✨💔 ✨💔✨💔✨
Грэй
Нет более уязвимого существа, чем спящий человек. Во сне мы вновь становимся беззащитными. А сны бывают вещими, иногда настолько реалистичными, что кажется, ты попал в другую параллель, где события приводят тебя в ужас. Так и со мной: За толстыми стенами, обрамленными четырьмя низкими башнями и подъемным мостом, находятся королевские казематы, где держат пленников. Тюрем при дворце две: подземная тюрьма Хорт и тюрьма Хеттер, находившаяся под самой крышей. В подземной тюрьме самые тесные камеры, походившие на колодцы, где приговоренные к смерти узники ожидают своего часа. Эти девятнадцать подземных тюрем в точности напоминают могилы: мощные решетки, вездесущие крысы, сырость, отвратительное питание, пытки. Если кто попадал в Хорт, то уже точно знали, выбраться отсюда не получится... Порой уносили вперед ногами. Хеттер он чуть лучше, и здесь есть разнообразие данного вида арестантов. Камеры для попавших в эти застенки имелись и на чердаке дворца, под самой крышей, покрытой свинцом. Башня Смерти — это вовсе другое место, но тоже по своей сути несет функцию тюрьмы. Но здесь находились под стражей аристократы, кто мог из заточения управлять своим состоянием, их поселяли в верхние камеры, где было окно и вид на королевский сад. ...Боги, какая привилегия! - промелькнуло у меня в голове с сарказмом. Я словно призрак продвигался по этим местам и не понимал, что я здесь забыл и каким ветром занесло? Среди врагов Верховного и королевы, томившихся в казематах замка, были люди высококультурные. И вот я иду по этим наводящим ужас коридорам, там за дверями иногда слышится шум или голоса... Звон связки ключей, голоса стражников в купе приводят душу в замерзшее ледяное нечто. Вот она, заветная дверь. Ноги останавливаются. Повернул ключ в замке двойной двери и отворил ее. Тюремная камера вместо королевских покоев — вот что посчитал Верховный для моего дяди благом. Помещение было маленькое, влажное и зловонное, не было ни печки, ни камина. В камере стояло три спальных места: на одном из них лежал на последнем издыхании король, на другом — его камердинер, не пожелавший даже в такой трудный час оставить короля одного, а третье предназначалось для двух тюремщиков-надсмотрщиков, которые, похоже, никогда не выходили из камеры. На деревянном ложе мой дядя шепчет, чтобы я не церемонился с врагами и не жалел их. Вся его подушка в крови, и он уже не может дышать. Камень с кулак лежит под его кроватью и тянет из него последние жизненные силы... — Отомсти за меня, мой мальчик… - Даю слово, принца. Входит Верховный, осматривает умирающего короля, поворачивается ко мне и начинает смеяться прямо в лицо. Но почему-то это уже не я, камердинер. Шепчу молитву на языке, который не знаю, но очень хорошо его знают боги. Всем сердцем молю хранить Фескорию и оказать помощь и защиту во благое дело. Молю за душу короля и вижу, как он делает последний глоток воздуха и затихает... Мгновение — и смена декораций, как в плохой постановке пьесы... Я оказываюсь в тронном зале. Королева Аурика важно вышагивает до возвышения, где находится трон. И резко остановилась. Ветер пронесся по залу и устремился к трону. - Я буду охранять его до законного наследника. Что это было? Она боится приблизиться к отцовскому трону. Почему? Страх читается в ее глазах. Смотрю на трон моих предков. Что-то с ним не так. Но что? Где искать ответ? Занавес. Из этого молчаливого осмотра меня вырывают, и я оказываюсь в башне Смерти. Гарнизон, охраняющий узников, принадлежит и подчиняется только Верховному, насчитывает 400 солдат и 60 часовых, неусыпно за ним наблюдающих. Комендант лично четыре раза в день следит за тем, чтобы его узники не выкинули какой-нибудь фортель, и ежедневно представляет свой отчет князю церкви! Что я здесь забыл? Откуда эти сведения об охране? Это я и не я одновременно. Вроде взгляд со стороны, и в то же время ощущения такие, словно это всё со мной происходит... Вечер. За окном закат. — Пей, — приказ Верховного. … Боги! — воскликнул мысленно, задыхаясь. — Творцы милосердные! Я пропал! — я слышу его мольбы и мысли. Странно, но во сне не хочется задавать вопросы, во сне воспринимается как должное. Стоит в полутьме молодой мужчина, лица его не вижу, но вот фигура знакома. Это ведь сон, и тут свои законы. Хочется задать вопросы, но приходится просто смотреть или что-то делать. В данный момент подчиниться приказу, мысленно молю и твержу о спасении, но понимаю: спасения нет. Никто не придёт, и эта дверь, что находится за спиной Верховного, не откроется, чтобы вытащить меня отсюда. Останусь ли я в живых? Мне неведомы планы врагов. Беглый осмотр элитной камеры: не так уж и плохо: спальня и кабинет, в котором имеется неплохая библиотека... Но это все меркнет, всё неважно, всё мишура. Лучше свобода, чем эти удобства и камера. По телу прокатывается то жар, то холод, дыхание сбивается. Хватаю ртом воздух и понимаю, что меня несёт. В комнату входит она. Вздрагиваю от омерзения и ненависти. Аурика скидывает халат, надетый на голое тело. Я чувствую, как не хочу приближаться к ней, а телу плевать на мои желания, оно не подчиняется, на руке браслет. Словно кто-то даёт мне рассмотреть его. Плетение широкое, повышенной прочности — якорное. В него вплетены магические свойства. Я оценил работу артефактора, талант, но надеть такое украшение на руку не пожелал бы... — Ты же ее хочешь, — он поворачивает голову к Аурике. — Ты выпила? Не хотел, но тело пылало, а в голове расползался туман. Как племенной бык на случке. Плохо соображаю. Попытки привести себя в норму не помогают. — Да… Этот ее ответ совпадает с моим желанием погрузиться в это тело, отыметь ее, чтобы прекратить муку. Это варево, что он заставил выпить, вызывало сильные чувства и заставляло сердце биться чаще... Это ненормально! Но ко всему происходящему в этой спальне трудно было бы подобрать хоть какой-то эпитет. Это всё равно что обнаружить внутри себя животное, которому без разницы. И неважно, с кем и сколько раз... Я словно в алкогольном угаре. Вижу цель и беру... — Отлично. Приступайте. — Ты будешь смотреть? — Возмущение просквозило в ее голосе. — И, да и нет. Я управляю им. Есть ещё вопросы? — Нет. То, что произошло потом мне и так было понятно, и как только оставили одного, рухнул на пол. Сколько раз было в эту ночь? … Ничего не помню… — шепчут губы. Все было как в тумане. И не только с ним. Память подкидывает расплывчатые обрывки образа парня в спальне. Был он или нет??? Ненависть накрывает с головой. Просто растоптали, заставили… Пожалуй, бессмысленно объяснять, что творилось в душе. Те, кто проходил подобное, смогут понять без слов, а тем, у кого ничего такого не случалось, не смогу этого объяснить, подобрав и тысячу слов. Был потерян, разбит, раздавлен и подавлен. В груди словно образовалась черная дыра. Во мне что-то закрылось… Я стал пустым. Я резко вынырнул из сновидений, прижимая руку к груди. … Кошмар! Под судорожно сжатыми пальцами бешено билось сердце: это не я с ней там… и с парнем… А ощущения такие, что это был я… Хотелось пойти в душ и сдирать кожу от омерзения. Холодная капля пота стекла по виску, щеке, приводя меня в чувства. А ощущение, как будто ампутировали частичку тела! Как будто отрезали половину души и изваляли в грязи! Передёрнулся от омерзения, поёжился, выдохнул. Сон… Это просто сон! Но что-то не давало покоя, и душа ныла, болела и грызла в предчувствии беды. Я выбрался из потных простыней и прошел по темным покоям, присел на стул возле стола и зажег ночник. Не хотел будить брата. В этом сне подсказка. Вещий… Я посмотрел в окно, где стекло разрисовал иней красивым узором. Снежная буря завывала и пела свою холодную песню. Я попытался вновь мысленно связаться с нашим Даэ, и результат опять отрицательный. Сутки неизвестности. Часы показывали три утра. Стоял конец Сту́деня, а значит, до восхода солнца оставалось еще более трех часов. Я застыл на стуле, внутренности живота сплелись в тугой узел. Прилетела птичка-вестник, раскрылась, и тихий шепот короля: .... Король умер! Да здравствует король Грэй! Послание свернулось и обернулось на шее печатью рода наследника. Вздрогнул. Эта птичка могла прилететь только в одном случае, когда душа дяди покинет этот мир, а магическая печать наследия обернется вот таким сообщением. Я сидел и не верил. Ночной кошмар был зловещим предупреждением. Думая о своем дяде, который умер далеко от нас, не мог сдержать слез. Они катятся по щекам, и их вкус — это смесь грусти и ярости, поскольку Верховный и королева завершили свое грязное дело. Состояние было непонятным. Если я уже думал, что хуже быть не может, то вскоре понял, какое это ошибочное мнение. Нет, небо не рухнуло, и меня не поглотил огонь, всё дело в наших врагах. Вчера я не читал газету, переходившую из рук в руки. Разговоров и шепотков оказалось много. Успел перехватить один экземпляр и теперь, вчитываясь в строки, волосы встали дыбом. Не друг и не враг, а так... Но политика намного сложнее. Это двигатель общества, перетягивание одеяла на свою сторону. И симпатия, и антипатия к принцу в эту минуту не играли роли. Я плохо его знал как личность и не имел права судить о нем поверхностно. Но точно был уверен в подлоге и фальши, написанной в статье о нем. Это оскорбление. Император такое не пропустит и не посмотрит сквозь пальцы. Это практически объявление войны с империей. Меня слегка трясло. Но ни одна из девиц не пойдет против Верховного… Да хоть Линар всех их перепробует и не по одному кругу. … Жесть, конечно, но как-то привык к такому… С волками жить — по-волчьи выть. Что ты задумал? Знать бы наверняка твои планы, подстелил бы солому. В голове, к большому сожалению, мыслей было много, но все они сводились к боли потери, и состояние души не позволяло правильно анализировать ситуацию. Посмотрел на часы, в голове крутилось что-то, но не родилось. Необходимо время, чтобы мысли сформировались. … Всё потом! Я глубоко вздохнул и отогнал нелепые мысли. Всё потом. Первым делом решил привести себя в порядок и отправился в душ. После ванной достал чёрную рубашку, брюки и жилет. Только когда оделся полностью и перевязывал в волосах чёрную ленту, понял, что со мной творится непонятное. Сила рода. Опять какая-то мысль и вновь пропала. Своими действиями, похоже, разбудил брата. Айл проснулся и посмотрел на меня удивлённо. Такой сонный, всклоченный и беззащитный сейчас. — Что-то случилось? Так рано. — Его взгляд упал на циферблат и опять вернулся ко мне. — Не могу объяснить это, но мной движет сила рода. Нужно одеться. Говорить о том, что дядя мертв, язык не повернулся. Не мог переступить через себя в минуты слабости. — Тогда и я пойду приведу себя в порядок. Он внимательно осмотрел мой наряд и сжал кулаки. Прикусил губу, прикрыв глаза на мгновение. Выдох. — Да, конечно, иди… Брат понял без слов по моей одежде, взгляду. Вздрогнул и сжал кулаки. Вскоре оба собраны. Для чего-то прихватили пару бутылочек с зельем, чтобы на полчаса скрыть дар. Интуиция работала, а нами двигали неведомые силы. Готовились, как на войну. И как оказалось не зря. В дверь тихонько постучали, и мы, отворив её, пропустили ночных гостей. Эрцканцлер собственной персоной, министр внутренних дел! — Не могу пожелать вам доброй ночи, Ваше Высочество. Новости не из приятных. Сегодня к обеду все об этом будут знать и говорить. Из тайной канцелярии пришёл отчёт… Его Высочество принц Линар похищен по велению Верховного и заточен… — В башню смертников. — Он посмотрел на меня, как на видящего… - Его Величество король умер. — продолжил бесцветным голосом. Я лишь открыл участок шеи, показав метку. Айл отреагировал мгновенно, зашептал молитву, и ее подхватили все присутствующие. Эрцканцлер, министр внутренних дел, сопровождающие их лица и капитаны стражи, встав на колени, признавая мои права на трон. Айл присягнул мне как королю вместе со всеми. И они тихим хором голосов провозгласили королем Фескории. Самая первая присяга состоялась. Я принял их клятву и подал знак встать. Продолжил говорить не самые приятные вещи, но пришлось: — Заговор… Надеюсь, вы понимаете, что придется действовать очень осторожно и не выдать Тайный совет. Всё не так однозначно, как кажется на первый взгляд, и план Верховного вместе с королевой просто зашкаливает все нормы приличия. Они взяли на себя право выдумать мотив, чтобы держать принца империи Линара в застенках башни Смерти. — Он там? - Эрцканцлер уточнял. — Да. Находится под стражей верных псов Верховного. Я взял со своего стола газету, вышедшую вчера в выпуск и случайно оказавшуюся в академии. Прочтите… Эрцгерцог прочитал и ошарашенно посмотрел на меня. Потом тихо выругался. Я лишь снисходительно усмехнулся и закрыл на это глаза и уши. Реакция ожидаема. — Я тоже очень удивлён. Не верю в это, так как знаю хорошо, что принц не из меньшинств, но найдутся те, кто в эту чушь поверит. Те, кто не знает принца, будут осуждать его, поливать грязью. В нашей академии уж точно не поверят, так как знают, сколько разбитых девичьих сердец было. Некоторые девушки попали под злую шутку на спор… Были и те, кто думал, что, если её компрометируют, то обязательно женятся. Но так и остались ни с чем. Вот здесь женская месть вполне сработает, и некоторые девицы могут начать утверждать, что видели принца и даже подтвердят, что он мужеложец. С мужской стороны будет разделение на тех, кто обижен за своих пассий и их мужское эго, и тех, кто не поверит сплетням и утверждениям. Но таких в меньшинстве. Большой роли не сыграют. Ещё могут и их обвинить в этом, сделать, что именно они были в роли пассива. Ради своих семей будут молчать или вовсе подтвердят что угодно. - Ситуация не из легких, Ваше Высочество. Вы правы, и игра в этот раз сложнее, и ставка выше. Слышал, и не только я, как на балах его Высочество отказывал королеве не раз. Она долго терпела и всё надеялась, что принц Линар передумает. Но он ни в какую, а в последнюю их встречу наступил на любимую мозоль королеве. Скандал вышел знатный. Похоже, она затаила на него обиду и решила отомстить. Поэтому остановить процесс никак не можем. - Я читал, что-то подобное, начал маркиз. Состоялось судебное заседание, где общественный обвинитель выдвинул против принца позорное обвинение: он якобы имел отношения с молодыми парнями, позволяя себе в общественных местах непристойные ласки. Я в это тогда не поверил, а стоило бы обратить пристальное внимание. Моя вина. - Не стоит теперь посыпать пеплом голову, маркиз. Тут невозможно предугадать ход событий. Потому что никто хорошо не знает принца. Могли быть сомнения. Ведь бывали случаи, когда, вроде, с виду прекрасный семьянин, а оказывался серийным убийцей. - Да, все помнят об этом громком деле. — Это было на грани…, но по-другому просто не могли. Обвинить я не мог, а он и так понимал, как оплошал. Слова полились сами собой: — Император прилюдного оскорбления его отпрыска не простит. Это война, — с мнением маркиза согласились все и их голоса слились в один поток. Что вышло — то вышло. И я подал знак дать мне договорить. — Да, все верно, но здесь есть одна маленькая проблема. — Все замерли в ожидании продолжения, которое последовало незамедлительно. — Я не знаю в какую ночь это случилось, но между принцем Линаром и Аурикой был сексуальный контакт под принуждением. На принца надели браслет подчинения. Зачатие прошло успешно. Она что-то пила до их соития. И еще, чтобы клевета выглядела правдоподобно существует запись, его заставили переспать с парнем. Думаю, это будет обнародовано в суде, во втором слушании, прилюдно и отправится в качестве доказательства его отцу. Шантаж и клевета сами по себе не работают без доказательства. Но это не подделка и репутация императорской семьи лопнет, как мыльный пузырь. - Император скорее займется поиском записи, чтобы потом произнести речь о клевете. - Вступил в разговор Эрцгерцог. - А всё из-за отказа быть супругом королевы или ее фаворитом, решили провернуть такой финт. - Произнёс Маркиз. Сдержать эмоции было сложно. Ругань вновь прошлась по нашим рядам. Такой поворот событий не понравился никому. — Шантажисты! Уроды! Убийцы! В этом мире должна быть возможность ставить на место таких, как они, — с экспрессией произнес Айл. Через секунду с его лица ушли все эмоции и по комнате распространилась тяжёлая удушливая аура, говорящая о его жажде убийства. — Впечатление народных масс о нем испорчено полностью! Их слово против нашего. - А то, что Аурика беременна, плохо, — задумчиво произнес граф Дэмиен Мегрэ. — Отдайте распоряжение и постарайтесь сделать выкидыш. Я не хочу войны с империей. Эти идиоты не понимают, что император прижмёт нас к ногтю и присоединит Фескорию к своим землям, как только родится его внук. Не зря нас ищут их агенты. - Высказался я, и со мной сейчас были все солидарны. Мы становимся сильнее с каждым решением, с каждым боем. — Не волнуйтесь, выкидыш мы обеспечим. Малыми дозами и это случится неожиданно для нее. Лучше не рожденное дитя, чем потом мы получим войну. — Что с Даэ? — произнес Айл. — Мои информаторы молчат, — ответил барон и тяжело вздохнул. — Плохо. Мы не знаем где его содержат, в каких условиях. Наша связь с ним заблокирована. Шантаж нам обеспечен. Я уверен, Верховный решил женить нас, пока мы несовершеннолетние и опекун имеет право назначит супругу, которую королева выберет. И я не собираюсь позориться, закатывая бесполезный скандал, и не посрамлю честь. Но выбор их может не порадовать нас. Одна надежда, в магических браках есть лазейка, если не консумировать брак, то через год или три года, вполне можно стать свободным. Интуиция подсказывает, Верховный в этот раз затеял большую игру. Мы не можем противостоять ему, закон требует исполнения брачных обязанностей, и он на коне, силы не равны, но мы можем опередить его, кое в чём. Сегодня необходимо срочно попасть в столицу и пройти обряд принятия наследства. Организуйте безопасный проход в зал торжеств. Завещание, пока не доставайте, неизвестно, какой будет следующий шаг Верховного. — Хорошо. Всё, это был контрольный удар, который заставил понять: пути назад нет. Мы не просто Тайный совет короля и наследник трона, мы начинаем противостояние и борьбу против власти узурпаторши и ее любовника. Возможно, в этот момент я был не до конца честен даже с собой, но лучше обманываться самому, чем снова позволить себя обмануть. — У нас мало времени, — произнесли в унисон Эрцгерцог. — Раз пока не объявляют о смерти короля, значит не обнаружили его кончину. - Да, конечно, необходимо успеть. У меня через две минуты, будет все готово, — произнес капитан замковой стражи. — Эта прогнившая верхушка давно напрашивается на то, чтобы заменить её более достойным, мой король! — кулак Мирта с такой силой обрушился на столешницу, что подпрыгнули книги. — Будьте осторожны с такими речами! — Произнес я твердо и уверенно. У стен бывают уши, а у Верховного они как локаторы. — По ряду прибывших прошел тихий смешок. — Ваше Высочество, вы же прекрасно понимаете, что мои речи не против монархии, я не против вас, а против Верховного. — Я знаю. Поверьте. Мой наставник хорошо нас учил, как и дядя, да прибудет его душа в чертоги Многоликого и найдет покой. Я не хочу потерять вас. Вы костяк и опора Фескории. Своими словами подтвердил их значимость для меня и страны. Что успокаивает души, поддерживает их желание служить стране, своему королю. Не пустые обещания мальчишки. Все же я для них еще ребенок, пусть и достигший брачного возраста. У них самих есть дети моего возраста, но ведь прислушиваются, уважают, не за корону, что на голове. Да, ошибки есть, и они понимают, что и сами их могут допустить, но вместе мы сила, мы команда, мы будущее страны. Перебежчиков и неуверенных не любят нигде, а так, глядишь, со временем привыкнут. Все склонили голову и положили кулак к сердцу. Это не игра и не фальшивые улыбки. Каждый из них понимает, что их жизнь весит на волоске и в любой момент может оборваться. Неверный шаг, неверное слово, взгляд — все играет против нас и за нас… Некоторые вздохнули. — Да, Ваше Высочество, нужно быть осторожнее в высказываниях, ведь опасность может поджидать за любым углом. — Поймите, маркиз, иногда эмоции мешают нам объективно оценивать ситуацию. Также есть тенденция: мы сами себе что-то придумываем, сами в это верим, обижаемся, а потом расхлёбываем последствия. — Вновь улыбка. — И еще, нам с братом придется явиться к Верховному, но прошу вас держать себя в руках и не выдать с головой. Он должен думать, что мы слабы. Нам придется играть по его правилам. Займитесь поиском Даэ и наших, необходимо вызволить всех, чтобы не было шантажа. Ах да… Вытащите телохранителя принца, нам хватает неприятностей с ним самим. — У меня все готово. — Пора. Дальше всё произошло как-то само собой. Через несколько минут открылся незаметно портал во Дворце Огненный Змей. Мы передвигались тенями по пустым коридорам. Однако врожденная осторожность не покидала нас ни на минуту: мы не забыли ни одного из злоключений, и всех встречных принимали за врагов. Толкнул двери в торжественный зал артефакта королевской силы. Айл сделал пару шагов и замер. — Никогда не думал, что он обладает такой мощью. Ещё шаг и я свалюсь без сознания. — Стой там. Эрцгерцог, всё остальное сопровождение вовсе не могли переступить порог зала. Но он сообразил и достал мегафон, включил запись, и теперь всё происходящее здесь и сейчас фиксировалось. Я шел уверенно и спокойно, не переживал, примет артефакт меня или нет. Почему-то был твёрдо уверен в своём праве на престол. Я произнес молитву, воздав её всем богам, потом произнёс торжественную клятву наследника престола. И лишь после положил ладонь на артефакт. Искры пламени взметнулись и закружились. Древняя магия, о которой почти никто не знает. Древняя власть. Та, что позволяет процветать землям Фескории. Эта сила дарила... нам: поля всегда были плодородны, стада изобильны, деревья ломились от фруктов. Засуха? Никогда… Болезни — и те обходят землю стороной. И это лишь частичка былой силы. Я стоял в огне и прошептал: «Король умер! Да здравствует король Фескории!» На этот призыв явились две богини и бог, лица которых я вновь не мог рассмотреть. Многоликий… Склоняя голову и опускаясь на одно колено, получаю благословение. — Вы готовы принять свою судьбу? — прошелестел голос богини Нары. — Да, моя богиня. Госпожа Судьба, играющая случаем, Насмешливая Мать Событий. — Вы готовы пройти тяжелый путь и стать опорой Фескории? — Вопрос от богини Инар и так понятен. Испытания будут сложные на моём жизненном пути. — Да, моя богиня. Мать моего народа, дарующая жизнь. — Воин. Готов ли ты защитить свой дом, землю, семью, свой народ. — Да, о Великий повелитель тьмы, смерти. — Да будет благословение и испытание тебе и твоему народу. Ты родился с уникальным даром — использовать магические системы всех народов. — Кровь за кровь, как велит древний закон. Всё разом стихло. Я поднялся на ноги, меня немного оглушило и дезориентировало в пространстве. Качнулся и вновь положил ладонь на артефакт, что уж там ещё было, не понял. Но он как-то странно мигнул и сменил цвет. Вместо красного он стал, как моё холодное пламя. Да… меня поразило и еще одно мое состояние. Магия, текущая по венам, управляла жизнью. Носить в себе столь мощную и, как оказалось, столь загадочную силу непросто. Она распространилась во мне и растеклась, становясь как вторая ипостась, чувствовал всех, в ком была хотя бы капля магии, — я безошибочно определял всех фескорцев. Я словно попал в паучье семейство и стал его жизнью... Как король Аномалия, ощущал каждого своего подданного. Мне не нужно было задумываться об их политической верности. Но этой особенностью необходимо было научиться управлять. Как? А вот пособий не было на этот счет. Придется учиться на интуитивном уровне. Кто же я такой? Слишком ярко ощущал Дворец. Не знаю, как мысли, но вот эмоциональный фон оставлял желать лучшего… Обеспокоенность, страх, какая-то злобная радость, удовольствие. — Ого! — Так это практически ты стал королём, — высказал своё мнение Айл. — Боги благословили тебя раньше времени. На своей голове ощущал венец. Только не решался взглянуть на себя. Желание спрятать его, скрыть возникло как-то само по себе. Сила кружила и была своенравной. Слабый действительно не совладал бы с ней, она бы начала управлять им и убила своего носителя. Эта смертоносная древняя сила не способна отличать никакие эмоции, кроме страха, боли и гнева. Теплые чувства ей неведомы. Любовь, преданность и привязанность чужды. Я выдохнул, словно переключил в себе тумблер, и разом все стихло. Перевёл дыхание на спокойный ритм. — Нужно уходить. Сколько сейчас времени? — Утро. Шесть. — Немедленно уходим. Дядю могут обнаружить, и тогда… - Произнес брат. И так понимали, нас ищут. Только не время сейчас. Стоит переделать много дел, а уж потом идти к Верховному. Из залы я вышел в полной растерянности. Никак не укладывалось в голове, что вот так за один миг вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Одно дело думать в перспективе и осознавать, что всё это случится в далеком будущем, а вот сейчас понимать, что будущее постучало в твою дверь... уже не такое оно и далёкое. Как оказалось, обнаружили намного раньше, но мы вовремя успели посетить королевский зал силы и покинуть его незамеченными. Замок ожил. Крики и суета. Шепот и сплетни. Мы шли под мороком, но все слышали, видели и наблюдали в разных частях дворца. Король умер! Кто будущий король? Нам необходимо было добраться до кабинета министров. А это немалое расстояние от точки А до точки Б. Слуги меняли ленты в коридорах и залах на траурные. Портрет короля оформили для траурной церемонии. Никто не знал правды, отчего умер король, где он умер... Злило неимоверно, такое создавалось впечатление, будто ничего необычного не произошло и королева с Верховным тут ни при чём. Словно он долго болел и испустил дух, когда болезнь взяла своё. Ещё мы с удивлением наблюдали за охраной замка. Замковая королевская стража «Огненные крылья» и корпус «Мира» переоделись в парадную форму. Все они стремились на огромный плац для присяги. Разговоры об этом не прекращались среди встретившихся нами вояк. Мы были вынуждены, накинув теплые плащи, выйти на балкон. Часть замковой армии и ее командиры наблюдали за построением своих подразделений. В день присяги королевская территория накрывалась куполом защиты, и покинуть его могли только с разрешения соответствующих лиц. Поэтому открыть портал и не выдать себя сейчас было нельзя. Да и стоило узнать, что происходит в замке? Королева Аурика, вся принаряженная, вместе со своей небольшой свитой, Верховный со своими воинами предстали перед войсками на небольшом постаменте. Был обмен приветствий. Зазвучал гимн Фескории. Я вышел из тени на балконе и, как положено принцу, расправил плечи и запел слова гимна вместе со всеми. Наши голоса слились в единый ритм, а по рядам прошелся немой разговор, не многие, но все же увидели меня, стоящего в окружении министров и Сената. Как только отзвучал гимн, настала тишина. Потом была речь Верховного, но ее не слушали, все глаза воинов и стражи сейчас были направлены на нас. Время пришло дать присягу королеве. Вынесли флаги государства, и каждый из воинов целовал знамя и уходил. Ни один не желал присягнуть королеве. — Мятежный бунт, — взревел Верховный. — Брат… Разве не видишь, как на тебя смотрят военные? Это много стоит. Пройдёт совсем немного времени, и каждый из них встанет на твою сторону, пойдёт против королевы и Верховного, если будет нужно. Веер, — тихо произнес Айл. — Попробуй. Ведь они видят тебя и ждут твоего слова. Может, кто-то из военных знает язык веера. Мне ничего не оставалось, как испытать это в данный момент. Первый жест приказа и по рядам прошли переглядывания и тихий шепот. Верховный не ожидал сопротивления со стороны войск охраны замка. А я понимал, что им может грозить каторга, если не состоится присяга. Похоже кто-то из командования имел знания таких команд, и он тихо отдал приказ переводя на другой доступный язык военных. Был отдан приказ, и все разом опустились на одно колено. Один из главнокомандующих полков зычно гаркнул: — Король умер! Почтим память короля. Минутой молчания!!! Они выдержали это время тишины и почтили его память. Верховный тут же расслабился и выдохнул. А королевская стража «Огненные крылья» и корпус «Мира» приложили кулак к груди, шептали слова присяги, причем это была магическая клятва. Командование к каждому солдату подносило артефакт, и они на него клали руку, присяга была именно мне, а не королеве. Магии и ее отголосков было столько, что считать фон Верховный просто не мог, и именно это и дало нам фору. Два часа, и присяга принята мной, когда я приложил кулак к сердцу, давая всем понять об этом. — Получилось, — тихой радостью произнес Айл. — Она не поняла. Выдох слаженный, и потом за нашими спинами тихо прошел смешок. Я же поблагодарил королевскую стражу «Огненные крылья» и корпус «Мира», дал следующий приказ: молчать об этом. Все всё поняли. Эмоции уже улеглись, вспышка недоумения и раздражения к королеве улеглись. Все получили то, что хотели. Скрыть правду несложно. Стража расходилась по своим постам. А мы, преодолев невысокие длинные ступеньки, словно предназначенные не для людей, приблизились к дверям, на которых была изящная резьба по дереву и изображала пару танцующих огненных фениксов. Палата сената и синода. Все собрались, как оказалось нас ждали. Новости о присяге двух корпусов королевской стражи вдохновило. Здесь были лишь те, кто действительно поддерживал меня, как будущего правителя. К девяти часам утра уже состоялась присяга Сенат и Синод. А во дворец Огненный змей, стали приходить депеши, которые принимал вице-канцлер архиепископ Бертольд фон Берг и складывал в тайник от Верховного. Каждое военное ведомство принимается выполнять свои задачи максимально искренне. К десяти прибыли командиры гвардейских дивизий, бригад, полков. Городская стража столицы и ни у кого из них не было сомнений, кто истинный правитель Фескории. Все признали меня законным: — После этого вы мне отвечаете головой за спокойствие столицы; а что до меня, если я буду королем хоть на один час, то покажу, что был того достоин. Гвардейских командиров отправили приносить присягу в Главный штаб, а потом принимать присягу в своих частях, докладывая об исполнении. В течение всего дня начали поступать доклады из гвардии, и они обнадеживали. Первым явился генерал Орлов, сообщил: присягу принес Кавалерийский эскадрон. Следом прилетели доклады о присяге в Специальный дивизион, Огненный Феникс, Специальный эскадрон «Саламандра», батальон «Тишина», «Шершень», Магический дивизион, Серебряные полки, в гвардейском Саперном батальоне, Высший полк, Великие стражи. Ложные фальшивки отправляли Верховному. Просто не сообщали, кому принесена присяга. Народу сообщили о смерти короля. От архиепископа фон Хайнсберг поступило предложение, чтобы народ на улицах во время церемонии поклялся в верности королеве. Это предложение вызвало опять скандал. Все инфодоски показывали возмущение народных масс. Вот что слышно было по этому поводу: ... «Народное почтение», — произнес диктор, озвучивая текст сообщения. — Верховного по принуждению начали высмеивать, он просит людей сказать в унисон: «Я клянусь и буду верен Вашему Величеству, королеве Аурике, а также вашим наследникам и преемникам в соответствии с законом. Да поможет мне Бог». Противники королевы — согласовали демонстрации протеста. Немедленно была запрещена трансляция, и переключили на всякую фигню... Но Фискория устала и желала высказать свое мнение. На следующий день всё пошло не по плану у Верховного. Генерал заверил его: в городе совершенно спокойно и в любом случае приняты все необходимые меры предосторожности. Верховный после происшествия подтвердил звание бабника и остолопа кузена Льюиса, а его поведение объяснялось все той же элементарной беспечностью и легкомыслием. Потому что из дворца новоиспеченный генерал спокойно отправился с подарками к очередной возлюбленной — мужчина он видный и неженатый, менял «дам сердца» среди столичных актрис как перчатки. На одиннадцать часов был назначен торжественный молебен во дворце. На него вызвали всех допущенных к Двору Пламени... Все понимали в столице бунт. Как и то, что в грозных столичных событиях массе людей не место, это только лишние жертвы. Но... Протестующие решили стоять по всему маршруту шествия с лозунгами «Не моя королева» в руках и скандировали вовсе не слова присяги королеве. Верховный был в ярости, королева морально опущена до шлюхи. Слухи среди жителей о том, что столицу посещал принц, и он посетил зал артефакта силы и принял наследие, гулял по всем тавернам, лавкам... Говорили тихо и говорили тем, кто уже проверен, и знали, что идет за принцами. И распечатать подпольно достаточное количество экземпляров статьи не успели. Кто-то из горожан сумел прочитать, другие ловили противоречивые слухи, кто-то передавал из рук в руки. Скандировали: «Да здравствует наследник Фескории!»... Верховный безуспешно пытался привести народ к присяге королеве. Спасало всех от расправы то, что встала в мятеж вся столица разом, а это агрессивная толпа. Попытка успокоить жителей ни к чему хорошему не приводила и пришлось отказаться от затеи. К вечеру королева объявила, что носит под сердцем ребенка и именно король его отец. Очередная байка, но народ требовал предоставить перед их очами принцев. Верховный дал слово, что с принцами все в порядке и их жизни ничего не угрожает, но согласно указу короля Амала Стивена О’Риган был обговорен брачный союз. В данный момент мы должны были ознакомиться с ним и подписать. Все это транслировалось по инфодоске, только после этого народные массы разошлись. … Боги! Зачем вы издеваетесь над смертными? — думал я, возвращаясь в академию. — Выживает сильнейший. Путь до общежития занял около пятнадцати минут. У нас был сложный день, и я радовался тому, что он закончился. Мы с братом готовы встретиться с Верховным. Увы, мы не всесильны, и обстоятельства порой бывают против нас. Решил, что будем решать проблемы по мере их возникновения. А вот и наша комната. Распахнув дверь, мы влетели внутрь, закрыли её за собой и с облегчением вздохнули. Наше отсутствие, как и возвращение, не заметили. Не хотелось сегодня ещё с кем-то общаться в этот час. Ещё час потратили, собирая вещи. Так как оба не знали, когда вернёмся, когда закончится война с Верховным и королевой. Осмотр дал положительный результат. Всё готово. Платья собраны, и, думаю, они нам больше не нужны. Если возвращаться, то уже без этой маскировки. По очереди посетили ванну и легли спать. — Доброй ночи, брат! — шепчет Айл. — Айл, понимаю тебя, я тоже не железный, но это как на войне. — Значит, и ты тоже боишься. Я фыркнул. — Ты считаешь, что мне не бывает страшно, ещё как бывает, и это естественно, но просто нельзя давать страху завладеть твоим разумом и душой. — Хм-м-м. — Спи, мы справимся. Вместе мы сила. Даже если будет плохо, если он нас разлучит и будет шантажировать, помни, и на нашей улице будет праздник. Верь и не опускай руки. И ещё… В договоре пиши на древнем языке, не каждый может прочитать, меняй имена, и главное — верить в таком документе, что это твоё имя. Он хохотнул. — Шельмец. Хорошо. А магический брак сделать временным. Тогда не придётся мучиться всю жизнь с навязанной девицей. — Хм-м-м, ты сам хорошо знаешь законы магического брака. И я не думаю, что он проведёт простой обряд. Я люблю тебя, укладывайся спать. — Я тоже. Сладких снов. Утро началось с настырного луча, не дававшего спать. Мне снился сон, прекрасный и яркий. Но он растаял, оставив лишь приятные эмоции. Вскочил я рывком, даже не пытаясь понежиться ещё пару минут в постели. Разбудил брата, и начались последние сборы. Мы готовились как минимум к войне с Верховным. — Айл, ну что ты там копаешься? — Мужские сапоги под платье, думаешь так легко спрятать… И ещё оружие и зелье… — Оружие. Ты свихнулся. Никакого оружия, кроме веера. Зелье только то, что выпьем в столовой. Пошли уже, а то так есть хочется, что я скоро нацелюсь на твои уши! Айл в притворном ужасе обхватил их ладонями. — Только не мои уши! — он пропищал придушенно и поторопился со сборами. В этот раз мы надели мужской костюм, а потом лишь платье сценическое, которое снимается мгновенно. Вышли и влились в толпу. Голодные адепты полноводной рекой со всех сторон шли в одном направлении. Кто-то был бодрым, кто-то досыпал на ходу, но разговоры велись громко. И тем оказалось тоже огромное многообразие. Двери открыты, и мы вошли. Усевшись за стол, зажмурившись, я вдыхал аппетитные ароматы баранины и цыплёнка. — Ммм, как же я проголодалась! — прозвучал мелодичный голос Мелании. — Привет, сестрички. Вы где пропадали все эти дни? — Как много любопытства, — ответил ей Айл и загадочно посмотрел на нее, что Мелания подалась вперед, а вместо обиды посмотрела в ожидании откровений. — В столице. — Так же продолжил брат дразнить ее. У них давно устоялся вот такой своеобразный марафон угадай детка. Еда была нехитрой, но вкусной. — А давайте вы поедите, а потом поговорите. - Вынес я вердикт, так как на голодный желудок слушать их перепалку не было настроения. — Ешь-ешь, Мели, не торопись. За суетой еда плохо в животе уляжется. Рядом сидящие девчонки хихикнули. Но тоже решили: завтрак — глава всему, даже начало всего дня, и энергия, полученная от этого процесса, дает силу и заряд до самого обеда, как и повышает настроение. Я доел свою порцию, отложил ложку и внимательно посмотрел на этих двоих. Они последовали моему совету и тоже доели свою еду. — Сейчас кружки травяным взваром наполню, и поговорим, — многозначительно посмотрев на меня, заявила Мелания. Вскоре... исходящие паром кружки стояли напротив каждого из нас, но мы молчали. Я всё ждал, что Мелания заговорит первой, а она, по всей видимости, думала, что мне есть что сказать. — Ладно. Мы правда были в столице, видели мятеж жителей против королевы и ее шествие. Я красиво описывал улицы, плакаты, что держали мятежники, как злился Верховный. Я и не заметил, как наш стол окружили остальные адепты и слушали, раскрыв рты. И нас прервали на самом интересном месте. Все услышали прозвеневший над головами вестник-оповещение: — Ваши Высочества, думаю, вам интересно узнать, где находится ваш Даэ. А вот я точно уверен, что вы находитесь в здании академии, и ожидаю вас в кабинете ректора. Даю вам право выбора. Либо вы добровольно отправляетесь со мной во дворец, либо я закрою академию, и пострадают невинные адепты и преподаватели по вашей вине. Вам час на принятие решения. Вы слишком ценны для короны, чтобы вас отправить в казематы, но не настолько ценны те, кто предан вам. И выходки ничего не изменят. Я и так слишком долго ждал! Поторопитесь!!! … Мхмхм, — пропыхтел брат, а я тихо начал ненавидеть этого самоуверенного гада. Задумчиво сделал маленький глоток. И мысли тут же запрыгали в голове, как взбесившиеся кузнечики. Напиток был заварен из листьев ромашки и каких-то кислых ягод. Но мне понравилось. Возможно, всё к лучшему? Гул голосов и переглядывания, и по эмоциям я чувствовал, что от них несёт страхом и ужасом. Брат откупорил первую настойку собственного производства, а я вторил за ним. Мы выпили настойку, которая уменьшала наш с ним магический потенциал и действовала примерно час. Этого времени нам хватит. Из кармана на мизинец надели колечки с тонким ободком. Артефакт определяет яд, приворотные зелья и прочую магическую гадость, цвет небольшого камня начинает пульсировать, а в случае необходимости можно получить универсальный антидот. Снять такое украшение с руки у Верховного не получится. Началась свара. Мужская половина разделилась на три части. Кто-то не влезал в спор, и две противоборствующие стороны. — Я бы знал, если бы принцы были здесь. — Чтобы заложить их. Ты слабоумный любитель гоблинов! Вонючий отморозок! Чтоб тебя клещерожие одолело! Гнидный мазок плесени! .... — парень орал с такой экспрессией, что казалось, у него вот-вот глаза выскочат из орбит. — Морда продажная… Жополиз… И не разобрать кто кричит, но вот брань слышна и неприятно слышать такое, а парни разошлись не на шутку. — Сколько негатива, — дождавшись паузы, вставил кто-то. Они уже готовы были схлестнуться в драке, но все решил маленький случай. Айл громко поставил чашу на стол и ударил кулаком по столу. — Вам больше делать нечего, как кулаки чесать. Просто однажды наступит судный день богов и каждый ответит за свои заслуги по их мыслям и поступкам. Нужно хорошо учиться, чтобы знать историю Фескории. — Айл сел на свой конек и озвучивал свою любимую тему. Ник подлетел к нашему столу и сел на противоположную сторону. — Вы же были в столице? У меня вопрос. — Ну, давай Ник. — Айл сейчас настраивался на воинственный лад. — Его Высочество Линар. Что слышно о нем? — О-оо! Еще один мужеложец. — Заткнись, — грозно произнес Айл. — В мире достаточно судей. А друг создан для того, чтобы тебя принять таким, какой ты есть. И никто не имеет права осуждать другого, потому что, не побывав в его шкуре, не узнаешь правду. Так что закрой свой грязный рот. — А то, что малявка, ... как твоя сестрица наваляешь мне? — Он покойник, — произнес я тихо, ледяным голосом, но мурашки прошлись по всем телам присутствующих. Я понял, как моя сила воздействует на подданных. — Я посмотрел на него, и парень вздрогнул. — Я тебя запомню и поверь, не обещаю рая на этой земле и на других тоже. Достану из-под земли. Шарахнулся. — Ого, я не знал, что ты так умеешь! Так что с Линаром? — Я смотрю, у него неплохо развита чуйка. Точно знает, с кем общаться и у кого спрашивать. Эмпат? - Айл переключился на Ника. — Очень слабый, но мне помогает в жизни, — удивленно произнес Ник. — Как ты это поняла? — Свои секреты, - загадочно улыбнулся Айл. — Ладно, не будем разочаровывать парня, — встрял уже я. — Значит, я на верном пути, - воодушевился Ник. — Он находится в башне Смерти под стражей Верховного, — после этой фразы у многих глаза расширились и улыбки сошли на нет, — и на его запястье надет браслет подчинения. - Добил я. Дружный ах уже не только парней, но и девчонок. - Верховный любит эти игрушки, как и обладает артефактом Смерти, что лежал под кроватью короля. — Это был гул голосов, но молодежь — двигатель прогресса, двигатель правды, могут стать сподвижниками и теми самыми союзниками внутри страны. Они сами расправятся с предателями, сделают изгоями, мир жесток сам по себе, и сплоченная толпа умных аристократов — сила, с которой стоит считаться. Брат усмехнулся и показал мне большой палец вверх под столом. Кивнул. — Ник, ты хороший парень, и в тебе есть потенциал, мой тебе совет: возьмись за ум, а дамы не обидятся, что их ты оставишь на время в покое. — Девушки хихикнули. - Наоборот, будут драться за перспективного жениха. — Это еще один урок мне, - огромный интерес в глазах парня. — Верно. Не суди по оценкам, которые есть, к примеру у меня. — Айл закашлялся, скрывая смех, но все видели, что сдерживается едва- едва. — Это игра и фальшь, которая не показатель вовсе моим способностям. Каждый из нас знает закон жизни в Фескории. Он незыблем и его не отменят никогда. Без образования, кем бы ты ни был, ты никому не нужен. Это позор для семьи, даже для королевских детей. Согласились все. А вот вокруг Эрнеста образовалась пустота. Кто-то решил от греха подальше встать в ряды нейтралов, а кто-то в ряды поддержки Ника. Он по натуре лидер и мне это нравилось. За такими парнями пойдут в огонь и в воду и такие качества необходимо поддерживать, а не губить, но в тоже время мне, как правителю следить и заслужить уважение его сейчас, на этом этапе его жизненного пути. — Урок третий. Это скорее для всех, чем для тебя одного. Парни поймут быстрее, о чем я. Представь на тебе браслет подчинения, — и я придвигаю ему свою чашу. — Приказ, выпить до дна и ты знаешь последствия, но подчиняешься, тело не слушается тебя, и ты глоток за глотком пьешь эту гадость, а через несколько минут, начинаешь гореть и мозг вырубается. Тобой движет инстинкт самца и не важно кто и не важно с кем, лишь бы тело перестало гореть… — Парни разом побелели. — Потом, когда ты пришел в себя, вспоминаешь обрывочно, что с тобой было, но поздно. А в обществе болтают, что ты мужеложец, а еще попутно вспоминаешь, как к тебе приходила королева, как ты с ней… А потом объявляют, что она беременна от короля. Сечешь? Умный сто раз подумает и взвесит, не поверит, ведь политика в первую очередь не зримый бой, где сильнейший съедает пешку, как умеет, как может, даже если на деле он слабак. — Я же говорил, что он нормальной ориентации! — Воскликнул Ник, а мужская половина пошла в раж и защиту. — Как ты это докажешь? — Неверующий Клим, — высказался Айл. — Включи свой мозг. — Урок последний на сегодня. Бой бывает разным и порой приходится уйти в оборону и даже проиграть, подчиниться, но пока ты жив борьба не прекращается ни на миг. Учись на моем примере… — Время. — Айл поднялся со своего места. Я последовал его примеру и тоже поднялся. Мы с ним одновременно расстегнули цепочки, на которых висел артефакт меняющий наш облик, и он поплыл, одно движение и опадает к ногам платье, переступили, а Мелания ахнула. Подмигнул ей. — Подружка, ты была прекрасна, и твои советы насчет веяния женской моды не забуду никогда. Великое потрясение и изумление адептов. Они стоят с раскрытыми ртами, тяжело дышат, их зрачки расширены, и они не верят своим глазам... Выдох. — Мама… — Выдала Мили и закрыла рот ладошкой. Ник потрясенно и нервно рассмеялся. Эрнест вздрогнул и опустился на одно колено. Я хмыкнул. Урок усвоил, но душа полна тьмы и подлости. — Урок пятый. Маскировка. — Мужская половина рассмеялась вслед за ним откат пошел… — О, боги! Я должен вам Ваше Высочество. — Да, и мое желание самое простое. Не верь глазам, не верь ушам, верь своему сердцу и запиши трансляцию, которая будет сейчас, и передай ее эрцгерцогу или эрцканцлеру. Будь внимательным при просмотре, не всё лежит на поверхности, не всё, что говорят, правда. Да прибудет в Фескорию мир и судный день! Да воздастся всем по их заслугам! Боги с нами, и они слышат нас, говорят с нами. - Положил несколько записывающих кристаллов перед ним на стол. — Пойдем, брат. Он заждался нас, а то еще подавится собственным ядом... Нельзя Верховного доводить до такого состояния... — Айл рассмеялся, и мы покидали столовую в тишине. И не видели, как склоняют головы парни, как приседают в реверансе девушки. Но зато услышали голос Фиби: — Я же говорила, что они прекрасны, а еще умны. - А кто из них, кто? - спросил кто-то из девчонок... Наступил час кульминации. Кабинет ректора находился на седьмом этаже. Но весь дух вышел, казалось, еще на пятом. К тому моменту, как мы оказались около массивной двери с золотой табличкой «Ректор Фарух Гай», дыхание слегка сбилось, а сердце гулко отстукивало ритмы иерхонской джиги. Перевели дыхание, включили кристалл, соединенный инфодоской и трансляторы на полную мощь, теперь на экране академии каждый увидит происходящее в кабинете ректора, каждое слово, сказанное в нем, будет знать любой, кто посмотрит трансляцию. Мы, не стучась, открыли дверь. — Входите! — раздалось для нас, знакомым голосом Фаруха Гай. Выполнили приглашение и зашли внутрь. В кабинете горит камин, письменный стол заставлен различными артефактами и безделушками, пара книжных шкафов, удобные кожаные кресла и у окна спиной ректор. Он, как всегда, был крайне серьезен и неулыбчив, бледен. В одном из кресел сидел Верховный, который одним своим видом наводил на многих ужас. Бедные адепты, преподаватели и ректор! В воздухе повисла пауза, полная тягучей, ледяной тишины — казалось, вокруг нас в один миг исчезли все звуки. — Доброе утро! — произнес, не обращаясь ни к кому конкретно из присутствующих. — «Как же я тебя ненавижу!» — подумал я, смотря на Верховного. Ректор белый как полотно, и я его понимаю. Даю лишь взглядом знак ему, и он выдыхает. — Ну, вот мы и встретились, Ваше Высочества, — подчеркнуто медленно проговорил архиепископ фон Хайнсберг зычным голосом. В душу закрался холод. Сложилось ощущение, что эта фраза таила в себе угрозу. На губах Верховного промелькнула злорадная усмешка. — Ну чего же вы стоите в дверях, Ваше Высочества? Проходите, присаживайтесь. Нам, есть о чем поговорить, не так ли? — уже гораздо мягче сказал архиепископ фон Хайнсберг. Ректор схватил графин и налил себе дрожащей рукой воды в стакан, и одним махом выпил его, закашлялся. И я его понимаю, нервы с Верховным должны быть железными. Он бы предпочел не связываться с ненормальным, у которого семь бейт на неделе. Мир вокруг нас словно замер и противостояние началось в данную минуту. Кто кого сожрет, вопрос открытый. Все ранее известные мне чувства и эмоции казались блеклыми и ничтожными по сравнению с тем, что я испытывал сейчас. Пришлось последовать его указанию и опуститься в кресло перед массивным столом. Только тогда Верховный продолжил: — Я не буду ходить вокруг да около. Начну с малого. Раз вы находитесь в стенах Академии магии, значит, она у вас есть. Ректор Фарух Гай, предоставьте мне документацию по этим ученикам. — Он усмехнулся. — А вы коварны. Я бы не додумался надеть на себя женские тряпки и спрятаться под ними, водить меня занос решили!!! — последнее он прорычал, словно выплюнул. — Кристалл для проверки силы. — Как же ожидаемо, и я не удержал ухмылку. — Вам смешно, Ваше Высочество, но я посмотрю, как вы будете смеяться после… Перед Верховным положили две папки и кристалл. Проверку прошли на ура. Айл выдохнул, а я закусил губу. Соответственно, оценки едва дотягивали до положительного «хорошо», а в общем — средний балл. - После демонстрации, не сильно верю в эти оценки, - Верховный стукнул кулаком, Айл вздрогнул. Почувствовал, как ему хочется втянуть голову в плечи, но он лишь садится прямее, натягивает улыбку, как тетиву. Решив сходу взять быка за рога, Верховный знал, на какие точки давить, склоняя к нужному ему решению. Архиепископу фон Хайнсбергу даже почти лгать не придется! — Я хочу вам напомнить, Ваше Высочества, что моя королева, ваша мачеха и опекун, всегда получает то, что хочет. И дурачить меня, не позволю! — Флюиды его ненависти окутывали нас, словно туманное облако. — Напомню, отказывать королеве чревато неприятными последствиями, поэтому разговаривать с вами пришел я. … У-у-у, как же он меня бесит! — промелькнуло в голове в этот момент. — Верховный, если бы королева не пыталась избавиться от нас, не хотела нашей смерти, мы бы не надевали эти женские, как вы выразились, наряды. Зачем скрываться, если уверен в будущем? А мы не уверены ни в этом, ни в вашем благородстве. — Вы слишком ценны для короны, знаете ли… Так что, не убивать вас собираюсь, а лишь исполнить волю покойного короля Амала VIII, вашего отца. И последний пункт гласит, что вам выберут спутников и вступление в брак по выбору семьи. Ваша мачеха является семьей и опекуном, а вы как несовершеннолетние, но достигшие брачного возраста обязаны выполнить волю и указ короля. С тяжелым вздохом отозвался на его слова, все больше понимая, в какой ужасной ситуации оказались. Прощай, свобода! — Верховный, вы хотите сказать, что опекун подобрала нам пару? — Все верно, но не совсем так. Она отдала мне полномочия в этом выборе. Верховный всегда действует исключительно в своих интересах, — я про себя высказался, — а она марионетка. Что ты задумал? — Ну, конечно, как же это событие обойдётся без вас, Верховный? — прошипел, не сдержавшись. — Сарказм неуместен, Ваше Высочество. — Он сжал кулаки в желании придушить меня, но этого не сделает. Я ему для чего-то нужен. Очень нужен. Ну вот что за мужик? Сам не знает, чего хочет. Придушить или женить... И кого хочет, тоже не знает. Бедолага. Во мне поселился не страх, а самая настоящая паника. Что-то внутри шептало, что лучше смерть, чем уготованное. Но это секундная слабость, выдох. — А если из-за своего благородства она чего-то не получит и будет из-за этого страдать, то это дам ей я. Ясно? — Такой прозрачный намёк мной оценен по достоинству. — Попытка откреститься перешла в добровольное согласие, стоило мне только заметить угрожающий прищур. Но хрен его возьми! Я действительно перестал что-либо понимать! Кого ты выбрал? — Кто она? — А вы умны. Прозорливы и понимаете, что ваш Даэ пострадает и его жизнь, как и жизнь многих томящихся в тюрьме зависит от вашего решения. — О-о-о, куда же без шантажа, верно, Верховный? … Но уж будьте уверены, я не собираюсь играть по вашим правилам. Да, он всего лишь немного сгустил краски, но очень хорошо знал, на что способен этот гад, и этого с лихвой достаточно. В подобные минуты я походил на раскаленный докрасна чайник, готовый вот-вот взорваться. Однако неизвестно откуда взявшийся холодный душ остужал меня. — Можно подумать, Ваше Высочество, вы первый и последний, кто должен жениться ради долга и волеизъявления покойного короля. — Почему я чувствую подвох в ваших словах, Верховный? Мы с братом прекрасно знали, что помолвку заключить — это хоть в колыбели. А вот брак — только в семнадцать не зависимости от пола. Большинство аристократических браков заключалось прежде всего с учётом социальных и финансовых соображений. Очень редко кто из молодых перед женитьбой испытывал нечто большее, чем симпатию. В лучшем случае она с годами перерастала в привязанность, ну а в худшем — в глубочайшую ненависть. И тогда брак терпел крах. Однако возможности развестись у супругов, в не магическом браке превратившихся во врагов, не было. Тогда-то и начиналось «веселье» … Но опять-таки, все происходило за закрытыми дверями. Стоило чете выйти в свет, как они надевали маски и разыгрывали перед обществом хорошо выученные роли. В магическом была лазейка. В зависимости от обряда, развод мог состояться при определенных условиях. — Верховный, — вступил в разговор Айл, — брак будет какого рода? — Магический. Для вас всё очень просто. Вы мне неинтересны, и можете попытаться, — он усмехнулся, словно оскал зверя показал, — через год развестись при одном условии. — Каком? — Подписание одного документа, что ни вы, ни ваши дети и их потомки не претендуете на трон. — Что? Я и так не претендую на трон, так как сил не хватит. Мой магический дар не настолько сильный, чтобы даже пытаться. И в мыслях у меня не было. — Зато у вас могут родится сильные дети, которые смогут претендовать на трон. - Он не смог сдержать своих эмоций и прорычал так громко, что стало страшно. Его взгляд был полон гнева и угрозы. — К чему вы это клоните? - Это уже не голос, а мое шипение... Но ответа не последовало. О, мы только что осознали, насколько серьёзной будет эта ситуация. Это как будто кто-то полоснул нас чем-то острым по груди. Мы с братом поняли, что это может сломать жизнь не только ему, но и мне. Он не собирается со мной церемониться, и я понимаю, почему. Похоже, у меня не будет возможности использовать эту лазейку. Ситуация давно вышла из-под контроля и перестала быть просто игрой. Здесь гораздо больше, чем просто интрига или месть. Это рулетка, где ставка — жизнь. «Он сделает это! — подумал я. — Он пришел сюда, чтобы сказать: подпиши или умри!» — И эти мысли передал брату. Мы оба переглянулись. — Есть только один способ избавится от этого документа — отказаться от этой подписи, сославшись на то, что подписал его под принуждением. Если сейчас подпишешь формальное согласие на это, останешься жив и я спасу тебя. … — А ты? Что он сделает с тобой? - не выдержал Айл. Брат прорычал и сжал кулаки. Ярость кипела в его глазах. — Я вас понял, Верховный. Это принудительный брак как способ наказания своих врагов. — Браво. Вы были бы неплохим политиком, но им не станете, принц Грэй. В отличие от вашего слабого брата. — Никто не смеет оскорблять честь моей семьи, — едва сдерживаясь от нахлынувшей на меня ярости, почти прорычал я. Он — моя семья, а королеву никогда не считал таковой. — Довольно, Ваше Высочество! Я принял окончательное решение относительно вас: в следующий заин вы оба женитесь. Кровь схлынула с лица, а затем так же мгновенно прилила. — Как в следующий заин? — Айл аж подскочил. Верховный пристально посмотрел нам в глаза. — Что здесь еще возмущаться, подпишите, как миленькие, и женитесь на тех, кто в брачном договоре прописан. — Вы очень великодушны, Верховный. - С яростью произнес я. - Благодарю вас за заботу о несчастных сиротах королевской крови, — не без сарказма вымолвил я, стараясь скрыть тем самым панику и неуемную злость, вспыхнувшую с невиданной силой. — Только попробуйте, что-нибудь выкинуть! Пожалеете об этом, — медленно, с неприкрытой угрозой в голосе проговорил Верховный. — За вами будут приглядывать, пока не войдете в храм. Я сам лично проведу обряд венчания. — А вот это уже точно правда, — произнес я. — Такое вы не доверите никому. В этом я уверен. - Я продолжал давить на него, надеясь, что в состоянии гнева он выдаст правду. Однако он оказался крепким орешком и стойко держал оборону. Я был на взводе, но контролировал свою неприязнь и ненависть к нему. Что толку? Разве под силу было что-то изменить, когда указ действительно существует, эти воспользовались им, чтобы… Что этим браком они хотят сделать? Не забывай: слово уже воздействие. И если ты хочешь понудить меня к действию, ничего мне не доказывай. Неужели ты думаешь, что сдвинешь меня с места доводами? Я найду повесомее и двину их против тебя. — Хотелось бы узнать, предоставят ли мне возможность ознакомиться с брачным договором? Или это тоже запрещено? А также, хотелось бы узнать имя человека, с которым меня могут связать принудительным браком. — Айл разошелся не на шутку, и я чувствовал: сорвется… Сейчас следовало придержать язык за зубами, иначе ничем хорошим это не закончится. Остальное произошло мгновенно. Открылся портал, и вышли два архимагистра, увы, по времени настойка еще работала, и нас обездвижили, бросив сеть, потом Верховный надел на нас браслеты подчинения и выдохнул. - Поговорим в замке. - Комнаты для принцев готовы, Верховный, - произнес Архимагистр. .... Я тебе это припомню, — пронеслось в моей голове, но это были мысли брата. Нас скрутили и через открывшийся портал повели во дворец. После этого я больше не мог слышать брата. Он блокировал ментальную связь. Это больше всего меня злило. Не чувствовать его, не знать, где он и что с ним...