***
— Драко, — позвал хозяин. Гарри, — выругался он про себя. Ему нужно было привыкнуть к тому, что людей можно называть по имени. До свободы оставался всего месяц, а он всё ещё находился под контролем своего воспитания. В подтверждение этих слов ноги сами понесли его к хозяину, и он оказался на коленях, не успев сделать ничего другого. Не то чтобы он не хотел этого, но было бы неплохо иметь возможность выбора без того, чтобы тело делало его за него. — Да, хозяин? — спросил он, на этот раз, по крайней мере, его губы не требовали разрешения, чтобы двигаться. — Я очень гордился тобой прошлым вечером, — тепло сказал ему хозяин. Драко заставил себя поднять взгляд и встретиться с зелёными глазами хозяина на короткую секунду, прежде чем он не смог больше удерживать контакт. — Спасибо, хозяин, — тихо сказал он, чувствуя, как внутри него поднимается тепло от похвалы хозяина. Однако его быстро заглушило собственное чувство неадекватности — было время, когда не было необходимости хвалить его за то, что он смог дважды принять участие в обсуждении. — Ты хорошо справился. Я бы хотел как-то тебя поощрить. Если хочешь, я могу воспользоваться функцией поощрения в ошейнике, но я знаю, что Тому это не нравится, так что я не буду этого делать, если ты сам не захочешь. В качестве альтернативы я могу купить тебе книгу, которую ты хочешь, или мы можем куда-нибудь сходить. Драко не мог побороть тоску, поднимающуюся в нём при мысли о вознаграждении в виде ошейника. Прошло уже много времени… Он никогда не хотел бы вернуться к своему предыдущему хозяину, нет, никогда… но награда от ошейника никогда не была слаще и приятнее, чем после того, как он ужасно наказал его. С тех пор как он оказался у хоз… Гарри, он чувствовал лишь слабые проблески удовольствия, когда выполнял новый приказ или когда хозяин тепло хвалил его за что-то. А это случалось так редко. Один или два раза у него возникал соблазн ослушаться, чтобы почувствовать это удовольствие… но нет. Он не хотел рисковать гневом хозяина — ни снова, ни теперь, когда окончательно исцелился. Он не видел никаких доказательств того, что его новый хозяин, что Гарри, был жесток в своих наказаниях, но он видел, как даже человек, который был Тёмным Лордом, подчинялся его приказам, его желаниям. Он не хотел знать, какие меры были приняты, чтобы человек, которого боялись тысячи, с такой готовностью встал на колени у ног своего рокового врага. Как бы он ни желал этого удовольствия, это был просто ещё один аспект его личности, измененный рабством, и он ненавидел это. Если бы у него была какая-то книга, он бы не отказался, но библиотека Блэков была очень хорошо оснащена, даже больше, чем библиотека Малфоев, если быть честным. После того как хозяин сообщил ему новость о том, что профессор Снейп согласился взять его в ученики после 27 апреля, хо… Гарри разрешил ему пользоваться библиотекой Блэков, чтобы подготовиться к этому. Так что, нет, не книга. А вот идея куда-нибудь сходить — неплохая. Какая-то часть Драко сторонилась мысли о том, чтобы оказаться в окружении множества людей — если не считать прогулки с хозяином и Томом, когда он всё ещё был заперт за своими внутренними ментальными щитами, он не был нигде, кроме дома хозяина или Министерства, с тех пор как попал в рабство… Возможно, это была лучшая идея — приучить себя к присутствию других людей в процессе подготовки… — Хозяин, — нерешительно произнёс Драко, ненавидя, как дрожит его голос. — Мы можем куда-нибудь пойти? — Конечно, — легко ответил хозяин. Гарри. — Куда ты хочешь пойти? В мир волшебников? Мир маглов? Драко прикусил губу, презирая себя за то, как трудно ему сейчас сделать выбор. — В магловский мир, хозяин? — предложил он, чувствуя досаду от того, что в конце прозвучал вопрос. — Без проблем. Что ты хочешь сделать? Что он хотел сделать? Что он мог сделать? Его хозяин, казалось, увидел, как он растерялся от этого вопроса, и спокойно продолжил: — Мы можем пойти пообедать втроём. Или погулять в парке. Мы с Томом на его день рождения ходили в Британский исторический музей, но есть много других музеев. Возможно, тебя заинтересует Музей науки. Или, может быть, музей естественной истории? Слишком много вариантов. Слишком много. Драко почувствовал, как на глаза навернулись слёзы разочарования от осознания того, как сильно на него повлиял… хозяин. Его предыдущий хозяин. Систематическое уничтожение всего, что когда-либо делало Драко Драко. Он сердито отогнал эти мысли. — Хозяин… может быть, в музей, — предложил он, на этот раз сумев избежать вопроса в конце. — Может быть, музей естественной истории. Гарри кивнул в знак согласия. — Без проблем. Сегодня уже поздновато идти, но мы пойдём в следующую субботу, хорошо? — Да, хозяин, — с благодарностью ответил Драко — он был рад, что не пойдёт в тот же день: ему нужно было время, чтобы подготовиться морально, чтобы настроиться на день борьбы со своим с таким трудом приобретёнными рефлексами, на день пребывания среди других людей, которые не знали, кем он был… — Спасибо, хозяин. Хозяин кивнул, а затем вернулся к своей работе. Драко подождал ещё несколько мгновений, чтобы убедиться, что от него больше ничего не требуется, а затем медленно поднялся на ноги. Когда не последовало никаких указаний оставаться на месте, он быстро пошёл к выходу из комнаты. Погружённого в раздумья, ноги сами понесли его в библиотеку. Том уже был там, но, бросив беглый взгляд, он тоже вернулся к своим исследованиям. Драко подошёл к дивану и, собравшись с духом, сел на него, взяв в руки книгу, которую оставил на столике с одной стороны. Он открыл книгу по Теории зелий, но обнаружил, что уставился на главу, до которой добрался в прошлый раз, не отрывая взгляда. Хозяин… Гарри был таким… другим. Временами он вёл себя как хозяин, ожидая немедленного повиновения, но в другие моменты… казалось, что он ожидает, что Драко будет говорить с ним как с равным. Чтобы он делал предложения, высказывал мнение, принимал решения, как будто он не был ведомым в их отношениях. А Драко не мог. Не мог. Дело было не в том, хотел он этого или нет, он физически не мог заставить себя сидеть в присутствии хозяина, сколько бы раз Гарри ни уверял его, что всё в порядке. Он не мог заставить себя не добавлять «хозяин» ко всем своим словам, и не важно, что он заметил, что Том этого не делает, и его за это не наказывают, ни хозяин, ни ошейник. Вздохнув, он откинулся на спинку удобного дивана, забыв о книге на коленях. Он невидяще уставился в потолок, а в голове его проносились все те маленькие моменты, которые удивили его за последние несколько недель. Например, как тогда, когда они ужинали и начали спорить, как супруги. Это было тогда, когда Драко не мог сам себя накормить… — Хозяин, ради Мерлина, нельзя смешивать кетчуп и майонез! Это отвратительно, — сказал Том своему хозяину, с ужасом наблюдая за тем, как хозяин это делает. Драко поднял глаза, ожидая увидеть, как хозяин ударит раба по лицу в качестве наказания за то, что тот посмел так разговаривать с хозяином. Но ничего подобного не произошло. Вместо этого хозяин просто размешал одним из своих чипсов смесь и сунул его в рот. — М-м, — преувеличенно громко сказал он. Затем он по-детски высунул язык. — Мерлин, — пробормотал Том, прикрывая глаза, хотя снизу Драко было видно, как он одновременно прячет улыбку. — Иногда ты можешь быть таким ребёнком! Только не скармливай это Драко — он не заслуживает пыток. Драко не смог предотвратить вздрагивание, но, к счастью, никто из них этого не заметил, оба были поглощены своим мелким спором. Это был не единственный мелкий спор, свидетелем которого был Драко, и каждый раз он удивлялся, что хозяин… что Гарри не послал в сторону Тома проклятие или не избил его до тех пор, пока тот не стал молить о пощаде. Каждый раз. На самом деле, ситуация повторялась так часто, что он уже начал думать, что, возможно, насилия на самом деле не будет. Но не только споры говорили ему о том, что, какими бы ни были отношения между Гарри и Томом, они не были похожи на те, что испытывал он сам. Нет, это стало совершенно ясно, когда он вошёл на урок… — Хозяин! Смотри, что ты делаешь! — Что? — растерянно переспросил хозяин, приостановившись в своих действиях. Насколько Драко мог судить, он пытался добавить глаза тритона в серое и мерцающее зелье. Если это было зелье сна без сновидений, о чём свидетельствовали все признаки и ингредиенты, то его не удивила настойчивость, прозвучавшая в голосе Тома. — Гарри, пожалуйста, наложи стазисные чары. Глаза Драко расширились от шока, когда Том… назвал своего хозяина по имени! Он перевёл взгляд на хозяина, уверенный, что это не пройдёт незамеченным. Однако вместо того, чтобы прийти в ярость, как это сделал бы предыдущий хозяин Драко при малейшем намёке на то, что его раб не проявляет должного уважения, хозяин просто… достал свою палочку и наложил на зелье чары стазиса, как и просил Том. — Так. Как ты думаешь, что было бы, если бы ты добавил глаза тритона? Драко с недоверием наблюдал за тем, как Том учит своего хозяина Зельеварению, рассказывая о реакции различных ингредиентов и подводя хозяина к выводу, который Драко сделал сразу же — если бы хозяин добавил глаза тритона в зелье в тот момент, оно бы немедленно взорвалось. Драко удалился с места происшествия, совершенно потрясённый двумя вещами: во-первых, тем, что хозяин принимает наставления от раба; во-вторых… тем, что человек, который был Тёмным Лордом, на самом деле оказался удивительно хорошим учителем… Предательский голос внутри него прошептал: лучше, чем профессор Снейп… На этом сюрпризы не закончились — оказалось, что хозяин и раб регулярно проводили подобные занятия, как теоретические, так и практические, а также дуэли. Он был удивлён и встревожен, когда впервые увидел, как они оба в быстром темпе швыряют друг в друга опасные проклятия и заклинания. Когда Том даже бросил заклинание, которое Драко безошибочно опознал как Круциатус, а Гарри вовремя успел увернуться, он в страхе прижался к стене, уверенный, что Том наконец-то нашёл способ освободиться от ошейника. Вскоре он понял свою ошибку, когда х… Гарри крикнул «стоп», и Том немедленно сделал это, отдав свою бледную палочку (при виде которой по позвоночнику Драко пробежали мурашки), как только его хозяин потребовал это сделать. С тех пор Драко не раз видел, как они сражаются, — это было прекрасное, пугающее зрелище, которое не оставляло его равнодушным до самого конца. Теперь Драко понял, почему Гарри так уверенно утверждал, что даже если Том вырвется из ошейника, у него будет преимущество в любой дуэли: Том просто слишком привык останавливаться и отдавать свою палочку по команде, и Драко подозревал, что он сделает это даже без ошейника. Драко также опасался, что его собственная склонность падать на колени при звуке сердитого голоса сохранится даже после того, как этот ошейник освободит его горло от своей хватки. А ведь были времена, когда Гарри действительно был хозяином, как они оба его называли. Драко слегка вздрогнул, вспомнив, как они вдвоём оказались в гостиной. Он не знал, что сделал Том, и до сих пор не знает, но было ясно, что это разозлило хозяина. — Не сомневайся, Том, я всё ещё готов применить к тебе Пунирэ, — сказал хозяин таким тоном, какого Драко от него ещё не слышал. От этого голоса у Драко слабели колени и сводило живот, даже когда он не являлся его объектом. Тон был очень сдержанным, очень спокойным и очень, очень холодным. — И если ты ещё раз так поступишь, обещаю, я это сделаю. Том выглядел в роли раба так, как Драко от него особенно не ожидал. До сих пор он видел только два аспекта Тома: либо граничащий с дерзостью, всё ещё независимый человек, которым он был большую часть времени, хотя даже это было далеко от того Тёмного Лорда, которым он был; либо личина, которую другой мужчина иногда набрасывал на себя — он знал, как она используется, исходя из собственного опыта. Очевидно, что Том был опытнее и мудрее, поскольку не попадал в ловушку собственного разума. Однако это… это не было личиной. Чувство вины, искренние извинения в сгорбленной позе мужчины, его голова почти касалась земли в распростёртой позе; всё это было реальным. Что же сделал Том, задавался он вопросом? И как он мог избежать этого? — Простите, хозяин, — сказал красноглазый, слегка приподнявшись и приняв сидячее положение, но не поднимая головы, чтобы встретить взгляд хозяина. Наступила тишина, а затем хозяин повернулся на пятках. Драко почувствовал, как по телу пробежал холодок страха, когда он понял, что хозяин идёт к нему. Он опустился на колени, уперся взглядом в грудь хозяина, надеясь, что тот не разозлится из-за того, что Драко увидел происходящее. Хозяин на мгновение приостановился, и Драко скорее почувствовал, чем увидел, как его взгляд окинул светловолосого раба. К счастью, через мгновение он продолжил движение, и Драко вздохнул с облегчением. Затем, не желая попадаться на глаза Тому, он быстро, но бесшумно поднялся на ноги и на цыпочках удалился. Том… Этот человек был загадкой. Без всякого каламбура. Если бы Драко попросили до того, как всё это случилось, описать, как, по его мнению, вёл бы себя Лорд Волдеморт, будь он рабом… ну, во-первых, он бы рассмеялся в лицо при мысли, что Тёмный Лорд вообще может быть рабом. Затем, если предположить, что он действительно задумался над этим образом, он, вероятно, высказал бы два варианта. Первый вариант был бы неукротимым. Он представил бы себе, как его Лорд противостоит любой угрозе; любая боль, казалось бы, не поддаётся его воле. Он представил бы того, кого хозяину пришлось бы держать прикованным, не в силах сдвинуться с места больше чем на дюйм из страха, что он найдёт способ сбежать, одолеть своих угнетателей, даже без магии, даже с таким ошейником, как у них. Второй был бы манипулятором, настоящим слизеринцем. Он представлял себе человека, использующего хитрость и стратегию, чтобы заставить своих врагов поверить, что он покорен, предоставляя ему возможность сбежать и отомстить. Иногда Драко задавался вопросом, были ли его предположения верны, по крайней мере, второе предположение. Кое-что из того, что делал Том… это носило признаки человека, пытающегося стать незаменимым для своего хозяина, казаться менее опасным, заслуживающим большего доверия. Но если всё так и начиналось, то наверняка пошло не так. Было слишком много случаев, когда он делал что-то, казалось бы, без всякой причины, только потому, что хотел этого. Например, садился у ног хозяина, предлагая себя ласкать и гладить, как домашнего питомца, и, похоже, оба участника получали от этого не меньшее удовольствие. Реагировал на недовольство хозяина, даже когда хоз… Гарри не видел. Делал всё без приказа, просто потому, что это облегчало жизнь его хозяину. Работа с Грейнджер и хоз… Гарри над правилами — Драко прислушивался к их разговорам и мог сказать одно: Том принимал участие не потому, что хотел вызвать к себе больше симпатии; он принимал участие потому, что искренне этого хотел. Иногда Драко задавался вопросом, не поддался ли Том рабству гораздо больше, чем сам Драко, несмотря на все внешние проявления. Том, которого он видел, и Тёмный Лорд, которого он помнил… Гарри был прав — они были очень разными людьми. Иногда Драко даже завидовал Тому — его отношения с хозяином настолько отличались от тех, что были у Драко с предыдущим хозяином, что трудно было считать, что они находятся под одним режимом. Но всякий раз, когда он думал об этом, он смотрел на ошейник на шее другого мужчины и, если угол был правильным, видел перевёрнутую набок восьмёрку. И вся его ревность исчезала: если Гарри прав и связь действительно нерушима… Драко будет свободен меньше чем через месяц, а Том навсегда останется рабом. И сумел ли мужчина смириться с этим? Драко научился достаточно сочувствовать, благодаря своему опыту и искренним усилиям Тома помочь ему, чтобы он мог желать ему только добра. И если это означало, что рабство изменило его до неузнаваемости… возможно, так будет лучше для всех. — Не можешь сосредоточиться? — нейтральный голос Тома вывел Драко из задумчивости. Он вскинул глаза и встретился взглядом с серыми глазами, дрожь страха прошла сквозь него, как бывало каждый раз, когда он встречался взглядом со своим бывшим Лордом. Поначалу он не мог удержать взгляд Тома, так же, как и до сих пор не мог смотреть на своего хозяина дольше нескольких секунд. Но потом он понял, что красноглазый ничего не сможет с ним сделать без разрешения хозяина, и потерял большую часть своего страха. В конце концов, каким бы ужасающим ни был Тёмный Лорд, его действия ни в какое сравнение не шли с тем, что Драко пережил после своего порабощения. А теперь, будучи всего лишь ещё одним рабом? Чего же ему бояться, в самом деле? И вот он встретился с этими глазами, и страх, промелькнувший в них, был лишь отголоском прошлого. — Да, — признал он, опустив взгляд на книгу, из которой за всё время, что он сидел здесь, не прочёл ни слова. — Понятно, — сказал Том, приподняв бровь, словно спрашивая, не хочет ли он поделиться. Дружелюбие, которое иногда проявлял этот человек, всё ещё удивляло, и Драко не мог не задаться вопросом, что произошло, чтобы это стало возможным с существом, которое он помнил постоянным сгустком пугающей угрозы и ужасающего гнева. Конечно, Том всё ещё мог быть пугающим. Когда он стоял во весь свой высокий рост, скрестив руки, с горящими, как угли, глазами… да, он был устрашающим. Его магия по-прежнему окутывала его, как плащ, в моменты гнева или сильных эмоций, но почему-то… почему-то она не оказывала того же эффекта, когда он рассеянно напевал, вытирая пол, или потел, оттирая особенно трудновыводимое пятно. — Я думал о… хозяине, — сказал Драко, в очередной раз расстроившись, что даже здесь, с Томом, он не может использовать имя своего хозяина. Он сделал паузу и глубоко вздохнул. — Я думал о том, насколько он отличается. От моего предыдущего хозяина, — эти напряжённые глаза смотрели на него испытующе, словно пронзая душу насквозь. Драко хотел отшатнуться, но передумал — он трусил и отшатывался от своего хозяина; он не стал бы делать этого от Тома, который не представлял для него никакой угрозы. — Я хотел узнать, почему, — закончил он, переходя к сути всех своих воспоминаний за этот день. — Почему? — задумчиво повторил Том. — Полагаю, на это очень легко ответить — он никогда не хотел быть хозяином. Драко нахмурился. Никогда не хотел… но как же тогда Том оказался с Гарри? Другой раб заметил его замешательство. — Нас обоих отдали ему — тебя потому, что министр посчитал, что, как бы ты ни был сломлен, тебе нужен Гарри, чтобы поставить тебя на ноги, а не другой хозяин, который сломает тебя ещё больше. А меня — потому что так велела леди Магия. Мысли Драко заметались. Он знал о своей ситуации из комментариев, которые ему бросали, но полагал, что хозяин просто пришёл на аукцион, чтобы купить Тома, как и любой другой хозяин. Узнать, что всё было не так… было, мягко говоря, неожиданно. — Хозяин не ходил на аукцион, — повторил он, просто чтобы уточнить. Том покачал головой. — Нет. Зачем ему это, если он знает, каково это — быть рабом? — это заставило Драко уставиться на него ещё сильнее, чем предыдущее заявление, но на этот раз Том не стал уточнять. — Гарри делает то, что делает, потому что должен, а не потому, что хочет, в большинстве случаев. Драко не смог удержаться от насмешки. — Обращаться с нами как с рабами — это то, что он должен делать, да? — недоверчиво спросил он. Он не стал бы отрицать, что Гарри был добрым хозяином, что всё могло быть гораздо хуже, чем было — как он мог, когда у него было множество доказательств обратного? Но слышать, что обращаться с ними как с рабами — это обязанность? Он покачал головой и снова поймал взгляд Тома. Он выглядел немного раздражённым. Когда-то такой взгляд заставил бы его броситься в ближайшее укрытие, а теперь лишь заставил коротко пригнуть голову. Прогресс. — Давай, Драко, используй свои мозги, — язвительно сказал старший мужчина. — Что касается тебя, он вряд ли стал бы обращаться с тобой как с рабом, если бы ты был способен вести себя как-то иначе. Скажи мне, сколько раз он ставил тебя на место с тех пор, как ты здесь. Он сделал паузу, пристально глядя на Драко. Покопавшись в памяти, Драко признал, что ему с трудом удалось найти подобные примеры. Всё, о чём он мог вспомнить, были примерами обратного — Гарри поощрял его сидеть за кухонным столом, есть самостоятельно, заниматься по учебникам Зелий в библиотеке… — Он заставляет нас стоять на коленях в его присутствии, — слабо возразил Драко. — Он не возражает против того, чтобы мы называли его «хозяином», — это единственное, что он мог вспомнить, когда Гарри вёл себя как хозяин по отношению к нему. Том пожал плечами. — Вообще-то он не настаивает на том, чтобы ты называл его хозяином — если бы ты называл его Гарри, но уважительно, я сомневаюсь, что он стал бы возражать. Что же касается преклонения колен в его присутствии… не удивлюсь, если он посоветует тебе перестать это делать в ближайшем будущем, чтобы подготовиться к свободе. Драко скрестил руки, не зная, защищаться ему или действовать агрессивно. — Хорошо, это для меня, но что насчёт тебя. Ты говоришь, что он делает то, что должен — почему же тогда он настаивает на «хозяине» в большинстве ситуаций для тебя? Почему он ставит тебя на место. Том изогнул бровь, в его глазах появилось весёлое выражение. — Потому что он хорошо знает мой характер — лучше, чем кто-либо другой, на самом деле, — Драко был уверен, что выражение его лица показывает вопрос, который он не знал, как сформулировать, когда Том продолжил. — Он знает, что в моей натуре испытывать, манипулировать. Он знает, что если бы я поверил в слабость своего хозяина, то взял бы контроль в свои руки и стал бы хозяином отношений, несмотря на то, что на шее у меня был ошейник. Он делает то, что должен, чтобы сохранить мир в доме, — почему-то Драко чувствовал, что это была та доля честности, которую мужчина не стал бы предлагать многим другим. Том, похоже, не ожидал ответа, продолжая. — Никогда не сомневайся, что я ценю то, что у меня есть с Гарри: он хороший человек, лучше всех, кого я встречал. И тут на Драко обрушилось осознание — ужасающее осознание. Взгляд, который он увидел на лице Тома, был похож на те, что он видел на лицах своих родителей, когда рос; взгляд, который он видел на лице своей тёти, когда она смотрела на Тёмного Лорда; выражение, которое он видел на лицах родителей некоторых своих друзей, когда они смотрели друг на друга. И он понял: человек, который был Тёмным Лордом, был влюблён в Гарри Поттера. Раб Том был влюблён в своего хозяина. Он не был уверен, что из этого хуже или тревожнее… и задавался вопросом: а знал ли Том вообще? А Гарри?***
— Том, я иду в Косой переулок. Мне нужно пополнить запасы некоторых ингредиентов — с тех пор как Драко разрешено практиковаться в Зельеварении, у нас их немного не хватает. Не хочешь присоединиться ко мне? — Том едва слышал его, его пальцы и мозг онемели, когда он уставился на свою арифмантическую схему. Конечно, нет. Это не может быть ответом… ведь так? — Том! — На этот раз голос Гарри с раздраженным тоном пробился сквозь туман, заполнивший его сознание. Его взгляд метнулся вверх, как раз в тот момент, когда в дверях появился его хозяин. Том автоматически поднялся со своего места и опустился на колени на пол, двигаясь исключительно на автопилоте. — Ты меня слышал? — Хозяин? — спросил Том, и это было единственное, что смогли вымолвить его онемевшие губы. Гарри раздражённо вздохнул. — Слишком погружен в свои книги, — пробормотал он себе под нос. — Я сказал, что иду в Косой переулок. Хочешь присоединиться ко мне? — повторил он. На этот раз информация была воспринята и каким-то образом побудила к ответу. — Да, хозяин, — ответил Том, и что-то напомнило ему, что он всегда хотел выходить со своим хозяином, чтобы убедиться в его безопасности. Гарри на мгновение посмотрел на него, явно понимая, что что-то не так, но не зная, что именно. Через мгновение он отмахнулся от этой мысли. — Хорошо. Пойду узнаю, не хочет ли Драко присоединиться к нам. Будь у входа через пять минут, ладно? — Да, хозяин, — ответил Том, и та часть его мозга, которая управляла всеми его реакциями с тех пор, как он пережил шок, всё ещё держала под контролем. Бросив ещё один слегка вопросительный взгляд, Гарри исчез. Том просто оставил свои книги, оставил свои записи — какое это теперь имело значение? Следующие несколько минут прошли как в тумане. Том заметил, что они стоят возле аптеки, которую уже посещали — не той, которую они впервые посетили вместе; это была другая аптека, в которой они запасались ингридиентами, когда уроки зелий Гарри начали тратить то, что они купили в первый раз. Здесь было довольно многолюдно. Гарри бросил на него взгляд, а затем повернулся к Тому. — Думаю, будет лучше, если я пойду один, а ты подождёшь здесь — я не хочу, чтобы у нас случился инцидент, когда кто-то обвинит тебя в нападении на него или что-то в этом роде, просто потому что здесь так много народу. Не так близко к дебатам в Визенгамоте по поводу правил, над которыми мы работали. Том тупо кивнул головой. Нет, это было бы плохо. Стоя в стороне, Том наблюдал за тем, как его хозяин заходит в магазин, его разум всё ещё был наполнен странным туманом. Прошло время, он не знал, сколько именно. Вдруг на его плечо опустилась рука, схватила его и слегка встряхнула. От неожиданности туман немного рассеялся, но не полностью. Он попытался отодвинуться, но хватка была крепкой. Подняв глаза, хотя и не слишком высоко, он увидел человека, похожего на любого другого мужчину. Он не был узнаваем. — Пожалуйста, отпустите меня, сэр, — вежливо попросил он, надеясь, что его хозяин скоро вернётся — сам он мало что мог сделать в этой ситуации. — Пожалуйста, отпустите меня, сэр, — насмешливо повторил мужчина, сделав свой голос высоким и детским. — Это вряд ли — я знаю, кто ты, мой Лорд, — глаза Тома метнулись к его лицу, а затем к шее. Вокруг неё виднелась полоска кожи, чуть более бледная, чем вся остальная кожа. — Да, теперь ты понимаешь, — мягко сказал мужчина. Его хватка усилилась. — Держу пари, ты даже не знаешь, кто я такой! — Не совсем, — ответил Том, поднимающийся гнев развязал ему язык. — Меня зовут Джейсон Бойл, и я был одним из тех простаков, которые думали, что ты действительно выиграешь войну. Я присоединился к тебе в последний год твоего правления, — усмехнулся он. — Знаешь, что мне пришлось вытерпеть из-за тебя? Избалованное отродье, постоянно что-то требующее. Сделай это, раб, сделай то. Если я слишком задерживался, то бил меня жалящим заклинанием. Объедки вместо еды, обращение как с собакой, — он плюнул в Тома, и комок слюны попал ему на щёку и скатился по ней. И это было всё. Туман, окутывавший его разум с момента осознания, рассеялся, и на смену ему пришел гнев, жгучая ярость. Подняв руку, он сбросил руку Бойла со своего плеча и вытер слюну. Выпрямившись во весь рост, он испытал мрачное чувство удовлетворения, осознав, что выше другого человека. Он чувствовал, как его магия ласкает воздух вокруг, но какое-то чувство осторожности не позволило ему выпустить её и наполнить всё вокруг статическим электричеством. Он с удовлетворением увидел, как тот сделал неуверенный шаг назад, заметив, что в его глазах, несомненно, горит огонь. — Ты говоришь, что страдал, — тихо начал он, но его голос быстро набирал силу и громкость по мере того, как он продолжал. — Скажи это тем, кого сейчас каждый день избивают до полусмерти их хозяева. Скажи это тем, кого используют в сексуальных целях как игрушку для хозяев-садистов. Думаешь, ты страдал, вынужденный подчиняться «избалованному отродью», как ты говоришь? Ты, у которого нет видимых шрамов от пережитого? Ты вступил в мои ряды из трусости и доказываешь, что даже сейчас ты всё ещё трус! Думаешь, ты знаешь что-нибудь о страданиях, Бойл? Ты ничего не знаешь, ничего!***
Гарри протиснулся сквозь толпу, которая, похоже, решила, что сегодня идеальный день для посещения аптеки. Его сумка с ингредиентами уменьшилась и была засунута в карман: к счастью, ни один из ингредиентов не был таким, который бы плохо отреагировал на подобное обращение. Он нахмурился, глядя на вход в лавку, — похоже, там была какая-то суматоха. С замиранием сердца он понял, что в центре событий находится Том. Прикусив губу, он начал толкаться всерьёз, надеясь, что с мужчиной всё в порядке. И тут он услышал. — Думаешь, ты знаешь что-нибудь о страданиях, Бойл? Ты ничего не знаешь, ничего! Это было ещё хуже, чем если бы он нашел Тома на земле, истекающего кровью. По какой-то причине, судя по всему, его раб решил устроить сцену на публике. Во имя Мерлина, зачем Тому понадобилось устраивать шум сегодня?! Пройдя мимо последних людей, преградивших ему путь, он столкнулся с самым ужасным зрелищем, какое только можно себе представить, если учесть, что этот вопрос будет обсуждаться в Визенгамоте. Том стоял перед другим человеком — свободным человеком, окружённым кругом зрителей. Стоял во весь рост, глядя ему в лицо. И он кричал. — Том, — крикнул Гарри, его голос был абсолютно яростным. — Пунирэ. Том уже начал поворачиваться к нему, когда его пронзила боль. Из-за ярости, которую испытывал Гарри, он был уверен, что удар был похож на удар кувалдой. Том рухнул на землю, из его горла уже вырывались крики. Гарри прошёл вперёд, пока раб не оказался у его ног, а затем отпустил наказание. Крики Тома стихли, и в полной тишине стало слышно лишь его прерывистое, всхлипывающее дыхание. — Твоё поведение отвратительно, — сказал ему Гарри ледяным от гнева голосом и страха перед тем, как этот маленький инцидент может повлиять на шансы всех рабов и движения в целом. — Пунирэ, — повторил он, и снова крики отразились от стен переулка. Гарри позволил наказанию рассеяться, когда крики стали приобретать хриплые нотки. Хуже всего было то, что гнусный Одиферус Догбейн и его соратники использовали бы это против них. Он бы представил это как-то, что метод Гарри не работает, что он недостаточно жесток с рабами. Он утверждал, что минимальный стандарт физического здоровья не позволит хозяевам получить свободу действий, необходимую для работы с более сложными Пожирателями смерти. Он должен был установить свой контроль, и сделать это нужно было сейчас. — Ты опозорил себя, а значит, и меня, на публике, — его голос прорезал воздух, как лезвие. Том сумел слегка приподнять голову и открыть глаза, в которых плескался страх. — Хозяин, пожалуйста! — взмолился он хриплым голосом. — Пунирэ, — безжалостно сказал Гарри. На этот раз в криках Тома явно слышалась хрипотца. Что-то в душе Гарри дёрнулось, но он отогнал это — сейчас было не время для снисхождения или даже видимости такового. Третий раз был самым коротким, но Гарри всё равно был уверен, что это заклинание было гораздо сильнее, чем в прошлый раз: ярость и страх были гораздо сильнее. Когда он прекратил своё карающее воздействие, Том лежал, задыхаясь, не в силах даже поднять голову. Гарри повернулся к человеку, с которым разговаривал Том. Он разинул рот от открывшегося перед ним зрелища, на его лице был неприкрытый шок. — Я прошу прощения за неуважение моего раба, — спокойно сказал Гарри. Мужчина посмотрел на него, моргая. — О, э-э… — казалось, он не знал, что сказать. — Спасибо? Гарри толкнул Тома ногой в бок — не настолько, чтобы поставить синяк или даже причинить боль, но достаточно, чтобы привлечь его внимание. — На колени, — холодно приказал он. Наступила пауза, прежде чем Том зашевелился: из его горла снова вырвался короткий крик боли, так как ошейник, очевидно, решил, что он слишком тянет. Гарри наблюдал за его борьбой, ярость, всё ещё бушевала в нём, защищала его от жалости и угрызений совести, которые он мог бы почувствовать в противном случае. Наконец он опустился на колени, низко склонив голову. — Извинись перед этим человеком, — приказал Гарри. — Мистер… — он посмотрел на мужчину. — Бойл, — нерешительно добавил он. — Перед мистером Бойлом, — закончил Гарри. — Сейчас же, — он не кричал, не вопил, но суровая неумолимость его слов была слышна всем, кто находился в пределах слышимости. А это, между прочим, как минимум половина людей, посещающих сейчас Косой переулок. — Прошу прощения за свою неучтивость, сэр, — сказал Том, его голос был усталым и наполненным болью. В нём была ещё одна нотка, которая заставила Гарри нахмуриться. Эту ноту он слышал только в голосе Драко, но никак не у Тома. Поражение. Полное и безоговорочное поражение. Впрочем, достаточно времени, чтобы разобраться с этим позже. Гарри кивнул, снова обращаясь к мужчине. — Вы удовлетворены тем, что раб был достаточно наказан за свои действия, мистер Бойл? — Мерлин, да! — ответил мужчина с ужасом в голосе. — То есть, да, сэр. Гарри снова кивнул. — Хорошо. Тогда мы уходим. Вставай, — приказал он, глядя на Тома. Видя, что тот всё ещё не в состоянии самостоятельно встать на ноги, его конечности почти не реагируют из-за жестокого наказания, которому он недавно подвергся, Гарри схватил его за воротник рубашки и поднял на ноги. Крепко сжав его предплечье, он поддерживал Тома, пока они шли сквозь толпу к месту аппарации. Пока они шли, Гарри внимательно изучал лица окружающих. Выражения были смешанными, большинство из них выражали либо удовлетворение, либо беспокойство, хотя Гарри видел и сердитые лица, и испуганные. Надеясь, что он выполнил свою задачу и доказал, что не является «мягкотелым», каким его пытался представить Догбейн в своих ехидных комментариях, опубликованных в недавних статьях по этому поводу. Он не сомневался, что этот маленький инцидент попадёт в газеты на следующий день, и мог только надеяться, что он не окажет долгосрочного влияния на их усилия по улучшению положения рабов в целом. Эта мысль вновь разожгла гнев, который начал было утихать, и он стал грубее с Томом, пока тот тащил его к месту перемещения.