Коттедж / The Cottage

Холодно. Это было первое, что почувствовала Беллатрикс, когда медленно приходила в сознание. Её рука дернулась, пальцы согнулись от неуверенности, к которой Пожиратель Смерти не привыкла. Я жива? Воспоминания всплыли перед ее глазами, но они были лишь отрывочными. Она застонала от слабого разочарования. Медленный вздох слетел с ее губ, когда она попыталась разобраться в них. Она вспомнила битву. Поттер умирал, но затем восстал снова. Сражение продолжилось- Уизли. Молли Уизли выпустила проклятие, которое попало ей в грудь и отправило ее в полет с моста. Она падала, пытаясь освободиться от проклятия. В последний момент ей удалось прийти в себя, она оторвалась от земли в облаке вздымающейся черноты и упала далеко в деревья. Затем все потемнело. Беллатрикс медленно открыла глаза. Ее зрение было затуманенным, но она могла разглядеть темные верхушки деревьев над собой. Она не слышала никаких громких звуков и задавалась вопросом, как далеко от замка она приземлилась. Она почувствовала холодную твердую землю под собой и почувствовала запах дыма, разносящийся в воздухе. — Вставай, Белла, — пробормотала она себе под нос, перекатываясь на живот. Она зашипела от боли, медленно поднимаясь на колени и, наконец, встав на дрожащие ноги. Она прислонилась к дереву и посмотрела сквозь линию деревьев. Она могла видеть вдалеке замок — то, что от него осталось. Она больше не слышала ударов заклинаний, сталкивающихся друг с другом, и не видела исходящего от них света. Должно быть, все кончено. Она осмотрелась и увидела, что приземлилась в Запретном лесу, прямо на окраине территории замка. Она была не в той форме, чтобы вернуться в замок и посмотреть, чем все закончилось. Если ее сторона проиграла, ее убьют на месте или отдадут дементорам. Так не пойдет. Если ее сторона победила, что ж ... она взглянула на небо. Над замком не было никакого знака, который, как она знала, с гордостью демонстрировался бы. Белла сражалась за своего Лорда в течение двух десятилетий, в двух войнах. Сейчас ей нечем было похвастаться. Она повернулась и захромала дальше в лес. Она знала, что если ей удастся добраться до одного из их безопасных домов, то она сможет остаться незамеченной. Никто никогда не забирался так далеко в Запретный лес, кроме его обитателей. Каким бы небезопасным это ни было, это все равно было самое надежное место, где она могла находиться, без страха быть обнаруженной. Она не знала, как долго шла, но в лесу стало еще темнее — наступала ночь. Она не рискнула вытащить палочку, чтобы сотворить заклинание люмос. Ей приходилось оставаться в темноте. Это был ее лучший способ защититься от обитающих внутри сил. В конце концов она остановилась и закрыла глаза, прислушиваясь — и тут услышала, что справа от нее тихо тек ручей. Беллатрикс повернулась и направилась к нему. Она подняла палочку и пробормотала заклинание, взмахнув ею, когда зеленый свет закружился вокруг, за мгновение до того, как воздух перед ней замерцал. Появился маленький коттедж, и она почувствовала, как истощение проникает в ее кости. Она была слаба и ранена, несмотря на все ее усилия залечить как можно больше своих ран с помощью магии. Она подошла к двери, открыла ее и вошла в скромное помещение. Кухня находилась слева, а жилая зона справа. Камин был прислонен к стене в гостиной, и Беллатрикс произнесла заклинание, оживив огонь. Она направилась в заднюю часть коттеджа через открытую дверь и с усталым вздохом посмотрела на двуспальную кровать. Она быстро забралась на кровать и отключилась, больше ни о чем не думая. *** Гермиона сидела на полуразрушенной колонне, усталость овладела ее телом. Война наконец-то закончилась. Все начали убирать обломки замка. Праздновать они будут позже. Сейчас им нужно было вылечить раненых, похоронить мертвых и навести порядок в хаосе, который вызвала война. Она посмотрела налево, где семейство Уизли столпилось вокруг своего мертвого сына. Бедный Фред, подумала Гермиона. Она потеряла много друзей из-за войны, и теперь все просто... закончилось. Гермиона обдумывала это. С тех пор, как она попала в Хогвартс в одиннадцать лет, ее затянуло в мир, оцепеневший от возвращения Волан-де-Морта. Она поддерживала своих друзей и рисковала собой снова и снова в течение многих лет ... и теперь все кончено. Острая боль утраты пронзила ее грудь. Она даже не была уверена, что будет делать, когда уляжется пыль. Гермиона думала, что будет работать в министерстве, но после всего, что они сделали, Грейнджер не была уверена, что это то, чего она хочет больше всего. — Миона! — позвал её Гарри. Она подняла голову, чтобы посмотреть на него, и сразу же заметила выражение беспокойства на его лице. — Что случилось? — Мы осматривали тела Пожирателей Смерти, — начал Гарри. Его плечи были напряжены, и он с тревогой посмотрел в сторону, прежде чем снова встретиться взглядом с Гермионой. — Мы не можем найти тело Беллатрикс. Гермиона кивнула. Она ожидала ощутить озноб, или беспокойство, или... что-то в этом роде. Однако ничего не почувствовала. — В последний раз ее видели сражающейся на дуэли с Молли, верно? — спросила Грейнджер, вставая со своего места на усталых ногах. Гарри кивнул, когда они направились к Уизли. — Молли, — тихо сказала Гермиона. Когда женщина повернулась и посмотрела на нее, ее глаза были наполнены слезами. Она шмыгнула носом, пытаясь взять себя в руки. — Да, дорогая? — спросила Молли. — Мы не можем найти тело Беллатрикс. Ты знаешь, что с ней случилось, пока вы дрались на дуэли? — задала вопрос Гермиона. Она изо всех сил старалась говорить мягким тоном. — Я ударила ее проклятием прямо в грудь. Она перелетела через край моста, — глаза Молли метнулись к одной из осыпающихся стен. — Это проклятие обездвижило бы ее. Она должна была упасть на дно где-то там. Гермиона кивнула и слегка сжала руку Молли в знак благодарности. Она дала знак Гарри, чтобы он следовал за ней с небольшой командой их друзей, и отправилась прочесывать дно. Они проверяли каждый закоулок и трещину под мостом в течение часа, но ничего не нашли. — Должно быть, она освободилась от проклятия, — подхватил Невилл.  — Ее тело было бы здесь, если бы она этого не сделала. Гермиона кивнула в знак согласия и продолжила осматривать мост. — Там, — заговорила Луна, указывая на заросли кустарника, которые выглядели вырубленными. Группа направилась туда, следуя по тропинке из примятой травы. Они остановились недалеко от Запретного леса. — Черт возьми, ты действительно думаешь, что она выжила и пошла туда? — спросил Рон. — М-мы же не собираемся следовать за ней, не так ли? — спросил Невилл. Легкая заминка в его голосе не осталась незамеченной остальными. — Она опасна, — ответил Гарри. — Кроме того, у нее нет никого, кто мог бы ей помочь, — добавила Джинни. — Я думаю, нам следует оставить ее, — заявила Гермиона. Вся группа удивленно посмотрела на нее, за исключением Луны. — Я согласна с Гермионой, — подхватила Луна. — У Беллатрикс ничего не осталось. Она, скорее всего, ранена и находится там одна. Есть много существ, которые не участвовали в войне, но все еще опасны. Пусть она позаботится о себе сама. — Чушь собачья! Гермиона, ты действительно думаешь, что она там просто умрет? — требовательно спросил Рон. — Она Пожиратель Смерти, она была правой рукой Волан-де-Морта! Гермиона повернулась, чтобы посмотреть на Невилла. — Невилл, она пытала твоих родителей…Я думаю, это должен решать ты. Невилл с трудом сглотнул и посмотрел на ожидающую группу. Луна вложила свою руку в его и ободряюще сжала, за что он был благодарен. — Я согласен с Гермионой и Луной, — наконец выдохнул Невилл, вызвав немедленное возмущение троих друзей. — Невилл, ты что, серьезно? — ответил Гарри. Рон побледнел. — Ты что, с ума сошел? Эта ненормальная Лестрейндж замучила твоих родителей до безумия! Взгляд Невилла ожесточился. — Я более чем чертовски осведомлен о том, что она сделала! Внезапная вспышка гнева Лонгботтома сменилась абсолютной тишиной. По его щеке скатилась слеза, нижняя губа задрожала, но ему удалось говорить как можно ровнее. — Она ранена, она единственный Пожиратель Смерти, которого не удалось найти. У нас есть все ее сообщники, и сейчас она ни за что не смогла бы даже прикоснуться к ним. Волан-де-Морта больше нет. Ее убийство ничего не даст, кроме новых смертей. Пусть она сгниет в лесу. Группа настороженно посмотрела на него и все кивнули в знак поддержки. — Давайте вернемся к остальным, — пробормотал Невилл, прежде чем развернуться и направиться обратно в замок. Все последовали за ним, кроме Гермионы. Она несколько мгновений смотрела в лес, прежде чем повернуться и побежать догонять своих друзей. *** 3 года спустя Гермиона откинулась на спинку стула. Она только что закончила проверять очередную серию эссе для урока Защиты от Темных Искусств. Гермиона чувствовала, что нужно вернуться в школу и стать профессором в Хогвартсе, а не работать в министерстве. Это место все еще отталкивало ее, даже три года спустя. Теперь она проводила время, обучая своих учеников всеми способами защиты и нападения. Она встала из-за стола и потянулась, бросив взгляд на часы через плечо. Ей нужно было собрать кое-какие ингредиенты для зелья, над которым она работала. Она проводила некоторое исследование способов излечения от безумия, вызванного проклятием Круциатус, чтобы помочь Невиллу вернуть своих родителей, а также помочь некоторым другим жертвам, которые пострадали от действий Пожирателей Смерти. Несмотря на то, что с момента окончания войны прошло три года, они все еще не могли оправиться. Она схватила свой плащ и покинула класс, быстро пройдя по замку, рискнув выйти за его стены. Ей нужно было попасть в Запретный лес за этим ингредиентом. Редкий лунный цветок, который распускался только раз в год на одну ночь. Гермиона провела свое исследование и знала, что несколько лет назад в лесу была найдена поляна этих цветов. Они росли только вблизи воды, и за ними было чрезвычайно трудно ухаживать, вот почему их так редко можно было встретить растущими в дикой природе. Но магических свойств было достаточно, чтобы рискнуть пойти в этот лес. Гермиона избегала лесов со времен битвы за Хогвартс. До сих пор у нее никогда не было причин выходить за пределы леса. Она постояла несколько мгновений, просто глядя вперед, в темноту. Она вдруг почувствовала себя одиннадцатилетней девочкой, готовящейся к своему первому в жизни наказанию с Хагридом и ее друзьями. Несмотря на нервозность от перспективы отправиться ночью в лес в одиночестве, она улыбнулась теплоте, которая приносила ей эти воспоминания. Вздохнув, она собралась с духом и шагнула в лес. Ей показалось, что температура упала по меньшей мере на четыре градуса, как только ее окутала темнота. Гермиона плотнее закуталась в плащ и направилась вперед. Она вспомнила указания из книги и поняла, что ей нужно пройти по крайней мере 2 километра, а затем примерно полкилометра направо. Хотелось надеяться, что свечения от цветов будет достаточно, чтобы помочь ей найти их. Она слышала, как всевозможные существа шуршат на деревьях, когда она двигалась. Она делала все возможное, чтобы не спотыкаться о разросшиеся корни деревьев и случайные дьявольские ловушки. На мгновение ей показалось, что она услышала стук копыт, и быстро метнулась за дерево, ожидая, пока звук рассеется. Гермиона перевела дыхание и продолжала идти, пока не остановилась. Ее голова склонилась набок, когда она услышала звук льющейся воды. Ее ноги быстро повернулись, и она зашагала в сторону шума. Облегчение захлестнуло ее, когда она увидела слабое свечение. Улыбка расцвела на ее лице и она направилась к клочку цветов. Она быстро расправилась с ними, собрав горсть и положив в мешочек для ингредиентов. Она как раз собиралась возвращаться, когда снова услышала стук копыт. У Гермионы кровь застыла в жилах, и она огляделась в поисках места, где можно было бы спрятаться, но местность, в которой она находилась, была довольно открытой. Шум прекратился, и Гермиона крепко сжала свою палочку, когда неизвестная фигура появилась в поле зрения. — Что ты здесь делаешь совсем одна? — поинтересовался кентавр. Его голос был грубым и глубоким. Он понюхал воздух. — Ведьма грязнокровка, не меньше. Эти слова были произнесены с таким отвращением, что Гермиона вздрогнула от них. — Иди своей дорогой, кентавр, а я пойду своей. Я не желаю тебе зла, — осторожно произнесла Гермиона, пытаясь унять дрожь в голосе. Она медленно встала, крепко сжимая палочку, но не поднимая ее, чтобы не представлять угрозу. Кентавр раздраженно ударил копытами по земле, и его хвост дернулся. — В этом лесу было очень мало людей с тех пор, как погиб Темный Лорд. Я хочу, чтобы так и оставалось. Гермиона подняла палочку, чтобы произнести заклинание, но прежде чем у нее появился шанс — в кентавра ударила молния и с глухим стуком отправила его на землю. Страх сковал её грудь, мешая дышать, кровь начала стучать в ушах, а во рту пересохло. Она в панике огляделась, не имея ни малейшего представления, откуда вообще взялось это заклинание. — Я думаю, что кентавр прав, спрашивая, почему ты здесь одна. Гермиона сразу узнала этот голос. — Беллатрикс Лестрейндж, — дрожь пробежала по ее спине, и ей пришлось заставить себя оставаться как можно более спокойной. Затем в поле зрения появилась Беллатрикс, ее силуэт был освещен лунным светом, едва пробивающимся сквозь деревья. Ее волосы были такими же черными, какими помнила их Гермиона, с серебристой прядью, спускающейся чуть набок. Ее блестящие локоны спадали каскадом на плечи, прикрытые плащом, и заканчивались чуть выше груди. Черты ее лица все еще были резкими, с густыми черными ресницами и глазами, которые, по мнению Гермионы, подобали соблазнительнице. Как будто Беллатрикс знала, о чем она думает, она быстро улыбнулась, обнажив свои идеальные белые зубы. Разница между тогда и сейчас была поразительна. — Я теперь снова Блэк, питомец, — поправила ее Беллатрикс, подходя к упавшему кентавру. — Обливиэйт, — прошептала она, когда заклинание вылетело из ее палочки. — Т-ты жива! — пискнула Гермиона. Беллатрикс посмотрела на нее равнодушно. — Очень проницательно, неудивительно, что ты самая умная ведьма своего возраста, — она закатила глаза и сделала шаг вперед. Гермиона с трудом сглотнула и подняла палочку, защищаясь. Беллатрикс уловила движение, и из ее горле раздался животный звук. – УБЕРИ, — прорычала она. Ее глаза опасно сверкнули, когда она посмотрела на младшую ведьму. – Я делаю одну хорошую вещь, и на меня направляют чертову палочку. Ладно, оставайся здесь, надеюсь тебя заберут гребаные кентавры! Темная ведьма развернулась и ушла прочь. У Гермионы отвисла челюсть. Прошло три года... три года с тех пор, как исчезла Беллатрикс... и вот она здесь, прячется в Запретном лесу у них под носом. Что еще хуже, эта женщина только что спасла Гермиону от кентавра, и, похоже, ее совершенно не волновало, что Гермиона ее видела. — Подожди! — крикнула Гермиона, бросаясь за женщиной, которая все еще пыхтела и топала по лесу. Беллатрикс остановилась и вопросительно посмотрела на Гермиону. — Ты пряталась здесь все это время? — спросила Гермиона. Она не понимала почему это первое, что пришло ей в голову, но все же. Беллатрикс усмехнулась. — Не то чтобы у меня был большой выбор, но мне вполне подходит это место. Темно, холодно ... безумно, — она издала сумасшедший смешок. — Выбирайся сама, Грейнджер. Затем она исчезла. Гермиона была поражена. Женщина спасла ее, а затем... ушла. Ей наскучило играть с ней или— Внезапная мысль осенила Гермиону. Она не назвала меня грязнокровкой. *** Белла услышала шум за пределами своего коттеджа. Ей потребовался по меньшей мере год, чтобы чувствовать себя комфортно в доме, хотя она знала, что он защищен от посторонних взглядов магией. Звуки часто заставали ее врасплох, и событие с кентавром не было исключением. Она решила не обращать внимания на это, но затем услышала другой голос — тот, который был ей очень знаком. Это Грейнджер, подумала Беллатрикс, резко вскакивая со своего места. Она вылетела из коттеджа, широкими шагами направляясь к шуму, размахивая волшебной палочкой, чтобы скрыть свой коттедж из виду. — Иди своей дорогой, кентавр, а я пойду своей. Я не желаю тебе зла, — услышала Беллатрикс ее слова. Черт возьми, она собирается дать себя убить этому гребаному зверю. Беллатрикс подкралась к месту происшествия, ожидая, что произойдет. — В этом лесу было очень мало людей с тех пор, как погиб Темный Лорд. Я хочу, чтобы так и оставалось. Она сразу узнала кентавра. К несчастью для Грейнджер, именно этот кентавр повел многих других представителей своего вида против сил Поттера. Орион был известным садистом; одна из причин, по которой Волан-де-Морт умолял его присоединиться к нему. Это, а также тот факт, что кентавры от природы были невосприимчивы к большинству видов магии. Она не сомневалась в способностях этой... женщины. Белла еще раз осмотрела ее и отметила, что юная ведьма стала еще более дерзкой со времен войны. Тем не менее, Беллатрикс действовала инстинктивно и выпустила проклятие в кентавра, с пристальным вниманием наблюдая, как он сильно ударился о землю. Она понимала, что сильно рискует, позволяя другой ведьме видеть ее, но три года изоляции сделали ее... одинокой... хотелось даже для мимолетного общения. Она забыла, что молодая ведьма имела склонность действовать ей на нервы. Женщина не сильно изменилась, если не считать заметного взросления, проявившегося в том, как она держалась. Она отметила, что ее волосы теперь были более распущенными, а в глазах виднелась мудрость не по годам — Беллатрикс сочла интересным, то что она вообще это заметила. Она исправила Грейнджер, когда та назвала ее Лестрейндж и стерла память кентавру, размышляя об этой неожиданной встрече. То, что кто-то увидел ее, когда она находилась в самоизгнании, было не самым лучшим вариантом. Белла подумывала о том, чтобы стереть ей память, пока ведьма не разболтала кому-нибудь. Затем Гермиона подняла палочку. Блэк почувствовала, как в ее голове что-то щелкнуло. Это произошло так же быстро, как укус комара. Ах, вот оно что, подумала Беллатрикс, когда ее охватила короткая волна гнева. Она так хорошо научилась контролировать свои эмоции, но почему-то это действие задело ее за живое. Возможно, дело было в одиночестве. – УБЕРИ, — прорычала она. – Я делаю хорошую вещь, и на меня направляют чертову палочку. Ладно, оставайся здесь, надеюсь тебя заберут гребаные кентавры! Какая наглость! Она повернулась и пошла обратно в сторону своего коттеджа. Она слышала, как ведьма бежит за ней, и только когда ей сказали "подожди", она остановилась, чтобы снова посмотреть на женщину. Она предположила, что это действие вызвало одиночество, которое она упорно отрицала, но тем не менее ждала вопроса. — Ты пряталась здесь все это время? — спросила Гермиона. Беллатрикс не уловила ни намека на злобу или гнев... только любопытство. Это показалось ей странным, но она пожала плечами. Самообладание сразу же вернулось к ней, маска с привычным комфортом опустилась на лицо. Беллатрикс усмехнулась. — Не то чтобы у меня был большой выбор, но мне вполне подходит это место. Темно, холодно ... безумно, — она издала сумасшедший смешок. — Выбирайся сама, Грейнджер. Она пожелала, чтобы заклинание защитило ее, когда она войдет в свой коттедж, и исчезла за его стенами. Бывшая Пожирательница Смерти наблюдала из окна, как молодая женщина удивленно оглядывается по сторонам. На лице Гермионы появилось выражение задумчивости, а затем она улыбнулась краешком губ. Любопытно. Грейнджер проверила свой мешочек с ингредиентами и бросила последний взгляд в сторону Беллы. Они посмотрели на друг друга — насколько это вообще возможно, когда человек скрыт от посторонних глаз, а затем ведьма повернулась и исчезла в чащобе леса. Ей придется оставаться в тени - не то чтобы это было проблемой, ей это не впервой. Первые несколько месяцев после войны она отказывалась покидать коттедж. Даже выходя за порог, она опасалась, что ее обнаружат. По правде говоря, она ужасно боялась, что её снова отправят в Азкабан... или, по крайней мере, туда, где есть дементоры, поэтому Беллатрикс не желала выходить из дома ни на каких условиях, кроме своих собственных. Поэтому она держалась в тени. Чтобы занять свое время, Белла с помощью магии переносила в коттедж самые разнообразные книги. До того как она попала в услужение к Темному Лорду, Беллатрикс была самым настоящим книжным червем. Она любила читать и когда училась в Хогвартсе пробиралась в закрытую секцию и изучала более сложные заклинания, которым студентов не обучали. Она всегда была любознательной и умной. Эти два качества хорошо дополняли друг друга. Любопытство приводило к новым знаниям, а знания - к новому любопытству, и так по кругу. Если бы ее семья не состояла из нескольких поколений гордых слизеринцев, за исключением ее кузена Сириуса, она бы выбрала Когтевран. Распределяющая шляпа никак не могла решить, куда ее определить - в Когтевран или Слизерин... Она выбрала последнее, не желая разочаровывать своих родителей. Она хотела, чтобы они гордились ею. Она выбрала Слизерин, чтобы они ею гордились, вышла замуж за Родольфуса, чтобы они ею гордились (не то чтобы у нее был большой выбор в этом вопросе, поскольку все было устроено), присоединилась к Волан-де-Морту, чтобы они ею гордились… Это не значит, что ей не нравилось быть Слизеринкой, или что она не присоединялась к тому, во что верила... Ну, во что верили ее родители... Беллатрикс помассировала виски. Прошло три года. Три года, в течение которых она перебирала в памяти свои детские воспоминания и анализировала каждое взаимодействие с родителями, сестрами, ухажерами, которых никогда не было, и свою жизнь в качестве Пожирателя смерти. Где-то на этом пути она потеряла себя, и до сих пор не знает, когда это произошло. Ей казалось, что это случилось, когда она присоединилась к Пожирателям смерти... Но Белла подозревала, что началось все далеко до этого. Она любила своих сестер, любила Андромеду — даже после того, как та сбежала с этим магглорожденным. Но ее отношение к нему... то, как она разговаривала с Энди, когда узнала... это была ненависть не ее родителей, а ее собственная. Да, сдвиг произошел раньше. Беллатрикс застонала от боли. От этих воспоминаний у нее началась головная боль. Она стиснула зубы при мысли о том, что ей снова придется какое-то время оставаться в своем коттедже, пока она не убедится, что треть Золотого трио больше не найдет ее. Изоляция была в порядке вещей. Она привыкла к ней. Она была Беллатрикс Блэк! Она могла сделать все, что угодно. Но разве ты не хочешь большего? Ее собственные мысли предали ее. Она хотела большего. Ей хотелось, чтобы ее воспринимали как Беллатрикс Блэк, до ее преступлений, но она знала, что это невозмножно. Она сделала слишком много ужасных вещей, убила стольких людей... нет, она всегда будет восприниматься как Беллатрикс Лестрейндж, правая рука Темного Лорда... По крайней мере, именно такой образ она бы поддерживала. Следующие несколько дней превратились в неделю, и Беллатрикс надеялась, что другие не стали искать место её пребывания. Ей стало любопытно, и она обратилась к нескольким другим обитателям леса, тем, кто был в курсе, спросив, не заходили ли в лес какие-нибудь незнакомцы. Ничего необычного не происходило. Белла надеялась, что ведьма просто решила оставить ее в покое, решив, что она не стоит ее времени. Очевидно, три года изоляции сделали ее слишком оптимистичной, потому что через девять дней Гермиона вернулась в лес.