Коттедж / The Cottage

Беллатрикс проснулась от шума, поднявшегося за пределами коттеджа. Подскочив с постели, она схватила свою палочку и бросилась из комнаты, чтобы выглянуть в окно и посмотреть, что там происходит. Белла заметила, что выпал первый снег. Сузив глаза, она подошла к двери и открыла ее, приветствуя холодный воздух. Она не могла понять, откуда доносится шум, но слышала треск и ломание веток совсем недалеко. Затем ее слух уловил звук заклинания. Было еще очень рано, и лес только начинал получать первые солнечные лучи. Вдалеке пронеслась синяя вспышка, за ней последовала красная, затем желтая — все с разных сторон. Беллатрикс уже собиралась вернуться в дом и заняться своими делами, как вдруг знакомое прикосновение к ее разуму заставило ее остановиться. Она тут же открыла глаза, не обращая внимания на то, что это был первый раз, когда ее маленькая ведьма пыталась коснуться ее разума первой. — Белла! Схватив плащ, Беллатрикс вышла за дверь и бросилась к месту дуэли с палочкой в руке. Она подоспела как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина бешено машет палочкой в воздухе, не в силах попасть в цель. — Не двигайся, маленькая сучка! — крикнул он. Его глаза были безумны от ярости, когда он метнул проклятие в фигуру, пробирающуюся между деревьями. — Сколько их? — спросила Беллатрикс. — Четверо. Она спряталась за деревьями и осмотрела местность в поисках остальных. Это наверняка охотники. Не было другой причины, по которой четыре случайных придурка оказались бы в этом лесу. Беллатрикс подкралась к ближайшему и ударила его оглушающим заклинанием, вырубив его. Затем она подошла ближе и наложила на него обливиэйт, а потом двинулась к остальным. Ее маленькая ведьма не давала им скучать. — Милая, осталось трое. Постарайся их разделить для меня. Она увидела, как Гермиона вынырнула из-за дерева, произнесла несколько заклинаний и снова исчезла. — Окружите ее, мать вашу! — крикнул тот же мужчина. — Ты, иди направо. Ты — налево. Я попытаюсь подтолкнуть ее к одному из вас. Где Красс? — Я думаю, в него попали, — сказал мужчина справа. — Черт. Просто уходи, — прорычал лидер. Беллатрикс ждала в кустах, пока они отойдут подальше друг от друга. Когда все трое разошлись, она последовала за тем, кто шел справа и немного отставал. Пробираясь между деревьями, она приблизилась к нему и выпустила заклинание, как только оказалась достаточно близко. Он упал на землю, и Белла стерла ему память. — Уже двое, любимая, — нежно подумала она. Беллатрикс послала волну тепла и улыбнулась, почувствовав ответную благодарность. Она увидела, как Гермиона ударила в того, кто был слева. К сожалению, лидер сделал то же самое. Он начал выпускать заклинание за заклинанием, пока Беллатрикс не выпустила еще одно оглушающее и не повалила его на землю. Она лишила его памяти, а затем двинулась к своей ведьме. — Милая? — позвала Беллатрикс. — Я здесь! Белла направилась к младшей ведьме, не обращая внимания на холод, проникающий в босые ноги, и остановилась перед ней, вопросительно подняв бровь. Гермиона держала мужчину за воротник и выпытывала у него информацию. — Похоже, у нас тут браконьеры, которые охотились на единорогов. — Бывшие браконьеры, — поправила ее Беллатриса с довольной ухмылкой. — Я троим стерла память. Им повезет, если они запомнят свои имена. Я не люблю незваных гостей. Гермиона с усмешкой опустила мужчину на траву, а Беллатрикс протянула свою палочку и стерла ему память. Ее глаза скользнули вверх, чтобы встретиться с взглядом ведьмы. Она не видела ее лицом к лицу с той первой встречи, и теперь чувствовала себя невероятно уязвимой. Гермиона смотрела на нее с восхищением и... Взглядом, который Беллатриса могла описать только как привязанность. На мгновение ей стало не по себе, но она отмахнулась от этого чувства и попыталась насладиться тем, чем могла, пока неуверенность в себе и неспособность принять доброту не взяли над ней верх. — Привет, — задыхаясь, сказала Гермиона. Беллатрикс удивленно моргнула и слабо улыбнулась. — Полагаю, это означает, что я больше не смогу избегать прямого контакта с тобой? Глаза Гермионы светились добротой. — Я мечтала о встрече с тобой несколько месяцев, но если тебе будет не по себе, мы можем вернуться к тому, чем занимались раньше. Беллатрикс поняла, что та это имела в виду. Она не хотела возвращаться к тому, что они делали раньше. Простого общения на расстоянии было уже недостаточно. — Нет нужды, любимая, — мягко сказала Беллатрикс и, направилась к своему коттеджу. Оглянувшись через плечо, чтобы убедиться, что ведьма идет следом, и, увидев, что это не так, мягко погладила ее по голове и поманила за собой. Она подождала, пока Гермиона встанет рядом с ней, затем произнесла заклинание вслух и взмахнула палочкой. Вскоре показался коттедж, и Беллатрикс зашла внутрь, чтобы согреться. Сбросив с плеч плащ, она встала у огня, повернувшись лицом к Гермионе и с беспокойством глядя ей в глаза. — Что ты здесь делала в такую рань? — серьезно спросила Беллатрикс. Гермиона нервно пожевала нижнюю губу и посмотрела на Беллу из-под густых ресниц. От этого зрелища Блэк охватила дрожь, но она подавила ее, боясь даже подумать об этом. Ей стало интересно, что же вдруг заставило женщину так застесняться. Потом она поняла, что на ней лишь тонкая ночная рубашка. Она совсем забыла об отсутствии одежды, когда подумала, что маленькая ведьма в опасности. Ее пронзила еще одна дрожь, но она отогнала ее. Беллатрикс хотела получить ответ на свой вопрос. — Ну? Это заставило Гермиону сглотнуть. — Я проснулась и увидела, что выпал снег, и... Ну... Я захотела прийти и встретить его с тобой. — она подошла к камину и протянула руки, чтобы согреть их. Грейнджер окинула взглядом коттедж. — Так вот где ты жила последние три года. Беллатрикс лишь кивнула. — Он милый. Я бы не стала ассоциировать его с представителем Дома Блэков, — поддразнила она с нежной улыбкой. Гермиона обвела глазами книжные полки. — Ты не шутила, когда говорила, что у тебя небольшая коллекция. —В спальне есть еще кое-что, — тихо добавила Беллатрикс. Гермиона смотрела на нее минуту. — Белла, — начала она, заметив, как женщина вздрогнула от этого прозвища. — Тебе будет комфортнее, если я уйду? Беллатрикс покраснела. — Нет, абсолютно нет, н-ну..., — замялась она. — Я не хочу, чтобы ты уходила. Гермиона понимающе кивнула и пересела на диван. — Мы все еще можем поговорить? — Это было бы... Идеально. Гермиона склонила голову набок, любопытство завладело ее сознанием. — Пожалуйста, не пойми меня неправильно, но... Ты не выглядишь как... Беллатрикс ухмыльнулась, как Чеширский кот, и сделала предположение. — Сумасшедшая? Грейнджер кивнула. — Полагаю, что нет. Я никогда не была сумасшедшей, — призналась она. — Я играла эту роль. Это была маска, которую я носила. За ней было легче спрятаться, чем раскрыть что-либо о себе. Я думаю, что у меня действительно... Развились некоторые нездоровые черты, которые просачиваются временами, — Белла на мгновение задумалась. — Хотя, конечно, некоторые из них у меня были всегда. — Ты притворялась безумной? — По большей части. Это было проще, чем быть... Собой, — прошептала Беллатрикс, глядя на пламя. Ее глаза медленно переместились на Гермиону, которая смотрела на нее с мягкостью… Белла издала прерывистый вздох. — Почему ты так смотришь на меня? — жалобно спросила она. Вопрос застал Гермиону врасплох. — Что ты имеешь в виду? — Ты смотришь на меня как... Как, — Беллатрикс с трудом подбирала слова, и это приводило ее в бешенство. — Как будто я что-то значу! Как будто то, что я чувствую и говорю, имеет значение! Гермиона покачала головой, в ее голосе было заметно замешательство, когда она заговорила. — Это потому, что ты так думаешь? Беллатрикс стиснула зубы и зарычала. В мгновение ока она оказалась перед ведьмой, их носы почти соприкасались. — Я совершила такие ужасные вещи. Никто из тех, кто делал то, что совершила я, не заслуживают такой заботы. Взгляд Гермионы был непоколебим. — Ты ошибаешься, Белла. Ты заслуживаешь этого, потому что ты всего-лишь человек, притом пытаешься стать лучше. Беллатрикс не сдвинулась со своего места. По правде говоря, когда она столкнулась с Мионой лицом к лицу, она действительно хотела получить ответы, но теперь, когда она делила с ней воздух… От этого у нее начиналось головокружение. От Гермионы пахло пряностями и землей, и Беллатрикс становилось все труднее сохранять хоть каплю сдержанности. Она вздохнула и отодвинулась от ведьмы, пытаясь восстановить дыхание. Белла подумала, что молодая женщина вот-вот протянет к ней руку, но та, похоже, передумала. Беллатрикс пыталась заставить себя верить, что ее влекло к другой женщине только из-за одиночества, но попытка не увенчалась успехом. — Будь нежна со мной, милая. Я пуглива. Проблеск понимания, мелькнувший в глазах Гермионы, заставил Беллатрикс замереть. Она была уверена, что та разделила ее мысли. Тем не менее Беллатрикс сохранила дистанцию и подошла к одной из книжных полок. Она взяла одну из них и провела пальцем по переплету. — В одном из наших разговоров ты упомянула о демонстрации контрзаклинаний от особо... Неприятных проклятий, для твоих семикурсников, — она повернулась и протянула книгу Гермионе. Гермиона молча взяла предложенную книгу. Она посмотрела на название, и на ее лице появилось выражение замешательства. — Ты не найдешь это в запретной секции... Это особо ужасная темная магия, малышка, — Белла сглотнула. — Он дал мне ее, когда я только присоединилась. Гермиона выглядела ошеломленной, но она не выронила книгу и не набросилась на нее, как ожидала Беллатрикс, поэтому она продолжила. — Если хочешь знать мое мнение, то Непростительных заклинаний должно быть больше, чем три, — призналась Белла. — Из этой книги я узнала так много ужасных проклятий. За все годы жизни я использовала почти каждый из них. Многие из них хуже, чем Непростительные заклинаний, я думаю. Если ты не знаешь контрпроклятий, то остается только страдать… Гермиона молчала. — Тебе не обязательно брать эту книгу, — заверила Беллатрикс. — Но я уверена, что многие из твоих седьмых курсов захотят стать аврорами и пойти по стопам Поттера и Уизли. Если они выследят кого-нибудь из Пожирателей смерти, то должны знать эти проклятия. Возможно, я и известна заклинанием Круциатус... Но могу тебя уверять, что я была... Не менее одарена и в других. Ее встретила оглушающая тишина. Белла занервничала, почувствовав, что ее кожа чешется от сотни мурашек, ползающих по ней. — Я заберу её обратно, — быстро сказала Беллатрикс, делая шаг вперёд и выхватывая книгу из рук Гермионы. Молодая ведьма протянула книгу обратно. — Нет, Белла. Блэк вопросительно изогнула бровь, застыв на месте. — Это... Это потрясающе. Я не в восторге от её происхождения, но... Гарри и Рон найдут это удивительно полезным, а я планирую рассказать о тяжести этих проклятий только своим ученикам. С теми, кто планирует стать аврорами, я поделюсь более подробно. Есть несколько человек, которым я точно знаю, что могу доверить что-то такого масштаба, — Гермиона снова опустила взгляд на книгу, и Беллатрикс стало интересно, о чем же та думает. Когда она подняла голову, то увидела на лице Грейнджер ясную, как день, благодарность и доверие. Тепло разлилось по ее телу, и она обнаружила, что нежно улыбается юной ведьме. Затем ее собственные мысли обернулись против нее, и ей стало холодно. Белла кашлянула, пытаясь скрыть свое выражение лица, но она могла видеть, что юная ведьма заметила, как ее маска вернулась на место. — Я знаю, у тебя это вошло в привычку, но со мной ты в безопасности, Белла, — осторожно сказала Гермиона. Она оставалась на своем месте, не приближаясь и не отдаляясь. — Мне нужно возвращаться в школу, ученики скоро вернуться из Хогсмида, и я должна буду считать их по головам, — Грейнджер закатила глаза. Тишина окутала их, и Гермиона нервно переминалась с ноги на ногу. — Я могу прийти в следующую субботу? — спросила она. Беллатрикс медленно кивнула и обхватила себя руками за талию. Она с восторженным вниманием наблюдала за тем, как другая женщина приближается к ней. Гермиона остановилась прямо перед Беллой и наклонилась, слегка прикоснувшись губами к ее щеке. Беллатрикс захлестнули приятные ощущения, и она удивленно затаила дыхание. — Спасибо тебе за сегодня, — прошептала Гермиона, поглаживая Беллу по щеке. Затем она развернулась и вышла за дверь, оставив Беллатрикс наедине со своими мыслями. *** Так продолжалось ещё месяц. Гермиона была терпелива и добра, и Беллатрикс постепенно начала ей больше раскрываться. Они по-прежнему поддерживали легкий разговор, но иногда Беллатрикс рассказывала о том, как она была Пожирателем смерти. Гермиона каждый раз прислушивалась. Иногда она молчала, позволяя Беллатрикс направлять разговор в нужное русло, чтобы сохранить контроль над ситуацией. В других случаях она предлагала успокоить ее. Выпады темной ведьмы становились все реже и реже. Обе женщины безмерно наслаждались обществом друг друга. Гермиона всё ещё хотела, чтобы та ответила на её вопросы, но обнаружила, что не возражает подождать столько, сколько потребуется, пока Белла не почувствует себя достаточно комфортно, чтобы перейти к этой теме. Гермиона держала их разговоры в секрете, не желая разрушать доверие, которое темная ведьма оказывала ей. Гарри и Рон заметили перемену в ее поведении и часто комментировали ее счастливое выражение лица. Гарри предположил, что они с Роном, возможно, начали встречаться. Гермиона заверила его, что это не так, но Рон, похоже, считал, что она находится в хорошем состоянии и способна принять его ухаживания. На самом деле ее интересовали только ласки темноволосой ведьмы с глазами, напоминающие пылающее дерево. Она раз за разом пресекала его попытки заигрывания, пока однажды он не решился на поцелуй. Как только губы Уизли соприкоснулись с ее собственными, она ударила его по голове и устроила Рону настоящую словесную порку. Он искренне извинился перед ней, чему Гермиона была рада, но потом Уизли вздумалось все испортить, намекнув, что она все эти годы морочила ему голову. Гермиона была в бешенстве. Она аппарировала из Норы, и голоса Гарри, Рона и Джинни донимали ее, даже когда она исчезала. Грейнджер оказалась недалеко от Запретного леса, когда начала опускаться ночь. Она знала, что это опасно, но не могла заставить себя успокоиться. Миона просто хотела выговориться единственному человеку, который ее понимал. Она быстро добралась до коттеджа и увидела, как в окнах мерцает мягкий огонек из камина. Беллатрикс сделала так, что теперь коттедж могли видеть только она и Гермиона. Это был негласный жест, но Миона понимала, что таким образом Белла показывает ей, что доверяет свою тайну. Она даже не потрудилась постучать. Грейнджер уже коснулась разума Беллатрикс, предупреждая о своем приходе. Темная ведьма, похоже, удивилась, увидев ее. — Глупый урод! — прошипела Гермиона сквозь стиснутые зубы, как только вошла в коттедж. Дверь захлопнулась за ней с силой, которая, судя по всему, пошатнула фундамент дома. Когда напряжение рассеялось, Беллатрикс с беспокойством спросила, нахмурив брови. — Что случилось? —Рональд, мать его, Уизли, вот что! Этот тупой ублюдок поцеловал меня, думая, что я хочу от него чего-то большего, чем дружба. А потом у него хватило наглости заявить, что я все эти годы навязывалась ему. Немыслимо! — возмущалась Гермиона. Она остановилась только тогда, когда поняла, что волны эмоций, проходящие через нее… Ощущались по-другому. Ревность, гнев, печаль... всё это нахлынуло на неё разом. Ее глаза встретились с глазами Беллатрикс, и Гермиона вдруг отчетливо осознала, что не отрывалась от них. Ей было так комфортно с темной ведьмой, живущей в ее сознании, что она даже не подумала отстраняться. Она была шокирована последним чувством, которое охватило её перед тем, как Беллатрикс резко ушла, оставив Гермиону с ощущением опустошённости. Надежда. —Прости, что вломилась к тебе и наговорила лишнего, — добавила Грейнджер, присаживаясь рядом с темноволосой женщиной. Беллатрикс напряглась рядом с ней, боясь прокомментировать эмоции, которые, как она знала, испытывала Гермиона. Осторожно, чтобы не напугать женщину, Миона взяла Беллу за руку и переплела их пальцы. — Ты в порядке? — тихо спросила Гермиона. Беллатрикс вдруг издала раздражённый рык и резко посмотрела на неё, ошеломив юную ведьму. Она почувствовала себя безумной, разъяренной, одичавшей... Собственницей. — Кем, черт возьми, он себя возомнил? — взревела она. — Как будто из-за того, что он помог Поттеру выиграть войну, имеет право на другого человека. Как будто он имеет право на тебя. Ты ему не принадлежишь! Гермиона была шокирована внезапной вспышкой гнева. Беллатрикс не выходила из себя уже несколько недель. От волнения Гермиона издала рваный вздох. Беллатрикс выглядела... Дикой и необузданной, но такой прекрасной. Вьющиеся черные волосы блестели на свету и были слегка взъерошены, как будто она спала до того, как Гермиона ворвалась в дом. Ее глаза сверкали безудержной жаждой и яростью, как будто кто-то снова зажег эти угольки. Она скрежетала белыми зубами, продолжая разглагольствовать и бредить, как сумасшедшая, и Гермиона никогда не думала, что она может выглядеть настолько чертовски красиво. Она прослушала почти всю тираду Беллатрикс, пока кое-что не привлекло ее внимание. Белла, напротив, была охвачена ревностью и гневом. Она была в ярости от того, что какой-то рыжеволосый мальчишка возомнил себя на одном уровне с ее Гермионой. Блэк позволяла словам слетать с губ, сама не понимая, что говорит. Она просто знала, что гнев, который всегда был ей неприятен, вырывается наружу, и ничего не может с этим поделать. — Ты моя, а не его! — прорычала Беллатрикс. Она расхаживала туда-сюда перед диваном, дико размахивая руками, как бы выпуская наружу накопившееся в ней раздражение. Она остановилась только тогда, когда почувствовала, как ее обхватили руки. Внезапная близость застала её врасплох. Гермиона никогда не обнимала ее, и Белла не могла вспомнить, когда ее обнимали в последний раз — это было так давно. Ее ярость мгновенно улетучилась, и она уже собиралась спросить, почему ее обнимают, когда мягкие розовые губы прижались к ее. Беллатрикс растаяла. Ее тело расслабилось в объятиях другой женщины, и она почувствовала, как та крепче прижалась к ней. Не теряя времени, Белла ответила на поцелуй. В глазах вспыхнули огни, а в груди разлилось тепло. Она никогда не чувствовала себя такой живой. Ее руки запутались в пышных волосах, и она притянула молодую ведьму к себе, пытаясь прижаться к ней как можно ближе. Гермиона была в подобном состоянии блаженства. Когда Беллатрикс проговорилась, что думает о ней как о «своей», Миона не смогла устоять перед желанием сделать то, что хотела совершить в течение нескольких месяцев. Она надеялась, что Белла чувствовала то же самое, но то, что Гермиона услышала от Блэк, чудесным образом укрепило ее уверенность в собственных чувствах. В конце концов поцелуи стихли до неторопливого темпа. Беллатрикс боялась, что если она остановится, то Гермиона отстранится и тут же пожалеет, что прильнула к губам бывшего Пожирателя смерти. Ее потребность в ласке маленькой ведьмы была такой же сильной, как сила притяжения планет, вращающихся вокруг солнца. Миона была чистой и отчаянной, и это одновременно пугало и возбуждало Блэк. Когда молодая ведьма слегка отстранилась, Беллатрикс изо всех сил постаралась скрыть нахлынувшее на нее чувство разочарования. — Я хотела сделать это уже несколько месяцев, — прижалась Гермиона к ее губам. Глаза Беллы распахнулись, и она с недоверием посмотрела на другую женщину. — Да, Беллатрикс Блэк, я уже несколько месяцев хочу тебя поцеловать, — подтвердила Гермиона, и уголки ее губ тронула легкая ухмылка. — Отчаянно. — Почему? — прошептала Беллатрикс. Ее голос звучал так тихо и испуганно. Гермиона нежно заправила выбившийся локон за ухо женщины и мило улыбнулась. — Потому что ты мне нравишься, и так было всегда... Я хотела понять, может ли когда-нибудь возникнуть возможность поцеловать тебя. — Я мучила тебя. Это было утверждение — очевидный факт. По мнению Беллатрикс, это было непростительно. Гермиона, напротив, считала иначе. — Ты это сделала. Ты жалеешь об этом? — Да, — прошептала Белла, боясь, что это признание как-то негативно скажется на ней. — Ты жалела об этом до... Поцелуя? — Да, — повторила она. Беллатрикс почувствовала, как на глазах навернулись слезы, и прокляла себя за излишнюю эмоциональность. — Белла, с тех пор как мы начали общаться, ты ни разу не назвала меня грязнокровкой... Или любой другой разновидностью этого слова, — голос Гермионы был мягким и таким хрупким, словно даже упоминание об этом могло разрушить все, что они построили с этого момента. Однако она решила рискнуть, чувствуя, что сейчас или никогда этот разговор не состоится. — Ты бы предпочла, чтобы я называла тебя «грязнулей», милая? — спросила Беллатрикс, ее голос был слегка дразнящим. Вспышка в глазах Гермионы подсказала ей, что она определенно сказала что-то не то, и Белла почувствовала, как младшая ведьма начала отстраняться. Беллатрикс тут же ощутила тепло прижатого к ней тела и крепко зажмурилась, боясь отпустить. — Прости, пожалуйста, не отстраняйся. Она звучала так слабо и отчаянно. Это заставило ее внутренне нахмуриться, но Белла подавила это чувство и постаралась сосредоточиться на ведьме, стоящей перед ней. — Я... Уже три года живу в уединении, любимая. Я много читала. Я пыталась просветиться, как могла, и избавиться от предрассудков, которые унаследовала от своей семьи. Это было нелегко... Но я пыталась думать по-другому и... — она внезапно остановилась и покачала головой. — Я хочу стать лучше. Взгляд Гермионы смягчился, и она потянулась к щеке Беллатрикс. Миона нежно погладила ее и вздохнула, после чего наклонилась вперед и прикоснулась лбом к ее лбу. Ох. Мысленно выдохнула Беллатрикс. Это мило. — Я сейчас в полном восторге от тебя, Белла, и не знаю, как это выразить, — прошептала Гермиона. Она осторожно потянулась к ней своим разумом и попросила разрешения войти, которое Беллатрикс немедленно предоставила. Волны эмоций, захлестнувшие их обоих, заставили пошатнуться. Темная ведьма издала хрип и притянула Гермиону ближе к себе, захватив ее губы в желаемом поцелуе. Она нуждалась в опоре. Она не знала, как долго они целовались и в какой момент оказались на диване, обхватив друг друга. Они просто целовались, но Беллатрикс находила это таким интимным. Ее пугало, как легко было поддаться предлагаемой близости. Но с каждым поцелуем она получала вознаграждение и чувствовала, как учащается пульс. В ее теле словно разгорелся огонь, которого она не испытывала уже несколько десятилетий. Беллатрикс чувствовала себя в безопасности. Она крепче прижалась к своей маленькой ведьме, которая заснула, обхватив старшую женщину, и, казалось, мирно спала. Их сознания все еще были связаны, но Беллатрикс поставила щит, чтобы ее мысли не мешали сну. Воспользовавшись случаем, она окинула взглядом лицо Гермионы. Она выглядела такой умиротворенной во сне. Ее глаза мягко трепетали, как будто за ними плясали сны, и Беллатрикс не могла не найти в этом очарования. Она провела пальцем по лицу, стараясь не разбудить дремлющую женщину, и поразилась мягкости ее кожи. Никогда бы Белла не подумала, что Темный Лорд падет, что она окажется в добровольном изгнании, и меньше всего, что она будет чувствовать то, что чувствовала к магглорожденной женщине, лежащей рядом с ней. — Этого никогда не должно было случиться, — прошептала Беллатрикс. — Мои отец и мать, наверное, прямо сейчас переворачиваются в своих могилах. Их старшая дочь, Блэк, чистокровная, бывшая правая рука Темного Лорда... Крепко держится за магглорожденную ведьму. Гермиона мирно спала, пока она говорила. Белла погладила ее по волосам и поцеловала в висок. — Я чувствую себя такой слабой, любимая, — пробормотала она, прижимаясь к ее коже. — Такой уязвимой, и я бессильна противостоять этому. Каждый раз, когда я позволяла себе хоть капельку уязвимости, меня втаптывали в грязь. Ты заставляешь меня чувствовать себя желанной... Я в ужасе от того, что ты делаешь... — пролепетала она. — Пожалуйста, не останавливайся.