***
Репортёр осталась верна своим словам и прислала им копию готовой статьи для вычитки. Гарри лишь бегло просмотрел её, прежде чем передать Тому. — Вот, можешь проверить это? Убедишься, что здесь есть всё, что мы хотим? — Конечно, хозяин, — ответил Том, довольный тем, что на него возложили такую ответственность. Каждый случай, когда Гарри доверял его мнению, доверял его взглядам, заставлял тепло внутри Тома разгораться всё ярче и ярче. Он попросил у Гарри лист бумаги и, получив его, начал делать пометки. Гарри даже не стал просматривать записи, прежде чем быстро поставить подпись внизу пергамента и прикрепить его к лапке совы, которая на некоторое время задержалась рядом. Когда в ту субботу газета вышла в свет, её принесли к завтраку. Гарри положил её на стол, и они оба были поражены главным изображением. — Сильно, правда, хозяин? — пробормотал Том. Гарри лишь кивнул в знак согласия. Изображение Гарри, сидящего во властной позе в своём кресле, которое под определённым углом могло казаться троном, было лишь половиной этого. Нет — это был образ двух рабов, стоящих на коленях у его ног, одного светлого, другого тёмного, оба неподвижные и со склонёнными головами — они действительно производили впечатление. Несмотря на то, что это явно была волшебная фотография, так как Гарри то и дело слегка смещался, рабы не подавали виду — не было видно ни малейшего движения, кроме самого незначительного. — Как они это получили? — спросил Гарри в замешательстве. — У неё не было с собой камеры. Том пожал плечами. — Вероятно, они извлекли небольшой фрагмент из её памяти и запечатлели его на бумаге. — Это возможно сделать? — спросил Гарри с нотками удивления в голосе. Том лишь приподнял бровь и пожал плечами: ему это не показалось впечатляющим, после некоторых видов магии, которые он видел и о которых узнал, использование воспоминаний для создания фотографий не казалось особенно… впечатляющим. Статья, конечно же, начиналась на первой странице, но продолжалась на второй и третьей, а центральный сгиб разделяли ещё две фотографии — до и после Драко. Увидев фотографию «до» было шоком — авроры, должно быть, предоставили её, — так как на ней Драко выглядел просто ужасно. Из-за того, что они видели Драко каждый день, его истинные улучшения не были столь очевидны. Однако здесь эти две фотографии были как день и ночь. Драко всё ещё не стал таким, каким, по воспоминаниям Тома, он был, когда он впервые увидел мальчика, — за несколько недель этого добиться невозможно, — но он явно изменился из измождённой, избитой почти до полусмерти оболочки, какой он был, когда его привезли авроры. — Он выглядит намного лучше, не так ли? — слова Гарри эхом отозвались в его мыслях, когда хозяин посмотрел на раба, всё ещё стоящего на коленях между ними. — Да, — тихо согласился Том. — Теперь нам просто нужно вернуть ему разум. Гарри встретил его серьёзный взгляд. Он кивнул. Затем снова обратился к статье. — Ха, они вставили эту цитату — я так и знал! — Какую, хозяин? — спросил Том, сканируя статью в поисках того, на что ссылался Гарри. — О том, что если ты этого не заслуживаешь, то кто заслуживает? Том ухмыльнулся. — Это было особенно вдохновенно, — согласился он. Затем, чувствуя себя самодовольным, он продолжил. — И мне интересно, кто же это придумал…? Гарри закатил глаза. — Да-да. Молодец, — он бросил на Тома злобный взгляд, но он был явно наполовину серьёзным, если вообще был, так что Том просто продолжал ухмыляться. — Что ещё более важно, — заметил Том, — им удалось попасть во все целевые группы. В центре внимания — правосудие, но есть достаточно пикантных подробностей, чтобы заинтересовать пролетариат, и тебе удалось вызвать достаточно сопереживания к рабовладельцам, чтобы это не оскорбило никого, кроме самых закоренелых. Гарри издал звук согласия, а затем вернулся к своему завтраку, его интерес к статье явно иссяк. Том придвинул её поближе к себе и продолжил чтение, на этот раз более подробно, мысленно перебирая возможные реакции различных известных ему групп. Конечно, он уже не был в курсе настроений в мире волшебников, как раньше, но сомневался, что основные группы сильно изменились. Хотя, если подумать, из-за того, что он оттянул на себя большую часть поддержки чистокровных сообществ, он не удивился бы, если бы они потеряли и численность, и лицо. Неудивительно, что бал в Министерстве устраивали Гринграссы — они никогда не входили в его круг, но несколько их деловых партнёров входили. Тем не менее, они с Гарри отлично поработали вместе, определив, как должно проходить интервью, и подготовив несколько очень хороших речей, которые должны быть хорошо восприняты различными целевыми группами. Единственное разочарование заключалось в том, что некоторые фразы про рабовладельцев не попали в текст, но Том решил, что это не конец света — рабовладельцев всё равно будет труднее всего убедить. Пока не упустили их окончательно…***
Необычный день не ограничился статьёй. Следующим необычным событием стал звонок Гермионы из камина. Ну, Гарри считал, что это считается звонком по каминной сети — Гермиона просунула голову, чтобы убедиться, что он рядом, а затем выпрыгнула из него. Она тут же заключила Гарри в крепкие объятия, в очередной раз едва не задушив его своими густыми волосами. — Спасибо, спасибо, спасибо, — воскликнула она с ухмылкой на лице, отпуская его. — Это именно то, что мне нужно, чтобы заручиться поддержкой моей кампании! Гарри пожал плечами, на его лице появилась полуулыбка. — Кингсли был тем, кто организовал это, а Том очень помог мне с формулировкой, — заявил он. — Том помог тебе? — задумчиво спросила она. — Мне показалось, что некоторые из этих заявлений звучат немного… хитро для тебя. — Эй! — возразил Гарри. — Я могу быть хитрым, когда захочу! Гермиона лишь бросила на него жалостливый взгляд и больше ничего не добавила. — Хм, — задумалась она. — Может быть, мы сможем вовлечь его в другие части кампании. Как у одного из рабов, я уверена, что у него будет интересная точка зрения. Гарри снова пожал плечами. — Конечно, почему бы и нет? — О, у меня столько идей… столько людей, с которыми мне нужно связаться… — Гермиона повернулась обратно к камину, уже бормоча про себя. Гарри усмехнулся, глядя, как она проходит через камин, забыв попрощаться, когда отвлеклась. Покачав головой, он вернулся к своему столу. Однако его кабинету не суждено было остаться спокойным. Не прошло и получаса, как его прервал голос Тома. — Хозяин, возможно, вы захотите прийти и посмотреть на это, — услышав весёлые нотки в его голосе, Гарри опасался худшего. Вздохнув, он встал и последовал за своим рабом на кухню. Там его встретил хаос. Совы. Повсюду. Сидели на столе, на спинках стульев, на плите, цеплялись за стенки шкафов, как воробьи, даже на подставке для кастрюль и сковородок! Совы боролись за места, где можно было бы посидеть, а проигравшие кружили над головой, заунывно ухая. — Что за чёрт?! — воскликнул Гарри. Том сделал широкий драматический жест в сторону кухни. — Хозяин, — он сделал паузу, как королева драмы, которой он был в душе, и сардонически ухмыльнулся, — твои письма от поклонников. Гарри бросил на него взгляд, на этот раз серьёзный. Войдя на кухню, он был немедленно атакован совами. — Подождите, все вы, — судорожно сказал он им. — Я не могу забрать все ваши письма одновременно. Сначала те, кому негде присесть. Разумные существа, те, кто сидел и кто был готов взлететь, снова уселись на свои места. Гарри начал снимать письма с летящих, но их было так много. — Помоги мне, а? — бросил он своему ухмыляющемуся рабу, который, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за его попытками. По его ворчливому указанию Том оттолкнулся от рамы и стал вяло снимать письма, собирая их в кучу на полу, поскольку ни на одной другой поверхности не было места. К счастью, подумал Гарри, он был уверен, что защита площади Гриммо не пропустит ни одного письма, которое проклянёт его, как только он к нему прикоснётся. Ему всё равно придётся быть осторожным, открывая их, но, по крайней мере, Том сможет помочь ему, не прибегая к магии. Наконец, вдвоём, избавляя сов от их ноши одну за другой, они справились с оравой. Гарри скорбно посмотрел на груду писем на полу. Он хотел сегодня выполнить несколько заданий по Аврорату, а потом расслабиться… Том, ублюдок, усмехнулся его выражению лица. — Развлекайся, хозяин, — поддразнил он. Гарри бросил на него взгляд, который, если бы в мире существовала хоть капля справедливости, испепелил бы его на месте. Но так как этого не произошло, в голову пришла злая мысль. Гарри ухмыльнулся. При виде этого Том, как и стоило ожидать, насторожился. — О, я буду. Так же развлекусь, как и ты, убирая всё это, — злобно сказал он, жестом руки обводя поверхности кухни, обильно усыпанные перьями и… другими свидетельствами пребывания сов. С помощью магии он переправил стопку писем в гостиную, наслаждаясь звуками всё более панических ответов Тома. — Хозяин, ты же не хочешь, чтобы я… Ты мог бы сделать это одним взмахом своей палочки… Хозяин! Пожалуйста, можно мне хотя бы использовать магию? Гарри проигнорировал всё это, смирившись с тем, что полдня уйдёт на вскрытие писем, а потом, возможно, остаток дня — на ответы на самые важные из них. К тому моменту, когда произошёл следующий перерыв в работе, вызванный звонком Кингсли, Гарри уже достаточно разобрался с письмами, чтобы разделить их на две категории, каждая из которых имела две подкатегории. Либо письма одобряли его, либо не одобряли. Те, кто его не одобрял, делились на два лагеря: те, кто считал, что он слишком снисходителен, и те, кому не нравилась сама идея иметь раба. Те, кто одобрял, делали это либо потому, что он обращался с этими мерзкими убийцами, Пожирателями смерти, так, как они заслуживали; либо потому, что он отстаивал правду, справедливость и прогрессивность. Ну, неспроста Гарри был не в лучшем настроении после того, как пролистывал страницу за страницей всякой ерунды, а также поймал не менее двадцати заклинаний, призванных вызвать различные эффекты, от окрашивания волос в красный — якобы в цвет крови на его руках, если верить письму, к которому оно было приложено, — до потери конечности. Конечности, к которой он был очень привязан, спасибо большое! Гарри мрачно подумал, сколько писем было сожжено охраной площади Гриммо, так и не дойдя до него. Поэтому, когда виновник всех его нынешних несчастий просунул голову сквозь камин, Гарри послал ему полный злобы взгляд, не оставляющий сомнений в его нынешнем настроении. Кингсли удивлённо поднял бровь, возможно, из-за недовольного взгляда, который на него бросили, но его замешательство быстро рассеялось, когда он увидел гору писем, над которыми работал Гарри. — Ах, — вот и всё, что министр несчастий мог сказать по этому поводу. — Да, у меня тоже было несколько таких писем сегодня утром, — прокомментировал он. Гарри только усилил свой взгляд, но, похоже, это произвело эффект, противоположный его намерениям — Кингсли просто усмехнулся. — Действительно, — сказал Гарри, надеясь, что если его взгляд не смог передать, насколько он недоволен сложившейся ситуацией, то его невесёлый тон сделает своё дело. Не повезло. — Именно по этой причине я и звоню, — сказал Кингсли, по непредвзятому мнению Гарри, слишком радостно. — Ты отлично справился с интервью, Гарри, — похвалил он, и Гарри почувствовал, как что-то внутри него слегка оттаяло. По крайней мере, кто-то оценил его старания. — Пока что подавляющее большинство полученных мною писем призывают меня что-то сделать со всей этой ситуацией. Такая явная поддержка со стороны общественности даёт мне больше свободы действий. Я смогу передать надзор за рабами непосредственно в ведомство Гермионы, хотя она не сможет произвести никаких серьёзных изменений без поддержки Визенгамота. Но есть и положительный момент: несколько писем, которые я получил, пришли от членов Визенгамота, так что, похоже, у нас уже есть там поддержка. Гарри улыбнулся этим новостям — было приятно осознавать, что дела идут в нужном направлении. — Это хорошие новости, Кингсли, — сказал ему Гарри. Тот кивнул. — Да, но это только начало. Я поговорю об этом с Гермионой сегодня, но ей нужно быть осторожной с предложениями — попытка изменить слишком многое может привести к обратной реакции. Я надеялся, что ты сможешь ей помочь — ты показал, что у тебя есть голова на плечах. — Думаю, она зовётся «Том», — сухо сказал ему Гарри. Кингсли выглядел удивлённым. — Том помогал тебе? Гарри удивился, почему сегодня он постоянно слышит этот вопрос. — Да, помогал, — ответил Гарри с лёгким раздражением. — И пока что он хорошо справляется со своей работой. Кингсли нахмурил брови. — Ты знаешь его мотивы? Гарри пожал плечами. — Думаю, он чувствует себя в какой-то степени ответственным за то, что привёл рабов к их судьбе. Думаю, присутствие здесь Драко в какой-то мере открыло ему глаза. Кингсли на мгновение задумался с непроницаемым выражением лица. — Трудно представить, что Волдеморт чувствует себя виноватым, — пробормотал он в конце концов. Гарри вздохнул. В последнее время ему часто приходилось повторять это. — Том — не Волдеморт, больше нет. Он сильно изменился с тех пор, как ты отдал его мне в мае. Кингсли снова долго смотрел на него. — Возможно, — всё, что сказал он. — Хороших выходных, Гарри. — И тебе, — ответил Гарри, а затем мужчина исчез. Гарри оглянулся на гору писем, с которыми ещё предстояло разобраться, и застонал. Что ж, ничего не поделаешь, остаётся только продолжать, мрачно сказал он себе.***
Гладкое скольжение внутрь и наружу, скользкое от его крови, от смазки, кто знает? Боль не кончалась, она просто продолжалась, продолжалась и продолжалась. А хозяин продолжал входить и выходить, входить и выходить. Наконец, он затих и застонал. Волна облегчения, когда он выскользнул со смачным звуком. В него вошёл другой, не хозяин. Боль, не прекращаясь, нарастала с каждым разом, и непрерывные вход и выход, вход и выход. Том вынырнул из воспоминаний и из сознания Драко с чувством облегчения и тошноты. Он должен был признать, что постоянные воспоминания об издевательствах уже достали его. Ощущение деградации, объективации, каждая частичка себя, которая ему когда-либо нравилась, была сведена до уровня низменных инстинктов. Том содрогнулся. Было достаточно плохо, когда его засасывало в воспоминания, как это случалось каждый раз, когда он проникал в Драко. Но ещё хуже было то, что это влияло на него даже тогда, когда он не был в сознании Драко. Каждый раз, когда Том погружался в сознание Драко и видел новые сцены сексуального насилия его хозяина, он становился всё более чувствительным к похотливым и вожделенным взглядам своего хозяина. Его сны стали наполняться воспоминаниями Драко, но вместо мужчины средних лет с жестоким лицом, который был их героем, главную роль играл Гарри. Именно Гарри заставил его встать на колени, когда его охватил ужас, и грубо приказал ему раскрыться. Именно Гарри швырнул его в стену, удерживая там удушающей рукой на шее, когда сорвал с Тома короткую тунику и ворвался внутрь, не обращая внимания на звуки боли, вырвавшиеся из него под сухим напором, разрывавшим его на части. Это Гарри приказал ему встать с постели и лечь на пол, чтобы хоть как-то поспать, из него капала жидкость, а ночью его снова затащили в постель для очередного раунда. Том знал, что это не Гарри, знал, что это просто последствия слишком глубокого проникновения в чужой разум. Но это не мешало ему вздрагивать, когда Гарри подходил слишком близко, и бояться, что в будущем это может быть Гарри. Его слова снова и снова звучали в голове Тома: «Если ты не хочешь этого, то это изнасилование», вместе с тихим голосом внутри него: «Но какая-то часть тебя действительно хочет этого». Тем не менее, по крайней мере, он должен покончить с этим довольно скоро. Вернувшись к проверке второго барьера на следующий день после того, как он впервые добрался до него и повредил, он с удовлетворением отметил, что повреждения лишь слегка восстановились. За прошедшие дни ему удалось добиться значительного прогресса. Временами он задумывался, не знает ли Драко, что находится за барьером, и не помогает ли ему с той стороны — это объяснило бы то, как быстро разрушался барьер. При таких темпах Том подозревал, что справится с ним в течение следующей недели. После этого… судя по тому, что Том видел в сознании Драко, ему потребуется большая поддержка, чтобы преодолеть травму. Том сделает всё возможное, чтобы оказать ему такую поддержку, и был уверен, что Гарри сделает то же самое. Его собственная реакция на это, его желание помочь там, где он всегда хотел навредить, сбивала его с толку. Он знал, что когда-то, не так давно, вместо того чтобы испытывать злость на предыдущего хозяина Драко, он бы с радостью делал заметки. Он бы счёл всё это идеальным наказанием, которое можно было бы использовать против предателя или кого-то ещё, кого нужно было бы поставить в пример. Теперь же… от одной мысли о том, что это может быть использовано против Гарри, если бы он победил, у него сводило живот. Эта мысль вызывала у него отвращение, не имеющее ничего общего с реакцией ошейника на причинение вреда своему хозяину, и не допускал этого ни на мгновение. Даже если представить, что это случится с Северусом… Том с удивлением отметил, что даже человеку, которого он ненавидел больше всех остальных, он бы не пожелал такого. Однажды это стало невыносимым. Том и Гарри устраивали дуэли — в последние недели они участились: с появлением в доме Драко никто из них не хотел, чтобы их гнев и разочарование накапливались и выливались на и без того травмированного раба. Дуэли хорошо помогали им обоим — Том мог конструктивно выплеснуть своё разочарование, а Гарри — улучшить свои дуэльные способности, одновременно снимая стресс. Проблема заключалась в том, что Том всё чаще замечал, как много восхищённых взглядов бросает на него Гарри во время и после дуэлей. Том знал о своём обаянии. Он знал, что его движения грациозны и изящны — ещё подростком он упорно тренировался, чтобы добиться этого. Он знал, что его рубашка, пропитываясь потом, прилипает к телу и местами становится почти прозрачной, обнажая его мускулатуру. Он перестал снимать рубашку, поскольку ему становилось всё более неловко под ласкающими взглядами хозяина, но, похоже, это не слишком помогло. Вся его тревога, разочарование и страх нахлынули на него. Неожиданно это состояние неизвестности показалось ему хуже, чем всё остальное. С мрачным выражением он бросился на колени прямо перед Гарри. Не обращая внимания на удивлённое выражение лица Гарри, он поднял на него взгляд, выражая всё разочарование и опасение, которые росли в нём последние несколько недель. — Если ты собираешься… использовать меня, хозяин, то покончи с этим, ради Мерлина! Гарри сделал шаг назад, и от такого поворота событий — хозяин отступает от стоящего на коленях раба — Тому захотелось либо рассмеяться до слёз, либо закричать. Но он не сделал ни того, ни другого, а просто остался на месте, скрестив руки на груди, словно защищаясь. — О чём ты говоришь? — Гарри удалось произнести совершенно обескураженно. — Я видел, как ты на меня смотришь. Если ты хочешь, чтобы я стоял на коленях и сосал твой член, то смотри — я здесь, — огрызнулся Том. Затем, закрыв глаза и сглотнув поднявшийся в нём страх, он продолжил уже спокойнее. — Я знаю, что тебя тянет ко мне… Я не могу больше терпеть это незнание. Просто… ожидание того, что ты что-то сделаешь, убивает меня. Наступила тишина. После нескольких мгновений молчания Том открыл глаза, отчасти ожидая увидеть, как его хозяин приближается к нему, расстёгивая ремень, как он делал много раз в его снах, но нет. Он просто… стоял там же, и на его лице по-прежнему было озадаченное выражение. Том хотел снова накричать на него, ведь как мог его хозяин не понимать, о чём идёт речь? Но ему показалось, что он и так уже слишком сильно на него надавил. И если Гарри собирался что-то сделать… Том предпочёл бы, чтобы это не было сделано с применением насилия на почве гнева. Он прекрасно понимал, насколько больно, когда это происходит. Гарри, наконец, моргнул и глубоко вздохнул. — Том, — начал он с напускным спокойствием, — почему ты думаешь, что я… — он на мгновение закрыл глаза, а затем открыл их. — Глупый вопрос. Я перефразирую его. Что ты заметил во мне такого, что говорит тебе о том, что я, возможно, прикоснусь к тебе в сексуальном плане без твоего добровольного согласия? Чёрт возьми, даже без твоего разрешения? Разве я не сказал, когда Драко только появился, что не стану тебя насиловать? — Ты сказал, что если я не захочу, то это будет изнасилованием, — напомнил Том, и сердце застучало у него в горле. Вот. Это был решающий момент. И если Гарри решит взять его, он знал, что сломается. Если же нет… Том не смел и думать о такой возможности: предательство причинило бы ещё большую боль, если бы он питал надежду. — Вот именно! — воскликнул его хозяин, как будто это должно было всё решить. Том просто молчал. Гарри нахмурился. — Почему это не успокаивает тебя? — Том не мог больше видеть его испытующий взгляд и опустил глаза в пол. — Том… — Гарри говорил так неуверенно, что Том почти удивился, как ему вообще удалось заговорить. — Ты… ты хочешь этого, в каком-то смысле? Том не мог вымолвить и слова. Он лишь слабо, почти незаметно, кивнул. — О, — голос Гарри был настолько потрясённым, каким Том его ещё никогда не слышал. Наступило долгое молчание, во время которого Тому захотелось просто провалиться сквозь пол. Смущение и страх боролись внутри него, и он не был уверен, что попытался бы убежать, если бы его ноги работали, хотя это было бы бесполезно. Впрочем, это было неважно, ведь он был уверен, что к этому моменту они превратились в желе. Он услышал, как хозяин подошёл к нему, и невольно вздрогнул. Затем, стиснув зубы, он попытался подготовиться к тому, что произойдёт дальше. Он мучительно размышлял, захочет ли Гарри сначала немного прелюдии или просто возьмёт то, чего так жаждал последние несколько месяцев, теперь, когда у него есть разрешение Тома. Затем раздался шорох ткани, и в поле его зрения появились колени Гарри. Шок от осознания того, что его хозяин стоит на коленях на полу перед ним, был достаточным, чтобы Том снова поднял голову и встретился с зелёными глазами хозяина. Они были печальными, усталыми, с оттенком ужаса. Не такое выражение он ожидал увидеть у человека, которому только что дали то, что он хотел. Гарри медленно поднял руку к лицу Тома, сжав его подбородок. Том на секунду задумался, не собирается ли Гарри притянуть его к себе для поцелуя, и не мог понять, что он при этом чувствует. Страх, конечно, но и предвкушение, смешанное с опасением, смешанным с замешательством. Но Гарри не приблизил лицо и не наклонился. Вместо этого он заговорил, его тон был полон решимости, но в то же время и печали. — Послушай меня, Том. Я буду с тобой предельно откровенен. Да, какая-то часть меня считает, что ты очень сексуален, посмотри на себя, — с лёгким весельем произнёс он, а затем снова погрустнел. — И да, после того, как мы прошли начальную стадию притирки и рычания друг на друга, какая-то часть меня начала задумываться о том, что можно было бы иметь более… дружеские отношения. Но будь уверен, — сказал он твёрдым тоном, медленно сжимая руку на челюсти Тома — не настолько, чтобы причинить боль, но настолько, что Том не смог бы отвернуть голову, даже если бы попытался. — Я никогда не сделаю с тобой ничего подобного без твоего согласия. Твоего полного, добровольного согласия. Зная, что какая-то часть тебя находит какую-то часть меня привлекательной, я чувствую себя… счастливым, но это не считается согласием, по моему мнению. Так что нет, я не собираюсь приказывать тебе встать на колени и сосать мой член. Я не собираюсь… затаскивать тебя в свою спальню и… и трахать тебя. Только если ты чётко и ясно скажешь мне, что хочешь именно этого. И не только для того, чтобы сделать меня счастливым, или потому, что ты думаешь, что можешь получить от этого преимущество, но потому, что ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. Ты понял меня, Том? — спросил он, не оставляя сомнений в том, что ожидает ответа. — Да, хозяин, — сказал Том, и от облегчения, когда он понял, что Гарри не собирается быть таким же, как предыдущий хозяин Драко, у него закружилась голова. И тут его осенила мысль, от которой он снова встрепенулся. — Но, хозяин… мы будем вместе очень долго. Что, если ты передумаешь? Гарри одарил его полуулыбкой, убрав руку с его подбородка. Том на мгновение задумался, почему от отсутствия её тепла ему стало холодно. — Да, Том, скорее всего, мы будем вместе очень долго. Но это не значит, что мы должны быть вместе до конца. Конечно, я бы с удовольствием попробовал с тобой что-то новое, но если тебе это неинтересно, или если мы попробуем, но ничего не получится… в мире есть много других людей. Чёрт возьми, это может быть более трудно для тебя, но я уверен, что ты всё равно сможешь найти кого-то в будущем. Это не обязательно должны быть мы или никто, — он слегка улыбнулся, но юмор прозвучал немного принуждённо. Том удивился, почему от этой мысли ему стало ещё холоднее, чем от того, что рука Гарри покинула его подбородок. Гарри ещё раз слабо улыбнулся. — Это помогает? Не совсем, но мысли, с которыми сейчас боролся Том, определённо не были теми, которые послужили причиной всего этого разговора, так что… — Да, хозяин. Спасибо, — наконец сказал он, пытаясь придать лицу благодарное выражение. Он почувствовал, что ему это не удалось, когда в глазах Гарри отразилось понимание. Гарри поднялся на ноги и протянул руку. Том ухватился за неё и позволил Гарри подтянуть его к себе. Кивнув в знак благодарности, он отряхнулся, воспользовавшись тем, что на его брюках было немного пыли, чтобы избежать зрительного контакта. — Хорошо. Просто… если у тебя когда-нибудь возникнут вопросы такого рода… пожалуйста, подойди и поговори со мной о них, прежде чем доводить себя до такого состояния. Я не читаю мысли, как ты, поэтому, пока ты не скажешь, я не смогу тебе помочь. «Ха, как же хорошо, что я умею читать мысли», — с горечью подумал Том. И чаще всего он не говорил с хозяином об этих вещах потому что, если Гарри о них не знал, то Том не хотел ему объяснять! Но, тем не менее, он оценил эту мысль. Заставив себя улыбнуться, он кивнул. — Спасибо, я так и сделаю, — пообещал он, прекрасно понимая, что, скорее всего, не сделает этого. Бросив на него последний испытующий взгляд, Гарри кивнул ему в ответ и вышел из комнаты, прихватив с собой палочку Тома, которая лежала на полу.***
Том нырнул в сознание Драко, как он надеялся, в последний раз. Он пробился сквозь воспоминания, которые набросились на него и втянули в себя с огромной силой, и вырвался, как только смог. Достигнув барьера, похожего на обсидиан, он прицелился прямо в то место, которое повредил. Теперь на месте небольшой трещины зияла глубокая расщелина. В основании расщелины он заметил движение под поверхностью. Это был хороший знак — по крайней мере, он указывал на то, что здесь не будет ещё одной преграды, через которую придётся пробираться. Устроившись в расщелине, Том достал свой «топор» эмоций и начал замахиваться на разлом. Как обычно, стоило ему продвинуться немного вперёд, как тут же возникало воспоминание, чтобы захватить его. Он позволил ему это сделать, поскольку за последние несколько сеансов узнал, что избежать воспоминаний невозможно — они будут просто витать вокруг, преграждая ему путь, пока он не попадет в их сети. Он почти дрожал от нервов. Никогда прежде он не был таким смелым. Прикрепив к лапке совы кусок пергамента с информацией о передвижениях Тёмного Лорда и действиях его ключевых Пожирателей смерти, он велел птице отправиться в Сопротивление. Услышав звук чьего-то движения, он побледнел и выпустил сову, надеясь, что её не поймают. Если бы поймали… он был бы мёртв. И не быстро. Поспешив к двери, он уже почти дошел до неё, когда она открылась. В дверном проёме стояло существо, которое являлось ему как в самых страшных кошмарах, так и в повседневных ужасах. Он застыл, отчаянно поднимая щиты Окклюменции: они не помогут с этим существом, если оно решит разбить их, но если повезёт, то он не решит его исследовать. — Уйди с дороги, мальчишка! — нетерпеливо прошипело существо, застыв на мгновение в дверном проёме. Он поднял палочку и взмахнул ею. Волна силы ударила его по лицу, словно пощечина, и отбросила в сторону. Он схватился за лицо, прогоняя непроизвольные слёзы боли — проявление слабости перед Тёмным Лордом только сильнее заинтересовало бы его. — Простите, милорд, — пробормотал он, поднялся на ноги и поспешил к выходу, склонив голову, но чувствуя почти облегчение от того, что змееподобное существо не захотело проводить дальнейший допрос. Уже почти выбежав на улицу, он услышал, как Тёмный Лорд пробормотал ему вслед: — Бесполезный мальчишка, хуже, чем был его отец. Его не волновало, что думает о нём это существо, больше нет. Не после того, как его чуть не убили, не после того, как с ним обращались как с игрушкой из-за недовольства этого существа… но почему-то эти слова всё ещё причиняли боль. Том медленно вынырнул из воспоминаний, едва заметив, как они уплывают прочь, чтобы присоединиться к другим, витающим в голове Драко. Значит, мальчишка оказался ещё одним предателем? От этой мысли в Томе поднялась волна гнева, но за ней тут же последовала волна отвращения. Отвращения к самому себе, к тому существу, в которое он сам себя превратил. Существо, которое даже не заметило, что восемнадцатилетний парень обманывает его под самым носом. Существо, которое заставило восемнадцатилетнего парня предать его, будучи настолько презренным, что даже проигравшая сторона казалась более привлекательной. Отбросив негативные мысли в сторону, чтобы разобраться с ними позже — краткий миг гнева разогнал бурлящие вокруг воспоминания, — он сосредоточился и снова принялся рубить. Пока он замахивался, в голову пришла ещё одна мысль: теперь у него есть объяснение, почему приговор Драко оказался таким удивительно коротким. Даже если предположить, что приговор учитывал только месяцы верной службы после совершеннолетия — что казалось вполне вероятным, учитывая, что ни одному рабу, насколько было известно Тому, не исполнилось 17 лет, — Драко всё равно был одним из Пожирателей смерти почти два года. Однако если он потратил значительную часть этого времени на передачу информации на другую сторону… Северус доказал, что нелояльная служба в расчёт не принимается. Спустя неопределённое время — время в сознании всегда проходило странно — он услышал звук, отличный от привычного звона. Конечно, будучи в разуме, он понимал, что всё, что он видит или слышит, лишь его интерпретация — будь с ним Драко, он мог бы увидеть и услышать что-то совершенно другое, — но всё же он почувствовал внезапный прилив надежды. Убрав топор, он посмотрел и увидел… дыру. Волна восторга захлестнула его, и он с новой силой замахнулся. Потребовалось всего несколько взмахов и небольшое расширение дыры, прежде чем раздался звук разбивающегося стекла, и он был изгнан обратно в свой собственный разум. Вернувшись в своё сознание, Том застонал от головной боли близкой к мигрени, вызванной его неконтролируемым выходом. И всё же, открыв глаза, он увидел зрелище, которое в тот момент показалось ему самым лучшим в мире. Глаза Драко, неподвижно глядящие в его собственные, наконец-то обрели жизнь. Рот блондина беззвучно шевелился, казалось, он силился что-то сказать. Когда он нашёл слова, это были не те слова, которые Том ожидал услышать. — Милорд? — спросил Драко, в его голосе прозвучал слабый намёк на ужас. Затем он резким движением поднялся на ноги и побежал прочь от Тома, добежав до самой дальней от него стены и прижавшись к ней, похожий на загнанного в ловушку зверя с расширенными глазами и сжатыми руками. Том вздохнул и поднялся на ноги, направляясь к единственной двери в этом месте. Он не думал, что это хорошая идея — оставлять Драко одного, не в таком состоянии. Учитывая то, что блондин недавно пережил, Том не удивился, что он был в замешательстве: его воспоминания, несомненно, были в полном беспорядке. С другой стороны, Том не умел пользоваться магией, поэтому был не лучшим человеком, чтобы справиться с неуравновешенным, но активным Драко. Конечно, он мог бы использовать ошейник против раба, но решил, что в данный момент это будет неэффективно. Вместо этого он позвал человека, который, по его мнению, мог бы справиться с этим лучше всех. — Хозяин! — крикнул он, спускаясь по лестнице и настороженно поглядывая на Драко. — Что? — послышался слабый ответ. — Ты можешь подойти сюда, пожалуйста? Повисла пауза. — Зачем? Что случилось? Том раздражённо вздохнул. Неужели он не мог просто подняться? — Трудно объяснить, крича с лестницы, хозяин. Не мог бы ты просто подойти? Наступила тишина, но затем Том услышал ворчание хозяина. — Где ты? — крикнул он ещё раз, уже этажом ниже, и в его тоне явно слышалось раздражение. — В библиотеке, — ответил Том. Через несколько мгновений появился Гарри, выглядевший раздражённым. — Я был занят эссе, — пожаловался он. — Что такого важного, что ты хотел, чтобы я поднялся? — Он очнулся, — просто ответил Том. Глаза Гарри расширились от удивления. — Правда? — спросил он, быстро направляясь к выходу. — О, — пробормотал он. Драко прижался к противоположной стене, словно испуганный зверь. Он медленно двинулся вперёд. — Драко… ты меня узнаёшь? — спросил он мягко и тихо. Глаза Драко метнулись к нему, и его бровь нахмурилась в замешательстве. — Поттер? — пробормотал он, а затем вскрикнул от боли, так как ошейник, очевидно, наказал его. Не такая уж и сильная боль, критически подумал Том. Он думал, что Драко будет более терпимым к боли, учитывая всё… Решив, что такая мысль не слишком милосердна даже для него, он шагнул вперёд. — Хозяин, он, наверное, запутался. Ему нужно время, чтобы отдохнуть и разобраться в своих воспоминаниях, — сказал он Гарри. Том не был уверен, из-за чего именно — его приближения или обращения к Гарри «хозяин», но глаза Драко стали ещё шире, а затем закатились. Он опустился на пол, потеряв сознание.