Голова гудела нещадно. Таузиг на пробу пошевелился. Остальные части тела не болели и теоретически функционировали, практически же действовали в разнобой. В глаза ударило отвратительно ярким светом, рука автоматически отмахнулась и за что-то задела. Что-то возмущенно фыркнуло.
Пока глаза открывались исключительно усилием воли, Таузиг пытался вспомнить праздничную ночь. Нет, всё было прилично и гораздо тише, чем у того же соседа внизу, не в лад распевавшего про хэппи нью еар, ровно до тех пор, пока постучавшая в дверь очередная бабка, кажется, Вера не поздравила Никитушку и его друзей с наступившим огурчиками собственной засолки и бутылочкой самого что ни на есть экологически чистого продукта.
Дальше был провал в памяти. И Джоша сейчас поддерживала лишь вера в то, что СТРАЙК в любом состоянии, даже если потом никто не помнил «абсолютнонихуя», не творили ничего такого, за что пришлось бы краснеть. Ну… в основном…
В голове проясняться не желало, но руки с ногами неожиданно пришли к консенсусу, и Таузиг смог даже перевернуться на спину, вновь задев что-то. В этот раз «что-то» прицельно пнуло его ногой в скулу, стащило одеяло и сонно выругалось в образовавшийся кокон. Джош наполовину открыл веки и, замедленно призвав логику, пришёл к выводу, что лежит головой в изножье большой кровати ногами в одном носке на подушке. Причём носок совершенно точно чужой, в окно светит яркое солнце, а рядом…
Таузиг подскочил и чуть не свалился на пол. Он находился в спальне Попова, который провёл вчера лишь краткую экскурсию, подробный рассказ оставив на потом из-за стремительно приближающейся новогодней полночи. И сейчас Джош лежал на одной половине его кровати, а на второй вольготно по-хозяйски развалился…
Таузиг похолодел. Как он здесь оказался, Джош не помнил, тем наивнее было бы надеяться, что в самогонных парах задержалось хоть что-то о после произошедшем. Чем могло быть это «после», он даже подумать боялся. Больно, да и нечем пока.
Кокон крепко спал, размеренно дыша. Вариантов было тринадцать, единственно Джошем допустимый, конечно, всё поймёт. Да и бельё на месте… Вроде даже своё.
Разведчик он в конце концов или кто?! Джош сосредоточился, собрался с силами и по-пластунски подполз ближе к кокону. Угадать под плотно подоткнутым одеялом личность было совершенно невозможно, но судя по росту, точно не «Маша» и не Роллинс. И то хлеб. Кстати, запить бы песок во рту…
Следующим умозаключением похмельного мозга стало исключение из цепочки вариантов командира — тот был значительно крупнее в кости. На этом собственно умственные победы Таузига и закончились.
В квартире было тихо, словно и не заселились сюда накануне тринадцать дополнительных жильцов. То есть абсолютно тихо… А бойцы СТРАЙК после выпивки всегда храпели как хор Пятницкого, как ржал над ними Попов. Мысль о хозяине дома вернула буксующую мыслительную деятельность к неизвестному под одеялом. Неожиданно на него покусились с противоположной от Таузига стороны и потянули на себя. Кокон приложил захватчика рукой, и Джош расслабленно выдохнул. Вырвав одеяло из поднимающейся со стороны пола здоровенной руки, он, стараясь дышать в другую сторону, ласково укрыл им Мэй, поцеловал в сонно задëргавшийся носик и принял решение встать.
Сверзился он с кровати мягко, не разбудив ни Мэй, ни тех, на кого упал. Роллинс только проплямкал губами: «Орсо, отъебись до вечера». Таузиг узнал на последнем пару носка на своей ноге и, осторожно сняв с себя чужое, положил рядом с совершенно никак не отреагировавшим Мадиро.
Сначала на четвереньки, потом до стеночки и по ней уже на ноги. Джош занял вертикальное, пусть и не совсем стабильное положение и пошёл дальше на разведку — искать остальных, душ и кофе.
Сразу за дверью спальни обнаружились Алексы. Надеясь, что ночные события окажутся забыты всеми, Таузиг снял с ног Каина свои носки, обул на них тапочки с его же рук и, перешагнув Авеля, огляделся дальше. В гостиной, где вчера всё начиналось, под выключенной плазмой на диване мирно спал Вацлав. И даже одетый.
Выйдя в коридор, Джош открыл дверь ближайшего к нему санузла. Автоматически включилась приглушëнная рассеянная сине-фиолетовая подсветка, и он понял, что здесь принять душ не получится — в ванной свернулся компактным калачиком Гравс.
Второй санузел подсвечивался другим цветом, и всю непростую дорогу до него Таузиг мысленно напевал всплывшее ни с того, ни с сего в памяти караоке, выученное ночью: «мы в город изумрудный идём дорогой трудной…». Результат откровенно порадовал — санузел оказался свободным, а, подойдя к повороту в холл, Джош услышал шёпот пересмеивающихся близнецов. Вот что значит — молодой организм… Входная дверь щелкнула запором, ударив прямиком в мозг, на что Таузиг поморщился.
Контрастный душ никогда не подводил — в голове заметно просветлело. Накинув один из чистых (?) банных халатов, Джош отправился на кухню. Чашку хотя бы растворимого кофе, чтобы пока не шуметь кофемашиной, и будет ещё лучше. На столе обнаружилась записка от Никиты «ушли с командиром в «Пятëрочку». Один к национальному напитку врождëнно-устойчив, а командира литром не проймëшь. На то он и командир. В принципе, пить умел весь СТРАЙК, но эти русские бабушки уже второй раз за одну новогоднюю ночь дали повод для подозрения, что легко уделали бы и ЩИТ, и ГИДРУ, и Старка, и Асгард.
Вдыхая ароматный парок кофе, пусть и растворимого, Джош поднял глаза. Часы показывали, учитывая яркое зимнее солнце, почти час дня. Обнимая горячую чашку, Таузиг отправился на поиски оставшихся двоих. Ларсон спал на диване во второй гостиной, Кристиан сидел тут же в одной из своих поз. Ещё один… устойчивый.
— Сторгуемся, чтобы и ты забыл? — на всякий случай предложил Джош, устраиваясь с чашкой кофе в кресле напротив.
— Да ничего такого и не было, — улыбнулся Чокли, приоткрывая глаза. — Повело просто всех сразу. Первыми вырубились Алексы после того, как выиграли у тебя в бутылочку на раздевание. Уснули на последнем ходу игры.
— Что спасло мою честь, — хмыкнул Таузиг, вспоминая отвоеванные трусы.
— «Маша» сказал, что устал, пошёл в душ и больше его не видели, — улыбнувшись, продолжал Чокли, попутно медленно перетекая в другую позу. — Олав сослался на разницу во времени и тоже ушёл спать, как и Вацлав. Тот только командиру свой чемоданчик с «Алька-Зельтцер» вручил. Вон он, кстати. — Кристиан мотнул головой в сторону невысокого стеклянного столика.
— Попробую пока так. — Джош кивнул на кофе и сделал ещё глоток. — Как носок Орсо оказался на мне?
— Понятия не имею, — усмехнулся Чокли. — Никита сказал, что уступит вам с Мэй свою спальню, сам поспит в гостиной с Алексами, и тут мне позвонила Хелен. Когда я уходил на кухню разговаривать с ней, Орсо и Джек ещё смотрели телевизор рядом с Броком. Пока я говорил, всё стихло, я разложил диванчик кухонного уголка, Никита показывал — как, там и спал. Проснулся за час до тебя примерно, так же всё обошёл, принял душ и решил пока размяться.
— Мелкие куда-то уже свалили, — после очередного глотка поделился воспоминанием Джош, слышавший близнецов у входной двери.
— Они же бегают каждый день, — напомнил Кристиан, Джош, тоже вспомнив, кивнул. — Командир с Никитой в магазин пошли подкупить еды и «опохмела». Никита сказал, что пока выпившие, за руль лучше не садиться, а через дом минимаркет шаговой доступности.
— Ага, «Пятёрочка», я записку на кухне читал, — кивнул Таузиг. — Должно быть, там всё на «пять», то есть отлично.
Чокли пожал плечами и снова сменил позу. Решив его дальше не отвлекать, Джош поднялся и вернулся на кухню. Прикрыв дверь, чтобы не был слишком сильно слышен шум, он «разведал» ситуацию в холодильнике и собрал «сведений» на вполне приличный омлет из восьми яиц, остатков бекона, грудинки и каперсов с томатно-сливочным соусом и богато посыпанным тëртым пармезаном.
***
— Гуд автенун.
— Гуд…
Сантехник Василий вышел на лестничную клетку покурить да у соседа этажом ниже хоть стопку попросить, чтобы за более серьёзным лекарством силы появились дойти. За курение и пьянку его больше журили, чем ругали, потому что когда трезвый, он был мастер «золотые» руки, вся сантехника его слушалась и работала безотказно, а не по таинственно заложенной в неё врагами программе — до первого дня после истечения срока гарантии. Поэтому хаотичные временные порталы… (тьфу, насмотрелся вчера каких-то американских комиксов) провалы Василию прощали. Да и на качество работ это никак не влияло.
Василий как раз доставал сигарету и зажигалкой уже щëлкнул, когда парой этажей ниже приглушённо хлопнула дверь, тут же на лестнице раздались размеренные шаги, и пред похмельным взором Василия по пролëту резво взбежал молодой крепкий мужик. Парень был в спортивных штанах и толстовке с закатанным до локтя рукавом, улыбнулся Василию белоснежно, так что заныл уже свой, почти полгода игнорируемый коренной, бросил добродушно свой «автенун» и побежал дальше вверх.
Василий шикнул, обжëгшись, помотал рукой и, дуя на палец, подумал, что каждый имеет право на свои странности. Кто-то курит «Беломор», как сосед с верхнего этажа, бизнесмен, который может себе позволить хорошие сигареты, но Афган и Чечня оставили свой след; кто-то «лечится» в «Азбуке вкуса», кто-то в «Красное и белое», а кто-то у соседа Митюхи, если его Верка не видит. А кто-то вот бегает по лестнице и здоровается по-английски во все тридцать два на зависть рекламе.
Митюха был дома один, но с порога расстроил, что из домашних запасов ничего не осталось: было две, но когда он захотел со сна «полечиться», нашёл только одну и вспомнил, что его Верка ходила поздравлять молодого соседа тремя этажами ниже. Василий обожаемого всеми бабульками подъезда компьютерного гения знал и вспомнил, что бегун по лестницам, кажется, с его этажа и стартовал. Про парня говорили, что он долго работал в заграницах и вполне мог завести там друзей.
Расстроенный Василий попрощался с Митюхой, подумал, что стоит попробовать добраться до «Пятерочки», что через дом, и решительно направился в свою квартиру одеваться. Василий спустился к своей двери…
— Гуд автенун.
— Гу…
Стоп. Василий уже достаточно протрезвел, чтобы быть абсолютно уверенным, что убежавший наверх бегун обратно не спускался. С Митюхой он разговаривал, не заходя в квартиру, и пропустить парня не мог. Но это совершенно точно был он.
— Итц вери найс дэй!
Василий немигающим взглядом снова проводил его наверх. Зайдя в квартиру, он оделся и вновь вышел на лестничную площадку, вставил ключ в замочную скважину.
— Итц вери найс дэй!
Василий чуть ключ не выронил. Парень разминался наклонами на одной из ступеней ведущей вниз лестницы. Василий, одеваясь, дверь в квартиру до конца не закрывал, пальто с ботинками можно и так натянуть, и точно знал — по лестничной площадке никто не проходил! Дрожащей рукой Василий дверь всё-таки закрыл и быстро спустился мимо парня, вздрогнув от повторно адресованной ему голливудской улыбки.
В «Пятёрочке» он того самого любимого соседа обошёл на всякий случай по дальней дуге, чем вызвал его недоумëнный взгляд.
***
— Координаты я запомнил, процесс от нашего ничем не отличается. Парни будут по очереди закупаться, нехрен тебя одного эксплуатировать, — буркнул Брок, забирая у Никиты ещё один пакет.
Когда они успели сожрать почти всё купленное вчера, осталось загадкой, как и сам промежуток времени между дегустацией подарка очередной бабушки и пробуждением. Первое приключение Вацлава отметили обезболивающей мазью на плечо и шлифанули тугой повязкой. Сам Густав только смеялся и отмахивался от виновато моргающего Попова. Русская пенсионерка была единогласно признана самым страшным оружием. Мэй же улыбнулась «они же такие милые…», наверняка вспоминая консьержку.
У странных металлических ящиков на выходе из магазина, которые по мельком брошенному взгляду можно было вскрыть за пять секунд пятью способами, Брок поинтересовался у Никиты, что это? И искренне завис.
— Камеры? Хранения? — неверяще уточнил он, догнав на улице. Теперь уже завис Попов, а, поняв суть удивления, всю дорогу до дома, смеясь, объяснял ещё одну русскую странность.
Броку вообще много казалось странным, но в то же время интересным. И это они в России даже неполный день! Надо будет парням объяснить, что стоит быть осторожнее и не делать того, что у себя привыкли — минимум могут не так понять, максимум…
— Блядь… — выдохнул Никита, роняя два своих пакета в снег.
Возле дома как раз под окнами его квартиры мигали красно-синими огнями три машины МЧС.
— Выпорю, — невозмутимо констатировал Брок, подняв глаза вместе с Поповым.
По стене, резво цепляясь ногами и руками за выступы, спускалась знакомая фигура. Выступы, конечно, были крупнее и гораздо устойчивее, чем на их привычной полосе препятствий в ЩИТе, да и страховка есть, с земли незаметная, но всё равно выпорет.
Фигура спустилась до уровня квартиры Попова и юркнула внутрь.
— Капитан, я сейчас всё объясню… — Никита направился к одному из людей в форме. Брок, подхватив и его пакеты, нырнул в подъезд.
С серьёзными людьми из нешуточной структуры удалось объясниться без последствий, да и подзатыльник Брок близнецам отвесил чисто символический, а вот посуду после ужина мыть те были посланы всерьёз. К ужину ожили уже все, никто, правда, так и не смог вспомнить, как, где и почему оказался, только Кристиан и Таузиг слишком подозрительно по мнению Брока улыбались. Мэй посетовала, что Джош уже успел обзавестись синяком на скуле, на том тёмную страницу московской истории СТРАЙК посчитали закрытой.
Пока теперь уже Никита и Вацлав колдовали над чисто славянским ужином, а младший Вонг вызвался на «подай-принеси», остальные выкатились во двор. Починили на детской площадке погнутые элементы горки и шведской стенки, почистили машину Никиты, несмотря на вновь начавшийся снегопад, вместе с гуляющей малышней слепили под её чутким руководством существо из трёх снежных шаров.
— Это снеговик! — с таким искренним недоумением воскликнул шкет лет пяти, что здоровенный Роллинс лицом стал одного цвета с морковкой, которую держал в руках. Орсо, улыбаясь, поднял мальчишку на руки, и довольный малыш сам воткнул «нос» и два «глаза»-шишки.
Сами вымотались так, что отсутствие регулярного спортзала уже и не расстраивало. Румяные от мороза, довольные, они не забыли вытереть ноги о половички под одобрительную улыбку консьержки и пожелали «гуд найт» всем, кого встретили на лестнице к лифту и у почтовых ящиков — Никита попросил проверить, раз уж вышли. Только один мужик почему-то шарахнулся от старшего из близнецов.
После ужина посмотрели немного русскую историческую документалистику об оружии и разошлись спать.
