Коттедж / The Cottage

Гермиона шла по тому же маршруту, что и в ту ночь, когда искала лунные цветы. Она не могла поверить, что Беллатрикс Лест… Блэк скрывается в Запретном лесу. Что было еще более шокирующим, так это тот факт, что ей удавалось оставаться незамеченной в течение трех лет, и кто знает, как долго это продолжалось бы, если бы Гермиона не наткнулась на нее ...или если бы Беллатрикс не наткнулась на Гермиону. Она не знала, откуда взялась ведьма и куда она делась после инцидента с кентавром, но была благодарна ей за вмешательство. Кроме того, Гермионе было любопытно. Она признавала, что её идея искать женщину, которая явно не хотела, чтобы её нашли, была немного безумной, но она устала от войны и обид. Вырезанная на ее коже грязнокровка неприятно терлась о рукав. В большинстве случаев она забывала о ней, но в другие дни, особенно когда рана кровоточила, это было неприятным напоминанием о том времени. Еще одна причина для того, чтобы искать Блэк, была полным безумием. Она не могла отрицать, что ей нужно было успокоиться или просто... что-то еще. Она не знала, на что надеялась, но знала, что обязана выяснить это ради себя. Может быть, она даже могла бы немного покричать на темную ведьму... если бы та позволила ей хотя бы слово сказать. Гермиона подошла к знакомому месту. Она осмотрела землю и не обнаружила никаких признаков пребывания. Грейнджер нахмурила брови, продолжая обходить окрестности. — Она пришла оттуда, — пробормотала Гермиона себе под нос, шагая вперед. Она остановилась и, прищурившись, посмотрела вперед. — И исчезла... — произнесла Гермиона мягким голосом, а ее глаза осматривали лес. Ничто не казалось необычным, что и заставило ее задуматься. Не было никакого треска, как признака аппарирования, так что Беллатрикс, должно быть, куда-то исчезла. Должно быть защитное заклинание, которое знает только она. — Беллатрикс, — позвала ее Гермиона. Ответа не последовало, но через несколько мгновений Гермиона почувствовала, что на нее кто-то смотрит. — Я просто хочу поговорить, — сказала Гермиона в пустоту. При дневном свете лес казался гораздо менее угрожающим, но деревья поднимались так высоко, что закрывали то немногое, через что мог проникнуть солнечный свет. — Слушай, я знаю, что ты здесь. Я не желаю тебе зла, я просто хочу поговорить с тобой, — снова попыталась Гермиона. Ответа не последовало, но она все еще чувствовала, что за ней наблюдают. — Я хочу знать, почему ты пряталась именно здесь, — сказала Грейнджер, пытаясь, по крайней мере, показать ведьме, что она честна с ней. — Кстати, министерство магии объявило тебя мертвой. По их мнению, ты была убита в бою. Мы увидели твои следы и пошли по ним до границы Запретного леса, но решили не преследовать тебя. Ну, точнее, это была я, Луна и Невилл Лонгботтом. Невилл подумал, что будет лучше оставить тебя на произвол судьбы. Ее встретила тишина, но ощущение, что за тобой наблюдают осталось. Гермиона присела на траву; ее ноги болели от ходьбы. Она сдула прядь волос с лица и продолжила. — Я пришла сюда не для того, чтобы вывести тебя из себя или причинить тебе боль... Что, кстати, я могла бы сделать, если бы захотела. Мне стало легче. Я просто... Хотела... Покончить с этим, наверное. Я должна ненавидеть тебя за то, что ты сделала со мной — за боль, которую ты причинила, за пытки и... За то мерзкое слово, которое ты вырезала на моей руке этим проклятым клинком. Тишина. — Постоянное напоминание о твоей ненависти ко мне и таким, как я... Только потому, что мы не "чистой" крови, — Гермиона насмешливо хмыкнула. — Это не делает тебя выше меня. Если бы это было так, другие ведьмы моего возраста были бы достаточно глупы, чтобы чувствовать себя хуже, чем грязнокровка. Ничего. — Я подслушала Макгонагалл несколько лет назад. Она сказала, что мы с тобой —две стороны одной медали... И я много думаю об этом. Мы во многом похожи, и я не сомневаюсь, что если бы наши позиции поменялись местами, была бы очень большая вероятность, что я стала бы такой же, как ты… Может быть… Кто знает. Но я не думаю, что мы с тобой настолько отличаемся друг от друга. Несмотря на то, что ты чертовски безумна, ты превосходно владеешь заклинаниями и так... Яростна, страстна и не в себе во время дуэли, но при этом все держишь под контролем. Потрясающе наблюдать за этим... Ну, настолько хорошо, насколько это возможно, когда в меня стреляют проклятиями. Я хотела бы тоже иметь такой талант. Несколько мгновений Гермиона сидела в тишине. Несмотря на тревожное чувство, которое всегда вызывал лес, она не испытывала страха или беспокойства за свою безопасность. Она знала, что способна защитить себя, но осознание того, что Беллатрикс отмахнулась от кентавра, как от мухи, при мысли о том, что ей грозит опасность, успокаивало ее. — Почему ты защитила меня? Я более чем способна защитить себя сама, но даже если бы это было не так, это не объясняет, почему ты защитила меня. Ты ненавидишь магглорожденных, ты пытала меня... И все же ты поставила мою безопасность на первое место, а потом просто... Ушла. Ты не стала мучить меня или причинять мне вред, ты просто ушла. Почему? Она снова не получила ответа и вздохнула. Гермиона видела, что начинает темнеть, и хотела выбраться из леса до того, как это произойдет. Сегодня было полнолуние, и ей не хотелось рисковать, сталкиваясь с оборотнем. — Я сохраню твой секрет, но я вернусь, — сказала Гермиона лесу. Она встала и стряхнула листья со своего плаща, прежде чем развернуться и направиться обратно тем же путем, каким пришла, чувствуя на себе взгляд, пока не скрылась из виду. *** Гермиона вернулась через неделю, в субботу. Она пораньше закончила работу, чтобы успеть сходить в лес, надеясь, пообщаться с неуловимой Блэк. Она добралась до места, привыкнув к маршруту, и села, прислонившись к дереву. Это был редкий день в Англии; на небе ярко светило солнце без единого облачка, несмотря на слегка прохладный воздух. Солнечные лучи пробивались сквозь деревья и касались лесной опушки, освещая ее таким образом, что она казалась менее угрожающей, чем обычно. Несколько минут она сидела, просто рассматривая лес. Никогда прежде Гермиона не проводила здесь столько времени. Она заходила сюда только по крайней необходимости, и даже тогда это требовало от гриффиндорца немалой храбрости. Она внезапно почувствовала, что больше не одна, и ее глаза с любопытством осмотрели местность. Она предположила, что это Беллатрикс, изучающая ее из того места, где она пряталась. Ее присутствие не казалось угрожающим, и поэтому Гермиона осталась на своем месте. — Я говорила тебе, что вернусь, — сказала Грейнджер вслух. — Ты собираешься выйти и поговорить со мной на этот раз? Тишина. Она не была удивлена. Она полагала, что пройдет немало времени, прежде чем Беллатрикс выйдет к ней, если вообще захочет. — Я не знаю, общаешься ли ты с кем-нибудь из своей семьи... Но Драко женится через два месяца на Астории Гринграсс. Они, кажется, вполне счастливы, и это не брак по расчету, — Гермиона немного подождала. — Я поддерживаю связь с Драко. После войны мы все отложили наши разногласия в сторону, и они с Гарри стали хорошими друзьями. Как ни странно, я с ним тоже. Она думала, что хотя бы за это получит какой-то ответ. Вместо этого, как обычно, ее встретила тишина, но ощущение, что за ней наблюдают, не рассеивалось. — А Нарцисса вообще знает, что ты жива? — спросила Гермиона. Ее голос был более тихим, и она задалась вопросом, слышит ли ее Беллатрикс. — У Андромеды тоже все хорошо. Я не знаю, питаешь ли ты к ней какую-то привязанность... Вы же сестры, я сомневаюсь, что ты вообще ничего к ней не чувствуешь, но она думает наоборот. Как только она закончила, возникло чувство неловкости. Она все еще чувствовала на себе пристальный взгляд, но спокойствие, которое она ощущала, теперь приносило ей неуверенность. — Я думаю, она скучает по тебе, — тихо добавила Гермиона. — Она воспитывает Тедди. Своего внука. В воздухе повисло напряжение, и Гермиона сглотнула. Теперь она всерьёз начинала нервничать. — Люциус находится под домашним арестом, — быстро сказала она, надеясь развеять возникшее напряжение. Это подействовало, как удар ножа, и Гермиона мгновенно расслабилась. — Нарцисса, кажется, не очень довольна этим. Думаю, она все еще злится на него за опасность, которой он подверг Драко. Драко... Это сложно. Они пытаются наладить свои отношения. — Она нервно теребила свою палочку. — Посмотрим... кто еще... Она замолчала, размышляя о том, о чем еще можно поговорить с Беллатрикс. — Министерство все еще восстанавливается. У них был абсолютный беспорядок. Я рада, что не стала строить там свою карьеру... Я устала разгребать чужой бардак. Мне двадцать лет, и я просто... очень устала. — Гермиона усмехнулась. — Не то чтобы тебя это волновало. Но я и мои друзья пережили гораздо больше, чем положено любому ребенку. С одиннадцати лет для нас не было ничего легкого, и нам пришлось сражаться на войне, а не взрослым, которые должны были защищать нас. — последнюю фразу она произнесла со злостью. Она почувствовала, как в воздухе что-то изменилось, и поняла, что, должно быть, удивила темную ведьму... если она была та, кто слушал. Насколько Гермиона знала, это мог быть любопытный кентавр, или анимаг, или даже призрак. Гермиона вздохнула и откинула голову на ствол дерева. На несколько мгновений она закрыла глаза, вдыхая запах леса. — Я бы хотела поговорить с тобой. Поговорить по-настоящему. У меня так много вопросов к тебе. Столько, о которых я даже не подозревала. Гермиона встала со своего места. Ее левая нога затекла, и она решила, что сидела и разговаривала достаточно долго. Она не хотела переутомлять ведьму. Эта мысль заставила ее на мгновение задуматься, прежде чем она отмахнулась от нее. Она бросила взгляд в ту сторону, где почувствовала присутствие, и сказала. — Я еще вернусь. *** Прошло несколько недель, и каждую неделю Гермиона приходила в субботу и сидела в надежде, что Беллатрикс наконец с ней поговорит. Эта суббота ничем не отличалась от предыдущих. Погода на этот раз была не слишком приятной — наступила осень. Гермиона плотнее закуталась в плащ, приближаясь к знакомому месту. Она достала из кармана фляжку и сделала глоток огневиски. Гермиона не была любительницей крепкого алкоголя, но всякий раз, когда в воздухе чувствовался холод, который пробирал ее до костей, она позволяла себе выпить. Она присела на дерево и сделала еще один глоток, радостно вздохнув, когда по телу разлилось тепло. Она подождала несколько мгновений, и, как обычно, знакомое ощущение пристального взгляда поселилось на ее лице. — Как долго я должна приходить сюда и сидеть, ожидая, что ты заговоришь со мной? — спросила Гермиона. Она повернула голову в сторону и посмотрела на деревья, сосредоточив взгляд на том месте, где, по ее мнению, должна была быть Беллатрикс. — Разве ты не поняла, что я тебе не враг? Ее встретила тишина. Она привыкла к отсутствию ответа. — Гарри сделал предложение Джинни. Так что свадьба состоится примерно через год, — начала Гермиона. — Я рада за них. Джинни профессионально играет за "Холихедских гарпий", а Гарри очень хорошо справляется с работой аврора. При упоминании Гарри она почувствовала, как в воздухе повисло привычное напряжение. — Я не рассказывала ему о нас, — быстро заверила Гермиона. Она сильно покраснела, когда поняла, что сказала. — Я имею в виду тебя. Я не рассказывала ему о тебе или о том, что я прихожу сюда. Гермиона могла поклясться, что воздух завибрировал - почти как... Смех. Она сосредоточилась на своем дыхании и попыталась скрыть румянец на лице. Она знала, что всегда краснеет как помидор, когда смущается. — На самом деле это все новости, которые у меня есть, — продолжила Гермиона. — Мои ученики действуют мне на нервы. О, — начала она, внезапно осознав, что даже не рассказала Беллатрикс, чем она занимается, — теперь я профессор Защиты от Темных Искусств. Тишина. — Не пойми меня неправильно, мне действительно нравится преподавать. К тому же, чтобы не трубить в свой собственный рог, как говорят магглы, я, вероятно, лучший учитель, который у них был за последние годы. По крайней мере, я готова научить их защитным и нападающим заклинаниям. Кажется, они тоже уважают меня. Не только из-за моей дружбы с Гарри или моей роли в Золотом трио... Но и из-за меня как профессора. — Лицо Гермионы нахмурилось. — Приятно ощущать себя полезной, не чувствуя, что тебя используют. Снова тишина. Гермиона не возражала. Это признание было неожиданным и застало врасплох даже ее саму. Затем она почувствовала мягкое присутствие, почти как одеяло, слегка касающееся кожи — за исключением того, что это было в ее сознании. Гермиона напряглась и мысленно подняла щиты. Она была опытна в окклюменции и не обратила внимания на внезапную попытку вторжения. Ощущение не уменьшилось. Вместо этого казалось, что оно терпеливо ждет. Гермиона нахмурила брови и осторожно опустила щит, чтобы впустить того, кто это был. Глаза Гермионы обежали окрестности в поисках чего-нибудь, что могло бы быть причиной. — Не нужно искать, малышка, — прошептала Беллатрикс у нее в голове. Гермиона не могла сдержать дрожь, которая пробежала по её телу. Голос женщины был словно бархат, мягче, чем она помнила, и обволакивал её мысли, словно тёплые объятия. То, что она никогда бы не ассоциировала с бывшим Пожирателем смерти. — Беллатрикс, — выдохнула Гермиона. Ее нервы были на пределе. Она добровольно позволила темной ведьме получить доступ к своему разуму. Она была удивлена, когда Беллатрикс осталась на переднем плане, не желая больше никуда перемещаться или пытаться сломать щиты, которые Гермиона всё ещё держала. — Тебе не надоело навещать меня? — спросила Беллатрикс, внезапно став похожей на ребенка. — Очевидно, нет, поскольку я хожу к тебе уже как месяц, — Гермиона вздохнула. — Ты даже не удосужилась поприветствовать меня. — Ох, неужели я задела чувства маленькой ведьмочки? — насмешливо спросила Беллатрикс. Гермиона пожала плечами. Она даже не потрудилась ответить. Она могла чувствовать эмоции Беллатрикс, пока та ждала. Она знала, что отсутствие ее ответа озадачило женщину. Она не привыкла к тому, что кто-то не клюет на ее наживку. — Не надо отмазываться, — упрекнула Гермиона. Единственным ответом, который она получила, было ворчание. — Я рада, что ты наконец-то ответила мне. Даже если так... Мне было немного одиноко. Беллатрикс молчала, но не исчезала. Так они простояли некоторое время. Гермиона ненадолго задумалась о том, чтобы уйти, и внезапно Белла заговорила. Это испугало ее. Она забыла, что ведьма все еще была в ее сознании — неподвижная. Различные эмоции захлестнули ее, когда она осознала, что женщина, которая пытала ее, была опытным легилиментом и печально известна своим неуважением к границам. — Когда ты была здесь... Несколько раз до этого... Ты упоминала моих сестер, — пауза неуверенности охватила ее. — Как они? — наконец тихо спросила Беллатрикс. Гермиона никогда не думала, что ведьма может быть такой нежной. Страх, нахлынувший на нее, как только она спросила, был ошеломляющим, и Гермиона ответила, не задумываясь, посылая волны успокаивающих эмоций. — С ними обеими все хорошо, Беллатрикс. Нарцисса скучает по тебе. Она этого не говорит, но в ее глазах, когда я упомянула тебя... Была тоска. Андромеда… Ну, я думаю, она скучает по тебе, потому что выглядит откровенно сердитой из-за того, что не успела ударить тебя перед тем, как ты исчезла, — мысленно ответила Гермиона. Она чувствовала, что так было естественнее разговаривать с ней, поскольку она не могла ее видеть. Беллатрикс молчала, но Гермиона могла сказать, что она обдумывает ее слова. Затем, медленно и осторожно, она почувствовала, как темная ведьма уходит из ее сознания. Она бы солгала, если бы сказала, что не скучает по ее присутствию. Было не так одиноко, когда бывший Пожиратель Смерти занимал место в ее сознании. — Увидимся на следующей неделе.