***
Гарри вяло пробудился ото сна, ему было тепло и уютно в своей постели. Сонно произнёс Темпус. При виде 9 часов утра, поднявшихся над его ладонью, укол адреналина заставил его проснуться. Он опоздал! Только встав с кровати и потянувшись за палочкой, понял, что паниковать не стоит — сегодня суббота. Со стоном упал обратно на кровать и зажал ладонями глаза. Мерлин, он в последнее время учился до поздней ночи. На этой неделе не было ни одного вечера, когда бы ему удалось лечь спать до полуночи, а в четверг вечером — вернее, в пятницу утром — он не мог закончить это чёртово эссе, пока не пришло время вставать, чтобы идти в Министерство. В тот день он выжил за счёт Бодроперцового зелья, а потом рухнул без сил, как только добрался до дома. Точно, сегодня они планировали купить ингредиенты для зелий. Здорово. Размышляя о своём невольном сожителе, Гарри кое-что понял. Тщательно прикинул даты… да, он был прав: они с Томом действительно умудрились прожить вместе целый месяц, не убив друг друга, несмотря на всевозможные ограничения… Чудеса всё-таки случаются! С этой мыслью Гарри понял, что он слишком бодр, чтобы снова уснуть. Слабо застонав, потому что ему действительно не помешало бы провести в постели ещё несколько часов, он решил быстро позавтракать, а затем начать просмотр одного из воспоминаний. Лучше сначала сделать это, а днём пойти в Косой переулок. Когда он встал и оделся, в голове промелькнула мысль о том, что сказала бы Гермиона о его отношении к работе на данный момент.***
Том убирался. Опять. Чёрт бы побрал этот проклятый дом, который, казалось, производит грязь из воздуха! И поскольку хозяин был дома, он не мог, как обычно, отлынивать и выполнять приказ ровно настолько, чтобы избежать наказания. Нет, он действительно должен был сделать всё тщательно, чтобы не вызвать подозрений у хозяина. Это было логично, и он предполагал, что, сделав работу как следует сейчас, сможет меньше работать в течение недели, но всё равно ненавидел это. Честно говоря, он старался не думать о будущем, потому что перспектива месяцев, лет, может быть, даже десятилетий… ну, он напоминал себе, что гениален; он найдёт решение. И пока то, что уже нашёл, выглядело многообещающе. Конечно, ничего конкретного для его ситуации, но он нашёл несколько исследований, подтверждающих его собственный опыт, что всё можно сломать — нужно лишь аккуратно применить силу или найти нужный ключ. Даже маглы знали это — посмотрите на их многочисленные истории, в которых один персонаж попадал во власть другого, будь то невозможность превратиться обратно в селки, погружение в заколдованный сон или превращение в зверя. В каждом случае существовало определённое действие, эмоция или слово, которое разрушало чары. В книгах, которые он читал, объяснялось, почему: это баланс. Колдовство, которое считалось «нерушимым», на самом деле было невероятно хрупким. Малейшее воздействие на объект могло разбить его, как стекло. Волшебники давно поняли, что если специально предусмотреть особый способ разрушения чар, то это усилит остальные их эффекты и сделает их более устойчивыми ко всем остальным атакам. Природа мира менялась, а природа магии — тем более. Учитывая силу ошейника — неважно, резал бы он его, бил бы камнем, прокалывал ли ножом, ничего бы не произошло, кроме боли от наказания, — он должен иметь очень специфическое условие снятия. Он полагал, что для всех остальных рабов условием освобождения было просто время, написанное на его лицевой стороне. Как только время истечёт, ошейник освободит своего владельца от чар. Однако для него… не существовало такого понятия, как вечность, а указание нереального срока лишь ослабило бы чары. Это должно быть что-то другое… Поэтому в ближайшую неделю Том планировал заняться исследованием ошейника. Он хотел узнать, нет ли в книгах записей о чём-то подобном. Может быть, предыдущий период порабощения заключённых содержит какие-то подсказки… Ошейник дёрнулся, и его пронзил короткий болезненный удар. Поморщившись, Том отложил чистящие средства и встал. У его хозяина появилась дурная привычка просто подзывать его, как собаку. Ему совсем не понравилось, когда ошейник разбудил его, ведь он проигнорировал первые сигналы, потому что спал! Хотя в каком-то смысле Том был рад, что хозяин начал зависеть от его помощи, по крайней мере в том, что касалось учебных вопросов. Повинуясь давлению на горло, он прошёл в гостиную и опустился на колени прямо около двери. — Да, хозяин? — сказал он, не пытаясь скрыть раздражение в голосе: зачем тратить силы, если он убедился, что мальчишка доволен, когда знает, что Том несчастен? — Нам нужно достать ингредиенты для зелий в Косом переулке. Сердце Тома подпрыгнуло… и в следующее мгновение упало. Он устал от этого дома — уже несколько недель не выходил на улицу, разве что работал в саду, но это не считалось. Но потом вспомнил, что он раб с ошейником. Даже если большинство людей не узнают в нём Лорда Волдеморта, ему неприятно думать, что они будут смотреть на него либо с отвращением, либо (что ещё хуже) с жалостью. — Вы сказали «мы», хозяин, — нейтрально начал он. — Действительно ли необходимо, чтобы я пошёл? Мальчик пожал плечами. — Ты же учитель — неужели ты думаешь, что я справлюсь с выбором достойных ингредиентов? Том задумался, желая сказать «да», потому что тогда смог бы отделаться от похода, но и он, и Гарри знали ответ. — Нет, хозяин, — неохотно ответил он. — Ну что ж, тогда ты идёшь со мной, — хозяин критически осмотрел его. — Тебе нужно сменить одежду — она вся в пыли, — затем он заколебался. — И ещё… Том, когда Кингсли… отдал тебя мне, он сказал, чтобы я использовал удерживающие устройства, когда ты появишься на людях, если только я не буду уверен, что ты будешь вести себя хорошо. Том вспомнил. Он тоже был в той комнате. Его настроение ещё больше упало при мысли о том, что его заставят выйти на публику с цепями, сковывающими запястья, или лодыжки, или и то и другое. Возможно, даже с кляпом во рту. У него по коже поползли мурашки. — Могу ли я доверять тебе? Подождите? Ему предоставили выбор? — Да, хозяин. Я буду вести себя хорошо. Мальчик посмотрел на него с сомнением. — Ты будешь вести себя в соответствии с требованиями к поведению в обществе, изложенными в справочнике? Не смотреть в глаза, всегда держаться рядом со мной, опускаться на колени у моих ног, если я сижу, ни с кем не разговаривать, ничего не трогать? Том помрачнел. — Я бы предпочёл вообще никуда не выходить, хозяин. Его хозяин покачал головой. — Это не выход, Том. Ты нужен мне для того, чтобы выбрать ингредиенты для зелий — это мы уже выяснили. Нет, вопрос в том, будешь ли ты вести себя хорошо без оков или они тебе понадобятся. Том скрипнул зубами — в изумрудных глазах всё чаще и чаще проскакивала искра садизма, с тех пор как он только начал жить здесь. Столкнувшись с невозможным выбором, он мог дать только один ответ. — Я буду вести себя хорошо, хозяин. В оковах нет необходимости. Гарри кивнул, похоже, ничуть не удивившись. — Проследи за этим. Если ты создашь мне проблемы, я накажу тебя, когда мы вернёмся домой. Понял? — Да, хозяин. Том втайне думал о том, не треснут ли в один прекрасный день его зубы от того, как сильно и часто он сжимал их в последнее время. — Ладно, иди и переоденься. Спустись сюда через несколько минут, и мы пойдём. Встав, Том быстрым шагом направился в свою комнату, выбирать одежду, которая ещё не была испорчена ни садом, ни уборкой. Может быть, ему стоит оставить этот комплект в качестве приличной одежды? Мерлин знает, остальные были испорчены достаточно быстро из-за всех тех ежедневных обязанностей, которые ему поручали, и он не знал, когда в следующий раз ему разрешат выбрать новые. Лишнее напоминание о том, что он зависит от доброй воли хозяина, не способствовало поднятию настроения. По возвращении вниз хозяин окинул его взглядом и одобрительно кивнул. — Иди сюда, — приказал мальчишка. Том медленно повиновался и подошёл на расстояние вытянутой руки, после чего начал опускаться на колени. — В этом нет необходимости, — сказал он, и Том выпрямился. — Я должен прикасаться к тебе, когда мы покинем пределы дома, не забывай. Да, он помнил, и при мысли о том, что могло бы случиться, если бы он попытался переместиться без этого контакта, Тому стало немного не по себе. Сказав это, хозяин взял его за руку и потянул в зелёное пламя, на ходу называя место назначения. Вихрь занёс их в «Дырявый котёл», и Гарри тут же начал пробираться через паб, шёпот преследовал его, пока Том спешил держаться на необходимом расстоянии от своего хозяина. Он уже ненавидел эту вылазку, так как уловил несколько не слишком деликатных замечаний. — …видишь ошейник… — …Пожиратель смерти, подонок! — …не знал, что у Гарри Поттера есть такой. Может, мы… — …они заслужили, после… — …неправильно! Затем они вышли из людного места, прошли сквозь кирпичную стену и оказались в переулке. Здесь было не так многолюдно — поздний вечер, большинство прохожих направлялись домой или в «Дырявый котёл», чтобы выпить, но люди всё равно гуляли. Том не спускал глаз со спины хозяина, чтобы не отвлечься и не столкнуться с мальчишкой, если тот вдруг замедлится, а также чтобы не смотреть на других людей на улице. Но, по крайней мере, его теория о том, что другие люди не узнают его, оказалась верной, так как не было огромного шума и криков «Ты-Знаешь-Кто». Он думал, что так и будет, но не исключал, что газеты могли опубликовать его фотографию во время аукциона. К счастью, аптека находилась неподалёку. В ней, как обычно, царил миазматический запах, и, когда они вошли, волна зловония обрушилась на Тома, как стена. Нет, подумал Том, оглядываясь по сторонам, ничего особо не изменилось. Эта мысль заставила его на мгновение остановиться, тоска сжала сердце в кулак. Чего бы он только не отдал, чтобы вернуться в то время, которое было до его порабощения? Чтобы иметь возможность входить сюда одному, для своих целей. Может быть, немного напугать продавца, чтобы получить лучшие предложения… Даже не как Лорд Волдеморт, возможно — в данный момент он даже согласился бы вернуться к простому Тому Риддлу… — Хорошо, — сказал хозяин, остановившись перед дверью. — Вот корзина — иди и возьми необходимые нам ингредиенты. Попутно объясни мне, как ты выбираешь лучшие из них. Том с радостью согласился, это могло означать, что им не придётся повторять этот мучительный процесс снова, и мальчишка сможет в будущем ходить самостоятельно. — Да, хозяин, — подтвердил он, скрывая привычный ворчливый тон в голосе по отношению к окружающим — он не был уверен, насколько сильно его хозяин хотел, чтобы он придерживался правил поведения, но лучше перестраховаться. А если кто-то услышит, что он непочтительно разговаривает с хозяином, то, как он знал из прочитанного, этот человек может пожаловаться в Министерство. В этом случае Министерство могло провести расследование, чтобы убедиться, что с «заключённым» обращаются должным образом. В противном случае они могли либо забрать раба, либо наложить на него наказание за «неправильное поведение». Изначально эта мера была введена для того, чтобы родственники или друзья порабощённых заключённых не покупали их и не устраивали им «безбедное» существование, но в итоге она превратилась в ещё один способ вмешательства Министерства в жизнь каждого человека. Учитывая, что он оказался с Гарри в первую очередь потому, что его ошейник не хотел принимать другого хозяина, он не боялся, что его заберут и отдадут кому-нибудь похуже, но наказания, которые могло применить Министерство, заставляли его быть внимательнее. Как раб, не имеющий доступа к магии без разрешения хозяина и не способный защитить себя, он не хотел знать, какое наказание они решат применить. Поэтому следовало соблюдать осторожность. Взяв протянутую ему корзину, Том принялся сканировать полки в поисках необходимого для лаборатории. Находя нужные предметы, он объяснял хозяину, как определить, в каком состоянии они находятся, свежие ли они, и в каких случаях они более эффективны. На всё ушло немало времени, но в конце концов они закончили и смогли перейти к прилавку. Том поставил корзину на прилавок, чтобы лавочник всё записал, и отошёл, чтобы хозяин мог расплатиться. — С вас… двадцать семь галеонов, одиннадцать сиклей и шесть кнатов, — сообщил лавочник. Том удивлённо поднял голову и уставился на него. Это был… это был грабёж! Увидев, что Гарри потянулся к кошельку с деньгами, он поднял руку и положил её на руку хозяина, не успев толком обдумать свои действия. Затем и лавочник, и мальчик уставились на него, и ему нужно было что-то сказать. Но сделать это нужно было уважительно. — Хозяин, могу ли я говорить? — спросил он, скромно опустив глаза. Гарри сделал жест «продолжай». — Просто… эти ингредиенты не должны стоить больше двадцати галеонов. Обычно приблизительно семнадцать или восемнадцать галеонов. Гарри посмотрел на лавочника. — Это правда? — спросил он нейтральным голосом. Мужчина несколько раз запнулся, прежде чем решительно ответить отрицательно. — Нет! Этот раб — отъявленный лжец! Как и все эти отбросы, Пожиратели смерти! Том стиснул зубы и обнаружил, что его руки сжимаются в кулаки, но сохранил самообладание. Он не был уверен, что разозлило его больше — то, что его назвали лжецом, или Пожирателем смерти. Пожалуйста, он был Повелителем Пожирателей смерти! Благодаря крошечной доле юмора ему легче удавалось сдерживать волны ярости, грозившие захлестнуть. Когда хозяин ответил, его слова были неожиданными. — Он мой раб, спасибо. Я прекрасно знаю, что он не лжёт мне — если бы это было так, он бы сейчас корчился на полу, — Том сухо сглотнул, услышав ледяной тон. — Из этого я делаю вывод, что на самом деле лжёте вы. Я бы посоветовал вам начать быть честным, если вы не хотите, чтобы я вышел из этой двери и посоветовал всем знакомым избегать вашего магазина. — О, и почему ты должен заставлять меня волноваться, мальчик? Том услышал, как Гарри резко вздохнул и слегка вздрогнул, хотя и не был уверен, почему именно. Затем мальчик поднял руку и откинул чёлку на одну сторону. Вздох лавочника был гораздо громче, чем у Гарри. — Мистер Поттер! Я не знал! — внезапно тон мужчины стал масляным. Тому он не понравился даже больше, чем тот, граничащий с агрессией, который он использовал ранее. — Извините за это. Вот, возьмите домой, — затем он улыбнулся ещё менее убедительной вкрадчивой улыбкой. — А если кто-то из ваших друзей захочет купить качественные ингредиенты, пожалуйста, присылайте их сюда. Том был очень рад, что его хозяин просто окинул назойливого человека пристальным взглядом, отсчитал двадцать галеонов, а затем забрал ингредиенты. Лавочник сдулся, но, к счастью, больше ничего не сказал. Когда же они направились к выходу из магазина, Гарри остановился, и Том едва не налетел на него. — Пожалуйста, хозяин, пожалуйста! Я не хотел! — Ты бесполезный мальчишка! — прорычал хозяин, схватив юношу за волосы и больно потянув назад. — Теперь мне придётся за это заплатить! Посмотрев под ноги, Том увидел причину инцидента — банка с глазами тритона была уронена и рассыпалась повсюду. Но при ближайшем рассмотрении руки раба объяснили причину случившегося — Том чуть не поморщился от покрывавших их следов: судя по рубцам, юношу будто пороли. Господин отвёл руку назад и влепил рабу пощёчину, от которой тот упал на пол, а затем последовал удар ногой. Раб закричал, пытаясь свернуться в клубок. — Замолчи, ты, сопливая куча мусора! — приказал хозяин. Звуки, издаваемые рабом, тут же прекратились. Том посмотрел на своего хозяина, надеясь, что тот не увидит никакой пользы в этой сцене — он не хотел, чтобы у Гарри появились идеи, как обращаться с ним после этого маленького происшествия. Вместо этого он нахмурился, увидев выражение лица своего хозяина. Мальчик выглядел почти… испуганным. Его глаза были стеклянными, а сам он был белым как полотно. Он дрожал, его ноги были прикованы к земле, но всё остальное тело выглядело так, словно он хотел убежать. — Хозяин? — спросил Том, и нотки беспокойства в голосе удивили его. Ну конечно же, он должен был почувствовать беспокойство, решил он. В конце концов, он полностью зависел от мальчишки. Мальчишки, который так и не ответил на его вопрос. Том попробовал ещё раз. — Хозяин, с вами всё в порядке? — по-прежнему никакого ответа. Чувствуя себя немного беспомощным — ведь ни Тому, ни Лорду Волдеморту никогда раньше не приходилось сталкиваться с подобными вещами, — он потянулся к Гарри, чтобы коснуться его руки. Мальчик резко вздрогнул и поднял руки, чтобы защитить лицо. Том понял, что тот начал бормотать себе под нос. — Мне жаль, простите! — бормотал он про себя. Теперь уже более чем обеспокоенный Том придвинулся ближе, но не прикоснулся. Это была паническая атака или что-то в этом роде? Если да, то почему именно сейчас? — Хозяин, вы меня слышите? — сказал он как можно спокойнее. — Хозяин, слушайте мой голос, — поколебавшись, Том решил попробовать назвать его по имени — в конце концов, ему разрешалось использовать его, когда он преподавал, а он учил Гарри выбору ингредиентов, рассудил он. — Гарри? — неуверенно произнёс он и, когда ошейник не ответил, набрался смелости. — Гарри, послушай меня. Ты в безопасности, ты не в том месте, где сейчас находится твой разум. Давай, выходи из него, дыши, — он продолжал повторять слова, пока не увидел, что изумрудные глаза начинают проясняться, а дрожь утихает. — Что? Том? — спросил Гарри, его голос был слабым и хриплым. — Да, Гарри. Пойдём, вытащим тебя отсюда, — теперь, когда мальчик немного пришёл в себя, Том рискнул снова прикоснуться к нему. Мальчик вздрогнул, но не так сильно, как раньше, когда Том коснулся его плеча, чтобы направить к выходу из магазина. Оглянувшись, он понял, что раб и хозяин, с которых всё началось, скрылись за полками магазина, а хозяин наблюдал за ними с расчётливым выражением лица. Бросив на него взгляд, Том вывел Гарри за дверь. — Хозяин, могу я аппарировать нас обратно в дом? — спросил Том, решив, что Гарри сейчас не в том состоянии, чтобы безопасно управлять аппарацией. Мальчик повернулся к нему, слегка нахмурив лицо. — Но у тебя же нет палочки. Том пожал плечами, на его лице появилась лёгкая ухмылка. — Она мне и не нужна. Хозяин некоторое время испытующе смотрел на него, хотя обычная сила воли в его глазах больше походила на усталость. Наконец он сдался. — Ладно. Только в дом, и только на этот раз. — Спасибо, хозяин, — ответил Том, предпочитая не обращать внимания на то, что «дом» — понятие крайне расплывчатое, и если бы у него была возможность что-то подготовить, он мог бы легко аппарировать их двоих в какой-нибудь другой пункт назначения, а не в тот, который имел в виду Гарри. К счастью для мальчика, Том хотел вернуться на площадь Гриммо не меньше, чем он сам. Крепче ухватившись за плечо хозяина, Том представил себе место назначения, приложил силу воли и задействовал магию. Мгновение спустя они появились на пороге дома на Гриммо. Том открыл дверь, зная, что в прошлый раз Гарри, когда уходил, не потрудился её запереть — если бы чары не удержали человека, его не удержала бы и простая запертая дверь, объяснил он. Проведя мальчишку в гостиную, он усадил его в кресло, а сам отправился на кухню, чтобы приготовить чай. Вернувшись с двумя чашками, он передал одну Гарри, а затем, поколебавшись, сел в соседнее кресло. Когда это не вызвало выговора ни со стороны хозяина, ни со стороны ошейника, он ухмыльнулся и уселся поглубже. Скрестив ноги, отпил глоток чая. — Спасибо, — сказал Гарри мгновение спустя. Том поднял бровь. — За что? Хозяин. Мальчишка пожал плечами. — За то, что вернул меня? За то, что вернул меня домой? За чай? — он снова пожал плечами, как бы указывая на всё или ни на что из вышеперечисленного. — А, — ответил Том. Он позволил молчанию затянуться ещё на несколько минут, ожидая, пока Гарри сделает глоток чая. — Это была паническая атака? — спросил он, нарушив тишину между ними. Мальчик снова пожал плечами — кажется, это был его ответ на данный момент. Том кивнул, как будто ответ имел для него какое-то значение. Возможно, так оно и было. Возможно, отсутствие последующих вопросов само по себе было ответом. — Не первая, полагаю, — догадался он, внимательно наблюдая за Гарри. Увидев, как тот слегка вздрогнул и закрылся, он остался доволен. — Что вызвало это? — Почему ты хочешь это знать? Том подумал, что этот вопрос должен был быть произнесён с гневом, но после событий дня в его тоне чувствовалась лишь усталость. Том пожал плечами, причём его жест был гораздо более изящным, чем у сидящего напротив него мальчика. — Любопытство, прежде всего. К тому же, моё благополучие — как раба, — к сожалению, зависит от вашего — если с вами что-то случится, это может создать проблемы для меня. Мальчишка на это фыркнул. Том не знал, почему его это позабавило, но, возможно, это была реакция на иронию, что Том теперь полностью зависит от здоровья мальчишки, которому было пророчество о его победе, мальчишки, которого он столько раз пытался убить. Иногда Том чувствовал то же самое. — Ну, я очень сомневаюсь, что мы снова столкнемся с подобной ситуацией, так что не думаю, что тебе стоит беспокоиться, — пренебрежительно ответил Гарри. Глаза Тома сузились, и он наклонился вперёд, упираясь локтями в колени, а подбородком — в переплетённые пальцы. — Значит, не аспект хозяин/раб стал причиной. Гарри нахмурился в замешательстве. — Что? — Вы сказали, что сомневаетесь, что мы снова столкнёмся с подобной ситуацией, но вероятность того, что мы столкнёмся с другой парой хозяин/раб, относительно высока. Значит, не этот аспект расстроил вас, хозяин. Должно быть, дело в людях, которые в этом участвуют, — Том проигнорировал пристальный взгляд Гарри, прокручивая в голове полученную информацию. Размышляя о случившемся, он кое-что понял: — У раба были тёмные волосы, — изучая мальчика, сидящего напротив него, он продолжил. — На самом деле, при определённом освещении, хозяин, мы могли бы сказать, что он имеет мимолётное сходство с вами… Гарри откинулся в кресле, скрестив руки в защитном жесте. — Нет, не так, — Том ухмыльнулся, его красные глаза сверкнули, когда он учуял слабость. — Значит, — размышлял он, отслеживая каждое движение своей жертвы, — что-то в том, что вы увидели, как кого-то вроде вас ругает и наказывает пожилой мужчина, спровоцировало приступ. Приступ, добавлю, который мог возникнуть только в том случае, если вы хотя бы раз пережили серьёзную травму. — Замолчи, — пробормотал Гарри. Том сделал вид, что не услышал его, не обращая внимания на слабую боль от ошейника, которую вызвало продолжение его речи. — Гарри, эта сцена не показалась мне чем-то таким, что ты мог бы испытать от рук моих Пожирателей смерти — пытки, возможно, но такое почти домашнее насилие — нет. И если не считать Слизнорта, которого я, правда, не могу представить участвующим в подобном, в Хогвартсе нет ни одного учителя, похожего на этого человека, так что это не что-то из Хогвартса… — Том усмехнулся, доведя свою мысль до конца. Если бы он знал, что Гарри думает о том, насколько он похож на волка в этот момент, он бы гордился. — Полагаю, ты вырос среди маглов, не так ли? — риторически спросил он. — Может ли быть так, что маленький спаситель Дамблдора подвергался… насилию? — Заткнись! — прорычал Гарри, вскакивая на ноги, и чашка с чаем упала на пол, намочив ковёр. Том раздражённо прищёлкнул языком от беспорядка, который ему, скорее всего, придётся убирать, но промолчал. По опыту работы с ошейником он знал, что чем больше силы и намерения в приказе, тем тяжелее наказание в случае его нарушения — именно поэтому он продолжал говорить раньше, когда приказ был едва озвучен. Гарри начал вышагивать, напоминая Тому огромную кошку, возможно, льва, мечущегося в слишком маленькой клетке. Наконец он остановился возле камина и уставился в пламя. — Они не издевались надо мной, — сказал Гарри, но Том услышал в его словах неуверенность. — Могу я говорить, хозяин? — быстро спросил он и зашипел от боли, когда ошейник сработал. Он жестоко наказывал его в течение нескольких долгих секунд, прежде чем затих. Когда он снова открыл глаза, Гарри слегка отвернулся от огня и смотрел на него. Взгляд его был нечитаемым. Прошло ещё несколько мгновений, и мальчишка махнул рукой. — Продолжай. Что может быть хуже того, что ты уже успел сказать? — Что они сделали с тобой, Гарри? — Кто? — Маглы. Наступило долгое молчание. Какое-то время Том гадал, ответит ли Гарри. — Они… Я им никогда не нравился. Том никогда не слышал, чтобы Гарри звучал так подавленно. Сразу же поднялся гнев на маглов — им не разрешалось заставлять его заклятого врага говорить так: это мог сделать только Лорд Волдеморт. — Знаешь, — усмехнулся он, — я даже не думаю, что это было что-то личное. Они просто ненавидели магию, а я был маленьким мальчиком, который занимался ею, когда был напуган или зол. Поэтому они ненавидели меня. И они постарались, чтобы я об этом знал, — он замолчал. — Панические атаки не возникают на пустом месте, — нейтрально заметил Том, хотя его глаза, несомненно, выдавали его гнев, когда Гарри повернулся, чтобы заглянуть в них. — Что ты хочешь, чтобы я сказал, Том? Что они меня били? Что они морили меня голодом? Что они следили за тем, чтобы я знал каждую минуту каждого грёбаного дня, что они хотели бы, чтобы я никогда не родился или, родившись, просто бы и умер в канаве, избавив их от моей нежелательной сущности? Да, они делали всё это и даже больше! — к концу он задыхался, вокруг него поднималась магия, кулаки сжимались, глаза сверкали. Но Том почему-то знал, что всё это направлено не на него. Или, по крайней мере, не всё из этого было направлено на него. — Тогда почему ты говоришь, что они не издевались над тобой? — спросил он, когда огонь в Гарри немного утих. Наступило долгое молчание, прежде чем Гарри ответил. В его голосе прозвучала законченность, означавшая безоговорочное завершение разговора. — Потому что это сделает меня жертвой. А я отказываюсь быть жертвой. «И разве это не полностью описывает то, как мальчишка относится к жизни», — подумал Том.