***
Том неторопливо просыпался, его сознание стремилось к пробуждению со скоростью медленно плывущего по воде воздушного шарика. Взглянув на будильник на прикроватной тумбочке, он застонал. Была уже половина девятого! Он редко спал так долго — всегда были дела, которые нужно было сделать, чему-то научиться, отдать распоряжение. Исключением, пожалуй, было время, когда был духом, но тогда он не спал по-настоящему, так что это не считалось. Или, возможно, когда он был гомункулом, но, опять же, тогда он спал большую часть времени, поэтому не считал это хорошим примером. Но сейчас… Чем ему оставалось заниматься? Уборкой? Садоводством? Он скорчил гримасу отвращения. К счастью, хозяин не уточнил, сколько часов он должен проводить за этой чёрной работой. Однако, учитывая его реакцию на то, что он вчера вечером расслабился, Том решил, что к возвращению мальчишки ему лучше хотя бы казаться занятым. Он еще раз вздрогнул, вспомнив унизительное ползание по дому. Не говоря уже о том, как мальчишка вытер о него ноги на кухне. Тома беспокоило, что мальчишка всё больше привыкает к мысли о том, что он раб. Сначала он едва мог произнести это слово, а теперь заставлял Тома вслух признать своё рабство… Благодаря своему детскому, а затем и подростковому опыту Том, к сожалению, хорошо знал, как прогрессирует жестокое обращение. Начиналось всё с мелочей, с колких слов, возможно, а потом, когда человек становился увереннее в том, что его жертва не реагирует решительно, дело часто доходило до физической расправы. Мальчики в приюте были такими же — когда он перестал отвечать на их оскорбления, они начали толкать его, ставить подножки, портить его немногочисленные вещи… И только когда он ответил подавляющей силой, которая доказала его превосходство и вселяла в них страх при каждой мысли о нём, всё прекратилось. То же самое повторилось и в Хогвартсе, хотя на это ушло всего пару лет благодаря тому, что он так хорошо контролировал свою магию. И вот теперь он снова столкнулся с этим. На этот раз опаснее, чем когда-либо прежде. Он не мог использовать подавляющую силу, чтобы помешать своему хозяину обращаться с ним так, как тот хочет. Он не мог сбежать. Он даже не мог искать защиты у кого-либо ещё, хотя от одной этой мысли у него сводило живот. Всё, что он мог сделать, — это задействовать любые хитрости, чтобы отвлечь или задержать своего хозяина. Том боролся с нарастающей паникой в животе, думая о том, чтобы найти в библиотеке книгу, которая освободит его. Тогда он сможет удовлетворить свою жажду мести, и Лорд Волдеморт восстанет вновь, более великий и могущественный, чем когда-либо прежде! Его мечтаний о том, чтобы заставить волшебный мир склониться к его ногам и увидеть, как все его враги страдают и умирают — хотя он был осторожен, стараясь сохранить этих врагов безликими, чтобы избежать наказания со стороны ошейника, — пока было достаточно, чтобы подавить панику. Итак, как он собирался это сделать? Предложение обучать Гарри, безусловно, было гениальной идеей. Том понимал, что одно только это, при аккуратном обращении, может полностью изменить отношения между ними. Но ему придётся быть осторожным — как он уже убедился, любое порицание или пренебрежительное отношение к мальчику немедленно приведёт к ответной реакции. Вместо этого ему придётся проявить несвойственное ему терпение и по возможности давать положительную обратную связь, а не колкости. Так Гарри постепенно станет зависеть от него… Эмоциональная зависимость хозяина от него будет иметь решающее значение для того, чтобы вкус Гарри к боли и унижению не зашёл дальше. Второе… Том тщательно обдумал ситуацию предыдущей ночью, пытаясь отбросить воспоминания об унижении и беспомощной ярости, чтобы понять мотивы своего хозяина. Это было непросто — Том не умел видеть вещи с точки зрения других людей, но у него это получалось гораздо лучше, чем у Волдеморта с его разорванной на части душой. Том вдруг осознал, что испытывает некоторое отвращение к себе прежнему — действительно, крестражи были не самой лучшей идеей, он постепенно терял контроль над своим разумом, магией и талантом. Осознав, что испытывает слабые нотки благодарности к леди Магии за то, что она собрала его душу воедино, он в ужасе подавил эти ощущения. Он не был благодарен тому ненавистному существу, которое посмело поставить его в такое положение. Итак, прошлый вечер. Он заставил свои мысли вернуться в нужное русло. Когда Гарри пришёл домой, он был раздосадован, увидев Тома, расслабляющегося с книгой. Почему? Потому ли, что он испытывал зависть: как Том может расслабиться, в то время как он весь день был в Хогвартсе? Может быть, потому что он считал, что Том не заслуживает отдыха? Что ж, какова бы ни была причина, исправить её было достаточно просто — когда у Гарри войдёт в привычку отсутствовать дома, Том сможет организовать свои дела так, чтобы быть всегда занятым, когда его хозяин возвращается домой. Но что же тогда побудило его совершить этот унизительный поход по дому? Он безропотно опустился на колени, даже ошейнику не пришлось напоминать об этом. Ему удалось выразить почтение, но при этом слова не звучали так, будто их навязывали. Почему его хозяин был так… так агрессивен? Размышляя об этом, он встал с постели и быстро принял душ, после чего отправился на кухню завтракать. За столом он съел несколько тостов с джемом и маслом, всё ещё прокручивая в голове этот вопрос, пока планировал дела на день. Вчера он опробовал метод уборки, который оказался действенным. Вместо того чтобы каждый день тщательно убирать каждую комнату, что заняло бы его с рассвета до поздней ночи — вероятно, так и было задумано мальчишкой, — он просто следил за тем, чтобы ни в одной из комнат не было явной грязи, но при этом обязательно убирал что-нибудь во всех комнатах, чтобы можно было сказать, что он убрал весь дом. Конечно, те помещения, которыми они пользовались чаще всего, требовали гораздо большего внимания, чем, например, спальни, но, если всё делать качественно, на это уходило всего полдня или около того. Хотя, похоже, теперь ему придется включить в свою ежедневную рутину и уход за садом… Когда направился к шкафу для уборки, неожиданно пришёл ответ на вопрос, над которым он всё это время размышлял. Когда они дуэлировали, хозяин был рад видеть «огонь» в его глазах… возможно, он был слишком послушен? Возможно, он заблуждался, полагая, что Гарри хотел послушного питомца, но просто заподозрил бы неладное, если бы это произошло внезапно. Возможно, на самом деле Гарри хотел вызова. Это соответствовало бы тому, что произошло прошлым вечером — он был покорным и уважительным, и Гарри давил на него, пока не добился реакции. Тогда ему явно доставляло удовольствие подавлять эту реакцию и напоминать им обоим, кто победил. Не то, чего Том ожидал от того, кого наставлял Дамблдор; скорее, это было бы похоже на то, что совершил бы сам Том. Том разрывался между раздражением и весельем. Как ни старался Дамблдор воспитать своего Золотого мальчика как противоположность Лорду Волдеморту, в итоге он оказался лишь противоположной стороной той же медали. Том задавался вопросом, как именно это произошло — он знал, как сам стал тем, кем стал, но ему было странно поверить, что любящее детство и счастливый опыт обучения в Хогвартсе могли привести к появлению кого-то подобного. И что же с этим делать? Как он мог проверить свою теорию? Если она окажется верной, как он сможет её использовать? Эти мысли и возможные идеи сопровождали его, пока он приступал к утомительно скучному занятию — уборке… снова.***
Гарри вернулся домой в 19:15, его разум был уже измотан, но он знал, что у него впереди еще много часов работы — ведь нужно было просмотреть все те воспоминания из омута памяти, не говоря уже о том, чтобы начать работу над темами эссе, которые задали в понедельник. Он начал планировать свой вечер, как только вошёл в дверь. Примерно по девять часов занятий каждый день, со вторника по пятницу… Тридцать шесть часов в неделю, значит, семьдесят два часа за две недели. У него было максимум тридцать дней, чтобы наверстать упущенное, а это означало, что каждый день, включая выходные, он должен был смотреть воспоминания по меньшей мере два с половиной часа, чтобы охватить все воспоминания. Кроме того, у него были задания из курса авроров, хотя, к счастью, он пропустил только три. Таким образом, ему нужно было посвятить этому как минимум три с половиной часа. Затем были задания по Хогвартсу, которые нужно было сдать в пятницу. Ему дали по два эссе по Зельям, Трансфигурации и Чарам, а также одно по Защите. Итого семь заданий. Гарри застонал, рухнув в кресло в гостиной. Во что он ввязался? Он смирился с тем, что ему предстоит по меньшей мере пять часов заниматься, прежде чем он сможет лечь спать. Сначала ему нужно было сосредоточиться на эссе для Хогвартса, а потом, в конце недели и на выходных, наверстать упущенное для Аврората. Он с тоской подумал, что скучает по Гермионе. Если бы они всё ещё были вместе в Хогвартсе, она бы уже составила для него расписание, в котором было бы точно указано, что ему нужно изучать и когда, и она бы уже уговаривала его начать. Если подумать, может быть, он не так уж сильно скучал по этому. Но он действительно скучал по своим друзьям — это был первый раз, когда он жил в доме один. Или, не один, подумал он, внезапно вспомнив о своём непрошеном госте. Кстати, о Томе… где он? Было начало восьмого — он должен был готовить ужин, с досадой подумал Гарри. Если он отдыхал в библиотеке или ещё где-нибудь, Гарри не знал, что бы он делал, но был уверен, что это не доставило бы ему удовольствия. Что ж, пора проверить, сможет ли ошейник сообщить рабу, что он нужен своему хозяину. — Том, — тихо позвал он, будто звал домового эльфа. Ему было не до поисков, но он бы это сделал, если бы мужчина не появился в ближайшее время. Когда его раб внезапно материализовался в дверном проёме и опустился на колени с раздражённым выражением лица, Гарри не смог сдержать торжествующей улыбки. Лорд Волдеморт — послушный домовой эльф! Затем он разглядел внешний вид Тома, и у него отвисла челюсть. — Что, во имя Мерлина, ты делал? — спросил он, не зная, смеяться ему или ужасаться. Мужчина выглядел совершенно растрёпанным и недовольным. Его одежда была грязной и измятой, на штанине появилась дыра, лицо и руки измазаны грязью, а на видимых участках кожи виднелось несколько порезов и синяков. — Садоводство, хозяин, — с жаром выплюнул мужчина. На что Гарри рассмеялся. — Что, растения напали на тебя? — его смех резко прекратился, когда мужчина ответил. — Вообще-то, да. Гарри внимательно посмотрел на Тома, пытаясь понять, не сарказм ли это, но увидел лишь раздражение и разочарование. — Погоди, растения действительно напали на тебя? — Это сад чёртова волшебника, хозяин, которому позволили разгуляться. Конечно, он напал на меня. И, учитывая, что я не могу использовать магию, он… победил, — Гарри не смог удержаться от смешка, услышав явное отвращение в последнем слове. Том Риддл, избитый растениями. Теперь он слышал всё. Гарри не знал, какие растения есть в саду, но, учитывая предыдущих владельцев, не удивился бы, если бы они были очень волшебными… и очень опасными. Отсутствие магии было серьёзным препятствием. Он обдумал вопрос. Это потребовало бы тщательной формулировки, но… — Хорошо. Тебе разрешено использовать магию только в саду и только для усмирения растений, с которыми ты иначе не можешь справиться. Тебе не разрешается использовать магию, если есть другое возможное решение. Так лучше? — Да, хозяин, — в голосе Тома слышалось облегчение. По правде говоря, Гарри не винил его за то, что он не хочет целый день бороться с растениями, которых, как он знал, можно приручить не иначе как магией, которой Тому не разрешалось пользоваться. И Гарри действительно хотел, чтобы сад в конце концов был ухожен. — Могу я воспользоваться справочниками в библиотеке, чтобы изучить, какие заклинания использовать? — полувежливо спросил он. — Я думал, у тебя была «П» на уровне СОВ, — заметил Гарри. — Да, хозяин, но Гербология никогда не входила в круг моих интересов, и я не изучал её уже много лет. Гарри не мог представить, чтобы Волдеморт занимался чем-то, связанным с растениями. Разве что для того, чтобы убить кого-нибудь. И что плохого в том, чтобы позволить ему поискать что-нибудь о них? — Ладно, хорошо. Тебе разрешено читать любую книгу в библиотеке, чтобы узнать, как справиться с растением, создающим проблемы в саду. Однако, — подчеркнул он, пристально глядя на Тома, — прежде чем использовать заклинание, ты должен записать его название, краткое описание, движения палочки и все возможные последствия для растений, людей, существ, окружающей среды и всего остального. Информация должна быть полной и полностью достоверной и включать название книги, в которой ты её нашел. Я просто напомню тебе о последствиях, если я узнаю, что ты пытался солгать мне… — он выдержал паузу, чтобы в памяти Тома всплыло необходимое воспоминание. Когда он увидел, как мужчина слегка вздрогнул, остался удовлетворён. Да, возможно, он добавил себе лишней работы, но то количество заклинаний, о которых он говорил с Невиллом, предназначенных для растений, но отлично действующих и на людей… он не хотел, чтобы Волдеморт узнал больше заклинаний, способных причинить вред, чем он уже знал. — Что-нибудь ещё? — …моя палочка, хозяин? — спросил Том, неуверенным тоном. Гарри задумался. Ему не очень-то хотелось на постоянной основе давать рабу доступ к палочке… — Я оставлю её в кухонном шкафу под временной защитой, — решил он. — Ты сможешь пользоваться ею с пяти до половины седьмого вечера. Иначе дверца не откроется. Если я вернусь, а её не будет в шкафу, ты будешь наказан. Это также будет хорошим напоминанием о том, что нужно приготовить ужин, — сказал он с укором. Мужчина покраснел, но поднял голову, встретившись с Гарри взглядом и позволив ему увидеть в нём вызов. — Понятно? — Да, хозяин, — неохотно ответил Том. — Хорошо, тогда иди и приготовь ужин. Я голоден. — Можно, я сначала приведу себя в порядок, хозяин? — спросил мужчина, стараясь говорить как можно нейтральнее, хотя Гарри видел, как он сопротивляется. Гарри сделал вид, что задумался. — Нет, мне кажется, ты и так неплохо выглядишь, — насмешливо ответил он. На челюсти Тома дрогнул мускул, но он заставил себя смиренно опустить глаза. — Как вам будет угодно, хозяин, — сказал он, и в его голосе отчётливо прозвучал гнев, как и в его словах, и, несмотря на это, покорность. Тёмная часть Гарри мурлыкала от удовлетворения тем, что подчинила своего врага, что контролирует его действия. Затем Гарри осознал, о чём он думает, и быстро отбросил эту мысль. Он махнул рукой Тому, давая понять, что тот свободен, и переключил своё внимание на первое из эссе, решив, что вполне может начать, пока мужчина готовит еду.***
Если бы Гарри увидел Тома через мгновение после того, как тот встал и отвернулся, он бы не почувствовал такого удовлетворения от своей власти над врагом. На лице Тома расплылась торжествующая ухмылка. Наконец-то, наконец-то! Если бы Гарри знал, сколько лазеек он оставил своим разрешением на посещение библиотеки, он бы немедленно отозвал его. Как бы то ни было, Том использует эту возможность по полной программе. Первая лазейка заключалась в том, что Гарри указал заклинания, совершенно упустив из виду, что существует целый ряд предметов, которые не относятся к заклинаниям — ритуалы, зелья и чары — лишь самые крупные из возможных. Вторая лазейка заключалась в том, что он должен был отчитываться хозяину только о тех заклинаниях, которые собирался использовать. О заклинаниях, которые хотел выучить, но пока не собирался использовать, он ничего не должен был говорить. Третья и самая большая лазейка заключалась в том, что для работы с растениями он мог читать любую книгу в библиотеке. Но, как он добродетельно, но с оттенком порочности подумал: откуда ему знать, какие книги в библиотеке содержат действительно важную информацию? Будет очень обидно, если в итоге он потратит время на чтение книги, которая на самом деле не имеет никакого отношения к растениям, но в которой, как он надеялся, сможет найти нужное из-за чего-то в её названии, обложке, имени автора… И тогда… тогда он наконец избавится от этого надгробного камня на шее. От ошейника, который так напоминал поводок, когда хозяин позвал его, — тянул за собой, подгоняя ударами тока, пока он не нашёл мальчишку. Он избавился бы от ограничений, наложенных на его магию, от влияния на его разум… он был бы свободен! Правда, жаль было его палочку. Относительно неё правила были немного строже, и в данный момент он не видел способа обойти их. Но первой задачей было найти информацию об ошейнике — мало толку от того, что у него есть доступ к палочке, когда он не знает, что с ней делать. Нет, он мог быть терпелив в вопросе использования своей палочки. Несмотря на то, что ему не терпелось отправиться исследовать библиотеку, теперь, когда он наконец получил разрешение, с которым можно работать, он заставил себя пойти на кухню. Не нужно было зарабатывать наказание и привлекать внимание хозяина, когда можно было просто пойти и заняться поисками после ужина.***
Был вечер четверга, и Гарри начал паниковать по поводу одной из тем своего эссе. На этой неделе у него всё шло хорошо — он успел посмотреть три склянки воспоминаний авроров и сделать все эссе, кроме одного. Только с последним он испытывал настоящие трудности. «Чары левитации — лучшее первое заклинание для изучения волшебниками и ведьмами. Почему?». Он понятия не имел, почему это лучшее заклинание для начала, просто Флитвик решил сделать его таковым на первом курсе. Мало того, он пытался изучать левитирующие чары, но вся теория была слишком запутанной для него. И тут его осенило. Разве ходячая энциклопедия не жила с ним, под его контролем? — Том, — тихо сказал он, зная, что раб будет вынужден прийти к нему, где бы он ни находился. Мужчина появился через несколько минут, помятый и сонный. — Хозяин, уже за полночь. Я был в постели, — запротестовал он, широко зевнув и прикрыв рот рукой. Затем он коротко вздрогнул и опустился на колени, взглянув на Гарри, как только зевок утих. Гарри почувствовал вспышку вины, но отмахнулся от её. — Ты можешь выспаться завтра, — пренебрежительно сказал он. — Мне нужно сделать это сейчас. — Это не могло подождать до завтра, не так ли, хозяин? — проворчал мужчина. Гарри смерил его суровым взглядом. — Нет. Но даже если бы это было возможно, если бы я захотел, чтобы ты встал… — Я ваш раб, я понимаю, — грубо прервал его Том. — Но не могли бы мы перейти к делу, чтобы я мог вернуться в постель? — он снова поморщился, поскольку ошейник явно наказывал его за непочтительность. — Я не хотел вас обидеть, хозяин, — добавил он примирительным тоном. Гарри вздохнул; он полагал, что никто не будет рад, если его вытащат из постели. Даже если им удастся выспаться на следующее утро. — У меня есть эссе, которое даётся мне с трудом, — признался он, сразу переходя к делу. Пунцовые глаза Тома заблестели, теперь он выглядел значительно бодрее. — Значит, вы хотите, чтобы я вас научил? — промурлыкал он. Гарри с сомнением кивнул, размышляя, не плохая ли это идея… — Тогда можно мне присесть в кресло, Гарри? Было уже слишком поздно разбираться с махинациями Тома. Гарри рассеянно махнул рукой. — Ладно, как скажешь. Мужчина ухмыльнулся и, встав, пододвинул стул, чтобы сесть за стол Гарри, перпендикулярно ему. Гарри слегка подвинулся — Том сидел чуть ближе, чем ему было удобно, а его взгляд был слишком пронзительным. — Какая тема, Гарри? Гарри объяснил, что он должен сделать. Его раб, ставший учителем, выглядел задумчивым. — И в чём же у вас проблема? Гарри разочарованно вздохнул. — Я не знаю, с чего начать! То есть, движение палочки довольно простое, но я помню, что у многих моих одноклассников были проблемы с произношением. Думаю, только Гермионе к концу урока удалось заставить свое перо парить. А Симус вообще взорвал своё. Том неожиданно расссмеялся, что показалось ему удивительным. — Правильно ли я понимаю, что этот… Симус… стал известен тем, что взрывал всё подряд? Гарри пожал плечами. — Да, и попытками превратить тыквенный сок в ром. Том покачал головой, на его губах играла улыбка. — Ну, если отбросить в сторону пироманию и начинающийся алкоголизм вашего друга, каким аспектам применения магии должны научить детей чары левитации? Гарри задумался, а затем раздражённо покачал головой. — В этом-то и проблема — я не знаю! Что нужно тщательно произносить заклинания? Или использовать правильные движения палочкой? Том пожал плечами. — Это полезные уроки, но не ключевые аспекты. Гарри, я хочу, чтобы вы наложили чары левитации на этот лист бумаги, тщательно обдумывая каждый свой шаг. Гарри последовал инструкциям, сосредоточенно хмурясь и стараясь замечать каждый шаг. Лист бумаги на мгновение повис в воздухе, прежде чем он снял чары. — Что дальше? — Объясните, что вы делали, до мельчайших подробностей. — Я взмахнул палочкой в правильном направлении, произнёс слова, и лист бумаги поднялся. — У вас был какой-то образ в голове? Гарри пожал плечами — Полагаю, поднимающийся лист бумаги. — Именно! — воскликнул Том. — Использование магии зависит от воли, визуализации и магического контроля. Гарри нахмурился. — А как же слова и движения палочкой? — Хозяин, вы позволите мне продемонстрировать беспалочковую левитацию? Гарри задумался, но решил, что это не слишком опасно. — Хорошо, ты можешь продемонстрировать единоразово беспалочковую левитацию на этом листе бумаги. Мгновение спустя лист бумаги поднялся. Гарри удивлённо поднял брови — Том не шелохнулся, не произнёс ни слова. На самом деле, если бы он не знал, что это он накладывает заклинание, он бы удивился, почему лист бумаги парит. Затем Том прекратил действие заклинания, и лист опустился обратно на столешницу. — Видите, я не использовал никаких жестов или слов, но лист бумаги поднялся. Почему? Гарри обдумал вопрос. — Потому что ты подумал об этом? — предположил он. Том сделал нетерпеливый жест. — Не просто подумал об этом — маглы думают о левитирующих листках бумаги, но это не значит, что они поднимутся. Нет, я представил себе, как лист бумаги поднимается, затем сосредоточил свою волю на том, чтобы он соответствовал моим мыслям, и, наконец, направил свою силу на исполнение моих мыслей. Если бы для волшебства требовались слова и жесты, ни один ребёнок никогда бы не стал случайно колдовать, не так ли? Гарри никогда не задумывался об этом, но это было правдой. Он покрасил волосы учительницы в синий цвет, потому что был зол на неё за то, что она обвинила его в списывании, и хотел, чтобы она выглядела плохо перед классом. Потом он забрался на вершину школьного здания, потому что отчаянно хотел убежать от Дадли. Каждый раз он испытывал эмоции, которые, как он полагал, концентрировали его волю, и у него было сильное намерение. Значит, сила должна была действовать, иначе он не смог бы колдовать. Но тут возникал другой вопрос. — Тогда зачем нам палочки, если мы можем творить магию без них? Почему нас учат жестам и словам? — Потому что беспалочковая магия требует от заклинателя чёткой визуализации цели, бескомпромиссной воли и немалого количества магической силы. Палочки уравнивают шансы в плане силы — палочка, которая выбрала своего волшебника, является чудесным инструментом для фокусировки и максимизации силы мага, делая заклинания более эффективными на несколько порядков. То беспалочковое заклинание, которое я произнёс, потребовало достаточно силы, чтобы поднять палочкой, возможно, валун среднего размера, — Гарри не мог сдержать удивления — это была сумасшедшая разница. — Что касается слов и жестов, то, опять же, они уравнивают возможности визуализации и силы воли. Наложение заклинания с помощью слов, жестов или и того, и другого — это фактически начало ритуала, но ритуала, который был настолько эффективным и действенным благодаря часам тщательных арифмантических расчетов, что он занимает секунды и требует только силы от заклинателя. — Ритуал? — Гарри не мог не спросить. Он никогда не слышал обо всём этом. Том пренебрежительно махнул рукой. — Да. Мы изучали эту теорию на занятиях по Ритуалам. Если вам интересно, я могу порекомендовать несколько книг по этому вопросу. Гарри уже собирался с готовностью сказать «да», но, подумав о куче работы, которую ему еще предстояло сделать… и о дополнительной работе, которая появится с наступлением понедельника, передумал. — Может быть, позже, — решил он. Том пожал плечами. — Отлично, Гарри. Как я уже говорил, это уравнивает шансы — волшебники со слабой силой воли или визуализацией получают костыль, который позволяет им накладывать заклинания, которые иначе они не смогли бы использовать. Однако определённая доля визуализации и намерения всё же требуется, особенно в первые несколько раз, когда вы произносите заклинание. Исходя из того, что вы узнали на данный момент, можете ли вы назвать какие-нибудь причины, по которым левитирующие чары могут стать хорошим первым заклинанием? Гарри обдумывал полученную информацию. Итак, для создания заклинания требовалось либо много силы, воли и визуализации, если оно создавалось без палочки, либо немного всего этого, если оно создавалось с помощью палочки, жестов и слов. Что же облегчало наложение чар левитации? Что делает его проще, чем, например, чары для уборки комнаты? — Оно несложное? — полуспросил, полупредложил он. Том улыбнулся, и в кои-то веки Гарри показалось, что улыбка была хотя бы отчасти искренней. Это также делало его довольно красивым, хотя Гарри быстро отбросил эту мысль в сторону. — Это, безусловно, одна из причин, — согласился мужчина. — Но есть и другой аспект, который делает чары левитации лучшим выбором, чем, например, заставить танцевать ананас. Гарри продолжал размышлять. Заставить ананас танцевать — тоже легко, но это требует гораздо более сложной визуализации, подумал он. Предложив это, он был вознаграждён ещё одной улыбкой. Том выглядит гораздо лучше, когда улыбается, снова подумал он, глядя в эти красные глаза, которые светились теплом и искренним счастьем. Отбросив эту мысль, он вновь сосредоточился. — Именно так, хорошо. Представить, как поднимается перо, относительно легче, чем, например, представить, как из вашей палочки вытекает вода. Не зря же вместо камня используется перо. Знаете, почему? У Гарри появилась идея. — Потому что перо выглядит так, будто оно должно летать. — Именно. Если на него подышать, оно взлетает в воздух. Очень легко представить, как оно поднимается со стола под действием магии. Если вы можете визуализировать полёт пера, способны заставить его летать и обладаете для этого достаточной силой, это всё равно ничего не значит, если вы не верите, что оно полетит. — Ага, — признал Гарри, мысли кружились в голове. Ему снова показалось, что за неполные полчаса он узнал больше, чем за шесть лет обучения в Хогвартсе. Почему их не учили этому? А может, и учили, но Гарри так и не узнал… — Я бы посоветовал вам поискать в книгах по Теории магии, которые вам задали, ссылки, подтверждающие ваши аргументы, — бодро предложил Том. — У вас есть ещё вопросы, или я могу вернуться в постель, хозяин? Оторвавшись от своих мыслей, Гарри вспомнил, что уже глубокая ночь. — Нет, всё в порядке. Можешь идти спать. Том кивнул, затем встал и направился к двери, выражение его лица вернулось к обычно-нейтральному. — Том? — сказал Гарри, как раз когда мужчина достиг дверного проёма. Его раб остановился и обернулся так, что Гарри смог разглядеть его профиль. — Просто… спасибо. Мне было очень трудно с этим справиться, так что… спасибо. На мгновение ему показалось, что мужчина просто продолжит идти, но в конце концов он повернулся ещё немного, чтобы установить зрительный контакт. Затем кивнул, повернулся и скрылся в тени коридора. Гарри задумчиво посмотрел на то место, где он исчез, а затем вернулся к своей работе — в конце концов, это эссе само себя не напишет, а он хотел немного поспать этой ночью.