ЗЕМний Солдат

***

— Зажимы никуда не ушли, — констатировал барон, водя руками по плечам и спине Барнса. — Это не зажимы, просто… — он тяжко вздохнул, — Устал. Лететь через Атлантику не особо веселое занятие. — Ты взял свой «бичкрафт?» — Земо мягко помассировал его правое плечо. — Твой, — поправил Баки. — Ты был прав, свобода передвижения это то, что мне важно… Теперь я это осознал. — Что ты еще осознал? — Земо, мягко улыбнувшись, провел руками по предплечьям до самых кистей Барнса и обратно. — Мы будем медитировать или как? — Баки обернулся на него. Земо хмыкнул и еще раз погладил его по спине. — Соскучился по медитациям? — ехидно протянул он. — Нет. Но мы же за этим сюда пришли?.. — пожал плечом Баки, снова отворачиваясь. — По большому счету, — Земо привстал на коленях, усаживаясь поудобнее. — Медитации тебе больше не нужны… Баки потрясенно обернулся. — Ты шутишь? — нахмурив брови, выдавил он. — Тебе все еще снятся кошмары? — Иногда… — отвернувшись, выдохнул Баки, вспоминая Земо с простреленной головой возле обелиска. — Выражусь иначе, — поправился Барон. — Тебя все еще МУЧАЮТ кошмары? — Нет… — задумчиво протянул Баки. — Они уже как-то не напрягают… Земо снова улыбнулся, а потом продел руки под руками Барнса и похлопал его по груди. — Вот видишь! Кошмары больше не проблема и на прикосновения ты вполне нормально реагируешь! — произнес он вкрадчиво, прямо Баки в ухо, и тут же отстранившись, убрал руки. Баки растерянно обернулся. — То есть… Это все? — произнес он недоумевающе. — Ты не рад? — усмехнулся барон, приваливаясь к стене и складывая руки на груди. Баки не нашелся что сказать. — Я знаю, что ты все еще сомневаешься по поводу своего самого главного страха. Но думаю, наш «итоговый тест» все расставит по местам… — вкрадчиво произнес барон. — Итоговый тест… — начал было Баки. — Да. Секс, — другими словами, — закончил за него барон. — С тобой… — Баки, наконец, развернулся и сел лицом к лицу с бароном, на полу, в комнате для медитаций, с горящими аромо-свечами и японскими иероглифами на стенах. — Мы уже это обсуждали. Можем подобрать тебе какую-нибудь шлюху у Магды, ты проведешь с ней ночь под моим присмотром и, если все пройдет хорошо, — радостно отправишься к своей «драгоценной Шерон»! Барнсу померещилось в этом тоне раздражение и скрытая агрессия в сторону Шерон. — А если все пройдет НЕ хорошо? — фыркнул он, глядя в темные глаза Земо. — Тогда, я помогу тебе избавиться от тела и подчистить следы, — не моргнув и глазом выдал барон. Баки, фыркнув, нервно рассмеялся, качая головой. — Нет. Меня такой сценарий не устраивает… — Ты снова собираешься спорить? Я положу еще один предмет в штрафную вазу, пока мы еще формально не закончили, — перебил его барон. — Это не шутки! — вновь вставил Баки. — Я не собираюсь рисковать жизнью какой-то несчастной девицы! — Можешь рискнуть моей! — глядя в его глаза вновь перебил барон. Баки замер, некоторое время молчал, потом нехотя выдал: — И твоей тоже не хочу. — Ты знаешь, как я отношусь к своей жизни, — произнес Земо, сверля Барнса пристальным взглядом. — Но я не стремлюсь к смерти, и я уверен в том, что я делал. Я знаю, что ты не причинишь мне вреда. Но этого мало. Ты должен сам это знать, ты должен сам это увидеть, ощутить и понять, вот тогда твоя проблема уйдет навсегда. Баки опустил голову и тяжко вздохнул, сдавил переносицу двумя пальцами, снова вскинул голову вверх, глядя в потолок. — Иногда я вспоминаю лица… — произнес он, все еще глядя в потолок. — Это как вспышка, в долю секунды… Бах! Как фотография. Дагерротип. Лицо живого человека и следом то, во что он превратился… Во что Я его превратил… Разбитые черепа, размазанные мозги, выбитые пулей глаза, сломанные шеи, вываленные синие языки… Баки снова зажмурился, опуская голову. — Моя «внутренняя галерея смерти»… — прошептал он. — Я не хочу, чтобы она пополнялась. Я не хочу, чтобы в этой галерее был ты… или кто-то еще… Земо некоторое время молча смотрел на него, все также сидя у стены и держа руки сложенными на груди и вдруг, холодно скомандовал: — Встань! Баки непонимающе уставился на него, но лицо Земо не менялось, он ждал, поджав свои тонкие губы и глядя в глаза. И Баки, чуть помедлив, встал, непонимающе глядя. — Теперь сядь! — выдохнул Земо. Баки непонимающе нахмурил брови, но сел. — Теперь ложись! — произнес барон, холодным приказным тоном. — Что за черт?! — выдохнул Баки. — Что ты делаешь? Барон резко вскочил на ноги и шагнул к нему: — Я сказал лечь! Баки раздраженно уставился на него глядя снизу вверх. — Я сказал тебе лечь! — очень тихо повторил барон. И Баки все еще глядя в его глаза медленно лег на пол. Земо шагнул ближе и, подняв ногу, наступил ботинком на его горло. Баки дернулся, хватаясь за его ступню и пытаясь ее спихнуть. — Нет! — рявкнул барон. — Убери руки! Баки замер, приоткрывая рот и яростно глядя на Земо. — Убери руки! — тихо повторил барон, и Баки послушно отодвинул кисти. Земо прижал ботинком его горло сильнее. Баки хрипнул и дернулся. — Чш-чш-чш! — мягко проговорил барон. — Лежи спокойно! Баки захрипел, ловя воздух распахнутым ртом и снова дернулся. — Тише-тише! — Земо надавил еще сильнее, наваливаясь почти всем своим весом. Лицо Барнса покраснело, на лбу вздулись вены, он пыхтел и беззвучно открывал рот, словно выброшенная на берег рыба. Руки его взлетали к ноге барона, но не касались ее, оставаясь рядом. — Спокойно, все хорошо! — вкрадчиво произнес Земо. Баки снова дернулся, захрипел, закрывая глаза, рука его вцепилась было в ногу барона, но пальцы лишь слегка сомкнулись на ней, не пытаясь сдвинуть ее. Земо сам резко убрал ногу и присел с Баки рядом. Тот сразу же вскочил и закашлялся, хватаясь за горло и хрипло судорожно вдыхая воздух. — Ты ебанулся?! — прохрипел он, яростно глядя, когда смог, наконец, кое-как продышаться. — Ты мне чуть кадык не сломал! — Так почему ты не убрал мою ногу? — осведомился Земо. — Ты же сам запретил! — яростно рявкнул Баки, и вдруг сам же осекся. Земо внимательно смотрел в его глаза некоторое время серьезным и пристальным взглядом. — Пацифизм тебе не идет! — произнес, наконец, барон и встал. — Стой! — рявкнул Баки, и, вскочив, закашлялся хватаясь за шею. Тем не менее, второй рукой он все-таки схватил барона за локоть и дернул к себе. — Что за игры опять? — прошипел он, пихая барона к стене и налетая следом. — Ты мог умереть сейчас, — глядя в глаза Баки, выдохнул Земо. — Я знаю! — рявкнул Баки. — Так какого черта? Я думал это опять какие-то терапевтические штучки! — Это был маленький предварительный тест… — улыбнулся барон. — В первую очередь, для тебя. Баки снова непонимающе нахмурился. — Хватит морочить мне голову! — Ты все понял, но видимо снова еще не осознал, — усмехнулся Земо. — Не зли меня! — прорычал Баки. — Ты все время это делаешь, — приманиваешь, а потом бьешь! И снова, и снова, и снова! И при этом, говоришь, что я должен тебе доверять! Зачем ты это делаешь? — Мои слова обидели тебя? — неожиданно выдал барон. — Слова? Меня обидел твой каблук на моем горле! — Про сравнение с бездомным псом? Баки осекся напряженно глядя. — Извини! — барон чуть склонил голову набок. — Нет… — нехотя выдавил Баки. — Не обидели. Ты сказал правду. Все так и есть. Он отпрянул от Земо, но тот шагнул следом. — Это могло бы измениться! Я ведь предлагал тебе выход, но ты отказал мне… Баки поджал губы и попятился. — Я помню… Земо снова шагнул ближе и осторожно погладил проступившие лиловые отметины на его горле. Баки кашлянул и снова попятился. — Что ж, я думаю, мы можем провести еще одну медитацию, — произнес задумчиво глядя Земо. — Какую? Ты сказал, что она мне больше не нужна? — Чтобы избавить тебя от всепоглощающего чувства вины, которое тебе, видимо, внушили на сеансах психотерапии вместо того, чтобы избавить тебя от него. --- — Расслабься и дыши по «квадрату»! Вдох, задержка, долгий выдох, задержка… Вдох, задержка, выдох… Представь то место, в котором ты в полной безопасности, рассмотри все детали, вспомни его запахи и звуки, его цвета и освещение… Баки хорошо и спокойно. Он лежит в своей комнате на мягкой постели, под теплым одеялом. Комнату заливает яркий утренний свет, за окном качается акация, от ветра чуть колышется красная штора. Он нежится в кровати и не хочет вставать, ему так уютно и тепло, так спокойно и легко! Впереди целая жизнь, перед ним открыт весь мир, и, несмотря на неспокойное тяжелое время в стране, он полон радостного предвкушения от своего будущего. Он молод, силен и красив! Он уверен, что справится с любыми трудностями. Мир благосклонен к нему! — Ты уже встал мой хороший? — из кухни слышится голос его матери. — Поднимайся, завтрак почти готов! Баки морщит нос, щурясь от солнца. Вставать совершенно не хочется, хочется лежать так вечно, в этом уюте, тишине и спокойствии! Но он, нехотя откидывает одеяло, поднимается и садится. Потягивается и зевает, трет ладонями лицо и вдруг резко отстраняет их от себя. Вместо левой руки у него какие-то страшные металлические пальцы, блестящие в свете солнца, словно лезвия ножей. Баки ошарашено смотрит на них, затем вдруг замечает, что он одет в черные тактические брюки, в высокие военные берцы, кожаные митенки. Баки резко вскакивает с кровати, крутится на месте, затем испуганно шагает к шкафу и, распахнув дверцу, видит в отражении взрослого мужчину в кожаных доспехах увешанного ремнями и патронташами, ножами и пистолетами… У мужчины длинные растрёпанные волосы, суровый вид и его же собственные глаза, только пустые и мертвые. — О нет, нет… — выдыхает Баки. — Почему ты здесь?! Почему ты здесь! Ты не можешь сюда войти! Ты не должен здесь быть! — Яростно кричит он своему отражению. — В чем дело, мой хороший? — слышится голос за стеной. — Все в порядке? За дверью слышны торопливые шаги. — Нет… Нет… — Баки шарахается от шкафа к стене, пытается куда-то спрятаться, в панике скользит взглядом за окно. Мать подходит к двери. — Я могу войти? — она осторожно стучит. — Нет! Нет! Не входи! — испуганно кричит Баки, забиваясь в угол. — Не входи! — Джеймс, что происходит? Позволь я войду? — встревожено говорит мать. — Нет! Нет! Не входи! — в панике кричит Баки. «Успокойся! Дыши глубоко! Впусти ее.» — Нет! — Баки забивается в угол, закрывает лицо руками. — Не входи! Мама, не входи ко мне! — Джеймс, что происходит? Позволь я войду, милый! — в голосе матери звучит тревога и беспокойство. «Впусти ее!» — Нет! — кричит Баки яростно. — Он убьет ее! «Не убьет! Успокойся, дыши! Ты не дашь ему ее убить». Эти слова почему-то вселяют уверенность, хотя Баки все еще в ужасе и смятении. — Джеймс, милый, я войду? Все хорошо мой мальчик? — ручка двери снова дергается. — Нет, мама, не входи… — отчаянно выдыхает Баки. — Не входи! Я не хочу, чтобы ты видела ЕГО… Я не хочу, чтобы ты видела меня… То, каким я стал… В кого я превратился… В кого меня превратили… — Джеймс, ну что ты говоришь? — снова слышится за дверью нежный, спокойный голос. — Вот дурачок! Тебе, наверное, приснился дурной сон? Давай я войду, и мы с тобой его обсудим! Хорошо? Баки кривится от боли, на глазах выступают слезы, он всхлипывает и с трудом выдавливает из себя еле слышно: — Хорошо… Дверь открывается, и его мать входит в комнату. Но Баки не видит ее, только слышит осторожные шаги. Он корчится в углу, за шкафом, закрывшись руками, и ожидая, что вот-вот она закричит страшным голосом и выбежит за дверь. Или набросится на него и начнет бить и трясти, яростно спрашивая, — куда он дел ее мальчика, ее Джеймса… Но через мгновение он ощущает как к его живой, человеческой руке прикасается другая теплая рука. — Ну что ты спрятался от меня глупенький?! — ласково говорит мать. — Это был просто дурной сон. Иди сюда! Она с усилием оттягивает его руки от лица, которыми он загораживается от нее и бережно обнимает его. — Все хорошо мой милый! — мать гладит его по спине, по чехлам от ножей, по кобуре для пистолета. — Ты мой любимый мальчик! Самый красивый, самый добрый, самый смелый! Я всегда так гордилась тобой и всегда буду тобой гордиться! Баки растерянно слушает все это, все еще боясь поднять на нее глаза. Теплые мамины руки осторожно обхватывают его лицо, гладят по небритым щекам, ее глаза излучают такую любовь, что Баки трудно смотреть в них, и он щурится как от солнца. — Я всегда буду тебя любить! — повторяет мать, и Баки судорожно вздыхает, неуверенно улыбаясь, стоя рядом со своей матерью, которая кажется такой маленькой и хрупкой, но одновременно она кажется непобедимым сияющим ангелом, который окутывает его с ног до головы своими крыльями. Баки протягивает свои руки и живую, и страшную металлическую, и очень нежно и бережно обнимает ее в ответ. В душе его будто падает какая-то гиря, и все снова становится легко. Грудная клетка не стянута стальными ободами, ему легче дышится, он улыбается, а в приоткрытой дверце от шкафа отражается широкоплечий растрепанный мужчина в кожаных доспехах, вооруженный всем, чем только можно вооружиться, который смиренно склоняется, и стройная, невысокая пожилая женщина, бережно гладит его по спине, будто не замечая всего этого оружия на нем. Баки чувствует умиротворение и спокойствие глубоко внутри, но в то же время, он ощущает, что чего-то не хватает. Это умиротворение не полное, оно может быть полнее. Еще одного кусочка не хватает. И тут в дверь снова раздается стук… «Нет…» — Кто-то стучит? — удивленно произносит мать, отстраняясь от Баки. «Нет!» — Это Стив, мам! — радостно говорит Баки. — Я открою! «Нет!!!» Баки отодвигает мать в сторону и радостно бежит к дверям. — Стиви! Он так счастлив что скоро вновь увидит своего старого друга, он так скучал! Он так невероятно соскучился! Он хочет поскорее его просто увидеть! Внезапно, непонятно откуда, наперерез ему шагает незнакомец в пальто с рысьим мехом, заслоняя собой дверь. Карие глаза незнакомца глядят на него с такой непонятной яростью и злостью. — Я же сказал тебе нет! — яростно кричит он, и с размаха бьет его в лоб раскрытой ладонью. Баки изумленно отшатывается назад и резко распахивает глаза. Земо отпихнул его от себя с такой силой, что Баки чуть не клюнул носом в пол. Но вовремя удержался, выставив перед собой обе руки, и лишь растерянно хлопал глазами, пытаясь сообразить, что происходит. — Сколько можно вспоминать его?! — рявкнул Земо и быстрым шагом вылетел за дверь, ругаясь себе под нос по-немецки. Баки лишь проводил его ничего не понимающим взглядом, и растерянно почесал затылок. --- — Какого хрена? — выдохнул Баки, спускаясь вниз. Земо нервно допил виски и, поставив стакан на стол, наполнил его снова. — Я спросил, какого хрена? — вновь повторил Баки, подходя к нему. — Что это было? — Может, это ты мне расскажешь?! — с грохотом ставя стакан, огрызнулся барон. — Что я должен рассказать тебе? — Баки упер руки в бока. — Какого хрена ты никак не забудешь своего чертового дружка! — рявкнул Земо. — Может потому что он мой «чертовый дружок»? — Баки шагнул почти впритык к нему. — Все-таки я недоделал свое дело в прошлый раз! — процедил сквозь зубы барон. — Ты видимо слишком тупой для этого! Надо было воткнуть в тебя не кинжал, а рапиру! Или лучше двуручный меч! Продырявить тебя насквозь, может тогда ты, наконец, понял бы, что рана не заживет, пока ты не даешь вытащить пулю! — проорал Земо. — Это не твое дело, понятно?! — произнес тихим, рокочущим голосом Баки. — Я не просил лечить меня от этого! — Ты не просил? — фыркнул барон. — Твой взгляд кричал об этом каждую минуту, и продолжает кричать! — Я не просил тебя лечить меня от этого! — медленно повторил Баки. — Это не твое дело! Земо не удержавшись, хлестнул его по лицу. Баки только моргнул, а потом резко схватил Земо за ткань на груди и, подняв в воздух, пришпилил к стене, держа на вытянутых руках. Земо охнул, хватаясь за его запястья. Пару минут они жгли друг друга яростными взглядами, затем Баки медленно спустил его вниз по стене и поставил на пол, продолжая сверлить убийственным взглядом. Барон также, неотрывно жег его своим, пыхтя и отдуваясь в жалких попытках выдернуть свою одежду из сомкнутых кулаков. Баки, не разжимая рук, сделал шаг ближе, Барон гордо вскинул голову и замер. Баки шагнул еще ближе. Медленно сблизился еще. Мягко прислонился лбом ко лбу Земо и замер. — Некоторые живут с пулей в сердце всю жизнь… — произнес он почти шепотом, закрывая глаза. — Он был частью моей жизни. Частью меня самого… Ты же не выбросил из сердца свою семью? Земо снова фыркнул, выдергивая, наконец, свою одежду из разжатых ладоней. — Часть тебя, которая, не колеблясь, променяла тебя на другую! — прошипел он сдавленно. Баки слегка отстранился, все еще глядя в глаза барона с каким-то разочарованием. Затем хмыкнул и резко развернулся, чтобы уйти. Но барон ухватил его за ворот и, дернув, снова развернул к себе, одновременно утыкая ему под челюсть дуло пистолета. Баки снова уставился в эти темные, карие глаза. Земо испытующе смотрел в его. Холодное дуло медленно заскользило по его шее вниз, зацепило край ворота толстовки, и потянуло его дальше, открывая шею на которой уже посинел багровый ранее кровоподтек, — след от подошвы ботинка. Земо уставился на него, некоторое время смотрел. Затем убрал пистолет и, шагнув ближе, очень осторожно и нежно поцеловал его, едва касаясь холодными губами. Баки протянул было руку к его лицу, но ему под челюсть снова уперлось дуло. Он опустил руку и раздраженно поджал губы, мрачно и чуть насмешливо глядя в глаза барона. — Ты всегда ходишь с пистолетом? — Я живу под одной крышей с убийцей. — Я больше не убийца! — раздраженно выдохнул Баки, небрежно отпихивая от себя дуло. — Ты идеальная, совершенная машина для убийств! — вкрадчиво произнес Земо. Но в глазах Баки появилось лишь мрачное отвращение. — Хочешь сделать мне приятно, — не напоминай мне об этом никогда! — проворчал он недовольно, вновь собираясь уйти. Но Земо опять поймал его, теперь за руку и рывком развернул к себе, точнее Баки нехотя позволил ему развернуть себя. — Ты даже представить себе не можешь, до какой степени меня раздражают суперсолдаты! — произнес барон. — Это — «живое надругательство над природой». Плод изнасилования человеком законов мироздания! Монстр Франкенштейна на новый лад. «Сверхлюди», а точнее генетические уроды, возомнившие себя сверхлюдьми. Это — критическая ошибка в коде, которая может начать множится в геометрической прогрессии и из-за которой вся программа под названием «человечество» однажды улетит к чертям собачьим, и мир исказится до чудовищной необратимости и развалится, рассыплется на куски, как рассохшийся песочный замок! Баки мрачно смотрел в лицо барона и не понимал, зачем он вообще это слушает? — Суперсолдаты. Не должны. Существовать… — медленно произнес Земо, утыкая ствол на этот раз в область сердца Барнса. Баки не шевелился, его вновь наполняла горечь, тупая ноющая боль выползла из глубин и заполнила его сердце, и в какой-то момент, ему захотелось, чтобы барон выстрелил. Ему казалось, что это будет правильно, так будет лучше для всех. Все его глупые попытки начать снова жить как простой человек, так глупы и наивны. Он чудовище! Которое лишь притворяется обычным человеком. Кровь с его рук ничем не отмыть. Возможно, Стив ушел, потому что тоже знал это. Потому что не смог себя заставить закрыть на это глаза... — Теперь ты понимаешь, каково мне находиться с тобой рядом? — продолжил вкрадчивым голосом барон. — Осознаешь? Баки медленно закрыл глаза и тяжело сглотнул ком вставший в горле. Ему хотелось исчезнуть, раствориться, ему хотелось, чтобы Земо уже нажал свой спусковой крючок. Потому что чувствовать то, что он сейчас чувствовал, — было невыносимо. Казалось все пугающие и горькие глубинные мысли, которые он гнал от себя, сконцентрировались и материализовались сейчас в словах барона. — Каково мне видеть тебя, слышать тебя, ощущать тебя, знать, кто ты есть, и продолжать общаться с тобой… — продолжил Земо. Баки открыл глаза, которые зыбко блестели, и уставился в холодные глаза Земо. — Да. — Выдохнул он еле слышно. — Понимаю. Земо шагнул еще ближе глядя на него. — Каково мне знать все это, понимать, осознавать… И все равно, — бесконечно тебя хотеть! Баки все еще чувствовал горечь. Он закрыл глаза и согласно кивнул, пока смысл сказанного, наконец, не достиг его мозга. Он тут же резко распахнул глаза и уставился на Земо, думая, что возможно ослышался. Но барон продолжал смотреть на него так, что его взгляд говорил, что он понял все верно. «Он что решил выложить все карты на стол? Зачем? «Партия»? Игра закончена? А какова была цель?» — судорожно проносилось в голове у Барнса, а вслух он смог лишь выдавить невнятное: — Ам… Э?.. Земо некоторое время все также смотрел на него, затем хмыкнул и убрал пистолет куда-то за спину. — В свете всего вышесказанного… Предлагаю насладиться прекрасным ужином, послушать чудесную музыку, а потом получить, наконец, то, что мы оба давно хотим! — своим небрежным деловым тоном сообщил барон, медленно обошел его и пошел куда-то в зону кухни. Баки развернулся в его сторону, провожая изумленными глазами его фигуру. — Музыку не обязательно! — наконец, выдавил он, вспоминая все эти «тревожные завывания», которые обычно любил слушать барон. Земо остановился, оглянулся, иронично хмыкнул, лукаво глядя и продолжил свой путь.