***
Гарри проснулся слишком рано. На этот раз его разбудил не будильник — к счастью, была суббота, — а чары, которые он наложил на дверь Драко, чтобы разбудить его, если тот попытается выйти из комнаты, сработали. Застонав, он решил, что нужно пойти и узнать, как там его раб: если тот чувствует себя достаточно хорошо, чтобы выйти из комнаты, то, вероятно, он вполне готов к разговору. После разговора в библиотеке Гарри понял, что не знает ни одного заклинания, позволяющего следить за самочувствием другого человека, и снова обратился за помощью к Тому. Тот научил его заклинанию, которое он назвал «Наблюдение за самоубийцей» и с помощью которого он следил за тем, не пытается ли кто-то причинить себе вред. Гарри не стал спрашивать, зачем Том выучил такое заклинание, — в голове сразу возникли образы темниц и цепей, — но всё равно выучил. К счастью, заклинание не сработало, и Гарри надеялся, что, в каком бы состоянии ни находился Драко, оно будет не слишком негативным. Прежде чем выйти из своей комнаты, он решил одеться — явиться в комнату жертвы изнасилования в одних боксерах и рваной футболке было бы неверным посланием. Постучав в дверь, он подождал некоторое время, пока не услышал движение. Затем, когда движение прекратилось и не было слышно никаких других звуков, он открыл дверь. Конечно, то, что предстало его глазам, было тем, чего он отчасти ожидал. Драко стоял на коленях в паре шагов от него, склонив голову, но на этот раз он дрожал, мелкие движения заставляли плясать кончики его длинных волос. Гарри решил принять это как хороший знак, что Драко достаточно осознан, чтобы почувствовать страх, который он не проявлял до этого момента, за исключением случаев, когда ему угрожала явная потенциальная опасность. То, что Драко всё ещё боялся его, несмотря на то, что до сих пор не проявлял к нему никакого насилия, одновременно угнетало и слегка раздражало, хотя Гарри и пытался отогнать последнее — это точно не помогло бы ситуации. Гарри также напомнил себе, что Драко прошёл через очень травматичный процесс, и некоторые из этих воспоминаний, вероятно, казались ему вчерашними — если, конечно, он всё ещё мог их помнить. — Хозяин, — поприветствовал его Драко дрожащим голосом едва громче шёпота. — Чем может быть полезен этот раб? — продолжал он, его рука дёрнулась на коленях, словно он хотел что-то сделать. Гарри не был уверен, что именно. По крайней мере, казалось, что он помнит некоторые из своих недавних воспоминаний: Гарри не мог представить себе мир, в котором Драко Малфой называл бы его «хозяином» иначе. — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил Гарри, прислонившись к дверному косяку. — Хозяин? — прозвучало растерянно, но, по крайней мере, в нём было больше жизни, чем раньше. — Просто честно ответь на вопрос, — мягко наставлял его Гарри. — Я не стану наказывать тебя за честный ответ. Драко на мгновение замешкался, но затем ответил. — Запутанно, хозяин. Мои воспоминания… — он поднёс руку к голове, как будто она болела. — Они… труднодоступны. Трудно вспомнить. Гарри кивнул, хотя Драко не мог его видеть. — Что ты помнишь? — спросил он, хотя, делая это, задумался, хорошая ли это идея — заставлять его это делать. Чёрт возьми, у него не было никакой подготовки в таких делах! Он пытался стать аврором, а не целителем, ради Мерлина! — Человек… мой хозяин… он причинял мне боль… — дрожь Драко усилилась. — Он не останавливался… он просто… он просто продолжал, продолжал и продолжал… — он замялся, и Гарри показалось, что он видит блеск слёз, а его дыхание участилось. — Драко, — сказал Гарри. Когда мужчина не ответил, он начал беспокоиться. — Драко, — сказал он чуть громче. По-прежнему никакого ответа. Прикусив губу, он опустился на колени рядом с блондином и осторожно коснулся его плеча. Мужчина отпрянул от его прикосновения, да так сильно, что упал на бок. Мгновение спустя он уже тараторил извинения и полз к Гарри, опустив голову так низко, что Гарри мог видеть только его волосы. Когда его руки стали пробираться вверх по ногам и к промежности Гарри, он решил, что этого достаточно. Осторожно, но крепко взяв тонкие запястья, он продолжал повторять имя Драко, говоря ему, что он в безопасности, что он больше не с этим человеком, что он не ждал, что Драко прикоснётся к нему таким образом. Постепенно сильная дрожь, сотрясавшая его тело, утихла, и руки безвольно повисли в захвате Гарри. Медленно отпустив их, Гарри опустился на пятки. — Теперь ты со мной? — спросил он с пониманием — он знал, каково это, быть пойманным в ловушку прошлого, не знать, выбрался ли он из ситуации или всё ещё находится в кошмаре. — Мне жаль, хозяин, — сказал Драко, его голос звучал устало и безнадёжно. — За что? — За то, что не ответил на ваш вопрос, хозяин. Гарри сделал нетерпеливый жест, о чём тут же пожалел, когда Драко снова сильно вздрогнул. — Это неважно. Я не должен был так давить — ты всё ещё перерабатываешь воспоминания. Ты голоден? — Да, хозяин, — настороженно ответил Драко. Гарри поднялся на ноги, и его колени слегка заныли — он не знал, как Том (или Драко) мог так долго стоять на коленях: это было довольно неудобно. Но, впрочем, он полагал, что они оба к этому привыкли. И если какая-то его часть чувствовала себя виноватой, потому что он знал, что в ближайшее время не будет говорить Тому не стоять на коленях, потому что он так хорошо выглядит, когда это делает…? Ну, никому больше не нужно было об этом знать, не так ли? — Пойдём, — сказал Гарри Драко. — Мы позавтракаем. Драко медленно поднялся на ноги, блеск в его глазах пробивался сквозь волосы и говорил Гарри, что он только и ждёт, когда Гарри набросится на него. Он основывает свои реакции на предыдущем хозяине, пытался сказать себе Гарри. Это не помогло ему справиться с чувством вины, а также с досадой на ситуацию и злостью на предыдущего хозяина, который так поступил со своим рабом. Решив больше ничего не говорить, Гарри повернулся и пошёл вниз по лестнице. То, что Драко следовал за ним, склонив голову в своей обычной позе, было заметно сразу. Когда они вошли на кухню, Драко сразу же занял свое обычное место рядом со стулом Гарри. Гарри подумал, не напомнить ли ему, что он может сидеть за столом, но решил, что это будет слишком, слишком быстро. Он не стал бы кормить Драко с рук, если бы мог этого избежать, это уж точно. Да, он понимал, что это поощряет зависимость от хозяина, равно как и благодарность, но не хотел поощрять ни одну из этих эмоций. Чёрт возьми, он пытался помочь Драко восстановиться настолько, чтобы его освободили в апреле, ради Мерлина! Положив два ломтика тоста на тарелку и намазав их джемом, он сунул ещё два ломтика в тостер. Затем, подхватив блюдо, подошёл к столу. — Вот, — сказал он, протягивая тарелку Драко. Раб взял её дрожащей рукой, что грозила опрокинуть оба куска на пол. Гарри постарался не обращать на это внимания. — Теперь ты можешь сам себя покормить, верно? — спросил он. Дрожь усилилась, и Драко с грохотом поставил тарелку на пол. — Как пожелаете, хозяин, — ответил он испуганным тоном. Слегка вздохнув, Гарри отошёл, чтобы приготовить себе еду. Вернувшись к столу с тостом, намазанным арахисовым маслом, он был слегка удивлён, увидев, что тарелка осталась нетронутой. Он думал, что Драко голоден. — Ты не собираешься это есть? — спросил он, начиная хрустеть своим куском тоста. — Да, хозяин, — ответил Драко, его голос был едва ли больше, чем шёпот. Гарри наблюдал, как его рука несколько раз дёрнулась к тосту, но каждый раз отстранялась, так и не коснувшись его. — Что не так? — спросил Гарри, нахмурившись. На мгновение воцарилась тишина, прежде чем Драко выпалил. — Я не могу, хозяин! — измученно произнёс он, в его голосе слышалось отчаяние. — Простите, хозяин, но я не могу. Гарри, теперь уже очень обеспокоенный, шикнул на Драко, который теперь сокрушённо всхлипывал. — Эй, — его рука потянулась к голове Драко, но потом остановилась, и он наложил на неё очищающие чары. Затем, уже не опасаясь испачкать шелковистые локоны Драко арахисовым маслом, он нежно погладил их так, как это было хорошо принято Томом в тех случаях, когда случалось. Заметив движение в дверном проёме, он удивлённо приподнял брови, увидев Тома, который стоял, скрестив руки и нахмурив лицо, прислонившись к дверному косяку. Не понимая, почему он выглядит таким недовольным, Гарри выбросил это из головы — он мог заниматься только одним рабом за раз. Раб всё ещё был расстроен, уже не всхлипывал, но постоянно бормотал извинения. — Всё в порядке, Драко, — сказал Гарри, стараясь, чтобы его голос был мягким. — Передай тарелку сюда. Он протянул руку, которая снова грозила отправить всё на пол. Взяв кусок, Гарри поднёс его ко рту Драко и почувствовал, как тот осторожно откусывает от него. Всякий раз, когда Гарри поднимал руку, чтобы взять другой кусок, Драко бормотал благодарное «спасибо, хозяин». В этом не было ничего нового — он делал это с тех пор, как прибыл, — но почему-то осознание того, что это Драко, а не просто личность, действующая вместо его настоящего разума… заставляло Гарри чувствовать себя ужасно. Он был так благодарен Тому, что тот не делал этого. Да, он стоял на коленях, он подчинялся, но почему-то, когда он это делал, Гарри испытывал чувство триумфа, чувство достижения. Может быть, потому, что он никогда не был жертвой, никогда не ломался. Мысль о Томе в таком состоянии: его разум разрушен, чувство собственного достоинства уничтожено… это заставляло Гарри чувствовать себя еще хуже, чем эта демонстрация Драко. Наконец, испытание закончилось, и Гарри левитировал обе тарелки в раковину. — Ладно, пойдёмте в гостиную. Нам нужно ещё раз обсудить несколько основных правил, — Драко послушно встал, но, увидев Тома, маячившего в дверях, попятился, отступая назад, пока не ударился о стол. Гарри посмотрел на него с лёгким раздражением. — В чём проблема, это всего лишь Том? Драко снова задрожал. — Хозяин, — начал он, потом заколебался, облизав губы. — Хозяин, он… это… Тёмный Лорд! — последнее он произнёс в спешке, словно это был великий секрет, который он не был уверен, что должен раскрывать. Гарри подумал, что, возможно, именно так он и думал. Может быть, он думал, что Гарри каким-то образом не знает о прежней личности своего раба. Может быть, он боялся, что его могут наказать с двух сторон: Том — за то, что он раскрыл его личность, а Гарри — за то, что не раскрыл. Очевидно, в данный момент он больше боялся Гарри и его возможного возмездия, чем Тома. Подумав об этом, Гарри решил, что он прав — у Тома точно не было никакой власти над Драко, которую Гарри не позволил бы ему. Хм, это напомнило ему… — Том, я отменяю твой контроль над ошейником Драко, — сказал он, не обращая внимания на яростный взгляд, встретившийся с его собственным. — Если Драко сделает что-то, что причинит вред ему самому или кому-то другому, ты имеешь право обездвижить его магически до тех пор, пока не сможешь довести этот инцидент до моего сведения. Но не причинять вреда, — предупредил он, глядя на своего темноволосого раба. — Да, хозяин, — признал Том с недовольством в голосе. Гарри надеялся, что он не слишком привык к чувству подчинения — он сомневался, что было хорошей идеей давать ему разрешение, но оно оказалось полезным… Теперь оставалось выяснить, не повлияет ли это на успехи самого Тома. Он оглянулся на Драко, но увидел, что тот по-прежнему выглядит испуганным. Почувствовав, что ему хочется закатить глаза, и вдруг почувствовав себя виноватым за то, что ему так хочется сделать, Гарри постарался быть терпеливым. — Драко, всё в порядке, я знаю, что он был Вол… Тёмным Лордом. Но теперь это не так. Он просто Том, такой же раб, как и ты, — видя, что тот по-прежнему не выглядит убежденным, Гарри вздохнул. — Том, иди сюда, — приказал он с раздражением в голосе. Том сверкнул на него глазами, но безропотно подчинился. Когда он подошёл ближе, Гарри дал ему следующее указание. — На колени. Том перевёл взгляд на Драко, а затем снова на Гарри. — Хозяин? — спросил он с некоторой опаской. Гарри лишь приподнял брови. Вздохнув, Том опустился на колени. Гарри был удивлён тем, что он почувствовал, когда Том сделал это, — выброс адреналина в организм, удовольствие, молниеносно проносящееся сквозь него. Это не было чем-то совершенно новым, но ощущения были гораздо сильнее, чем в прошлые разы. Может быть, потому, что он требовал от Тома подчинения в том, чего тот не хотел делать, а Том делал это без принуждения ошейника… Прочистив горло, он отвел взгляд, возвращаясь к Драко. — Видишь? Драко уставился на него, а затем на стоящего на коленях Тома, который выглядел всё более недовольным. Решив, что его мысль была высказана достаточно убедительно, Гарри снова посмотрел на Тома. — Теперь ты можешь встать. — Спасибо, хозяин, — иронично сказал Том, поднимаясь на ноги. Гарри удивлённо поднял брови — такого тона он не слышал уже давно. Что гложет этого человека? Конечно же, не из-за того, что он попросил его встать на колени перед Драко — это было не в первый раз, в конце концов, он уже делал это. Правда, впервые ему пришлось вставать на колени, когда Драко стоял, и впервые ему пришлось делать это, когда Драко был в курсе… Ну ничего, он это переживёт, решил Гарри. — Когда закончишь завтракать, приходи к нам в гостиную, — приказал Гарри. Том подтвердил приказ тем же пренебрежительным тоном, после чего подошёл к плите и поставил на неё сковороду. Гарри закатил глаза, покачав головой, и вышел из кухни, Драко последовал за ним. Подойдя к своему обычному креслу, Гарри расслабленно откинулся на нём. Увидев, что Драко застыл неподалёку, он указал на ковер. — Встань на колени, — приказал он. Раб повиновался так же быстро, как и всегда, хотя Гарри был рад, что движения стали менее кукольными, чем раньше. Усадив Драко, Гарри продолжил. — Том не сразу присоединится к нам, поэтому я хочу, чтобы ты помедитировал или сделал что-нибудь ещё, что поможет тебе рационализировать воспоминания. У тебя есть идеи, что делать? Драко кивнул. — Да, хозяин. Гарри кивнул. — Хорошо. Я просто останусь здесь и почитаю книгу. А ты делай всё, что тебе нужно. Сказав это, Гарри вызвал учебник по Теории зелий и начал читать, выискивая информацию, которую он мог бы использовать в будущих эссе. В то же время он не сводил глаз с Драко, наблюдая за тем, как тот сначала беспокойно поглядывал на него, затем погрузился в какое-то беспокойное состояние с закрытыми глазами, после чего окончательно расслабился и погрузился в медитацию. Выражение его лица разгладилось, а дыхание стало глубоким и ровным. Гарри мог бы подумать, что он спит, если бы не его вертикальное положение. Кивнув самому себе, Гарри полностью переключил своё внимание на книгу.***
Том разбил яйцо о раскалённую сковороду с большей силой, чем нужно. Он выругался, поняв, что часть яйца попала не на ту сторону сковороды, создав ещё больший беспорядок, который потом придётся разгребать. В раздражении он слишком быстро опустил оставшуюся часть на сковороду, и желток разбился. Зарычав, он раздавил кусочки яичной скорлупы в руке, а затем выбросил их в мусорное ведро. Честно говоря, он знал, что на самом деле злится не на еду. Нет, он был зол на своего хозяина за то, что тот унизил его перед бывшим последователем, ставшим предателем. Его заставили встать на колени перед ними обоими, и эти испуганные серые глаза стали полны презрения… Нет. Если быть откровенным с самим собой, то он знал, что проблема была не в Драко. И дело даже не в приказе встать на колени — ему приходилось становиться на колени в гораздо более унизительных случаях, чем этот. Нет, его плохое настроение началось с того, что, войдя на кухню, он увидел руку хозяина в волосах Драко, что до сих пор было предназначено только ему. Его охватил всплеск эмоций, который он хорошо знал — ревность. То, что Драко наслаждается чем-то, предназначенным только для него… А за этим скрывался страх быть отвергнутым. Он знал, что привлекателен, знал, что Гарри хочет его, но использовать эту привлекательность для того, чтобы привлечь внимание Гарри, было пугающей перспективой, несмотря на заверения его хозяина. Что, кроме внешности, было у него такого, чего не было у Драко? Он был непокорным и сварливым, а Драко — послушным и покорным. Он был старше Гарри на пятьдесят лет, а Драко — ровесник. Он убил родителей Гарри, привёл к смерти его крестного отца и подверг его махинациям Дамблдора; самое худшее, что сделал Драко, — не смог убить Дамблдора. Том вздохнул и уставился на яйцо, которое булькало и подпрыгивало в масле. Почему он вообще беспокоился об этом? Его связь с Гарри была вечной, по крайней мере, до тех пор, пока он не найдёт способ разорвать её; связь Гарри с Драко будет разорвана чуть более чем через два месяца. Маленький блондин, вызывающий раздражение, исчезнет из их жизни, и Тому не нужно будет беспокоиться о том, что между ними может возникнуть какая-то привязанность. Он до сих пор не знал, почему он должен беспокоиться, но… И тут маленький голосок подсказал ему возможность, которая заставила его напрячься. Что если… что если после освобождения Драко не захочет покидать Гарри? В этом не было ничего невозможного — Том видел по-настоящему сломленных питомцев, которые возвращались к хозяину даже после спасения: мир без того, от кого они стали зависимы, был страшным местом, и многие не могли с этим смириться. И не исключено, что Гарри может позволить ему это сделать — хотя Том знал, что его раздражают некоторые поступки Драко, он может чувствовать себя достаточно виноватым в неспособности Драко справиться с жизнью, чтобы позволить ему остаться… Это было бы невыносимо. Чтобы Драко был рядом свободным человеком. Наблюдать, как он вплетается в мысли Гарри, в его жизнь. Быть вынужденным проявлять уважение к этому человеку в собственном доме. Знать, что он получает расположение Гарри, что он наслаждается его вниманием… Том представил себе это, представил, как он всё больше и больше превращается в мебель, обращая на себя внимание только тогда, когда ему приказывают или наказывают… даже последнее не было гарантировано — благодаря ошейнику Гарри не нужно было участвовать в наказании за любой проступок, потому что он делал эту работу за него. С чувством утраты он осознал, что не ценил их всё более дружелюбного общения, пока не представил себе будущее, в котором этого не будет. Это недопустимо, решил Том, нахмурившись. Но что он мог с этим поделать? Конечно, он мог бы попытаться так запугать Драко за то время, что у них осталось, чтобы тот даже не думал о том, чтобы остаться. Однако такой подход может дать обратный эффект — если Гарри поймёт, что происходит, это заставит его увидеть Драко в лучшем свете, заставит его больше беспокоиться о блондине. А это, в свою очередь, может заставить его с большей вероятностью узнать раздражитель позже; как только Драко окажется на свободе, Том не сможет ничего сделать. В качестве альтернативы он мог бы применить обратный подход — сделать всё возможное, чтобы помочь Драко восстановиться. В этом случае Гарри не пришлось бы принимать никакого участия в уходе за блондином, и, следовательно, у него не возникло бы никакой связи с ним. Том вздохнул. Второй вариант казался наиболее вероятным для достижения цели, к тому же он помогал успокоить чувство вины, что в нынешнем состоянии Драко хотя бы отчасти виноват он сам. Просто… он должен был довериться случаю; он мог лишь немного повлиять на будущее. В своём новом положении раба он мог сделать лишь немногое, остальное зависело от его хозяина. В нос ударил запах гари, и он переключил внимание, только чтобы выругаться. Яйцо на сковороде почернело и пережарилось. Быстро выключив огонь, он уставился на жалкое зрелище, которое пытался приготовить на завтрак. Он ненавидел отходы. Гарри тоже. В конце концов, несмотря на отсутствие голода после мрачных мыслей, Том съел почерневший кусок. Горький вкус углерода смешался с горьким привкусом его беспомощности. Войдя в гостиную после мытья сковороды, Том заскрипел зубами от увиденной уютной сцены: Гарри в кресле, листает книгу, изредка поглядывая на блондина; Драко стоит на коленях на ковре, закрыв глаза. Гарри поднял голову, затем поднял палочку и направил её на Драко. Том узнал в этом движении заглушающее заклинание. — Том, подойди сюда, — приказал Гарри, указывая на место прямо перед собой. Том повиновался, и в его движениях чувствовалось нежелание, которое он старался скрыть — он не хотел участвовать в сцене, которая станет началом конца их дружеских отношений. Опустившись на колени, он уставился в пол, не в силах даже взглянуть на своего хозяина, не желая видеть эти глаза, смотрящие мимо него. Несколько мгновений длилось молчание, прежде чем Гарри нарушил его. — Итак, я сказал Драко медитировать. Я подумал, что тебе стоит заглянуть в его разум, чтобы узнать, как проходит его ментальное восстановление. Как ты думаешь, это хорошая идея? «Конечно же, первое, что он сказал, будет касаться Драко», — язвительно подумал Том. Тем не менее, он постарался хоть немного сдержать свой гнев. — Как пожелаете, хозяин, — ответил он, почти поморщившись от обиженного тона в голосе — он ведь старался не выставлять другого раба потенциальным соперником, не так ли? Последовала ещё одна пауза. — Я подумал, может, ему стоит самому выйти из этого состояния. Ты согласен или хочешь применить к нему Легилименцию? Том лишь пожал плечами. Гарри раздражённо вздохнул. — Ладно, выкладывай, Том, — нетерпеливо сказал ему Гарри. Том поднял глаза на своего хозяина. — Хозяин? — спросил он, наполнив свой голос замешательством. Гарри пристально посмотрел на него. — С тех пор как ты встал, ты был раздражён. Я думал, ты будешь рад, что Драко, кажется, выздоровел, хотя бы частично, но… ты не рад. Так что, выкладывай. Том открыл рот, чтобы заговорить, но через мгновение закрыл его. Что он мог сказать? Его неуверенность в себе была постыдной и бессмысленной. Кроме того, он не знал, как отреагирует его хозяин, и не был уверен, что хочет это знать. Гарри вздохнул. — Тебе нужно, чтобы я использовал ошейник, чтобы заставить тебя? — спросил он беззаботным тоном. Когда Том в ответ лишь отвёл взгляд, он издал тихое «о». Том ненавидел проявлять слабость и отказывался просить о приказе — он делал это лишь однажды, и то ради более великой цели. Это… это просто его глупые эмоции отказывались слушаться; он не мог попросить о приказе из-за этого. И неважно, что какой-то голосок бормотал внутри него, что так будет проще. Как бы ему ни казалось, что отсутствие необходимости принимать решение и помнить о последствиях может принести облегчение. Нет, он не просил приказа… но он позволил молчанию говорить за себя. — Том, — начал Гарри, и в его голосе зазвучали стальные нотки, так хорошо знакомые Тому. — Скажи мне, в чём проблема, полностью и правдиво. Я не хочу, чтобы ты волновался без нужды, как в том недавнем разговоре о… о согласии. Получив приказ и убедившись в его соблюдении, Том снова открыл рот, но слова так и не вырвались. И только когда ошейник пронзил короткой острой болью, он почувствовал, как комок в горле разжимается и позволяет словам вырваться наружу. — Мне не понравилось, что ты запустил руку в волосы Драко, — признался он. Гарри нахмурился. — Почему это так важно для тебя? Я просто сделал это, чтобы успокоить Драко — обычно с тобой это работает. Том сглотнул. В горле снова запершило, пока ошейник не заставил его подчиниться с чуть более сильным болевым шоком. — Это… Это успокаивает меня, потому что ассоциируется с безопасностью, с тем, что ты доволен мной. Я… я не хочу делиться этим с Драко, — к своему ужасу, он почувствовал, как на глаза навернулись слёзы, и быстро отвёл взгляд, моргая, пока они не отступили. Он не стал бы плакать из-за такого пустяка! Не тогда, когда он сдерживал слёзы в гораздо более трудные времена. Когда он снова взглянул на своего хозяина, Гарри задумчиво смотрел на него. — Почему ты чувствуешь угрозу со стороны Драко? — проницательно спросил он. — Я не чувствую угрозы со стороны Драко! — решительно возразил Том, но только для того, чтобы схватиться за шею и стиснуть зубы с закрытыми глазами, когда по телу пробежала сильная волна боли от этой лжи. — Простите, хозяин, — прохрипел он, и извинения хватило, чтобы волна понемногу утихла. — Я просто… — пролепетал он, и гордость снова поднялась в нём, удушая. Удар ошейника, когда он задерживался дольше, чем это было необходимо, снова позволил ему говорить. — Я… я наслаждался нашими беседами, дуэлями, уроками… Я не хочу, чтобы это заканчивалось, и… я не могу не думать о том, что может случиться, если ты захочешь, чтобы он остался рядом, даже после того как освободится. Я знаю, что ты не сможешь заменить меня физически, но… — он смущённо замолчал, отводя глаза в сторону, словно этого было достаточно, чтобы хозяин не услышал и не отреагировал. Наконец, ошейник позволил ему замолчать — истинная проблема была выставлена на всеобщее обозрение, и Том так и не смог закончить мысль. Не поднимая глаз, внутренне коря себя за слабость, Том ждал, что ответит его хозяин. Когда Гарри начал хихикать, Том возмущённо поднял глаза. Вот он, обнаживший свою… обнаживший свою душу, а Гарри просто смеётся? Когда его яростные красные глаза встретились со взглядом Гарри, в них промелькнул намёк на раскаяние. — Прости, — искренне сказал ему Гарри. — Я не должен был смеяться. И я смеялся не над тобой, не совсем. Просто… я никогда не думал, что мы дойдём до такого состояния, когда ты захочешь общаться со мной больше, чем это необходимо для абсолютного минимума. Я смеялся над ситуацией. Потому что, честно говоря, Том, — и эти глаза были тёплыми, слишком тёплыми для изумрудно-зелёного цвета, — мне нравится, когда у нас есть дискуссии, уроки, дуэли и маленькие внутренние шутки. Я ненавидел бал Министерства, но то, что мы были одной командой… в общем, это помогало справиться с ситуацией. То же самое с интервью. Мне нравится наблюдать, как ты обдумываешь политическую проблему, как ты придумываешь стратегию, которая мне бы и в голову не пришла. Мне нравится, когда… — он на мгновение запнулся и покраснел, — когда у тебя появляется маленький намёк на улыбку, которая больше отражается в глазах, чем на губах, — он замолчал, возможно, слишком смущённый собственным всплеском эмоций. Затем, собравшись с силами, он продолжил: — Так что можешь не беспокоиться о том, что я…заменю тебя: не думаю, что смогу. Драко, конечно, технически мой раб, но он не мой. Я забочусь о нём, потому что должен, правда. Больше ничего. Но ты? Ты мой и будешь принадлежать мне до конца наших дней. Это напугало меня, когда я впервые узнал об этом, — признался он. — Теперь это меня больше не пугает. Том не смог сдержать той самой улыбки, о которой упоминал Гарри. Эмоции, переполнявшие его, были по большей части непонятными, но он распознал в них собственничество. Он был уверен, что они оба были извращенцами: заявление Гарри о том, что Том принадлежит ему, вызвало у Тома чувство мрачного удовлетворения. Возможно, это было связано с тем, что в тот момент Том знал, что Гарри принадлежит ему так же, как и он ему. Для него казалось совершенно естественным принять позу, в которой он стоял на коленях у ног Гарри, прислонившись к его ногам с запущенной рукой в волосах. Глядя на Драко на ковре, Том вдруг почувствовал себя намного лучше. Ему не нужно было ревновать, решил он. Не тогда, когда он был здесь, а Драко — там, и это разграничение будет существовать всегда. Следуя своим инстинктам, он свободно обхватил Гарри за икры. Над головой послышалось фырканье, но хозяин не приказал ему переместиться, и он воспринял это как победу. Нет, подумал Том, глядя на блондина. Ему не нужно было ревновать. Блондин был мимолётным интересом, недолговечным и скоро должен был исчезнуть. В этом более спокойном состоянии он наконец осознал, что взгляд, который на кухне показался ему презрительным, на самом деле был наполнен страхом. И он почувствовал сожаление, избавившись от опасений быть брошенным, отвергнутым; жалость к тому, во что превратился Драко, и к тому, что у него не было этого, не было Гарри. Затем тихий голосок прошептал на задворках его сознания: но ведь Гарри тоже не будет с тобой вечно, не так ли? Вместе с этой мыслью пришло ощущение, будто кто-то вылил ему на голову ведро ледяной воды. Он вздрогнул, осознав истину: Гарри был у него только до тех пор, пока он не освободился от ошейника. Потом и он, и Гарри исчезнут. И с мучительным сожалением он подумал, сможет ли он действительно сделать этот шаг, когда придёт время. Когда Гарри вызвал книгу, чтобы почитать, просто чтобы ему не пришлось отходить, эта тупая боль только усилилась.