В её крови

Июнь, 1999 г. Очередное собрание Пожирателей. Презренный сброд пьяниц, насильников и убийц восседал за длинным столом, своим присутствием марая величественный зал дома Малфоев. Драко брезгливо сморщил нос. Гневно сжал в кулаки ладони на коленях. Главное — не выдать свои чувства и мысли. Это было сложно. Невыносимо. Это сборище нелюдей с упоением рассказывало об издевательствах, убийствах и насилии. В красках описывая, как изощренно и садистски вырывали зубы, ногти, волосы пленных. Выжигали глаза, отрезали языки, лишали мужчин половых органов. Перед матерями насиловали их малолетних детей. Совершали оргии, мучая и избивая девушек до смерти. Чудовища в армии Волан-де-Морта не знали пощады, жалости и снисхождения. Власть опьяняла, наполняя тварей жестокостью и злобой. Им доставляло огромное наслаждение упиваться своей силой. Царившие дикость и варварство все больше укрепляли позицию Драко в этой войне. Если Волан-де-Морт победит, то такое будущее уничтожит всех. Вечные пытки, гонения, убийства. Малфой не хотел этого всеми фибрами своей души, отторгая даже возможность победы Волан-де-Морта. Если Поттер погибнет, то Малфой сам попробует убить Лорда. Умрет, но сделает. Драко вспоминал радостные моменты детства: развлечения с друзьями, игра в квиддич, поддразнивание Поттера с Уизли, свидания с девушками. Но лето тысяча девятьсот девяносто пятого года провело черту, деля его жизнь на до и после. Волан-де-Морт поселился в его доме, вселяя ужас и тревогу в подростка. Родители подчинились в страхе за свою жизнь и жизнь единственного сына. Выполняя поручения Лорда, отец старался, чтобы это не коснулось Драко. Но метка ядом отравляла предплечье парня. Старания Люциуса были впустую. Пронзительный смех отвлек Драко от размышлений. Беллатриса возглавляла стол, с лихвой восполняя отсутствие Волан-де-Морта. Уже долгое время Темный лорд не появлялся на собраниях. Это было уже привычно. Ходили слухи о его пребывании за границей. — Люцик, дорогой, что с лицом? Неужели эльфы плохо почистили твои ботинки? И ты не видишь свое отражение в них? — мерзко смеясь, воскликнула ведьма. Драко сжал челюсть. В собственном доме их унижали, поручая мелкие задания наравне с егерями. Даже родство Нарциссы с Беллой не помогало: та всегда смеялась над браком сестры с Люциусом, называя его павлином и неженкой. Из-за провала Малфоя-старшего в Отделе Тайн и Драко на Астрономической башне Темный лорд был в гневе. От смерти их спасли фамилия и банковский счет, нагло разграбленный Пожирателями. Но то, что Волан-де-Морт принял за провал, Малфои сочли как хорошо выполненный план по уничтожению пророчества и убийства директора чужой рукой. — Ну ладно, Люциус, не дуйся. Дошел слух, что французские авроры были замечены в Уилтшире. Найди и уничтожь их. Возьми Драко, пусть поучится, — Белла махнула им в сторону выхода. Они оба вышли. Люциус схватил сына за плечо и повел в сторону своего кабинета. Наложив заглушающие и запирающие чары, он разлил огневиски по бокалам и протянул один Драко. — Выслушай меня внимательно. Пока Лорда нет в мэноре, мы в относительной безопасности, поэтому не поддавайся их провокациям, — сказал Люциус, больше успокаивая себя, чем сына, — сделав большой глоток огневиски, Малфой-старший тихо продолжил: — Сегодня собрание Ордена. В очередной раз Грюм станет требовать новые сведения. Скорее всего, их будет интересовать Шармбатон. Жуткий случай. Я и раньше удивлялся жестокости Лорда и всякий раз думал, что вот он — порог его свирепости. Но этот случай убедил меня, что его кровожадность набирает свою силу с каждым разом, становясь изощренней и бесчеловечней. — Эта война длится и так слишком долго. Поттер особо не шевелится, чтобы выполнить свое предназначение. Такими темпами мы встретим конец войны на кладбище, — сжав бокал, выпалил Драко. — Лучше так, чем всю жизнь облизывать ноги этого психа-полукровки. Драко был согласен с отцом. Сейчас вопросы крови его не волновали. Маглорожденных и полукровок он больше не считал отбросами и недостойными магии. Раньше делить людей по происхождению было легко, так его воспитали в детстве. Чистокровное сообщество поколениями взращивало в умах волшебников свое превосходство. Драко думал, что он умнее и лучше по праву рождения, но его мир рухнул, когда его заставили пытать маленького мальчика-волшебника из семьи маглов. Осознание того, что кровь у всех одинаковая, тяжелым молотом обрушилось на него. Происхождение не делало особенным среди других. У каждого свои мечты, надежды и желания. Есть злые и добрые, богатые и бедные, сильные и слабые. Маглы ничем не отличались от волшебников. Драко рвало темной, словно кровь, рвотой, очищая его нутро от яда навязанного мышления. Метаясь в стенах своей комнаты, он рыдал и кричал от боли до хрипа, до потери сознания. Первое убийство в пятнадцать лет разорвало его душу на клочья. Его юность была закончена раньше времени, осквернена несмываемым пятном смерти. Люциус вытянул его из безумного отчаяния, на коленях просил прощение, в слезах извинялся за то, что не уберег сына, наследника, от ужасов наступивших времен. Холодный и надменный образ отца разбился вдребезги, Драко смотрел с распахнутыми от шока глазами на Люциуса, дрожащего от рыданий на полу. Произошел переломный момент в семье Малфоев. Люциус обратился к Дамблдору, желая присоединиться к борьбе с Темным лордом и обещая шпионить и докладывать о делах Пожирателей. С тех пор Люциус, Нарцисса и Драко изнутри подрывали деятельность Волан-де-Морта ложью, шантажом и подкупом. — Я навещу мать и сразу отправлюсь на Гриммо, — допив огневиски, Драко встал. Люциус кивнул. Драко пересек кабинет и вышел. Визит к матери затянулся. Нарцисса стала бледной тенью из-за переживаний за сына и мужа. Ее собственный дом, где прошли первые шаги Драко, не одно Рождество, приемы и пикники в саду — все теплые моменты в прошлом, теперь был омрачен публичными казнями в столовой, пытками пленных в зале для торжеств, подземелья использовались как тюрьмы для несогласных с новым режимом. Эльфы ежедневно оттирали кровь, но она впитывалась в дерево и камень, как вечное напоминание о жестокостях, допущенных в этом поместье. Нарцисса не покидала свои покои. Двойная жизнь высосала из нее всю энергию. Визиты Драко вдыхали в нее жизнь и забирали с его уходом. Поэтому Драко старался как можно больше времени проводить с матерью, читая ей или играя на фортепиано любимые мелодии. Через час Драко поспешил покинуть Малфой-мэнор, пока его не заметили. На Гриммо, 12 было тихо. Видимо, собрание началось. Как можно быстрее он взлетел по лестнице, поправил волосы и толкнул массивные двери. Войдя внутрь, он оглядел зал в поисках отца и крестного и стремительно направился к камину. Его провожали недоверчивые взгляды, а некоторые умудрялись злобно шептать «Пожиратель» в спину. Драко закатил глаза на выкрик Уизли, ничего нового, как обычно. Прячась в убежище под крылышком мамочки, он еще цеплялся к Драко. Грубо ответив, он не удостоил Уизли вниманием и прошел к креслу. Наконец он мог осмотреться. С последнего собрания народу поубавилось. Беллатриса жестоко и бессердечно нападала и разрушала убежища и укрытия орденовцев. Тех, кто смотрел на него с ненавистью, он знал поименно — Финниган, Томас, Криви, Макмиллан, Уизли («Только младший», — усмехнулся Драко). А остальные взирали либо со страхом, либо вовсе старались не встречаться с ним взглядом. Малфой фыркнул, вот вам и великий Орден Феникса, защитник слабых и обделенных. Хотя «великий» — слишком сильно сказано. От их величия мало что осталось — открыто выйти и противостоять они не могли, оставалось лишь прятаться, выживать, одним словом. В углу сидел знаменитый Гарри Поттер. Видимо, знал, что не оправдал надежд, и прятался, словно побитая шавка. В школьные времена его бы порадовало это, но сейчас слепая ярость возникала в груди. Драко шпионил, лгал, рисковал жизнью, пока Мальчик-который-выжил тихо и уютно грелся в убежище. Теодор Нотт махнул ему рукой, нагло улыбаясь. Этот идиот всегда найдет причину покрасоваться или вывести Драко из себя. Он перешел на сторону Ордена вопреки ожиданиям отца. Нотт-старший уповал на вступление в ряды приближенных к Темному лорду, но Тео сбежал из дома. И сейчас занимался заготовкой целебных зелий, помогал в лазарете и иногда участвовал в спасательных миссиях. Пока Снейп и отец докладывали о делах и планах Пожирателей, Драко устало прикрыл рот ладонью и зевнул, мечтая поскорее уйти отсюда. Низкий бас Бруствера привлек его внимание. — Я думаю, вам будет интересно послушать одного человека. Неделю назад со мной связались из Франции, точнее, из Шармбатона, и просили предоставить убежище для студента. Как было указано в письме, мадам Максим утверждала о личной заинтересованности Реддла в ее поимке. Гермиона, выйди к нам, пожалуйста. «С каких пор они помогают французам, себе бы помогли», — мысленно усмехнулся Драко. В центр вышла девушка с темными волосами, взволнованно кусая губы. Ее можно было сравнить с мертвецом — бледное лицо, синяки под глазами, впалые щеки и худое тело, скрытое под мешковатой одеждой. Упоминание о Шармбатоне пробудили старые воспоминания о Турнире Трех Волшебников. На ум пришли прекрасная полувейла Флер и их великанша-директор мадам Максим. Их взгляды встретились. Глаза, полные боли и отчаяния, умоляли о спасении. Девушка просила помощи у незнакомцев, панически боясь отказа. И тут он вспомнил — столкновение в библиотеке. Тогда она вызвала в нем интерес. Дерзкая девчонка ниже на целую голову пыталась раскритиковать его манеры. После Драко пару раз замечал ее в библиотеке, уткнувшуюся в книги, или в Большом зале, с открытым ртом разглядывающей потолок. Ее перепалка со Снейпом рассмешила его. Однозначно, Гриффиндор — глупая опрометчивая храбрость и ни капли мозгов. Но слова об одержимости Темного лорда остудили его веселое настроение. Ситуация серьезная и опасная. Когда Грюм закончил перечислять фамилии доверенных лиц, Драко фыркнул при упоминании Поттера. Куда уж без него?! Пока шрамоголовый общался с Грейнджер, Драко подошел к отцу: — Что это значит? Почему Беллатриса об этом и слова не сказала? — Видимо, Темный лорд хотел сохранить это в тайне до определенного момента. Сейчас мы и узнаем, что именно ему нужно от нее, — Люциус направился за Грюмом. Кабинет Грозного Глаза был небольшим, вмещая в себя широкий кожаный диван и пару стульев. Письменный стол в центре был завален картами, планами, свитками с донесениями. Когда Грюм сел, он сказал: — Мы слушаем вас, мисс Грейнджер. — Грейнджер, — грустно повторила девушка со слабой улыбкой на лице. — Я считала себя маглорожденной до недавнего времени. Анализируя свое детство, я понимаю теперь, что мои родители не вписывались в понятие обычных маглов. — Ближе к делу, — прошипел Снейп. — Я дочь Эвана и Хэлен Розье. — Розье? — удивился Люциус. — Но они мертвы, много лет уже, — махнув в сторону Грюма тростью, он пояснил: — Всеми уважаемый Грозный Глаз убил семью Розье, — зло выплюнул Люциус. — Так что, мисс, вы либо нас намеренно пытаетесь ввести в заблуждение, либо ошибочно доверились информации, которую вам предоставили. Грейнджер, словно фурия, налетела на Люциуса. — Думаете, я прыгала от счастья, узнав, что мои родители обманывали меня всю жизнь, или от того, что они Пожиратели смерти, хоть и бывшие? Пальцы ее рук заискрились, магия старалась вырваться из девушки. — Меня переполняют чудовищная обида за обман и недоверие, — всхлипнула Гермиона. — Я бы поняла и приняла это, если бы они мне все честно рассказали. Ведь если человек оступился или его насильно принудили, то главное — вовремя одуматься. Второй шанс заслуживает каждый, — тихо добавила Грейнджер. — Поэтому, мистер Малфой, я не лгу. Ваше право не доверять словам незнакомки. Она на минуту прикрыла глаза, собираясь с мыслями. — Мой отец передал мне через свое доверенное лицо шкатулку. Там воспоминания, которые без преувеличения перевесят стрелку войны в нашу сторону. Крестражи, их возможное местонахождение, тайный план вашего Лорда — все это я передам вам… Но взамен попрошу о помощи. — Какого рода помощь вам нужна, мисс? — вмешался Люпин. — Помнится, вы обсуждали удачный эксперимент Долохова. Так вот… Грейнджер расстегнула куртку и закатала рукава до локтей. Палочкой коснувшись своей макушки, она прошептала: — Фините инкантатем! Медленно стали спадать чары сокрытия. Глубокий шрам рассек лицо от лба до подбородка. Левый глаз пугающе взирал, полностью заполненный мутным бельмом. По шее расползлись, словно змеи, иссиня-черные полосы, окольцовывая ее, словно ошейник. Кисти рук будто окунули в краску, медленно поднимающуюся вверх по предплечью. — О Мерлин, — с ужасом воскликнул Люпин. — Что это за проклятие? Раздался сильный удар по столу, Сириус гневным голосом выпалил: — Безумный ублюдок! Что опять он сотворил? Драко внимательно рассматривал ее лицо, шею и руки. — Значит, это нужно Темному лорду, — заключил он. — Каким образом он хотел воспользоваться вашим состоянием? — задумчиво спросил Снейп, повернув ее голову в сторону. С каменным лицом он разглядывал шею девушки и кисти рук. — Долохов упоминал об убийстве всех маглов. И моя кровь помогла бы им в этом. — Хорошо, мисс. Думаю, мистер Снейп может уделить вам немного своего внимания. Ведь так, Северус? — Люпин обратился к тому с мольбой в глазах. — Она еще дитя. И судя по расползающимся черным линиям, проклятие хочет поглотить ее полностью. И даже страшно представить, что тогда будет. — Я постараюсь сделать все, что будет в моих силах, — выдавил недовольным голосом Снейп. Грейнджер призвала из маленькой сумочки на бедре деревянную шкатулку и поставила на стол. — Я также предоставлю свои воспоминания, чтобы вы могли осознать, насколько все серьезно, — тихо произнесла она. Драко видел, что она держится из последних сил. Лицо стало серым, руки дрожали. Из носа потекла тонкая струйка крови. Успев поймать ее перед ударом о пол, Драко услышал шепот: — В кармане. И Гермиона отключилась. Сириус присел на колени и платком вытер кровь с ее лица. — Бедная девушка. Драко, отнеси Гермиону, пожалуйста, к мадам Помфри. Драко произнес скрывающее заклинание. Чары медленно стирали черные линии на теле и шрам с лица. Вытащив из кармана ее брюк маленький пузырек с воспоминаниями, он бережно поднял Гермиону на руки и быстрым шагом дошел до лазарета. — Драко, теперь девушки падают в обморок при виде тебя? — Нотт возник перед ним. — Это же Гермиона! Только не говори, что Снейп убил ее в итоге. — Тео, помолчи и помоги. Она потеряла сознание. Пусть Помфри ею займется. Мне нужно вернуться к отцу. Уложив на больничную кровать девушку, он поспешил выйти, напоследок бросая взволнованный взгляд на Грейнджер. Вернувшись в кабинет, он застал присутствующих за разгоряченным спором. — Ей опасно здесь находиться! Это неизвестное проклятие. Разработка Долохова. Только Мерлину известно, что течет в ее крови, — словно змея, прошипел Снейп. — Мы обещали убежище и помощь, — возразил Сириус. — Даже если эти воспоминания фальшивка, слово, данное Орденом, стоит сдержать в любом случае. — Как это благородно, Блэк. Ты готов пожертвовать всеми, если вдруг зараза выйдет из нее. Сириус замолчал, с неохотой признавая, что Северус прав. — Я думаю, что Малфои могут предоставить ей дом под сильными охранными чарами. Там же Снейп изучит ее проклятие и окажет помощь. А Драко присмотрит за ней, — предложил Люциус. — А что вам помешает отдать ее своему Лорду и вернуть уважение в рядах ПСов? — раздался голос молчавшего до этого Поттера, который внимательно вглядывался в лица Драко и Люциуса. — Непреложный обет. И Блэк успокоится, и мы в очередной раз докажем, что не являемся последователями Темного лорда, — выпалил Драко. — До тебя никак не дойдет, Поттер, что мы ежедневно рискуем своими жизнями, пока ты трусливо прячешься тут, — гневно прорычал он. — Когда же исполнится это гребаное пророчество? Надеюсь, не тогда, когда вся моя семья будет висеть в центре зала своего же дома в назидание остальным. — Так, все успокоились! — хлопнул по столу Грюм. — Предложение Малфоев подходит. Мы обсудим это позже. Люциус вмешался. — Но я требую также по окончании войны полную амнистию моей семье. — Ну кто бы сомневался, — усмехнулся Сириус. — Люциус всегда найдет выгоду. — Хорошо, Малфой, договорились, — согласился Грюм. Бруствер внес Омут Памяти в кабинет. — Теперь стоит посмотреть воспоминания мисс Грейнджер! Где они? Драко передал Кингсли пузырек. Бруствер вылил серебристую нить из первого флакона и опустил голову в Омут. Остальные последовали за ним.