***
Том открыл холодильник и критически осмотрел продукты внутри. Хм. Эти сливки нужно было использовать — он открыл их несколько дней назад. Как и пачку сосисок, которую он купил в прошлый раз, когда ходил в магазин. Что приготовить… что приготовить? Его мысли прервал звук открывающейся входной двери и весёлый свист, наполнивший воздух. При этом звуке у него ёкнуло в груди — Гарри был дома! Забыв на мгновение о еде, он закрыл холодильник и направился к двери. Но не успел он дойти до лестницы, как на пороге появился Гарри, спускающийся по ступенькам с широкой улыбкой на лице. Том тут же опустился на колени, склонив голову в знак приветствия хозяина, но по жесту Гарри он быстро вскочил на ноги. Гарри протянул руку и осторожно обхватил его за шею, потянув вниз с силой, не грубой, но, тем не менее, твёрдой. Когда его лицо оказалось на нужной высоте, губы хозяина встретились с его губами в поцелуе, который начался целомудренно, но вскоре стал глубже: язык Гарри проник в рот Тома и начал ласкать раба. В тот момент, когда голова Тома начала кружиться, а колени снова ослабли, Гарри отстранился, и его сияющая улыбка превратилась в нечто, напоминающее ухмылку, когда он увидел, какой эффект произвёл на своего раба. Сглотнув пару раз, чтобы вернуть себе самообладание, Том выпрямился. Гарри уже не в первый раз выводил его из равновесия поцелуем или даже чем-то большим. Но они не зашли далеко; на самом деле, по мнению Тома, они зашли недостаточно далеко. Гарри, казалось, получал удовольствие от того, что целовал Тома до потери сознания, а потом наблюдал, как тот пытается прийти в себя. Так было и сейчас. Несколько раз это происходило в постели, на кухне, в гостиной, даже в коридоре. После каждого такого случая ему хотелось пойти в свою комнату и принять душ, обхватив рукой член, чтобы ласкать так, как нравится, и застонать, когда оргазм окрасит стену в белый цвет, но он этого не делал, и не только потому, что обычно должен был заняться чем-то непосредственно после этого. С тех пор, как он решил навсегда стать рабом Гарри, он ни разу не занимался самоудовлетворением. Он пытался после того, как Гарри впервые поцеловал его до потери сознания, а его член раскалился добела в брюках, но это показалось ему неправильным. Он остановился, не дойдя до оргазма, чувствуя лёгкую вину за свои действия, хотя с Гарри это не обсуждалось. Не стоит и говорить, что после недели поддразниваний, не принесших никакой разрядки, он был довольно напряжён. Инцидент в коридоре был особенно соблазнительным. Том почувствовал, как напрягся при воспоминании о том, как Гарри прижал его к стене, и его более низкий рост оказался вовсе не недостатком, так как его широкое тело обхватило более худое, но высокое тело Тома, а его руки прижали запястья Тома к стене на уровне его плеч. Затем он стал покусывать шею Тома, пока тот не начал задыхаться, а после отпустил одно из запястий Тома, чтобы подтянуть его голову к себе и опустить на нужный уровень. Затем, поцеловав Тома до потери сознания, он продолжил свой путь к лестнице, оставив раба тяжело дышащим и разбитым. Пожалуй, это был его самый любимый момент за последнюю неделю, но у него был жёсткий конкурент. Когда Гарри прижал его к кухонной стойке, прижался к его спине, а его руки блуждали по груди Тома, натирая через ткань, пока Том не сошёл с ума от желания, чтобы он действительно коснулся его кожи, — этот момент определённо был на первом месте. Конечно, в этот момент он просто отошёл и опустился в кресло, похожий на очень довольного кота, когда Том собрался с силами настолько, чтобы повернуться и посмотреть на него. Ещё один восхитительный момент произошёл в постели предыдущим утром. Как и обещал Гарри, он не стал привносить в постель, которая быстро стала их кроватью, ничего особо сексуального, но, в отличие от прежних дней, он не стеснялся прикасаться к Тому. Несколько раз они просыпались, когда Гарри обхватывал Тома руками или наоборот, и довольно часто один из их утренних стояков прижимался к бедру, ноге или заднице другого. Вместо того чтобы сразу же отстраниться, как это было в других случаях, Гарри продолжал прижиматься к Тому, иногда даже поглаживая всё, до чего мог дотянуться. В то утро Том проснулся весьма расстроенным от того, что его каждый день дразнят и никогда не удовлетворяют. Лёжа в постели, он размышлял о том, что, возможно, его хозяин всё ещё не уверен в том, что его раб с готовностью и желанием согласится. Немного поборовшись с хваткой Гарри, он повернул своё тело лицом к хозяину и принялся яростно целовать Гарри, потираясь своим о его твёрдый, не менее заинтересованный член. Мгновение спустя его схватили за запястье той руки, которая в тот момент находилась сверху, и перевернули на спину. Не успел он толком осознать, что произошло, как оба запястья были схвачены и заведены над его головой, а Гарри возвышался над ним, его глаза горели похотью и каким-то яростным светом. — Не без моего разрешения, — прорычал он Тому в ухо, и дрожь пробежала по его телу, пробираясь до глубины души. — Терпение, мой раб. Мы зайдём дальше, когда я решу. Том едва не задрожал при воспоминании о том, каким слабым он почувствовал себя после этих слов, как Гарри, взяв всё под свой контроль и заставив его повиноваться, заставил его задыхаться и желать большего. «Вообще-то, — подумал он, когда возбуждение вновь разлилось в его в животе, — это мне нравится». Гарри, похоже, знал, о чём он думает, если судить по лукавому блеску в его глазах. — Думаешь о чём-нибудь весёлом? — притворно-невинно спросил он, его изумрудные глаза сверкнули, глядя на Тома. — Думаю, когда же мы… на самом деле, пройдём весь путь, — прямо ответил Том. Очевидно, хозяин не ожидал этого, если судить по мгновенному расширению его глаз. Затем они снова сузились и вернулись в прежнее состояние. — Всему своё время, мой Том, — загадочно произнёс Гарри. — Всему своё время. Кстати о времени, я рад, что ты ещё не начал готовить ужин. — Почему? — спросил Том, немного подозрительно. — Потому что мы идём гулять! — объявил Гарри. Том почувствовал, как в животе у него зашевелилось беспокойство, которое, должно быть, отразилось на его лице, когда взгляд Гарри обнадёжил. — В магловском мире, — добавил он. — Так что иди, возьми шарф или что-нибудь ещё и жди меня у входа. — Что за особый случай? — спросил Том. Гарри лишь ухмыльнулся, что ничуть не успокоило его нервы, и жестом указал на дверь. Повинуясь приказу хозяина, Том поспешил наверх и достал лёгкий шарф, который он купил для использования летом. На мгновение он замешкался, решая, стоит ли ему переодеться, но потом решил не делать этого — хозяин не велел ему этого делать, и, надо полагать, он знал, куда они направляются. — Итак? — спросил Том, приподняв одну бровь. Гарри лишь усмехнулся и открыл дверь. Благодаря изменениям в ошейнике его хозяину больше не требовалось поддерживать с ним контакт, чтобы он мог покинуть защиту, но они всё равно не ушли далеко. Вместо этого Гарри протянул руку и аппарировал Тома прочь. Через несколько минут сдавливающего внутренности пути они стояли у парка, который, как с лёгким ужасом отметил Том, был заполнен маглами всех возрастов (или, предположительно, маглами). Мигали огни, уровень шума был высок: крики, плач, вопли, смех… Сладковатый запах, пронизывающий воздух, окончательно утвердил Тома в мысли, что это магловская ярмарка. Она немного отличалась от той, которую Том помнил в детстве, и воспоминания заставили его нахмуриться — он хотел пойти туда вместе с несколькими другими сиротами, но из-за того, что накануне он творил чертовщину, его не пустили. Ему пришлось наблюдать за происходящим из окна своей общей комнаты, когда большая часть приюта ушла. Несколько раз до него доносился тот же сладкий запах, мучительный в своей заманчивости. — Да ладно тебе, Том, — сказал Гарри, заметив его хмурый взгляд. — Расслабься. Повеселись немного. — Это не весело, — процедил Том. Улыбка Гарри слегка померкла, и Том обнаружил, что его гнев и горечь от воспоминаний сменились чувством вины за то, что он испортил хорошее настроение своего хозяина. — Мне очень жаль, хозяин, — тихо сказал он, опустив взгляд. — У тебя есть плохие воспоминания, связанные с ярмарками? — проницательно спросил Гарри. Том на мгновение замешкался, а затем вздохнул. — Не совсем, — ответил он. — Скорее, плохие воспоминания связаны с тем, что отказали в возможности попасть на такую ярмарку, — пояснил он. Выражение лица Гарри немного смягчилось. — Тогда рассматривай это как навёрстывание упущенного, — предложил он, одарив Тома кривой улыбкой, от которой у него замирало сердце. Чёрт. Время. — Слушай, — продолжил он. — Попробуй. Если тебе действительно не понравится, скажи мне, и мы пойдём домой. Хорошо? Том кивнул — как он мог не согласиться? Он решил поставить нужды хозяина, счастье хозяина выше своего собственного; как он мог оправдать то, что разрушил это из-за глупого воспоминания о случившемся более шестидесяти лет назад? — Как пожелаешь, хозяин, — согласился он, чувствуя, как чувство покоя в его подчинении стирает весь негатив. Они вошли на ярмарочную площадь, и вскоре Гарри вновь ощутил прежний энтузиазм. Если быть честным с самим собой, то Том обнаружил, что за довольно короткий промежуток времени он утратил сомнение и сам чувствовал себя слегка оживлённым. Он винил в этом толпу — их удовольствие от предлагаемых развлечений было заразительным. И, конечно же, Гарри. Гарри, который уговорил его пойти на аттракцион, подбрасывавший их в воздух до тех пор, пока Тому не стало плохо, напомнив ему о тех немногих случаях, когда он летал на метле. Гарри, конечно же, понравилось, и, не сумев убедить Тома прокатиться ещё раз и решив не пользоваться своими правами, чтобы заставить Тома подчиниться, он отправился на аттракцион ещё три раза. Подряд. Под конец даже помешанный на метле гриффиндорец выглядел бледновато. Том, сжалившись над ним, предложил двигаться дальше, и через несколько минут Гарри выглядел уже лучше. Следующее занятие пришлось Тому по вкусу — они должны были стрелять из магловского оружия по картонным фигуркам. — Давай заключим пари, а? — спросил Гарри с блеском в глазах. Том поднял бровь, глядя на него. — Что за пари? — спросил он, заинтригованный. Гарри пожал плечами, старательно изображая бесстрастность. — Победитель может попросить проигравшего сделать что-то, и проигравший должен это сделать? — Ты и так можешь это сделать, — заметил Том. Разве не в этом заключался смысл того, что Гарри — хозяин, а Том — раб? Гарри отвёл взгляд, на его щеках появился лёгкий румянец. — Да, но… — Гарри вздохнул. — Это не будет что-то для себя. И тебе бы это не понравилось. Ладно, Том был весьма любопытен, но и весьма опаслив… — Отлично, — медленно согласился Том. Слова Гарри не отменяли его утверждения о том, что Гарри может заставить его сделать всё, что ему вздумается, без пари. Так что в каком-то смысле это была потенциальная награда без риска. — Лучший из трёх? — спросил он, и Гарри кивнул. Конечно, у хозяина были деньги, и он заплатил за оба сеанса. Хозяин ларька смотрел на них с лёгким сомнением, но его внимание быстро привлекли другие участники. Гарри не потребовалось никаких подсказок, чтобы начать стрелять по вырезанным фигуркам, и Том с весельем отметил, что у него это не очень хорошо получается. Повернувшись к своей доске, Том начал стрелять. У него было пять выстрелов на раунд, и уже через два выстрела он понял, что возникла проблема. Выстрелы попадали не туда, куда он ожидал, и дело было не только в том, что он не привык к магловскому оружию, он был в этом уверен. На самом деле, заглянув в ствол магловского пистолета, он понял, что он слегка повреждён. Согнут. На его губах появилась ухмылка — хорошая стратегия владельца ларька. Погнутые пистолеты, которые не стреляют прямо, означали, что мало кто, если вообще кто-либо, выиграет приз. А значит, весь доход и отсутствие необходимости раздавать массивные мягкие игрушки, которые, несомненно, стоили немалых денег. Что ж, Том считал, что всё должно быть по-честному. Кроме того, он должен был выиграть пари. Сосредоточившись на пистолете, он направил через него свою магию беспалочковым Репаро. Почти незаметным движением трубка выпрямилась, и Том сделал ещё один выстрел. А. Намного лучше. Ухмыляясь, он продолжил стрельбу, почти без труда одолев Гарри во всех трёх раундах, не говоря уже о лучшем из трёх. Не сказать, что он был особенно хорошим стрелком — на самом деле ему было неловко осознавать, что его меткость в стрельбе из палочки никак не вязалась с меткостью в стрельбе из пистолета, — но он был значительно лучше Гарри. — Как?! — потребовал его хозяин, повернувшись к нему и в притворном гневе бросив пистолет на прилавок. Том лишь ухмыльнулся, принимая свой приз от внезапно разозлённого хозяина ларька. Он видел это и счёл… уместным. Повернувшись к Гарри, он не смог удержаться от улыбки, когда вручил мягкую игрушку хозяину. — Вот, хозяин, моя змея-в-львиной-шкуре, — сказал он, слегка насмешливо, но не по-настоящему склонив голову. Гарри взглянул на игрушку и разразился хохотом. — Верю тебе, — сказал он, как только взял себя в руки, всё ещё широко ухмыляясь. Взяв у Тома красно-жёлтое чучело змеи, он обернул его вокруг своей шеи. — Итак, выкладывай. Как ты набрал на столько очков больше, чем я? Том не отвечал несколько секунд, растягивая момент, испытывая удовлетворение. Когда Гарри поднял брови, желая приказать ему говорить, он открыл рот. — Оружие было намеренно повреждено. Я только что отремонтировал своё, — самодовольно заявил он. Гарри посмотрел на него, его рот на мгновение открылся, а затем он снова начал смеяться, качая головой. — Ты слизеринец. Неудивительно, что ты за милю видишь сомнительную схему, — прокомментировал он. Том лишь пожал плечами — не похоже, чтобы он был полностью неправ. — Давай перекусим, — продолжил он, оглядывая окрестности. — Вот, мы можем взять по гамбургеру или хот-догу. — Прекрасно, — протянул Том, и Гарри насмешливо посмотрел на него. Честно говоря, гамбургер или хот-дог его не особенно привлекали, за исключением того, когда он был голоден, и это была еда. Как и ожидалось, когда они купили их, хлеб был дешёвым, как и мясо, картофель был мягким и быстро остывал, а стол, за которым они сидели, был липким от остатков тысячи приёмов пищи. Однако всё это стоило того, чтобы увидеть выражение лица Гарри, когда он откусил свой гамбургер, а кетчуп сочился и стекал по его рубашке. — Ты когда-нибудь был в таком, Гарри? — мягко спросил Том. Гарри покачал головой, по его лицу пробежало мрачное выражение. — Дадли обычно ходил с родителями, когда в городе была ярмарка, цирк, что угодно. Меня они никогда не брали. Они даже не пустили меня посмотреть на это, когда я стал достаточно взрослым, чтобы ходить самостоятельно, — в его тоне прозвучали те же нотки горечи, что и в воспоминаниях Тома, но вместе с тем и грусть, которой у него не было. Том протянул руку и положил её ладонью вверх на стол, приглашая хозяина принять или оставить её по своему усмотрению. Гарри мгновение смотрел на неё, а затем, быстро вытерев пальцы, покрытые соусом, положил свою руку сверху и улыбнулся Тому с ноткой благодарности в выражении лица. Несколько минут они молчали, наслаждаясь — или «наслаждаясь», в случае Тома, — едой. В голове Тома крутились разные мысли, и он пришёл к пониманию, которое заставило его сузить глаза, глядя на своего хозяина. — Ты так и не ответил на мой вопрос, почему мы здесь, — заметил он. — Разве нет? — невинно спросил Гарри. Том скрестил руки и пристально посмотрел на него. — Никакого секса, несмотря на то, что я явно был доступен. Поход в пятницу вечером на ярмарку. Ты покупаешь мне еду… Гарри, это ведь не свидание, правда? — Гарри поспешно отвёл взгляд, но, несмотря на явные попытки, не смог сдержать улыбку, появившуюся на его лице. — Хозяин, — продолжал Том в отчаянии. — Ради Мерлина, ты же не обязан водить меня на свидания, чтобы заняться со мной сексом, — затем, приостановившись и быстро оглядевшись по сторонам, он поспешно наложил чары конфиденциальности. Гарри поднял брови, почувствовав, что магия начинает действовать, но спорить не стал. — Я здесь, я твой. Нет нужды потчевать меня вином или ужином, — продолжил он, а затем посмотрел на остатки их трапезы. — Ну, по крайней мере, при определенной стоимости вина и ужина, — сухо поправил он себя. Гарри посмотрел на него, на его лице появилось слегка недовольное выражение. — Так, во-первых, это ещё и в честь окончания ТРИТОНов, — сказал он, подняв палец. «Ладно, он прав», — вынужден был согласиться Том. Вообще-то, он планировал приготовить для своего хозяина сюрприз в честь этого события… Ну, он полагал, что сможет подарить его, когда они вернутся в дом. — Во-вторых, — продолжил Гарри, подняв ещё один палец, — да, я знаю, что не обязан тебя «потчевать». Мерлин, — он коротко усмехнулся, — ты всё чётко объяснил. Том задумался, стоит ли ему смущаться того, что в последнее время он, по сути, бросался на своего хозяина, но решил, что нет причин заставлять себя это чувствовать — он не видел ничего плохого в том, чтобы дать понять о своей доступности человеку, который мог этого потребовать, независимо от его собственных желаний на этот счёт. Особенно тому, кто имел на это право, ведь именно тот факт, что Гарри не попросил его, когда мог, заставлял Тома так сильно этого хотеть. — Но на самом деле я хотел разделить это с тобой. Сделать что-то вместе, что было бы весело и отличалось от всего, что мы когда-либо делали. Разве это так плохо? Том был уверен, что Гарри хотел, чтобы последнее прозвучало воинственно, но вместо этого оно прозвучало немного потерянно. Чувствуя себя неловко из-за того, что набросился на своего хозяина — в переносном смысле, так как думал, что в буквальном смысле это, скорее всего, не будет воспринято хорошо, — Том сжал руку, всё ещё лежащую поверх его руки. — Вовсе нет, — тихо ответил он, чувствуя, как в нём разгорается тепло. — Разве плохо, что я надеюсь, что мы можем нормально завершить свидание? На лице Гарри снова появилась лукавая ухмылка, прогнавшая раздражение и заставившая его глаза заблестеть. — Ты имеешь в виду поцелуй на пороге после того, как джентльмен проводит свою партнёршу домой? — невинно спросил Гарри. — Я уверен, что именно так Гермиона описывала это в своих рассказах. Том бросил на него раздражённый взгляд, которого он, несомненно, ожидал, но тут же сменил его на другой: на его губах заиграла мягкая улыбка. — Всё, что пожелаешь, хозяин, — ответил он таким же мягким тоном. — Поцелуй. Или больше. Что угодно для тебя. Всё или ничего, — и это было правдой — Том хотел получить то, что хотел дать ему Гарри. Ничего больше. И ничего меньше. Невинный взгляд Гарри исчез, сменившись смесью удовольствия, благодарности и чего-то, что Том смог распознать как голод. — Знаешь, — начал Гарри, и задумчивые нотки в его голосе не совсем скрывали нетерпение. — Думаю, мы уже достаточно насмотрелись на ярмарку, не так ли?Начало откровенной сцены
Они едва успели войти в дверь, как Гарри прижал Тома к стене. Продев палец в D-образное кольцо ошейника Тома, он опустил голову раба на высоту, удобную для поцелуев. Он отметил про себя, что рост Тома, безусловно, был одной из его привлекательных черт… но это чертовски затрудняло некоторые вещи. Что ж, есть и другие позиции, в которых они могут оказаться, и это не будет проблемой. И тут Гарри отмахнулся от этой мысли, сосредоточив всё своё внимание на губах Тома. Тихие звуки, которые издавал Том, когда язык Гарри исследовал внутреннюю поверхность рта раба, переходили прямо на член Гарри. Он ещё теснее прижался к телу, которое заключил в клетку, ощущая ответную твёрдость возбуждённого Тома. Через несколько мгновений он отстранился и залюбовался тем, во что превратил своего обычно спокойного спутника. Зрачки Тома были расширены, отчего его обычно ярко-красные глаза казались тёмными. Он тяжело дышал, а его губы уже начали слегка припухать. На его щеках появился розовый румянец, и Гарри не мог удержаться, чтобы не погладить этот нежный оттенок. От нежного прикосновения его пальцев глаза Тома полузакрылись, и он подался навстречу прикосновению, как кот. — Иди сюда, мой Том, — сказал Гарри, удивляясь хриплому, возбуждённому тону своего голоса. — Давай, наконец, консумируем наш контракт. Слова и тон подействовали на Тома безошибочно — раб задрожал и, находясь так близко, Гарри смог расслышать тихий всхлип. Мгновение спустя, сглотнув пару раз, он смог произнести. — Как пожелаешь, хозяин, — пробормотал он, мягкий тон и опущенные глаза не скрывали ни на йоту нетерпения, пульсирующего в его теле. Гарри почувствовал, как напряглось его тело и как подскочил его член при этой мысли. — Тогда идём, — повторил Гарри, не отпуская ошейник, используя его, чтобы удержать Тома рядом с собой, пока направлялся к лестнице. Поначалу это было немного неловко, но вскоре они вошли в ритм, причём Том тщательно согласовывал свои шаги с шагами хозяина, чтобы не натягивать ошейник и не наступать на ноги Гарри. В такой близости Гарри чувствовал тепло своего любовника — или скоро он им станет — на своей спине. А может, ему это только казалось — трудно было сказать, исходит ли жар от его собственного возбуждения и предвкушения или от внешнего источника. Зайдя в спальню, Гарри повёл Тома в центр помещения, в нескольких шагах от кровати. Он притянул Тома к себе и поцеловал, покусывая его губы и лаская их языком. Затем он отпустил его и отстранился, сев на кровать. Том посмотрел на него, и в его остекленевшем взгляде появилась неуверенность. — Разденься, — приказал Гарри, получая удовольствие от приказа. Поскольку красные глаза Тома были прикованы к нему в тот момент, когда он говорил, он смог увидеть, как в них вспыхнул жар. Слегка прикусив губу, Том поднял дрожащие руки к пуговицам рубашки. Внезапно вспыхнувшее в нём беспокойство заставило Гарри поднять руку в безмолвном приказе подождать. Том приостановился, вопросительно глядя на него. — Помни, — сказал Гарри гораздо более мягким тоном, — что если я попрошу тебя сделать что-то, чего ты действительно не хочешь, что-то, что, как ты боишься, может привести к причинению вреда тебе или другим, у тебя есть стоп-слово. На губах Тома заиграла улыбка, а его глаза, обращённые на Гарри, были очень тёплыми. — Я знаю, хозяин, — ответил он, его голос был уверенным. — И я хочу этого, правда, — он пожал плечами, в его жесте чувствовалась нотка самоуничижения. — Просто… прошло много времени… я немного нервничаю, — сказал он с лёгким смешком. Гарри улыбнулся и встал, подойдя к нему и поднеся руку к лицу Тома. Он погладил щёку, а затем поднял руку выше и погладил волосы Тома, массируя его затылок. Глаза Тома почти полностью закрылись, и Гарри, к своему удовольствию, был уверен, что услышал звук, похожий на мурлыканье. — В этом нет ничего постыдного, — мягко сказал ему Гарри. — Думаю, единственная причина, по которой я не нервничаю, заключается в том, что я знаю, что ты хочешь этого так же сильно, как и я. Но тебе не стоит волноваться — я не планирую сегодня ничего, кроме того, что доставит нам обоим удовольствие. — Хозяин, я доверяю тебе, — ответил Том, медленно открывая глаза. — Делай со мной всё, что хочешь. Я твой. Гарри не удержался и положил руку на затылок Тома, чтобы притянуть его к себе для мягкого, медленного поцелуя, почти целомудренного, но от этого ещё более сладкого. Затем, отпустив своего раба, Гарри отошёл к кровати и расслабленно опустился на её край. — Тогда раздевайся, — сказал он, и голос его стал гораздо твёрже, чем был минуту назад. Руки Тома тут же вернулись к пуговицам рубашки, и он начал расстёгивать их с гораздо большей готовностью, чем раньше. Гарри с удовлетворением отметил, что его пальцы больше не дрожат. Позволив рубашке соскользнуть с плеч, Том принялся за пуговицы брюк, быстро расстегивая их. Гарри с удовольствием наблюдал за тем, как ткань скользит по шелковистой коже Тома, с каким тихим звуком она ласкает её, а затем падает на пол. То, что Том сразу не убрал одежду, лишний раз свидетельствовало о его нетерпении к тому, что должно было произойти. Вскоре Том стоял перед ним голый, за исключением ошейника, и выражение его лица представляло собой смесь гордости и нервозности. Гарри снова встал и подошёл к своему рабу. Наконец-то он позволил себе сделать то, чего жаждал почти с того самого момента, как Том прибыл и Гарри заметил, насколько он привлекателен. Он гладил кожу Тома, проводя руками по плоскости его спины, изгибу талии, острой части бедра, наслаждаясь слабыми всхлипами и стонами, вырывавшимися из горла раба. — Ты такой хороший мальчик для меня, не так ли? — Гарри прошептал ему на ухо, наслаждаясь дрожью и тихим стоном, который вызвали его слова. Затем он обошёл Тома спереди и продолжил исследовать россыпь редких волос на его груди, твёрдые соски, которые он не удержался и слегка ущипнул, — под внезапный вздох красноглазого мужчины, — V-образную форму, указывающую прямо на покачивающийся твёрдый член Тома, цвет которого был насыщенно-красным, что свидетельствовало о том, как сильно он возбуждён. Однако он не прикоснулся к этому члену, который умолял о его внимании. Ещё нет. Он вернулся к спине Тома, погладил его ягодицы и провёл пальцем по щели между ними — под очередной вздох своего раба. Прижавшись к спине Тома, он обхватил его руками за грудь и на мгновение прижал к себе, а его член, всё ещё затянутый в материю, прижался к той линии, которую он поглаживал минуту назад. Он наслаждался тем, как обнажённое тело раба прижимается к его одетому, и подозревал, что Том наслаждается контрастом, если судить по дрожи, пробежавшей по его телу. Затем, отпустив его, он вернулся на кровать и снова занял своё место, раздвинув ноги. Пока шёл, он расстегнул свои брюки, расстегнул пуговицы и молнию на ширинке и сдвинул ткань так, что его каменно-твёрдый член оказался на виду. Присмотревшись к выражению лица Тома, он с удовлетворением отметил голод на его лице, розовый язычок, высунувшийся, чтобы лизнуть его губы, вероятно, без намерения раба. Указав на пространство между своих ног, Гарри дал следующее указание. — На колени. Словно потянутый за ниточку, Том немедленно сделал это, грациозно опустившись на колени перед Гарри, и его лицо оказалось прямо на уровне твёрдого члена. Гарри хотелось просто схватить его за волосы и с силой вогнать член в горло раба, ощутить тепло и конвульсии, когда Том слегка задохнётся, пытаясь приспособиться к проникновению. Но он не стал этого делать — он обещал, что в эту ночь они оба получат только удовольствие. Для подобных вещей будет достаточно времени позже — сейчас, в первый раз, для этого не было места. Заметив, что руки Тома двигаются, словно не зная, куда их деться, он велел рабу соединить их за спиной. Том немедленно подчинился, вызвав у Гарри прилив возбуждения. — Ты делал это раньше? — спросил он. Том покачал головой. — Я раньше никогда не хотел опускаться до этого, — признался он. — Максимум, что я делал, — это доводил их рукой до оргазма, когда кончал в своё… завоевание. Если мне казалось, что они этого заслуживают. И разве это не показательно? Гарри ничуть не удивило, что Том всегда был эгоистичным любовником, как и то, что он называл своих предыдущих партнеров «завоеваниями». Гарри предположил бы, что Том занимался сексом только тогда, когда получал от этого не только удовольствие, но и нечто большее. Что ж. Это было совсем другое дело. — Ну что ж, думаю, ты научишься, — сказал он без нотки вопроса в голосе. Том отдал себя Гарри, а Гарри обещал использовать его. У него было свое стоп-слово, и если он его не использовал, то всё было в порядке. — Тебе раньше сосали член? — спросил он, подозревая, что знает ответ. — Несколько раз, хозяин, — ответил Том, и Гарри удовлетворённо кивнул в знак того, что его подозрения оказались верными. — Но… я не занимался ничем… сексуальным… лет тридцать? Может, даже сорок. Гарри предпочитал не думать о разнице в возрасте между ними, но… да, хорошо. Трудно было представить, чтобы Волдеморт интересовался чем-то, что не было бы убийством и пытками. И вообще, Гарри вдруг почувствовал, что рад, что у Волдеморта не было либидо… хотя он заставил себя отогнать эту мысль, боясь, что она полностью испортит его эрекцию, а вместе с ней и всю ночь. — Хорошо, тогда начни с языка. Оближи головку моего члена. Том последовал его указаниям без малейших колебаний. Гарри слегка вздрогнул от ощущения тёплой, влажной мышцы, скользящей по самым чувствительным местам его члена. Том явно помнил кое-что из того, что делали с ним его партнёры; или это было врождённым. Он не просто облизывал головку члена Гарри — он проводил языком по головке, погружал язык в щель на вершине, а затем проводил им по чувствительной области чуть ниже щели. — М-м, — Гарри не смог удержаться от лёгкого стона. — Хорошая работа, Том, — сумел выдавить он. — А теперь, прикрыв зубы губами, начинай сосать конец моего члена, — Том немедленно подчинился, и у Гарри вырвался ещё один стон от восхитительных ощущений. — Это хорошо, так хорошо, — пробормотал он. — Продолжай использовать свой язык… хороший мальчик, — похвалил он Тома. — Хорошо. Начинай слегка покачивать головой. Каждый раз, когда ты наклоняешь голову, старайся опуститься чуть дальше на мой член, — он на мгновение замолчал, наслаждаясь тем, как Том в точности выполняет его указания. — Не переборщи, — предостерёг он. — Мы расширим твои границы позже, а пока а пока придерживайся того, что тебе удобно. Том издал звук в знак согласия и стал ещё сильнее опускаться на член Гарри, пока не издал небольшой рвотный звук. Он быстро оторвался от члена Гарри, выглядя немного неловко, и в уголках его глаз появились слёзы. — Да, вот что случается, если зайти слишком далеко, — сказал Гарри с ноткой веселья. — Не делай этого сейчас, — приказал он, когда Том вернулся к сосанию головки его члена. — М-м… Просто… просто погладь одной из рук остальную часть моего члена… м-м-м, вот так. Хороший мальчик, — пробормотал он, с удовлетворением замечая, что Том держит вторую руку за спиной, хотя она больше не сдерживалась. Не в силах и не желая сопротивляться, он протянул одну из рук, чтобы погладить волосы Тома. Он не собирался контролировать движения раба на своём члене, не сегодня, но не мог не фантазировать об этом, представляя, как вплетает свои пальцы в волосы любовника, заставляя его двигаться в темпе Гарри. Он крепче сжал волосы Тома, слегка потянув за пряди, и услышал стон из горла своего раба. — Тебе нравится, да? — спросил он, стараясь звучать соблазнительно, но в итоге у него просто перехватило дыхание. Он сделал это снова, и Том удвоил усилия на члене Гарри. Гарри застонал, и ему пришлось отстраниться, иначе вся эта ситуация слишком быстро привела бы его к финалу. Он не жалел, что дразнил Тома всю ту неделю — у него было две основные причины для этого. Первая — ещё раз убедиться в том, что Том действительно готов к подобным отношениям с Гарри и что он будет открыт к тому виду секса, который нравится Гарри. Это уже было доказано — лёгкость, с которой Том подчинялся его рукам, его рту, не раз заставляла Гарри пульсировать в штанах при одном только воспоминании об этом. Вторая причина заключалась в том, чтобы довести Тома до отчаяния, заставить его напряжённо гадать, когда же это случится, чтобы он начал фантазировать об этом так сильно, чтобы не так нервничать, когда это произойдёт. Он не был уверен, что это было так уж эффективно, но вечер определённо прошёл достаточно хорошо, чтобы удовлетворить Гарри. Однако он не ожидал, что эта ситуация будет так мучить самого Гарри. Конечно, пару раз он дрочил, но когда разрядка не приносила особого удовлетворения, он прекратил. В результате он боялся, что кончит, если Том продолжит свои — удивительно хорошие для новичка — действия. — Хорошо, ложись на кровать. На спину, руки над головой, — прорычал Гарри, его голос был хриплым и низким от возбуждения. Том оторвался от его члена. Гарри не смог удержаться и притянул его к себе для глубокого, пожирающего поцелуя при виде его распухших губ, дорожек слёз, сбегающих из уголков глаз. Он почувствовал остаточный вкус своего члена, от чего слегка поморщился, но этого было недостаточно, чтобы остановиться. Вместо этого он стал искать тот вкус, который был присущ только Тому, тот вкус, к которому, как он боялся, он уже успел пристраститься за те несколько раз, что ему довелось с ним столкнуться. Когда он отстранился, Том потянулся к его губам, пока Гарри не оказался вне досягаемости. Гарри слегка усмехнулся. — Только то, что я даю тебе, мой раб, — ласково сказал он, наслаждаясь тем фактом, что Том хотел его так же сильно, как и он Тома, но также и тем, что Том позволял ему контролировать себя… хотел, чтобы он контролировал его. — Ладно, приступай, — напомнил он Тому, не виня того, что тот отвлёкся. Раб пару раз моргнул, прежде чем слова дошли до него и напомнили о предыдущем приказе. Том встал, и от изящных линий его тела и изгиба мышц под кожей у Гарри потекли слюнки. Ему хотелось целовать каждую частичку этого тела. Он хотел пометить его, сделать своим, чтобы Том, глядя в зеркало, не сомневался, кому он принадлежит. Гарри встал, пока Том двигался по краю кровати, не сводя с мужчины взгляда, не желая ни на мгновение упускать из виду его великолепную фигуру. Как и было приказано, Том лёг на кровать, положив руки на подушку над головой, его ноги были раскрыты и беззащитны. Это зрелище вызвало у Гарри новый прилив желания и возбуждения. Мысль о том, что это его… его не по указу леди Магии и не потому, что ошейник заставлял его подчиняться, а потому, что Том хотел быть рядом… Внутри Гарри разгоралось чувство, которому он не мог дать названия. Это были радость, удивление и глубочайшая забота, которую он никогда раньше ни к кому не испытывал. Он знал только, что в этот момент Том был бесконечно дорог ему, и он защитил бы его от любой угрозы, даже если бы она исходила от других близких ему людей, таких как его лучшие друзья. Увидев обнажённого мужчину на своей кровати, полностью покорного, полностью уязвимого… Он почувствовал боль в сердце, которая не была неприятной, просто она была сильной. Не в первый раз он испытывал подобное чувство, глядя на Тома, но это было самое сильное из всех, что он испытывал. Быстро и бесцеремонно раздевшись, он почувствовал, как на щеках проступает румянец, и заметил, что глаза Тома бегают по его телу точно так же, как его взгляд уже дважды скользил по Тому. Он не знал, почему нервничает. Это был не первый раз, когда он обнажался перед кем-то; это был даже не первый раз, когда он обнажался перед кем-то, кого собирался трахнуть. Но это… это было по-другому. Глубже. Важнее. И когда он встретился с Томом взглядом, то понял, что тот сразу заметит его тревогу. Ему не стоило волноваться — во взгляде партнёра он увидел лишь жар и желание. От этого по Гарри прокатилась волна удовольствия, и он почувствовал, как его плечи распрямляются, а уверенность в себе возвращается после этого кратковременного всплеска. Может быть, именно поэтому Том так охотно раздевался для него на кухне чуть больше недели назад? Может быть, жар, пылавший в его собственном взгляде, придал Тому уверенности в том, что он может стоять и опуститься на колени только в ошейнике. Подойдя к кровати, он забрался на неё и положил одну руку рядом с головой Тома для поддержки. Другую он завёл за голову Тома и потянул его за запястья, чтобы они скрестились, а затем накрыл место соединения. Он услышал, как у Тома перехватило дыхание, увидел, как расширились его зрачки, и был удовлетворён тем, что его раб наслаждается ощущением ограничения. О да, они определённо собирались изучить книгу, которую он купил в кинк-магазине, — книгу о верёвочном бондаже. В его голове мелькали порочные образы, но он отгонял их — ему хотелось наслаждаться настоящим, а не думать о будущем. Для этого у него ещё будет время. Наклонившись, он снова запечатлел поцелуй на губах Тома, чуть сильнее надавив на руку, удерживающую его запястья, и упиваясь тихими всхлипами, вырывающимся из горла раба. Затем, освободив рот и запястья, он начал двигаться вниз по телу Тома, удовлетворяя свою потребность целовать и вылизывать алебастровый шедевр, лежащий перед ним. Он покусывал и целовал гладкую шею Тома, уделяя внимание впадинке под ухом и соединению шеи с плечом. Погладив острую точку ключицы Тома, он переместился ниже, взяв в рот один сосок и перекатывая другой между пальцами. Том с самого начала издавал тихие звуки, которые Гарри очень ценил — ему даже понравилось разочарованное хныканье, когда он ослабил хватку на его запястьях, — но при манипуляциях с его сосками звуки становились всё громче и громче, почти превращаясь в маленькие вскрики. — Тебе это нравится, да? — спросил Гарри с несколько самодовольной ухмылкой. Глаза Тома слегка остекленели, но после нескольких лёгких вдохов и выдохов ему удалось ответить. — Очень, хозяин. О, да он, похоже, совсем разбит, с ликованием подумал Гарри. Сочетание минета, который он сделал ранее, и огромного желания, охватившего его, совершенно уничтожило голос Тома. «Мне это нравится,» — решил Гарри, внутренне усмехнувшись, и решил, что в будущем это будет делать так как можно чаще. И, быстро поцеловав Тома в губы, он продолжил свой путь, скользя руками по плоским, почти вогнутым мышцам живота Тома, облизывая и целуя их по мере продвижения. Достигнув точки V между бёдрами Тома, он остановился, выдохнув горячий воздух всего в дюйме от его пульсирующего мужского достоинства. Он чувствовал, как напрягаются мышцы под его прикосновениями, и знал, что Том ждёт, затаив дыхание. Злобно ухмыльнувшись, Гарри отодвинулся, ловко избегая того места, где Том больше всего хотел его прикосновений, и вместо этого стал целовать и трогать молочную кожу внутренней поверхности бёдер. Он услышал, как его раб издал хриплый стон разочарования, и игриво цокнул языком. — Всему своё время, мой Том, — насмешливо произнёс он. — Это то, чего я хочу, помни, — продолжил он. Он не ожидал ответа, но всё равно получил его. — Конечно, хозяин. Мне очень жаль. При звуке вины в голосе Тома Гарри нахмурился и поднял глаза — сейчас не время для вины, и он не хотел, чтобы она вторгалась в то, что должно быть особым событием. — Не нужно чувствовать себя виноватым, — твёрдо сказал он Тому, не сводя глаз с его красного взгляда, чтобы подчеркнуть серьёзность своих намерений. — У тебя все очень хорошо получается. Всё, что я хочу от тебя, — это лежать с поднятыми над головой руками и принимать мои действия, и ты именно это и делаешь. Мне нравится слышать твою реакцию, не забывай, так что не нужно извиняться. Понял? — Я понял, хозяин, — тихо ответил Том. На его лице появилось незнакомое выражение: в любом другом Гарри узнал бы в нём… обожание?.. Любовь? Так или иначе, оно вызвало у Гарри противоречивые чувства радости и страха, поэтому он просто улыбнулся рабу и вернулся к своей работе. Он закончил исследовать ноги Тома, целуя и поглаживая даже его ступни, хотя Тому от этого явно было не по себе, если судить по напряжению сухожилий. А потом, когда всё было покрыто, кроме одного места… Гарри снова поднялся. Он снова застыл на несколько минут, его рот был в дюйме от покрасневшего члена Тома, и он наблюдал, как тот дёргается от его тёплого дыхания. А потом он сократил расстояние и взял головку в рот. Дыхание Тома вырвалось из него с надрывным стоном: внезапный прилив удовольствия после всех дразнящих действий Гарри оказался слишком сильным, чтобы он мог его сдержать. Минет никогда не был любимым занятием Гарри, но ему нравилось доставлять удовольствие своим партнёрам, а для мужчин сосание члена было весьма очевидным способом сделать это. Прижав внезапно сдвинувшиеся бедра Тома к кровати, он не торопился, проводя языком по головке и перемежая неглубокие погружения мокрой головки члена в рот с более глубоким проникновением головки и ствола. Всё это время он не сводил глаз с Тома, следя за каждой судорогой его тела, каждой гримасой удовольствия, каждым сжатием рук на подушке над его головой. Он прислушивался к звукам наслаждения, которые вырывались изо рта его драгоценного раба, к всхлипам и постанываниям, хриплым вздохам и более глубоким стонам. Отстранившись на мгновение, он огляделся в поисках смазки. Вот она. На кровати. Не имея под рукой палочки, он быстро спрыгнул с кровати, схватил её, метнулся за палочкой к стопке одежды и вернулся обратно, прежде чем Том успел зафиксировать его исчезновение. Когда его рот снова обхватил головку члена Тома, все мысли, которые были в голове раба, быстро исчезли, и он со стоном откинул голову назад. Щёлкнув флаконом, он выдавил немного густой прозрачной смазки на пальцы и начал поглаживать щель между ягодицами Тома. При первом же прикосновении Том поднял глаза. Гарри, глаза которого по-прежнему были прикованы к лицу раба, сразу же заметил в его выражении лёгкую тревогу, смешанную с возбуждением. Оторвавшись от члена Тома, заговорил. — Ты в порядке? — мягко спросил он. — Ты когда-нибудь делал это раньше? — добавил он, внезапно подумав об этом. Том покачал головой, подтверждая его подозрения. — Нет, — сказал он с ноткой… чего-то, прозвучавшей в его голосе. — Я никогда не позволял никому проникать в меня. Даже пальцем, — добавил он. Отведя взгляд, он продолжил. — Я всегда… когда я был молод, это считалось… ролью женщины. Роль подчинённого. Я никогда не хотел, чтобы мои… мои временные партнёры видели меня таким. Гарри хмыкнул. Судя по разглагольствованиям Гермионы на эту тему, сороковые не были временем гибкого мышления, даже в мире волшебников, где, по крайней мере, гомосексуальность была принята. — Если хочешь, можешь проникнуть в меня сегодня вечером, — предложил он после некоторого раздумья. — То есть я захочу проникнуть в тебя в какой-то момент, хотя бы для того, чтобы ты попробовал, но это не обязательно должно быть сегодня. Том поднял на него глаза, в которых читался шок. — Но, хозяин, это… я должен… это было бы правильно, если бы ты взял на себя эту роль: я раб, а не ты, — заметил он. Гарри ободряюще улыбнулся. — О, не волнуйся, какую бы позицию мы ни заняли, я буду трахать тебя. Но для этого мне не нужно проникать в тебя. Я, конечно, предпочитаю это, но на этот раз могу сделать исключение. Том смотрел на него с удивлением и… изумлением? — Спасибо за предложение, — сказал он после паузы, — но, хозяин, если вы хотите… проникнуть в меня, то я хочу попробовать. Я просто немного… нервничаю, — объяснил он, на мгновение отведя взгляд, прежде чем его глаза снова встретились с глазами Гарри. Гарри приподнялся на кровати и погладил лицо Тома рукой без смазки. Поцеловав мужчину в губы, он попытался выразить благодарность за то, что Том согласился попробовать, а также радость от того, что мужчина подчинился тому, чего явно немного боялся, только чтобы доставить Гарри удовольствие. — Хорошо, — сказал ему Гарри через минуту, опускаясь обратно на кровать. — Я не могу обещать, что не будет никакого дискомфорта — скорее всего, он будет, потому что, во-первых, ты не привык к этому, а во-вторых, ты, вероятно, будешь напрягать мышцы, что сделает это ещё более неприятным. Однако я могу пообещать, что буду двигаться медленно и что, если ты захочешь, чтобы я ещё больше замедлился, просто скажи, и я это сделаю. И если почувствуешь резкую боль, скажи мне, хорошо? Том улыбнулся, хотя немного натянуто, и кивнул. — Я доверяю тебе, хозяин, — пробормотал он, и его действия стали отражением его слов: он снова опустил голову на подушку и постарался расслабиться. Решив, что лучше приступить к делу раньше, чем позже, Гарри вернулся к своим прежним задачам. Однако прежде чем начать поглаживать дырочку Тома, он быстро применил специальное очищающее заклинание, которому научился у одного из своих любовников во время войны. Том слегка подпрыгнул от неожиданности, но, поскольку Гарри по опыту знал, что это не больно, а просто немного холодно в непривычных местах, он вскоре успокоился. Нежно посасывая член Тома — достаточно, чтобы заинтересовать его и снять дискомфорт от подготовки, но недостаточно, чтобы довести Тома до оргазма, — Гарри просунул пальцы в его щелку. Он начал поглаживать указательным пальцем эту плотно сжатую мышцу, но пока не проникая внутрь, а просто нежно поглаживая и прокручивая. Когда он почувствовал, что мышца начинает понемногу расслабляться, он начал погружать в неё только кончик пальца. Не войдя даже на сантиметр, он всё равно заставил Тома напрячься, поэтому Гарри приостановил свои движения, лишь слегка покачивая пальцем, пока Том снова немного не расслабился. Решив немного изменить угол, он оторвал рот от члена Тома и осторожно убрал руку с ягодиц своего раба. — У тебя хорошо получается, — ободряюще сказал он, заметив быстрый вопросительный взгляд Тома. — Руками поддерживай бедра. Не отпускай их, если не хочешь, чтобы я остановился, — приказал он. Том неуверенно повиновался, приподняв бёдра и разведя их в сторону, обнажая свою дырочку. Сглотнув от ощущения прикосновения воздуха к такой интимной части тела, она подмигнула Гарри, пару раз напрягшись и расслабившись. — Хороший мальчик, — похвалил Гарри, устраиваясь обратно между его ног. Сосать член в таком положении было немного сложнее, но он сумел занять хорошую позицию, предпочитая на данном этапе не сосать, а поглаживать твёрдый член своего раба. Благодаря этому он мог видеть и лицо Тома, и его дырочку — два зрелища, которые доставляли ему огромное удовольствие. Вернув руку к дырочке Тома, он продолжил начатое ранее, медленно погружая палец всё глубже и глубже. Как только ему удалось ввести первую часть пальца, он начал осторожно надавливать, зная по опыту, что трение будет более приятным, чем просто удерживание его на месте. Он позаботился о том, чтобы смазки на его пальце было много, но при этом поморщился при мысли о том, что её может быть слишком мало. К тому времени как он ввёл первый палец как можно глубже, Том начал издавать звуки, которые звучали скорее как желание, чем как боль. Поискав, он нашёл маленький бугорок на передней стенке его дырочки и, удовлетворённо ухмыляясь, начал тереть и нажимать на него. Том издал поражённый звук удовольствия и удивлённо посмотрел на Гарри. Гарри снова постучал по нему, и Том со стоном откинул голову назад. — Да, это твоя простата, — объяснил Гарри. — Именно из-за нее проникновение того стоит, — он ухмыльнулся, когда Том снова застонал, неуверенно, но склонный согласиться. Найдя бугорок, он продолжил массировать его, добавляя при необходимости смазку и медленно вводя второй палец. Это заняло некоторое время, но в конце концов Том принял два пальца. Прошло ещё немного времени, и вот уже три пальца входят и выходят под аккомпанемент его восторженных стонов и едва понятных слов. Совершенно уничтоженное выражение лица Тома, то, как он искажается и кривится от удовольствия… это было для Гарри как наркотик, наркотик, которого, как он знал, ему никогда не хватит. Но время наконец пришло. Том был достаточно раскован, чтобы принять его без особого дискомфорта, и Гарри не терпелось наконец ввести свой член в раба. Возможно, ему стоило попросить Тома отсосать ему до тех пор, пока он не кончит, — он боялся, что взорвётся, как только войдёт в шелковисто-гладкую, горячую полость, которую так долго ласкали его пальцы. — Встань на четвереньки, — приказал Гарри, понимая, что его тон звучит нетерпеливо. — Хозяин? — спросил Том, почти в бреду. — На четвереньки. Сейчас же, — повторил Гарри, подчеркнув свой приказ резким шлепком по внешней стороне бедра Тома. Лёгкая боль, казалось, подействовала на него так, как не подействовали его слова, и Том быстро встал в позу. Гарри на мгновение залюбовался открывшимся перед ним зрелищем: подмигивающее и слегка раскрытое отверстие Тома, открытое для воздуха и для Гарри; плавные линии его спины; лёгкое покраснение от того места, где Гарри шлёпнул его по бледной коже… А потом он двинулся вперёд, прижав кончик своего члена ко входу Тома. — Двигайся назад на мой член, — приказал он Тому, желая, чтобы раб двигался в его темпе, только пока. Тому потребовалось мгновение, чтобы понять смысл его слов, но затем он стал медленно отодвигаться назад. Сначала головка члена Гарри вошла в кольцо мышц, и он не смог удержаться от стона от переполняющих его ощущений, даже когда его раб издал ответный стон. Мерлин, несмотря на всю подготовку, Том был тугим! И таким горячим. Гарри потребовалась вся его сила воли, чтобы просто не войти в него и не кончить. Но он не сделал этого, потому что он был хозяином, а не его низменные инстинкты. Медленно, слишком медленно, чтобы Гарри мог успокоиться, Том принимал дюйм за дюймом член Гарри, пока, наконец, не упёрся в основание, а яйца Гарри не прижались к телу Тома. Он начал отстраняться, но Гарри крепко обхватил его за бедра. — Я говорил, что ты можешь двигаться вперёд? — прорычал он, наклоняясь вперёд, чтобы говорить ближе к уху Тома. И если от этого движения его член сдвинется внутри Тома и прижмется к его бугорку наслаждения, что ж, тем лучше, верно? — Нет, хозяин, — простонал Том. — Это потому, что сейчас, мой драгоценный раб, сейчас мой темп. Беспомощный стон, раздавшийся снова, был музыкой для ушей Гарри, и он выпрямился, чтобы задать быстрый темп, входя и выходя из Тома. Он использовал бёдра своего раба в качестве ручек для своих движений, дёргая Тома вперёд и назад, пока он вбивался во внутренности своего раба. Том, казалось, не испытывал никаких проблем с этим, стоны вырывались почти непрерывно, когда его простата подвергалась тщательно выверенным толчкам Гарри. — Хозяин, хозяин, хозяин, — начал повторять Том, низко опустив голову, его голос звучал совершенно поражённо. — Хозяин, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — умолял он. — Что «пожалуйста»? — Гарри тяжело дышал, сдерживая свой оргазм лишь силой воли. — Хозяин, пожалуйста. Можно мне кончить, пожалуйста! — умолял он в отчаянии. Гарри побледнел и на мгновение испугался, что это его собственная разрядка, которая нахлынула на него при словах раба. Но нет, это было просто огромное удовольствие от того, что Том просил разрешения кончить. — Кончай, — жёстко приказал он, и в тот момент, когда внутренние мышцы начали сжиматься на его члене, он последовал за ним.Конец откровенной сцены