The Corruption of Power

— Чем я могу вам помочь? — вежливо спросил он, не поднимая глаз. — Моего хозяина нет дома. — Я знаю, — сказала аврор, и мрачные нотки в её голосе вызвали у него прилив страха. Если она знала… почему она здесь? — Мне сказали произнести следующую фразу: Котёнок, меня прислал министр Шеклболт. Ты должен пойти со мной. Том ухватился одной рукой за дверной косяк, и от этих слов у него затряслись колени. Он знал эту фразу: именно так, по словам Гарри, она должна была прозвучать, если с ним что-то случится. Она давала человеку, произносящему её, власть над ошейником. И над ним самим. Но это было неважно. Единственной мыслью Тома было… что случилось с Гарри? — Где мой хозяин? — спросил Том, и в его голос прокрались нотки страха, когда в голове пронеслись мысли о том, что могло произойти. Он ранен? Он исчез? Не может же он быть мёртв? Конечно, нет — Том тоже был бы мёртв, если бы такое случилось. Если только его смерть не была мгновенной? Может быть, если бы его хозяин умер, он бы просто зачах, а его собственная смерть была бы долгой, затяжной. Или, может… — Я здесь не для того, чтобы отвечать на вопросы раба, — сердито сказала ему аврор. — Тем более не тебе. А теперь пойдём. Сердце застряло где-то в горле, колени подкашивались, Том едва мог думать. — Я… я не могу покинуть защиту, — заикнулся он, и это была единственная мысль в его голове. Аврор нетерпеливо вздохнула. — Не будь смешным и иди за мной, — протянув руку, она схватила его за предплечье. Мгновение спустя она прижала его к стене прямо за дверью, лицом вперёд, а руку больно дёрнула за спину. Он захрипел, когда удар выбил из него воздух, и только успел повернуть голову в сторону, чтобы не сломать себе нос. — Что это значит? — потребовала женщина, её тон был опасным. Том не понял вопроса, пока не почувствовал, что его палочку вытаскивают из кобуры, которую он сделал для неё на левом предплечье, и она болтается перед его лицом. — Ты украл её, раб? — Нет, — выдохнул он. — Хозяин дал мне её. — Почему я должна в это верить, а? — прошипела она. — А дальше ты скажешь, что он разрешил тебе колдовать! Том быстро сообразил. Очевидно, эта ведьма ни за что не поверит, что у него действительно есть разрешение на то, что ему нравится… К тому же Гарри предупреждал его о том, что нельзя давать людям знать об этом. — Нет, — сказал он вместо этого. — Он дал мне её, сказав, что это будет хорошим напоминанием о том, что я потерял, — Том знал, что Гарри никогда не будет таким жестоким, но надеялся, что аврор поверит, что он мог. В этот момент давление, прижимавшее его к стене, ослабло, и запястье освободилось от фиксации между лопатками. — Хм, — ответила она задумчивым тоном. — Возможно. Я пока оставлю это у себя — посмотрим, что об этом думает министр. Как только он смог, Том отвернулся, чувствуя себя неуютно с этой женщиной у него за спиной. Он опустил глаза, натягивая на себя образ покорности, насколько это было возможно теперь, когда он знал её отношение к рабству, или, по крайней мере, к его рабству. — Ну что ж, тогда пойдём. Ты потратил достаточно моего времени, — нетерпеливо сказала она, схватив его за предплечье. — А как же Драко? — осмелился спросить Том, когда его снова потянули к главному входу. Аврор приостановилась. — У меня нет никаких распоряжений насчёт него… но, полагаю, ему тоже лучше пойти, — задумчиво произнесла она. Она посмотрела на свой значок и пробормотала: — Полагаю, это должно сработать… — затем она снова повернулась к Драко, и выражение её лица вновь стало раздражённым. — Подойди, ты, — резко приказала она ему. Драко повиновался, опустив голову и приняв покорную позу, как и в начале всего этого. Несмотря на её слова, Том был удивлён, когда без проблем прошёл через защиту. Как и Драко. Учитывая её предыдущее заявление, Тому пришлось задуматься, не даёт ли значок аврора какую-то власть над ошейниками, как то устройство, которое маг безопасности получил во время дознания накануне. По его мнению, в этом был смысл — ведь им пришлось каким-то образом забирать Драко из-под стражи его предыдущего хозяина. Придерживая обоих, аврор аппарировала их в Министерство. Прибыв на место, Том был слегка удивлён тем, что они не попали в общественное место аппарации — похоже, авроры могли аппарировать прямо в свой департамент. Женщина достала откуда-то два цепных поводка и прикрепила их к кольцам на ошейниках. Затем, взяв оба в одну руку, она прошествовала через кабинет. Том и Драко были вынуждены последовать за ней, если только у них не было желания быть задушенными. Честно говоря, никто из них и не пытался. Драко слишком глубоко погрузился в состояние покорности, чтобы сопротивляться, а Том очень хотел попасть к министру и надеялся получить ответы на вопросы о Гарри. — Что у тебя там, О’Рорк? — лениво спросил мужской голос с одного из столов, мимо которого они проходили. — Рабы Поттера, — коротко ответила аврор, тащившая их за собой, ни на йоту не сбавляя темпа. — О! Я слышал об этом, бедняга… — остаток ответа мужчины затерялся вдали, и это только усилило беспокойство Тома. Беспокойство почти не давало ему почувствовать унижение, когда его тащили по Министерству, как собаку, больше напоминая тот первый раз, чем недавний. Он подумал, что, возможно, дело в том, что это снова был аврор, но, возможно, дело было в том, что это был не Гарри. Казалось странным, что в этот раз он чувствовал себя более униженным только с поводком, чем в прошлый раз со всем облачением — поводком, наручниками и кляпом, но… возможно, разница была в том, что в прошлый раз он согласился на наручники; фактически, он предложил кляп своему хозяину. Возможно, в прошлый раз они казались ему почти реквизитом в спектакле, который он разыгрывал с Гарри, а не инструментом, обеспечивающим его подчинение. В любом случае, он избегал взглядов окружающих, чтобы не видеть их жалости или отвращения, как и положено рабу вести себя на публике. Наконец, они добрались до кабинета министра, и им сразу же помахали рукой, приглашая войти. — Аврор О’Рорк. Спасибо, что привели Тома… и Драко. Здравая мысль. — Спасибо, сэр, — сказала аврор, гордо подняв голову. — Идите сюда, вы, — сказала она, и её тон полностью изменился, когда она с отвращением выплюнула эти слова в их сторону, дёрнув за цепи так, что их заставили пройти вперёд прежде, чем они успели выполнить приказ. Драко, как безвольная кукла, рухнул на колени, как только рывок прекратился. Том посмотрел на него, но, решив, что ему лучше последовать его примеру, медленнее опустился на колени, устремив взгляд на клубящиеся узоры ковра и рассеянно отметив, что недавние чистящие чары были не слишком тщательными. — Хотите, чтобы я сделала для вас ещё что-нибудь, сэр? — спросила ведьма, её тон стал более доброжелательным и дружелюбным. — Да, но сначала мне нужно поговорить с этими двумя. Может быть, вы подождёте несколько минут у входа в кабинет? — Вы уверены, сэр? — с неохотой уточнила женщина. — Учитывая, кто он…? Том увидел, что министр сделал какой-то жест, но, глядя в пол, не смог понять, какой. — Думаю, я справлюсь с рабом без палочки, чей ошейник не позволяет напасть, без посторонней помощи, спасибо, — сказал мужчина с лёгкой ироничной ноткой в голосе. — О! — внезапно воскликнула аврор. — У раба было это при себе. Бросив взгляд наверх, Том увидел, что ему передают палочку. — Понятно, — непринуждённо ответил министр, хотя в голосе Том слышал мрачные нотки. — Он объяснил, почему она у него? — Он сказал, что хозяин дал ему его как напоминание обо всём, что он потерял. Том услышал в её голосе пожатие плечами и нотки удовлетворения. Однако быстрый взгляд на лицо министра показал, что его это не убедило. Проклятье. — Спасибо, аврор О’Рорк. Я позову вас через несколько минут. — Да, министр Шеклболт, — сказав это, аврор быстро вышла из кабинета, закрыв за собой дверь. Как только она ушла, Том поднял голову, не в силах больше терпеть неизвестность. — Сэр, — спросил он, стараясь, чтобы его голос был вежливым, а глаза опущены, несмотря на беспокойство, — что случилось с моим хозяином? — при этих словах он услышал лёгкое шевеление Драко рядом с собой и понял, что другому рабу так же хочется узнать ответ, даже если он никогда не осмелится задать этот вопрос. В ответ раздался тяжёлый вздох, и министр встал из-за стола, облокотившись на его переднюю часть, в нескольких шагах от двух стоящих на коленях рабов. Том чувствовал его взгляд, как тяжёлый груз на голове, но ему было всё равно: он был слишком поглощён желанием узнать, где Гарри и почему всё это происходит. — В конце пресс-конференции произошёл инцидент, — наконец сказал мужчина, его тон был таким же тяжёлым, как и взгляд. — Гарри был… ранен. На данный момент мы не знаем, насколько серьёзно. Сейчас он находится в больнице Святого Мунго, и они работают над его исцелением. У Тома отлегло от сердца, и он вдруг порадовался, что стоит на коленях: если бы он стоял, то, как он подозревал, оказался бы на полу, судя по тому, как его вдруг затрясло. Как бы то ни было, ему пришлось протянуть руку, чтобы не дать себе упасть ещё больше. — Он… он… будет в порядке? — Том понял, что это был такой жалкий вопрос, когда он сорвался с его губ, но, тем не менее, он прозвучал. — Скорее всего, он выживет, если ты об этом беспокоишься, — ответил министр с ноткой злобы в голосе. На самом деле, понял Том, это было не так. Он понял, что имел в виду министр, — тот думал, что его беспокоит только собственная шкура, и оба они понимали, что смерть Гарри означает для Тома. Но, как ни странно, в тот момент чувство облегчения, которое он испытал от слов министра, не имело ничего общего с их последствиями для Тома. — Как долго он будет… там? — спросил Том, не в силах произнести название больницы. Произнесение названия делало реальным, слишком очевидным то, о чём они говорили. Министр снова вздохнул. — В этом-то и сложность, — признал он. — Мы не знаем. Гарри получил значительные травмы головы и был без сознания. Целители… пока не берутся сказать точно, учитывая, насколько сложными могут быть травмы головы. Он может очнуться через час, может — через месяц. Нам придётся смириться с возможностью того, что он никогда не очнётся. Каждое из его слов пронзило Тома, как пуля, — разрывающая, жгучая боль пронзила его насквозь. Месяц? Никогда? Он услышал тихий стон и только когда у него перехватило дыхание, понял, что он исходил от него. — Похоже, эта концепция тебя беспокоит. Интересно, почему? Он слышал слова министра как сквозь воду или, возможно, стекло. Приглушённо. Невнятно. Но когда смысл дошёл до него, он почувствовал, как его глаза вспыхнули, наполненные гневом, который он почувствовал в ответ на вопрос, гневом, который скрывал опустошение, охватившее его при мысли о разлуке с Гарри и неизвестности, когда — и увидит ли — он когда-нибудь снова увидит своего хозяина. — Конечно, это меня беспокоит! — сердито огрызнулся он, но тут же напрягся от шока, когда по нему пробежала волна боли. Когда он кричал на Бойла, такого не было. Внезапное наказание за его гневные слова могло означать только одно — приказ Гарри в случае его недееспособности относиться к словам Кингсли так, будто они исходят от него… означал, что ошейник признал министра своим хозяином. Мужчина, казалось, этого не заметил. — Ты должен признать, что идея о том, что Лорда Волдеморта волнует судьба Гарри Поттера, кроме пожелания ему смерти, является… любопытной, — проговорил он, глядя в упор. Том проглотил гневные слова, поднявшиеся в его горле, и вернул взгляд на пол. — Я больше не… он, — пробормотал он в ковёр. Наступило долгое, напряжённое молчание. — Так Гарри говорил некоторое время, — наконец произнёс министр, его тон был нечитаемым. — Теперь, — продолжил он, его голос обрёл бодрый тон. — Состояние Гарри ставит нас перед дилеммой. Поскольку ты такой, какой ты есть или был, я не могу позволить тебе оставаться одному в доме Гарри без присмотра. — Я бы не остался один, — заметил Том, сохраняя максимально вежливый тон, учитывая обстоятельства. Министр насмешливо хмыкнул. — Я не рассматриваю другого раба как присмотр. На самом деле, его присутствие здесь только усиливает мою настоятельную потребность в том, чтобы за тобой присматривали. Том почувствовал волну негодования от намёка на то, что он будет терроризировать Драко, но напомнил себе, что министр не присутствовал при выздоровлении Драко и не знал, как много Том сделал, чтобы помочь ему в этом. Гарри был единственным, кто знал об этом, и, как с удовлетворением подумал Том, он показал, насколько он доволен этим, предоставив Тому возможность пользоваться своей палочкой. Палочкой, которая сейчас лежала на столе перед ним, совсем рядом, но далеко от того места, где он мог бы ею воспользоваться. — Нет, — продолжал другой волшебник. — Хотя я искренне надеюсь, что Гарри поправится в кратчайшие сроки, я думаю, что мы должны относиться к этой ситуации так, как будто она продлится несколько дней, а возможно, и недель. Недель? Том почувствовал, как его охватывает прилив отчаяния при этой мысли. — Вы берёте нас под своё управление, — заключил Том, стиснув зубы при этой мысли. Постоянное присутствие Северуса… Вести себя как раб и терпеть его провокационные комментарии, никак не реагируя… Это будет пыткой. — Вовсе нет, — ответил министр с весёлым оттенком в голосе. Том ошарашенно поднял глаза. Нет…? Он должен был признать, что ответ принёс ему облегчение, но если не это, то что? — Между тобой и Северусом, не думаю, что к тому времени, когда Гарри очнётся, у меня останется дом. Желая возразить, Том приостановился. Последние события доказали, что даже с ошейником, если он теряет контроль над своей магией из-за сильных эмоций, он всё равно может причинить много вреда. Так что… мужчина был прав. Осознав, что министр наблюдает за ним, он постарался сохранить безупречную маску. — Итак, я решил две вещи. Драко, — сказал он, повернув голову к блондину. — Да, сэр? — Драко тихо ответил, не поднимая глаз, но заметно напрягаясь. — Поскольку дата твоего освобождения уже близка, я попрошу аврора О’Рорка отвести тебя в камеру на ближайшую неделю. Я не вижу смысла принимать другие меры на такой короткий срок. Конечно, если Гарри не очнётся в ближайшее время. Для тебя это будет немного скучновато, но я уверен, что ты справишься. — Да, сэр. Спасибо, сэр, — пробормотал Драко, в его голосе прозвучала нотка облегчения. Том мог ему посочувствовать — по крайней мере, клетки были известны. По крайней мере, ему не нужно было беспокоиться о том, что его отдадут другому хозяину… что, как подумал Том, скорее всего, и было ответом Министра на проблему, которую поставил перед ним Том. Следующие слова подтвердили его подозрения. — Том, я назначаю аврора твоим временным хозяином на то время, которое потребуется Гарри, чтобы прийти в себя. Ты должен подчиняться ему так же, как и Гарри. Ты меня понял? — Да, — ответил Том, сохраняя голос как можно более нейтральным, несмотря на нервозность, поднимающуюся внутри него от этой перспективы. По крайней мере, министр и Северус были известными личностями… Внезапно он почувствовал, что предпочёл бы быть как Драко: торчать в камере и смертельно скучать, а не столкнуться с каким-то аврором, который может оказаться таким же, как та, что привела их сюда, а может, и хуже. — Хорошо. Аврор О’Рорк! — громко позвал министр. Дверь немедленно открылась. — Министр Шеклболт? — Пожалуйста, отведите раба Драко в камеру. Он будет нашим гостем либо до тех пор, пока его не заберёт хозяин, либо до 27-го числа — в зависимости от того, что наступит раньше. — Да, министр. А второй? — спросила она с неприязнью в голосе. — Он пока останется здесь. Драко, иди с аврором О’Рорк. — Да, сэр, — пробормотал блондин, поднимаясь на ноги и направляясь к женщине. Как только он подошёл достаточно близко, она взяла его за поводок и, обменявшись последними словами с министром, вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Том вдруг почувствовал себя… опустошённым. Дело было не в том, что они с Драко стали друзьями. На самом деле, чем больше блондин восстанавливал свою личность, тем больше он раздражал, и Том был рад, что тот скоро уйдёт. Но в сложившихся обстоятельствах… он потерял Гарри на Мерлин знает сколько времени, а теперь ещё и Драко… — Итак, — снова заговорил министр, привлекая внимание Тома к себе. — Что это за проблема с тем, что у тебя с собой палочка? — Хозяин разрешил мне взять палочку в качестве напоминания… — начал Том, решив пока придерживаться своей истории, но был прерван. — Как напоминание обо всём, что ты потерял. Да, я слышал это в первый раз. Но я ни на секунду не верю в это. Я достаточно хорошо узнал Гарри, два года сражаясь рядом с ним, чтобы понимать, что он никогда не был бы так коварно жесток. Я также знаю, что если бы он действительно не хотел, чтобы она была у тебя, он бы спрятал её так, что ты не смог бы добраться до неё без магии. Так что, Том, не лги мне. Почему у тебя есть твоя палочка? Том быстро соображал. Гарри не хотел, чтобы он раскрыл, что ему предоставлено почти полное разрешение на использование магии. Но ему приказали, и ошейник, похоже, реагировал на министра так же, как и на Гарри… но потом Гарри действительно разрешил ему лгать другим людям, кроме Гарри, даже если ему прикажут. Что он терял — самое худшее, что могло случиться, это то, что ошейник его накажет. Подняв глаза, он встретил взгляд министра, решив, что это может показать его «искренность». — Хозяин разрешил мне использовать магию для работы с садом. После долгих лет запустения некоторые растения стали совсем дикими, и их невозможно контролировать без магии, — ответил Том. В конце концов, он сказал чистую правду… за исключением того, что с субботы всё изменилось. — Моя палочка хранится в закрытом месте, которое открыто только в течение дня, и если хозяин вернётся, а её не будет на месте, он сказал, что накажет меня, — и снова полная правда, вот только устаревшая. Ошейник затих, а взгляд тёмных глаз мужчины казался достаточно убеждённым, так что Том был доволен тем, как он справился с ситуацией. — Понятно, — нейтрально отозвался министр, но Том заметил, как в его мышцах ослабло напряжение. — Тогда я отзываю это разрешение. До тех пор, пока Гарри не отменит мой приказ, тебе запрещено использовать магию в любых целях. Проверь это. Том в замешательстве нахмурился. — Министр? Мужчина протянул ему палочку. — Проверь это, — повторил он. Том медленно двинулся вперёд, в нём боролись нежелание и любопытство — неужели министр обладал достаточной властью, чтобы отменить приказ его хозяина? — Том взмахнул палочкой, чтобы наколдовать немного воды. Как только это намерение оформилось в его сознании, ударила боль, достаточно сильная, чтобы он выронил палочку и вскрикнул, хотя он подавил этот звук почти сразу же, как только он возник. — Хорошо, — удовлетворённо произнёс министр. — Передай мне палочку, — приказал он. Том поспешно сделал это, осторожно прикоснувшись к палочке, на случай, если одного её держания будет достаточно, чтобы снова вызвать наказание. — Хорошо. Твой временный хозяин сейчас на дежурстве, но через несколько часов он зайдёт за тобой. А пока ты можешь сесть или встать на колени вон в том углу. Я не хочу, чтобы меня беспокоили, понятно? У меня и так достаточно лишней работы из-за твоих выходок, и я не хочу больше, — его твёрдый взгляд требовал ответа, и Том склонил голову. — Я понимаю, — пробормотал он и, следуя за указующим пальцем мужчины, присел у стены в углу. На мгновение он задумался о том, почему чувствует себя как наказанный ребёнок, но потом эта мысль была вновь вытеснена беспокойством. Министр сказал, что с Гарри произошёл инцидент, в результате которого он пострадал настолько, что пришлось обратиться в больницу Святого Мунго; в результате чего он потерял сознание, и целители не смогли предсказать, чем всё закончится. Том прикусил губу при одной мысли об этом. С большинством травм в мире волшебников справиться достаточно легко — восстановление рёбер и отращивание плоти тому подтверждение. Однако некоторые травмы, такие как повреждения позвоночника, головы, сердца, если их не обнаружить на ранней стадии… даже для волшебников они могут оказаться очень сложными… В голове проносились сценарии, каждый из которых был хуже предыдущего. Гарри не очнётся вообще, месяцами, годами… Гарри очнётся, но получив повреждения мозга, которые полностью изменили его… Гарри полностью потеряет сознание, но сохранит жизнь благодаря магии… И вдобавок ко всему, грызущее чувство вины, которое говорило, что если бы он не потерял контроль над собой в столь неподходящее время в таком публичном месте, то Гарри вообще не пришлось бы участвовать в пресс-конференции, а значит, он не подвергался бы риску. Или, если бы инцидент всё равно произошёл, по крайней мере, Том был бы там и, возможно, смог бы его защитить… — Прекрати! — раздражённый голос министра прорвался сквозь его фантазии, и Том понял, что барабанит пальцами по стене рядом с собой, издавая регулярный постукивающий звук. Он тут же подтянул руку поближе к себе, чтобы она не продолжала издавать этот звук. Однако не прошло и десяти минут, как его снова отвлёк от мрачных мыслей раздражённый вздох мужчины. — Что с тобой не так? — раздражённо спросил министр. Том понял, что возится с листом бумаги, который каким-то образом оказался там, где он сидел. Несомненно, внимание мужчины привлекли шуршащие звуки. — Я не могу перестать думать о своем хозяине, — признался Том. — Представляю, что с ним может случиться, — он не хотел говорить об этом, но мужчина спросил, а с его контролем над ошейником Том, вероятно, всё равно был бы вынужден ответить правдиво. Министр снова вздохнул, но на этот раз не так раздражённо. — Если я дам тебе какое-нибудь занятие, ты перестанешь быть таким надоедливым? — спросил он с раздражением. — Возможно, — честно ответил Том. — Ха, — фыркнул мужчина. — Ну, по крайней мере, ты честен. Иди сюда. Том поднялся на ноги и подошел к нему. — Разберись с этим. Мне нужно, чтобы они были разложены сначала по отделам, затем в хронологическом порядке, а потом, если есть несколько отчётов за один день, в алфавитном порядке по авторам. Понятно? Тогда приступай. Том посмотрел на огромную кучу отчётов, которые, судя по всему, так и не были обработаны, и мысленно вздохнул. Всё же это было лучше, чем просто сидеть в углу со своими мыслями, поэтому, как и велел министр, он приступил к работе.

***

К четырём часам Тому было скучно, хотелось пить и есть. Единственная причина, по которой он отчаянно не стремился в туалет, заключалась в том, что он ничего не пил и не ел с самого завтрака. В обед в кабинет министра принесли тарелку с едой, и он ел, пока работал, но Тому не предложил, а Том не попросил — гордость поднималась и душила его всякий раз, когда он думал об этом. Разбор бумаг оказался таким же скучным занятием, как он и предполагал, но отвлечься удалось. Но и это подошло к концу, и вот уже двадцать минут он стоял на коленях в углу — достаточно долго, чтобы снова начать ёрзать, а в голове снова зародилось беспокойство. Гарри не приходил. И если он не пришёл до сих пор… значит ли это, что он не придёт ещё какое-то время? — А, аврор Ричардс, — сказал министр с ноткой облегчения в голосе, когда после быстрого стука в дверь в кабинет вошёл человек в красной мантии. — Минстер, ты просил зайти и забрать раба? — Да-да. Том, иди сюда, — приказал он. Том поднялся на ноги и подошёл к двум другим мужчинам, не поднимая головы, но исподтишка наблюдая за тем человеком, который, как он полагал, будет его временным… надсмотрщиком, кто знает, на сколько времени. Он был выше Гарри и немного шире в плечах. Волосы его были подстрижены гораздо аккуратнее, а на вид ему было не меньше сорока, а то и пятидесяти, если судить по чертам его лица. Подойдя ближе, он понял, что этот человек наблюдает за ним так же пристально, как и он за аврором. — Это он? Не очень-то похож на «самого тёмного волшебника нашего времени», — насмешливо процитировал он. Том сжал челюсти и не стал отвечать на провокацию. — Возможно, но не забывай, что Том когда-то был Волдемортом. — Не буду, — пообещал мужчина, и мрачные нотки в его голосе заставили Тома непроизвольно вздрогнуть. — Ты уверен, что ошейник будет реагировать на меня? Я думал, что Поттер был единственным, на кого он реагировал. Том увидел, как министр пожал плечами. — Гарри позаботился о том, чтобы был запасной вариант. Ошейник должен отреагировать на тебя через мгновение. Том, это аврор Ричардс, твой временный хозяин. В соответствии с приказом твоего хозяина ты должен подчиняться ему так же, как и Гарри. Подтверди. Том сохранил маску на лице, чтобы не гримасничать, но подчинился, прежде чем ошейник смог его заставить. — Я понял, — коротко ответил он. — Ну вот, теперь всё должно быть в порядке, — сказал министр аврору. — Думаю, лучше сначала проверить его, если ты не против? Раб, вытяни руки вверх и коснись потолка. Том недоверчиво посмотрел на мужчину. Потолок был вдвое выше его! Тем не менее он неохотно повиновался и потянулся вверх так высоко, как только мог, и не удивился, когда его пальцы даже близко не коснулись потолка. Когда в ответ на это ошейник пронзил его жгучей болью за неповиновение приказам хозяина, он понял цель аврора. Это должно было быть невозможно, чтобы человек мог узнать, будет ли ошейник выполнять его приказы. Не желая, чтобы наказание за непослушание продолжалось бессмысленно, он позволил себе застонать от боли, и выражение его лица исказилось. Он ожидал, что приказ будет немедленно отменён, поэтому был удивлён и весьма недоволен, когда аврор позволил ему продержаться ещё несколько секунд, а затем отменил его. Ублюдок. Он поморщился, почувствовав, как его пронзила боль, вызванная мысленным неуважением. Это было похоже на возвращение к началу. Поморщившись, он подумал, что действительно были части начала, которым он был рад, что они закончились. Вот только, похоже, он к ним вернулся. — Похоже, это работает, — заметил аврор. Он снова посмотрел на министра. — Значит, я просто забираю его сейчас? Нужно ли мне что-то подписывать, чтобы вступить в право собственности? Министр покачал головой. — В этом нет необходимости, потому что это временное соглашение. Он всё ещё раб Гарри, не забывай, так что не делай ничего слишком радикального, иначе, когда он вернётся, Гарри с тебя не слезет. Аврор разразился хохотом. — Подросток, едва достигший половой зрелости? Думаю, я выживу, Кингсли, — весело ответил он. Министр окинул его серьёзным взглядом. — Подросток, едва достигший половой зрелости, который сражался один на один с Волдемортом и его лучшими Пожирателями смерти; тот, кто сумел приручить Тёмного лорда Волдеморта, пока он не стал тем, кого ты видишь перед собой сейчас. Честно говоря, я бы не стал нарываться на него, Уилл. — Хорошо, хорошо. Я понял твою точку зрения, — сказал аврор, всё ещё слегка забавляясь. — Я не буду ломать его игрушку, обещаю. — Смотри, чтобы ты этого не сделал, — ещё раз предупредил его министр. Аврор посмотрел на Тома. — Подай мне свой поводок, мальчик, — приказал он. Обидевшись на то, что его назвал «мальчиком» человек, который, несмотря на внешность, наверняка был моложе его как минимум на двадцать лет, Том всё же подчинился, хотя нежелание заставляло его двигаться медленно. Гордость сковывала его шею, и он отказался нагнуться, чтобы взять конец цепи, вместо этого он потянулся вниз по её длине, насколько мог, и протянул её через руки, пока не дошёл до конца. Поколебавшись, он всё-таки протянул её аврору, ненавидя это ощущение, словно он сдаётся, уступает. Но что он мог сделать? Гарри был в больнице, и эти два человека, получившие над ним власть, не собирались просто так оставлять его в покое. Увидев конец поводка в руках, которые так отличались от рук хозяина, Том почувствовал, как в животе у него образовался тяжёлый комок опасения. — Упрямец, да? — мягко спросил аврор, явно заметив его сдержанность. — Скоро мы это исправим, не волнуйся, — с этим тихим угрожающим заявлением он снова повернулся к министру. — Полагаю, мне лучше отвезти его домой, пока он не начал плохо себя вести. Есть идеи, когда Поттер очнётся? Министр покачал головой. — Я скажу тебе, когда узнаю, — пообещал он. Аврор рассеянно кивнул. — Хорошо. Хорошего вечера, Кингсли. Не задерживайся допоздна. — Постараюсь, — усмехнулся мужчина. Затем они вышли из кабинета, и Том снова почувствовал, что у него что-то отнимают. Он совсем не знал Кингсли Шеклболта, но тот был более знакомым человеком, чем этот незнакомец, который, судя по всему, должен был стать его «временным хозяином» на Мерлин знает сколько времени. Они шли по коридорам к главному залу, Том не отставал от аврора, чтобы его не тащили за ошейник. Он старался не обращать внимания на пристальные взгляды, но это ему не совсем удавалось, хотя и удавалось сдерживать признаки своего дискомфорта, едва заметно сжимая челюсти. Дойдя до камина, аврор бросил щепотку порошка в пламя и шагнул в него, тихо выкрикивая название своего дома. Тома потянули за поводок, прикреплённый к ошейнику, но аврор не взял его за руку, как это всегда делал Гарри при перемещениях. В результате Том чувствовал себя так, будто его подвесили в каминной сети за горло, и от напряжения ему казалось, что он вот-вот задохнётся или ему свернут шею. Когда они вышли с другой стороны, Том уже не шагал, как обычно, а спотыкался, одной рукой пытаясь ухватиться за что-нибудь, чтобы удержаться, а другой, поморщившись, массировал шею. — На колени, раб, — с усмешкой приказал ему аврор. Том лишь поднял на него глаза и оскалился. Его только что подёргали за конец цепи, потому что этому идиоту не хватало усилий, чтобы наладить контакт с человеком, которого он тащил за собой, как мешок с картошкой. Том поморщился, когда ошейник коротко отреагировал на его непочтительность, а затем почувствовал, как боль усилилась, когда он не подчинился приказу аврора. Очевидно, аврор был не так терпелив, как Гарри: он просто дёрнул цепь вперёд и вниз так, что Том потерял и без того слегка пошатнувшееся равновесие и упал на колени. — Я сказал, на колени, — прошипел он, угрожающе нависая над Томом. Однако бывший Тёмный лорд не обратил на это внимания — он был слишком раздражён и выбит из колеи, чтобы чувствовать себя запуганным, поэтому просто смотрел прямо в красное лицо мужчины и не сводил с него невозмутимого взгляда. Выражение лица аврора потемнело, и он скрестил руки, приняв властную позу, которая, как понял Том, должна была заставить собеседника почувствовать себя как можно более маленьким и беспомощным. Но этот человек, похоже, забыл, что при всей своей кажущейся молодости Том не был юношей, к тому же он был выпускником Слизерина. Он изучал подобные приёмы и применял их на практике ещё до рождения этого человека. — Так, я не знаю, что Поттер с тобой делал, и мне это неважно. Пока ты под моей крышей, ты следуешь моим правилам. Первое правило: не слушаешься меня — не ешь. Во-вторых, никаких возражений — сейчас я твой хозяин, и ты будешь относиться ко мне с уважением, которого я заслуживаю. В-третьих, в любое время ты будешь находиться от меня не дальше чем в десяти шагах. — Вы собираетесь сопровождать меня в туалет, а, аврор Ричардс? — Том усмехнулся, и слова вырвались сами собой, прежде чем он успел их сдержать. Мгновение спустя взорвались звёзды, и на одной стороне его лица вспыхнул огонь. Если бы он не стоял на коленях, сила удара отправила бы его на пол. А так его завалило набок так, что пришлось ловить себя одной рукой. Он поднёс свободную руку к щеке, ощутив её жар и поморщившись от ощущения болезненности даже в ответ на его осторожное прикосновение. Вдобавок к этому синяк на другой стороне лица, оставшийся после дуэли с хозяином несколько дней назад, снова вспыхнул и начал болеть. Прикоснувшись ко рту и отдёрнув руку, он заметил пятнышко крови. Отлично. — Очевидно, Поттер был слишком мягок с тобой, если спустя почти год ты всё ещё можешь вести себя так вызывающе, — прорычал на него аврор. Том хотел возразить. Он хотел сказать, что его хозяин может подчинить его своим желаниям одним лишь словом; что Гарри заставил его повиноваться. Он хотел накричать на аврора, что грубость не поможет, но не стал. Вместо этого он просто поднял на него глаза и попытался сдержать свой ответ. — У моего хозяина свои методы, аврор Ричардс. Не мне судить об их эффективности, — сказал он как можно ровнее, хотя и понимал, что в его словах проскальзывают нотки презрения. — Называй меня хозяином, раб, — приказал аврор, его тон был скорее рычанием. — Пока Поттер в больнице, я твой хозяин. Том заставил себя сказать это, чтобы сохранить мир, но обнаружил, что слово застревает у него в горле каждый раз, когда он пытается это сделать. Как бы он ни пытался убедить себя… это было похоже на предательство Гарри, того, что у них было вместе. — Скажи это! — Я не могу, — наконец сказал Том, глядя ему в глаза, даже когда ошейник запульсировал болью от его неповиновения. — Ради Мерлина, — прорычал аврор. — Почему нет? — Мой хозяин в больнице, — прорычал Том в ответ. — Вы не мой хозяин и никогда им не будете! — на мгновение наступила тишина, пока мужчина разглядывал его. — Если хотите, я буду называть вас «сэр», — предложил Том, с трудом выговаривая слова, но понимая, что ему необходимо протянуть оливковую ветвь, хотя бы для того, чтобы не допустить дальнейшей эскалации ситуации. — Но я не буду называть вас хозяином, что бы ни сделали со мной ошейник или вы, — тихо закончил он, понимая, что это неправда — в конце концов, он уступит ошейнику, но он готов верить, что аврор может поверить в его блеф. Аврор продолжал смотреть на него, и Том ответил ему тем же. — Твоя преданность хозяину достойна похвалы, я полагаю, — нехотя произнёс он. — Хорошо. Ты можешь называть меня «сэр» вместо «хозяин». — Да, сэр. Спасибо, сэр, — сказал Том, испытывая облегчение от того, что ему не придётся проверять, как долго он сможет сопротивляться ошейнику в этом вопросе. Он решил, что постарается хотя бы ненадолго сдержать своё неповиновение — честно говоря, после прошедшего дня ему требовалась передышка. — Хорошо, — произнёс мужчина, наконец-то успокоившись. — Когда ты в последний раз ел, и не лги мне, раб! — Сегодня утром, сэр, — ответил Том, осознавая, насколько он голоден. — Хорошо, — в голосе мужчины прозвучало удовлетворение, и Том почувствовал, что его сердце замерло. — Значит, сегодня тебе не придётся есть. Порадуй меня, и я дам тебе что-нибудь завтра вечером. Завтра вечером? Том с отчаянием обдумал эту мысль. Конечно, он обходился без еды и дольше, чем тридцать шесть часов, но у него не было ни малейшего желания возвращаться в те времена. Внезапно он понял, что никогда не ценил полного разрешения Гарри есть, когда захочется, пока не оказался перед неопределённо долгим будущим с постоянным беспокойством о том, разрешат ли ему поесть или нет. — Типпи! Что? вопросом на вопрос ответил Том, когда в комнату вошёл домовой эльф. — Да, хозяин? — пискнул женский голос домового эльфа. — Это Том. Он раб, так что если он будет отдавать тебе какие-то приказы, приходи и узнай сначала у меня. Если увидишь, что он делает что-то плохое, скажи мне об этом. — Да, хозяин, — прощебетала она, похоже, слишком обрадовавшись этому. Затем она наклонила голову в знак любопытства. — А что хозяин считает плохим? — Есть еду без разрешения, трогать всё, что я не приказывал ему трогать, пользоваться мебелью в доме, шнырять повсюду… всё в таком духе. «Прекрасно», — саркастически подумал про себя Том. А ведь он считал, что правила Гарри изначально были строгими. Как же он ошибался. — Как пожелает хозяин, — снова пискнула Типпи. — Хозяин хочет поесть? — Да. Я пройду. — Раб хозяина требует от Типпи какой-нибудь еды? — Не сегодня. Может быть, завтра. Тебе нужно будет сходить в Министерство и купить для него пищу. — Да, хозяин, — ответила она, а затем исчезла. Ричардс снова повернулся к Тому и, казалось, выглядел немного спокойнее. Том отметил, что быстрое повиновение ему, видимо, нравится. Он не знал, насколько хорошо у него это получится, но, по крайней мере, он знает об этом. Если он собирался пережить всё это, сохранив рассудок, ему придётся найти как можно больше способов обойти своего «временного хозяина». Странно, что он уже давно не думал так о Гарри. На самом деле, последний раз, когда он планировал, как манипулировать своим хозяином, был… может быть, в октябре? Не считая недавнего инцидента, так как он не был направлен против хозяина. В шоке от осознания этого Том чуть не пропустил сигнал аврора, дёрнувшего его за поводок. Поднявшись на ноги, Том последовал за мужчиной, когда они вошли в столовую. Как он и ожидал, мужчина приказал ему встать на колени рядом со стулом, который он, очевидно, собирался использовать. Том вдруг испугался, что, если ему предложат еду, мужчина будет ожидать, что он будет есть с его руки, как это делал хозяин Драко. Как это делали с Эйвери. При этой мысли его затошнило, и он с отвращением подумал о том, сможет ли он вообще есть. Странно, что образ Гарри, кормящего его с руки, не вызвал у него такого же отвращения. Конечно, он ценил то, что Гарри всегда позволял ему сидеть за столом и кормить себя самому, но Том скорее думал, что если бы его хозяину когда-нибудь пришлось кормить его вручную, для видимости в общественном месте, возможно… возможно, он бы не возненавидел это. Типпи принесла еду и поставила её перед своим хозяином, который с жадностью принялся есть. Вкусные ароматы блюда вскоре донеслись до Тома, который стоял на коленях, устремив глаза в пол, но постоянно наблюдая за происходящим вокруг. Его дразнящий аромат щекотал нос и заставлял желудок урчать. Аврор усмехнулся, услышав этот звук. — Я так и знал, — почти торжествующе сказал он. — Поттер был мягок. Он перекармливает тебя, если ты голоден, хотя уже поел сегодня. Том устал, проголодался, хотел пить, испытывал чувство вины за положение своего хозяина, раздражался на этого грубияна, и, честно говоря, у него оставалось очень, очень мало терпения. Ему потребовалась каждая йота, чтобы не наброситься на человека, который явно никогда в жизни не испытывал голода, если мог относиться к нему так бесцеремонно. Вместо этого он насильно переключил свои мысли на что-то другое, не связанное с человеком, сидящим рядом с ним и наслаждающимся прекрасным ужином, в то время как Том голодает. Вспомнив о своих проблемах со словом «хозяин», он задался вопросом, почему он так сопротивлялся этой идее: ведь это всего лишь слово. Он слишком рано использовал свой козырь — он не мог просто регулярно отказываться от приказов, иначе аврор просто проигнорирует его и проверит его блеф, и в конце концов он сломается, если Гарри не очнётся в течение разумного периода времени. Но, поразмыслив, он понял, что это не просто слово. Вовсе нет. За этим скрывалось гораздо больше. Начиная с того, что Том называл Гарри «хозяином», потому что ему так приказали, и если он сопротивлялся, его наказывали. Но так не было уже очень давно. На самом деле, Том не помнил, когда в последний раз ошейник наказывал его за то, что он недостаточно часто говорил «хозяин», — это стало естественным. Он вспомнил, как в январе сокрушался о том, что не может избавиться от привычки говорить «хозяин» вместо имени Гарри, даже когда ему разрешают. Однако с тех пор он понял, что почти не задумывался об этом. Вспоминая уроки с хозяином, когда ему прямо разрешали использовать имя хозяина вместо его титула, Том понял, что на самом деле он использовал и то, и другое, и даже не задумывался об этом. На то была причина: Гарри был хозяином, а хозяин — Гарри, и в какой-то момент за последние несколько месяцев эти два слова стали одним и тем же. Прозрев, Том понял, что теперь, даже если Гарри разрешит ему перестать использовать «хозяин», это не будет иметь никакого значения. Когда он говорил «хозяин», он выдыхал это слово со всей нежностью, которую испытывал к Гарри, а когда говорил «Гарри», то выражал всю преданность и послушание хозяину. А называть другого, тем более этого грубияна-аврора, именем хозяина, титулом Гарри? Никогда.