***
— Хозяин? — спросил Том, сбитый с толку этим нелепым вопросом. Честно говоря, весь этот разговор вывел его из равновесия. Они говорили так… прямо, так откровенно. Это было совершенно ненормально. Том сам удивился тому, что так легко раскрыл свои внутренние страхи, и был не менее удивлён откровением о видении будущего, которое было у его хозяина. Он до сих пор не знал, как ему относиться к идее добровольного подчинения… На первый взгляд, это мало чем отличалось от того, что он делал в течение некоторого времени; фактически, с тех пор, как он решил быть «хорошим рабом» до конца своего пребывания с Гарри. Но на этот раз… Гарри предлагал просто… позволить себе поддаться ошейнику. Навсегда. Смириться с тем, что он раб, и это всё, чем он когда-либо станет, пока не умрёт и не превратится в очередной труп, от которого можно избавиться. Он не знал, сможет ли он это сделать. Но что ещё он мог сделать? Гарри был прав, когда сказал, что Том не предпочёл бы вести себя вызывающе и бороться со своим хозяином, пока Гарри не превратился бы в такого же жестокого и садистского хозяина, как у Драко. Попытка сбалансировать намеренное подчинение и непреднамеренное принуждение привела его к срыву в начале года, когда он понял, что это действительно не работает. И это было правдой: последние несколько месяцев, когда Том разрешил себе прекратить борьбу, оправдываясь тем, что это только до тех пор, пока он не освободится от ошейника… по большей части, это принесло облегчение. Ему не нужно было беспокоиться о том, правильно ли он поступает или нет: если он выполняет приказы своего хозяина, то это всё, что было важно. Он мог наслаждаться случайными ласковыми прикосновениями хозяина, не заботясь о том, что не должен позволять ласкать и гладить себя, как домашнее животное. Он чувствовал вину за свои поступки и их последствия во время войны, но осознание того, что его ждёт наказание и что именно его хозяин решает, насколько суровым оно должно быть? Это освобождало. Намеренный отказ от мысленного представления о себе и о том, как он должен реагировать, позволил ему просто… быть. И этот опыт был… более приятным, чем он когда-либо мог себе представить. Но как бы ни искушала его эта идея, Том не мог не сопротивляться невидимым цепям, неумолимо тянущим его к заключению, где отказ от всякой надежды на свободу и свободу воли рассматривался как благо. Таким образом, перед ним встала мучительная дилемма. К счастью, у него было оправдание, чтобы не думать об этом. Гарри пожал плечами и снова посмотрел на него сверху вниз, его взгляд был изучающим. — Другая причина, по которой я разрешил продолжить твои исследования, заключается в том, что я знал, что твой мозг должен быть занят. Итак, теперь, когда этот проект подошёл к концу, чем ты хочешь заняться вместо этого? — откинувшись на спинку дивана, он начал перечислять возможные варианты. — Если ты хочешь получить какое-нибудь Мастерство, я мог бы изучить все возможности. Я знаю, что Мастера, получившие Мастерство до того, как стали рабами, по-прежнему признаются таковыми, но я не вижу причин, почему бы тебе не получить Мастерство, будучи рабом, если мы сможем найти тебе Мастера, который согласится взять тебя в ученики. Я уверен, что мы сможем, — задумчиво добавил он. — Возможно, нам придётся искать за пределами Британии, но… — он запнулся, заметив устремлённый на него взгляд Тома, Том мысленно усомнился в здравомыслии своего хозяина. Зачем Гарри спонсировать своего раба, чтобы тот стал Мастером? Но он не мог не надеяться, что, возможно… возможно, он был искренен. Ему всегда нравилось учиться, да, в основном потому, что чем больше он знал, тем больше власти имел, но сейчас… даже зная, что власти у него больше никогда не будет, он все равно чувствовал в себе жажду познания; он не понимал, насколько она сильна, пока не столкнулся с возможностью того, что ему больше никогда не позволят совершать новые открытия. — Ты позволишь это? — удивлённо спросил он. Гарри пожал плечами. — Если гоблины согласятся на мою схему кредитования, я, надеюсь, стану спонсором образования нескольких бывших рабов; зачем мне отказывать своему рабу в тех же возможностях? Том пожал плечами, всё ещё недоумевая. Ведь, честно говоря, существовало множество причин, по которым Гарри не стал бы предоставлять своему рабу те же возможности, что и свободным мужчинам и женщинам. Преимущественно… — Но какой в этом смысл? Если я буду готовить и убирать до конца жизни, какой смысл мне учиться новым навыкам? Гарри вдруг стало не по себе, и он на мгновение задумался, а затем положил руку Тому на плечо и надавил вверх. Том последовал невербальному указанию и слегка приподнялся. Гарри выскользнул из-под него и направился к двери, бросив через плечо быстрое «оставайся здесь». В недоумении Том переместился так, чтобы больше сидеть на диване, чем лежать на нём, и просто наблюдал за дверным проёмом, пока Гарри не вернулся. Когда он вошёл, взгляд Тома остановился на предмете, который он держал в руках: его палочке. Гарри возился с ней, замешкавшись в дверях, а потом подошёл и сел рядом с Томом на диван. Осознав, что из-за разницы в росте он фактически смотрит на своего хозяина сверху вниз, Том почувствовал себя неуютно и опустился на колени рядом с ним. — Хозяин? — спросил он, не в силах сдержать надежду и опасение, прозвучавшие в его голосе. Почему хозяин держал в руках его палочку, и бледная тисовая палочка выглядела неправильно в его руках? — Я… Вот, — сказал он, протягивая палочку Тому. Том осторожно взял её, и знакомая искра проскочила сквозь пальцы, приветствуя его, как это было всегда. Затем он снова посмотрел на своего хозяина, и в его глазах промелькнуло удивление. Не время было выходить в сад… — Хозяин? — снова спросил он, в нём зародилась надежда. — Я разрешаю тебе использовать свою магию, как с палочкой, так и без неё, пока ты находишься в доме, при условии, что она не причинит вреда ни одному разумному существу, — Гарри бросил на него извиняющийся взгляд. — Боюсь, я не изменю правила, когда речь идёт о нахождении вне дома, но… Том смотрел на него, понимая, что его рот непривлекательно открыт. Это было совершенно неожиданно. Что он сделал, чтобы заслужить это? А затем охвативший его восторг испарился, когда ему в голову пришла одна мысль. — Если это из-за какой-то жалости, — сердито начал он, пытаясь сунуть свою палочку обратно в руки Гарри. Хозяин не стал брать её, лишь удивлённо посмотрел на него. — Жалости? Нет, с чего ты это взял? — Потому что ты считаешь, что после того, что случилось, мне нужно что-то, что… поможет мне держаться, — объяснил Том, хотя и почувствовал толику сомнения из-за явного непонимания в голосе Гарри и на его лице. Он перестал пытаться оттолкнуть палочку и опустил руки, в одной из которых она была зажата, на колени. На лице Гарри появилось шокированное выражение. — Нет, конечно же, нет! Нет. Это не имеет никакого отношения к делу. Ну, хорошо, — поправил он себя, — есть элемент, который связан, но это не то, что ты думаешь, — быстро заверил он Тома. Затем, явно сделав мысленный шаг назад, он попытался переформулировать свои мысли. Том нетерпеливо ждал. — Я сказал тебе, что ты должен будешь доказать, что заслуживаешь доверия, прежде чем я открою тебе доступ к твоей магии, помнишь? — Том наклонил голову. Может, это и было восемь месяцев назад, но он помнил. — Ну, а то, что ты сделал с Драко… — Гарри покачал головой, но не в знак отрицательной эмоции, а скорее в знак удивления или неверия. — Когда он прибыл сюда, я не думал, что он сможет добиться такого прогресса, как сейчас… я не думал, что это возможно, — признался он. — Но ты сделал это. Ты упорно работал над тем, чтобы прорваться сквозь его ментальные щиты, несмотря на то, как это отразилось на тебе. А потом, когда он стал более… осознанным, ты был удивительно терпелив и добр к нему… — он вздохнул и посмотрел на пламя. — Этого было достаточно, чтобы заставить меня задуматься об этом. Но сегодня случилось… — И ты решил этого не делать, — закончил Том, его сердце замирало при мысли о жестокости Гарри, предложившего ему возможность более свободно пользоваться своей магией, а затем забравшего её. Гарри покачал головой. — Нет, я не это хотел сказать, — отрицал Гарри. — Я хотел сказать, что, как бы ни был плох тот инцидент… он мог быть гораздо хуже. Если бы ты попытался напасть на него магически, у тебя бы ничего не получилось, но выглядело бы это гораздо хуже. То же самое, если бы ты попытался напасть физически. Но ты этого не сделал. Ты потерял контроль, но ограничился только словами. Так что… я решил, что если ты всё ещё можешь сдерживать себя, когда только что пережил сильный шок, то, вероятно, сможешь контролировать себя и в более нормальной ситуации. Так что… — он сделал описательный жест рукой, который Том истолковал как «вот результат» или что-то подобное. Тепло стало наполнять Тома при мысли о том, что, может быть… всё это на самом деле. — Ты не разыгрываешь какую-то злую шутку, хозяин? — не удержался он от вопроса, слова вырвались без его разрешения. Гарри покачал головой, его губы искривились в полуулыбке. — Нет. Так что да, подумай о том, чем бы ты хотел заниматься в будущем. Теперь, когда ты, вероятно, сможешь делать уборку за полчаса, у тебя появится гораздо больше свободного времени, которое можно будет заполнить. О, он бы справился намного быстрее, радостно подумал Том, его настроение мгновенно поднялось от открывающихся перспектив — его рождественские эксперименты с магией доказали, что час наложения чар на весь дом позволит ему не тратить время на уборку, пока чары действуют. Немного уборки время от времени, и ему больше никогда не придётся беспокоиться о ней. Он поднял глаза на хозяина и увидел на его лице странное, мягкое выражение. Увидев, что Том смотрит на него, он быстро отвёл взгляд, заставив Тома удивлённо моргнуть. Что это было? -Ну, давай, — сказал ему Гарри, в его тоне чувствовалась наигранная весёлость. — Развлекайся. Только… — он заколебался. — Как только решишь, за что возьмешься в качестве следующего проекта, приходи и поговори со мной об этом, хорошо? Я не хочу, чтобы ты начал практиковать странную магию без того, чтобы кто-нибудь знал, что ты делаешь. — Если ты беспокоишься о том, что я буду применять магию, которую ты не одобряешь, то почему ты даёшь мне практически полную свободу действий? — заметил Том, несмотря на то, что внутренний голос подсказывал ему, что этого делать не стоит. Глаза Гарри расширились от удивления. — Вообще-то я не об этом думал, — сказал он, хотя на его лице промелькнуло сомнение, — но раз уж ты об этом заговорил… Если ты думаешь, что я этого не одобрю, то либо не делай этого, либо сначала посоветуйся со мной, -он пристально посмотрел на своего раба. — Не забывай, что я узнал о твоем исследовательском проекте уже давно — если я обнаружу, что ты нарушил моё доверие в этом деле, то, уверен, ты можешь представить себе последствия… — Том кивнул, определённо представляя себе наказание — потеря магии, вероятно, была бы наименьшим из того, что ему грозило бы. — Но нет, на самом деле я думал о твоей безопасности. Я знаю, что исследования могут быть опасными, и если никто не знает, что ты делаешь, и что-то пойдёт не так, то к тому времени, когда кто-то узнает, будет уже слишком поздно помогать тебе. Настала очередь Тома удивляться. Почему-то о собственной безопасности он думал в последнюю очередь. Наверное, поэтому хозяин и сделал такое заявление, с горечью подумал он. — Я понимаю, хозяин, — сказал он наконец. — Спасибо, хозяин, — горячо сказал он, вцепившись руками в палочку, как за спасательный круг, словно в молитве. Гарри кивнул, а затем встал и отошёл к своему столу. Перед тем как приступить к занятиям, он ещё раз сурово посмотрел на Тома. — Не облажайся, ладно? Я тебе доверяю. — Не буду, обещаю, — Тому не составило труда встретить взгляд Гарри и показать в нём искренность своих слов. Он не станет предавать доверие Гарри, решил он. Никакая сомнительная магия не стоила того, чтобы потерять доступ к ней. Гарри просто смотрел на него в течение одного долгого мгновения. Затем он кивнул, и ощущение, что его пригвоздили к месту, исчезло. — Хорошо. Тогда продолжай — наслаждайся, — сказал он с небольшой улыбкой. — Но не забудь лечь спать в разумное время, хорошо? Тома должно было раздражать то, что его ругают за время сна, — в конце концов, он был взрослым мужчиной, а не ребёнком. Но почему-то в контексте всего, что они обсуждали, и в их контексте… это больше походило на беспокойство, на заботу. И это было приятно. Выходя из комнаты, Том постарался сосредоточиться на своей радости от того, что снова получил почти неограниченный доступ к своей магии, стараясь оставить позади неудобный и слишком откровенный разговор, который они вели. К сожалению, мысленно покинуть комнату оказалось не так просто, как физически.***
Газета пришла на следующее утро, и Гарри забрал её у совы. Он встряхнул её и посмотрел на первую страницу. Том и Драко наблюдали за тем, как мрачнеет его лицо, а через несколько минут он с отвращением бросил газету на стол и вышел из комнаты, оставив свой завтрак недоеденным. Том и Драко обменялись взглядами, а затем, как один, взяли газету и начали её читать.Ежедневный Пророк
Воскресенье, 16 апреля 2000
Раб вышел из-под контроля?
Том Риддл, он же Лорд В… устраивает сцену в Косом переулке
После всех заверений, сделанных его хозяином, Гарри Поттером, в февральской статье, стало неожиданностью, что раб, известный как Том Риддл, настоящее имя Лорда В… вчера оказался в центре скандала в Косом переулке.
Том прочитал статью, в которой довольно нейтрально описывалось произошедшее, и вынужден был признать, что выглядит это не лучшим образом. Поскольку всё это было правдой, они не смогли бы утверждать, что события были преувеличены: это было не так. Том накричал на свободного человека, угрожающе возвышаясь над ним, — фотография, которую им удалось получить, была достаточно описательной. Том стоял в мощной позе, глаза его опасно сверкали, на лице был оскал. Он выглядел опасным. Он выглядел… неуправляемым. К тому же Догбейн каким-то образом умудрился вставить в статью цитату.«Я был безмерно опечален, услышав об этом инциденте, — узнать, что один из моих коллег-рабовладельцев позволил своему рабу выйти из-под контроля до такой степени […] Я считаю, что это доказывает мою точку зрения: эти бывшие террористы нуждаются в твёрдой руке и чётких границах, если они хотят когда-нибудь быть в безопасности среди нормальных людей. Рабу Тому дали слишком много свободы, и этот инцидент доказывает это».
— Мерлин, ты действительно облажался, — сказал Драко, с недоверием глядя на него. — Я знаю, — мрачно ответил он, всё ещё глядя на фотографию, где он стоял прямо и сердито. Когда-то, может быть, это и наполнило бы его гордостью — видеть себя таким доминирующим. Теперь же… теперь это просто символизировало, насколько сильно он облажался. Мерлин, Гарри действительно недостаточно наказал его. Драко, похоже, думал о том же. — Что он с тобой сделал? Я имею в виду, там говорится, что он наказал тебя прилюдно, но подробности не раскрываются. — Он использовал Пунирэ, — коротко ответил Том. — И заставил меня извиниться. Перед всеми, — на мгновение воцарилась тишина, и он повернулся, чтобы увидеть Драко, который уставился на него. — Мерлин, и это всё? — наконец прошептал блондин. — Хозяин… мой предыдущий хозяин использовал на мне П… это только за то, что я смотрел ему в глаза. Даже случайно. Пожалуйста, скажи, что он использовал его не один раз! — Три раза, — ответил Том, скрестив руки, зная, что это защитный жест, но ему было всё равно. Драко лишь озадаченно покачал головой. — Серьёзно, ты такой везучий ублюдок, Том, — сказал он. Том лишь раздражённо стиснул зубы. Драко было легко говорить — ведь это не он собирался остаться в рабстве до конца своей оставшейся жизни! Не в силах больше терпеть и упустив момент, когда Драко был слишком напуган, чтобы произнести хоть слово, он встал из-за стола. Посмотрев на брошенную Гарри тарелку, он заколебался, а затем поднял её. Выходя за дверь, он наложил на нее беспалочковые чары согревания, а затем стазиса. — Подожди, с каких пор ты можешь использовать магию? — услышал он позади себя. — С тех пор как хозяин разрешил, — ответил он и вышел из комнаты.***
Гарри сидел за своим столом и мрачно смотрел на лист пергамента с капающим пером в руке. Он знал, что должен кого-то уведомить, что-то сделать, но что или кого… это было выше его сил. Вздохнув от досады, он бросил перо обратно в банку и уставился на огонь. Его внимание привлекло движение у двери, и он ещё больше нахмурился, увидев причину всего этого. Том заколебался, возможно, из-за мрачного взгляда, который Гарри устремил на него, но всё же продолжил входить. — Ты не доел свой завтрак, хозяин, — пробормотал он, подходя ближе. Гарри увидел, что он несёт тарелку. При виде этого Гарри почувствовал странную смесь благодарности и раздражения. Благодарность за то, что Том оказался достаточно предусмотрительным, чтобы принести её, и раздражение из-за того, что именно из-за него Гарри вообще отказался от неё. — Спасибо, — наконец произнёс он, когда Том поставил его на стол. Его раб на мгновение замешкался, а затем плавно опустился на колени, не сказав больше ни слова. Гарри попытался вернуть внимание к написанию письма, но он всё ещё не знал ни адресата, ни цели, так что прошло совсем немного времени, прежде чем он откинулся в кресле и разочарованно уставился в потолок. — Неужели ты не мог выбрать более подходящее время для своего срыва? — проворчал он, не ожидая ответа. — Или просто сказать, что ты не в том состоянии, чтобы сопровождать меня в Косой переулок? Я не знаю, что, чёрт возьми, с этим делать! — Мне очень жаль, — ответил Том с несчастным видом. Гарри вздохнул. — Что ж, что сделано, то сделано, — на мгновение воцарилась тишина, и он посмотрел вниз. Том выглядел так, словно боролся с каким-то внутренним конфликтом. Гарри ждал, пока он решит, что ему делать, говорить или что-то ещё. — Хозяин, — нерешительно начал он. — Ты… ты был снисходителен ко мне. Драко п-правильно заметил, — он шумно сглотнул, его глаза выглядели так, будто принадлежали какому-то испуганному животному, готовому броситься наутёк. — Может, тебе стоит… наказать меня ещё больше? Гарри нахмурился. — Как это поможет? Ведь всё уже сделано, не так ли? Том не встретил его взгляда. — Люди вроде Догбейна будут критиковать тебя за мягкость. Если я… если у меня не будет видимых следов наказания… — он не смог закончить фразу, но это и не требовалось — Гарри мог заполнить пробелы. Если бы у него не было видимых следов наказания, Догбейн и его группа усомнились бы в том, что оно вообще имело место. Конечно, первоначальный удар был очевиден, ведь он произошёл посреди Косого переулка, но в статье на этом не заострялось внимание, даже не упоминалось, что наказание имело место. Любой, кто не был там, в Косом переулке, посмотрел бы на Тома и увидел бы просто раба, которому сошло с рук совершение серьёзного преступления. И увидели бы хозяина, неспособного наказать своего раба. Именно этого Гарри и пытался избежать с помощью публичного наказания… Он вздохнул, его глаза сузились, когда ему пришла в голову одна мысль. — Почему ты пытаешься заставить меня наказать тебя? — спросил он с лёгким подозрением. — Я бы подумал, что ты попытаешься избежать наказания, — Том заёрзал под его пристальным взглядом, по-прежнему не встречаясь с его глазами. — Том, — предостерегающе сказал Гарри, давая понять, что ожидает ответа. Мужчина прикусил губу, но всё же ответил. — Хозяин, м-мне… нехорошо, если ты сердишься, — тихо сказал он. — Я знаю, что вёл себя плохо. Я знаю, что доставил тебе много проблем… Лучше пусть ты выместишь на мне свой гнев сейчас, чем гадать, когда он выплеснется на меня в будущем, — он говорил совершенно искренне, и ошейник никак не отреагировал. — Это единственная причина? — спросил Гарри, всё ещё чувствуя подозрение. — Да, хозяин, — ответил Том. Хм. Неужели это действительно не тактика манипуляции? Неужели Том действительно усвоил кое-что из того, что они обсуждали прошлым вечером? Или он просто осознал, что собирается быть с Гарри долгое время, и не хотел накапливать проблемы на будущее? В любом случае, это был благородный жест, но в итоге бесполезный. Гарри снова вздохнул. — Я ценю эту мысль, — сказал он наконец, — но я не могу этого сделать. Я не могу просто побить тебя. И, несмотря на видимость, я на самом деле не злюсь на тебя, больше нет. Да, я расстроен тем, что так получилось, и совершенно не знаю, что делать дальше, и да, я раздражён тем, что ты не поговорил со мной до всего этого… но ты был не в лучшем состоянии духа, я это понимаю. И, честно говоря, мне кажется, что я и так слишком сильно тебя наказал, — вот и всё, это вырвалось наружу. Он надеялся, что для Тома это имеет больше смысла, чем он предполагал — в его голове это звучало гораздо лучше. Том уставился на него, его рот был слегка приоткрыт. — Ты думаешь, что наказал меня слишком сильно? — недоверчиво спросил он. — Хозяин, я опозорил тебя на людях. Я потерял контроль над своей магией и разрушил твою гостиную. Я напал на тебя. Троекратное использование Пунирэ, как бы ужасен ни был этот опыт, это ничто по сравнению с моими проступками. Гарри уставился на него, начиная чувствовать раздражение. — И я сказал тебе, что считаю, что ты уже достаточно наказан! Неужели ты и дальше собираешься спорить со мной по этому поводу? — они уставились друг на друга, оба свирепо, но Гарри более горячо, чем Том. Затем, осознав нелепость ситуации, Гарри не смог удержаться от смеха. — Посмотри на нас: мы спорим о наказании, и ты выступаешь за наказание, а я, ради Мерлина, против него, — покачав головой, он не мог не восхититься тем, какой оборот принял разговор. Взглянув на Тома, он увидел то же самое неохотно-весёлое чувство, которое испытывал сам. — Если отбросить иронию ситуации, хозяин, ты, конечно, должен понимать, к чему я клоню. Гарри хмыкнул. — Том, ты когда-нибудь собираешься повторить это действие? — Нет! — ответ был мгновенным и окончательным. Тон Тома не оставлял места для сомнений. Гарри удовлетворённо кивнул. — Значит, наказание оправдало себя. Дальнейшие действия не будут справедливостью — это будет насилие, и я буду не лучше тех, кого пытаюсь остановить. — Но хозяин, — начал Том. — Нет, — сказал ему Гарри, его тон был суров, а взгляд — твёрд. — Я больше ни слова об этом не услышу, понятно? Том на мгновение задержал взгляд на Гарри, а затем опустил глаза в пол. — Как пожелаешь, хозяин. Гарри снова удовлетворённо кивнул. — Хорошо. А теперь, у тебя есть идеи, что мы можем с этим сделать? — в этот момент вспыхнул камин, и появилось лицо Гермионы. — Гарри, можно мне пройти? — спросила она, обводя взглядом комнату и останавливаясь на стоящем на коленях Томе. Гарри едва успел дать согласие, как она уже переступила порог. — Гарри, я видела газету. Что случилось? — затем она окинула Тома взглядом, заметив его опущенную голову, и в беспокойстве прикусила губу. — Том, ты в порядке? — прямо спросила она его. Том поднял глаза на Гарри, безмолвно прося разрешения. Гарри слегка взмахнул пальцами, так же безмолвно давая ему разрешение. Повернувшись, он опустил взгляд на пол у ног Гермионы. — Я в полном порядке, мисс Грейнджер, спасибо, — вежливо ответил он. — Но я слышала, что ты, ну, после того, что произошло… — она замялась и посмотрела на Гарри, а затем отвела глаза, словно не зная, что и думать. — Я слышала, что ты кричал, — почти прошептала она в конце концов. А. Гарри открыл рот, чтобы оправдать свои действия, но ему это не понадобилось — за него ответил Том. — Мисс Грейнджер, мой хозяин был гораздо более снисходителен, чем я заслуживаю, и любое наказание с его стороны было полностью оправданным и полностью соответствовало тем изменениям, которые мы пытаемся произвести. Не стоит беспокоиться обо мне, — отлично, восхищённо подумал Гарри. Он точно знал, что сказать, чтобы развеять её тревоги и сомнения. Неудивительно, что Том Риддл слыл обаятельным негодяем, если это был пример его работы. Прежде чем Гермиона успела ответить, камин снова вспыхнул, и на этот раз в нём появилась голова Кингсли. — Проходи, Кингсли, — сказал Гарри с усталой ноткой в голосе, прежде чем мужчина успел что-либо сказать. Он быстро сделал это, бросив взгляд на Тома. — Надеюсь, ты чертовски наказал этого раба за тот беспорядок, который он устроил, — злобно сказал он. Гермиона уставилась на него. — Кингсли! — возмущённо воскликнула она. Гарри только отмахнулся. — Итак, Гермиона считает, что я жестоко обращаюсь с ним, а ты думаешь, что я сделал недостаточно… — он посмотрел на Тома и увидел, что тот пристально смотрит на него, и в складках его глаз мелькнули едва заметные нотки веселья. — Ни. Единого. Слова, — предупредил он, и Том опустил взгляд, хотя Гарри был уверен, что это было сделано отчасти для того, чтобы скрыть лёгкую усмешку, появившуюся в уголках его рта. Подняв глаза, он увидел, что оба гостя пристально смотрят на него. — Я уже говорил об этом Тому и скажу вам: наказание, которое я применил, достигло своей цели. Любое дальнейшее наказание будет жестоким. Конец. Кингсли с сомнением посмотрел на Тома, но, видимо, решил не продолжать. — У вас запланировано собеседование в Департаменте исправительных учреждений, — предупредил он вместо этого. Гарри нахмурился. — Я ничего об этом не слышал. Кингсли покачал головой. — Завтра утром придёт твоё письмо с указанием времени и даты. Я знаю о его существовании только благодаря служебной записке, которая прошла через мой стол вчера вечером. Так что же, чёрт возьми, произошло, Гарри? — нетерпеливо спросил он. — Всё шло по плану, несмотря на небольшую группу недовольных, пытавшихся воспротивиться изменениям. А теперь… — Я знаю, — вздохнул Гарри. — Я читал газету сегодня утром. Догбейн уже ухватился за это, как и ожидалось. — Именно, так что же произошло? Почему это произошло? — видя, что они оба выжидательно смотрят на него, Гарри ещё раз вздохнул — если так пойдёт и дальше, у него начнется гипервентиляционный синдром — и задумался, как объяснить. — Полагаю, чтобы ответить на этот вопрос, я должен сказать вам, что Том изучал способы снять чары с ошейника. Гермиона снова ахнула, поднеся руку ко рту. Кингсли лишь сурово посмотрел на него. — С твоего разрешения? Гарри пожал плечами. — Не совсем, но я знал об этом уже давно, — легко ответил он. Кингсли нахмурился ещё сильнее. — И ты не счёл нужным запретить это? Гарри встретил его взгляд. — Нет. Это было то, что он должен был сделать, я это понимал. Кроме того, я тоже хотел знать; я верил, что до этого всё равно не дойдёт, но хотел знать наверняка. И мои мысли оказались верными. — И выхода нет? — подтвердила Гермиона. Гарри кивнул. — По крайней мере, никакого осуществимого способа. Вот что случилось вчера. Том узнал, что чары ошейника неразрушимы и что его рабство будет бесконечным. Поскольку он верил, что найдёт способ сбежать, это стало для него шоком, — внезапно задумавшись, он снова посмотрел на своего раба. — Том, за какое время до нашего выхода ты сделал открытие? Мужчина на мгновение задумался. — Думаю, минут за десять, хозяин. Гарри уставился на него. — Десять минут? У тебя вообще было время, чтобы осмыслить это? — Едва ли, хозяин, — ответил Том с лёгким сожалением. Гарри только покачал головой и снова посмотрел на Кингсли. — Итак, вот, пожалуйста. Потрясённый раб плюс сложная ситуация — ещё более сложная ситуация, — вздохнув, он продолжил. — Честно говоря, я не знаю, что делать. Я спрашивал Тома о предложениях, но тут появились вы двое, — наступила пауза, каждый из них смотрел на другого так, словно кто-то вдруг вытащит из шляпы нечто гениальное. — Может быть, ещё одно интервью? — предложила Гермиона. Гарри задумался. Может быть… но Кингсли покачал головой. — Нет, это должно быть более серьёзным, — он устремил свой взгляд прямо на Гарри. — Тебе нужно провести пресс-конференцию, — с его тоном трудно было спорить, но Гарри всё равно попытался. — Пресс-конференция? — вскричал он. — Как это поможет? — Это поможет быстро и всесторонне донести информацию до людей, — сказал ему министр, — особенно если мы задействуем радио. — Радио? — простонал Гарри. Это звучало всё лучше и лучше. — Да. А самое главное, мы позаботимся о том, чтобы журналистов было достаточно, чтобы даже Догбейн и его товарищи не смогли обвинить нас в том, что мы подыграли тебе. Гарри решил, что сейчас самое время стукнуться головой о стол. Аккуратно. Ему не нужна была мигрень в придачу к головной боли. — Но, Кингсли, — возразил он, — я безнадёжен в таких делах. Я все испорчу! Кингсли посмотрел на него с удивительно сочувственным выражением лица. — Гарри, никому не нравятся такие вещи. Разве что королевам драмы, вроде Фаджа. А ему они нравятся только тогда, когда в них полно его подхалимов, к тому же. Но в любом случае, у тебя всё будет в порядке. Я достаточно насмотрелся на тебя в последнее время, чтобы понять, что в тебе есть задатки хорошего политика, если ты решишь пойти по этому пути. — Не оскорбляй меня, — пробормотал Гарри в свой стол, по которому он снова стучал головой. Он приостановился, чтобы снова взглянуть на Кингсли. — С чего бы это я решил стать политиком? Кингсли пожал плечами. — Потому что тебе всё равно суждено быть на виду? Потому что, если ты пройдёшь через набор в Авроры, а затем пройдёшь программу обучения, в чём я полностью уверен, ты, вероятно, станешь главным аврором в течение десятилетия. А оттуда многие главные авроры переходили на должность главы ДМП, а затем и на пост министра в более зрелом возрасте. Гарри просто уставился на него. — Я вижу, насколько измотанным ты выглядишь. Неужели ты думаешь, что мне нужна твоя работа? — недоверчиво спросил он. Гермиона прочистила горло. — Мне кажется, мы немного отклонились от темы. Гарри, я вынуждена согласиться с Кингсли — как бы больно это ни было для тебя, я думаю, что пресс-конференция, проведённая должным образом, была бы лучшим вариантом, — она тщательно обдумала это. — На самом деле, возможно, нам стоит запланировать её на 19-е число — это день перед тем, как постановление начнёт обсуждаться в Визенгамоте. Тогда она будет свежа в их памяти. Кингсли кивнул, соглашаясь с её словами. — Согласен. Я организую это к тому времени. Я бы посоветовал тебе связаться с другими членами движения и заверить их, что этот вопрос решается, — он направился к камину и взял с полки горшочек с летучим порохом. Но, прежде чем взять щепотку, он заколебался. На мгновение взглянув на Тома, он снова посмотрел на Гарри. — Я бы посоветовал тебе некоторое время не брать раба с собой на люди. А когда он пойдёт на дознание, будет лучше, если на нём будут какие-то отметины, иначе результат тебе, вероятно, не понравится, — он проигнорировал «Кингсли!», вновь прозвучавшее из уст Гермионы. — Наверное, лучше не выпускать его на улицу какое-то время — тогда все смогут представить, что ты сделал, не имея доказательств, которые могли бы их опровергнуть. Гарри не сразу ответил: мысль о том, чтобы намеренно «поставить метки» на Тома, вызывала у него неприятные ощущения, ведь именно это Том предложил ему ранее. — Я подумаю, — наконец сказал он с неохотой в голосе. Кингсли бросил на него ещё один взгляд, а затем, быстро сказав прощальное слово, исчез в зелёном пламени. Гарри повернулся к Гермионе. — Похоже, мне нужно написать несколько писем, — устало сказал он. Она кивнула. — Думаю, лучше всего, если они будут от тебя. Полагаю, было бы неплохо встретиться во вторник вечером и обсудить основные моменты, которые нужно донести до людей во время пресс-конференции. Гарри улыбнулся ей, хотя и был уверен, что это выглядит тускло. Как он собирался уместить всё, что ему нужно было сделать? — Конечно. В восемь вечера, как обычно? — она кивнула и быстро обняла его с обеспокоенным видом, после чего попрощалась с ним и Томом и, как Кингсли, шагнула сквозь зелёное пламя. Гарри посмотрел на Тома. — Ладно, похоже, я буду занят по крайней мере в течение следующего часа. Может, устроим дуэль после этого? Мне нужно избавиться от всего этого разочарования, если я хочу быть хоть сколько-нибудь полезным на этой неделе. — Конечно, хозяин, — быстро согласился Том, поднимаясь на ноги. — О, и Том? — Да, хозяин? — Может быть, не стоит никому говорить, что тебе разрешено использовать магию. Вообще-то у тебя есть разрешение лгать кому-либо, кроме меня, о своём использовании магии, если ты считаешь это уместным, в том числе, если я приказал тебе говорить честно. Хорошо? Том коротко склонил голову. От Гарри не ускользнуло, что он собирается использовать ту самую лазейку, которую объяснил Гермионе, чтобы уберечь их обоих от неприятностей. — Я понимаю, хозяин, — и, когда Гарри больше ничего не сказал, он исчез за дверью.