Скрипка

Наступила ночь. Альфред пожелал Кайлу спокойной ночи, прежде чем отправиться в дом для сотрудников. Он предупредил еврея, чтобы тот не ходил в гостиную, потому что Крейг Такер и Герр Картман уже были поглощены опиумом и виски. Но Кайл и не планировал заниматься подобными вещами вообще. Ведь появиться перед ними теперь, когда их гордость и тошнотворные амбиции были раздавлены евреями, было бы равносильно вынесению себе смертного приговора. Поэтому он всячески избегал их и работал до позднего вечера, наслаждаясь непривычной тишиной, царившей в доме. И всё же он ненавидел свою извечную задачу – правильно всё сортировывать. Когда он застрял на феврале 1940 года на букве М, то решил, что ему нужен поздний перекус. Кайл не заметил, как за его спиной открылась дверь туалета, когда он вернулся из кухни. Крейг как раз вышел из неё и увидел, как рыжий вошёл в маленький кабинет. Его губы расплылись в злобной ухмылке. Кайл слегка склонился над столом, перебирая документ за документом, читая даты с сосредоточенным выражением лица, когда дверь открылась. Он почувствовал это, но проигнорировал, решив, что это Герр Картман. Странным ему показалось лишь то, что он не услышал звука ключа, поворачивающегося в замке. Тогда он поднял голову и вздрогнул, увидев Крейга Такера, стоящего посреди его кабинете. — Прости. Не хотел тебя напугать. — Извинился Крейг. — О, нет. Все в порядке. — Кайл нервно отмахнулся. Его сердце заколотилось в тревоге, и он боялся, что этот парень выместит на нём свою злость. В конце концов, он был евреем, находящимся в самой непосредственной близости от него. — Увидел тебя в коридоре. Рад знать, что Картман последовал моему совету. — любезно сказал темноволосый парень, ухмыляясь. — Какому? — спросил Кайл, пытаясь скрыть свое напряжение. — Я сказал ему не убивать тебя. Это было бы пустой тратой таланта. — Крейг небрежно сказал это, неловко двигаясь меж беспорядочных нагромождений книжных полок, ящиков, файлов и коробок. Кайл спрятал вздох облегчения, поняв, что нацист не держит на него зла. Но он всё равно не особо оценил тот факт, что Крейг вошёл в его комнату. — Э-э-э... Спасибо. — сказал Кайл и неловко улыбнулся. — Вижу, он и тебе дал новую работёнку. — сказал Крейг, с любопытством беря в руки какие-то бумажки и рассматривая их. — Боже, ну и бардак. — Да. Я знаю. — сказал Кайл, спонтанно хихикнув. Крейг искренне улыбнулся этому звуку. Он на мгновение замер перед столом, чтобы изучить черты Кайла. Тёмные глаза надолго задержались на лице еврея, и Кайл почувствовал себя неуютно под пронзительным взглядом. — Знаешь, что любопытно, еврей? — Крейг сделал ударение на последнем слове, и сердце Кайла снова начало учащённо биться. Его разум предупреждал, что нужно быть осторожным. Этот нацист всё ещё мог быть опасным. — Нацистская идеология рисует образ вашей расы, который, как я понял за последние годы, совершенно не соответствует действительности. Уродливые, остролицые, длинноносые люди. Хитрые, жадные и подлые. Не обладающие ни хорошими знаниями, ни чувствительностью. Но потом я натыкаюсь на парней и девушек, вроде тебя, которые совершенно не подходят под это описание. — Он говорил в манере, не терпящей возражений, и при этом с осторожно вышагивал вокруг стола, стараясь не споткнуться обо что-то. Кайл автоматически сделал шаг назад. Крейг продолжил цепочку своих мыслей. — Вместо этого они оказываются весьма симпатичными, с очаровательными чертами лица и талантливыми во многих отношениях. Прямо как ты... Кайл, не так ли? — Рыжий только кивнул, совсем не радуясь тому, в каком направлении развивается монолог. Он чувствовал, как в его крови поднимается адреналин, и ощутил внезапное желание убежать. Но вместо этого остался на месте, сохраняя отстранённое выражение лица. — Ты, прежде всего, редкость. Уникальный экземпляр. Рыжие волосы, темно-зелёные глаза, идеальные черты лица. Ты довольно экзотический типаж, знаешь? — Крейг сделал ещё несколько шагов ближе, и Кайл сделал столько же шагов назад, его сердце опасно забилось, так как неприятное ощущение в животе подсказывало ему, что он далеко не в безопасности. — Неудивительно, что Картман хочет, чтобы ты был рядом с ним. — Где он? — кротко спросил Кайл, не в силах скрыть страх в своем голосе. Ухмылка темноволосого парня озлобилась. — О, ему пришлось отлучиться на некоторое время. Какое-то срочное дело в солдатском квартале, — презрительно сказал он. Он сделал еще несколько шагов ближе, и Кайл наконец-то ударился о книжную полку позади него. — Но ты не волнуйся. Я о тебе хорошенько позабочусь. — сказал Крейг, наконец-то не оставив между ними пространства. Он опёрся рукой о дерево книжной полки, прямо рядом с головой Кайла. Еврей уставился на него широко открыми глазами и паническим взглядом. Брюнет наклонился и поджал губы, чтобы его поцеловать. Но Кайл, будучи меньше и проворнее, дрогнул и неуклюже вырвался, ударившись о ящик. Крейг поднял голову, открыл глаза и самозабвенно ухмыльнулся. — О, Кайл. Не нужно стесняться меня. Всё, чего я хочу, – это проверить, так ли ты прекрасен на вкус, как выглядишь. — Держись от меня подальше! — придушенным голосом произнес Кайл, не в силах поверить, что это действительно происходит с ним. Но Крейг осторожно пробирался сквозь хаос, не спуская глаз со своей добычи. — Герр Картман будет в ярости! — предупредил еврей. — В таком случае, это будет наш маленький секрет. — ответил Крейг на отчаяние Кайла. Еврею этого хватило, и он бросился к двери, но нацист казался быстрее и поймал Кайла, обхватив его руками за талию. — Отпусти меня!!! — закричал Кайл скорее в ярости, чем от страха. — Думаешь, я не знаю, что происходит между тобой и Картманом? — Шептал Крейг в ухо Кайлу, пока одна рука давила на ключицу парня, а другая крепко обхватывала талию. — Маленькая шлюшка. — произнес он, двигая бёдрами, прижимаясь к Кайлу, чтобы доказать это. Еврей, одержимый страхом и яростью, изо всех сил пытался освободиться от домогателя, но Крейг, который был сильнее, развернул его и прижал к стене. Прежде чем Кайл успел среагировать, он впился своими губами в губы рыжего. Он довольно быстро разорвал поцелуй и ухмыльнулся, глядя на потрясённое выражение лица Кайла. — Вкуснятина, у тебя приятные мягкие губки. Если бы только не этот маленький порез. — сказал Крейг, нежно поглаживая тонкую корочку на нижней губе Кайла – напоминание о вчерашней драке. И снова Крейг быстрым и неожиданным движением прижался губами к губам Кайла. Желая попробовать больше, он сжал пальцы на шее еврея, так что рыжий в ужасе задыхался. Язык Крейга вторгся в рот Кайла, который издал приглушенный стон боли и протеста. Тщетно пытаясь освободиться от чужой хватки, он сделал единственное, что пришло ему в голову. Он прикусил язык Крейга. — А-ауч!!! Блять!!! — от боли закричал Крейг. Кайл сумел освободиться и побежал прочь от него, попутно бросая на пол коробки с папками. Разъяренный, Крейг побежал за ним и схватил рыжего, так что оба упали на пол, а возле них посыпались коробки и папки. Еврей несколько раз пнул его, защищаясь, пока Крейг не ударил его по лицу. Кайл на несколько секунд оцепенел от интенсивности удара, но сумел увернуться от второго. Они дрались грубо и жестоко, и Крейг не ожидал такого сопротивления со стороны еврея. Кайлу удалось так сильно ударить ногой, что брюнет от неожиданности грохнулся на стол. — Вы, гребаные нацисты, думаете, что можете делать с нами всё, что захотите! Думаете, что сможете подчинить нас навсегда, но вы ошибаетесь! — бешено заорал Кайл, вставая, чувствуя, что его переполняет гнев, его слова подкреплялись информацией, которую он подслушал несколько часов назад. — Чертовски ошибаетесь! Мы будем сопротивляться! До самого конца! И мы отомстим!!! Выкрикнуть эти слова в адрес Крейга было самой большой ошибкой Кайла. Ему следовало убежать в тот момент, когда тот ударился о деревянный стол. Он не должен был произносить этих гневных слов, потому что они заставили и без того уязвленную гордость нациста истечь кровью. Слова Кайла жалили, как безжалостный меч, жгли, как кислота, и вызывали иррациональную ненависть в сознании другого парня. Еврей пожалел о своём неразумном смелом шаге, когда увидел, как лицо Крейга исказилось от чистой ярости. — Ты, блядь, никчёмный еврей! Вы все одинаковые! Я уже видел этот взгляд раньше. Эти безумные опасные глаза! Эту тошнотворную неукротимую решительность! Я видел этот победоносный взгляд всего два дня назад, как раз перед тем, как твои собратья-евреи погибли, захлебнувшись в собственной крови! — Крейг злобно сплюнул, тоже вставая. — Вы, евреи, выглядите так чертовски завораживающе. С красивыми лицами, гипнотизирующими глазами, с завораживающими улыбками. Но вы, жиды, уродливы изнутри. Мерзкие, жестокие и бездушные!!! Но я знаю, как вытыщить ваше уродство наружу! Я буду пробовать ваш экзотический вкус, пока вы не станете горькими и испорченными! Я буду вдыхать твои пьянящие сладкие духи, пока ты не почувствуешь гнилостный смрад! Я буду вытрахиваь твои узкие стенки, пока у тебя задница не начнет кровоточить, будучи разорванной на две части! Я буду жёстко трахать тебя, пока твой красивый голосок не сорвётся от криков! Пока паразиты, живущие под этим красивым фасадом, не покажутся и не будут раздавлены до смерти!!! Остервенелые слова нациста заставили адреналин стремительно течь в крови Кайла. Каждая клеточка его тела насторожилась в ожидании опасности, и все его чувства бешено обострились. Он быстро среагировал, когда увидел первый признак того, что Крейг собирается напасть. Кайл отпрыгнул в сторону, натыкаясь на гору папок, книг и коробок, с трудом дотянулся до двери, сумел открыть её и метнулся из офиса так, словно от этого зависела его жизнь. Собственно, именно в такую ситуацию он и попал. Он быстро побежал по коридору, но Крейг, одержимый яростью, споткнулся на выходе из беспорядочного офиса и побежал прямо за ним. Еврей бежал изо всех сил, ни разу не оглянувшись: входная дверь теперь была его единственной целью. Увы, нацист оказался быстрее его и снова схватил рыжего. Кайл отчаянно отбивался от нациста, пытаясь освободиться от чужой хватки, безжалостно пинаясь и нанося удары. — Ауууу! Ты, гандон мелкий! — гневно крикнул Крейг, когда Кайл укусил его за руку, пока не почувствовал вкус крови. Нацист ударил его раз, два, снова и снова по каждой стороне лица, пока оно не покраснело от ударов и не начало кровоточить. — Любишь играть по-плохому? Что ж, я не против. Борьба делает игру ещё веселее! — озлобленно сказал Крейг. Он сорвал с Кайла рубашку практически без сопротивления, в то время как Кайл не мог прийти в себя от жестоких ударов. Когда он наконец очнулся , то резким движением ударил Крейга прямо в глаз. Нацист качнул головой, сбитый с толку ударом, но затем безумно рассмеялся. — Да, сражайся со мной! Сопротивляйся! — подбадривал обезумевший нацист, изо всех сил пытаясь залезть в штаны Кайла. — ПОМОГИТЕ! — закричал Кайл, пока его ногти царапали руки Крейга, с трудом пытаясь помешать тому раздеть его. — Кричи сколько хочешь! В доме никого нет. Картман отошёл. А мы сейчас вместе повеселимся! — сказал Крейг со страшной улыбкой, и Кайл начал паниковать. Он был прижат весом нациста и не мог из-под него сдвинуться. — Нет!!! Отпусти меня!!! ПОМОГИТЕ!!! — Хватит уже этой возни. Давай-ка перейдем к делу, а? — Крейг злобно прошептал Кайлу на ухо. Он голодно облизывал грудь рыжего, акцентируя на ней внимание. Кайл беспомощно извивался, пока темноволосый парень покусывал ему соски и шарил рукой между ног. — Я буду трахать тебя так жёстко, что ты потом не сможешь ходить. — победно прошептал Крейг. Он снова попытался расстегнуть молнию на штанах Кайла, но рыжий не позволил, защищаясь яростнее. Раздосадованный, Крейг со всей силы ударил его по лицу. Кайл открыл глаза после этого удара и удивленно наблюдал, как брюнета стаскивают с него. Крейг издал удивленный крик, в то время как его с силой оттолкнули от Кайла. — Отвали. От. Моего. Еврея!!! — яростно орал Герр Картман, пока тащил Крейга по коридору, с нехарактерной силой хватая его за руки. — К-Картман! Я-я могу объяснить! — умолял Крейг, пока его силой вели к выходу из дома. — Еврей соблазнил меня! — Ты думаешь, что я, блять, отсталый?! Уёбывай отсюда!!! — заорал Герр Картман и вышвырнул Крейга через главную дверь. — Чтоб больше никогда в жизни я не видел твою ебучую рожу!!! — Крейг тяжело упал на лицо, но быстро встал. Он побежал к своей машине, припаркованную рядом с домом. — Этот блядский еврей опасен! Он убьёт тебя, пока ты будешь спать! Он ненавидит нас так же сильно, как и мы их! — крикнул в ответ Крейг и злостно забрался в свою машину. Он поехал прочь, его слова всё ещё эхом висели в воздухе. Колеса заскрипели, машина очертила большой полукруг и уехала, оставив после себя облако дыма и запах жжёной резины. Герр Картман смотрел вслед удаляющейся машине, пока она не скрылась из виду. Затем он бросился обратно в дом, его сердце нездорово подпрыгивало. Когда он добрался до Кайла, тот уже стоял на ногах, с трудом удерживая равновесие и вытирая кровь с лица. — Кахл... — мягко сказал Герр Картман, положив руку на плечо рыжего. Но Кайл вздрогнул и отодвинулся от него. — Не трогай меня!!! — отстранённо закричал Кайл, в его голосе гнев смешивался с ужасом. — Не трогай меня, блять!!! — Кахл, это я. — Герр Картман говорил мягко, надеясь, что его голос сгладит взволнованного еврея, но Кайл продолжал отбиваться от него. — Вы, гребаные нацисты, больные!!! Вы все!!! — орал Кайл, поскольку всё напряжение от нападения теперь вырывалось наружу. — Я ненавижу вас! Я, блять, ненавижу вас!!! Всех вас!!! — На этих словах Кайл прикрыл рот, чтобы заглушить рыдание, вырывавшееся изо рта. Он почти не сопротивлялся, когда Герр Картман осторожно обхватил израненного еврея руками. Толстый нацист шептал ему нежные слова утешения, но Кайл их не слышал – его судорожные рыдания были громче. Он плакал на плече нациста, отчаянно хватаясь за его толстые руки. — Где ты был? — горестно обвинял его Кайл. — Почему ты бросил меня? Он же... собирался... — Но он не смог закончить фразу, слишком ослабленный и глубоко задетый, чтобы выразить словами то, что едва не пережил. Кайл полностью позволил Герру Картмана ухаживать за ним, цепляясь за защиту и безопасность. И вот, он позволил толстому нацисты себя обнять. Герр Картман чувствовал, как переворачиваются его внутренности. Слова Кайла безжалостно жалили его сердце, пронзая его до глубины души. Это было так глупо, так неразумно – оставить Крейга наедине с Кайлом. Брюнет никогда не скрывал своего влечения к еврейским парням. Хуже всего то, что Герр Картман был прекрасно осведомлен об интересе Крейга к Кайлу с самого начала. Но был под слишком сильным воздействием опиума и виски, чтобы думать как следует. Его разум был слишком затуманен, слишком медленно соображал, чтобы думать о чём-либо, о последствиях. Только на обратном пути из солдатской квартиры действие наркотика начало ослабевать, и он начал трезветь. Неприятное чувство появилось в животе, когда он понял, кого оставил вместе с Кайлом. Именно в этот момент осознания Герр Картман начал бежать. Он бежал так быстро, как никогда в жизни. Но у него было ощущение, что он никогда не добежит. Всё, о чем он мог думать, – это как можно скорее добраться до дома. И за те короткие минуты, что он бежал, ужасно страшное предчувствие наполнило его сердце. Он уже мог слышать крик Кайла о помощи, когда ещё находился снаружи. Его сердце забилось ещё быстрее, а желудок перевернулся при мысли о том, что Крейг причиняет боль Кайлу. Он практически влетел в дом и, когда увидел Крейга поверх Кайла, еврей был беззащитен и практически обнажен, а ещё весь в крови. Рука Крейга встретилась с лицом Кайла сильным ударом, и кровь закипела в жилах Герра Картмана. Ему потребовалось всё самообладание, чтобы не переломать тогда Крейгу все кости разом. Но сейчас Герр Картман дрогнул. Он дрогнул под обвинениями Кайла, под испуганным взглядом его глаз, под неровными всхлипами, вырвавшимися из его губ, под болью пальцев, отчаянно вцепившихся в его кожу. — Прости меня, Кайл. Мне очень жаль. — Нацист искренне извинялся и чувствовал, как пальцы Кайла еще сильнее вдавились в его кожу. — Теперь ты в порядке. Я никогда не позволю этому засранцу и пальцем тебя тронуть. Никогда больше. Обещаю. — Герр Картман поклялся придушенным голосом, боль еврея пронзила его тело и стала его собственной тоже. Он чувствовал, как пальцы Кайла глубоко вгрызаются в его плоть, и слушал его утихающие всхлипы, пока они в конце концов не стихли. Когда Кайл перестал плакать, Герр Картман осторожно подложил руку под подбородок еврея и приподнял его, чтобы можно было рассмотреть его лицо. Кайл выглядел просто ужасно. Лицо было забрызгано кровью. На щеках виднелись порезы, некоторые места уже распухли и стали багровыми. Кайл закрыл глаза, последние слезы хлынули из них, избегая его взгляда. — О, Кайл... Что этот ублюдок с тобой сделал? — прошептал Герр Картман, убирая с лица Кайла несколько рыжих кудрей. Только тогда Кайл осмелился открыть глаза и встретиться взглядом с нацистом. Герр Картман мог прочесть в них боль. Обиду, страдание и ненависть. Но в несгибаемой воле он увидел и благодарность. Он сострадательно улыбнулся: — Идем, тебе нужна ванна.

***

Кайл сел в ванну, не заботясь о том, в какой незнакомой части дома он находится. Он сидел в тёплой душистой воде, не заботясь о том, что позволил толстому нацисту ухаживать за ним, как за ребёнком, раздевать и помогать сесть в ванну. Ему было всё равно, что он голый, обнаженный и уязвимый. Потому что всё, что его сейчас волновало – это обезболивающее воздействие тепла на его покрытое синяками тело. Потому что ему было очень больно. Всё тело затекло и ужасно ныло абсолютно везде. Герр Картман тщательно вымыл еврея и убедился, что его порезы чисты, чтобы они зажили как следует. Его ужаснуло количество опухших синяков, которые он обнаружил на руках и ногах, груди и спине Кайла. Но он также был горд, зная, что они свидетельствуют о великой борьбе, которую выдержал Кайл, зная, что он неустанно защищался. Он знал, что Кайл подарил не меньшую долю синяков и Крейгу. Он тщательно очистил лицо рыжеволосого, и парень лишь слегка вздрогнул, когда спирт защипал на коже. — Ты чертовски крут, еврей, ты ведь знаешь об этом, не так ли? — гордо похвалил он, но Кайл лишь пожал плечами. — Крейг, этот мудак, сказал, что ты опасен. Что ты убьешь меня, если захочешь... Я знаю, что он прав. — Значит, теперь я монстр. — расстроенно пробормотал Кайл, не чувствуя ни малейшего удовольствия от слов нациста. Герр Картман некоторое время молча созерцал Кайла. Рыжий посмотрел на него немного растерянно, когда увидел, как искренняя улыбка расползается по его лицу, делая его взгляд странно добрым. — Не просто какой-то монстр. Ты мой маленький монстр. — сказал Герр Картман и нежно ущипнул Кайла за щеку.