Коттедж / The Cottage

Беллатрикс была... Смущена. Молодая ведьма навещала ее уже как минимум месяц, и Белла не совсем понимала, что с этим делать. Часть ее хотела покинуть безопасность своей укромной хижины и позволить себе немного общества, хотя бы на некоторое время. Но бо́льшая часть ее все еще была в ужасе. Она боялась, что если она покинет безопасные стены, Грейнджер может попытаться похитить ее, чтобы выдать. Правда, с Беллатрикс было бы нелегко разобраться, но она не была готова рисковать. Она не была глупой. Младшая ведьма приходила и садилась возле коттеджа, как раз напротив одного из окон, чтобы Беллатрикс могла заглядывать в него и видеть, когда она приходит. Затем Белла тихо открывала дверь, садилась на ступеньку и слушала новости, которые приносила ведьма. Новость о ее сестрах задела за живое. Она хотела наладить отношения с ними обеими, но чувствовала, что не заслуживает их любви. Она также знала, что любая связь с ней поставит их под угрозу в министерстве, а они обе через многое прошли из-за участия их родных в войне. Она не собиралась рисковать ими. Они заслужили свой покой и счастье, и Беллатрикс знала, что без неё им будет лучше. И все же новость о них обрадовала ее, но в то же время заставила понервничать. Ее захлестнуло множество чувств — любовь, потеря, печаль, боль. Новость о Драко заставила ее улыбнуться. Она была рада, что этот маленький придурок нашел женщину, которая будет терпеть его угрюмую задницу. Новости о Поттере и девочке Уизли ее не особо волновали... Но юная ведьма казалась такой счастливой, когда говорила о них, так что Белла с удовольствием слушала. Первый визит она по большей части выкинула из головы. У нее не было ответов на вопросы о пытках и о том, почему она вырезала грязнокровку на ее предплечье. Беллатрикс знала, что если Гермиона продолжит посещать ее, то в конце концов ей придется ответить на этот вопрос, но это будет позже, а пока ей нужно было обдумать это и проанализировать. Она не удивилась, что эта дерзкая ведьма стала новым профессором ЗОТИ. Гермиона была чертовски умна. Эти идиоты никогда бы не прошли дальше первого курса без этой девчонки. И тут признание ведьмы поразило Беллатрикс, как грохот хранилища в Гринготтсе. О, она знала это чувство. Хотеть быть полезной, не будучи использованной, не будучи пешкой и не будучи оружием... быть желанной и замеченной в своих талантах без скрытых мотивов. Она протянула руку, чтобы утешить женщину, даже не осознавая, что делает. Сначала Белла хотела просто успокоить ее своим разумом, но когда она почувствовала, как вспыхивают щиты Гермионы, Беллатрикс ощутила обязанность унять тревогу, которую вызвала. Она устала причинять боль. Белла делала это всю свою жизнь. Ей удалось сбежать с войны, и она не собиралась продолжать свой террор. Поэтому она прижалась к щитам как можно мягче. Беллатрикс издала тихий стон удивления, когда один из щитов опустился и позволил ей проскользнуть внутрь. Она была осторожна. Белла знала, что если бы захотела вторгнуться в мысли ведьмы, ей пришлось бы просто надавить. Но она пришла не для того, чтобы исследовать. Беллатрикс просто сидела и продолжала поглаживать щиты успокаивающими мыслями. — Не нужно искать, малышка. Белла увидела удивление на ее лице и... мягкость, когда Гермиона выдохнула ее имя. Ее инстинктом было сыграть ту роль, которую она играла годами. Изменить свой голос на более высокий, добавь мелодичности, нотки безумия… Так она и сделала. Беллатрикс делала то, в чем была хороша. Позволить себе это простое общение было больше, чем она заслуживала, и пыталась уменьшить его, несмотря на тот факт, что это предложено ей безвозмездно. Белла никогда не умела принимать что-либо без цели отплатить… Но все было иначе. У этой ведьмы были все причины ненавидеть ее, и все же она приходит сюда... каждую субботу, желая поговорить с ней обо всем и ни о чем. Белла не знала, что с этим делать. Она позволила себе немного слабости и спросила о своих сестрах. Когда ведьма ответила мысленно, она почувствовала, как успокаивающие эмоции накатывают на нее с каждым словом. Она почувствовала, как у нее перехватило дыхание от информации, которую Гермиона сообщила о Цисси и Энди. Мерлин, как же она скучает по ним. Из ее глаз потекли слезы, и она крепко зажмурила их. У нее болезненно заныло в груди, она не хотела отпугивать Гермиону… Белла начинала привыкать к этим субботним визитам. И это приводило ее в ужас. Потому что Беллатрикс знала, что однажды они прекратятся. Она снова останется одна. Поэтому Блэк вышла из сознания ведьмы, мягко и медленно. Освободившись, она издала дрожащий вздох и постаралась не обращать внимания на выражение потери, промелькнувшее на лице молодой женщины. — Увидимся на следующей неделе. Белла смотрела, как ведьма поднялась и пошла прочь из леса — пока не скрылась из виду, а потом встала. Она вытерла слезы, которые все еще липли к ее щекам, и закрыла за собой дверь; упав на диван и плотно завернувшись в одеяло, она немного успокоилась, но слезы все еще беззвучно падали на подушку. *** Беллатрикс сидела на порожках своего коттеджа. Ее глаза скользили по линии деревьев, а уши прислушивались к каждому едва заметному движению, происходившему вокруг. Была суббота. Ее ведьма опаздывала. Она уже начала думать, что Гермиона не появится, когда увидела, как та быстро пробирается между деревьями. Она схватила палочку, готовясь сразиться с тем, что преследовало женщину. — Извини, что я опоздала! — закричала Гермиона, приближаясь. Она прислонилась к дереву, сделав несколько тяжелых вздохов. — Несколько первокурсников Слизерина решили, что будет неплохо поиздеваться над Пивзом, и мне пришлось все уладить. Беллатрикс тихонько захихикала и не обратила внимания на беспокойство, которое тут же рассеялось при виде ведьмы. Она неуверенно прикусила губу, прежде чем принять решение. Осторожно потянувшись, она мягко коснулась разума другой ведьмы. Белла повернула голову, чтобы посмотреть в ее сторону, но не встретила никакого сопротивления. Гермиона не потрудилась выставить ни единого щита. У Беллатрикс перехватило дыхание от такого откровенного проявления доверия. Она оставалась на переднем плане, посылая успокаивающие волны и не желая верить выражению благодарности и удовлетворения на лице молодой женщины. — А я-то думала, что ты просто не придешь, — с мрачной усмешкой прокомментировала Беллатрикс. Грейнджер вздохнула. — Я бы не пропустила. Не делай вид, что ты не нервничала по этому поводу. Беллатрикс напряглась и почувствовала, как тепло окутывает её мысли. Она вздохнула. Ей было досадно, что этот маленький комфорт доставляет ей такое удовольствие. — Как продвигается обучение? — спросила она, желая отвлечься от собственной уязвимости и неуверенности. — Ну, думаю, вполне неплохо. У меня был небольшой жаркий спор с директрисой Макгонагалл по поводу студентов, изучающих заклинания патронуса на втором курсе. Беллатрикс хмыкнула. — Я так понимаю, она пока не хочет, чтобы они его изучали. — Да. Ну, как ты знаешь, это было предусмотрено для студентов седьмого курса... Потом, когда все случилось, мы взяли на себя обязанность обучать их... Я учила первокурсников, как вызвать патронус. Беллатрикс охватило чувство вины, но она отмахнулась от него. — Ну, милая, я знаю, что мое мнение ничего не значит, но я думаю, ты поступила правильно, сражаясь за это. Ведь даже малыши и не должны сталкиваться с дементорами... Но, конечно, им не помешает быть защищенным от них. Дементоры мерзкие ублюдки. — На самом деле... это многое значит. Ты как никто другой знаешь, кто такие дементоры, — тихо подумала Гермиона. Очередная волна тепла окутала Беллатрикс, и она подавила стон. Было слишком приятно, что о ней заботятся, и она немного отстранилась. Белла чувствовала, как в другой ведьме поднимается паника, и сопротивлялась желанию полностью отстраниться. Она была на грани. — Мне жаль. Беллатрикс стиснула зубы. Отлично, теперь она извиняется. Из всех людей именно перед Гермионой! Белла полностью отстранилась и тут же почувствовала себя виноватой за выражение паники и растерянности на лице своей маленькой ведьмы. — Беллатрикс, прости меня. Пожалуйста, вернись. — в ее голосе звучала мольба и отчаяние. Беллатрикс понятия не имела, что делать. Она не привыкла, чтобы к ней проявляли такую доброту и заботу. Это было слишком... И теперь бедняжка сидела там с убитым горем видом из-за того, что она замкнулась в себе. Все, что Белла хотела сделать, это протянуть руку, утешить ее и объяснить, что она не очень хорошо умеет принимать поддержку. Однако для этого требовалась храбрость, а она чувствовала себя слишком трусихой. Беллатрикс сидела на пороге и наблюдала за тем, как эмоции сменяются на лице другой женщины. И вот она не выдержала. Ее разум потянулся с пугающей скоростью к сознанию Гермионы и врезался в нее с силой. Не было никакой мягкости, когда она вошла, и Беллатрикс остановилась, как только прорвалась, не осмеливаясь зайти дальше, куда ей было позволено до сих пор. — Почему ты так со мной поступаешь? — заявила Белла. Она была рассержена и видела, что застала маленькую ведьму врасплох внезапным вторжением и яростью, с которой говорила. — Почему?! Почему ты приходишь каждую чертову субботу, сидишь здесь и разговариваешь со мной, как будто я человек, а не чудовище, которое преследует тебя во сне? Я совершила ужасные вещи. Мучила твоих близких и тебя! И вот ты приходишь каждую гребаную неделю, не оставляя меня в покое! Гермиона вздрогнула от потока слов и чувств, и Беллатрикс стало почти не по себе... Но ей нужно было знать, почему. Ей нужно было надавить на нее. Чтобы понять, было ли все это игрой или правдой. Надавить. Она могла это сделать. Она снова отступила на самый край сознания Гермионы и стала ждать. Гермиона открыла глаза и посмотрела в ее сторону. — Ты как ураган, знаешь? Безжалостный, мощный... Спокойный, пока не нанесёшь удар. — она сделала паузу. — Я не знаю. Я снова и снова вспоминаю тот момент, когда ты встала на мою защиту с тем кентавром. Я не знаю, почему ты это сделала... но ты это сделала, и, по-моему, каждый заслуживает второго шанса. То, что ты совершила это... Оказала помощь грязнокровке... Ты могла бы проигнорировать меня и продолжать молчать, и я бы ничего не узнала. Но ты этого не совершила. Это говорит о многом. Какой Пожиратель смерти стал бы так поступать? В тебе есть что-то хорошее, — пояснила она вслух. Беллатрикс сидела молча и не двигалась с места, обдумывая сказанное Гермионой. Она чувствовала, как силы покидают её и наваливается усталость. Она никогда не умела владеть эмоциями. Медленно она продвигалась дальше в сознании Гермионы, останавливаясь там, где ей было позволено. Она посылала утешающие мысли и волны. Она хотела успокоиться, не желая больше причинять вред. Затем Белла медленно отступила и покинула ее разум. *** Она не ожидала, что ее ведьма появится в следующую субботу. Беллатрикс была уверена, что оттолкнула ее своим маленьким выпадом, и старалась не тешить себя пустыми надеждами. Она осталась в постели, погрузившись в печаль и позволив себе минутную слабость — поплакать. — Беллатрикс? — услышала она, что ее зовут. Вскочив с кровати, она подбежала к двери и, как можно тише открыв ее, увидела молодую женщину, сидящую на своем обычном месте. Она не осознавала, что задержала дыхание, пока ее взгляд не остановился на желанном образе. — Я здесь, милая. Гермиона вернулась в следующую субботу, и в следующую, и в следующую... Каждый раз Беллатрикс оставалась на переднем крае ее сознания и старалась не слишком наслаждаться получаемым теплом. Она заметила, что молодая ведьма становилась мягче под воздействием волн тепла, словно ей становилось слишком жарко. Так и было. Тепло, которое она излучала, было подобно солнцу, и Беллатрикс замерзла. Ей это нравилось, но первые несколько десятков раз обжигало, пока постепенно не стало тем, к чему она привыкла. Это было одновременно страшно и возбуждающе. Они продолжали беседовать. Гермиона рассказывала ей о своих учениках и занятиях, а иногда и о том, что интересного происходило в мире, а Беллатрикс просто наслаждалась разговором. В конце концов Белла начала рассказывать о книгах, которые читала. Неудивительно, что Гермиона тоже знала большинство из них. Тем не менее, она записала несколько книг, чтобы просмотреть их, поскольку Беллатрикс рекомендовала их. Это тоже наполнило Беллу теплом. Простая интимность общения была ей чужда. В последний раз, когда она делилась с кем-то чем-то таким простым, как материалом для чтения, было... Ну... Это было очень давно. Ей было неприятно признавать это, но она постепенно начинала доверять этой ведьме — по-настоящему доверять.