***
Баки перевернулся на спину и, нахмурившись, приоткрыл глаза. В комнате горел свет, в стороне кто-то размешивал в чашке что-то. Баки хмуро осмотрел себя и, приподнявшись, сел на диване, сдвинув в сторону плед, растер лицо. — Ты проспал почти весь день, — раздался голос Земо, но Баки не спешил смотреть туда, ему все еще было слегка не по себе, вспоминая предшествующие события. Барон небрежно подошел ближе, и сев рядом протянул ему чашку с кофе. Баки тут же ее взял и сделал пару глотков. — Это нормальная реакция организма на проработку болезненных блоков, психике надо время для осознания и «переваривания» данных. Баки смотрел в чашку. — Все хорошо? — уточнил Земо. — Да… — не слишком уверено выдавил Баки, все также не глядя на него. Барон чуть помедлил, затем протянул руку и слегка коснулся его щеки. Баки резко отпрянул, наконец, поднимая на него глаза. Рука барона застыла на месте. Некоторое время они оба смотрели друг на друга, затем Баки едва заметно придвинулся обратно и снова глотнул кофе. Застывшая Рука барона продолжила движение, указательный палец лег на его щеку и невесомо погладил бледный след от удара хлыстом. — Уже не осталось и следа! — улыбнувшись, произнес Земо и немного посидев резко поднялся, подошел к вазе стоящей на шкафу. Взяв ее, он вывалил все содержимое на журнальный столик. Баки покосился в ту сторону. Барон быстро пересчитал все предметы и, улыбнувшись, взглянул на Барнса: — Одиннадцать! — произнес он, все с той же подозрительной ухмылкой. — Когда успело столько набраться?! — возмущенно выдавил Баки, держа кружку перед собой двумя руками. — Ты постоянно со мной споришь. А недавно так вообще устроил целое «шоу». — «Шоу» устроил ты… — буркнул Баки не глядя. — И, тем не менее, мы обговаривали этот момент, — слегка склонив голову набок, напомнил вкрадчивым тоном барон. — Если наберется десять штрафных предметов, — ты обязан будешь выполнить одно мое требование, не относящееся к твоей терапии! Баки тяжко вздохнул и сделал еще глоток кофе. — А если я откажусь? — пробурчал он без особого энтузиазма. — Ну, значит я сделаю вывод, что терапия тебе больше не нужна, и мы с тобой распрощаемся! — произнес серьезным тоном барон, сверля его взглядом. Баки снова тяжко вздохнул глядя в стену и, допив кофе, поставил кружку на стол. — Окей… — выдавил он мрачно. Земо прищурил один глаз, пытаясь понять, к чему именно относится это «окей». — Но я уже говорил, — Баки сурово взглянул на барона. — Если ты попытаешься втянуть меня в какие-то свои очередные злонамеренные козни… Земо смиренно поднял ладони вверх и отрицательно покачал головой. — Никаких «козней». Совершенно мирное и обыденное мероприятие. Скучное и правильное как все, что делают хорошие парни! — закончив фразу, Земо растянул губы в широкой ехидной улыбке. Баки некоторое время смотрел на него, потом отвернулся и покачал головой, пытаясь отогнать от себя мысль, что его в очередной раз пытаются наебать.***
— Проходи! — Земо пропустил Барнса вперед, заходя в свою комнату. Баки оценил беглым взглядом обстановку: с прошлого его визита изменений было мало, исчезли костюмы с кровати, прикроватная тумбочка была слегка приоткрыта, а на ней все также стояла упаковка с таблетками, и чуть дальше еще одна. Пока он все это разглядывал, Земо покопался в свое шкафу и, вынув оттуда вешалку, с темно-синим атласным смокингом протянул его Барнсу. — Держи! Баки взял и непонимающе уставился на него. — И зачем мне это?.. — произнес он, начиная уже слегка напрягаться. — Тебе придется это надеть, — ухмыльнулся Земо. — Зачем? — вновь, не меняя выражение лица, повторил Баки. — Затем, что в классический театр все еще принято ходить нарядно одетым, — беззаботно пояснил барон, и, нагнувшись, вынул из шкафа коробку. — Надеюсь, все будет в пору… Баки продолжал жечь барона немигающим взглядом, замерев с вешалкой, словно причудливый манекен. Но Земо все это игнорировал. — Мы идем в театр? — раздраженно уточнил Барнс. — Одна из моих важных встреч была назначена там, но, увы, все сорвалось, а билеты остались. Я с таким трудом их достал… Классический русский балет, сейчас, к сожалению не так популярен в Европе, как всякого рода модерн, и современное искусство. А мне нравится именно классический балет. Было жаль терять такую возможность… И я подумал… Не идти же одному? Баки еще некоторое время продолжал сверлить барона полным праведного гнева и подозрения взглядом. Земо положил на кровать коробку с обувью и, вынув из кармана, продемонстрировал ему два билета. — «Лебединое озеро», — хмыкнул он, расплываясь в многозначительной улыбке. Глаза Барнса подозрительно сощурились. — Поторопись, — поднял вверх палец Земо. — Начало в 22:00. И вернувшись к шкафу, принялся снимать с себя домашнюю одежду. Баки покосился на вешалку с костюмом, потом на коробку с обувью, и вновь тяжко вздохнул. --- — Признайся, ты ведь просто продолжаешь тонко издеваться надо мной? — добродушно произнес Баки, поправляя и застегивая пиджак. Земо закончил завязывать свой галстук у зеркала и удивленно обернулся. — С чего ты так решил? — произнес он, хмыкнув, и подойдя к Баки, деловито принялся завязывать на его шее галстук-бабочку. — Подумалось вдруг с чего-то! — иронично протянув, усмехнулся одним уголком губ Баки, глядя в лицо барона, который сосредоточено возился с его аксессуаром. — Я никогда над тобой не издевался, — все еще занимаясь галстуком, произнес Земо, — использовал в своих целях, склонял к нужной мне реакции, иногда беззлобно шутил над тобой, но никогда не издевался. — Девять дней заставлял довериться тебе, а на десятый растоптал это доверие… — мрачно напомнил Барнс. — Это не издевательство? Пальцы Земо замерли возле его шеи, он все еще смотрел на воротник, не решаясь посмотреть Баки в глаза. — Можешь не отвечать, — великодушно отвернулся в сторону Барнс. — Я помню, чего ты этим добивался. Но иногда мне кажется, что мы опять играем в такую же странную игру… Земо поправил его бабочку и опустил, наконец, руки. — Ты сам ко мне пришел! — напомнил он. Баки хмыкнул, отошел в сторону и размашисто уселся в кресло с высоким подголовником, стоящее возле окна. — Да… — произнес он все еще мрачно глядя в лицо барона, и положил руки на подлокотники. — Я в курсе. Земо некоторое время смотрел на него, так и стоя полубоком, затем развернулся и шагнул ближе. — Ты можешь продолжать не доверять мне, правда, успех нашей терапия тогда выглядит весьма сомнительным… — Согласен. — Хмыкнул Баки, глядя на него исподлобья и поглаживая пальцами живой руки бархатную обивку кресла. — Я ведь тебя не держу… — некоторое время глядя на его пальцы, тихо произнес барон. Баки пристально смотрел ему в глаза, чуть склонив голову набок, и молчал, привалившись к подголовнику. — Все эти правила и штрафы, — это всего лишь условности! Рамки, которые помогают нам обоим держаться в русле общения «пациент-терапевт». Без них, мы будем просто без конца спорить. Ты не будешь выполнять то, что будет казаться тебе сомнительным, что в принципе происходит и сейчас. Но было бы хуже. Тебе нужны правила. Ты их ненавидишь всей душой, но без них ты чувствуешь себя неуютно и потеряно. А с ними, ты будто бы попадаешь в родную стихию. Да, ты ее ненавидишь, и всячески это демонстрируешь, но без этого ты парадоксально не чувствуешь себя полностью комфортно. Ты долгое время был лишен права голоса. Ты должен был молча и беспрекословно выполнять любой отданный тебе приказ, и теперь ты неосознанно протестуешь при любом кажущемся или нет покушении на твою свободу воли. Но в то же время, внутренне такая свобода тебя пугает, ты еще не полностью отошел от всех своих внутренних сдерживающих оков, которыми тебя долгое время целенаправленно сковывали… — выдал барон. Баки некоторое время изучающе смотрел на него, пальцы его замерли на обивке. — Возможно, ты прав, — произнес он, наконец, — Я не спорю. Потому я и пришел к тебе, — ты лучше понимаешь меня, чем все эти психиатры. И даже лучше, чем я сам себя понимаю… И я не против всех этих правил, хоть порой мне и впрямь, кажется все это глупым. Просто… Он смолк, хмыкнул, поднялся и, подойдя ближе к барону, уставился в его глаза. — Каждый раз, когда я чувствую, что готов снова довериться тебе… Я вспоминаю кинжал в моей груди. Земо поджал губы, потом приоткрыл рот, словно хотел что-то сказать, но так и не сказал. Снова поджал губы и, не с первой попытки, но все-таки заставил себя взглянуть в серо-стальные глаза напротив. Баки, не моргая, пристально и долго смотрел на него в упор, и барону было сложно выносить этот взгляд. Он закусил губы и отвернулся к шкафу. — Если ты не хочешь, можем не идти… — произнес он, наконец. — Придумаю что-то другое… — Нет! — тут же спохватился Баки. — Я же сказал, я не против всех этих правил игры! Если они честные. Я проштрафился, значит, придется выполнять… — Хорошо! — с заметным облегчением улыбнувшись, Земо взял со своего шкафа флакон и шагнув ближе, сбрызнул Баки парфюмом. — Тогда нам нужно поторопиться. Баки кашлянул от чересчур резкого запаха и морщась, отступил назад. Земо с деловитым видом брызнул себе на шею, вскидывая подбородок вверх. — Мы что будем одинаково пахнуть? — возмущенно выдавил Баки, продышавшись и глядя на него. — Да, а что? — тут же невозмутимо произнес Земо. — Ничего… — проворчал Баки, не слишком довольно глядя. — Парфюмерная композиция раскрывается по-разному на коже каждого человека, — назидательным тоном произнес барон. — Один и тот же запах может звучать по-разному даже на близнецах! Баки возвел глаза к потолку. — Ладно! Хорошо хоть… одеты по-разному… — проворчал он себе под нос, глядя на серый костюм барона. — Думаю, мы можем идти, — произнес Земо, вновь довольно оглядывая одетого в дорогой смокинг Барнса, который выглядел в нем просто шикарно со своими длинными стройными ногами, широкими плечами и узким торсом. Правда, чуточку напоминал «агента 007». Вот только поблёскивающая в тусклом свете вибраниумная кисть немного не вписывалась в общую цивильную картинку. Баки, уже смирившись со своей участью, шагнул было к выходу, но Земо, вдруг удержал его на месте, мягко положив ладонь на его грудь. Баки непонимающе глядя сперва на нее, потом на барона, замер. Земо поднял вверх указательный палец, затем шагнул и распахнул выдвижной ящик, порывшись там, он вынул и протянул Барнсу пару белоснежных перчаток. Баки сощурил глаза, припоминая что в таких ходил когда-то его престарелый дворецкий, но все же решил не спорить и не настаивать на своих черных кожаных, чтобы не заслужить еще парочку «штрафных предметов» на ровном месте, и небрежно выхватив перчатки из рук, вышел из комнаты.***
— Присаживайся. Как тебе место? — барон пропустил Барнса вперед. Они оказались на балконе в VIP ложе, на котором было всего два кресла и малюсенький столик между ними. — Отлично простреливается, — проворчал Баки, пробираясь к своему стулу. — Изолировано от основной массы людей, и в случае чего, все посторонние звуки заглушит оркестр. Всякие богатые «шишки» очень любят такие места, а всякие киллеры очень любят их в таких местах убирать… Он многозначительно глянул в сторону барона, но тот даже глазом не повел, лишь еле заметно усмехнулся. — Ну… В этот раз и «богач» и «киллер» оказались по одну сторону баррикад! — тихо произнес он. Подошедший конферансье в дорогом фраке, поставил на столик вазу с виноградом, маленькую розетку со сливами, два высоких бокала и, наполнив их шампанским тут же удалился. Баки глянул на розетку, и медленно перевел буравящий взгляд на барона. Но тот сделал вид, что дико занят разглядыванием сцены. Занавес еще был задернут, но оркестр, по знаку дирижера начал уже наигрывать мелодию. Барон не глядя протянул Барнсу один экземпляр программки. — Это увертюра… — начал, было, он. — Я в курсе! — перебил его Баки, беря программку. — Краткое музыкальное содержание будущего действа. Земо удивленно взглянул на него и снова уставился на сцену. — Как говорят, — «Балет — это опера для глухих». Здесь важно понимать язык жестов, чувствовать музыку тела, — произнес он, со знанием дела. — Угу… — хмыкнул Баки, без особого интереса листая программку. — Надеюсь, ты не собираешься пересказывать мне сюжет? Я знаю его в деталях. Земо снова слегка удивленно глянул на него, кашлянул в кулак, чтобы заполнить неловкую паузу, и, взяв бокал, отпил шампанского. --- Шла уже середина первого акта. Актеры балета порхали по сцене, творя искусство и поражая легкостью и воздушностью своих движений. Земо как завороженный смотрел на сцену, допивая уже третий бокал. На лице его играла еле заметная довольная и восхищенная улыбка, темные глаза мерцали в полумраке. Баки украдкой глядел на него, отмечая про себя, что тот действительно очень увлечен и, судя по всему, и впрямь является ценителем данного искусства. Хотя, сам он, изначально подозревал, что тот выбрал данное мероприятие, чтобы тонко «потроллить» его связь с русскими спецслужбами, а вовсе не потому, что действительно любит балет. Сняв перчатку, Баки взял из розетки одну сливу и закинул ее в рот, но потом долго не знал, куда по правилам этикета девать косточку, в итоге кинул ее обратно в розетку, и решил переключиться на виноград. Земо допивая шампанское, тоже не глядя потянулся к вазе, и его теплые пальцы как раз легли сверху на руку Барнса. Баки замер, Земо резко обернулся, удивленно вскидывая брови, и сразу отдернул кисть. — Извини! — произнес он, учтиво кивнув. Баки закинул в рот виноградину и уставился на сцену. — Мое любимое место, — чуть подавшись к Барнсу, полушепотом произнес барон, не отрывая взгляд от сцены. — «Белое адажио»! Посмотри, как они танцуют музыку! Как разговаривают их тела… Она раскрывает ему свою душу, свою тайну, полностью доверяется… Ей страшно, но она стремится полностью раскрыться перед ним! Он может не принять этого, может осудить, испугаться, она боится, но решается на этот шаг. Потому что, ее сердце полно того восторженного огня, того невесомого трепета, когда ты еще не любишь, но уже находишься в предчувствии этого великолепного чувства, и ты уже готов идти на риск благодаря этому ощущению… Баки слушал все это и почему-то его лицо лишь мрачнело. Земо смолк и продолжил восторженно взирать на балетные па, а Баки вдруг резко поднялся. — Извини… — буркнул он, не глядя в ответ на удивленное лицо обернувшегося к нему барона. --- Баки вышел из зала, спустился по мраморной лестнице и, толкнув тяжелую дверь, выбрался на улицу. Ветер хлестнул его по лицу, прохладный влажный воздух наполнил легкие. Баки вспомнил Наташу, и то, как они строили планы, как обещали друг другу беречь то, что у них есть. Как выдумывали тайные знаки, которые должны были действовать как «якоря», напоминая об их клятвах на телесном уровне. Как надеялись обмануть всех и сбежать вместе… Но в итоге его заставили ее забыть, стерли все воспоминания, и никакие наивные «якоря» не помогли. А она все-таки сумела вырваться, но он не вспомнил ее даже после того как вырвался сам, спустя много-много лет… Чуть не убил ее при первой встрече, оставил шрамы на ее теле, на том, которое помнило его поцелуи… Почти задушил, когда Земо активировал его программу. А она его помнила… Помнила, наверное, все эти годы… А теперь она мертва… И Стива нет… Никого нет… Никого больше нет… И все растоптано, изодрано в клочья, его душа и сердце, его воспоминания, его прошлое и настоящее… Баки зажмурившись, стиснул зубы, от вновь сковавшей грудь боли… «Никого нет… Ничего не осталось… Ничего больше нет…» Он шагнул по ступеням вниз и снова замер, не зная куда податься, он ведь сейчас не дома, а все в той же Риге. Сзади хлопнула дверь, но Баки не обернулся. Он все еще стоял на середине лестницы, отчаянно желая куда-то сбежать, но, не зная куда. Боковым зрением он видел, как Земо медленно спустился ниже него по ступеням. Не глядя в его сторону, он держал в руках пальто, которое одолжил Барнсу, для похода в театр, и про которое Баки забыл, выбегая из здания. Сойдя вниз Земо махнул кому-то рукой, и спустя пару минут к нему подъехал их черный лимузин. Подойдя к пассажирскому месту, Земо открыл дверцу и замер, повернув голову в сторону Баки. Тот еще какое-то время стоял на ступенях, разрываясь от желания уйти куда-то, бродить всю ночь не разбирая дороги по ночной Риге. Мотор работал. Земо молча ждал, и Баки побрел к машине. Не глядя забрался внутрь и тут же уставился в окно, поневоле слушая, как барон забирается следом, как слегка скрипит под ним кожаное сиденье, стучат каблуки его ботинок, когда он пристраивается, хлопает дверь и машина дрогнув, дергается и отъезжает. Баки опустошенно смотрел в окно, все еще чувствуя эту раздирающую сердце трещину внутри, от ощущения собственной ненужности, собственной бессмысленности, бесполезности… Брошенности… Выброшенности… И горло его сдавливало от горечи. Земо так ничего и не сказал. Он молчал, сперва, разглядывая брошюрку из театра, потом пристроив пальто Барнса у себя на коленях, вынул смартфон и что-то кому-то отправил. Затем некоторое время увлеченно читал там что-то, и Баки был ему благодарен за это молчание. Минута накатившего отчаяния также внезапно схлынула, как и возникла, и Баки вновь ощутил себя неловко. Он обернулся, и некоторое время смотрел на Земо, а потом с трудом выдавил из себя: — Извини, что все испортил… Барон не ожидавший видимо этого, резко поднял на него лицо и тут же мягко улыбнулся, убирая смартфон в карман. — Переживу. Давай перекусим где-нибудь? — предложил он. Баки некоторое время удивленно смотрел на него, вспоминая его восторженное лицо, блестящие в темноте глаза, устремленные на сцену, и то, как Баки все это обломал. Шерон уже бы закатила скандал. Но барон выглядел спокойным хоть и немного разочарованным. — Было бы неплохо… — выдавил Баки, хотя есть ему не особо хотелось, а мысль о новом пребывании в каком-нибудь пафосном заведении, со всеми этими вышколенными официантами, вычурной обстановкой и такими же надменными посетителями, не придавала ему позитива. Но он внутренне решил перетерпеть все это, чтобы компенсировать тем самым барону театр. — Останови здесь! — обратился тем временем к водителю Земо, и машина мягко подрулила к зданию со светящейся буквой. Баки пораженно уставился на барона. — Макдональдс?.. — протянул он с недоумением во взгляде, думая, что Земо опять издевается. — Да, — бесхитростно улыбнулся тот, открывая дверь. — Пойдем. Внутри было малолюдно, все-таки время было довольно позднее даже для ночных гуляк. Барон прошествовал к свободному столику и уселся там, с мягкой улыбкой глядя на все еще недоумевающего Барнса. — Возьми мне что-нибудь на свое усмотрение, — произнес он, небрежно снимая перчатки и кладя их на стол. — Я не знаток местной кухни. Баки чуть помялся на месте, а потом пошел к стойке заказов. Вернулся с подносом и, поставив его на их столик, сел рядом. Земо с интересом уставился на свертки и стаканчики. — Чая не было, — пробурчал Баки, пододвигая к барону бургер и аккуратно ставя стаканчик. — Я взял тебе эспрессо… — Благодарю, Джеймс! — Земо подался к столу и, с живым интересом оглядев принесенное, развернул бургер и жадно откусил кусок. Баки некоторое время изучающе смотрел на него, потом тоже развернул и откусил от своего чизбургера. Земо открыл стаканчик и сделал глоток кофе. — Могу взять тебе ягодный морс… — предложил Баки, видя как лицо барона еле заметно скривилось. — Нет, благодарю, — улыбнулся тот и снова откусил бургер. — Кофе вполне ничего. Баки долго и изучающе смотрел на него: как он ест, стараясь не уронить ни крошки на стол, и не запачкаться соусом, на его дорогой костюм-тройку, на стильно уложенные волосы и общий аристократичный вид, который почему-то именно сейчас очень сильно бросался в глаза, на фоне дешевой обстановки демократичного заведения общественного питания, и боль с тоской давившая его сердце совсем недавно, куда-то отступали. Мимо них прошла молодая парочка, девушка покосилась в их сторону и, вдруг прыснув, рассмеялась, но тут же подавила этот смех. Баки снова откусил от своего чизбургера и, глянув на себя пробурчал: — Думаю, мы довольно глупо здесь смотримся… В таком виде. — О! Ты выглядишь шикарно! — тут же усмехнулся Земо, отложил бургер и, вынув смартфон, придвинулся ближе к Барнсу, отводя в сторону руку с телефоном. — Видишь? — хмыкнул Земо, показывая ему только что сделанное фото, на котором мрачный, взъерошенный человек в дорогом смокинге сосредоточенно и сурово глядя в объектив, жевал бургер, а рядом к нему пригибался другой человек, тоже в дорогом костюме, со слегка ехидной, но чертовски обаятельной улыбкой во все лицо. Баки не выдержав рассмеялся. — Да уж… — выдавил он, тут же усилием воли подавив свой смех, и отметив про себя, что Земо отлично получился на фото, в отличие от него самого. — Удали. Не нужно, чтобы у кого-то были мои фотографии. Земо взглянул на него, и убрал смартфон во внутренний карман пиджака. — Это моя компенсация за «испорченный вечер», — произнес он вкрадчивым голосом и, снова многозначительно ухмыльнувшись, отхлебнул кофе, нарочито громко выдыхая после этого, словно отведал нечто божественно вкусное. — Никогда еще не пил с таким удовольствием такую дрянь! — произнес он задумчиво, вновь беря в руки свой бургер. Баки, не выдержав, снова рассмеялся и в этот раз барон поддержал его смех.