***
Баки ощущал, что полностью пришел в себя, после внезапного приступа ностальгии и меланхолии. Как ни странно, поход в Макдональдс странным образом полностью компенсировал поход в театр. Душевное равновесие и самообладание вернулось в норму, и, как говаривала доктор Рейнер: «вошло в позитивную конгруэнтность», и даже сверх того, добавилось что-то приятное в самоощущении. Земо удивительным образом, плавно вошел и встроился в его состояние. Он не был раздражающе навязчив и утомителен, не устроил очередную нравоучительную беседу, не принялся высказывать недовольство и упреки сорванной договорённостью (хотя полностью имел на это право), не пообещал в своей любимой, завуалированной манере, что Баки придется расплачиваться за это в будущем и платить более дорогую цену, так как теперь он проштрафился еще больше. Хотя возможно, Земо просто решил все это отложить на потом, когда Баки полностью придет в себя, успокоится, расслабится, окажется в благостном состоянии, тут он и нанесет свой коварный удар, объявив какие-нибудь новые, более суровые правила из-за того, что Баки нарушил прежние?.. Но пока Земо, был удивительно тих, почти незаметен и ненавязчиво приятен. Баки хотелось побыть одному во время того порыва, ему казалось что любой человек рядом будет ему сейчас только мешать и раздражать своим присутствием. Но барон не мешал, Баки даже казалось временами, что как он и хотел, он гуляет один. Барон отпустил своего водителя с машиной и часть пути они проделали пешком, дыша свежим, прохладным воздухом и думая каждый о своем. Земо грамотно шел чуть в стороне, на полшага позади, так, чтобы не лезть в глаза, но при этом, давая Барнсу возможность видеть его периферическим зрением, контролируя обстановку, и не нервничать по поводу того, что он не знает, что в этот самый момент делает барон. Баки вспомнил, как так же прогуливался с Шерон, и как глубоко внутри зудело напряжение от того, что он должен что-то сделать, что-то сказать, но он не понимал, что именно он должен сказать и сделать так, чтобы вновь невольно не обидеть ее! И, чтобы случайно не спровоцировать ее гнев и упреки, а также, чтобы она не восприняла, его слова или действия как-то превратно. Он должен был проявлять внимание, но он не знал, как именно это делать не в своей старомодной манере, которая сейчас многими женщинами воспринималась чуть ли не как оскорбление. Теперь ведь нельзя было проявлять к женщине излишнюю заботу, учтивость, галантность. Нельзя было показывать, что ты сильнее, нельзя было помогать, но и не помогать тоже было нельзя… Баки не знал о чем заговорить, потому что все их разговоры почему-то в итоге сводились к Стиву. А он не хотел говорить с ней о нем. И он молчал, и она молчала тоже, и это молчание было напряженным и гнетущим. С Земо все было не так. С Земо было комфортно молчать. Каким-то непостижимым образом, Баки, постоянно осознавая, что от барона можно ожидать чего угодно, любого внезапного коварного поступка, любого обескураживающего высказывания, любого неожиданного предложения, больше похожего на беспрекословный приказ, потому что Земо умел предлагать сделать что-то так, что отказаться ты был не в силах. Зная, что он, по сути своей злодей, навредивший и самому Барнсу и Стиву и Мстителям и еще много кому… С ним почему-то сейчас было спокойно и просто. Может потому, что, как и сказал Земо, с ним ему даже не надо было ничего говорить, барон сам все за него скажет. Озвучит все его мысли, с которыми Баки будет поначалу спорить, но в итоге признает, что тот в очередной раз прав. Все же они слишком похожи… Земо поднялся на крыльцо и отпер дверь, пропуская Баки вперед. Тот вошел внутрь, расстегивая на ходу слишком облегающий пиджак, который раздражал тем, что сковывал движения, прошел вперед и замер спиной ко входу, пытаясь расстегнуть верхнюю пуговицу рубашки. Земо закрыл дверь и обернулся. — Завтра мне придется тебя оставить… — произнес он вкрадчиво. Баки резко развернулся, напряженно глядя на него, — эти слова почему-то застали его врасплох. Барон шагнул ближе, видя, как вибраниумные пальцы Барнса безуспешно теребят ворот рубашки пытаясь добраться до пуговиц. — Мое предложение по поводу того, что ты можешь пока оставаться здесь, когда меня нет, — все еще в силе. Правда, я пока точно не знаю, когда вернусь… — продолжил Земо, его рука мягко, но уверенно сдвинула бионическую кисть в сторону, а пальцы ловко развязали галстук-бабочку на шее Баки, и тот, наконец, смог ослабить ворот рубашки. Земо протянул бабочку ему. — Это не моё, — напомнил Баки. Земо улыбнувшись, запихнул галстук ему в карман. — Я купил этот костюм для тебя. Не нужен — выбрось, — произнес он небрежно, и, сняв, повесил свое пальто на вешалку. Баки, опустив голову, уставился на себя, не зная, что и сказать. Он почему-то думал, что Земо одолжил ему что-то из своих вещей, хотя он явно был крупнее барона, выше и шире в плечах. — Глупо было тратиться ради одноразового мероприятия… — наконец выдавил он. Земо шагнул ближе к нему. Глаза его таинственно мерцали, губы вновь сложились в многозначительную ухмылку, терпко-пряный аромат его парфюма смешивался с запахом дорогого шампанского и кремом после бритья, создавая какую-то причудливую, но приятную композицию. И Баки внезапно подумал, что возможно барон был все это время таким непривычным, тихим и милым, потому что чуть-чуть перебрал с алкоголем. — Спокойной ночи, Джеймс! — загадочно глядя, произнес, наконец, Земо, опять переходя на свой хриплый воркующий полушепот во время произнесения его имени, и быстро развернувшись, пошел к себе. Баки некоторое время смотрел ему вслед, в очередной раз думая, что зря затеял всю эту историю с психотерапией, поскольку ощущал, что его все сильнее и сильнее засасывает в трясину из которой потом будет очень сложно выбираться. --- Заснуть опять не удавалось. В венах почему-то кипел адреналин, в голове был сумбур, видимо последствия психологической встряски от очередного эмоционального флэшбэка. Баки промаялся в кровати думая о разном до четырех утра, а потом не выдержав встал, натянул брюки и лонгслив и решил выйти подышать свежим воздухом. Из головы почему-то никак не уходил образ Земо сидящего за столиком в Макдаке со стаканчиком дешевого кофе и выглядящего так, словно он на светском приеме у британской королевской семьи. Его коварная, но обаятельная улыбка, трепещущая на тонких губах, его блестящие темные глаза, глядящие на него с каким-то странным выражением в них… Баки все никак не мог его расшифровать и это его тревожило. Временами барон смотрел на него так, словно знал какую-то грязную тайну о нем, и это очень раздражало. А иногда в его взгляде проскальзывало что-то другое, какая-то печаль или сожаление. Вина?.. Баки бесшумно вышел из своей комнаты и побрел к выходу из дома. Двигаясь мимо спальни барона, он вдруг замер и нахмурился. Оттуда доносился какой-то странный звук. Баки бесшумно шагнул ближе и напряженно прислушался. «Я здесь…» — донесся до него непривычно тревожный голос барона, — «Я сейчас…» Баки непонимающе хмурил брови, пытаясь сообразить, — что происходит? Может он просто с кем-то говорит по телефону? — Я здесь! — вновь донесся до него почти отчаянный выкрик. — Здесь! Я сейчас… Голос барона был неузнаваем, он звенел каким-то отчаянием, нервно обрывался в конце и, казалось, был почти на грани истерики. Баки дернул дверь, резко заходя внутрь и включая свет. Земо лежал на постели взъерошенный и вспотевший, время от времени резко вертя головой то в одну, то в другую сторону. Но глаза его были закрыты, он спал. И Баки, наконец, поняв причину, замер, посреди комнаты сочувствующе глядя на него. — Подождите… — вновь выкрикнул Земо и опять повернул голову в сторону. — Я сейчас! Я здесь! Рука его дернулась было куда-то вверх, но тут же опала обратно. Лицо опять развернулось в сторону Баки, к вспотевшему лбу прилипли длинные пряди волос. Баки бесшумно подошел ближе, глядя на него и решая про себя, как будет лучше поступить, как вдруг барон внезапно замер и вытянулся на кровати, потом голова его медленно начала запрокидываться назад, губы дернулись рот приоткрылся, он издал какой-то странный звук, похожий на всхлип, а потом комнату огласил протяжный полный горечи и боли вопль, больше похожий на вой. Баки вздрогнул и решительно рванув к нему, положил живую ладонь барону на грудь. — Земо проснись! — произнес он, но его слова потонули в новом душераздирающем вое «раненого зверя». — Земо! — Баки затряс его интенсивнее, думая про себя, насколько уместно в такой ситуации называть его по фамилии. Горло барона сковало спазмом, кадык задергался и вой перешел в хриплое глухое рыдание. — Земо! — вновь крикнул Баки, обхватывая руками и слегка приподнимая его мокрое от слез лицо. — Проснись! Рыдания резко смолкли, перекошенное от боли и страданий лицо внезапно разгладилось, стало привычно спокойным, барон чуть нахмурился, а потом открыл глаза, и, глядя на Баки быстро и растерянно заморгал. — Это был сон… — произнес тот, вспоминая, что именно эти слова всегда более-менее приносили облегчение, когда он сам вскакивал посреди ночи от собственного крика. — Просто сон… Брови Земо нахмурились, губы медленно поджались, а глаза распахнулись шире, и в них огнем мелькнула дикая ярость. — Что ты здесь делаешь?! — прошипел он, резко отпихивая от себя руки Барнса. Баки на мгновение опешил от неожиданности. — Что ты здесь забыл? Проваливай! — рявкнул барон и, не глядя, выхватив откуда-то пистолет, направил его на Баки. — Пошел вон, я сказал! Чертовый капитанский прихвостень! Баки чуть попятился и замер, стоя посреди комнаты и растерянно глядя в его глаза. — Как же я ненавижу вас! — зашипел барон и губы его кривились от презрения, а глаза сверкали от ярости. — Выродки! Генетические уродцы, лабораторные твари, возомнившие себя богами! Ненавижу вас всех! Баки еще некоторое время молча взирал на него стоя посреди комнаты, потом хмыкнул, качнул головой и резко развернувшись, пошел к дверям. Уже на выходе он услышал звук встающего на место предохранителя, а следом тихий и почти привычный уже голос: — Джеймс… — произнес барон, и Баки невольно замер на месте, потом нехотя обернулся. Земо, взъерошенный, но уже спокойный и собранный, задумчиво глядел прямо перед собой, а потом поднял на него глаза и с трудом выдавил: — Извини… Баки некоторое время внимательно смотрел на него, потом кивнул и быстро вышел за дверь. --- Утром барона уже не было. Баки встал, побродил по дому, решая, что делать дальше. Хотел выпить кофе, но передумал. Достал смартфон, и некоторое время тупо смотрел на него. Все же он сделал ошибку, придя сюда. Нужно было перетерпеть свой порыв отчаяния и одиночества в тот раз и больше никогда не связываться с этим человеком. Он сглупил. Если бы здесь был Стив он бы точно назвал этот поступок идиотским! Хотя, если бы здесь был Стив, то Баки никогда бы не спутался с Земо… Барон ведь и сам все объяснил ему тогда, в тот раз, когда обколол его непонятно чем и сделал вид, что сбегает. Земо все ему разъяснил перед уходом. Это были горькие слова, но они были верными. И все это было правдой. Горькой правдой. Его просто неосознанно тянет к такого типа людям. Это его все еще незабытые идиотские установки Гидры, вбиваемые ему в мозг десятилетиями. Новый «куратор», новый «командир» или кто-то похожий на него, вот чего жаждало его нутро, точнее не совсем его… Земо подходил на эту роль, вот и все. И Земо, зная это, просто умело играл на его чувствах, виртуозно манипулируя каждой струной его души, словно гребаный арфист. Мучительно сладко дергал его нервы и слушал как они то гулко и низко, то пронзительно высоко и жалобно звучат в опустошенном пространстве его грудной клетки. Взмахивал своими аристократичными пальцами над «живым терменвоксом», вызывая этим неземные звуки из воздуха его легких и наслаждаясь каждой нотой, садистки не давая ей затухать, продляя до бесконечности этот мучительный звенящий полустон полукрик, также как он наслаждался балетом в театре. Баки отчётливо помнил их недавний разговор, когда барон совершенно искренне не понимал источника его злости и обиды на него. В тот раз он просто играл, чтобы подцепить его на крючок ради выполнения собственного плана. Он просто поймал его в эмоциональную ловушку, воспользовавшись его эмоциональной лабильностью до которой сам же тогда и довел. «Капитанский прихвостень — вот кто он для него. Генетический уродец…» Баки отложил смартфон и, закрыв глаза, накрыл лицо ладонями. — Боже, какой я болван… — произнес он брезгливо, и резко поднялся. Забрал смартфон, сходил за своей курткой и быстро пошел прочь.***
Добравшись домой, Баки тут же отправился в душ, а после него завалился спать. Перелет над Атлантикой и бессонная ночь накануне, казалось, забрали все силы, и он провалился в беспокойный сон. Утром, едва открыв глаза, в первый момент он долго не мог сообразить где находится. И сам поразился тому, как быстро он привык к чужому дому и как быстро отвык от своего. Поднявшись сел, небрежно оглядывая свою скромную коморку, — чего-то отчаянно не хватало… Фыркнув, иронично улыбнулся сам себе. Потом развернулся и сел по-турецки, прислонясь к креслу спиной и закрыв глаза. Он пытался сосредоточиться на дыхании и не уснуть хотя бы в этот раз. Его собственные ладони самопроизвольно легли на область живота, хотя рук барона, которые он обычно держал там, конечно же, не было. И от этого тоже было непривычно и холодно… Баки снова видит окно, залитое утренним солнцем, лучи его заполняют всю небольшую, но уютную мальчишечью комнатку. За окном колышется дерево. Баки лежит в постели, но ему как-то не уютно. Чего-то не хватает. Что-то его гнетет, но он не может никак сообразить что именно. Он чего-то ждет, но ничего не происходит. Он просто лежит в кровати и смотрит на синие тени на полу от колышущегося дерева. Проходит довольно много времени, но ничего больше не происходит, и Баки решается встать и пойти на кухню. Он выбирается из постели, натягивает брюки и рубашку и идет к дверям. — Мам? — произносит он, берясь за ручку, но в ответ тишина. — Мам! — повторяет он громче, и распахивает дверь. За ней такая тьма, что Баки некоторое время вообще ничего не видит, он хмурится, но делает шаг вперед. — Мама, пап, вы тут? — произносит он непонимающе, делая шаг. Дверь за его спиной резко захлопывается. Баки оборачивается, но там уже ничего нет. Свет, прорывавшийся тонкой полоской под дверью, меркнет. Баки снова разворачивается вперед, нервно ежась, как вдруг его хватают с обеих сторон чьи-то руки и куда-то тащат. Он вскрикивает и через мгновение видит маленькую комнатку с тусклым электрическим светом, заставленную всякими приборами и огороженную решеткой. Люди в военной форме подтаскивают его к креслу с зажимами для рук. — Нет! — Баки пытается вырваться, с ужасом узнавая это место. — Нет! Отпустите! Но его никто не слушает. Несколько военных усаживают его в кресло, несмотря на сопротивление, и опускают зажимы, фиксируя его руки. — Нет! Нет! — Баки пытается вырваться, ужас и нервная дрожь, охватывают его с ног до головы. — Отпустите меня! Отпустите! К нему подходит медик с пилой для резки кости и запускает визгливый моторчик. — Нет! — в ужасе кричит Баки, дергаясь на кресле. Сверху треща разрядами, на голову его медленно опускается прибор для стирания памяти. — Нет! — снова отчаянно кричит Баки и резко открывает глаза. — Твою… мать… — проворчал он, резко просыпаясь в сидячем положении приваленный к креслу спиной. Судорожно выдохнув, он вытер живой рукой пот со лба, и, поднявшись, пошел на кухню. --- Когда он, наконец, вспомнил и отключил в смартфоне «режим полета», на экране тут же высветились три пропущенных вызова и сообщение от Сэма. С одним только словом: «Перезвони». Баки, выругавшись про себя, тут же нажал кнопку вызова. — Привет! Извини, что так долго не выходил на связь. Все нормально? — произнес он, как только услышал в трубке сонное «Да?». — Воу-воу! Чувак, не спеши так! Помедленнее! — хрипло проворчал Уилсон. — Я не успеваю за тобой! Вот это скорость реакции! Всего-то три дня прошло, а ты уже отвечаешь! Баки хмыкнул. Раз Сэм язвит, значит, ничего страшного не случилось. — Извини, — снова повторил он. — Я только прилетел. Отключал телефон, чтобы не отвлекаться. — Твой шаман тебя там что, и днем и ночью не отпускает? — фыркнул Сэм. — Ну, он просит отключать гаджеты во время терапии, чтобы я не отвлекался. А потом я просто забыл включить все обратно. — Ладно, не оправдывайся. Я и сам свою группу тоже просил вырубать смартфоны. Так что, понимаю. — Все нормально? — все-таки уточнил Баки, присаживаясь на край кухонного стола. — В общем да. Просто есть кое-какая информация… — голос Сэма посерьезнел. — Точнее «пища для размышления»… Вот хотел с тобой ее обсудить. Баки снова внутренне напрягся, — разговор не для телефона, а значит это серьезно. — Хорошо, готов подъехать. Говори куда.