Облака на Луне

3 января, 2016 года Ходили после школы на заброшку и обсуждали беременность Триши. Без самой Триши, а только с Пэком, Бьянкой и Лилит. Мои друзья в не меньшем шоке, чем я. Даже Пэк не прикалывался, как обычно, а задавал всякие серьезные вопросы. Про деньги, про то, как мы будем жить, если учесть, что мы живем фактически на один доход Авроры от магазина, а теперь нам придется еще и содержать Тришу с ребенком. А ведь у нас даже кредит за дом не выплачен! На днях я спросила у Авроры, платит ли мама после развода алименты или что-то такое. Аврора сказала, что официально на алименты не подавала, и они с мамой договорились, что, как только та найдет жилье, и все в ее новой жизни устаканится, мама будет отдавать часть зарплаты на наше с Бобби содержание. А пока она помогает выплачивать кредит за дом, хоть больше с нами и не живет. Но это все, что она может себе позволить. Да, дела с магазином идут неплохо, но если что-то изменится? Я реально не знаю, что делать. Но чувствую, что должна что-то сделать. Аврора говорит, чтобы я даже не думала об этом и продолжала спокойно учиться. Что это моя главная задача в любом случае. Но мне кажется, что моя главная задача – помочь Авроре пережить этот пиздец. Пока не знаю, как, но мне нужно постараться больше помогать ей с магазином и приходить туда каждый день после школы и в выходные. Потому что по выходным в «Nessie Music» работает наемный продавец, а могу работать я, и тогда мы сократим расходы. Ведь не зря же магазин назван в мою честь! Нужно это название оправдывать! Лилит тоже предложила свою помощь, причем, бесплатно. Я не хочу впутывать ее в наши проблемы, но все равно благодарна ей до слез! А Пэк сказал, что копит деньги на свою машину, но если мне будет нужно, он эти деньги нам отдаст, просто так! И что сумма уже не маленькая, поэтому мы можем не волноваться о том, чтобы умереть с голоду. Пэк такой хороший! Я просто обожаю этого придурка! Мне было очень страшно все эти дни, но после разговора с друзьями стало чуточку, но легче. 10 января, 2016 года У Триши уже становится заметным живот! И чувствует она себя просто ужасно! Она продолжает ходить в школу, потому что надеется скрывать беременность до последнего, но это уже сейчас очень сложно, потому что Тришу все время тошнит. Она ни одного урока до конца высидеть не может! И все время плачет… Вчера на осмотре гинеколог выявил, что у нее слишком большая матка для ее срока беременности, и Тришу направили на УЗИ. Она очень сильно переживает, и мы вместе с ней. Бобби нашел себе подработку. После учебы он помогает старшеклассникам с поступлением в колледж, подтягивает вместе с ними биологию и естественные науки по скайпу. Не представляю, как он всё успевает, потому что домашки в колледже у моего брата просто тьма! Мне кажется, он вообще не спит, потому что, если я встаю посреди ночи, чтобы пописать, то свет на кухне всегда горит. Бобби уходит туда заниматься, чтобы не мешать спать Трише, которая живет теперь с ним в одной комнате. Аврора все еще спит в подвале. Она хочет переделать их с мамой спальню под детскую, а самой так и остаться в подвале, но мне кажется, это плохая идея! Я думала о том, что, возможно, однажды Аврора… ну, найдет себе кого-нибудь. Не будет же она вечно одна после развода с мамой! И если она найдет кого-нибудь, то не будут же они вместе жить в подвале! Это ж кошмар какой-то! Все-таки наш дом явно не рассчитан на шестерых плюс кот! 21 января, 2016 года Кошмар продолжается… Я уже неделю не могу собраться и сделать эту запись. УЗИ показало, что у Триши будет ДВОЙНЯ! Отсюда ее ужасное самочувствие, большой живот и ненормально увеличенная матка. Триша вынашивает БЛИЗНЕЦОВ!!! ДВА РЕБЕНКА, ЧЕРТ ПОБЕРИ!!! ДВА!!! В тот день, когда мы узнали об этом, Триша заперлась в ванной и там ревела. Бобби боялся, что она с собой что-нибудь сделает, поэтому в итоге взломал замок и долго-долго ее утешал. А мы с Авророй сидели в подвале. Она пила виски, а я рутбир. Аврора смотрела в одну точку и уже никаких планов не строила. И что самое страшное – по-моему, она даже не пьянела. Я сказала, чтобы она не переживала, и, если что, я брошу школу и найду себе еще какую-нибудь работу, кроме магазина. Аврора сказала, что это не выход, и нужно придумать что-то другое. И что она обязательно придумает. Но что тут можно придумать? Влезть в еще большие долги? Стать наркодилерами? Продать ПОЧКУ?!! Я не знаю. И мне очень страшно. По ночам я долго не могу уснуть, поэтому остаюсь спать у Авроры в подвале. И мне даже все равно, когда она пьяная. Лучше так, чем сходить с ума одной в своей спальне. 2 февраля, 2016 года Я, конечно, всегда верила в Аврору (ну, почти), но оказалось, что я ее крупно недооценивала! Потому что после долгих раздумий она все же нашла выход из нашего сложного положения, и всё вроде бы действительно налаживается! Аврора пришла к выводу, что для нормальной жизни нам нужно будет каким-то образом урезать довольно ощутимый ежемесячный платеж за дом. Этот долг нам выплачивать еще пять лет, но зачем выплачивать пять лет долг за дом, в котором мы все даже не помещаемся толком? Поэтому мы решили продать этот дом! И заодно избавиться от долга. Аврора хочет купить дом побольше и, конечно, подороже, но растянуть выплату кредита за него на более длительный срок, уменьшив тем самым ежемесячный платеж. То есть, возможно, нам придется расплачиваться за новый дом лет пятнадцать, но, во всяком случае, нам будет на что покупать еду! А близнецам и самой Авроре будет где жить! Также Аврора хочет добавить к покупке дома деньги, которые оставил дед, потому что его дом пока так и не продался. Папа Триши нам тоже помогает и дает деньги каждые две недели. Поначалу видно было, что он сердится на Бобби, но теперь, убедившись, что Тришу тот не бросает, немного успокоился. Мама нашла себе недорогую съемную квартиру и перечисляет деньги на меня и Бобби, а сам Бобби продолжает подрабатывать репетиторством. Да, мне все еще не по себе, но в нищете мы не умрем, и это уже вселяет надежду. Сейчас мы занимаемся подготовкой дома к продаже, а Аврора целыми днями пропадает в банках, улаживая всякие дела с займом. Мне приходится пропускать школу, чтобы подменить ее в магазине, но я этому только рада! 8 февраля, 2016 года С каждой неделей живот Триши становится всё больше!!! Как будто внутри нее развивается какой-нибудь Чужой, а вовсе не два крошечных зародыша человека! Скрывать это в школе стало невозможно… Многие всё поняли, и популярные девчонки, с которыми Триша общалась, теперь не хотят с ней дружить. Я слышу, как некоторые умники смеются за ее спиной. Вчера, когда мы шли по коридору, один дебил крикнул: «Хей, вызывайте скорую, тут у кого-то вот-вот схватки начнутся!». И все стали ржать. Триша расплакалась и убежала в туалет. Я крикнула, чтобы все заткнулись, и что это ни хрена не смешно, а один из парней-старшеклассников, Люк Шепард, тут же на меня наехал, как будто только и ждал повода: «Что, защищаешь своего братца? Он обрюхатил, а ты отдуваешься? Ну-ну. Может, детей тоже вместе воспитывать будете, счастливой лесбуханской семьей?!». Опять двадцать пять! Опять какому-то кретину не дает покоя моя ориентация! Да что ж такое?!! НЕНАВИЖУ ШКОЛУ! 14 февраля, 2016 года Снова поцапались сегодня с Лилит! И снова из-за Бьянки!!! Поверить не могу! НЕНАВИЖУ ЭТОТ ГРЕБАНЫЙ ВАЛЕНТИНОВ ДЕНЬ!!! Бьянка опять прислала мне валентинку. Ну да. Ну и что? ЧТО В ЭТОМ ТАКОГО-ТО?! Бьянка подписала ее как обычно, то бишь самым нейтральным образом: «Моей лучшей подруге Джессике с пожеланием любви и счастья». Но Лилит увидела открытку после урока и как взбесилась: «Я все могу понять: и что ее отец мудак, и что она была в тебя влюблена раньше, ну и ладно, я с этим смирилась! Но почему она продолжает тебе каждый год валентинки присылать?! Ведь она знает, что мы встречаемся! Знает, что мне это не понравится! Значит, я ей не нравлюсь, и она хочет мне насолить! Хочет, чтобы мы поссорились!». Я сказала, что у Бьянки и в мыслях ничего такого нет, что она присылает мне валентинки как ПОДРУГЕ, так же, как это делает Пэк! Я сказала: «На Пэка же ты не наезжаешь! А вот тебе его валентинка, пожалуйста! Держи!!! Может, он тоже тайно хочет нас поссорить?! А ведь, в отличие от Бьянки, мы с ним даже сосались! Даже два раза!!!». Лилит сказала, чтобы я не делала из нее идиотку, и что она прекрасно видит и слышит, как ко мне относится Пэк, и как Бьянка… А потом обвинила меня в том, что мне самой это нравится и льстит, и я поощряю Бьянку вместо того, чтобы объяснить ей, что это неприемлемо. Мне так обидно стало за Бьянку, и я вдруг вспомнила, как мы письмо ее отца в унитаз выкинули, и как Бьянка плакала. Я очень сильно разозлилась на Лилит, грубо ей ответила и ушла домой. Вскоре я пожалела об этом, но в тот момент меня как-то все разом из себя вывело… Предстоящий переезд, нападки на Тришу и ее ежедневные слезы, замученная уставшая Аврора с кипой бумаг под мышкой, очередь из покупателей в музыкальном магазине, которая уже снится мне во сне, а теперь еще и глупые ревнивые наезды Лилит… Меня все это так достало… Я просто хочу лечь, свернуться в клубок, как Феликс, и проспать пару месяцев. А в довершение всех бед у меня снова пошли МЕСЯЧНЫЕ!!! 15 февраля, 2016 года Все стало еще хуже. С Лилит. Кажется, мы реально серьезно поругались. Серьезнее, чем обычно. Вчера вечером мне позвонила Бьянка и сказала, что видела нашу с Лилит ссору возле школы. Бьянка спросила: «Это из-за меня? Пожалуйста, Джессика, скажи, если это правда из-за меня, то как мне все исправить?». А мне было так грустно и мерзко на душе, что я взяла и позвала Бьянку погулять! Ну, она моя ПОДРУГА, в конце концов! И в данный момент единственная, потому что Триша вся беременная и не в себе, а Пэк – вообще мальчик и немножко дурак, хоть и классный. Мне хотелось с кем-то поговорить и просто по-человечески ПОНЫТЬ. Не ныть же мне Авроре, в самом-то деле – у нее и без меня скоро крыша отъедет! На улице было уже темно и холодно, поэтому мы погуляли совсем немного. Я заметила, что Бьянка замерзла, и позвала ее в кафе. Ситуация, конечно, была странная… Со стороны. Но в тот момент я об этом не думала. Не думала, что поругалась со своей девушкой и сижу в день Валентина в кафе с другой девушкой, той самой, из-за которой поругалась со своей. Мы заказали по какао с маршмеллоу и по чизкейку. Официантка подумала, что мы – парочка, и нарисовала нам сердечки на чизкейке клубничным джемом!!! Да что происходит-то?! У меня что, на лбу написано, что я неровно дышу к Бьянке?! Почему все меня в чем-то подозревают? ЭТО ЖЕ НЕПРАВДА! Ну, мы, конечно, похихикали над этими сердечками, и Бьянка стала вся красная, а я жалела, что с нами нет Пэка, который прямо сейчас нарисовал бы сердечко у себя на роже или набил полный рот маршмеллоу, а потом попытался сказать «экспроприировать», и весь зефир посыпался бы на стол. Мы бы ржали, и мне не было бы так дико СТЫДНО! Бьянка еще раз спросила, из-за чего мы с Лилит поссорились. Я все ей выложила, как есть. Она предложила: «Может, мне поговорить с Лилит? Я правда ничего такого не хотела… Конечно, у меня была мысль, что не стоит, наверное, тебе эту валентинку посылать. Но потом я увидела, как Пэк свою подписывает, и подумала, почему бы и нет? Клянусь, Джессика, я не хотела, чтобы вы ссорились! И я больше не буду ничего подобного делать!». Я сказала, чтобы она не извинялась и даже не парилась на этот счет, а я как-нибудь разберусь. И говорить с Лилит тоже не обязательно. Я не стала Бьянке объяснять подробности, но мне не хотелось, чтобы Лилит прослушивала ее сердечный ритм и делала на его основании какие-то выводы о чувствах Бьянки ко мне, даже если они и правда есть. Это ЛИЧНОЕ ДЕЛО самой Бьянки! А после кафешки я проводила Бьянку домой. И вот тут случился трэш!!! Потому что по дороге мы встретились с Лилит! Кровь она пила недавно, а значит, так поздно могла идти только ко мне домой! Возможно, хотела поговорить и помириться, не знаю… Вот только теперь, когда она нас увидела вместе с Бьянкой, все надежды на примирение растаяли, как дым! Лилит резко развернулась и побежала в сторону своего дома. Сначала я побежала за ней, потом и Бьянка побежала за ней, а потом я решила, что к черту это все, и я не буду, как дура, за ней бегать и оправдываться! И уж тем более, это не должна делать Бьянка! Поэтому я проводила ее домой, как и собиралась, а сама вернулась к себе. И с Лилит мы так и не разговаривали. Я не буду ей писать первой!!! Я ничего плохого не сделала!!!!!! 17 февраля, 2016 года Лилит заблочила меня в инсте!!! И в школе держится от меня за милю! Да за что?!!! Какого черта?! Я так разозлилась сегодня, когда пришла домой, что минут десять пинала табличку «ПРОДАЕТСЯ» во дворе!!! Аврора выбежала мне навстречу и оттащила от таблички со словами: «Боже, Джесси, ты так сильно не хочешь переезжать?!». Но я ответила, что переезд тут ни при чем, и рассказала про Лилит и Бьянку. Аврора сказала: «Ой». И отвела меня в подвал, где я смогла немного успокоиться и отдышаться, не без помощи травяного чая. Злость моя прошла, и теперь мне хотелось реветь. Потому что мне стало СТРАШНО! Я начала бояться, что это все зашло слишком далеко, и мы с Лилит теперь вообще никогда не помиримся!!! Вдруг она уже решила со мной РАССТАТЬСЯ?! Я спросила у Авроры, что мне делать. Я сказала: «Не хочу первой просить прощения! Я ни в чем не виновата!!!». Аврора ответила: «Джесси, милая, не всегда первым на примирение идет тот, кто в чем-то виноват. Вы с Лилит обе очень импульсивные и гордые. Из-за этого у вас могут быть большие сложности в отношениях». Я уточнила: «Значит, ты думаешь, мне все-таки нужно сходить к ней и поговорить?». Аврора ответила: «Поговорить всегда полезно. Особенно, если ты не хочешь потерять ее только ради того, чтобы доказать свою правоту. Поверь мне, это не сделает тебя счастливее, Джесси. Подумай о том, как все это выглядело для Лилит, в конце концов. Человек, который ревнует, и без того способен накрутить себя и исказить реальность, а Лилит еще и видела, как ты гуляла с Бьянкой в день Валентина, сразу после ссоры с ней. Наверняка она подумала, что вы уже начали встречаться, или еще бог знает что». Мне пришлось признать, что в этом есть смысл. И что на месте Лилит я бы тоже так подумала… Придется рискнуть жизнью и сходить к Лилит домой! Надеюсь, ее папаша меня не заметит и не СОЖРЕТ! 19 февраля, 2016 года Это было сложно. Очень, блин, сложно! Я думала, что мы скорее убьем друг друга, чем помиримся! Позавчера вечером я залезла к Лилит в окно и постучала. А она сделала вид, что не замечает меня, отвернулась и продолжила читать книжку! Я снова так разозлилась, что чуть не ушла! Но вдруг вспомнила послание к Коринфянам. Вспомнила, что любовь не раздражается и не мыслит зла. Не бесчинствует и не гордится. Тогда я постучала снова. И снова Лилит не обратила на меня внимания. На улице было чертовски холодно, особенно стоять на балконе, и меня сносило порывами ветра. Стекло слегка замерзло, покрывшись едва заметной белесой коркой наледи, и я, не зная, что еще можно сделать, начала выцарапывать на ней пальцем сердечко. Так прошла гребаная вечность, хотя на самом деле, наверное, минут десять-пятнадцать. Лилит оторвалась от книжки, увидела, что я все еще за окном торчу, увидела сердечко на стекле, поднялась с кровати, отбросив книгу, и пошла мне открывать. Молча я залезла в комнату, и Лилит не стала мне помогать – просто стояла, сложив руки на груди, и ждала. Ледяной порыв ветра взметнул ее красивые розовые волосы, и я забыла все, что хотела сказать. Я взяла ее за руку, но Лилит, хоть и позволила мне это, на меня не смотрела. Я сказала: «У меня ничего нет с Бьянкой. Я ничего такого к ней не чувствую. Клянусь. Мне нравишься… только ты». Лилит спросила тихо: «Тогда почему вы вместе гуляли? Вы так шли… как будто вы парочка». Я объяснила: «Просто Бьянке было холодно, и она держала меня под руку. В тот вечер она мне позвонила и сказала, что видела нашу ссору. Сказала, что ей очень жаль, и она больше не станет присылать мне Валентинки. А мне было грустно и одиноко, поэтому я позвала ее погулять… Мы поговорили обо всем этом. Бьянка расстроилась, что мы с тобой поссорились. Она даже хотела сама с тобой поговорить и все объяснить». Лилит вздохнула, прикрыла на мгновение глаза. Прошептала: «Джесси, я верю тебе. Прости, что я так… психанула. Но… Бьянка все еще в тебя влюблена. Я никак, никак не могу с этим смириться. Я не знаю, что делать». Я сказала: «Это ее личное дело. Но ты должна знать, что я никак ее чувств не поощряю и не даю ей надежду. И что мне это не ЛЬСТИТ!». Лилит снова вздохнула, кивнула. Обняла меня: «Прости. Прости, что я так сказала! Но я ужасно-ужасно, невыносимо тебя ревную! Ты такая красивая, Джессика! Такая крутая… Ты даже сама не понимаешь, насколько». Я улыбнулась, вспомнив, что когда-то уже слышала нечто подобное от Триши. Я правда не знаю, что такого крутого они во мне находят! По-моему, я выгляжу совершенно обыкновенно! И шутки у меня туповатые! И сама я туповатая! Не как Пэк, конечно, но близко к тому! Я пообещала Лилит: «Если хочешь, я больше никогда не буду встречаться с Бьянкой наедине. Только с Пэком, Тришей, Бобби и с тобой. С кем-то из вас, короче. Мы, конечно, и так почти никогда не остаемся наедине, но если тебе будет от этого легче…». Лилит ответила: «Не нужно. Забей, Джесси. Я тебе и так верю. Я просто подожду. Мне надо подождать, пока Бьянка начнет с кем-нибудь встречаться. Ведь не будет же она вечно по тебе сохнуть! Хотя… я бы на ее месте сохла…». Я рассмеялась и поцеловала Лилит! И как же я соскучилась по ней за те дни, что мы были в ссоре! Но ее дьявольский папаша был дома, поэтому мы не могли позволить себе слишком много. Мне лично вполне хватило и прошлого раза, когда пришлось убегать в одних трусах! Поэтому, как только нам стало слишком жарко и слишком мокро, я поспешила уйти, пока еще могла! А Лилит стояла возле открытого окна в одном розовом лифчике и махала мне. И рисовала в воздухе сердечки! Я просто хочу на ней ЖЕНИТЬСЯ! ПРЯМО СЕЙЧАС! Какого хрена мне еще только ПЯТНАДЦАТЬ?! 4 марта, 2016 года Поверить не могу, но это случилось снова! Я ПОДРАЛАСЬ! С этим говнюком Люком Шепардом! Прямо в школьном коридоре… И меня отстранили от занятий аж на две недели. Но я даже рада, потому что смогу работать в магазине! А вот Аврора сильно расстроилась. Прикладывая завернутый в тряпочку лед к моему рассеченному виску, она вздыхала: «Что я сделала не так, и где моя жизнь свернула не туда? Меня бросила жена, мой сын заделал двух детей своей несовершеннолетней подружке, а моя дочь дерется и не хочет учиться! И как мне все это разгребать, КАК?!». Я понимала, что она говорит все это с иронией, но все же Аврора была права, и мне не стоило так себя вести. Но Люк-говнюк меня сам вынудил!!! Он снова при всех оскорбил Тришу! Спросил ее, зачем она продолжает ходить в школу, и не пора ли уже в родильное отделение! Я не выдержала, психанула и посоветовала ему самому родиться обратно! А Люк сказал, что Трише просто не стоило связываться с нашим чокнутым семейством, и понеслось опять… Про то, что у меня мать на самом деле мужик, и сама я тоже мужик, а Бобби, наверное, на самом деле баба, и неизвестно еще, кто из всех нас «обрюхатил Тришу». Ну и все. Со мной снова произошло ЭТО, и адекватная часть моего мозга полностью отключилась, как будто где-то внутри моей черепной коробки погасла лампочка, и включилось аварийное красное освещение, сопровождаемое оглушительным воем сирен. Ну а потом нас обоих вызвали к директору и отстранили, и позвонили Авроре, и вот это все. Директор не особо разбирался, кто виноват, а первой драку начала я, поэтому… Мне досталось наказание пожестче. А этот ублюдочный Люк еще и кривлялся, когда Аврора приехала меня забрать и поговорить с директором! Я видела, как он за ее спиной начал хихикать и делать неприличные жесты, типа у нее есть член! Трус! Попробовал бы он Аврору в глаза подразнить, быстро отхватил бы!!!! МЕНЯ ТОШНИТ ОТ НЕГО!!! Я боюсь, что ПРОСТО УБЬЮ его, когда в следующий раз увижу!!! При Авроре и директоре я, конечно, сдержалась, и Шеппард это понимал, но, попадись он мне один на улице, я его ПРИДУШУ НАХРЕН!!!!!!!!! 13 марта, 2016 года Мы продали дом! И теперь у нас есть две недели, чтобы собрать все вещи и переехать. Единственная проблема в том, что ПЕРЕЕЗЖАТЬ НЕКУДА! 18 марта, 2016 года Оказалось, что у Авроры уже была парочка домов на примете. Один из них продался, пока мы занимались продажей нашего, поэтому мы опоздали. Но было еще два, подходящих нам по размеру, и ежемесячный платеж за которые не отправил бы семейство Лоуренс в долговую яму. Один из них находился слишком далеко от моей школы, и Аврора оставила этот вариант на самый крайний случай, потому что тогда бы мне пришлось менять школу, а для меня это было равносильно смерти! Конечно, свою школу я ненавижу, но там учатся все мои друзья и Лилит! Поэтому мы вчера съездили посмотреть другой дом, который находится в очень красивом месте, на невысоком холме, откуда открывается вид на океан! Но сам дом уже очень старый, поэтому дешевый, и ему нужен ремонт, на который у нас не будет денег в ближайшие лет пять… Поэтому, если мы купим этот дом, останется только молиться, чтобы он не развалился! Но зато он просторный. Два этажа, подвал и мансарда с чердаком. Три ванных комнаты, четыре спальни. Огромный земельный участок, намного больше, чем у нашего нынешнего дома. И вообще, все комнаты там намного больше, а кухня размером с нашу гостиную! Я подумала, что могу поселиться в мансарде, и тогда у меня как бы будет свой собственный личный этаж! И мансарда там большая, не как в некоторых домах – это реально полноценная комната. Правда, ремонт там нужен прям совсем срочный, крыша немного подтекает, а со стен вся штукатурка облезла. Пока что мы в раздумьях. Наш риелтор говорит, что за такую сумму мы не найдем ничего просторнее. Да, возможно, мы сможем купить дом в лучшем состоянии, но он будет меньше, а нам это не подходит. А еще там есть удобная пожарная лестница, ведущая на крышу и проходящая как раз через мансарду! Когда я сообщила об этом Лилит, она заржала и сказала, что в таком случае мы просто ОБЯЗАНЫ купить этот дом! 2 апреля, 2016 года Последние недели были просто безумными!!! Но мы наконец-то ПЕРЕЕХАЛИ!!! Мне кажется, что это было еще сложнее, чем переезд из Техаса! Возможно, мне так показалось, потому что тогда я была еще мелкая и не занималась сбором вещей, болтаясь целыми днями по улице с Мартой и страдая, что нам предстоит разлучиться навеки. Паковать вещи было ужасно сложно и нудно!!! Мне казалось, что это будет длиться вечно, и весь наш чертов хлам никогда не кончится!!!! Даже мама приезжала, чтобы нам помочь. Я не видела ее с Рождества, то есть три месяца, получается. Ну, потому что я ни разу не сходила к ней в гости. Только Бобби ходил. Я заметила, что они с Авророй нормально общались, даже лучше, чем когда были женаты. Всё шутковали и ржали без конца из-за какой-то непонятной мне фигни. Я не въезжаю. Вот что им мешало так общаться друг с другом раньше? Почему они вообще развелись?! Я, конечно, знаю, что родители уже вряд ли помирятся, да и бумаги все давно подписаны. И мне самой без мамы как-то… легче стало. Не знаю. Мне немного стыдно это писать, ведь она же моя мама, в конце концов, и я должна ее любить. Но она меня тоже не очень любит, так что… Не знаю. С одной стороны, мне грустно, что мои родители больше не вместе, а с другой стороны, я чувствую себя свободнее. Никто больше не смотрит на меня косо, не говорит, что я как-то неправильно одета, или что у меня волосы торчат, или что у меня плохие оценки, поэтому я всю жизнь буду продавать гитары и пластинки. И больше не приходится врубать музыку погромче или запираться в комнате Бобби и играть в x-box, чтобы не слышать, как родители кричат друг на друга. Пусть лучше в разводе, зато они наконец-то могут нормально сосуществовать рядом. И вообще, у Авроры теперь есть отдельная комната – ее новая спальня! И никаких больше ночей в подвале! Мне кажется, Аврора даже как-то воспряла духом, и за последний месяц я ни разу не видела, чтобы она притрагивалась к спиртному. Новый дом – новая жизнь. Думаю, Авроре скоро станет легче, потому что ее не будут мучить никакие ассоциации и воспоминания. Я даже слышу, как она напевает песни, пока готовит завтрак, а это очень хороший знак! У Триши и Бобби тоже есть своя спальня, а в соседней комнате они начали обустраивать детскую. Триша чувствует себя немного получше, и у нее почти прошел токсикоз. Она даже стала иногда улыбаться. На выходных они с Бобби вместе ездили в торговый центр выбирать всякие вещи для детской. И выглядели при этом вполне счастливой парочкой молодоженов из какого-нибудь ситкома 60-х. Я же в полном восторге от своей мансарды! Аврора уже побелила мне стены, а мастер починил крышу! Теперь в моем распоряжении целый этаж – чердак (пусть и заваленный хламом), просторная мансарда и маленькая, но моя личная ванная комната!!!! Единственный, кто недоволен переездом – это Феликс! Первые два дня он не вылазил из-под дивана в гостиной, забившись туда сразу, как мы его выпустили из переноски. Он там даже обгадился от ужаса, и мы еле смогли вытащить его говно, воняющее на весь дом!!! А сейчас его недовольное Величество обитает исключительно на чердаке, на старой неработающей стиралке, и периодически орет под моей дверью! Просто так. А когда я открываю комнату, чтобы его запустить, наглый засранец тупо сидит и делает вид, что это не он только что орал, как пришибленный! 9 апреля, 2016 года Сегодня Триша сказала, что бросает школу. Меня не было рядом, поэтому я не могла оценить всей кошмарности ситуации, но на обеденном перерыве во дворе ее обсмеяли девочки, с которыми Триша раньше дружила. Ну, они популярные, плюс чирлидеры, а таким периодически нужен кто-то, кого можно унизить и выставить на посмешище. И не важно, если раньше вы были друзьями, это не имеет значения, и так даже «интереснее». Триша, давясь слезами, рассказала, как одна из девочек засунула себе под водолазку бейсбольный мяч (боже, как остроумно!) и стала передразнивать Тришу и ее «беременную» походку. Триша тоже была в чирлидерах, пусть и недолго, но все же. И эта стерва стала выделывать танцевальные движения с мячом под водолазкой, крича, чтобы Триша возвращалась к ним в команду, а потом мяч у нее выпал, и все ржали. Эх, жаль, что меня там не было!!! Не знаю, правда, что бы я сделала… С парнями еще можно подраться, а с этими сучками-то что делать? Избивать девчонку я бы не стала, но хотя бы наорала на нее и посидела рядом с Тришей, чтобы ей не пришлось в одиночестве это терпеть! Так обидно. Триша сейчас себя нормально чувствует, и учиться ей стало полегче, чем в начале беременности. До родов еще целых пять месяцев, и она могла бы спокойно закончить этот семестр. А потом бы ей остался всего год, который Триша отучилась бы дистанционно. Но, видимо, придется переходить на дистанционку уже сейчас. Отец Триши вместе с Авророй завтра пойдет говорить об этом с директором. А Бобби тоже хорош! Почему реально я за него все время отдуваюсь?! Мог бы сгонять в школу и надрать задницы всем, кто издевается над его беременной девушкой!!! 17 апреля, 2016 года Лилит очень нравится моя новая комната, и вчера случилось невероятное – она осталась у меня на ночь!!!!!! Ее папаше Дракуле пришлось уехать в командировку в Ньюпорт на два дня, и мы решили, что одну ночь Лилит переночует у меня, а другую – я у нее! У меня ведь есть целый этаж, где никто нам не помешает! Аврора, правда, все время надо мной подсмеивалась и поддразнивала, но, ладно уж, я на нее не в обиде. На кухне, передав мне ведерко с мороженым, пачку печенья и M&M’s для посыпки, Аврора подмигнула мне, смешно поводя бровями, и пожелала, чтоб мы хорошо провели время, а звучало это как «если ты понимаешь, о чем я!». Я рассердилась, но не сильно, и пихнула ее бедром, а Аврора не удержала равновесие, завалилась на столешницу и заржала! Вот чокнутая! Но мы с Лилит, конечно, ничего ТАКОГО не делали, пока в доме не стало тихо, и все не улеглись спать. Даже Феликс не голосил под дверью, и я подозревала, что предусмотрительная Аврора утащила кота в свою спальню, связала его веревкой и заклеила морду скотчем, чтоб он нас не отвлекал. Мы включили музыку, ели мороженое и читали с планшета один из новых рассказов Лилит. РАЗВРАТНЫХ рассказов! Обычно Лилит против того, чтобы я читала их прямо при ней, но я очень упросила и сказала: «Мне лучше не читать такое, когда тебя нет рядом, я слишком возбуждаюсь, и приходится бежать к тебе домой, рискуя жизнью и собственной задницей!». Лилит засмеялась и разрешила. Сначала она читала мне вслух, а когда там дело в сюжете дошло до ТОГО САМОГО, Лилит уже стеснялась, и мы, хихикая, читали про себя. В этом рассказе было кое-что, чего раньше не было в эротических рассказах Лилит. Немного неловко о таком писать, но мы ведь уже ВЗРОСЛЫЕ, в конце концов! Короче, там две девушки совали друг в друга пальцы. И у одной из них такого никогда раньше не было, поэтому в процессе появилось немного крови. Это не было описано как-то противно, и мне всё понравилось, как обычно, и я очень сильно ПЕРЕВОЗБУДИЛАСЬ (как обычно!), но кое-какие мысли не давали мне покоя. Поэтому, когда мы закончили читать и стали целоваться, я спросила у Лилит в перерыве между поцелуями: «А ты бы… хотела попробовать то, о чем там написала?». Лилит сильно покраснела, уткнулась мне в плечо и прошептала: «Ну, наверное, мне было бы любопытно узнать, как это, но… от этого бывает кровь. Не обязательно, но довольно часто бывает. А я избегаю всего, что связано с кровью. На свою кровь я еще спокойно реагирую, но вот если у тебя что-то будет… Это все испортит, Джесси. Я стану неадекватной. Я могу… причинить тебе вред». Я сразу вспомнила, как Лилит сторонилась меня и держала дистанцию в те дни, когда у меня были месячные. А теперь я сама не встречаюсь с ней в эти дни, потому что одна мысль о том, что она чувствует запах моей крови, вызывает у меня мурашки ужаса! А кто знает, что будет от ТАКОГО? А вдруг там КАК ПОЛЬЕТСЯ кровища?! Я без понятия, сколько ее должно быть, и как это происходит! Я спросила: «А может, мы пока только с тобой попробуем? Если ты спокойно реагируешь на свою кровь, почему бы и нет… и посмотрим, стоит ли оно того хоть, вдруг тебе и не понравится». Лилит хихикнула и спросила: «Хочешь поставить на мне эксперимент?». Я сказала: «Только если ты сама хочешь экспериментировать». Лилит сглотнула, посерьезнела и ответила: «Не знаю, Джесси. Я доверяю тебе, но мне немного страшно, хоть и хочется попробовать. Немного не по себе». Мне тоже было не по себе, мягко говоря. И делать больно Лилит совсем не хотелось! Но с другой стороны, вроде от этого никто не умирает, и многим даже нравится. В конце концов, всегда можно остановиться. Может, я зря себя накручиваю? В итоге мы решили, что сегодня ничего такого пробовать не будем, чтобы еще подумать до следующей ночи. Пока ее папаша не вернется, у нас есть время. И за это время я планирую залезть в инет и поискать, как и чего делать. Ну, я сама-то в этом ни бум-бум, может, есть какое-то РУКОВОДСТВО?! Конечно, можно было бы спросить у Триши, она в этих делах давно прошаренная, но мне как-то стыдно. Трише скоро детей рожать, а я буду приставать к ней со своими тупыми проблемами. 18 апреля, 2016 года Чем ближе вечер и наша условленная встреча с Лилит, тем больше я паникую! Я уже готова бежать просить совета у Авроры, но лучше все-таки удержусь, а то точно со стыда сдохну! В инете я начиталась всякого… Полазила по разным пабликам, где девчонки делились сексуальным опытом. Как с парнями, так и с девушками. Я запуталась. Все слишком сложно и непонятно с этой дурацкой «девственностью»! Кто-то говорит, что ее вообще не существует, и ТАМ ничего не должно рваться, только растягиваться, и крови быть не должно. Кто-то говорит, что только так оно и бывает, и если нет кровищи, то ничего не сработало! Одни говорят, что пальцев вполне достаточно, другие – что нужно нечто большое, больше, чем пальцы! Игрушки разные для взрослых, например. Я в ужасе. Может, нам все оставить как раньше? Если я даже не знаю, существует ли эта чертова «девственность» в физическом понимании, то что мне с ней делать?! Она вроде есть, а вроде и нет, как кот Шрёдингера. Мне про него Аврора рассказывала, и я сначала ничего не поняла, потом опять не поняла, а потом до меня дошло, но я уже забыла, в чем там был прикол! В любом случае, с «девственностью» то же самое. Может, уже не париться так и просто попробовать, а там будь что будет? Как прыгнуть в бассейн с вышки. Просто не думать и шагнуть. 19 апреля, 2016 года Мы ПОПРОБОВАЛИ! Вначале было очень, просто ОЧЕНЬ страшно! Прям почти как в первый раз. Лилит тоже вся издергалась, пока меня ждала. Мы решили, что у нас в таком настроении все равно ничего не получится, поэтому включили музыку, выпили немножко вина (совсем чуть-чуть реально) из запасов фрау Рихтер и заели его шоколадным мороженым с голубикой. Вино быстро шибануло в голову, поэтому я предложила Лилит посмотреть порнушку и точно узнать, как там и… куда, и все такое. Лилит сказала, что боится нацеплять вирусов на ноут, да и отец может вдруг проверить ее историю. Он программист и псих, поэтому ожидать от него можно чего угодно. Тогда я написала Пэку и попросила скинуть мне что-нибудь. Он задал столько уточняющих вопросов, что я чуть от стыда не умерла! И Пэка чуть не прибила за его бесконечные: «Тебе пожестче или помягче? А девушек две или больше? Лайтовую версию или с посторонними предметами? Ролевые игры, разница в возрасте? Блондинки, брюнетки, рыженькие, светленькие, темненькие?». Пэк – ЧЕРТОВ ИЗВРАЩЕНЕЦ! Такое ощущение, что у него там целая библиотека порнухи, а сам он ходит между стеллажами и выбирает по моему запросу видосы из тысяч разных!!! Боюсь даже представить, что так оно и есть! В итоге Пэк прислал нам парочку видео, лайтовых, с двумя девушками и без всяких там предметов!!! Мы посмотрели каждое наполовину, и вроде ничего сложного в них не было. Ничего такого, чего я бы не могла сделать. И на первый взгляд совсем не страшно. Лилит тоже осмелела, забралась на меня верхом, одновременно снимая свою коротенькую футболку с надписью «blah blah blah», и сказала: «К черту! К черту это все, Джессика! Давай просто это сделаем!!!». И мы сделали! Это было несложно, и Лилит было не так больно, как я боялась. Крови вообще не было – Лилит сказала, что ощущение такое, как будто она слегка порезалась. В целом ей даже понравилось, хотя какого-то особого прикола мы в этом не поняли. Это было… ну… интересно, необычно, но не прям ОБАЛДЕТЬ. Возможно, надо еще попробовать. И, возможно, со мной мы тоже потом как-нибудь попробуем. Лилит сказала, что, если у меня крови тоже не будет или будет совсем мало, то она как-нибудь с этим справится. Мне понравилось, что мы как будто стали друг другу еще чуточку ближе. Это сложно объяснить. Но что-то изменилось. Я это просто чувствую. 1 мая, 2016 года В эти выходные Бобби, как обычно, ходил навещать маму. Я заметила, что он вернулся в субботу какой-то озабоченный, но подумала, мало ли, может, он думает о Трише и будущих детях или о колледже и работе (Бобби и раньше часто был озабоченный, а теперь так вообще). Но сегодня за завтраком, когда я сонно жевала свои хлопья, а Аврора ушла делать макияж и одеваться, чтобы поехать в наш магазин, Бобби поделился со мной кое-чем. Он сказал: «Ты знаешь… Кажется, у нашей мамы появился… эм… мужчина». Хлопья застряли у меня в горле, и я спросила, откуда он знает. Бобби рассказал: «Когда я вчера к маме пришел, он уже был там. Как раз собирался уходить. Ну, мы поздоровались, пожали руки, все такое. Было неловко. Его зовут Тайлер. Ну и когда они с мамой прощались, он ее в щеку поцеловал. И они договорились встретиться завтра вечером, ну, то есть уже сегодня». Я была в таком шоке, что даже не знала, что и сказать. КОГДА ОНА УСПЕЛА?! Ведь прошло совсем мало времени после развода!!! Да еще и МУЖИК! Я думала о том, что почувствует Аврора, когда узнает, и мне становилось тошно. Хлопья пришлось отодвинуть. Разбухшие и слипшиеся, они вызывали у меня только рвотный рефлекс. А Бобби продолжал рассуждать: «Он вроде ничего такой, не знаю… Обычный, на мудилу не похож. Вежливый. Я, в общем-то, был готов, что это случится однажды… Просто… Не знаю». Бобби неопределенно качнул головой, и я поняла, что ему тоже не по себе. Я сказала: «Просто это слишком БЫСТРО!». Бобби сначала согласился, но потом возразил, как будто сам себе: «С другой стороны, у них с Авророй уже давно все было плохо, и они, еще будучи в браке, расстались. Наверное, это не наше дело, и маме лучше знать, готова она к новым отношениям или нет». Я шикнула: «Ты только Авроре не рассказывай! Она ни за что не должна узнать об этом!». Бобби быстро закивал: «Конечно! И в мыслях не было». Но в этот момент за нашими спинами раздался ЕЕ голос: «И о чем это вы не хотите рассказывать Авроре, мелкие заговорщики?». Мы с Бобби оба подпрыгнули, как по команде, и проводили Аврору взглядами. Она была уже накрашена, одета в джинсы и белую блузку с открытыми плечами, а ее волосы были уложены на косой пробор и чуть вились на концах. Как ни в чем ни бывало, Аврора прошла к кофейнику и налила себе чашку. Сказала: «Да ладно, расслабьтесь. Я все слышала. Случайно. Так значит, мама теперь встречается с мужчиной?». Бобби что-то невнятное пробормотал и поспешил свалить, сказав, что опаздывает к началу занятия с учеником!!! Вот как всегда! Трусливый гаденыш!!! Я не стала делать вид, что все в порядке, и что в мамином поступке нет ничего необычного. Пока Аврора пила кофе, стоя ко мне спиной, я спросила: «Тебе, наверное, особенно неприятно, что это… мужчина?». Аврора помолчала пару мгновений, повела плечами. Ответила: «Мне в любом случае было бы неприятно, Джесси. Кого бы Рокси ни завела… Если она будет встречаться с мужчиной, я начну думать, что она хотела видеть мужчину во мне, поэтому ушла. Если ваша мама будет встречаться с цис-женщиной, я подумаю, что я сама недоженщина, и ее что-то во мне не устраивало, поэтому она променяла меня на настоящую. А если Рокси влюбится в транс-персону, я буду думать о том, что даже как транс я лоханулась, и ваша мама нашла себе транса получше. Это в любом случае глупо. И лучше просто об этом не думать. Рокси имеет право на новую жизнь, и должна же она с кем-то встречаться, просто так вышло, что этот кто-то – мужчина». Я не видела ее лица. Но ее голоса мне было достаточно. И я поняла, что Аврора все еще очень любит маму. И мне стало очень грустно. А она спросила: «Ну что, поедешь на работу со мной?». Я сказала, что поеду, и Аврора велела: «Тогда прихвати учебники. Поделаешь домашку прямо там, тебе завтра в школу. Если что, я помогу». И я пошла наверх собираться, оставив Аврору в одиночестве. 12 мая, 2016 года Мне исполнилось шестнадцать! А ведь раньше я считала Бобби стариканом, когда ему было шестнадцать! Но скоро ему стукнет двадцать один, и вот теперь он точно старикан! А я наконец-то ВЗРОСЛАЯ и могу сама водить машину! Которой у меня нет… Аврора говорит, что я могу брать ее машину, когда мне захочется, и мне уже не терпится покататься с Лилит! Мы могли бы вместе поехать к океану и устроить романтический пикник! У самой Лилит и у ее отца нет машины, поэтому она водить пока не научилась. Но это ничего, я могу и сама ее научить! Аврора ж меня научила, и это вообще не сложно. А сегодня мы собирались у нас дома, как обычно. Аврора приготовила нам кучу еды, накупила газировки, а сама свалила на весь вечер. Я сказала, что она может остаться, и что она не мешает, дом ведь большущий. Но Аврора сказала, чтоб мы развлекались на свободе, потому что мы уже ВЗРОСЛЫЕ. Так круто, что она считает меня взрослой! Пэк притащил с собой джин-тоник, и мы выпили по банке. Ну, кроме Триши, конечно, ей нельзя. И Бьянка свой вроде тоже так и не допила. Я заметила, что им с Лилит как-то теперь совсем сложно общаться. И когда Лилит с нами, Бьянка вообще ко мне не подходит и почти ничего мне не говорит. Отсиживается одна на диване или болтает с Тришей. Хотя, правильнее было бы сказать, что болтает Триша, а Бьянка просто слушает. Иногда мне очень хочется, чтобы моя девушка и мои друзья как-то больше сблизились… Иногда я думаю о том, что было бы, если бы я все-таки рассказала им все? О Лилит. Всю правду. Я фантазирую снова и снова о том, как каждый из них отреагировал бы на эту новость, проигрываю эти несуществующие разговоры в голове раз за разом. Я знаю, что никогда им не расскажу, и не знаю, зачем я это делаю. 20 мая, 2016 года Отец Лилит опять уезжает в командировку в эти выходные! Мы решили, что ночевать у Лилит буду я. И мне теперь немного не по себе… Захочет ли Лилит попробовать со мной то, что я с ней пробовала? Я не уверена, что вообще этого хочу, хоть мне и любопытно. А вот Лилит в этом плане, можно сказать, вошла во вкус. И все чаще стала просить меня ЭТО сделать. Лилит говорит, что это приятно, а ощущения очень необычные, и мне тоже должно понравиться. Ну, не знаю. Я уже начинаю подозревать, что упускаю ЧТО-ТО СВЕРХВАЖНОЕ В СВОЕЙ ЖИЗНИ! И мне это не очень нравится. 22 мая, 2016 года Это случилось. Но случилось так, как я даже представить себе не могла! У меня очень много эмоций по этому поводу. Очень разных эмоций. Когда я залезла к Лилит в окно (не знаю, зачем в окно, ведь папаша уехал, и мое поведение просто не поддается логическому объяснению), она уже ждала меня в одних трусиках и коротком топе, под тканью которого просвечивали ее соски! И хотя я сто раз их видела, у меня аж чуть ноги не подкосились. Лилит также раздобыла нам по бокальчику вина и сразу спросила: «Нервничаешь?». Я не стала признаваться, что умираю от ужаса, и сказала: «Да что в этом вообще такого!». Но Лилит только улыбнулась, очевидно, не поверив мне, потому что сердце у меня колотилось так, что даже я его слышала, хоть я и не вампир. Она сказала: «Не бойся. Если ты не захочешь, мы не будем». Но я знала, что будем, в любом случае будем, поэтому выпила свой бокал залпом, чтобы сильнее подействовало. Затем я как-то отвлеклась опять на соски Лилит и на все остальное, что она мне показывала и давала потрогать, ну и совсем забыла обо всем. Это было классно, и мне больше ничего и не хотелось. Но в какой-то момент я напомнила себе, что уже ВЗРОСЛАЯ, мне, черт возьми, шестнадцать стукнуло, и все девочки это пробовали, кроме меня, ЛОШАРЫ! Я начала убеждать себя, что как-нибудь это вытерплю, и ничего ужасного не случится, потому что я с Лилит, и она уж точно со мной ничего ужасного не сделает. Но все равно, как бы я себя ни убеждала, когда до этого дошло, я была слишком напряженной. Лилит снова предложила отсрочить нашу попытку до другого раза, но я упрямо велела ей попробовать СЕЙЧАС, чтобы уж скорее отмучиться и положить конец этой нервотрепке. Вначале у нас ничего не получалось. Вообще. Я уж было подумала, что у меня какая-то альтернативная анатомия! Даже Лилит напряглась и прошептала: «Да-а-а, с тобой это немного сложнее, чем я думала…». НЕМНОГО!!! Да это мягко сказано. Мне становилось дико больно от любых ее попыток, как будто у меня там все было деревянное!!! И с каждой попыткой оно становилось все больнее! Лилит уже решила сдаться и сказала: «Джесси, я не хочу тебя мучить, давай не будем. Ты явно не готова к чему-то подобному». У меня уже стоял ком слёз в горле, но я пообещала себе не реветь, чтоб не усугублять и без того унизительное свое положение. Попросила Лилит попробовать еще разок напоследок. Она не соглашалась, но потом, наверное, поняла, что я сейчас зареву, и пообещала, что попробует. Лилит поцеловала мои дрожащие губы, отчего я немного, но все же расслабилась. Было очень больно. Ужасно больно, у меня даже дыхание перехватило. И я почувствовала, что что-то не так. Как будто у меня там что-то РВАЛОСЬ к чертовой матери!!! Лилит чуть испуганно отпрянула, приподнялась надо мной, выдохнула и посмотрела на свои пальцы. На них была кровь. Она не лилась ручьем, но даже в полумраке спальни ее было видно вполне отчетливо. «Джесси, прости», – прошептала Лилит. Она сразу стала бледной, а ее губы, напротив, словно налились кровью. Я услышала, как она тяжело вздохнула, ухватила ртом воздух. ВОТ. НАЧИНАЕТСЯ, подумала я. Я спросила: «Когда ты последний раз… пила кровь?». Лилит ответила чужим, низковато-хриплым голосом: «Шесть дней. Прошло. Но я… чувствовала себя. Нормально». Шесть дней. Это много. Ну, не две недели, конечно, но уже достаточно, чтобы Лилит ощутила неконтролируемое желание. Она сказала, продолжая гипнотизировать свои перепачканные кровью пальцы: «Тебе… лучше пойти домой. Прямо. Сейчас». Слёзы, которые я до этого титанически удерживала, тут же потекли по щекам. Я услышала свой собственный жалобный и какой-то совсем ни разу не взрослый голос: «Не хочу! Ты меня только что проткнула, а теперь говоришь “ВЫМЕТАЙСЯ”?!». Ее глаза потемнели, когда она посмотрела на меня: «Дже-е-е-ес-си. Пожалуйста». Я еще больше разревелась и сказала, что не пойду никуда, и что она бессердечная, раз выгоняет меня ПРЯМО СЕЙЧАС. На мгновение Лилит смягчилась и сказала почти обреченно: «Но тогда я укушу тебя. Если ты проведешь со мной остаток ночи, я не смогу себя сдержать». И я сказала: «Ну, так кусай! Можно подумать, я против! Может, я хоть перестану чувствовать боль, и мне полегчает… В конце концов, твои укусы – отличное обезболивающее». Я правда надеялась, что это сработает, потому что внизу у меня все очень неприятно саднило. Лилит облизнула губы, склонилась ко мне, и больше уговаривать ее не пришлось. А я вдруг ощутила странное облегчение, смешанное с каким-то возбуждением. Она не кусала меня очень давно. Еще с тех пор, как мы познакомились. А теперь я вновь ощутила ее горячее дыхание на своей шее. Она еще раз шепнула: «Прости», и меня обожгла новая вспышка боли, почти мгновенно потонувшая в мощной волне удовольствия. Я помню, что вскрикнула, и Лилит сильнее придавила меня к постели. Саднящее ощущение внизу тоже прошло, и я вдруг почувствовала там ее пальцы снова. Видимо, Лилит решила, пользуясь моментом, пока я не ощущаю боль, довершить начатое. Вот бы сразу так… Господи. Близость с Лилит всегда была для меня чем-то невероятным, но никогда еще это не было таким, как вчера. Я даже не думала, что мое тело способно испытывать нечто подобное. От боли не осталось и следа. От меня самой не осталось и следа. И было только одно огромное, нечеловеческое наслаждение, которого я не испытывала никогда в жизни – ни с Лилит, ни одна, ни вообще, и это было и страшно, и невыносимо, и бесконечно. Я думала, что умерла, но оказалось – еще нет. Лилит нависла надо мной, тяжело дыша, и я поняла, что она это тоже чувствовала. Ее губы были почти черными, подбородок, шея и правое плечо испачкались в крови. Но ее глаза вновь обрели свой обычный голубой цвет, а дыхание становилось все ровнее. Она шепнула: «Сейчас. Тебя нужно… обработать». Я не успела ее поймать, а то бы не отпустила. Но Лилит вернулась очень быстро, с ватным диском и пластырем. И с чистым ртом, успев попутно стереть с него следы крови. И, вновь устроившись рядом со мной, Лилит меня поцеловала, одновременно прижимая ватный диск к моей шее. Она спросила: «Ну что… теперь не больно?». Я ответила, что чуть не умерла от удовольствия, и спросила, какого черта вообще происходит. Лилит грустно улыбнулась и сказала: «В этот момент… когда я кусаю тебя, все процессы в твоем организме начинают происходить быстрее. Пульс ускоряется, адреналин выбрасывается в бешеных количествах, а все ощущения, в том числе сексуальное возбуждение, многократно усиливаются. Боль же полностью блокируется. Раньше ты уже ощущала удовольствие подобного рода, просто раньше мы не занимались в этот момент… эм… сексом. Но, увы, малоприятные ощущения тоже тебя догонят, просто позднее. И шея будет болеть, как в прошлые разы, и…». Лилит вздохнула, скользнув взглядом по моему телу, и добавила: «Прости. Я правда думала, что это будет проще. Но получается, что каждая девушка все же устроена по-разному. Я думала, это будет, как у меня… Прости, Джесси. Мне не нужно было на этом настаивать». Я сказала, что все в порядке, хотя Лилит была права, и саднящее ощущение медленно, но возвращалось и усиливалось, когда я двигалась. Я боялась, что из меня там уже три литра крови вылилось, но на простыни было всего одно пятнышко размером с пятицентовую монету. Так какого ж черта мне было ТАК БОЛЬНО?! Возможно, у меня просто высокий болевой порог? Или низкий?! Как правильно?! Впрочем, о боли я быстро забыла, когда Лилит вновь скользнула ладонью по моим бедрам и еще там всякое начала делать, как будто в качестве извинения за то, как все было в начале. Внизу еще немного щипало, но больно уже не было. И удовольствие снова накатило, хоть и не такое пугающе сильное, как во время укуса. А когда все закончилось, мы долго обнимались и целовались, совсем голые, и мне очень понравилось, что можно было просто лежать так и никуда не торопиться, и не искать свои трусы под кроватью. Я думала о том, как сильно люблю Лилит, и как мне хочется, чтобы она всегда была рядом. И как это несправедливо, что мы обе несовершеннолетние. Мы лежали и мечтали о том, как после окончания школы Лилит поступит в колледж и будет жить отдельно от отца. Она хотела жить в общаге, чтобы я могла приходить к ней в любое время, и она сама могла ходить ко мне, избавившись от этого неадекватного контроля. Но до тех пор было еще три года. И мне казалось, что я за это время просто умру. От того, как она близко. И как далеко. 1 июня, 2016 года На выходных брала у Авроры ее машину и возила Лилит к океану смотреть закат. Мы сидели на камнях на берегу, совсем как на нашем первом свидании, и пили домашний безалкогольный мохито со льдом, приготовленный Авророй. Мята приятно пощипывала язык. Лилит была бледной и молчаливой. Я поняла, что с того раза, как мы… ну, что с того момента она больше не пила ничью кровь. Моя шея почти зажила, только немного чесалась, и я все время ковыряла струпья, не давая коже нормально восстановиться. С сексом с того раза у нас как-то не клеилось. Мы пробовали снова, когда у меня все зажило, и мне было уже не так больно, но все равно довольно неприятно, и мы прекратили. Мне кажется, Лилит из-за этого расстроилась, хоть и сказала, что все в порядке, и это не важно. Потом у меня начались месячные, и мы несколько дней не виделись. Мы сидели и смотрели на волны, усиливающиеся к вечеру. Одна из них, самая крупная, с истерической яростью разбилась о камни и окатила ледяными брызгами наши босые ноги, слегка намочив даже закатанные джинсы. Я спросила: «А что ты… что ты чувствуешь, когда тебе хочется выпить кровь? Как это бывает? На что это похоже?». Мы редко говорили о чем-то подобном, потому что… не знаю. Когда мы не говорили, легче было сделать вид, что Лилит обычная девушка, и что с ней ничего сверхъестественного не происходит. Но с того момента… как я увидела ее лицо, за долю секунды изменившееся лишь от пары капель моей крови… я часто думала об этом. Лилит ответила: «Это похоже на… сильную жажду. Я чувствую сухость в горле, с каждым днем все сильнее. И можно сколько угодно пить воду или… какой-нибудь мохито – ничего не помогает, это не проходит. Со временем добавляются и другие малоприятные симптомы. Вялость, усталость, головная боль. Кожа начинает шелушиться, губы, рот тоже пересыхают. Я не могу уснуть по ночам или просыпаюсь от сильной жажды, пытаюсь попить, но не помогает… Я не могу есть обычную еду, даже если мне хочется есть, потому что мне больно ее проглатывать. Все слизистые моего тела пересыхают. Наверное, отсюда и пошла легенда, что вампиры не едят человеческую пищу. И если в таком состоянии я увижу кровь или почувствую ее запах… Это почти как оргазм, Джесси. Ты не можешь это удержать и все. Сопротивляться ему бесполезно. Мой рот мгновенно наполняется слюной, сердце начинает бешено колотиться, по телу проходит легкая дрожь. Разум отключается. Я перестаю быть Лилит. А человек рядом со мной… перестает быть личностью. Это жестко, но так оно и есть. Мне становится все равно, что ему будет больно, или что я беру чью-то кровь без разрешения. Для меня это просто кровь. Не человек. Просто избавление от моих мучений, источник… безграничного удовольствия. Источник жизни». Я спросила: «А ты… когда-нибудь выпивала больше, чем было нужно? Ну, если чувствуешь сильную жажду и долго терпел, можно и литр воды за раз опрокинуть. У тебя такое… бывало с людьми?». Лилит опустила взгляд на волны, ответила не сразу: «Бывало. Один раз, когда… все это только началось со мной. Тогда жертв для меня находил отец и… скажем так, контролировал процесс. А у меня в первые месяцы жажда была очень сильной. Один раз отцу пришлось силой оттащить меня от женщины, в чью шею я вгрызлась. Отец сказал, что я пью слишком много, что мне столько не требуется, и всегда нужно останавливаться, слегка не напившись. Та женщина потеряла сознание, потому что я выкачала из нее не меньше литра. Отцу пришлось обработать рану на ее шее, потому что она была слишком глубокой, и вызвать скорую. В тот раз он не стал кричать на меня, ругаться или как-либо отчитывать. Просто твердо дал понять, что еще немного – и эта женщина могла умереть. И что никогда, какой бы сильной ни была моя жажда, я не должна брать больше, чем требуется моему телу». Я спросила: «Хочешь попить сейчас? Тебе нужно. Не стоит доводить до такого состояния. Мы можем прямо здесь, все равно никого нет. Или пойти… в машину». Лилит зажмурилась, закусила губу, сжала стаканчик с мохито и прошептала: «Нет, пожалуйста, пожалуйста, Джесси, не предлагай мне этого! Хотя бы сама не предлагай, прошу тебя, мне так легче, намного легче себя контролировать, если ты не предлагаешь, пожалуйста!». Но я настаивала: «У меня уже все зажило, я хорошо себя чувствую. Почему нет? Где ты будешь искать свою жертву? Когда? Ты уже затянула с этим делом. А вдруг к тебе опять какой-нибудь извращенец пристанет? Ты сейчас не в том состоянии, чтобы давать отпор». Лилит упрямо прошептала: «Сегодня. Сегодня же пойду и найду кого-нибудь!». Я возразила: «Уже нашла». Лилит всхлипнула. Несколько минут она боролась с собой, а потом глухо произнесла: «Пойдем… в машину. Здесь… не могу». И все повторилось снова. Только Лилит укусила меня с другой стороны. Я попросила ее быть аккуратнее, чтобы не заляпать кровью салон Аврориной машины. В итоге мы испачкали только одежду, и моей светлой футболке теперь суждено покоиться с миром. Когда Лилит закончила, мы долго сидели внутри машины и молчали. Мне было почему-то очень стыдно. За очередную волну наслаждения во время укуса. За то, что мне этого хотелось, не только ради Лилит, но и ради себя. За то, что мы делали это в машине Авроры. Мне кажется, что, если бы мы занялись там сексом, мне и то не было бы так стыдно. Но это… Мы словно совершили какое-то преступление, что-то очень запретное и темное, попирающее моральные законы этого мира, как убийство, насилие или инцест. Мы были соучастниками. И я понимала, что никогда, никогда-никогда не смогу рассказать об этом ни одной живой душе. И шутить на тему вампиризма мне тоже больше никогда не захочется. Потому что… чем старше я становлюсь, тем большую реальность все это обретает. Два часа давно истекли, но Лилит не торопилась домой и не просила отвезти ее. Она сидела, откинувшись на спинку, и смотрела на океан. Ее голос был таким тихим и отрешенным, когда она заговорила, что в первую секунду я его даже не узнала: «Как было бы здорово уехать куда-нибудь на этой машине. Прямо сейчас. Навсегда. Ну, или, во всяком случае, до тех пор, пока нас не поймает полиция. Как думаешь, мы смогли бы скрываться от полиции и жить в мотелях?». Я ответила, и мой голос прозвучал устало: «У нас нет денег». Лилит возразила: «У моего отца есть. У него хорошие сбережения. Я могла бы ограбить его. Нам хватило бы… на какое-то время». Я сказала: «Я не могу. Бросить Аврору. Бобби, Тришу и близнецов. Они родятся совсем скоро. Я нужна здесь. И мне нужно работать в магазине». Лилит вздохнула, грустно улыбнулась и прошептала: «Да, Джесси, конечно. Ты права. Я несу какой-то бред. Ты права». И тогда я вдруг поняла, что Лилит не хочет убегать со мной. Ей не нужна вся эта романтика и приключения, нет. Не нужна ей также и самостоятельность студенческой жизни, и она не хочет дистанцироваться от отца и его контроля. Я поняла, что на самом деле она хочет убежать лишь от одного человека. От самой себя. 5 июня, 2016 года Триша чувствует себя очень плохо. Ее живот стал настолько огромным, что мешает ей спать, есть, мыться и ходить в туалет. Она снова часто плачет. А на спине у нее обострилось витилиго, захватив плечо и левую руку. Сегодня днем Триша сказала мне ужасную вещь. Я шла мимо ванной на втором этаже и услышала какой-то грохот. А потом голос Триши, и, кажется, она выругалась. После чего расплакалась. Я постучалась и попросилась войти. Триша предупредила сквозь слезы: «Я голая!». Я сказала, что мне пофиг, и зашла. Триша стояла над ванной, держась за живот, который, не скрытый одеждой, смотрелся совсем уж жутко. Кожа на нем так натянулась, как будто вот-вот собиралась лопнуть! Господи, да если этот живот вырастет еще хоть немного за следующие полтора месяца, Триша просто умрет! Она пыталась собрать валяющиеся на дне ванны пузырьки с шампунями и всякой косметикой. А полка, где все это стояло, теперь валялась там же, на дне ванны. Триша объяснила: «Я пыталась залезть в эту чертову ванну!!! Взялась за полку, и она рухнула! Пиздец какой-то!!!». Я сказала, что сама все соберу, и чтоб она подождала немного. Триша послушалась и просто молча стояла всхлипывала. Я не знала, что делать, и как ее утешить, поэтому, закончив с уборкой, предложила помочь Трише забраться в ванну. Сказала, что она может подержаться за меня. Триша согласилась, тем более, ее голый вид никого из нас не смущал. Я усадила ее в ванну, отрегулировала воду, подала Трише гель для душа и мочалку, спросила в полушутку, не помыть ли ей спинку. Она усмехнулась, и я правда помогла ей намылиться. Это было немного тупо, и мы поржали вместе. Вода наполнила ванну до краев, и я закрыла кран, а сама села на коврик рядом. Уходить я не торопилась, потому что нужно было еще помочь Трише выбраться. Мы молчали. Триша сидела, обхватив грудь и плечи руками, а ее непомерных размеров живот возвышался над поверхностью воды, как остров. Триша тихо произнесла: «Я так устала, Джесс. Так сильно… устала. Я не помню, когда в последний раз спала дольше часа. Никто не предупреждал меня, что быть беременной так ужасно. Почему никто меня не предупреждал?». Я не знала, что сказать. А Триша продолжала: «Я потеряла все. Все, что у меня было. Я не хочу того, что сейчас… Я хочу, чтобы было как раньше. Я даже не догадывалась, насколько сильно люблю свою жизнь, пока она… не исчезла. Да, пусть это были всего лишь дурацкие тусы и бессмысленные вечеринки, травка на заднем дворе школы, но это… была свобода. Это были мечты и планы. А теперь их нет. Мне кажется, Бобби был прав… в начале. Мне кажется… что я совершила очень большую ошибку, Джесс!». И она разрыдалась. Я испугалась и попыталась ее обнять, а она вцепилась в меня и обхватила за шею, намочив мою футболку мыльной водой. Она говорила, давясь слезами: «Я ошиблась, так сильно ошиблась… Я не хочу, не хочу этих детей, Джесс! Я не хочу, чтобы они рождались! Я такой ужасный человек, господи, но я НЕ ХОЧУ!». Я гладила ее по мокрым волосам и шептала, что все это пройдет, что тяжело только поначалу, но все обязательно наладится, что я буду с ней, Бобби будет с ней, и мы все ей поможем. Мне было очень, очень жалко Тришу, но в тот момент еще больше мне было жалко ее близнецов. Они даже не родились, но уже не нужны собственной маме. Триша их не любит. Сможет ли она полюбить их, когда они родятся? Или когда подрастут? Мне хотелось бы верить, но я не знаю. Потому что моя мама не смогла меня полюбить. 7 июня, 2016 года Нет, все-таки я ТУПАЯ! Я была уверена, что выкинула ту чертову футболку сразу, как только вернулась домой после свидания с Лилит, но оказалось, что я просто засунула ее в корзину с бельем!!! Видимо, на автомате, не знаю! Ну что же я за ДУРА! В итоге Аврора эту футболку откопала, когда стирала, и заявилась ко мне в комнату устраивать допрос! Она спросила: «Джесси, ты где-то поранилась? Откуда столько крови?». Да ладно уж прям, СТОЛЬКО! Немного там было – только плечо и грудь запачканы. Я сказала, что да, поранилась, и начала судорожно думать, что врать дальше. Я ведь никогда не врала Авроре, и этот навык у меня полностью отсутствовал! Я сразу запаниковала. И Аврора, конечно, сразу спросила: «Где? И как?». Я ляпнула, что НЕ ПОМНЮ! Ну почему я такой ТОРМОЗ?! Аврора нахмурилась, подошла ко мне еще ближе, продолжая сжимать в руках футболку, словно улику с места преступления. Спросила: «Джесси, ты опять подралась?». Я сказала, что нет. Она не отставала: «Тебя кто-то обидел? Кто-то приставал к тебе? Джесси, ты ведь знаешь, что можешь сказать мне правду, и я не буду тебя ругать». Я знала, что не будет. Но сказать правду не могла. Аврора заметила пластырь на моей шее и сделала еще один шаг, а я уперлась жопой в стол, и дальше отступать было некуда! Она спросила: «Что это?». Я сказала, что это та самая ранка, и что ничего страшного – уже почти все зажило. Аврора как будто и не слышала, взяла меня за подбородок и повертела голову туда-сюда, увидела струпья на шее с другой стороны. Снова повторила свой вопрос: «Джессика, что это?». Она сказала «Джессика!» Я чуть не обделалась от ужаса!!! И прошептала: «Да не знаю, меня просто… укусил кто-то. Может, ЗМЕЯ!». Я уже не знала, что врать, и чувствовала, что вот-вот начну нести какую-нибудь чушь о том, как на меня напала здоровенная кобра, выскочившая из куста за школой! Аврора взяла и без спроса отлепила мой пластырь. Мне стало больно, я ойкнула и попыталась ее оттолкнуть, но Аврора очень строго сказала: «Тихо!». Она рассмотрела мой укус, сравнила его с тем, который был с другой стороны шеи, и спросила: «Значит, змея, да? Тебя два раза укусила змея?! У тебя такое уже было раньше. Я помню. Ты тогда сказала, что тебя укусил вампир. И потом еще ходила с пластырем на шее, а мне говорила, что тебя Феликс исцарапал». Я вжалась в стол и молчала, думая, что именно так, наверное, и чувствует себя преступник, которого припер к стенке злой полицейский, вывалив все имеющиеся против него доказательства. Аврора спросила: «Это что, какой-то новый вид наркоты, о котором я не знаю? И который нужно вкалывать в шею? Боже, Джесси, что это такое? Клянусь, я не сделаю тебе ничего плохого, просто скажи мне все, как есть!». Я разревелась. И сказала: «НЕ МОГУ!». Аврора вздохнула, бросила футболку на пол и обняла меня. Произнесла дрожащим голосом: «Джесси, ягодка, ты можешь, можешь сказать мне что угодно! Даже если ты принимаешь наркотики, убиваешь людей и поджариваешь их мозги на гриле! Я все равно буду на твоей стороне!». Я не выдержала и засмеялась сквозь слезы, представив, как жарю чьи-то мозги на гриле, будто какой-нибудь Ганнибал Лектер! Аврора продолжала: «Я не буду тебя наказывать, обещаю, что бы это ни было, только не ври мне, Несси». Я прошептала: «А если это не моя тайна? Если… я предам другого человека, рассказав тебе все?». Аврора чуть отстранилась, но, продолжая обнимать меня за плечи, предложила: «Пойдем-ка, присядем». Мы сели на кровать, и Аврора спросила: «Значит, это секрет важного для тебя человека? И ты не имеешь права его выдавать?». Я кивнула. Аврора уточнила: «И этот человек поранил тебя? Из-за него у тебя пошла кровь?». Я сказала: «Да, но ведь все в порядке! Со мной все хорошо, и этот человек никогда бы не сделал мне ничего по-настоящему плохого!». Аврора вздохнула: «Джесси, как бы там ни было, но он причинил тебе физический вред. И, как я поняла, не один раз. Это продолжается уже какое-то время. Да, я согласна, это важно – хранить чужие тайны. Но твоя безопасность и твое здоровье все равно важнее, важнее всего на свете, и ни при каких условиях ты не должна ими жертвовать! Пожалуйста, скажи мне, кто этот человек?». Я понимала, что пути назад нет. И Аврора от меня уже не отстанет, потому что видит меня насквозь. Я мысленно подготовилась к тому, что остаток жизни проведу в психушке, и ответила: «Лилит». Аврора переспросила растерянно и удивленно: «Лилит?!», как будто ожидала услышать чье угодно имя, но только не моей девушки. Я подтвердила: «Да. Это она меня укусила». Аврора растерялась еще больше и спросила: «Эм… Укусила? В смысле… зубами?». Я подтвердила. Аврора продолжала недоумевать: «Я, конечно, возможно, совсем отстала от жизни, но… зачем? Это какие-то модные сексуальные игры или что? Прости, Джесси, но я не врубаюсь». При мысли о подобных сексуальных играх я смутилась, живо вспомнив удовольствие в момент укуса, и поторопилась ответить: «Лилит – вампир. Не совсем такой, как в книжках и фильмах, конечно, потому что это все выдумки. У Лилит редкая болезнь. И ей… нужно иногда… пить кровь. Человеческую. Я знаю, знаю, как это звучит! Ты сейчас думаешь, что я точно наркоманка, раз несу этот бред, но я говорю ПРАВДУ!!!». Аврора снова взяла меня за плечо: «Тише. Все в порядке. Я вижу, что ты говоришь правду. Успокойся, Джесси. Не нужно волноваться, не нужно плакать. Просто расскажи все с самого начала, хорошо?». И я рассказала. Начав с фрау Рихтер и ее альбома с фотографиями, в котором я впервые увидела отца Лилит. Рассказала о том, как они переехали в дом по Хэйвен-авеню, как я узнала ее отца с тех древних фоток, и как Лилит потом сказала, что на самом деле ему сто сорок лет – просто они живут намного дольше обычных людей. Аврора задавала много вопросов, целую кучу вопросов. О том, почему Лилит такая бледная. О том, как часто ей нужно вот так пить кровь, и все время ли она пьет только мою. О том, делает ли то же самое ее отец, и нападал ли он когда-нибудь на меня с той же целью. О том, как я себя чувствую после этого, сколько лет уже болеет Лилит, и обращалась ли она когда-либо в больницу. О том, что будет, если она перестанет пить кровь, и еще многое-многое другое. Я терпеливо рассказывала все, что знала, и что Лилит рассказывала мне сама когда-то. Я пыталась убедить Аврору, что со мной ничего страшного не произошло. Что за два года Лилит кусала меня всего четыре раза, и я до сих пор жива-здорова, и сама в вампира не превратилась. Что это не заразно, и никто из меня всю кровь не высосет. Когда вопросы Авроры закончились, и она сидела в зависшем молчании и пыталась все осознать, я спросила: «Ты заявишь на них в полицию? Или отправишь меня в психушку?». Аврора пробормотала: «Нет… нет, конечно, нет. Для начала мне нужно поговорить с Лилит. Позвони ей. Пусть зайдет к нам. ПРЯМО СЕЙЧАС». 8 июня, 2016 года Дописываю, чем закончился наш вчерашний разговор. Авроре я сказала, что звонить Лилит не буду, а лучше схожу за ней, и пошла. А заодно объяснила ей все по дороге, не забывая при этом, как всегда, реветь и просить прощения за то, что не удержала тайну всей ее жизни! Лилит тоже нервничала, но не из-за того, что я ее выдала, а из-за того, что теперь обо всем этом думает Аврора. Она шла и бормотала: «Господи, а если она рассердится и запретит тебе встречаться со мной? Что тогда делать, Джесси? Она твоя мать, и в ее понимании я представляю для тебя опасность». В итоге к Авроре мы явились обе испуганные и бледные, как вампирши! Лилит держала под мышкой фотоальбом фрау Рихтер, на всякий случай захватив его в качестве доказательства. Ну, что на фотках действительно изображен ее сто сорокалетний отец. Аврора велела нам спускаться в подвал, чтобы там поговорить. Усадила нас на диван, где мы вцепились друг в друга и в альбом, а сама пододвинула старое кресло и села напротив. Попросила Лилит все рассказать. Аврора сформулировала это очень аккуратно и ни разу не употребила слово «вампир», заменив его «болезнью», «недугом» и «необходимостью пить кровь». Лилит держалась молодцом! Я чувствовала, как ей страшно, но она говорила спокойно и твердо, словно отвечала на сложном экзамене или защищала какую-то научную работу. Я ей прям гордилась! Я бы так не смогла, потому что слишком эмоциональная! Аврора слушала ее, рассматривая фотографии в альбоме и современные снимки отца Лилит на экране телефона. Также Лилит объяснила, почему они не обращаются к врачам, и почему ее отец считает, что для них это опасно. Аврора заметила: «Насколько я поняла, твой отец придерживается очень старомодных взглядов на все. Если он ярый гомофоб, меня не удивляет, что враги мерещатся ему повсюду. Медицина шагнула далеко вперед с того момента, как он родился. Неужели нет никакого другого выхода, кроме как кусать людей за шею?! Ну, не знаю, может, есть какие-то таблетки, железосодержащие витамины, хоть что-то?». Лилит покачала головой и объяснила, что даже кровь теряет свои свойства через тридцать-сорок минут, поэтому пить ее нужно очень свежей, и никакие таблетки ее не заменят. Аврора всё не могла в это поверить и повторяла: «Ну, нет, должен быть какой-то выход! Просто обязан! У меня есть знакомые в медицине, я свяжусь с ними и попробую что-нибудь выяснить». Лилит тут же испугалась: «Но вы ведь не расскажете им? Не расскажете про меня и отца?». Аврора качнула головой: «Конечно, нет. Да и кто мне поверит? Мне кажется, я и сама в это до конца не поверю, пока… пока не увижу». И предложила то ли в шутку, то ли всерьез: «Может, в следующий раз ты укусишь меня, а не Джесси?». Мы с Лилит смущенно переглянулась. Она ответила: «Если это вас убедит, то я готова. Но прямо сейчас мне не требуется кровь». А мне стало аж плохо от мысли, что Лилит и Аврора будут делать ТАКОЕ! Ну, потому что… потому что… не знаю!!! Это как… как… не знаю. Аврора согласилась, что как-нибудь потом, и что пока она нам верит. А Лилит спросила, и даже ее твердый смелый голос на середине фразы дрогнул: «А вы… вы теперь запретите мне встречаться с Джессикой?». Аврора улыбнулась, немного грустно, но в то же время ободряюще, и ответила: «Лилит, пожалуйста, не бойся меня. Я целиком на вашей стороне. Я не собираюсь никому вас сдавать. И до тех пор, пока ты не пытаешься сожрать мою дочь и высосать из нее всю кровь, с чего бы мне быть против?». Лилит улыбнулась, и я тоже, и мы захихикали, а Аврора предложила нам чего-нибудь выпить и съесть мороженого! Ночью, когда Лилит уже ушла, я заметила, что свет в подвале еще горит, а значит, Аврора сидела там. Похоже, в какой бы дом мы ни переехали, подвалы так и останутся ее вечным местом обитания! Я спустилась к ней и заявила, что она Ктулху, который живет на глубине! Аврора посмеялась и потрепала мои волосы. Она была трезвой, и это было хорошо. Аврора предложила посидеть с ней, и мы сели на диван. Через несколько минут молчания она спросила: «Джесси… тебе, наверное, было очень тяжело все это время? Больше ведь никто не знает?». Я сказала, что нет, никто не знает. И что мне было ужасно тяжело держать все в себе. И очень страшно иногда. Аврора крепче прижала меня к себе и прошептала: «Ах ты моя маленькая, сладкая булочка с черничкой, боже, как же много на тебя навалилось, моя милая Джесси-Несси!». Я закрыла глаза и подумала, что хочу так в этих объятиях и остаться навечно. Аврора меня успокаивала и говорила, что мы что-нибудь придумаем, и не может такого быть, чтобы от какой-то болезни не существовало лекарства. А я понимала, что может. Ведь от рака нет, и от СПИДа тоже. Я произнесла, впервые озвучивая свой главный страх: «Даже если Лилит начнет пить какие-нибудь таблетки и перестанет кусать людей, это не изменит главного… Ее природы это не изменит, и нельзя сделать ее такой, как обычные люди. Она переживет всех нас, останется молодой еще очень, очень долгое время… как ее отец. И мне от этого ужасно страшно! Я бы хотела жениться на Лилит, когда мы вырастем! Но состариться вместе и умереть в один день у нас не получится». Аврора вздохнула, погладила мое плечо и ответила: «Милая, состариться вместе и умереть в один день редко получается даже у обычных людей, которым вампиризм и вечная молодость – не помеха. До этого еще слишком далеко. Постарайся хотя бы сейчас не переживать о проблемах, которые будут у тебя через сорок лет, ладно?». Я пообещала, что постараюсь. В подвал спустился Феликс и начал проситься к Авроре на руки. Я буркнула на него, что место занято! Аврора рассмеялась и все равно взяла кота, и мы с ним оба рядом с ней поместились. Феликс мурлыкал, и Аврора его гладила, а сама тихонько напевала песенку про пушистых и ушастых овечек, которую я очень любила в детстве. Я и сама не заметила, как уснула. 12 июня, 2016 года У Бьянки появился ПАРЕНЬ!!!!!! Я так охренела, когда узнала, что вообще про все забыла! Сегодня мы встречались на заброшке, и даже Триша пошла с нами, потому что я ее уговорила, и потому что она уже сходит с ума от сидения в четырех стенах наедине со своим пузом. А Бьянка пришла вместе с тем самым ПАРНЕМ!!!! Его зовут Итан, он на два года ее старше и заканчивает в следующем году какую-то школу для богатеньких. Шмотки у него, конечно… Я просто почувствовала себя бомжом! Но, не считая своей пафосности, этот Итан вроде ничего такой… Не знаю. Общался он с нами нормально и не смотрел как на говно, хотя уж явно его родители зарабатывают за месяц столько, сколько мои за год! Пэк вообще прилип к нему, как жвачка к подошве, и рассматривал все его гаджеты, а Итан спокойно все показывал. Вообще, он спокойный. Человек, которого можно описать одним словом, и «спокойный» подходит лучше всего. В этом он немного похож на Бобби. Но мне показалось, что Бьянка с ним какая-то… напряженная. Ну, то есть, это сложно сказать наверняка, потому что это же БЬЯНКА, и она всегда напряженная, но я все же думаю, что влюбленная девушка должна как-то иначе выглядеть со своим парнем. Как Триша с Бобби (ну, раньше, не сейчас, конечно), например. Я спросила, как они познакомились, и Итан рассказал, что в одном паблике. Ему понравился комментарий, который Бьянка оставила под постом о проблемах буллинга в школах, и он подключился к обсуждению. Они разговорились, сначала общались по переписке, потом вживую, а как парень и девушка они встречаются уже две недели. Итан рассказал, что в средней школе подвергался жестокому буллингу и несколько раз попадал в больницу с серьезными травмами. Я тоже рассказала, как меня побил Тедди Морфий, и мы с Итаном долго все это обсуждали. Тема, конечно, интересная, и парень он вроде умный. Надеюсь, что и добрый тоже. Потому что я, если честно, не очень доверяю этим богатеньким сыночкам. Но, может, конечно, у меня просто включилась дружеская паранойя в отношении Бьянки, и я за нее чрезмерно переживаю. Ведь это ее первые отношения все-таки! Когда Лилит пора было уходить, и я вышла проводить ее через двор заброшки до дома, я заметила, что Лилит тоже выглядит какой-то… растерянной. Я спросила: «Что думаешь про этого Итана?». Она ответила, чуть нахмурившись: «Не знаю, я… озадачена, если честно. Я была уверена, что Бьянке нравятся только девушки и… ты». Я понизила голос до шепота, хотя нас бы и так никто не услышал, и спросила: «А ты смогла что-нибудь понять по… ну, по ее сердцебиению? Когда Итан ее обнимает, ее сердце бьется быстрее? Как думаешь, она в него влюблена?». Лилит сглотнула и ответила тихо: «Ее сердцебиение действительно учащается, когда Итан находится рядом. Но не думаю, что это от любви». Я удивилась: «А от чего тогда?». И Лилит ответила: «От страха». 16 июня, 2016 года Аврора в последнюю неделю ходит вся загруженная. И в магазине почти не общается с покупателями, как обычно, а всё сидит за ноутом и строчит какие-то письма всем своим знакомым из медицинских кругов. Ну, или разговаривает по телефону с какими-то докторами-профессорами, чьи фамилии я даже никогда не слышала. И каждый раз после таких «консультаций» Аврора становится еще более загруженной, чем до. А еще она часто разглядывает мою шею. Пристально смотрит на нее, словно боится увидеть там новые укусы. Мне немного обидно, что она все же не доверяет Лилит, но с другой стороны – Аврора имеет на это право. Сегодня, когда утром она опять выползла из подвала с синячищами под глазами после очередной бессонной ночи в интернете, мне ее даже жалко стало. Сама-то я еще два года назад свыклась с мыслью о вампиризме, а на Аврору это обрушилось сейчас, как будто ей других проблем мало было с разводом, переездом, кредитом и двойной беременностью Триши! А теперь вот она еще и узнала, что вампиры существуют, и один из них, а точнее, одна, периодически питается ее дочерью! Наверное, когда Аврора заводила нас с Бобби, ее тоже никто не предупреждал, что все будет ТАК! 19 июня, 2016 года Вчера вечером, когда Лилит сидела у меня в комнате, забравшись, как обычно, через окно, к нам впервые постучалась Аврора и попросилась войти. Я поняла, что дело серьезное, ведь раньше Аврора всегда старалась нам не мешать и сделаться невидимой. Ну, я встала, открыла ей дверь, и мы снова стали разговаривать. Мы с Лилит сидели на кровати, а Аврора на моем стуле, где я делаю обычно домашку. Аврора сказала: «В последнее время, как вы знаете, я очень много времени посвятила… исследованию этого вопроса. Связалась с некоторыми знающими людьми. Конечно, мне не хватило связей, чтобы дотянуться до самых интересных исследователей в этой области, и все же я кое-что узнала. В основном, что… медицине действительно известна подобная болезнь, и она называется порфирия, и, хоть она и похожа по симптомам, у тебя, Лилит, все же совершенно другой случай… возможно, неизвестный современной науке или известный в очень узких кругах, куда обычным людям закрыт доступ. Один профессор пытался доказать мне, что существование человека вроде тебя… просто невозможно. Что это противоречит законам природы и самому геному человека. Я не знаю, можно ли отнести тебя к какому-то другому виду, но, очевидно, у тебя имеются весьма необычные генетические отклонения. И теперь… я даже не знаю, что думать, и, честно говоря, нахожусь в полнейшей растерянности. Когда столько профессоров в один голос твердят, что твое существование невозможно, я уже начинаю сомневаться в том, что вижу тебя сейчас собственными глазами». Аврора издала нервный смешок, и мы с Лилит поняли – она больше нам не верит. За последние недели эти ученые смогли убедить ее в невозможности болезни Лилит. И так как Аврора сама не видела никаких доказательств, кроме фотографий в альбоме, которые легко подделать, то теперь она, скорее всего, начнет сомневаться не в физическом, а в психическом здоровье Лилит. Потому что наверняка, уж наверняка эти профессора рассказывали Авроре о людях, которые считают себя вампирами. Ну, как некоторые считают себя Наполеонами или Иисусами. Я не знала, что делать. Я ощутила волну такого отчаяния и беспомощности, накрывшую меня с головой, что не могла сказать ни слова. Но Лилит знала. Она встала с кровати и предложила, пристально глядя на Аврору: «Хотите, я покажу вам? Вы говорили, что в следующий раз… я могу сделать это с вами». Аврора снова нервно хихикнула: «Ты хочешь меня укусить? Что, вот прям так?». Лилит сказала: «Да», и Аврора зависла на минуту, глядя то на нее, то на меня. Потом выдала растерянно: «Э-э-э… ну ладно. Ладно. И как это будет? У тебя вырастут клыки или… что?». На самом деле клыки у Лилит не вырастали. Они у нее всегда были довольно острыми, и это начинало тем сильнее бросаться в глаза, чем дольше Лилит не пила кровь. Пару раз я об них даже укололась, когда мы целовались! Не до крови, но это было так себе. Лилит вздохнула, повернулась ко мне и с какой-то обреченностью сказала: «Джесси, пожалуйста, выйди из комнаты и подожди в коридоре. Я… не хочу, чтобы ты это видела. Это слишком… интимный для меня процесс». Я проглотила комок и молча вышла. Села под дверью и закрыла глаза. Некоторое время из комнаты раздавались приглушенные голоса, а потом – ничего. Я слышала только, как быстро бьется мое собственное сердце, и чувствовала, как глаза наполняются слезами. Я не знаю, почему плакала. Мне так не хотелось, чтобы Лилит и Аврора… Господи, это было просто УЖАСНО!!! Даже думать об этом ужасно, не то что сидеть под дверью и ждать, когда это кончится! Я не знаю, сколько вечностей оно продлилось, прежде чем я снова услышала голоса. Я не стала ждать особого приглашения и ворвалась в комнату. Аврора сидела на кровати и прижимала к шее смятый бумажный платок. На ее черной футболке крови видно не было, но я заметила след от тонкой струйки, затекшей под футболку. Лилит сидела на противоположной стороне кровати и вытирала рот, глядя в карманное зеркальце. Аврора на мгновение встретилась со мной взглядом. И тут же отвела его. Я знала, почему. И она знала, что я знаю. Почувствовала ли она то же, что я всегда? Или это было как-то иначе? Судя по ее смущению, почувствовала. Именно то же самое. Я понимала, что у Лилит не было другого выхода, но слезы снова защипали глаза, и я подошла к столу, отворачиваясь и делая вид, что мне срочно приспичило сложить учебники в идеально ровную стопку. Это было так тупо. Аврора встала с кровати – резко, порывисто, и произнесла: «Так, ладно, хватит доказательств! Я верю. Верю… я все поняла. И пусть ни я, ни один человек в этом мире не может этого объяснить, но оно существует». Лилит тихо произнесла: «Простите. Если бы я знала какой-то другой способ показать вам, я бы это сделала». Аврора пробормотала: «Ничего. Все нормально. Но все равно… Лилит, не делай больше этого. Со мной. Я во всем убедилась. Больше не надо. Это… неправильно. Это просто… неправильно и все». За этим ее «все» в комнате повисла какая-то тревожная тишина. Мы все молчали. Мы все знали, что это неправильно, и что это не получится так скоро забыть. Аврора сказала, что ей нужно идти, и на слегка подгибающихся ногах убежала в ванную. Лилит тоже сказала, что ей уже пора, и вылезла через окно, оставив на моей щеке мимолетный скомканный поцелуй. Я уловила запах крови от ее рта и ладана – от волос. Оставшись одна, я забралась в кровать и ревела, ревела очень долго, ревела, пока не уснула. 1 июля, 2016 года Аврора меня избегает. Нет, ну мы разговариваем, конечно. Но только по делу. И она почти на меня не смотрит. Совсем как мама. Может, она меня тоже больше не любит? Я сделала что-то не так? Я не знаю. Я все время реву. Также она больше ничего не ищет в инете и ни с кем по телефону не разговаривает. А только сидит зависшая и о чем-то думает. С Лилит поначалу тоже все было странно. Она больше не приходила ко мне в гости и не залазила в окно. Но мы встречались на заброшке с остальными и один раз вдвоем гуляли, а вчера я не выдержала и сама к ней в окно залезла вечером. Мне казалось, что, если и Лилит будет избегать меня, я точно умру! Мы стояли друг напротив друга в ее комнате и молчали. Я спросила, дома ли ее папа. Лилит сказала, что нет. И меня ее «нет» словно по лицу ударило. Я спросила: «Тогда почему ты ко мне не пришла?». Лилит неопределенно качнула головой и, до того, как я успела зареветь и выскочить обратно в окно, ответила: «Мне казалось, что ты не хочешь меня видеть. Что я... тебе неприятна». А я сказала, что мне показалось то же самое про нее, и Лилит молча, порывисто меня обняла. Потом мы лежали на ее кровати, обнимались, и Лилит сказала: «Я люблю тебя, Джессика Лоуренс». Я сказала, что тоже ее люблю. А Лилит добавила: «Мне очень жаль, что я… такая. Но я не могу быть другой. Не могу не хотеть то, чего я хочу. Не могу не чувствовать то, что я чувствую». Я попросила у нее прощения: «Я понимаю. И я не осуждаю тебя, Лилит. Ты мне не противна и никогда не была. Просто с Авророй… это очень… Странно вышло. Я понимаю, что выбора не было, и теперь она нам поверила. Но это правда было странно. Аврора сама до сих пор не в себе». Лилит вздохнула: «Да, это было странно и для меня тоже. Но, Джесси, я не хочу, чтобы ты воспринимала это как… как что-то эротическое, что ли. Да, эти ощущения, это удовольствие, которое испытывает другой человек и я сама в процессе… они очень похожи на ТО САМОЕ. Но это не то самое. Просто нашему мозгу легче провести такую аналогию, чем придумать что-то новое. А ведь на самом деле это возбуждение… оно несколько другого рода». Я с ней согласилась, и Лилит, вдохновленная, продолжала: «Да, это похоже на секс, но для секса человек может выбрать кого-то одного и построить с ним отношения. Это просто. Это социально одобряемо. Это возможно, в конце концов. И… если бы я могла… я бы хотела пить только твою кровь, Джесси. Но ты от этого умрешь. Нельзя еженедельно терять 300-500 миллилитров крови и оставаться здоровым. Поэтому… я вынуждена делать это с другими». Я спросила, сама не знаю почему, но этот вопрос меня всю неделю мучил: «А кровь Авроры… она на вкус похожа на мою? Ну, мы же близкие родственники». Лилит хихикнула и ответила: «Да, очень похожа. Только твоя немного… послаще. А ее – более солёная». Я сказала: «Ой, фу, гадость, лучше не рассказывай мне такие подробности!!!». Мы обе заржали, и стало правда как-то легче. Отсмеявшись, я спросила, что мне делать с Авророй, и почему она меня избегает. Подумала, может, Лилит знает. Она ответила: «Думаю, тебе лучше поговорить с ней прямо. У вас очень близкие, искренние отношения. Обсуди с ней ваши чувства. Возможно, она смущена, так как ей кажется, что она совершила что-то плохое. Я объяснила Авроре, что ее эмоции в процессе… нормальны. Но, возможно, этого недостаточно». Мне было очень сложно представить подобный разговор, и как бы он мог начаться, чтобы я не провалилась сквозь землю до того, как произнесу первое слово, но я пообещала себе попытаться сразу, как вернусь домой. Вернулась. Еще вчера. Но так и не попыталась. 3 июля, 2016 года Сегодня, когда мы закрыли магазин для покупателей и собирались идти домой, я обратилась к Авроре, пока та стояла ко мне спиной и запихивала макбук в сумку. Лицом к лицу я бы, наверное, так и не смогла задать этот вопрос: «Ты меня избегаешь?». Да и сколько можно было тянуть с разговором… Завтра уже четвертое июля, и мы что, так и будем друг от друга бегать? Я хочу барбекю, в конце концов! Аврора сказала: «Нет, с чего ты взяла?», а я сказала, что она врет. Она перестала мучить макбук и бессильно положила его на стол, наполовину «запихнутый». Помолчала, явно собираясь с мыслями, и ответила, наконец: «Ну ладно. Ты права, Джесси. Я… мне очень сложно все это принять и осознать. В вашем возрасте психика еще более гибкая и легче адаптируется к таким вещам, но я сорок два года жила в мире, где вампиров не существует, поэтому…». Я набрала в грудь побольше воздуха и спросила: «А что насчет Лилит? Ты теперь думаешь про нее… плохо?». Аврора качнула головой и, повернувшись лицом ко мне, ответила: «Нет. Лилит же ни в чем не виновата, господи… Конечно, я не думаю про нее плохо. Мне просто… страшно. За вас обеих. Она… пила чью-то еще кровь за последнюю неделю?». Я пожала плечами и ответила: «Я не спрашивала. Я никогда не спрашиваю. Мне… не хочется этого знать. Лилит выглядит хорошо, поэтому пила, наверное. Но я… не хочу знать». Аврора кивнула: «Понимаю. Это… Черт, Джесси…». Она потерла переносицу и закрыла глаза: «Меня до сих пор преследует чувство, что я сделала что-то… отвратительное. Как… как… не знаю». Я подсказала: «Как убийство, насилие или инцест». И Аврора выдохнула: «Да». Я сказала: «Я знаю, как это бывает. Это приятно, но потом очень стыдно. Но ты ничего плохого не сделала. Все… кого Лилит кусает, чувствуют такое. Только обычно она кусает каких-нибудь пьяных бомжей или стрёмных мужиков, которые к ней пристают в надежде, что им что-то обломится». Аврора снова посмотрела на меня, мгновенно забыв о своем смущении. Лицо ее исказилось от страха и жалости: «Боже, бедная Лилит… Так не должно быть… Просто не должно. И меня буквально сводит с ума мысль, что ничего нельзя сделать! Ох, Джесси, мне так жаль!». В ее голосе было столько сочувствия, столько любви, что я сразу поняла – она больше не станет меня избегать. Мы как-то вдруг шагнули друг другу навстречу, и Аврора меня обняла, а я опять расплакалась, потому что мне так этого не хватало… Все эти два года, пока я хранила секрет Лилит, мне так хотелось… не знаю, просто хотелось, чтобы Аврора вот так меня пожалела. Поддержала. 5 июля, 2016 года Вчера вечером Лилит приходила к нам на барбекю, и я обрадовалась чуть ли не до смерти, потому что до этого она говорила, что не сможет прийти! И с Авророй они общались нормально, хотя поначалу немного скованно. Но все быстро стало как раньше, и пару раз я видела, что они вместе над чем-то смеялись. А один раз они даже смеялись надо мной! Я им это простила, конечно, хоть и хотела убить! Особенно Аврору! Она начала рассказывать Лилит, какой я была в детстве, ну, всякие эти глупости и гадости про горшки и сопли! Я чуть со стыда не опрокинулась, когда Аврора рассказала, что в три года я любила танцевать «стриптиз»! Что типа я начинала танцевать под музыку и в процессе снимала с себя носки, юбку и пыталась вылезти из трусов, но у меня ничего не получалось, и тогда я плюхалась на пол кверху попой и рыдала!!! Лилит хохотала до слез, а вместе с ней и Триша, и Бобби, придурок, тоже ржал!!! Он сказал, что помнит это, а я вот в упор не помню! Зато помню, как он жрал козявки, и теперь жалею, что не рассказала об этом!!! Ну и потом я полвечера дулась на Аврору и не разговаривала с ней, но когда она предложила поехать смотреть салют на речку, я уже забыла, что планировала на нее обижаться. Лилит погрустнела и сказала, что не может поехать, потому что ей скоро домой. Аврора спросила: «Ты уже два года живешь в Провиденсе, но хоть раз смотрела салют на четвертое июля?». Лилит ответила, что нет. И Аврора заявила: «Ну, тогда мы едем, и точка! И мне все равно, что там твой отец об этом думает! Если ему не нравятся салюты, он будет иметь дело со мной, и мне плевать, будь он хоть вампир, хоть Папа Римский, хоть сам Люцифер!». Лилит засмеялась и была такой счастливой, что я окончательно Аврору за свой позор простила. Мы с Лилит поехали на машине Авроры. Она была за рулем, мы – на заднем сиденье, а Триша с Бобби поехали с Тришиным папой, на его машине. Пока мы ехали, Лилит позвонил ее отец и спросил, почему она еще не дома. Я заметила, как изменилось сразу ее лицо, как исчезли с него следы беззаботной улыбки, и как обреченно начала она объяснять, что поехала посмотреть салют на реку со своими друзьями и их родителями. Я услышала его холодный голос в трубке: «А разве я тебе разрешал?». И Лилит прошептала: «Ну, отец, пожалуйста. Я хочу посмотреть салют». Она даже не сказала «папа», она сказала «отец». Я услышала, как он ответил: «Сорок пять минут. Если ровно в одиннадцать тебя не будет дома, нам придется серьезно поговорить». Лилит пискнула: «Хорошо». Она положила трубку, и я заметила, как Аврора напряженно наблюдает за нами через зеркало с переднего сиденья. Она ничего не стала говорить, но я заметила, что ей все это тоже не понравилось. Возможно, Аврора вспомнила собственного строгого отца. Нашего дедушку. Который называл меня Джейсоном и который так до конца и не принял Аврору. И как бы ужасно это ни было, но в тот момент я подумала, что отец Авроры хотя бы состарился и умер, а отец Лилит, похоже, всех нас переживет! И Лилит он так и будет доставать вечно! Но когда мы приехали на речку, я опять обо всем плохом забыла, и мы выбрали красивое место на возвышенности, где было поменьше народу, и откуда было хорошо видно салют. Прогремел первый залп, и мы как-то все разбились по парочкам. Лилит была со мной, Триша – с Бобби, а папа Триши – с Авророй. Мы с Лилит обнимались, и пару раз она чмокнула меня в щеку и прошептала, что салют очень красивый, и как это здорово, что мы можем посмотреть его вместе. А когда салют закончился, я увидела, что Аврора с Тришиным папой стоят под деревом и разговаривают с серьезными лицами. По-моему, они вообще на небо не смотрели и только обсуждали все это время свои взрослые проблемы, связанные с деньгами и детьми. Я вдруг вспомнила, как мы первый раз приехали сюда, когда мне было одиннадцать, и как Аврора обнимала меня за плечи, а я снимала салют на телефон. В тот день Аврора была такая счастливая, и у нее еще была мама, хоть они и ссорились, а теперь… И мне стало грустно. Мы поехали домой, и Аврора подбросила Лилит. Я увидела, что на крыльце уже стоял ее отец и ждал ее, потому что, ведь как же, Лилит опаздывала уже на три минуты! Чертов урод! «Так это и есть наш граф Дракула?», спросила Аврора, когда мы остались в машине одни. Я ответила: «Если бы… Граф Дракула – просто милашка по сравнению с этим монстром!». «Этот монстр» прищурился и бросил подозрительный взгляд на нашу машину, после чего открыл дверь, пропуская Лилит в дом, и сам зашел следом. «Че-е-е-ерт, ну и жопа», простонала Аврора, и я была с ней полностью согласна. 9 июля, 2016 года Трише осталось совсем недолго ходить беременной. Вчера у нее начались какие-то ложные схватки, и мы все перепугались до смерти, потому что Авроры дома не было, и до нас только тогда дошло, что без нее мы все еще дети и не знаем, как себя вести. Бобби позвонил Авроре, и она спросила его по телефону, отошли ли воды. И объяснила, что, если нет, то Триша еще не рожает, но в больницу на всякий случай съездить можно. Мы поехали все втроем, и Триша по дороге плакала, потому что ей было очень больно, а я держала ее за руку. Но все обошлось, Тришу обследовали, сказали, что схватки тренировочные, что такое бывает очень часто, и отправили обратно домой. И сказали, что в следующий раз ей нужно считать интервалы между схватками, и если они будут меньше, чем сколько-то там секунд (или минут, фиг знает), то ехать в больницу. Я не очень поняла, но Триша с моим братом вроде поняли. А вечером, когда мы все, и Аврора в том числе, вернулись домой, Триша продолжила плакать на диване. Похоже, у нее нервы совсем ни к черту стали с этой беременностью, потому что я за всю жизнь не видела, чтоб Триша столько ревела! Даже больше, чем я! Триша причитала, как сильно она боится боли, как это все ужасно, как ей страшно рожать, и что, если даже просто схватки такие болезненные, то сами роды ее вообще убьют! Аврора сидела рядом, обнимала ее за плечи и успокаивала. Она говорила: «Да, милая, это страшно, но тебе сделают анестезию, и все будет хорошо! Ты справишься!». А Триша продолжала рыдать и говорила, что от анестезии дети рождаются дебилами. Аврора возразила: «Ой, сказки это все! Рокси рожала Джессику с обезболивающим, и все прошло хорошо, посмотри сама на нашу Джесси! И с мозгами, и со всем остальным у нее порядок!». А я вдруг задумалась, что, может, поэтому я такая туповатая? И в школе у меня столько проблем? Кажется, тайна разгадана – все дело в анестезии! Но Трише все равно было страшно, и она продолжала пускать ручьи слез, которые капали прямо на огромный живот, а Аврора гладила ее по сгорбленной спине и приговаривала: «Ах ты моя маленькая, ну всё, ох, бедняжка, ну-ну, все обойдется, скоро все пройдет, я знаю, что ты очень устала, знаю, моя сладкая». Бобби сидел в кресле рядом – задумчивый, озабоченный и грустный, и тоже усталый. Наверное, в отличие от Авроры, он понятия не имел, как успокаивать беременных! А мне, хоть и жалко было Тришу, но я почему-то заревновала. Ну, от того, как ласково Аврора с ней разговаривала. Я знаю, что это бредово, и я веду себя, как десятилетка, но только мне можно быть ее маленькой и сладкой! 11 июля, 2016 года Мы попались… Самое страшное, что только могло случиться, случилось. 12 июля, 2016 года Это реально какой-то Лавкрафтовский ужас, я даже не знаю, что сказать. И что теперь делать!!! Вчера я залезла к Лилит в окно, потому что ее отца не было дома вечером. Он ушел опять на «охоту», и Лилит сама меня позвала. Мы хотели посидеть именно у нее, так как у меня слишком много народу, вопящий кот и Триша в предродовых истериках. А нам с Лилит очень хотелось… ну, побыть наедине и все такое. У нас… давно ничего не было, а в моем дурдоме расслабиться вообще невозможно! Поэтому мы с Лилит сразу и приступили к «делу», дорвавшись друг до друга. Лилит все время смеялась и просила меня станцевать ей стриптиз и встать кверху попой! И пока я умирала от стыда, она сама меня раздевала и целовала в шею. Это было круто, и все, что было потом – тоже круто, но когда мы лежали обнимались в кровати, и я уже собиралась возвращаться домой, мы вдруг услышали шаги на лестнице! Лилит в ужасе воскликнула: «Нет! Господи, когда он успел вернуться?! Еще не время! Господи, Джесси, быстрее одевайся!». Я без понятия, как мы пропустили возвращение ее отца, ведь раньше мы всегда слышали звук открывающейся входной двери, а тут сразу шаги по лестнице! Как будто он что-то знал и прямиком шел к нам!!! Возможно… так и есть. Если он что-то подозревал после четвертого июля, то вполне мог проследить за мной и устроить вот такое «внезапное» возвращение! Хитрожопый говнюк!!! Кто бы только знал, как я его ненавижу!!! После всего, что он наговорил… Жаль, что я не могу его пришибить!!! Ну, или хотя бы забрать Лилит, чтобы она жила с нами, пусть и в нашем дурдоме, но без этого чокнутого садиста! Короче, я успела только напялить трусы и футболку, а Лилит – трусы и юбку, потому что она уже была в лифчике. Лилит стала искать свой топик, а я уже рванула к окну, чтобы удрать, как вдруг дверь в спальню распахнулась – так резко, будто папаша ее с ноги открыл! Он даже не стучался, даже не предупреждал! Значит, точно слышал, что Лилит не одна… И тут он как заорет: «СТОЯТЬ!». Ну, я остановилась – с одной ногой, наполовину перекинутой через подоконник. И в трусах. С джинсами и кроссовками в руках. Лилит охнула и закрыла грудь руками, потому что была в одном лифчике. Она забормотала: «Я… я все объясню. Это… это… моя подруга. Мы… мы просто примеряли одежду, мы хотели поменяться нарядами…». Я во все глаза пялилась на ее отца. Теперь, когда я видела его вблизи, я могла точно сказать, что выглядит он не старше моих родителей, если не моложе. Его кожа… была такой гладкой! И белой. И смотрел он на меня, а не на Лилит, даже когда та говорила, он смотрел на меня. Мне, конечно, было стыдно, что я в таком виде, но я радовалась, что трусы на мне не с кроликом хотя бы! «Не надо мне ничего объяснять, – сказал он, прищурившись. – Я не идиот, Лилит». И, обратившись уже ко мне, добавил: «Одевайся. БЫСТРО!». Ну, я не знала, что делать, поэтому сняла ногу с подоконника, напялила джинсы и влезла в кроссовки. Лилит в то же время вытащила из шкафа какую-то блузку, потому что топ свой так и не нашла, и стала ее надевать. Отец Лилит спросил, уже не глядя ни на кого из нас: «И как давно это продолжается?». Я подумала, что врать типу, который слышит твое сердцебиение, бесполезно, и Лилит, очевидно, думала также, потому что ответила: «Два года». А он как заорал: «ДВА ГОДА?! Это не может, не может быть правдой! Лилит! Ведь ты… ведь ты не ТАКАЯ!». Я разозлилась от того, с каким презрением и отвращением он произнес «не такая», и громко сказала: «Я люблю ее. Люблю вашу дочь! И Лилит любит меня!». «ЛЮБИТ?! – он продолжал бесноваться, глядя то на меня, то на Лилит, которая уже начала всхлипывать. – Ну уж нет, мою дочь ты в это не впутаешь! Моя Лилит не… она не… не лес… не ТАКАЯ!». Я сказала: «Лилит не ваша. И она сама разберется, кто ей нравится». А он подлетел ко мне и навис надо мной, как коршун: «Это ТЫ! Ты ее совратила! Ты испортила мою дочь!!! Знаю я, что у тебя за семейка! Моя Лилит с ТАКИМИ, как вы, даже рядом стоять не должна!». Ну, и понеслось… Очевидно, папаша Лилит был не в курсе, что шагнул на скользкую дорожку и сорвал мой стоп-кран. И я ему в ответ как заору: «И КАКАЯ ЖЕ У НАС СЕМЕЙКА? ЧТО С НЕЙ НЕ ТАК?!». Мне было интересно, что он ответит, если он даже слово «лесбиянка» произнести не может! «Извращенцы! Вы извращенцы! Твой отец трансвестит, и ты такая же!». Трансвестит? Вот это да, приехали! Я закричала: «Аврора не трансвестит! Она транс-женщина!». А он мне такой: «Какая разница, как это называется, если он ходит в женских одеждах! Бесстыжий!». Ну, у меня совсем башню унесло! Я уже с трудом помню, что орала: «ОНА, А НЕ ОН! Аврора ходит в женской одежде, потому что она женщина! Ты про переход вообще что-нибудь слышал, доисторический вампирский ящер?!». Я уже не могла обращаться к нему «на вы». Я его даже толкнула, а он толкнул меня. Лилит заплакала и попыталась нас растащить со словами: «Папа, не надо, пожалуйста, отпусти ее!». Но отец Лилит явно успокаиваться не собирался и набросился уже на нее саму: «Ты что, рассказала ей про нас?! Лилит, как ты могла? Ты же ЗНАЕШЬ наш уговор! И кому еще ты рассказала?!». Лилит заплакала: «Никому, клянусь…». А он такой: «Ты врешь, ты снова врешь мне!». Я сказала: «Знаем только я Аврора! Никому она больше не рассказывала!». И он такой: «УБИРАЙСЯ! Убирайся из моего дома, и чтобы я никогда ни тебя, ни твоей Авроры здесь не видел, а не то я вас убью обоих, ЯСНО? Не приближайтесь к моей дочери больше никогда!». Я ушла. Но ушла через дверь, постаравшись сохранить достоинство. Не хватало еще из окна из-за этого мудака выпрыгивать! По дороге домой я злилась все больше, и мне казалось, что я ПРОСТО ВЗОРВУСЬ! Я пинала все камни, которые мне попадались, и строила в голове планы мести. Как же, разбежался! Я НЕ СОБИРАЮСЬ ДЕРЖАТЬСЯ ОТ ЛИЛИТ ПОДАЛЬШЕ, УРОД!!! Она моя девушка, любовь всей моей жизни, и никто никогда не встанет между нами! 13 июля, 2016 года Когда я рассказала все Авроре, обливаясь слезами (потому что моя злость к тому времени уже прошла, и остался только ужас от мысли, что я больше не смогу встречаться с Лилит), она тоже очень сильно разозлилась. Я не стала ей рассказывать всего, особенно того, что отец Лилит про нее говорил, но остального хватило, чтобы Аврора разбушевалась прямо как в тот день, когда узнала про отца Бьянки… Все-таки, это реально ее больная тема – отцы-мудаки. Она кричала: «Он тебе УГРОЖАЛ, Джесси?! Скажи мне точно, слово в слово, что этот мерзавец тебе сказал! А еще? ТОЛКНУЛ ТЕБЯ?! Ну все, я сама его пришибу к чертовой матери!!!». Был вечер, и Аврора уже решила идти пришибать отца Лилит, но я ее поймала за руку и, собрав все силы, удержала. Я очень испугалась за нее и сказала: «Не надо, пожалуйста! Не ходи! Он опасен! Он… он может укусить тебя. Мы не знаем, на что он вообще способен! Пожалуйста! Если с тобой что-то случится… что с нами будет? С Бобби, Тришей… со мной? Пожалуйста». Аврора сразу остыла, вздохнула, обняла меня, прижала к себе, и я еще сильнее заплакала. Она повторяла: «Несси, милая, ну все, я никуда не пойду, успокойся. Ничего плохого не случится, милая, не бойся… Но, господи, как же я ненавижу этого вампирского мудилу! Он напугал тебя, он… просто мудила!!!». В итоге, когда мы обе немного успокоились, и я перестала рыдать, а Аврора – повторять слово «мудила» через каждые пятнадцать секунд, мы решили, что попробуем все же договориться с ним. По-хорошему. Аврора предложила: «Давай попробуем выждать пару дней. Думаю, за это время все уже успокоятся, в том числе и этот чертов псих. Как, говоришь, его зовут? Вольфганг? Твою мать… Ладно! Мы пойдем и сходим к ним домой вместе, ладно? Попробуем поговорить. Я не могу поверить, что ему настолько плевать на чувства собственной дочери, что он готов запереть ее в четырех стенах и запретить всяческое общение с тобой». Зато я могла в это поверить. Легко. 16 июля, 2016 года Я так устала, что с трудом могу писать, но все равно попробую. Пятнадцатого вечером мы с Авророй собрались идти к Лилит домой. Потому что шестнадцатого у Лилит День рождения, и мы подумали, что, может, хоть это смягчит ее отца. Надежда была слабой, но все же. Я все время плакала, потому что Лилит не отвечала ни на мои звонки, ни на смс-ки, ни на письма, и даже в инсте не появлялась, из чего я сделала вывод, что отец отобрал у нее и телефон, и ноут. От мысли, что он прочитает всю нашу переписку, мне становилось очень плохо… и тяжело дышать. А ведь он прочитает, он же программист, точно прочитает. Аврора все время была рядом со мной. Она сначала хотела освободить меня от работы в магазине, предлагала отдохнуть дома и побыть с Тришей, но я отказалась. Потому что магазин отвлекал меня намного лучше, и потому, что Триша не знала… А Аврора знала. Несколько раз у меня было что-то вроде… панических атак. Аврора гладила меня по голове и говорила: «Дыши, Несси. Просто дыши, я с тобой. Ничего страшного не происходит. Сосредоточься на вдохах и выдохах. Вот так». И я думала только о вдохах и выдохах. А потом все проходило. Ночью я просила Аврору поспать вместе со мной, и она оставалась, а еще с нами спал Феликс, как всегда, в ногах, и, как всегда, от него вся постель утром была волосатая. Ну и вот, пятнадцатого вечером мы оделись и уже собрались идти. Аврора пыталась шутить, чтобы взбодрить меня, и предлагала на всякий случай надеть на шею ожерелье из чеснока и прихватить парочку осиновых кольев. Мы сидели на кухне и планировали предстоящий разговор. Аврора просила меня сохранять спокойствие, даже если отец Лилит начнет наезжать на нас. Она особенно подчеркнула: «И на меня. Если он скажет что-то плохое про меня, а он скажет, Джесси, пообещай, что не будешь выходить из себя, хорошо?». Я вяло пообещала, и Аврора продолжила что-то говорить о том, как лучше общаться с ярыми гомофобами, но я уже не слышала, потому что мое внимание привлекла Триша. Она пришла к нам и остановилась в дверном проеме кухни, держась одной рукой за стенку, а второй – за живот. Я помню, как подумала в тот момент: «Ну, конечно. Ну, только этого не хватало! Ну почему именно сейчас?!». Аврора повернулась к ней и спросила: «Триша, милая, ты чего?». Она прошептала: «Я… не знаю. Мне кажется, началось». Аврора спросила: «Опять схватки?». Триша ответила: «Нет. Схваток пока нет, но… из меня вышел какой-то комок… слизи, что ли». Аврора посерьезнела и сказала: «Пора ехать. Иди в машину, Триша, милая. Я принесу твою сумку, ты ведь собрала все необходимое?». Она кивнула и спросила: «А Бобби? Его разбудить? Я пока не стала, потому что он очень устал и вырубился еще час назад». Аврора сказала: «Да, Джесси, сходи-ка разбуди брата. И спускайтесь все к машине». Так мы собрались и сели в машину. Все было как-то… на удивление спокойно. Триша не плакала и была очень собранной, и боли пока не чувствовала. Они с Бобби сели на заднее сиденье, а мы с Авророй – спереди, и поехали в больницу. Аврора набрала маму и по громкой связи сказала ей, что совсем скоро та станет бабушкой! Мама завопила, что тоже сейчас приедет, и попросила, чтоб Триша не рожала там без нее! Мы все поржали немного. В больнице Тришу поместили в палату и стали ее осматривать и проверять, насколько раскрыта матка или что-то вроде этого – я в таких ужасах не шарю и стараюсь об этом поменьше думать. А нас всех выгнали в коридор. И вскоре приехали моя мама и папа Триши. Я давно не видела маму, поэтому не сразу поняла, что в ней изменилось. Но вскоре до меня дошло, что она тонировала волосы в темно-красный! А ведь еще недавно говорила, что слишком стара для этого! Это что, кризис среднего возраста? Или на маму так новые отношения действуют? Фиг знает, но я порадовалась, что того мужика с ней не было. В палату разрешили войти тем, кто заранее планировал присутствовать при родах. Это были мой брат, Аврора и мама. Они переоделись в специальные рубашки и шапочки. Я слышала, что Триша уже кричит, и мне стало страшновато, а папа Триши так испугался, что убежал курить на улицу. Аврора сказала мне: «Езжай домой, Джесси. Нечего тебе здесь делать. Возьми мою машину и езжай. Я тебе позвоню, когда все закончится». Я спросила, можно ли мне лучше подождать здесь, в больнице, а Аврора сказала: «Джесси, это может растянуться на десять-двенадцать часов, а то и больше. Зачем тебе здесь торчать все это время?». Я не выдержала и заорала: «ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ?! Ты серьезно, что ли?!!». Я НИКОГДА НЕ ДУМАЛА, ЧТО ДЕТИ РОЖДАЮТСЯ ТАК ДОЛГО!!! Я подумала, что Триша там будет кричать двенадцать часов, и мне совсем поплохело! А мама сказала: «Возможно, все произойдет и быстрее, если Трише повезет. Твоего брата я родила через четыре часа с момента первой схватки, а вот с тобой мучилась шестнадцать. Ты еще в утробе была упрямым ребенком». ШЕСТНАДЦАТЬ!!! Я чуть в обморок не грохнулась!!! Аврора погладила меня по щеке и сказала: «Давай-давай, езжай, моя маленькая. Тебе еще рано в таком участвовать. И постарайся поспать». Ну, я и поехала. На стоянке я прошла мимо Тришиного папы, который пытался вытащить сигарету из пачки, но руки у него так тряслись, что одна сигарета зацепила остальные, и они почти все на асфальт попадали. Он рассердился и начал их топтать ногами, но заметил меня, смутился и перестал. По дороге домой я заехала на улицу, где жила Лилит, и посидела немного в машине неподалеку от ее дома. Сама не знаю, на что я надеялась. Может, увидеть ее из окна хотя бы. Но окна ее комнаты были плотно зашторены, и в итоге я все-таки уехала к себе. Поспать у меня толком не получилось. В пустом доме было как-то непривычно и тревожно. Я забрала Феликса к себе в комнату и в обнимку с ним лежала. Несколько раз мне померещилась в окне чья-то тень, и я надеялась, что Лилит пришла, но это были просто тени деревьев. Наступило утро, а Аврора все не звонила. Я уже устала считать, сколько прошло часов. Я выпила на кухне две чашки кофе, и у меня стало как-то странно колотиться сердце. Возможно, я рисковала схлопотать очередную паническую атаку как раз в тот момент, когда Аврора, наконец, позвонила в первом часу дня. Ее голос был усталым, но радостным. Она сказала: «Ну что, Джесси, поздравляю, ты стала тетей! У Триши родились просто очаровательные малыши, мальчик и девочка! Приезжай скорее смотреть на своих племянничков!». А я подумала, как это странно, что они родились в тот же день, что и Лилит. И опять заревела. 17 июля, 2016 года Они такие крошечные… Я до сих пор под впечатлением! Вчера я поехала в больницу навестить Тришу и посмотреть на своих племянников. Они были такие малюсенькие, господи! Аврора сказала, что обычно новорожденные дети чуть крупнее, но так как эти – близнецы, и им приходилось как-то умещаться в животе Триши вдвоем, они немного меньше, чем младенцы, рождающиеся по одному. Мальчик был на руках у Триши, а девочка – у мамы. Для девочки имя уже давно придумал Бобби, он хотел назвать ее Саманта. А мальчик пока был безымянный. Аврора сказала, что мальчик очень похож на Тришу, и они с мамой обсуждали его разрез глаз и лоб, но по мне оба младенца были абсолютно одинаковыми и похожими на резиновых пупсов, а не на людей! И еще они были какими-то красными! Я даже испугалась, когда мама всучила мне подержать Саманту! Во всей этой суматохе мне так и не удалось поговорить нормально с Тришей и узнать, как она вообще. Триша улыбалась и смеялась вместе со всеми, но выглядела ужасно замученной и жаловалась, что дико хочет спать. Бобби, честно говоря, выглядел не лучше. Как будто он тоже кого-то родил! Потом мы все поехали домой, а Триша осталась в больнице с детьми еще на три дня. Мама и Аврора договорились созвониться и устроить к ее возвращению вечеринку «baby shower». Уже дома, когда Бобби ушел отсыпаться к себе, а мы с Авророй остались одни на кухне, она мгновенно стерла с лица улыбку счастливой новоиспеченной бабули и спросила серьезно: «От Лилит что-нибудь слышно?». Я ответила, что ничего, и что сегодня уже ее День Рождения… Лилит исполняется семнадцать! А я даже не могу ее увидеть. Даже просто поздравить не могу. Аврора сказала: «Не расстраивайся, Джесси. Мы сегодня же постараемся все уладить. Давай дождемся вечера и поедем к ним. Сейчас мне нужно немного поспать, а то меня срубает. Да и отец ее сейчас на работе, насколько я понимаю». Я спросила: «Как думаешь, может, мне к ней залезть, пока его нет?». Аврора покачала головой: «Не нужно. Ты можешь усугубить свое положение. Вдруг он все-таки дома? Вдруг он предпринял какие-то действия, чтобы ты не могла туда больше лазить? Ну, не знаю, лестницу подпилил! Давай лучше не будем лишний раз злить этого типа и попробуем с ним договориться сегодня по-человечески. Хоть он и не человек». P.S. Наверное, все же не стоило нам с Лилит все время шутить про «Ромео и Джульетту». Потому что мы дошутились. Наши родители друг друга ненавидят, и нам не суждено быть вместе! Это какой-то кошмар! Приехали мы с Авророй к ним домой вечером. Аврора позвонила в дверь. Я стояла рядом и пыталась унять сердцебиение. Мне не хотелось, чтобы этот урод думал, что я его боюсь! Но сердце все равно колотилось как бешеное… Сначала этот урод не хотел нас впускать! Сказал через дверь, что ему с нами не о чем говорить, и Лилит тоже! Потом я услышала, как Лилит плачет за дверью! И умоляет нас впустить! Они немного поспорили, и ее отец все-таки открыл нам. Я не удержалась и сразу, как мы переступили через порог, обняла Лилит, а она, вся зареванная и бледная, кинулась ко мне! Я подумала в тот момент, что, если ее папаша сейчас попытается отобрать Лилит у меня, то я его просто убью. Серьезно. Во мне уже поднималась ярость, та самая, которая заставляла меня колошматить Морфия подносом в столовке и бить его башкой о дверцу железного шкафчика. Но ее отец ничего не сделал, потому что в тот момент его явно больше интересовала Аврора. Он так неприлично ее рассматривал! Чуть ли пальцем не потыкал! Как будто она была зверушкой в клетке! И он смотрел все время на ее… низ. На ноги. Аврора была в своих летних обтягивающих джинсах и легкой блузке, и, похоже, папашу Лилит интересовало, куда в таких джинсах Аврора прятала свои причиндалы! Либо он пытался осознать, что этих причиндалов там нет, и это никак не могло отложиться в его тупой и законсервированной средневековой башке!!! Авроре тоже это надоело в итоге, она прокашлялась и довольно жестко предложила: «Может, мы все уже присядем и спокойно обсудим ситуацию?». Мы сели на диван. Лилит села рядом со мной, и я держала ее руку. Она была холодной. И в доме, как всегда, несмотря на уличную жару, было холодно. Аврора пыталась. Она правда пыталась поговорить с отцом Лилит по-хорошему. Она говорила: «Девочки вместе уже два года. У них друг к другу серьезные чувства. И ничего плохого они не делают. Зачем препятствовать их общению? Если вы так переживаете о разглашении вашей… тайны… То об этом знаю только я и никому рассказывать не собираюсь. Да и кто бы мне поверил, в конце концов?». Но отец Лилит явно был другого мнения: «Серьезные чувства? В таком возрасте? Не смешите меня. Да через пять лет они друг о друге и не вспомнят! И вообще, какие чувства могут быть друг к другу у девочек?! Кое-кто просто перепутал дружбу с любовью, потому что видит перед глазами извращенный пример!». Господи, как же мне хотелось ему дать в глаз за этот «извращенный пример», но Аврора сдержалась, и я тоже, потому что обещала ей. Аврора попыталась объяснить ему, что мы уже достаточно взрослые девушки и в состоянии отличить любовь от дружбы, что общество давно изменилось, и любовь двух девушек друг к другу не считается извращением, что она вполне реальна и имеет право на существование. А он сказал: «Даже если так. Мне все равно. Мы с Лилит неоднократно обсуждали эту тему. Тему ее отношений с другими людьми. И я давно объяснил ей, что она не должна ни к кому привязываться, не должна заводить друзей и семью». Тут уже и Аврору прорвало: «Да вы серьезно?! Хотите сдать дочь-подростка в монастырь?». А он качнул головой и спокойно ответил: «Нет. Я хочу уберечь свою дочь от страданий. Раз уж вы всё про нас знаете, то понимаете, что я имею в виду. Мы слишком разные, чтобы строить отношения с обычными людьми, поэтому лучше вообще от этого воздержаться. Ничем хорошим подобные отношения не закончатся». Аврора возразила: «Джесси принимает Лилит такой, какая она есть. Я тоже с этим… смирилась. Какие здесь могут быть проблемы? Почему бы просто не оставить их в покое?». Он ответил: «Моя бывшая жена тоже говорила, что будет принимать меня таким, какой я есть. И я ей верил на протяжении двадцати лет. А потом она бросила меня и Лилит, как только узнала, что наша дочь такая же, как я. И я не допущу, чтобы Лилит снова бросили – ни через двадцать лет, никогда. Я вижу, что, несмотря ни на что, вы тоже любите свою дочь. А значит, понимаете, что я не хочу для нее страданий. Не хочу такой участи». «Да, но вы не можете лишить ее жизни! – воскликнула Аврора. – Вместе со страданиями вы хотите забрать у Лилит полноценную жизнь! Моя жена тоже меня бросила и ушла через двадцать лет брака! Я тоже хотела, чтобы она принимала меня такой, какая я есть, но не сложилось! Хоть никто из нас и не пьет человеческую кровь и не живет до двухсот лет, просто не сложилось! Так бывает у всех, и у обычных людей, которым вы себя так яро противопоставляете! Вы не можете защитить дочь от всего, она должна сама прожить свою жизнь, сама делать выбор!». Я заметила, как что-то изменилось в его худом мрачном лице, всего на мгновение, но все же, мне показалось, он немножко смягчился к Авроре, когда она сказала про маму. Но всего на мгновение. И его ответ был все тем же: «Нет, я могу защитить свою дочь от неправильного выбора. Потому что я намного старше и опытнее всех вас, собравшихся в этой комнате и вместе взятых. Я прожил долгую жизнь, и я знаю, что лучше для моего ребенка. И лучше я сам сейчас причиню ей боль, но эта рана быстро заживет, потому что Лилит еще очень юна, чем если подобное произойдет через двадцать лет. Думаю, вы и сами вряд ли страдаете по своей подростковой любви. А вот ситуация с женой ранит уже намного, намного больнее. Поэтому лучше все прекратить сейчас. Кроме того, это действительно опасно. Для таких, как мы с Лилит. Сегодня человек тебя любит, а завтра становится предателем, и твоя тайна – больше не тайна. Я не допущу, чтобы с моей Лилит что-то случилось. И это мое последнее слово. Вы не заставите меня изменить решение. Поэтому, пожалуйста, я прошу вас уйти». Лилит снова расплакалась и крепко обняла меня за шею. Я тоже заплакала. Аврора больше ничего не сказала и позвала меня: «Пойдем, Джесси, милая». Это была безысходность. Я поняла, что безысходность выглядит именно так. Она тихая, холодная, молчаливая. И никто не смотрит друг на друга. Господи, лучше бы мы устроили громкую сцену, лучше бы мы все перессорились и обозвали друг друга последними словами, что угодно, но только не эта давящая тишина, не плачущая Лилит, цепляющаяся за мою футболку, пока ее отец пытается оттащить ее от меня. Аврора тоже взяла меня под руку и потянула за собой, шепча мне что-то на ухо и пытаясь успокоить. Я не помню, что было дальше, и как я оказалась в машине. Я снова начала задыхаться, и Аврора дала мне бумажный пакет, приложила к моему лицу и велела дышать в него и считать про себя. А я не могла дышать, потому что у меня текли слезы, а нос заложило от рыданий, и я просто хватала ртом воздух. Пакет сжимался и разжимался, и громко шуршал, а я думала, что умру. Аврора гладила меня по волосам и шептала: «Сейчас пройдет, Несси, сейчас пройдет. Просто спокойно дыши, не бойся. Не думай о плохом, родная. Мы так легко не сдадимся, обещаю. Мы что-нибудь придумаем. Мы проиграли битву, но не проиграли войну, слышишь?». Я слышала. И паническая атака прошла. Но мне все равно почему-то казалось, что войну мы тоже проиграли. 20 июля, 2016 года Триша вернулась из больницы вместе с младенцами, и мы устроили для нее вечеринку-сюрприз. Мама тоже нам помогала, и, пока Аврора с Бобби ездили за Тришей, мы с ней развешивали гирлянды с воздушными шариками. Тришин папа поехал за тортом, который они заказали заранее. Еще пришла бабушка Триши и какие-то знакомые (или родственники?) ее отца, ну и, конечно, наша компашка – Пэк и Бьянка со своим Итаном. Не хватало только Лилит. Но за последние дни я решила, что Аврора права, и нельзя сдаваться! Нельзя позволять никому и ничему разлучить нас с Лилит! Я решила, что женюсь на Лилит! Мы с ней поженимся тайно, и пусть наш брак будет недействительным с точки зрения закона, мне плевать, потому что он будет действительным для нас. В нашем мире, где на Луне есть облака, а входить в дом нужно через окна, он будет настоящим. Поэтому завтра я собираюсь купить кольцо и сделать Лилит предложение! Правда, я не знаю ее размер… Но это уже мелочи! А Триша с Бобби так и не придумали имя для мальчика. Поэтому, когда мы все наелись торта, Триша предложила мне придумать имя. Ну, я все-таки его тетя и лучшая подруга Триши! Я так растерялась, что аж дышать перестала! Это ведь так СЕРЬЕЗНО! Дать имя ребенку! Я бы даже кота не смогла назвать, не то что человека! Триша впихнула мне младенца и говорит: «Посмотри на него внимательно и подумай, на кого он похож, какое имя ему подходит?». Я посмотрела, а младенец посмотрел на меня! И как скривился! Он стал похож на маленькую, злобную, сморщенную картофелину! И давай рыдать! Я вернула его Трише и говорю: «Он меня уже ненавидит! Маленький монстр! Наверняка обматерил меня на своем младенческом диалекте!». Триша заржала и говорит: «Да, он мальчик капризный и злобненький. Саманта поспокойнее будет. Если тебе станет от этого легче, то на меня он смотрит с такой же ненавистью!». И я тогда предложила: «Назови его Дэмиан. Как в “Омене”. Ребенок-сатанёнок! Ты, случайно, не проверяла, может, у него и три шестерки на затылке есть?». Триша воскликнула: «Дэмиан! А что, мне нравится! Красивое имя! И с Самантой их можно будет называть Дэмми и Сэмми!». В итоге мальчика реально назвали Дэмиан! Остальные это имя тоже одобрили, и Аврора заржала, когда услышала, что я его придумала. «Ты бы, – говорит, – его еще Люцифером назвала!». А что, мне не привыкать! В моем окружении уже есть граф Дракула по имени Вольфганг и Лилит! Люцифера нам только и не хватало! 22 июля, 2016 года Вечером после работы ездили с Авророй покупать кольцо для Лилит. Аврора, как услышала о том, что я хочу тайно жениться, воскликнула: «О-о-о-о, родная, это так ми-и-и-и-и-и-ло…», и аж прослезилась слегка. Аврора пообещала, что поможет мне подобрать колечко, а точнее, два колечка, потому что, раз мы будем жениться, то надо одеть кольца друг на друга. Я сказала, что на столько колечек у меня не хватит денег, но Аврора пообещала мне добавить, если потребуется. Мне кажется, она даже рада была свалить со мной в торговый центр, чтобы не идти сразу домой, потому что дома у нас теперь снова живет мама! Ну, как живет… По вечерам мама уезжала к себе, но целый день сидит у нас и помогает Трише с детьми, учит ее всяким важным вещам и прочее. Мама даже специально взяла для этого двухнедельный отпуск. И мне кажется, Аврора хотела встречаться с ней как можно реже. Даже мне было как-то странно и неловко, но, с другой стороны, я рада, что Триша там не одна, и мама ей помогает. Триша все еще плохо себя чувствует после родов, еле как ходит и сидеть не может, только лежит. Это ужасно! Никогда не буду рожать!!! Ну, короче, купили мы кольца! Они такие красивые! Тонкие, серебряные и украшенные мелкими драгоценными камушками, которые на солнце так нереально переливаются и сияют! Аврора сказала, что, если вдруг Лилит не подойдет размер, то ее кольцо можно будет потом переделать, увеличив его или уменьшив. Я даже не знала! А еще, когда мы покупали кольца, то проходили мимо отдела, где делают пирсинг! Там как раз какой-то девчонке моего возраста прокалывали нос! Я сказала Авроре, что тоже хочу себе что-нибудь проколоть, и мне всегда это нравилось. Аврора меня предупредила, что это больно, и, пока пирсинг будет заживать, мне придется за ним ухаживать. Я пообещала, что подумаю, но все равно я его хочу! 25 июля, 2016 года Утром лазила к Лилит домой, чтобы сделать ей предложение! Ее отец должен был быть на работе, и я надеялась, что мне удастся увидеть Лилит, а пожарную лестницу все-таки никто не подпиливал. Потому что отец Лилит, хоть и был мерзким типом, не был похож на убийцу. И хоть и угрожал нас прибить, явно не собирался этого делать. Как сказала Аврора: «Будь осторожна, Джесси. Я не думаю, что он на самом деле сделает тебе что-то плохое. Да, он закостенелый ретроград-шовинист, но весьма интеллигентный мужик со своими принципами о чести и достоинстве. И все же, будь осторожна, пожалуйста. И, умоляю, постарайся не попадаться ему на глаза! Особенно в одних трусах!». Ну и сегодня я залезла по лестнице к окну Лилит, а оно было закрыто. Я постучалась, но никто не открыл. Я заглянула в комнату. Внутри никого не оказалось, и я немного испугалась даже, а потом заметила прилепленную скотчем записку от Лилит в нижнем левом углу окна! Вот что она мне написала: «Джесси, если ты залезешь ко мне, а меня не будет дома, то это потому, что отец забрал меня с собой на работу. Он не хочет, чтобы я оставалась дома одна, так как знает, что я попытаюсь встретиться с тобой, а он не может запереть все окна и двери, поэтому мне приходится торчать с ним в офисе. На “охоту” он теперь тоже ходит вместе со мной. И что самое ужасное – он заставляет меня спать в одной с ним комнате, чтобы я не сбежала через окно, и чтобы ты не пролезла ко мне. Я очень сильно скучаю по тебе, Джессика, и мне очень плохо. Пожалуйста, напиши мне что-нибудь в ответ, если вдруг залезешь ко мне. Я просто схожу с ума и не знаю, что делать. Твоя Лилит». Я сначала просто охренела, растерялась и тоже не знала, что делать! Бедная Лилит! Этот чокнутый урод полностью лишил ее личной жизни! ПСИХ НЕНОРМАЛЬНЫЙ! Кое-как я смогла успокоиться и, посидев немного на лестнице, придумала, что нам делать. У меня не было с собой ручки, поэтому пришлось сгонять за ней домой и вернуться. А также я прихватила свой старый смартфон. У него был треснут экран, потому что его когда-то Морфий грохнул, но сам телефон работал. Я его зарядила, вставила сим-карту и забила свой собственный новый номер, чтобы Лилит могла со мной связаться. А в записке написала: «Я тоже очень соскучилась по тебе! И у меня есть план! Я оставлю тебе свой старый телефон, в нем есть мой номер и Интернет подключен. Прячь телефон от отца, чтобы он его не нашел и тоже не отобрал! Свяжись со мной, как только сможешь. И еще, думаю, мы могли бы встретиться на заброшке. Дождись ночью, когда твой отец уснет, и попробуй сбежать. Я буду ждать тебя каждую ночь в нашей комнате. Но будь осторожна, не наделай шума и не попадись! Я очень хочу увидеть тебя и люблю тебя очень сильно. И у меня кое-что для тебя есть! Твоя Джесси». P.S. Лилит прислала мне смс-ку! Она написала: «Спасибо за телефон! Мне нравится твой план! Сегодня попробую сбежать, надеюсь, что получится. Не пиши сюда ничего, отец поблизости». У меня уже почти все легли спать, и даже дети наконец-то затихли и не пытаются переорать друг друга, поэтому я тоже скоро планирую бежать. Через окно, конечно. Аврора не должна знать, что я собираюсь лезть ночью на заброшку, а то ее точно удар хватит! И она ни за что меня не отпустит, даже вместе с Бобби. Но Бобби мне, понятное дело, там вообще на фиг не нужен! ГОСПОДИ, КАК ЖЕ ХОЧЕТСЯ СКОРЕЕ УВИДЕТЬ ЛИЛИТ! ХОТЬ БЫ У НЕЕ ПОЛУЧИЛОСЬ! 26 июля, 2016 года Вчера я очень долго ждала Лилит, и мне уже казалось, что она никогда не придет. Я не стала зажигать в доме свечи, чтобы не привлекать внимание графа Дракулы, и просто лежала на кровати в темноте. Мне было немного страшно, и от каждого шороха я вздрагивала. В детстве я боялась вампиров и привидений, но сейчас меня куда больше напрягают бомжи и сквоттеры, хотя наша заброшка тихая, и мне кажется, сюда никто не лазит, кроме нас. Я пыталась успокоить себя, перекатывая в пальцах наши с Лилит обручальные кольца. Они были одного размера, поэтому я не знала, какое из них чье, и надевала их по очереди на безымянный палец, а потом снимала и разглядывала на свету от окна. Это было красиво. Круглые и сверкающие, эти кольца были похожи на Луну. Сама не помню как, но я задремала. Был уже третий час ночи, а я в предыдущие ночи плохо спала из-за своих мыслей обо всем этом и из-за близнецов, которые, хоть и находились этажом ниже, орали так громко, как будто валялись прямо под моей дверью! Раньше мне казалось, что Феликс орет громко, но, господи, как же я ошибалась! Лилит все-таки пришла. Я проснулась от того, что кровать подо мной слегка прогнулась и скрипнула. Я почувствовала ладонь Лилит на своей щеке. «Ты так мило спала, что мне даже не хотелось тебя будить», – прошептала она. А я скорее полезла к ней обниматься. Мне хотелось убедиться, что Лилит мне не снится, и мы вместе повалились на кровать. Лилит извинилась за то, что ее долго не было, и объяснила: «Отец никак не ложился, был занят какой-то работой за ноутом. Ох, Джесси, как же я соскучилась по тебе! Ты даже не представляешь, как мне было плохо… Я думала… думала, что ты теперь меня бросишь, и так обрадовалась, когда вчера получила от тебя телефон и записку!». Я опешила и говорю: «В смысле, брошу? Почему?». Лилит ответила: «Ну, не знаю, нам же запретили встречаться… Я подумала, вдруг ты не захочешь всех этих проблем. И что теперь делать, вообще не понятно. Я так боюсь потерять тебя, Джесси…». Я сказала, что она никогда меня не потеряет. Достала кольца. И говорю: «Ты выйдешь за меня?». Лилит аж подскочила на кровати и зажала рот ладонью. Она смотрела на меня большими круглыми глазами и спросила испуганным шепотом: «Джесси, ты серьезно? Это правда… предложение?». А я говорю, что конечно, и что я кольца специально купила, чтобы мы тайно поженились! Лилит взяла у меня одно кольцо и выдохнула: «Какое красивое, господи боже… Джесси, я так люблю тебя!». И кинулась меня целовать, а я смеялась. Она уточнила: «Но ведь это будет не по-настоящему, ты все равно хочешь?». Я ответила: «Для нас это будет по-настоящему. Остальное неважно». И Лилит снова меня поцеловала. Я так счастлива! Так сильно счастлива!!! 1 августа, 2016 года Все последние дни мы с Лилит были заняты планированием нашей свадьбы! Я так волнуюсь!!! Иногда, если у Лилит появляется возможность, она присылает мне короткие сообщения со своими идеями. Отец пока не спалил ее телефон, и я очень надеюсь, что не спалит, потому что с телефоном очень удобно, и у меня пропало это ужасное чувство полной отрезанности от Лилит. Сейчас у нас, по крайней мере, есть хоть какая-то связь! А еще мы решили, что жениться будем ночью, на кладбище! Потому что там есть часовня-склеп, в которую легко залезть. И неважно, что там лежит несколько гробов, это все мелочи жизни. Мне вот, например, вообще не страшно, и Лилит говорит, что ей тоже. Лилит также хочет надеть свадебное платье, но у нее нет совсем ничего похожего, а купить, не вызвав подозрений, она тоже не может, потому что папаша бдит. Я думала о том, чтобы самой ей платье купить, но ведь так вроде не делают, и я не должна видеть ее платье до свадьбы, потому что это плохая примета! И вообще, я в платьях не разбираюсь, а последний раз надевала юбку в восемь лет! Сегодня днем даже мама заметила мою озабоченность и спросила: «Джессика, ты чего целыми днями туда-сюда бегаешь? Я думала, ты с Авророй в магазин уйдешь». Мама сидела на кухне с Самантой на руках и кормила ее сцеженным молоком Триши из бутылочки. Сама Триша в этот момент пыталась выспаться наверху, потому что Дэмиан (о, чудо!) тоже наконец-то замолчал. Мне, конечно, не хотелось говорить обо всем этом с мамой, и я боялась, что она надо мной ржать начнет из-за ненастоящей свадьбы, или вообще скажет, что с Лилит нужно прекратить встречаться, раз ее отец запретил. Но мама хорошо разбиралась в платьях, и замуж она выходила в платье, поэтому я подумала… Короче, я спросила, не завалялось ли у нее где-нибудь белое платье, похожее на свадебное. Мама вытаращила глаза и спросила: «Джессика, я что-то упустила с тех пор, как переехала? Ты решила выйти замуж?». Я сказала, что нет, конечно, и что это Лилит будет выходить за меня, и не замуж, а, короче, не важно. Я сказала, что ей нужно платье, но она его купить не может, потому что отец запретил ей выходить из дома, а мне нельзя видеть ее наряд до свадьбы. Мне было так стыдно все это рассказывать, и таким бредом мне это самой вдруг показалось! Но мама меня выслушала и никаких дурацких замечаний не сделала. И говорит: «Мое свадебное платье у меня сохранилось, но оно не подошло бы Лилит по размеру, я была чуть полнее тогда. Если хочешь, я ей куплю что-нибудь и отдам тебе в упаковке. Ты его даже не увидишь до того, как вы… ну, поженитесь». Я заорала, что ХОЧУ, КОНЕЧНО! А мама на меня шикнула: «Да тихо ты, ребенка напугаешь!». А потом спросила, есть ли у нас с Лилит обручальные кольца, и я их ей даже показала. Мама улыбалась и покачивала Саманту, и была немного грустной, но я радовалась, что она не называет все это глупостью. Мне даже кажется, что мама как-то спокойнее и адекватнее стала после развода. 3 августа, 2016 года Сегодня Пэк и Бьянка должны были заглянуть к нам в гости, чтобы повидаться с Тришей, Бобби и близнецами. Мы хотели посидеть все вместе и посмотреть киношку или поиграть в x-box, пользуясь случаем, когда за детьми присматривает моя мама. Аврора меня тоже из магазина пораньше выгнала и сказала, чтобы я отдыхала уже нормально, и что у меня каникулы вообще-то. Мне было немного грустно, потому что сама Аврора нормально не отдыхает, и у нее не бывает каникул, но я все равно ушла на встречу с друзьями. Все уже собрались у нас дома. Мама купала в специальной детской ванночке Дэмиана, Бобби держал на руках Саманту, а Пэк стоял рядом и корчил моей племяннице смешные рожи. Она смотрела на него, как на идиота, а Бобби ржал над ними обоими. Триши и Бьянки нигде не было видно, и я спросила, дома ли они. Пэк ответил: «Они наверху, в комнате Триши. Бьянка какая-то странная, Джесс. Она, кажется, плачет. Меня выгнали, и они там теперь вдвоем разговаривают». ПЛАЧЕТ?! Моя первая мысль была об отце Бьянки, о том, что он прислал ей какое-нибудь очередное тошнотворное письмо или, боже упаси, вернулся из тюрьмы раньше времени! Я скорее побежала наверх, а Пэк пошел за мной. Видно было, что он тоже за Бьянку переживает, просто стеснялся вмешиваться. Дверь в комнату Триши была закрыта, но я все равно вошла, потому что услышала плач Бьянки и приглушенный голос Триши. Бьянка сидела на кровати, закрыв лицо ладонями, и рыдала, а Триша гладила ее по спине и успокаивала. Я заорала, не помня себя от ужаса: «ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?!». Бьянка на мгновение отняла руки от лица и посмотрела от меня. Она была вся красная и тут же опять отвернулась. Триша встала с кровати, вытолкала нас в коридор и сама вышла вместе с нами, предупредив Бьянку, что сейчас вернется. Я снова накинулась на Тришу, на этот раз с приглушенной версией вопля: «Что случилось?!». Триша отвела нас еще чуть в сторону от двери и ответила вполголоса: «У Бьянки был первый раз с Итаном. Всё прошло ужасно. Ей было очень больно, и она не смогла расслабиться». Честно говоря, такого ответа я не ожидала. Я смутилась и подвисла на какое-то время, и Пэк тоже молчал. Неужели все было настолько плохо? Ну, мне, конечно, тоже было больно, когда мы с Лилит ТАКОЕ в первый раз делали, но чтоб НАСТОЛЬКО и чтоб рыдать потом? Я сразу вспомнила слова Лилит о том, что Бьянка боится Итана. Может, он как-то плохо с ней обошелся? Был очень грубым или что? Я спросила об этом у Триши, и она ответила: «Бьянка говорит, что Итан ничего плохого не сделал, что он был с ней аккуратным и не торопился, и это она сама виновата. Я не знаю, Джесс. На меня Итан тоже не произвел впечатления какого-то мудака. Просто… ну, мы все знаем, что у Бьянки с этим… сложности. Скорее всего, она просто перенервничала и слишком боялась в первый раз». Я предложила: «Может, мне с ней поговорить?». Триша покачала головой и сказала, обращаясь к нам обоим: «Не стоит, ребят, идите пока потусите без нас, ок? Я лучше разбираюсь в таких делах и смогу успокоить Бьянку. А у вас нет подобного опыта. Не обижайтесь, конечно, но ты, Пэк, девственник, а ты, – она посмотрела на меня. – Была только с девушкой. И, к тому же… сама знаешь, как Бьянка к тебе относится. Не стоит её лишний раз смущать. Давайте. Топайте отсюда, гуляйте». Я взяла Пэка под руку, и мы ушли. Честно говоря, я немного разозлилась на Тришу! Кем она себя возомнила?! Ну, был у нее гетеро-секс, ну, рожала она детей, но это не значит, что я ничего не понимаю, а мой опыт с Лилит не в счет! Пэк, в отличие от меня, был не злой, а какой-то испуганный. Мы вышли на улицу и сели посидеть на крыльце, на заднем дворе. Я рвала травинки на мелкие кусочки, Пэк сидел молча, а потом спросил: «Джесс, а девушке это реально так больно в первый раз?». Я ответила, что у всех по-разному. Что Трише и Лилит не было сильно больно, а мне было, но все равно не до такой степени, как Бьянке. Пэк спросил: «А это правда, что… ну, про ее отца? Я не в курсе всей истории, и вы меня в подробности не посвящали, но, похоже, он ей психику сломал». Я сказала: «Да, это правда. И насчет сломанной психики тоже». Пэк сказал: «Бедная Бьянка. Может… она теперь боится парней? Я всегда замечал, что она и от меня как будто на расстоянии держится. И, если мы обнимались, Бьянка всегда как деревянная делалась. Я думал, ей только девушки нравятся. Может, она зря с этим Итаном связалась?». Я не знала, что ответить. Травинки покачивались на ветру и щекотали мои босые ноги. Я чувствовала себя виноватой. Это были совершенно бредовые мысли, но я не могла перестать их думать. Я думала, что, если бы тогда, в четырнадцать, ответила Бьянке взаимностью, мы бы, возможно, до сих пор встречались, и она была бы счастливее, и не связалась с парнем, который сделал ей больно, даже пусть и не специально. Я понимала, что это не моя ответственность, но все равно чувствовала себя причастной. Мне хотелось поговорить с ней. Наедине, без Триши и Пэка, поговорить, как в тот раз на заброшке, когда она обнимала меня и плакала, потому что тогда все было так просто, и Бьянка почувствовала себя лучше. Мне хотелось хоть что-то для нее сделать, и чтобы она не плакала. Потому что, да, возможно, Триша и могла дать Бьянке какой-то дельный практический совет по этой теме, но Триша не была ее «лучшей подругой Джессикой». 4 августа, 2016 года Мама купила для Лилит свадебное платье!!! И привезла его в большом пакете, который мне нельзя было открывать. Я чуть не померла от любопытства! Мама сразу предупредила меня с суровым лицом: «Конечно, это не свадебное платье. До него твоя подружка еще не доросла. Но оно белое, нарядное и праздничное». Я была так счастлива и так ей благодарна, что мне захотелось ее даже обнять. Но я так и не решилась, да еще и с этим дурацким огромным пакетом это было бы как-то неудобно и глупо. Мама спросила, где мы с Лилит планируем жениться, а я соврала, что мы пока не решили. Не могла же я ей сказать, что в часовне-склепе на кладбище ночью! Она бы сразу рассказала Авроре, и они бы обе раскудахтались и никуда меня не отпустили! А мы с Лилит уже даже дату свадьбы выбрали. Восьмое августа. В этот понедельник. У меня руки трясутся, когда я об этом думаю!!! А еще я думаю о Бьянке и о вчерашнем… Мне пока так и не удалось поговорить с ней, потому что сразу после разговора с Тришей Бьянка ушла домой. Я переживаю за нее. Может, заскочить к ней сегодня вечером? Или прогуляться немного? Да, я вроде как обещала Лилит, что это больше не повторится, но Лилит сама сказала, что она не против. P.S. Все-таки сходила к Бьянке. Мы немного посидели в ее комнате, и это было странно. Бьянка уже не плакала, как вчера, но была грустной и какой-то… подавленной, наверное. Мне было очень сложно ее разговорить. Лишь когда я вытащила из кармана жевательный мармелад и угостила Бьянку, она заулыбалась. Мы жевали его вместе и молчали. И у меня опять сводило зубы! Бьянка сказала: «Спасибо тебе, что ты пришла, Джессика». Я не знала, за что тут благодарить, ведь я просто всучила ей мармелад и молчала, как дура! Я спросила: «Как ты вообще?». А Бьянка ответила: «Сама еще не поняла. Вроде лучше, чем вчера. Итан звонил весь день, хотел со мной встретиться. Я не брала трубку». Я спросила: «Он тебе нравится?». Бьянка перестала жевать мармелад и помолчала немного: «Итан хороший. С ним интересно поговорить. И он так хорошо ко мне относился… Всегда заботился, говорил, что я красивая. Мне это нравилось». Я сказала: «Но ты не влюблена в него». Бьянка вздохнула, покачала головой и наконец-то признала очевидное: «Нет». Я спросила: «Ты хочешь с ним дальше встречаться?». Бьянка снова вздохнула и ответила: «Если честно, куда больше я хочу жевать с тобой мармелад и сидеть на этой кровати». Мы немного посмеялись. Бьянка редко шутила, и это всегда было неожиданно, а от того особенно смешно. Но, просмеявшись, она посерьезнела и сказала: «Если мы продолжим встречаться, он опять захочет того, что было вчера. А меня бросает в дрожь от одной мысли об этом. Триша говорила, что дальше не будет больно, и я привыкну… Она мне даже смазку подарила. Но я не хочу. Никогда не хочу этого повторять». Я подумала, что, возможно, Бьянке станет легче, если я тоже признаюсь в подобном, поэтому сказала: «Мне тоже это не нравится. Да, потом правда не больно, и привыкаешь, но и ничего особо приятного тоже нет». Бьянка даже перестала стесняться и посмотрела на меня округлившимися глазами: «Правда? Господи, Джессика, я уж было начала считать себя ущербной!». Я сказала, что в таком случае мы вместе ущербные, и мы набили полный рот мармеладом и смеялись так сильно, что у нас слезы потекли по щекам! У меня окончательно свело зубы, и Бьянка притащила нам из холодильника газировку, чтобы запить весь этот кошмар! Ей снова звонил Итан, и она снова сбросила звонок. А мне позвонила Аврора и сказала, что уже, вообще-то, двенадцатый час, и чтобы я чесала уже домой. Так странно, я даже не заметила, как время прошло! 6 августа, 2016 года Видела сегодня нового мужика мамы! Ну, Тайлера этого. Он за ней вечером заехал и забрал маму. Аврора еще не вернулась с работы, поэтому не видела его. К счастью. А вот я с ним даже немного поговорила. Точнее, он со мной. Я не знала, как себя вести и чувствовала себя супер неловко. Тайлер сказал, что очень рад наконец-то со мной познакомиться, и что мама много про меня рассказывала. Я даже боюсь представить, что! И не знаю, возможно, у меня паранойя, но мне показалось, что этот Тайлер очень похож на Джейсона! Особенно цветом волос и прической. Только он более накачанный, а Джейсон был худой. Я почти все время молчала, поэтому Тайлер много болтал, пока ждал маму. Он рассказал, что увлекается рыбной ловлей и однажды поймал карпа весом почти сорок килограммов! И показал двумя руками, какого этот карп был размера. Я сказала, что наш Феликс такой же здоровый и весит не меньше тонны, а Тайлер рассмеялся и погладил кота, который сидел с нами рядом на кухонном стуле и орал на молочный коктейль, который мне приготовила мама, явно выпрашивая порцию и для своей жирной жопы! Я спросила, есть ли у Тайлера дети, а он сказал, что нет, но он очень об этом жалеет. А я мысленно понадеялась, что моя мама не надумает ему никого рожать! Ей уже сорок два, и у нее двое внуков, нам точно ХВАТИТ ДЕТЕЙ! Потом они уехали, и мама передала Трише Дэмиана, которого как раз закончила пеленать. Мне понравилось, что при мне Тайлер к маме вообще не прикасался, они не сосались и ничего такого. Вроде Бобби прав, и он реально ничего такой мужик. Ловит карпов, любит кошек, детей и маму. А следом за ними из магазина вернулась Аврора, и как узнала, что мама только что уехала с Тайлером, так сразу давай меня пытать! «Ну и какой он, этот Тайлер? Как он выглядит? Тебе он понравился? А что он тебе рассказывал? Они долго здесь были? Он высокий? Он симпатичный?». Я сказала, что ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЮ, симпатичный он или нет, потому что мужики мне не нравятся, особенно сорокалетние! Сказала, что он совершенно обычный, и не стала говорить, что он внешне похож на Аврору в прошлом. По-моему, чем меньше она об этом мужике знает и думает, тем лучше. 9 августа, 2016 года Мне кажется, что за последние сутки я пережила такой спектр эмоций, что теперь уже вообще ничего не чувствую. Я просто очень устала и хочу спать, прям как Триша. Но уснуть не могу, хотя пыталась уже раз десять! Вчера мы с Лилит тайно поженились! Сейчас запишу все по порядку. Поздно вечером я стала собираться и готовиться к нашей свадьбе. Мы договорились встретиться сразу у ворот кладбища, в час ночи, и пролезть через дырку в заборе. Я положила в рюкзак коробочку с нашими кольцами, свечи с зажигалкой, чтобы осветить часовню, бутылку воды и бутылку газировки, чтобы выпить за нашу свадьбу, а также два пластиковых стаканчика и шоколадку. Я надеялась, что она не растает, потому что на улице была жарища, несмотря на вечер. Потом я посмотрела на пакет с платьем Лилит, и до меня внезапно дошло, что я не придумала, что же мне самой надеть! Лилит будет в шикарном платье, а я в джинсах и майке, что ли?! Я даже запаниковала! Время поджимало, а у меня не было никакой приличной торжественной одежды! Конечно, платье я бы все равно надевать не стала, да и костюм тоже, потому что мне не хотелось быть похожей на парня! А что еще принято надевать на свадьбы, я понятия не имела! Но через полчаса яростного копания в шкафу и перетряхивания всех имеющихся у меня шмоток, до меня дошло, что можно же стырить что-нибудь у Авроры! И момент был подходящий, потому что Аврора, как всегда, торчала в подвале, и ее комната была свободна. Поэтому я туда прокралась, включила свет и залезла в шкаф. У Авроры было много элегантной торжественной одежды, и я надеялась, что мне подойдет хоть что-нибудь. Да, она была шире меня в плечах, но зато мы были почти одного роста. В итоге я выбрала нежно-розовый пиджак с рукавом три четверти и подкладом в мелкий цветочек. Он смотрелся довольно празднично и мило, хоть я и не носила обычно розовый, но я подумала, что сегодня он в тему и будет сочетаться с волосами Лилит! А под низ я надела белый топик и черные джинсы – единственные не рваные и более-менее приличные джинсы в моем гардеробе. Было уже без двадцати час, и я опаздывала, хоть Лилит меня и предупредила, что тоже может опоздать из-за отца, если тот вдруг опять поздно ляжет. Я выключила свет в своей комнате, чтобы Аврора думала, что я уже сплю, и очень надеялась, что ей не приспичит ко мне заглянуть! Впрочем, после того, как она в тот раз ко мне влетела, когда я… ну… после того, как ей пришлось стирать себе память кредиткой, Аврора очень редко оказывалась в радиусе моей комнаты, а если и оказывалась, то очень громко предупреждала об этом. Поэтому я не стала засовывать матрас под одеяло, как это часто делают подростки в фильмах, а просто выключила свет, открыла окно и вылезла по лестнице во двор. Это было не очень удобно с рюкзаком и платьем Лилит в коробке, но, тем не менее, я осталась жива и не свернула себе шею. На велике я доехала до кладбища, и оказалось, что Лилит уже там, ждет меня! И еще до того, как я к ней подъехала, я заметила, что с Лилит что-то не так. Одетая в джинсовые шорты и футболку, она сидела на корточках, прислонившись спиной к прутьям кладбищенского забора, и закрывала лицо руками. Она плакала. Увидев меня, Лилит сразу вскочила, метнулась ко мне и порывисто обняла. Ее пушистые волосы пахли духами, которыми Лилит побрызгалась перед выходом из дома, но даже духи не могли перебить аромат ладана, который на свежем воздухе всегда ощущался острее, чем в помещении. Ее особый аромат. Иногда он даже снился мне во сне. Я спросила: «Лилит, что случилось?!!». А она ответила: «Пойдем на кладбище, там расскажу. Не хочу, чтобы кто-то нас увидел». Я сомневалась, что хоть кто-то нас увидит в час ночи у кладбищенских ворот, но все равно пошла. Молча мы пролезли в дырку, и Лилит все время шмыгала носом и вздыхала. Я перепугалась уже не на шутку, но Лилит продолжала хранить молчание, пока мы шли к часовне. Это было так странно. Странно быть на кладбище ночью, странно идти рядом с Лилит и молчать, и нести пакет с ее платьем, на которое она даже не обратила внимания! Я уже начала бояться, что Лилит вообще передумала жениться и, не знаю, РАЗЛЮБИЛА МЕНЯ! Но это было бы совсем уж странно – передумать и разлюбить за пару часов, ведь мы только сегодня вечером переписывались, и все было нормально. Дверь часовни-склепа была слегка приоткрыта, и мы сначала испугались, что там кто-то есть. Ну, мало ли, извращенцы какие-нибудь. Или такие же идиоты, как мы! Лилит взяла меня за руку и сказала: «Не бойся. Если что, я их укушу». У меня от сердца немного отлегло, но не потому, что Лилит могла меня защитить, а потому, что взяла меня за руку, а значит, точно не разлюбила. Внутри никого не было. Пахло дождем, сыростью и влажной то ли глиной, то ли известью. Часовня была маленькой, но делилась на две комнаты с арочным проемом вместо двери. В первой комнате, где стояли мы с Лилит, находилась молельная зона, с тремя каменными скамьями, выстроенными в ряд, и небольшим алтарем. А во второй комнате на постаментах лежали гробы, четыре штуки. Если честно, я понятия не имела, какой семье принадлежит эта часовня, но, судя по ее заброшенности, семья эта либо давно вымерла, либо навсегда уехала из Провиденса. Лилит сказала мне тихо: «Джесси, присядь, пожалуйста. Мне нужно кое-что тебе сказать». У меня чуть сердце не остановилось и чуть ноги не подкосились, поэтому на скамейку я буквально упала! А Лилит села рядом и произнесла чуть дрожащим голосом: «Джесси, у меня плохие новости. Отец… сегодня вечером он сообщил, что хочет… уехать. Обратно в Кёльн. Он сказал, что подыскал там для меня закрытую школу. Что-то вроде интерната, где за мной будут хорошо присматривать. И он хочет отправить меня туда, чтобы… чтобы мы с тобой больше не виделись. Он… он считает, что Штаты очень плохо на меня повлияли и…». Лилит хотела что-то еще сказать, но не смогла и снова расплакалась! А я настолько была потрясена ее новостями, что сидела как деревянная и даже не сразу смогла ее обнять. Если честно, то я была в таком шоке, что вообще не могла говорить! Поэтому просто обнимала Лилит, а она плакала! Через какое-то время я немного пришла в себя, осознала ее слова и сказала: «Твой отец не имеет права так поступать! Он что, совсем ДОЛБАНУЛСЯ?! Он не может отправить тебя никуда против твоей воли!!!». Лилит шмыгнула носом и пробормотала мне в плечо: «Может. Мне еще только семнадцать, я даже по закону Германии еще несовершеннолетняя, поэтому он может все. Он… он сказал, что в эту школу я больше не вернусь…. И что я быстрее тебя забуду, если мы не будем видеться, если будем… далеко друг от друга». Я не могла в это поверить. Просто не могла и сидела оглушенная. Это было настолько невероятным, что я была уверена – этого никогда не случится. Мы что-нибудь придумаем. Аврора что-нибудь придумает! Я сказала Лилит, что Аврора наверняка сможет нам помочь! Ну, не знаю, пусть она поговорит еще раз с отцом-извергом Лилит, пусть убедит его оставить дочь в покое, а если не получится, то не знаю! Не знаю, что она сделает, но ЧТО-НИБУДЬ СДЕЛАЕТ! Потому что это Аврора, и потому что она всегда что-нибудь делает! Она может решить любую проблему! Наверное… Но Лилит только покачала головой: «Не впутывай в это свою маму, Джесси. Я не хочу, чтобы у Авроры были неприятности. Конечно, мой отец ничего плохого ей не сделает, но… Слушать ее он тоже не станет. Он никого никогда не слушает. Он считает себя самым умным, самым мудрым и развитым, понимаешь? Ведь он прожил целых сто сорок лет, и все вокруг дети по сравнению с ним… Он в этом убежден. И Аврору он не уважает, по многим причинам… Поэтому… не нужно ей в это вмешиваться. А мой отец… Он уже даже билеты купил, Джесси. Я правда не знаю, что делать!». Я спросила, давясь ощущением тошнотворной неотвратимости происходящего: «И когда вы улетаете?». Лилит пробормотала: «В эту пятницу. Двенадцатого». Я заорала: «ЭТОГО НЕ СЛУЧИТСЯ! Я ТЕБЯ НЕ ОТПУЩУ! МЫ УБЕЖИМ ВМЕСТЕ! Помнишь, ты хотела убежать?! Ты ограбишь своего чокнутого папашу, и мы сбежим куда глаза глядят! Мы уже достаточно взрослые, устроимся на работу, нас никто не найдет! Тебе исполнится восемнадцать, и он уже ничего не сможет сделать!». Лилит снова покачала головой, потерла покрасневшие и припухшие глаза: «Нет, Джесси, это невозможно. Ты была права тогда. Это глупая, нереалистичная и детская затея. Мой отец заявит в полицию, и нас найдут очень быстро. И Аврора… Она же с ума сойдет. Ты не можешь бросить ее с близнецами, не можешь и не должна оставлять свою семью. Даже ради меня. И, в конце концов… я подумала… это ведь не навсегда, правда? Всего год, а потом отец потеряет власть надо мной. Я окончу школу и смогу делать, что захочу. Смогу вернуться к тебе, если, конечно… Ты будешь ждать меня». Тут уже я не выдержала и разревелась, поняв, что это все-таки реально, и что Лилит на самом деле собралась уехать. На этот раз она обняла меня и сказала: «Я люблю тебя, Джессика Лоуренс. Моя нереальная Джесси. Так сильно люблю… Я буду писать тебе каждый день, слышишь? Мы не потеряем друг друга. Больше всего в этом мире я хочу быть с тобой. И я подумала… я подумала, что, если мы поженимся сегодня, то никто и никогда не сможет нас разлучить, потому что мы дадим друг другу обещание. И оно будет сильнее обстоятельств, любых обстоятельств. Ты сама говорила, что для нас это будет по-настоящему, а значит, для нас не будет ничего невозможного, правда?». Я всхлипнула и сказала: «Правда. А ты все еще хочешь пожениться? Точно?». Лилит сказала, что да. И сказала, что ей очень нравится мой пиджак, и вообще, как я одета. А я улыбалась и ревела одновременно. Затем Лилит тоже переоделась, уйдя для этого в комнату с гробами. А чтобы ей не было там страшно, мы друг с другом переговаривались. Когда Лилит вышла в своем платье, я уже расставила повсюду свечки и зажгла их. Лилит была такой красивой, что мне стало нечем дышать и больно в груди. Я даже не думала, что однажды потеряю ее. Вот так. В моих фантазиях о будущем я сама всегда старела и умирала, а Лилит оставалась рядом со мной до конца, вечно прекрасная. В моих фантазиях Лилит была вечной. И она просто не могла, не могла вот так исчезнуть. Мама подобрала для нее идеальное платье. Белое, длиной в пол, из летящей ткани, похожей на атлас, красиво открывающее плечи и грудь, декорированную вышивкой из розовых цветов, в тон волос Лилит и, как ни удивительно – моего пиджака. Лилит шагнула ко мне, смущенно улыбаясь, и я улыбнулась ей в ответ, сквозь слезы, и сказала, что она прекрасна. Мы подошли к алтарю, и я достала коробочку с кольцами. Мои руки тряслись. Я еще раз спросила, согласна ли она быть моей. Лилит сказала, что согласна, и спросила меня о том же. Вдруг она вспомнила, что мы же должны произнести какие-нибудь клятвы. Она быстро, на ходу сочинила свою и сказала все очень красивыми словами, так, что я еще сильнее расплакалась и сама ничего не могла придумать и произнести, кроме «клянусь». Мы обменялись кольцами, поцеловались и обнялись. Мне было так больно и тяжело в тот момент, что казалось, я этого не выдержу. Почему, ну ПОЧЕМУ все просто не может быть как раньше? Невозможные вещи. Когда мы немного успокоились и даже смогли сделать совместное селфи на память, Лилит предложила поднять тост за нашу свадьбу. Мы достали газировку и стаканчики. Мне еще немного полегчало, и снова все начало казаться нереальным. Я уже совсем плохо соображала от потрясения. Лилит сказала, что у нас обязательно должна быть первая брачная ночь, а я спросила: «Но где? Не в гробу же!». Лилит захихикала и предложила пойти на нашу заброшку. И мы пошли. Все было прекрасно, но потом я опять плакала, и Лилит тоже, и мы лежали и обнимали друг друга, а я чувствовала себя так, словно моя жизнь закончилась. Ничто не имело смысла. Работать в магазине, ходить в школу… Зачем, ведь там даже не будет Лилит! Она пыталась убедить меня, что один год – это не так уж много, и наша любовь достаточно сильная, чтобы выдержать проверку временем и расстоянием. Я даже почти ей поверила. На рассвете мы попрощались, и я не знала, увижу ли ее снова. Лилит процитировала полушепотом Шекспира мне на ухо: «Прощай! Не знаю, Увидимся ли вновь. Холодный страх Пронизывает кровь». Когда я вернулась домой, мне казалось, что прошло несколько лет с тех пор, как я вылезла ночью из окна своей комнаты. Я смогла только дойти до кухни, села на стул и сидела так не знаю сколько времени. Потом пришла Аврора, одетая в свою обычную одежду, как будто вообще не ложилась спать, и проорала почти так же громко, как мама: «Джессика Лоуренс, а ну-ка объясни немедленно свою выходку! Где ты шлялась всю ночь, почему не отвечала на звонки, и какого черта на тебе мой пиджак?!». Я хотела ей ответить, но начала вместо этого опять задыхаться. Аврора очень испугалась, больше не кричала и дала мне пакет, чтобы я в него дышала, а сама села рядом, обнимала меня за плечи и шептала всякое. На этот раз паническая атака не проходила долго, и я думала, что точно умру. А когда все закончилось, у меня совсем не осталось сил. Ни разговаривать, ни плакать – и я просто сидела, уткнувшись Авроре в плечо, а она больше ничего не спрашивала и просто гладила меня по спине и шептала: «Моя маленькая булочка, моя Несси, я с тобой, все хорошо». Но все не было хорошо. И не будет. 11 августа, 2016 года Лилит только что ушла от меня. Она заходила, чтобы попрощаться. Завтра рано утром они улетают в Кёльн, и, как ни странно, Лилит даже не пришлось сбегать из дома – отец сам отпустил ее увидеться со мной в последний раз. И, как всегда, Лилит залезла в окно моей спальни. Я в тот момент лежала на кровати и ревела, и это было мое уже привычное занятие за последние три дня. Несколько раз за эти дни со мной пыталась поговорить Триша, но я просила ее уйти. Я не могу ни с кем разговаривать и не хочу никого видеть. Только Лилит. Поэтому, когда она все-таки пришла, а точнее, просунулась в окно и спросила с улыбкой: «Можно войти?», я думала, у меня сердце остановится! До этого Лилит не отвечала на мои звонки, и я боялась, что больше не увижу ее целый год! Аврора говорит, что год – это не так уж много, что это не конец света, но для меня это ужасно много, ведь я даже за неделю без Лилит начинаю сходить с ума! Я помогла ей залезть в окно, мы долго обнимались, и я ничего не могла сказать – только плакала. Мы сели на кровать, и я нечаянно села на хомяко-белку, которую мне Лилит тогда подарила, и мы немного посмеялись. Лилит взяла меня за руку, чуть погладила мою ладонь и сказала: «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает…» И добавила: «Я никогда не перестану любить тебя, Джессика Лоуренс, слышишь?». Я невнятно угукнула, давясь слезами, а Лилит продолжала: «Обещаю, я не буду встречаться больше ни с кем! И ты, пожалуйста, дождись меня, Джесси. И не гуляй с другими девчонками! И с парнями тоже. Особенно с Пэком». Я снова засмеялась, и мы вдвоем смеялись сквозь слезы. Я сказала: «Я просто не смогу. Никогда не смогу полюбить кого-то, как люблю тебя». Она сказала, что тоже не сможет, и мы приложили друг к другу наши безымянные пальцы с обручальными кольцами. Мне было так больно, что я опять не могла дышать, поэтому мы легли на кровать и лежали, обнявшись, а Лилит гладила меня по спине, пока мне не стало лучше. Я слышала, как где-то внизу, в спальне Триши, кричат младенцы – то вместе, то по очереди, и все казалось мне каким-то нереальным. Потом Лилит ушла. На этот раз не через окно, а через дверь, потому что хотела попрощаться и с остальными тоже. С Тришей они обнялись, и Триша велела Лилит возвращаться как можно скорее, поступать в колледж в Провиденсе и быть рядом с нами. С Бобби они просто кивнули друг другу и улыбнулись. Феликса Лилит погладила, и он сказал что-то вроде: «Мя-мя-мяу?» с вопросительной интонацией, и мы все смеялись, хоть я и ревела при этом. Аврора тоже была очень грустной, и сначала они с Лилит неловко потоптались друг напротив друга, а затем все же обнялись. Аврора сказала: «Возвращайся скорее. Мы что-нибудь обязательно придумаем, вот увидишь. Будешь жить с нами, у нас местечко еще найдется. Главное – возвращайся». Лилит прошептала: «Спасибо. Спасибо вам за все». И в тот момент мне вдруг показалось, что мы прощаемся навсегда. И что Лилит уже никогда не вернется. Как это вообще понять, что прощаешься навсегда? Ведь обычно люди надеются, что увидятся снова, а потом оказывается, что это было навсегда. Потом оказывается, что любой раз может быть последним. Как с фрау Рихтер. Меня преследует ужасное чувство, что с Лилит мы больше не увидимся. Что я должна была сделать что-то, но не сделала. Что я совершила какую-то страшную ошибку и потеряла Лилит навсегда. Навсегда.