***
Том крепко спал и проснулся дезориентированным. Воспоминания о том, как его разбудил удар проклятия, брошенного с порога, привели в сознание слишком быстро. Он быстро свернулся калачиком и поднял руку, защищаясь от следующего удара, но его не последовало. Осторожно открыв глаза, он увидел в тусклом свете уличного фонаря, что дверь закрыта. Затем, осознав, что на самом деле лежит на кровати, а не на холодном полу камеры в подвале Министерства, воспоминания о предыдущем дне вернулись. Он застонал, потирая лицо рукой. О да. Да начнётся операция «Хождение по канату»… Не зная времени, но будучи уверенным, что не сможет снова уснуть, встал. Он не раздевался для того, чтобы лечь в постель — привычка находиться под присмотром Министерства всё ещё была с ним — он был готов в любой момент уйти. Теперь оставался вопрос, сможет ли он это сделать. Дверь не заперлась автоматически, когда он вошёл в комнату прошлой ночью, но он не удивился бы, если бы хозяин запер её собственноручно, когда ложился спать. Конечно, сам Волдеморт никогда бы не оставил врага в незапертой комнате, но мальчик делал много такого, чего Волдеморт бы не сделал, поэтому Том решил всё же проверить ручку. Она была не заперта. Том замер между неверием и облегчением. Неужели мальчишка настолько верил в силу ошейника, что даже не принял элементарных мер предосторожности? Он вышел за дверь. Вокруг было темно и тихо, это говорило о том, что ещё слишком рано. Учитывая, что было лето, Том мог предположить, что сейчас где-то между тремя и пятью часами утра. Так оно и было. По крайней мере, он лёг достаточно рано, чтобы выспаться, хотя был уверен, что проспал бы дольше, если бы не воспоминания, разбудившие его ударом адреналина. Что ж, ничего не оставалось, кроме как отвлечься. Он направился в библиотеку, которую нашёл вчера, гуляя по коридорам. Только оказавшись там, он понял, в чём проблема: у него не было возможности читать книги. Конечно, он достаточно хорошо ориентировался при свете, проникающем с улицы, но тусклого освещения от тенистого пейзажа было достаточно только для того, чтобы он смог отметить лишь наличие книг, а не то, что в них написано. Он сильно сомневался, что ненавидящие маглов Блэки провели электричество, если это вообще возможно в таком тщательно продуманном доме волшебников, а без магии он не мог наложить Люмос. Зарычав от досады, он задумался. Может быть, где-то есть свечи или факелы? Возможно, в гостиной или на кухне? По крайней мере, в гостиной наверняка ещё горит камин, так что если ему удастся найти книгу, которую можно почитать, он сможет сделать это там, не слишком напрягая глаза. Спустившись по лестнице как можно тише, он первым делом зашел на кухню и порылся в различных шкафах и ящиках. Ничего. Ворча себе под нос, он отправился в гостиную и принялся обыскивать в шкафы. Опять. Ничего. И тут его душа ушла в пятки, как только услышал голос за спиной. — Что ты делаешь? Он резко обернулся, рука автоматически вытянулась, как будто держала палочку. Заметил, что его хозяин стоит в дверях, выглядя сонным и раздражённым, за мгновение до того, как небольшой болевой импульс напомнил, что он должен был кое-что сделать. Поморщившись, он опустил руку и встал на колени, прожигая взглядом дыру в полу, за что в награду получил небольшую порцию удовольствия. — Хозяин, — пробормотал тоном, граничащим с пренебрежением — к этому моменту он уже понял, где проходит грань между явным неповиновением и покорностью, и надеялся, что, осторожно ступая по ней, сможет развеять возможные подозрения мальчишки. — Нет, серьёзно. Что ты делаешь? Сейчас только начало пятого утра. — Я искал свечу, — ответил Том. — Хозяин, — добавил он за мгновение до того, как ошейник наказал бы его. Воцарилась тишина. — Зачем ты искал свечу? — недоверчиво спросил мальчик. Том задавался вопросом: подумал ли он, что его враг замышляет недоброе, а теперь пытается понять, каким образом к этому относится свеча. Несомненно, это занятие слишком напрягало его жалкий ум. Он тут же поморщился, почувствовав, как по позвоночнику пробежала боль от мысленного неуважения к хозяину. — Потому что я не могу использовать Люмос, — ответил он на вопрос, прекрасно понимая, что мальчик имел в виду не это, но получая некоторое удовольствие от того, что тот в затруднении. Он услышал, как мальчишка глубоко вздохнул. — Том, — начал он, и тон его голоса предупредил мужчину о том, что, возможно, он сейчас испытывает свою удачу. — Утро, магией забытое время, а ты будишь меня, заставляя искать свечу, потому что не можешь наложить Люмос. Почему, во имя Мерлина, ты не можешь просто поспать?! Ночь для этого и предназначена, знаешь ли! Поэтому я спрошу ещё раз, прежде чем наказать тебя за ложь. Что. Ты. Делаешь? — Том возмущённо посмотрел на мальчика и открыл было рот, чтобы возразить, что он не лгал, но хозяин резким жестом прервал его. — Да, я знаю, возможно, ты и не лгал. Но ты не можешь сказать, что ничего не замыслил. Этого я от тебя не потерплю, — он пристально посмотрел в глаза Тому, и тот, стоя на коленях, понял всю глубину его раздражения. Он отвёл взгляд, и снова уставился в пол. Может быть… возможно, сейчас не лучшее время для неповиновения. То, что мальчишку разбудили ранним утром, явно не улучшило его настроения. — Хозяин, — начал он, решив, что это поможет смягчить раздражение мальчишки, — я не мог уснуть. Знаю, что ещё рано. Я просто искал книгу, чтобы почитать и скоротать время. Но, не имея возможности использовать магию для создания света, я не мог выбрать роман в библиотеке, — последовала очередная минута тишины. — Почему ты не мог уснуть? — и хотя сам вопрос вынудил Тома стиснуть зубы, в нежелании раскрывать слабости врагу, сглаженный тон хозяина заставил нервный комок в животе немного ослабнуть. — Кошмары, — наконец пробормотал он. — О чём? — теперь в голосе мальчика звучало любопытство. Несомненно, для собственного удовлетворения от унижения заклятого врага. Эта мысль задела его за живое, и прежде чем Том обдумал свой ответ, он уже смотрел в эти ненавистные изумрудные глаза и гневно отвечал. — Ради Мерлина, Поттер. Разве твоё неуёмное любопытство не погубило достаточно членов твоей семьи? — как только слова слетели с губ, он отчаянно пожелал вернуть их обратно. Упоминание о том, как несколько лет назад он заманил мальчишку в Министерство, что привело к смерти предыдущего владельца этого дома, наверняка было плохой идеей. После чего его мысли окончательно перепутались, когда боль захлестнула разум. Он смутно осознавал собственные всхлипывания, пальцы скребли по камню вокруг него, а затем и по собственной плоти, пытаясь найти что-то, что могло бы заглушить боль или хотя бы сделать её терпимой. Спустя мгновение всё исчезло, лишь подёргивание перепрягшихся мышц и борозды, прочерченные ногтями на его теле, свидетельствовали о том, что произошло. Том осознал, что распластался перед хозяином, упираясь лбом в пол, а руки его безвольно лежат рядом с головой. Через несколько вдохов нашёл в себе силы сесть. Это было равносильно заклинанию Круциатуса. Посмотрел на мальчика, и у него перехватило дыхание, когда он встретил взгляд изумрудных глаз. Тёмный зверь был на свободе, и наказания от ошейника оказалось недостаточно, чтобы насытить его. — Ты не имеешь права говорить о моих друзьях или семье, — сказал его хозяин низким и злобным голосом. В его глазах застыла решимость, и глаза Тома расширились, когда он понял, что сейчас произойдёт. — Пожалуйста, хозяин! Пожалуйста, нет! — взмолился он, когда губы хозяина сложились в страшное слово. — Пунирэ. Затем его мир вновь наполнился болью. Казалось, она длилась целую вечность. Вечность страданий без передышки, даже потеря сознания не могла спасти его. Это была самая сильная боль, которую он когда-либо испытывал. А потом всё закончилось. Том вновь остался лежать на полу. Он тяжело дышал, всхлипывая с открытым ртом, одышка конденсировалась на холодном полу под ним. Нечаянные слёзы намочили щёки и жалили борозды, которые он прочертил ногтями. Его мышцы подёргивались и дрожали от усталости. Он чувствовал себя слишком слабым, чтобы даже поднять голову. — Иди спать, Том, — приказал ему хозяин, тон его голоса был неразборчив. Затем послышались шаги, он вышел из комнаты. Отчаянно дыша, Том попытался сесть или хотя бы приподнять голову, но почувствовал ужасающую слабость. Он сдался, решив провести ночь на полу, но ошейник не позволил ему сделать даже этого. Как только он решил ослушаться приказа хозяина, ошейник снова поразил его, заставив хныкать, несмотря на низкую силу тока — после только что пережитых испытаний его разум и тело просто не могли терпеть боль. Поэтому, не имея другого выбора, он продолжил попытки и в конце концов смог заставить себя встать на колени. Затем, опираясь на стоящий рядом стул, он смог подняться на ноги. Используя другую мебель, а затем — стену, он на шатких ногах, грозящих в любой момент подвести, поднялся обратно в свою комнату. Наконец, добрался и рухнул на кровать. Он был весь в поту, щёки расчертили полосы от слёз и крови, но он просто не мог принять душ или даже умыться. Вместо этого он провалился в беспробудный сон, его изнеможение от пыток позволило ему сделать то, на что он не был способен ранее.***
Гарри проснулся от того, что его палочка начала вибрировать от сигнала будильника, который он поставил предыдущей ночью. Он застонал и потёр лицо рукой. Почему…? Ох. Теперь он вспомнил, зачем поставил будильник — ему нужно было пойти за покупками со своим непрошеным гостем. Которого он пытал всего несколько часов назад. Мерлин. Чувство вины когтями впилось в его внутренности. Он ведь действительно это сделал, не так ли? Воспользовался функцией наказания ошейника, которая, как он думал, когда читал руководство, ему не понадобится. Пытал беззащитного человека, беспомощно стоящего на коленях. Ошейник наказывал его до тех пор, пока он не мог даже сесть. Просто… когда Том упомянул о смерти Сириуса… Гарри вышел из себя. В буквальном смысле. В тот момент он увидел красные глаза Волдеморта, глаза существа, убившего его родителей, возглавившего людей, которые чуть не уничтожили мир волшебников, забрав с собой многих друзей и родных Гарри. Внутри него поднялся зверь. Он почти жалел, что не может обвинить крестраж внутри в своих жестоких наклонностях, в ярости и ненависти, которые заставляли его пытать Пожирателей смерти в прошлом ради информации или просто в отместку за совершённые ими ужасы. Но он был уверен, что леди Магия восстановила душу Волдеморта, чтобы вновь превратить его в Тома Риддла, а значит, он не мог использовать крестраж в качестве оправдания. Нет, Гарри просто должен был признать, что какая-то тёмная часть его души жаждет уничтожить тех, кто причинил боль его друзьям и семье. Уничтожить их, чтобы они не смогли сделать это снова. Но была ли эта причина веской в данном случае? Том уже никогда не сможет стать Лордом Волдемортом — он будет рабом Гарри, пока один из них не умрёт. Волдеморт уже был уничтожен — всё остальное казалось мелочью по сравнению с этим. Но когда он выдавал подобные неприятные комментарии… «Но ты же спрашивал его о кошмарах», — напомнил ему тоненький голосок. Он и сам мог быть чувствительным в отношении собственных кошмаров и, конечно, не очень хорошо отреагировал бы, если бы Том спросил его о них, особенно если бы тот спросил из праздного любопытства, как это сделал Гарри. Застонав, Гарри подумал о том, не должен ли он извиниться перед этим человеком. Ведь, с одной стороны, пытки, а с другой — Волдеморт. Сколько раз Волдеморт пытал кого-то, а не сам подвергался пыткам? К сожалению, у Гарри закрадывалось подозрение, что такого рода кармы не существует, и даже если бы существовало, ему не стало бы легче. На данный момент он решил, что посмотрит, что из себя представляет этот человек, а потом уже будет действовать. Он постарается держать себя в руках — одного наказания в виде ошейника было достаточно; не было необходимости добавлять к нему что-либо, если только проступок не был действительно серьёзным. И он не станет рассказывать обо всём этом Гермионе. Определённо нет. Выбравшись из постели, он быстро принял душ, а затем направился по коридору к двери Тома. Он мгновение колебался, прежде чем постучать, затем сказал себе, что ведёт себя нелепо, и сделал это. Секундой спустя дверь распахнулась, Том стоял на коленях, склонив голову, в том месте, где он, очевидно, ждал, когда его вызовут. Вызовут. Гарри мысленно поморщился при этой мысли. Затем он заметил красные пятна на лице Тома, скрытые волосами, и снова поморщился. Протянул руку к Тому. Тот вздрогнул. Это было незаметно, но Гарри наблюдал за ним так внимательно, что было очевидно. Прикусив губу, он продолжил движение, чтобы приподнять подбородок Тома. Несмотря на то, что мужчина явно умылся после… инцидента, на его щеках остались красные борозды в тех местах, где он царапал себя от боли. Медленно двигаясь, Гарри достал палочку и произнёс лёгкое исцеляющее заклинание — его хватило, чтобы закрыть раны и оставить на их месте лишь тонкие красные линии. Так лучше. Уже собираясь извиниться, Гарри поймал взгляд Тома и остановился. В нём определённо присутствовал страх, и это заставляло всё нутро Гарри сжиматься ещё сильнее от вины. Но от извинений его удержала другая эмоция. Уважение. Гарри нахмурился, пристальнее вглядываясь в лицо Тома, но все признаки говорили о том, что его первое впечатление не подвело. Хм. Получается, что Волдеморт… Том был из тех людей, которые уважают кого-то только после того, как он продемонстрирует свою силу. А для Тома сила заключалась не в самопожертвовании или выносливости, как для Гарри, а в том, чтобы делать жертвами других. Из этого следовало, что если Гарри извинится, Том, скорее всего, сочтёт это за слабость. Так что, вероятнее всего, он не станет извиняться. Но это не значит, что он должен быть грубым. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он, стараясь, чтобы в его голосе не отразилось чувство вины. Но не был уверен, насколько хорошо ему это удалось. — Немного больно, хозяин, — ответил Том, и в его тоне по сравнению с предыдущим днём появился намёк на уважение. — Но достаточно хорошо, — добавил он. Гарри не был уверен, были ли последние слова сказаны для того, чтобы успокоить его, или это было своего рода манипуляцией… скорее всего, второе, чем первое, но он решил пока не обращать на это внимания. Мысль о том, что Том снова пытается манипулировать, была на удивление обнадёживающей — это доказывало, что он не сломал мужчину. Отпустив подбородок Тома, он откинулся назад, чтобы встать в полный рост. — Тогда идём. Позавтракаем, а потом пойдём гулять. Он направился на кухню, и они оба нашли что поесть. За исключением нескольких замечаний и вопросов, которые были непосредственно связаны с едой, они молчали. Царило напряжение, но чем дольше им удавалось обходиться без проблем, тем больше Гарри замечал, что плечи Тома расслабляются. Решив пока не обращать на это внимания, Гарри задумался о том, что ему нужно взять с собой в поход по магазинам. Он взял кошелёк и пару сумок для покупок — конечно, можно было использовать пластиковые пакеты из магазина, но эти были зачарованы, чтобы быть легче и менее громоздкими. Затем, задумчиво глядя на Тома, он отправился за шарфом. — Вот, — сказал он, бросая его мужчине. Том недоуменно посмотрел на него. — Мы отправляемся в магловский Лондон, так что тебе нужно будет спрятать этот твой ошейник, — объяснил Гарри. На лице Тома отразилось отвращение. — Разве мы не можем пойти в Косой переулок? Хозяин, — спросил он с неприязнью в голосе. Затем он, казалось, слегка вздрогнул, на его лице промелькнуло выражение настороженности. Гарри же просто проигнорировал это. — А что, ты бы предпочел ходить среди волшебников и ведьм, которые знают, что ты раб? — спросил он многозначительно. Том скорчил гримасу и отвёл взгляд, дав этим ответ. — Кроме того, мы просто зайдём в несколько местных магазинов. Небольшая прогулка пойдёт нам обоим на пользу. Том молча обмотал шарф вокруг шеи, чтобы ошейник был скрыт. Когда оба были готовы, включая пару трансфигурированных ботинок для босых ног Тома, они направились к выходу. Открыв дверь, Гарри вышел за порог. Мгновение спустя он услышал шипение боли. Оглянувшись, он увидел Тома, застывшего в дверном проёме. — Ну? Идём, — бодро скомандовал Гарри. Том осторожно переступил порог на одной ноге, но стоило ему на неё опуститься, как он вздрогнул и отступил. Гарри нахмурился. Что…? О. Да, он читал об этом в руководстве. Рабы были связаны со стенами любого здания, куда их приводили хозяева. Чтобы покинуть здание, они должны были связаться со своими хозяевами или же хозяева должны были коснуться их ошейников. Тогда они оказывались привязанными к небольшому радиусу вокруг своих хозяев. Если Гарри правильно помнил, оно составляло примерно десять метров. Гарри вернулся в дом и потянулся к шее Тома. Не обращая внимания на лёгкое вздрагивание, он просунул руку под шарф так, что она соприкоснулась с ошейником. — Хорошо, пошли, — сказал он, поворачиваясь лицом вперёд. На этот раз, когда Том вышел, ошейник никак не отреагировал. Гарри услышал, как тот вздохнул с облегчением. Он отпустил ошейник и продолжил идти вперёд, не оглядываясь назад. Звук шагов подсказал ему, что всё идет как надо. Они прошли мимо парка, а затем через несколько улиц, прежде чем оказались у магазина, который Гарри хотел посетить. Направляясь прямо к двери, Гарри услышал, как мужчина позади него втянул воздух. — Хозяин, нет! Гарри слегка улыбнулся. Вот так штука — Том Риддл, который всегда хотел быть уникальным и непохожим на других, не одобрял это место. — Ну же, Том, — сказал он с лёгким весельем в голосе. — Когда мы купим здесь твою одежду, ты сможешь порадоваться, что потраченные деньги пойдут на благое дело — борьбу с бедностью во всём мире! — Но, хозяин, — и почему Тёмный Лорд стал похож на капризного подростка? — Они… подержанные. Гарри остановился и повернулся, чтобы посмотреть ему в глаза, и приблизился, чтобы говорить тихо, но настойчиво. — Том, во-первых, я уверен, что мы оба носили одежду в гораздо худшем состоянии, чем едва ношенная одежда из секонд-хенда, продающаяся в одном из самых дорогих районов Лондона. Во-вторых, я покупаю свою магловскую одежду здесь — она вполне приличная, — в следующий момент из его голоса исчезла всякая шутливость, и как тон, так и взгляд выдавали его серьёзность. — В-третьих, и это, пожалуй, самое главное, ты — раб. Ты читал справочник прошлой ночью, как и я. Ты знаешь, что если бы я захотел, то имел бы полное право заставить тебя ходить в наволочке, как домашний эльф, или даже вообще без ничего. Так что перестань жаловаться, — под конец Том опустил глаза на мостовую. — Да, хозяин, — признал он ворчливо, но сдержанно. Гарри задавался вопросом, насколько это было связано с последствиями утреннего происшествия и насколько — с тем, что Том наконец осознал своё новое положение в обществе. — Вот и хорошо, — Гарри повернулся, чтобы зайти в благотворительный магазин Oxfam, и его настроение немного улучшилось — он всё ещё не до конца разобрался со своими чувствами по поводу этого дела с рабством, но знал, что, если дать Тому ему хоть малейшую свободу действий, это его доконает. Внутри он указал на различные отделы — рубашки, брюки, куртки, обувь. — Выбери пять или шесть комплектов рубашек и брюк. Убедись, что помнишь, чем будешь заниматься, и подбери подходящую для этого одежду. Возьми ещё пару курток — хотя бы одну для тепла и одну для дождя. Если увидишь приличную обувь, выбери себе пару. Бельё мы купим в другом месте, — он был уверен, что при последнем замечании на лице Тома появилось выражение облегчения, и Гарри слегка ухмыльнулся про себя. Затем и сам отправился просматривать рубашки — если он собирался в ближайшее время начать искать работу, то должен был иметь хоть какую-то приличную одежду. За мантиями ему придётся отправиться в Косой переулок… но это позже. И без Тома. Определённо. Через несколько минут Том вернулся с пятью парами брюк. Гарри бросил взгляд на две из них и тут же покачал головой. Том вызывающе посмотрел на него. — Почему нет? — обиженно спросил он и быстро добавил: — Хозяин. Гарри протянул руку, чтобы пощупать ткань. — Подумай. Как только встанешь в них на колени, они перекроют кровообращение. Выбирай другие, — Гарри закатил глаза, когда раб ворчливо выполнил его приказ. Честно говоря, по его поведению можно было подумать, что Тому вообще не нужна одежда. Гарри вернулся к разглядыванию рубашек. — Приятно видеть, как молодая пара открыто говорит о своих отношениях, — раздался голос с другой стороны стеллажа. Гарри слегка вздрогнул, но, заглянув через вешалки, увидел его источник. Ему улыбалась немного полноватая женщина средних лет. — Простите? — растерянно произнес Гарри. Женщина похлопала себя по шее и кивнула в сторону Тома. Гарри покраснел, поняв, что она, должно быть, либо заметила ошейник, либо услышала, как он сказал «хозяин», а может, и то, и другое. Женщина подмигнула ему. — Не стоит краснеть, дорогой. Хотя, — продолжила она задумчивым тоном, — если бы один из моих мальчиков так себя вёл, он бы уже лежал на моих коленях и получал хорошую порку, неважно, в магазине или нет! Тем не менее, я полагаю, вы лучше меня знаете свою динамику, — Гарри был в полном замешательстве. — Скажите, вы здесь недавно? — спросила женщина. Гарри же был достаточно растерян, чтобы ответить честно. — Только несколько месяцев назад начал жить здесь постоянно. — Это объясняет, почему я вас не знаю. Значит, у вас не было времени найти все местные клубы? Гарри счёл, что лучше промолчать. Женщина сочувственно кивнула и принялась рыться в своей сумке, что-то бормоча под нос. Гарри раздумывал, не пойти ли ему спрятаться в отделе пиджаков, купив себе пару рубашек, но не успел он двинуться с места, как женщина снова обратила на него внимание. — Вот, пожалуйста, — весело сказала она, протягивая ему карточку. Гарри взял её, решив, что это лучший вариант закончить разговор. — Если хотите поиграть в компании, приходите в это место — оно дружелюбное и хорошо оборудовано, обещаю, хотя членский взнос немного великоват, — Гарри молча кивнул. Женщина посмотрела на часы. — О! Простите, что приходится бежать, но меня ждёт мой Альберт. У нас на сегодня запланированы кое-какие развлечения, если понимаете о чём я, — в завершение она ещё раз подмигнула и поспешила прочь, оставив Гарри гадать, не было ли это особо яркой галлюцинацией. Только карточка в его руке указывала на обратное. Он взглянул на неё. На ней было написано: «Клуб Верботен», а логотип подозрительно напоминал ошейник, скрещённый с кнутом. Гарри нахмурился, а затем подскочил, когда рядом с ним раздался голос Тома. — Секс-клуб, хозяин? — голос этого чёртова человека звучал слишком весело, на взгляд Гарри. — О чём ты? — спросил он с досадой и смущением. Теперь его и раб сбивал с толку! Том кивнул на карточку. — Судя по названию и логотипу, это БДСМ секс-клуб. Гарри смущённо покраснел. Он слышал о БДСМ в общежитии для мальчиков в Хогвартсе, но только шёпотом — почему-то разговоры о связывании людей и порке казались гораздо более незаконными, чем обычные рассказы о поцелуях и возне в шкафах. Он поднял глаза на Тома. Тот, конечно же, ухмылялся. — Ты же понимаешь, — сказал Гарри в порыве гнева, — что та женщина подумала, что мы практикуем, из-за твоего небольшого аксессуара. И, — продолжил он, пытаясь стереть ухмылку, — она практически предложила мне положить тебя на колени и отшлёпать. Ухмылка исчезла, и Том сделал шаг назад. Его пунцовые глаза смотрели на Гарри, словно пытаясь понять, действительно ли его хозяин намерен так поступить или нет. — Хозяин, вы же не… — пролепетал он. Гарри ухмыльнулся в ответ. — Нет, наверное, нет, — ответил он. Затем его усмешка исчезла. — Но никогда не забывай, что я могу. Том поднял руку к шее, где находился ошейник. — Не думаю, что можете, хозяин, — сказал он. И в этот раз в его голосе прозвучала полная честность.***
Получив одобрение на новые брюки, Том продолжил поиск рубашек. Как ни неприятно ему было это признавать, качество этой одежды довольно хорошее. На некоторой даже были оригинальные ярлыки из магазинов, свидетельствующие о том, что они почти не использовались, если вообще использовались. Однако всё ещё возмущался, что ему снова приходится носить подержанную одежду — он думал, что избавился от этого, когда начал зарабатывать сам после школы. Это было очередным напоминанием о том, что он снова Том, а не Лорд Волдеморт. Утро выдалось… интересным. Он с ужасом ждал появления хозяина у своей двери и спал урывками, чтобы быть готовым к тому, что хозяин придёт за ним. К облегчению, он увидел признаки вины в глазах мальчика и почувствовал их в его прикосновениях, когда тот залечивал раны на лице Тома. Приятно было сознавать, что он не ошибся в реакции хозяина, даже если его и застала врасплох жестокость, проявленная ранним утром. Он подумывал о том, чтобы воспользоваться чувством вины, использовать слова, чтобы сделать мальчика более покорным его предложениям. В конце концов он решил отказаться от этой затеи — судя по тому, что он слышал и знал о мальчике, подозревал, что может зайти настолько далеко, что это приведёт к обратному результату. Нет, он играл в долгую игру, и если для этого придётся упустить несколько возможностей, то так тому и быть. Однако он должен был признать, что испытывает к мальчику большее уважение, зная, что тот, когда нужно, будет настаивать на своём, как бы ему ни хотелось, чтобы это было не так. Он презирал слабовольных волшебников, которые выкрикивали угрозы, находясь в безопасности, а потом удирали, поджав хвост, услышав ответ. Но он был очень рад, что наказание, полученное утром, не стало показателем того, что так будет всегда. По крайней мере, так не казалось. Он даже рискнул немного позабавиться за счёт своего хозяина, всё прошло довольно гладко, он не получил за это наказания ни от ошейника, ни от своего хозяина. Хотя на мгновение замечание о порке обеспокоило его… Возможно, лучше бывать в магловском мире — наверняка мальчику будет сложнее наказать его в присутствии целой толпы маглов, чем в присутствии волшебников, которые знают ситуацию. Называть мальчишку «хозяином» теперь стало легче. Том не знал, как к этому относиться. Конечно, это помогало избежать наказания — до сих пор с утра ошейник наказал его только тогда, когда он пытался выйти из дома без прикосновения хозяина, да и то это был лишь предупредительный удар током. С другой стороны, Тому была неприятна мысль о том, что поведение раба со временем войдёт в привычку. Он напомнил себе, что по крайней мере некоторые из наиболее частых моделей поведения неизбежно становятся привычками: для того, чтобы действие переросло в привычку, требуется всего двадцать один день, так что, учитывая, что он вряд ли найдёт решение проблемы с рабским ошейником меньше чем за несколько месяцев — и это после того, как получит доступ к необходимым книгам и магии, — многие модели поведения неизбежно перерастут в привычки. Самое главное, сказал он себе, чтобы его разум не пострадал. Его тело могло выдержать всё, что необходимо, — от привычек можно избавиться позже. Но если система обратной связи ошейника изменит его сознание так, что он начнёт желать собственного рабства, что вполне возможно, он пропал. В каком-то смысле утренние страдания имели по крайней мере одно хорошее последствие: мальчик ожидал, что он будет покорен и испуган, поэтому ему не нужно было так усердно «испытывать» свой предел. Это привело к тому, что он не так интенсивно подвергался воздействию системы обратной связи и добивался побед там, где мог. После того как Том выбрал одежду, они отправились к кассе, где мальчишка подтвердил свои слова и добавил несколько вещей в стопку для себя. Тома всё ещё смущало, почему человек с таким количеством денег, сколько, по слухам, было у Поттеров, пришёл в благотворительный магазин за одеждой. Затем они отправились в магазин «Marks & Spencer's», где Том выбрал нижнее бельё, а его хозяин просто стоял рядом. Затем они зашли в магазин «Sainsbury's», где мальчишка велел ему выбрать туалетные принадлежности. Это было немного странно — Тому не приходилось покупать туалетные принадлежности, ну, никогда. В приюте было мыло, и этим всё ограничивалось. В Хогвартсе он быстро освоил уходовые заклинания, наблюдая за своими щепетильными соседями по общежитию и подсматривая их в библиотеке. После того как вернулся к жизни, в них не было особой необходимости. Шампунь, безусловно, был бессмыслен, а из-за его безумия и бесчеловечности другой личный уход стал ненужным и игнорируемым. Так что в итоге он просто выбирал предметы наугад. Хозяин ухмыльнулся, глядя на один из предметов, но Том не стал спрашивать его, почему приятно пахнущий дезодорант с цветами на флаконе вызывает веселье. После недолгих блужданий по супермаркету, в течение которого мальчишка собирал продукты, они закончили. Если честно, то, узнав, что его миссия выполнена, Том не обращал особого внимания на то, что делает хозяин, разве что следил, чтобы тот не отходил слишком далеко. Вместо этого он стал разглядывать сам магазин и покупателей. Все так сильно изменилось с тех пор, как Волдеморт последний раз появлялся в мире маглов. На самом деле, последний раз, когда Том мог вспомнить, что проводил там время, был не позднее 50-х годов прошлого века. Магазины, которые он видел тогда, и магазины, которые он видел сейчас, были совершенно разными. Всё было чище, просторнее, и было гораздо больше технологий — они были повсюду. От устройств, которые маглы носили с собой и разговаривали по ним, до машин, которые определяли, сколько покупатели должны заплатить в конце своего похода… Тому стало интересно, какие ещё изменения произошли в магловском мире. Поэтому он не был так уж удивлен, когда они вернулись в дом и мальчик вытащил что-то из сумок, что Том не помнил, чтобы видел, как он туда клал. Что это было… — Вот, — сказал хозяин, протягивая ему длинную тонкую палку. Он взял её и повертел в руках. Стеклянная часть на одном конце заставила его вспомнить о том, что уже давно забылось. Неужели это…? — Хозяин? — спросил он, в кои-то веки даже не задумываясь над этим словом из-за изумления. Мальчишка выглядел слегка смущённым. — Я подумал… ну, тебе ведь не придётся искать свечу, если у тебя есть это, верно? О, тебе тоже понадобится, — он достал из сумки ещё что-то и протянул Тому. Том взял. «Батарейки АА» — гласила надпись. — Их нужно вставить в фонарик. Когда он станет совсем тусклым или перестанет работать, скажи мне, и я принесу новые. Том посмотрел на предметы в своей руке, а затем на хозяина. Впервые за долгое время он почувствовал… благодарность. Это был такой маленький жест, и он понимал, что Гарри, скорее всего, делает это из чувства вины, но всё же… — Спасибо, хозяин, — сказал он. И на этот раз говорил искренне. Лишь много позже он понял, что мысленно назвал мальчишку «Гарри», и ошейник его не наказал.