Вишневая ветвь

      Встреча была назначена ровно на десять часов, однако, минутная стрелка показывала уже пятнадцать минут одиннадцатого. Холмс сидел в маленьком кабинете, больше похожем на камеру для допросов, и терпеливо ждал. Стряхивая невидимое пылинки с маленького железного стола и сверяя карманные часы, он открыл тонкую папку, лежавшую на краю стола. Вновь перечитав ключевые аспекты дела и убедившись, что ничего не упущено, мужчина вновь глянул на часы.       — Через час у меня встреча с министром внутренних дел, — напомнил сам себе Холмс и уже собрался уходить, как в металлическую дверь постучали.       — Лорд Эндрюс, сэр, — напомнила секретарша, пропуская вперёд запыхавшегося мужчину.       — Я боялся, что Вы уже ушли, — тяжело дыша и улыбаясь проговорил лорд, видя, что Майкрофт и вправду собирался уходить.       — Я как раз собирался, — подтвердил его догадки Холмс и указал на стул напротив.       Они сели, Майкрофт вернул дело на прежнее место и предоставил лорду несколько минут, чтобы тот смог отдышаться и привести себя в порядок. Эндрюсу принесли воды, сделав глоток и поправив галстук, он деловито начал осматриваться. Всё что было в голове мужчины, тут же отражалось на его лице, он с нескрываемой усмешкой отметил простоту окружавшего интерьера.       — Надеюсь, это не Ваш кабинет, — рассмеялся Натаниэль и с грохотом положил свой дипломат на стол.       — Нет, — не вдаваясь в подробности пояснил Холмс.       Эндрюс раскрыл свой дипломат и выложил на стол увесистую папку, придвинул её к себе и аккуратно перевернул. Мужчина всё это делал неспешно, старательно скрывая волнение за маской небрежного безразличия. Однако, его лицо напротив выражало крайнее нетерпение и взволнованность, впрочем, это могло быть вызвано разными обстоятельствами, и Майкрофт пока не предавал этому большого значения. Холмс многозначительно посмотрел на документ, который Эндрюс так старательно хотел ему продемонстрировать.       — Понимаю, наше знакомство началось на довольно неприятном эпизоде, однако, уверяю, Ваше мнение измениться, — лорд снова отпил из стакана и прочистил горло, готовясь к долгому диалогу.       — Вы опоздали на пятнадцать минут, — скептически отметил Холмс.       — М-да, это было крайне не пунктуально с моей стороны, но меня не хотели пропускать внизу, была какая-то ошибка… — начал было оправдываться мужчина, его лицо при этом скривилось, как будто собственный язык его не слушался, и говорить этого он совсем не хотел.       — У Вас было какое-то дело, — напомнил Холмс ускоряя темп беседы, чувствуя, что встреча может неприятно затянуться.       — Конечно, — поджал нижнюю губу Эндрюс и заерзал на стуле, складывая руки в замок. — Знаете, Майкрофт, я думаю, мы с Вами очень похожи. Вы, как и я, обладаете невероятным умом, который всегда помогает нам быть на шаг впереди других людей. Но одновременно с этим наш гений это и наше проклятье! Мы не можем так просто сходиться с людьми, они нас сторонятся, бояться выглядеть слишком глупо на нашем фоне… — принялся зачитывать свой заранее выученный монолог Натаниэль, как если бы он читал отрывок из пьесы на школьном празднике, добавляя в свою речь самую фальшивую экспрессию.       Холмса подобные рассуждения и манера их произношения развеселили, но он старательно скрыл это, понимая, что разговорить Эндрюса будет гораздо проще, если подыграть на его самолюбии. В конце концов Натаниэль не был законченным идиотом, каким считали его многие люди знавшие лорда, напротив, в карьере он использовал весьма неглупые методы, мог рассчитать действия на многие ходы вперёд.       — Многие о Вас другого мнения, — позволил себе улыбку Холмс.       — Они идиоты, видят лишь то, что хотят, но не улавливают суть. В этом вся прелесть быть идиотом в глазах других людей, все вокруг забывают о твоём существовании, считают твоё присутствие неважным. Представляете какие преимущества это даёт?! — Эндрюс довольно прижал ладони к лежавшей перед ним папке и, не сумев скрыть громкий нервный смешок, придвинул её к Холмсу.       — Что это? — окинув скептическим взглядом увесистое дело, поинтересовался       Холмс, ситуация начинала напрягать его, казалось лорд всё больше терял рассудок или, по крайней мере, находился в состоянии изменённого сознания.       Эндрюс и впрямь походил на безумца, его беспорядочный поток мыслей был похож на насмешку над собеседником, попытку доказать, что тот недостаточно умён, чтобы сразу распознать шутку. Хотя возможно он и впрямь был по чем-то: его глаза горели, он активно жестикулировал, что придавало его образу ещё больше истеричности. Кажется, у Эндрюса и впрямь была истерика, и он отчаянно пытался её скрыть, его язык не слушался и выдавал всё то, что не должен был. Вспомнив, что Натаниэль скорее всего действует под чьим-то руководством и сейчас, вероятно, его звёздный час, Холмс решил, пусть тот играет до конца.       — Ах это?! Это результат моих продуманных действий! Вы уже упомянули — в Палате лордов считают меня идиотом, я приложил много усилий для поддержания этого образа… Они, эти старики-усачи решили, что меня можно не брать в расчёт, они спокойно обсуждают при мне такое!.. Ох-хо да, в этой папке столько дел на этих представителей высшего общества и, не поверите, они рассказали о них сами! Конечно, не мне, но я отлично слышал их разговоры! — Эндрюс с горячность посмотрел на Холмса, ожидая увидеть удивление или даже восхищение в его глазах, но его настрой немного упал, столкнувшись с непроницаемым лицом политика.       — Вы составили доносы? — холодно уточнил Холмс.       — В какой-то мере — да.       — И Вы хотите передать их MI5? С чего Вы взяли, что нас это интересует?       — Разве не этим занимается Служба Безопасности? Если во главе страны стоят люди нарушающие закон, разве это вас не касается?       — Я не вправе озвучивать то, что касается нашей службы.       — Бросьте, Майкрофт, откуда такая скромность? Вся внутренняя и внешняя политика страны под Вашим контролем, даже премьер пляшет под Вашу дудку, не отрицайте, все знают, что это так. У Вас консультируется половина Правительства, а Вы говорите, что мои дела Вас не интересуют?       Холмс предпочёл промолчать, конечно, его влияние на Правительство уже давно не было секретом для высших кругов, однако, как реагировать на столь неприкрытую лесть? Ему безусловно было приятно видеть, каким важным и значимым он был в глазах других людей, тоже наделенных крупицами власти, но едва ли этих слов хватило бы чтобы изменить критический настрой мужчины.       — Даже если бы меня это интересовало, у Вас нет никаких доказательств, всё только с Ваших слов, позволите, — Майкрофт придвинул тяжелую папку и раскрыл её, внутри было много небольших, аккуратно составленных дел.       Пролистывая страницу за страницей и пробегая глазами по их содержанию, Майкрофт отметил то, как старательно собирались эти дела. В них были грамотно составленные описи, вложения, отрывки из документов и даже писем. Насчитав около пятнадцати дел, Холмс закрыл папку и вопросительно посмотрел на Эндрюса: откуда человек, служивший на своей должности менее года, мог собрать столько детальных дел.       — Откуда это у Вас? — серьёзно спросил Холмс, голосом намекая, что он не верит в историю о случайно услышанных фактах.       — Я своего рода коллекционер, люблю собирать интересную информацию. Я много работаю и знаю много интересных людей, иногда они делится чем-то интересным со мной, например о тех, кто им неприятен, — пожал плечами Натаниэль.       — Ну допустим, но Вы же не просто так их сюда принесли, что Вы хотите?       — Рад, что Вы понимаете. Видите ли, до меня дошли слухи, что кто-то начал капать против меня, расследовать какое-то старое дело. Признаю, я не безгрешен, в прошлом у всех были свои ошибки, а мне бы очень не хотелось, чтобы они помешали мне в будущем, в моей карьере. В обмен на эти сведения я хотел бы получить Вашу личную защиту.       — Что именно в Вашей биографии расследуют?       — Если бы я знал, впрочем, там действительно есть пара неприятных моментов, можете сами поискать, я бы не хотел их здесь сейчас озвучивать, — Холмс был немного удивлён, вспоминая дело лорда он не мог точно представить о чём идёт речь.       — В любом случае, повторюсь, мы не станем брать дела, Вы не можете доказать, то о чём там идёт речь, никто не станет расследовать то, чего возможно нет.       — Конечно, я понимаю, единственный вариант, который я вижу — Вы можете взять любое из представленных здесь дел и проверить его, других вариантов, к сожалению, нет. Я не хочу иметь неприятности, особенно обращаясь к Вам, Майкрофт.       — Предлагаете взять любую из ценностей Вашей коллекции? — усмехнулся Холмс и вытянул первое попавшееся дело.       Эндрюс засмеялся, возвращая папку себе и разглядывая дело в руках Майкрофта.       — Считайте это первым вкладом в наше продолжительное, как я надеюсь, сотрудничество, Вы не пожалеете, мистер Холмс, — Натаниэль уже собирался уходить, на его губах играла довольная улыбка, кажется, он добился того, чего хотел.       — Лорд Эндрюс, Вы же понимаете, что я должен задать ещё один вопрос, — властно проговорил Майкрофт, голосом заставляя лорда вернуться на место.       — Полагаю, я знаю о чём пойдёт речь, — на лице Натаниэля тут же вновь отразилось волнение, видимо он отчаянно надеялся избежать этой темы.       Пытаясь вернуть себе утраченный самоуверенный и довольный вид, Эндрюс криво улыбнулся, уголки его губ затряслись, было видно, каких усилий ему стоило сейчас держать эту маску. Не обращая внимание на судорожные попытки собеседника держать лицо, Майкрофт придвинул папку, всё это время покоящуюся на краю стола, ближе, вынуждая Натаниэля задержать взгляд на надписи: «Дело №5781, Алан Морган», на которую мужчина и без того иногда поглядывал.       — Ваш коллега — мистер Морган, Вы представили мне его за день до смерти, понимаете, что это не играет Вам на руку, — Холмс наблюдал, как глаза мужчины забегали.       — Это большой удар для меня, он был моим другом, мы вместе учились…       — Вы находитесь достаточно высоко в списке подозреваемых, — продолжал напирать Майкрофт, постукивая по делу лежащему перед ним.       — Меня уже проверяли.       — Я знаю, у Вас достаточно надёжное алиби, однако, считаю необходимым спросить ещё раз.       — Я бы хотел знать результаты расследования, Вы ведь занимаетесь этим делом.       — Конкретно я — нет, да и разглашать секретные сведения я не собираюсь, — Майкрофт лениво придвинул дело ещё ближе и открыл его на случайной странице, в глаза бросилось фото на котором крупным планом были запечатлены отпечатки на шее жертвы.       Не поднимая глаз от фотографии Холмс услышал, как Эндрюс громко сглотнул, очевидно, он тоже смотрел на фотографию. Закрыв дело, мужчина поднял глаза на лорда, в глазах собеседника читался неподдельный страх.       — Я хотел знать Ваше мнение, кто убил Вашего коллегу? — резкий голос заставил Эндрюса подскочить на месте, он был максимально напряжён.       — М-моё мнение? — казалось, он был готов услышать обвинения, но произнесённые слова заставили мужчину вновь выдохнуть спокойно.       — Вы ведь были хорошо знакомы, кто по-Вашему мог это сделать? — спокойно повторил Холмс, делая вид, что не замечает крайнего волнения собеседника.       — Ну, я уже говорил следователям, однако, для Вас повторю: Алан упоминал, что был несколько лет назад привлечён к одному делу, в результате его вину не доказали, но и не оправдали полностью. По решению суда его выслали на несколько лет в Америку, к родственникам.       — Почему же он об этом не упомянул?       — Думаю, он Вас боялся, как и многие. Так вот, я точно не знаю, мы вели переписку, но её, конечно же, отслеживали, там он упоминал, что связался с некоторыми людьми, которые помогли ему вернуться, я думаю, это были люди из ЦРУ. Мне кажется, он узнал от них какую-то информацию и позднее собирался продать её здесь, за это его и убили американцы… Это всё, что я знаю, — лорд произнёс это практически на одном дыхании и теперь громко дышал, стараясь вернуть в лёгкие воздух и вместе с этим успокоиться.       Майкрофт молча кивнул, притворившись, что раздумывает над словами Эндрюса. Натаниэль не упомянул о флешке или о том, что это убийство могло быть подстроено местным Правительством, хотя точно знал об этих аспектах дела. Разумеется, когда к нему приходили с вопросами об убийстве, об этом никто не упоминал. Но говорящая сама за себя запинка в конце, давала понять, что лорд намеренно умолчал об известных ему деталях.       Не намереваясь продолжать разговор, так как вся необходимая информация была получена, Холмс поспешил выпроводить лорда Эндрюса, получив от него на прощание обильную россыпь комплиментов и лести, видимо мужчина был вне себя от радости, что его не арестовали и, даже, согласились выслушать. Майкрофт же был вынужден пообещать, что непременно распорядиться уведомить Натаниэля, как только решит дальнейшую судьбу его вопроса.

***

      — Что, прям так и сказал?! — рассмеялся Томас Иден, когда дослушал рассказ Холмса о встрече с лордом до конца.       — Да, он, кажется, тронулся умом от счастья, что я не выдвинул ему обвинений и отпустил, — усмехнулся Майкрофт поудобнее устраиваясь в своём рабочем кресле.       — И что ты думаешь? — Иден крутил в руках папку с расследованием дела Моргана.       — Его хозяева будут несказанно рады, когда он сообщит им мои слова.       — Думаешь, он всё-таки связан с этим?       — Однозначно, его задача отвлекать нас от расследования и пускать по ложному следу, вот только я не понимаю, зачем он в это ввязался, в его деле не значатся какие-либо факты, способные уничтожить его репутацию, его нечем шантажировать.       — И ты займёшься тем делом, что он тебе передал? — Томас кивнул на несколько страниц аккуратно скрепленных степлером, которые лежали перед Холмсом, и с которыми он уже успел ознакомиться.       — Дело скорее всего наполовину правдиво, для точного ответа требуется время, которого у нас нет. На первый взгляд всё будет складно и мы заключим сделку, на которую так надеется Эндрюс.       — Лорд Невилл всегда имел дурную репутацию и проблемы с налоговой, — не прекращая улыбаться напомнил Иден.       — Все эти дела, что он так любезно притащил с собой, верны лишь частично, на деле там вряд ли будет что-то стоящее, но время они отнимут, — вновь повторил Майкрофт самому себе, отвлекаясь от разговора с Томасом и возвращаясь к собственным мыслям.       — А что потом? Неужели он верит, что к тому моменту, как мы поймём его ложь, он сможет скрыться или найти себе защиту? Зачем так отчаянно лезть под нож, его же посадят первым.       — Что ж, видимо есть то, чего мы не знаем, он упомянул об ошибках прошлого, надеется, что я займусь его делом лично.       — Но ведь его уже изучили.       — В том-то и дело, но его досье кто-то редактировал, возможно, если сейчас мы сделаем запрос, то нам вообще предоставят другую папку или нарочно впихнут в эту лишние страницы дел, которых никогда не существовало или, напротив, вернут то, что было там изначально.       Оба мужчины подумали об одном и том же. Нужно было срочно запросить личное дело лорда Эндрюса. Иден уже собирался позвать ассистента, чтобы составить запрос, но Холмс его остановил, объяснив это тем, что лучше выждать несколько дней, а в хранилище направить запрос на дело лорда Невилла и всех ему сопутствующих.       Пока Иден был всё ещё здесь, Майкрофт решил вернуться к делу графства Суррей, которое поручил заместителю пару недель назад. Доставая необходимую папку и придвигая её ближе, Холмс быстро пробежался по последним результатам дела, пришедшим после встречи с премьер-министром. Заметив знакомое дело, Томас выжидательно глянул на начальника, ему хотелось поделиться мыслями.       Старое дело Королевской семьи вновь не давало покоя Правительству. Речь шла о скрытых кузинах покойной Елизаветы II, которые, хоть и покинули этот мир много лет назад, но всё ещё время от времени будоражили умы простых людей по всему миру. Пять ближайших членов королевской семьи были тайно помещены в психиатрическую больницу и объявлены мертвыми. Вскрылась эта история много лет назад, но периодически волнами возвращалась, нанося большой вред нынешней монархии.       В начале двадцатого века, когда происходили эти события, подобные поступки были совершенно нормальны, врождённые расстройства связанные с психикой, воспринимались обществом категорично и могли нанести непоправимый ущерб именитой английской фамилии.       Зная историю целиком, Майкрофту было сложно судить об этом поступке. Безусловно, сейчас никто не принял бы подобное событие, как что-то нормальное. С другой стороны он и сам был в похожей ситуации, многие годы скрывая от семьи Эвр в спецучреждении. Он продержал бы её в тайне ото всех до конца жизни, если бы ему представилась такая возможность. Поэтому Холмс знал, что может заставить поступить подобным образом, и какие мысли приходиться держать в своей голове, расплачиваясь за привилегию скрывать от других нежелательную правду.       Британские спецслужбы были вынуждены заняться этим делом, когда историей вновь начали активно интересоваться журналисты. Люди массово хлынули в небольшой город, где находилось это учреждение, и где всё ещё содержалась одна из двоюродных сестер этих женщин, страдающая тем же расстройством. Пресса начала намеренно спекулировать фактами, выдумывать самые нереальные теории и заговоры, чтобы ещё больше подогреть интерес к этой теме. К тому же журналисты начали активно интересоваться и другими неприятными ситуациями связанными с Короной, информация о которых частично была открыта и находилась там же, в королевских архивах.       Конечно, разведка не занимается сплетнями, но когда иностранные журналисты начинают массово проводить расследования и искать углублённый доступ к королевским архивам, намереваясь причинить вред монархии, это уже требовало вмешательства спецслужб. Пришлось засекретить и вывезти несколько десятков дел, к которым пресса начала активно выражать интерес.       Своего пика ситуация достигла, когда в городе, в результате пьяной драки, был убит один из журналистов, занимавшийся расследованием другого дела, и приехавший сюда лишь для вида, что его интересует старый, давно известный скандал вокруг королевской семьи. Убийство тут же окрестили политическим и начали распространять слухи о том, что мужчина изрядно продвинулся в деле, которое могло пошатнуть всю британскую монархию, за что и был убит спецслужбами.       — Нужно было сообщить премьер-министру раньше, — заявил Майкрофт, дочитывая результаты дела.       — Я просто рад, что всё это закончилось, высылать иностранных журналистов под предлогом, что они копаются в наших государственных тайнах, это полная чушь, — ядовито-насмешливо процедил Иден.       — Какие ещё были варианты? Нам сейчас скандалы не нужны, монархия и так не в лучшей форме, напомни современному обществу о подобных деяниях Короны и мы увидим самые плачевные последствия, — раздраженно напомнил Холмс, он понимал недовольство коллеги, но давно принял, что проблемы монархии практически всегда решает Правительство.       — Я помню слова премьера.       — Это не только его слова, но и мои тоже.       — Букингемский дворец, как всегда оставит ситуацию без комментариев, высказались бы они уже наконец, нам бы не пришлось в будущем вновь заниматься этим вопросом, когда он опять всплывёт, мы запечатали его на время, — Иден продолжал возмущаться, Майкрофту был прекрасно понятен его гнев, однако идеи британской монархии не менялись, приходилось принимать это, как данность.       — Власть остаётся беспристрастной, — подчёркнуто произнёс Холмс, ставя точку в разговоре и откладывая дело в сторону.       Томас слегка нахмурился, обдумывая только что сказанное, в кабинете воцарилось молчание, Майкрофт перешёл к следующим документам, требующим его внимания, а Иден, намеревавшийся продолжить разговор с мужчиной на другие темы, на время замолчал.       — А что там с Шерлоком? Он, кажется, хотел принять участие в этом деле, — вновь заговорил Томас, заставляя Майкрофта оторваться от отчёта и посмотреть на коллегу.       — Я ещё думаю, премьер-министр настоятельно рекомендовал привлечь его, однако, я сомневаюсь, могут возникнуть проблемы.

***

      Джон, заглянувший на Бейкер-стрит, застал Шерлока в коридоре, детектив уже собирался уходить, но при виде друга решил повременить, и они вместе поднялись в квартиру Холмса.       — Не ожидал, что ты придёшь сегодня, — отметил детектив, садясь в своё кресло и наблюдая, как Ватсон проходит на кухню.       — Ты вроде говорил, приходить без приглашения, — напомнил доктор, заглядывая в холодильник и осматривая пустые полки.       — Да, но ты обычно приходишь по графику, а тут… — перебил Холмс, продолжая отслеживать взглядом доктора, проверяющего кухонные шкафчики. — Что ты там ищешь? Если те часы, то они на моём столе!       — Ты куда-то собирался, я не отвлекаю? — удостоверившись, что в квартире друга всё по-прежнему и нормальной еды всё так же нет, Джон вернулся в гостинную и занял своё кресло.       — Это по последнему дело, — отмахнулся Холмс.       — Последнее это с чемоданом или было какое-то ещё?       — Я рассказываю тебе про все, разумеется, я говорю про него.       — Нет, не все, — усмехнулся Джон. — И что, у тебя есть оформленная теория? Ты говорил, что Майкрофт рассказал тебе часть информации.       Последние несколько лет Джон и Рози жили отдельно от Шерлока, так как ребёнку было не место в квартире среди рабочего места частного детектива. Джон работал врачом в больнице, за последние годы он сменил несколько мест, но сейчас нашёл действительно хорошую работу, позволяющую снимать жильё недалеко от Бейкер-стрит. Ватсон часто заходил к Шерлоку, иногда детектив приходил сам, стараясь активно участвовать в жизни мальной дочери Джона.       — Да, есть пара теорий, нужно было подходящее время, чтобы проверить их на местности, — пояснил Шерлок.       — Подходящее время — это погода?       — Да, но впрочем, не только она… — Холмс о чём-то задумался, отвлекаясь от разговора, пришедшая в голову мысль заставила мужчину слегка улыбнуться. — Хочешь со мной? Как в старые добрые?       — Шерлок, я зашёл совсем ненадолго, — Ватсон начал отговариваться, хотя по голосу было ясно, что он был бы не прочь на время погрузиться в прошлое.       — Это будет быстро, буквально около часа, мы погуляем по парку, можешь даже взять с собой Рози, — продолжал уговаривать Шерлок, чувствуя, что друг точно согласиться.       — Ладно, но Рози я брать точно не буду! — усмехнулся Джон и подхватив куртку направился к лестнице.       До места они добрались достаточно быстро. Это была не особо людная улица, рядом находился парк, закрытый на зиму, чуть дальше было несколько больших офисных зданий. Время было уже вечернее и дорога, по которой они шли, была погружена в полутьму, несмотря на фонари, которые, впрочем, светили неярко и находились друг от друга на достаточном расстоянии, чтобы между ними появлялись совершенно не освещенные зоны. К тому же опять начался обильный снегопад, который снижал видимость, погружая всё вокруг в пространство белого шума.       — Так значит это место преступления? Неплохое место, недалеко от центра, но конкретно эта улица освещена плохо, люди в основном идут по главной, парк сейчас закрыт, да ещё и этот снегопад… — проговаривал вслух доктор Ватсон, пока они шли по дороге.       — Конечно, однако, вряд ли их убивали здесь, тела я нашёл дальше, — детектив указал вперёд на место к которому они стремительно приближались.       Они обходили парк кругом, сворачивая на другие такие же малооживлённые улицы. Место, где были обнаружены тела, находившиеся недалеко друг от друга, было открытой частью парка, недалеко от небольшого замёрзшего озера, вокруг было много деревьев и кустарников, которые сейчас находились в зимнем состоянии.       — Что, прям здесь? — спросил Джон, смотря на указанное Шерлоком место.       — Да, я там давно уже всё осмотрел, поэтому туда мы не пойдём, да и люди Майкрофта там всё убрали.       — Тогда зачем мы здесь? Хочешь воссоздать картину происходящего при правильном времени?       — Нет, это я сделал ещё тогда, — отмахнулся Шерлок, подходя к высокому металлическому забору и примеряясь, чтобы перелезть.       — В таком случае, я не понимаю, — развёл руками Джон и огляделся, проверяя, не мог ли их сейчас кто-нибудь заметить.       — Мы пойдём по пути убийцы! — пояснил Холмс и запрыгнул на железные прутья.       — Шерлок! — попытался словесно одёрнуть друга Джон, в глубине души прекрасно зная, что это бесполезно.       Они перелезли через забор и спрыгнули в снег. Выходя к месту, где была занесённая дорожка, детектив, а за ним доктор Ватсон, двинулись вглубь парка. Набирая полные ботинки снега, Джон мысленно выругался, но вспомнил, что сам согласился на эту авантюру. Впрочем, по снегу они шли недолго, выйдя к очищенной дорожке, по которой ходили сотрудники парка, работающие и зимой, они пошли дальше уже гораздо быстрее.       Джон немного удивился, когда они вышли к небольшой заснеженной беседке. Внутри снег был вычищен. Заходя под крышу, мужчины начали стряхивать снег. Давая другу немного отдышаться, Шерлок начал пояснять, зачем они вообще сюда пришли.       — Я думаю, убийства были совершены прямо здесь! — без предисловий начал Шерлок.       — В беседке, так далеко от места обнаружения тел? — скептически проговорил Джон, переводя дыхание.       — Помнишь я упоминал, что они оба состояли на госслужбе?       — Помню, но как это связано?       — Ты говорил про офисные здания, когда мы приехали. Я поузнавал, конечно, ничего правительственного там нет, но кое-кто из администрации взаимодействует с теми компаниями, которые там находятся.       — Да, но здания эти далеко, а парк вообще закрыт на зиму, — вычищая снег из ботинок, продолжал недоумевать Джон.       — Майкрофт предполагает, что эти убийства постановочные, я с ним согласен.       Шерлок спрыгнул на землю и быстро обошёл беседку вокруг. По лицу детектива было ясно, что ответ уже был в его голове, оставалось лишь поделиться им с доктором. Джон же непонимающе смотрел на Холмса, ожидая, что тот продолжит пояснение.       — Удачно сложилось, что в прошлом оба долгое время проживали на территории другой страны, легко подстроить, что они стали иностранными агентами, всучить им информацию, которую якобы необходимо передать некому заказчику или посреднику.       — Думаешь, данные которые обнаружили при них не настоящие? Разве твой брат не подтвердил…       — Настоящие, вот только ими заведомо никто не планировал делиться, они прошли круг из проверенных лиц и вернулись обратно к Правительству.       — Но как же они оказались здесь, в закрытом на зиму парке? Один из них вообще должен был быть в другой стране.       — Он вернулся из Америки, — поправил Шерлок. — Конечно, он получил все необходимые бумаги там, а затем вернулся в Лондон, чтобы якобы передать их кому-то. Конечно, ему запретили вскрывать чемодан и смотреть бумаги, да и если бы он их увидел, то всё равно не смог разобраться в них, там была куча чертежей и наполовину зашифрованных записей, а если бы он решил сбежать, то его практически сразу устранили.       — А парень с флешкой?       — Та же история, ему дали флешку и велели встретиться с покупателями, а местом назначения был этот парк.       — Так значит, их убили те кто должны были забирать информацию? Почему тогда не забрали чемодан и флешку, ты говорил, что дипломат доставили в квартиру убитого, зачем?       — Всё было гораздо проще, они участвовали в своего рода спектакле, постановочном шоу, никто не говорил им, что это будет их последним представлением, впрочем, второй что-то понял, видимо, когда у него забрали паспорт для якобы большей безопасности. Первого из аэропорта забирал водитель и вёз его вместе с чемоданом сюда, второй шёл по той дороге, потому что ждал водителя, чтобы тот отвёз его на место встречи.       — Водитель, надо полагать, специально присланный от тех кто выше? — вопрос заставил Шерлока взмахнуть руками, он продолжал бесцельно крутиться вокруг беседки, оживленно рассказывая свою теорию, Джон задал ход повествования развязки.       — Именно! Но когда водитель в обоих случаях остановился здесь, они пошли сюда! — Холмс вновь прыгнул на пол беседки издав громкий хлопок, видимо возможность привлечь внимание охранников сада его совсем не беспокоила.       — Почему именно сюда?       — Я же говорю, всё это было спектаклем, должно было выглядеть максимально театрально и очевидно, что оба сказали: «Ну конечно, я видел такое в кино, значит всё нормально, никто в здравом уме не стал бы убивать в беседке посреди сада!» Они добровольно пришли сюда, а затем были задушены водителем и его помощником… — Шерлок принялся яростно размахивать руками, изображая в воздухе происходящее.       — Помощником? Хочешь сказать убийц было двое? — не давая детективу закончить фразу, перебил Джон.       — Да, их было двое, я всё проверил, когда нашёл тело, следы однозначно говорят о двух преступниках.       — Значит их убили лишь для того, чтобы запутать внутренние службы занимающиеся каким-то другим делом о котором говорил твой брат.       — Да, Майкрофт думает также, его усиленно пытаются вовлечь в игру и решили подкинуть мне это дело, я не сомневаюсь, что женщине заявившей о пропаже сына, настоятельно рекомендовали обратиться сразу ко мне.       — Ну а чемодан? Почему его отвезли домой того парня?       — Не оставлять же его на месте, он привлекает слишком много внимания, к тому же сейчас зима, а внутри бумаги. Флешка небольшая и лежала во внутреннем кармане. Чемодан нужно было сохранить и придать делу более запутанный и мистический вид, внезапное исчезновение…       Шерлок собирался добавить что-то ещё, но тут с одной из сторон послышался шум, дающий понять, что их нахождение здесь было обнаружено. Не тратя больше времени на разговоры, детектив и доктор бросились в том направлении, откуда пришли. Благо погони за ними не было. Перелезая через забор и спрыгивая в снег, Шерлок и Джон вышли на тротуар, остановившись и убедившись, что их никто не преследует, они молча принялись приводить себя в порядок. Стряхивая снег, Холмс тихо рассмеялся.       — Бога ради, Шерлок, ты говорил это будет лёгкая прогулка, — недовольно проворчал Джон, отвыкший от побегов.       — Только не говори, что тебе не было весело, — с улыбкой проговорил детектив и подмигнул другу.       — Я промолчу, — придавая голосу серьёзность, ответил Джон, они неспешно двинулись по улице.       — Хочешь поужинать? — спокойно спросил Шерлок, кивая в на вывеску знакомой сети кафе, причин для отказа у доктора не нашлось.       Заходя в небольшой зал с десятком столиков, забитым лишь наполовину, мужчины выбрали самый отдалённый из них и разместились в углу у окна. Джон подозревал, что Шерлок хочет о чём-то поговорить, иначе он бы не предложил тратить время на кафе, а сразу поехал на Бейкер-стрит. Тем не менее Холмс молчал, они сделали заказ и принялись его ждать.       — Что будешь делать дальше? — аккуратно спросил доктор Ватсон, намереваясь помочь другу начать разговор.       — Ты о чём? — задумчиво глядя в другой конец зала, спросил Шерлок.       — О деле, конечно. Ты понял, как их убили, но кто был инициатором, как ты будешь искать?       — Поговорю с Майкрофтом снова, к тому же я уверен, что он в скором времени сам свяжется, а пока буду наблюдать, — всё также задумчиво проговорил Холмс.       — Думаешь, Майкрофт поменяет решение?       — Ему придётся.       — Ты о чём-то догадался? — продолжал вытягивать Джон, ему начало казаться, что он ошибся, и Шерлоку просто нужно было сделать остановку.       Принесли еду, Холмс переключился на свою тарелку, но всё ещё действовал как-то машинально, словно все его мысли сейчас были где-то в другом месте. Доктор Ватсон, отлично знавший это состояние, просто ждал, когда детектив вернётся и наконец поделиться тем, что пришло в его голову. Ждать пришлось недолго.       — Я хочу понять, что не так с этим делом, почему Майкрофт не хочет, чтобы я участвовал, проблема ведь далеко не в премьер-министре и наших с ним разногласиях.       — Что за дела с министром? — впервые услышав о конфликтах между Шерлоком и главой Правительства, удивлённо переспросил Джон, на что Холмс лишь отмахнулся.       — Это старая история, но дело не в ней.       — Возможно он считает, что это может быть опасным, он же твой брат, — немного ошарашенно ответил Джон, всё ещё не верящий, что друг действительно открылся, что делал он крайне редко.       — Раньше это его не интересовало, он ведёт себя не как обычно и это меня напрягает, — хмуро отозвался Шерлок, разделяя рис на тарелке на равные части.       — Может дело и впрямь необычное, он же не рассказал тебе подробностей, сам говоришь, что убийцы находятся в высшем обществе.       — Да, но такие дела уже были, он, конечно, препятствовал по началу, но всё равно я добивался своего и всех всё устраивало.       — И всё же, ты не имел дел с теми, кто находится в Правительстве, если государство норовит самому себе отгрызть голову… Как сражаются за власть люди ею уже наделённые? Брат намеревается тебя защитить, знает, что это может грозить твоим плечам остаться без головы, — Холмс лишь недовольно хмыкнул и перевёл взгляд в окно.       Джон, наблюдавший за развитием взаимоотношений братьев на протяжении многих лет, отлично мог понимать их скрытые мотивы. За последние пару лет отношения между Шерлоком и Майкрофтом значительно улучшились, Холмс-младший стал лучше понимать брата, причины его поведения и поступков. Конечно, не без помощи Джона, который зачастую истолковывал истинные причины тех или иных слов и поступков старшего брата.       — Не нужно меня ни от кого защищать, если они хотят вовлечь Майкрофта через меня, то это уже моя обязанность защищать его.       — Вам надо перестать спорить, кто из вас более уязвим и наконец объединиться, — устало улыбнулся Джон.       — Я передам ему твои слова, — вновь уходя в себя, кивнул Шерлок.

***

      — У меня для тебя есть отличная новость, — громко объявил, входя в столовую, Нейт.       Воспринимая подобные заявления с осторожностью, девушка решила промолчать. Видя, что слова не произвели никакого впечатления, Эндрюс продолжил.       — Я решил, что мы обязаны тоже провести небольшой приём, пригласить только самые светлые умы британского общества, художников, литераторов… — было заметно, что Натаниэль был крайне взбудоражен этим решением.       — Когда ты собираешься его проводить, до Рождества осталось совсем немного времени, я уверена, все те кого ты планируешь пригласить, уже давно составили свои графики, и для тебя в них не найдётся места, — скептически проговорила девушка.       — Нет, я планировал его ещё давно и ждал ответа от тех, кого пригласил, вчера я получил последний ответ, и теперь можно начать приготовления, которые я, конечно же, поручаю тебе, как человеку искусства, — расплываясь в самодовольной улыбке и прижимая девушку к себе, пропел Эндрюс.       — Но у меня совсем немного времени, ты хочешь, чтобы я сделала невозможное, — вспыхивая, огрызнулась Николь, всячески демонстрируя своё несогласие.       — Брось, список гостей небольшой, времени на подготовку скромного творческого вечера у тебя достаточно. Только представь, мы украсим пространство, включим прекрасную музыку, лучшие театралы нашей страны будут зачитывать здесь монологи, это будет лучший вечер, который они когда либо посещали… И всё это спланируешь ты, я представлю тебя этому восторженному высшему свету. Не всё же тебе работать говорящей головой в университете, найдём тебе более подходящую работу, менее пыльную, — он продолжал фантазировать вслух, не обращая внимание на горящие щёки девушки.       — Ты сам меня туда устроил, — напомнила мужу Николь, шумно вставая из-за стола и оставляя мужчину за спиной.       — Тебе так не терпелось начать работать, я нашёл лучший из возможных вариантов, но это вовсе не значит, что он лучший из всех тех, которые ты можешь получить, обладая своим статусом и образованием.       — Мне нравится моя работа, — Эндрюс на это лишь пожал плечами, понимая, что спорить сейчас совершенно незачем.       — Так что? Ты сделаешь для меня эту маленькую просьбу, я не останусь в долгу, — вновь возвращая себе прежнее воодушевление, спросил Нейт.       — Возможно если ты пояснишь суть или хотя бы назовёшь точное количество человек, — нехотя отозвалась леди Эндрюс, в глубине души она даже была рада предстоящей возможности отвлечь себя и заняться чем-то интересным, что смогло бы её увлечь и повысить настроение перед Рождеством.       Однако она не хотела раньше времени показывать свою заинтересованность Нейту, ей хотелось помучить его и отыграться за причинённые негативные эмоции, которые мужчина мастерски вызывал в последний месяц. Впрочем, сейчас Эндрюс был слишком воодушевлён и это приятное волнение передавалось и девушке, она давно ждала подобного шанса.       — Список гостей и мои наработки сможешь найти в моём кабинете, они лежат сразу на столе, возьмёшь их и… — мужчина запнулся, ему хотелось добавить, чтобы жена ничего не трогала помимо этих списков, но ему не хотелось вызвать подозрения. — Ничего не трогай.       Оценив, насколько девушка спокойно отнеслась к этим словам, Эндрюс попрощался и поспешил удалиться. Николь, которая и без того собиралась пройтись по личным вещам мужа, лишь хищно улыбнулась вслед Нейту.       Выждав чуть больше десяти минут, девушка быстрым уверенным шагам направилась к кабинету мужа. Обычно дверь туда была заперта, но Николь никогда не интересовалась этой частью дома и потому, ей было всё равно, однако, сейчас была другая ситуация, когда девушка чувствовала острую необходимость найти ответы на свои вопросы. Отворив дверь предварительно взятым ключом, она аккуратно прошла внутрь небольшой комнаты, в центре которой стоял большой письменный стол, заваленный всем чем только можно.       Свободного места вокруг было мало, громоздкие шкафы со стеклянными дверцами, занимали большую часть пространства, у стены стоял ещё один маленький стол с высокими стопками книг, которые мужчина никогда не читал. Разглядывая общую обстановку, Николь улыбнулась, она знала, что большая часть вещей в этом кабинете была бутафорией, чтобы люди, регулярно посещавшие это место, думали, что его хозяин очень занятой и начитанный человек.       Проводя рукой по большому кожаному креслу, девушка подошла к столу, необходимые бумаги сразу бросились ей в глаза, не долго думая, она сложила их и убрала в карман. Обходя стол по кругу, Николь рассматривала бардак, всё что лежало на столе, отчаянно пытаясь найти что-то, что могло ей пригодиться в собственном расследовании.       В основном это были ничем не примечательные документы из верхней Палаты, какие-то счета, официальные письма, содержание которых не привлекало внимание. Глаза разбегались, и внутри появлялась паника, нужно было сделать всё быстро, не известно, что лорду Эндрюсу могут сказать сотрудники, занимающиеся их домом, если он вдруг спросит про ключ, а подобная возможность изучить его кабинет, может никогда больше не выпасть.       Понимая, что Нейт вряд ли станет держать секретные документы прямо на столе, девушка быстро начала просматривать нижние ящики, выдвигая один за другим и аккуратно перебирая их содержимое. На глаза по прежнему не попадалось ничего стоящего, однако девушка внезапно схватилась за большую стопку аккуратно связанных конвертов, подписанных женской рукой, каллиграфическим почерком. Разум отчётливо сказал «нет» на желание просмотреть содержание писем, так как это точно не могло быть тем, что искала Николь, но внутреннее дурное предчувствие велело забрать несколько писем с собой и позднее ознакомиться с ними.       Не в силах спорит с внутренним голосом, который от напряжения уже практически вопил, леди Эндрюс развязала тонкую бечёвку и вынула несколько писем из середины, сунула их к остальным бумагам лежавшим в карманах и положила письма обратно. Просмотрев все нижние ящики, из тех, что были не заперты, и не найдя в них ничего стоящего, девушка уже собиралась уходить, так как времени прошло уже достаточно, но перед самым уходом ей в глаза бросилась записная книжка.       Пролистав страницы, на которых в основном были пометки о встречах и событиях, Николь дошла до записей того дня, когда она случайно подслушала разговор мужа с тем странным человеком. В этот день запись была небольшая, просто заметка о встрече и её время, но на полях была особая пометка, которая встречалась и на других страницах. В надежде встретить этот же самый символ на будущих датах, девушка начала листать вперёд. Действительно, в скором времени должна была состояться ещё одна встреча. Запомнив дату и время, леди Эндрюс вернула записную книжку на место и поспешила покинуть злосчастный кабинет.       Отметив, что находилась в кабинете мужа лишь восемь минут, девушка спокойно выдохнула и достала из кармана неаккуратно сложенные листы бумаги, исписанные мелким почерком лорда. Быстро пробежав глазами по написанному, Николь решила прежде вернуться в спальню, и рассмотреть записи внимательнее.       Однако, оказавшись в комнате, где всё ещё царил полумрак, так как шторы никто не открывал, девушка села на кровать и отложила бумаги в сторону и, вместо них, достала письма. Ещё раз убедившись, что дверь плотно заперта, девушка дрожащими руками поднесла конверты ближе к лицу, на месте отправителя значилась незнакомая женщина, имя которой никогда не произносилось в присутствии Николь. От волнения, не успевшего пройти после обыска кабинета, не слушались руки, трясущимися пальцами она принялась открывать первый конверт.       Не нужно было даже читать полное содержание письма, чтобы понять, что оно было любовным, бросившееся в глаза фамильярное обращение к Натаниэлю говорило само за себя. Пробегая глазами далее по строчкам, девушка лишь ещё больше убедилась в собственной правоте. Некая Мишель Нордфил очень ярко описывала свои фантазии и предпочтения, её текст был весьма живым.       «Нейт, если бы ты был сейчас со мной, мне не пришлось бы выслушивать всю эту унизительную чушь, ты непременно защитил бы меня от нападок старшего брата. Почему семья так несправедлива ко мне? Ты всегда понимал меня, был прекрасным собеседником, я скучаю по нашим вечерам, когда мы тайно встречались в зале на втором этаже. Хочу, чтобы ты снова приехал к нам этой осенью, потому что я знаю, что она будет последней…»       «Я всё ещё вспоминаю, как ты тайно сжал мою руку, когда в прошлый раз заезжал к нам, я тогда тоже пожалела, что мы были не одни в комнате…»       «Ты помнишь, что я обещала тебе непременно написать, когда приедет Генри, он тоже скучает по тебе, вся наша семья безумно любит тебя и скучает, но о моей особой любви ты тоже обязательно помни…»       Конечно, по нескольким письмам нельзя было полностью восстановить картину происходящего, но по тому, что было написано, Николь могла лишь сделать вывод, что между этой девушкой и Нейтом было что-то гораздо большее, чем дружба, тем более, когда речь шла об «особой любви». Она предположила, что эта Мишель была одной из дочерей близких друзей семьи Эндрюсов, которые традиционно проводили август и сентябрь в Шотландии.       Дата последнего прочитанного письма была чуть меньше года назад, но этот конверт девушка достала из середины стопки, к тому же письма были очень аккуратно и бережно сохранены, что говорило о том, что Натаниэль ими дорожил. Не смея делать какие-либо выводы о реальном положении дел, даже не смотря на то, что всё было весьма прозрачно, Николь собрала конверты вместе и поспешно спрятала вглубь прикроватной тумбочки, перед этим положив их дополнительно в одну из прочитанных книг.       Чем-то настолько старомодным, как написание бумажных писем на постоянной основе, могли заниматься только абсолютные снобы, в британском высшем обществе такой способ общения всё ещё был популярен. Многие лорды, герцоги и бароны с удовольствием писали в этой возвышенной высокопарной манере о своих делах и мыслях, затем вкладывали письма в специальные конверты из дорогой плотной бумаги, ставили печати своих гербов, а затем отправляли и послушно ждали ответа.       Подобные пережитки прошлого забавляли девушку, она любила получать письма от отца, ей нравилось отвечать на них, чувствовать эту атмосферу прошлого, но она совершенно не понимала тех, кто на полном серьёзе всё ещё регулярно общался исключительно при помощи писем. Она знала, что Нейт любил бумажную переписку, ему регулярно приходило множество писем от друзей, но вести тайную любовную переписку таким способом, это, по мнению Николь, было крайне глупо.       — К чёрту, — выругалась сама себе девушка и попыталась выгнать из головы неприятные мысли.       Она подозревала, что муж мог ей изменять в то время, как она находилась на обучении в другой стране. Поначалу её это задевало и обижало, но когда долго не видишь человека и, к тому же, злишься на него, чувства медленно проходят. Однако, ей всё ещё было неприятно, что человек, обязавшийся хранить ей верность, так просто предал свои слова. Где теперь был тот, кто громко клялся в своей вечной любви и преданности, вставал на одно колено, любил и поддерживал? Этот человек исчез также быстро, как и появился, и она больше никогда его не видела и, вряд ли, могла встретить вновь.       — Прочь из моей головы, — прошептала Николь, зажмуриваясь и прижимая ладони к лицу.       Сейчас девушке совершенно не хотелось забивать подобным голову, она давно прошла пять стадий принятия этого горя, и снова возвращаться к тому кругу мыслей, которые проходили в её голове на протяжении практически года, она не собиралась. В конце концов несчастливый брак не ставил крест на её жизни. К тому же, девушка не могла быть до конца уверена, чем закончилась эта история, быть может после её возвращения к мужу, он решил разорвать свои связи на стороне.       Усаживаясь на кровати поудобнее, Николь всеми силами попыталась вытеснить неприятные мысли и освободить место для более насущных вещей, если она обещала Нейту подготовить приём, то ей необходимо было выложиться на максимум, а для этого нужно было очистить разум от всего лишнего и полностью сосредоточиться на деле. Старательно концентрируя взгляд на списке гостей и примерной идеи вечера, леди Эндрюс смогла всё же на время забыть о найденных письмах.       «Наверняка там будет кто-то, кто вместе с ним замешан в этих делах, нужно лишь понять кто.»       Разглядывая список гостей, в котором значилось лишь десять фамилий, часть из которых была девушке прекрасно известна, она силилась угадать, кто из них действительно мог быть в чём-то замешан. Среди знаменитых, благодаря своей деятельности в области искусства и литературы, людей, лишь две фамилии были Николь не знакомы, на них она и предпочла сосредоточить своё внимание.       На следующем листе было скомканное описание идеи вечера. Это должна была быть небольшая уютная встреча, наполненная воздухом и светом, Нейт предлагал использовать, как можно больше белого цвета и всевозможных источников освещения. Мужчине хотелось создать атмосферу зимнего утра, наполненного лучами солнца, искрящегося снега и морозного свежего воздуха.       Ей непременно захотелось доказать себе, что она может самостоятельно создать нечто подобное, что-то, что заставило бы окружающих восторгаться ей. Она почувствовала необходимость получить признание, особенно сейчас, когда чувство собственной беспомощности и уязвимости так отчётливо вспыхнуло в сердце. В одном Нейт действительно был прав, ей срочно требовалось стать самостоятельной, неизвестно сколько времени Николь осталось жить под опекой мужа.