Облака на Луне

13 мая, 2017 года Вчера мне исполнилось семнадцать. И я вдруг поняла, что уже девять месяцев не открывала этот дневник. Мне просто ничего не хотелось писать сюда. Даже не знаю, буду ли я его дальше вести. Он кажется мне каким-то глупым. 17 мая, 2017 года Доктор Митчелл все же советует мне не забрасывать дневник. Она повторяет это как мантру на каждом нашем сеансе, и меня это настолько достало, что я сдаюсь и пишу этот гребаный дневник. Лора Митчелл – моя новая психотерапевт, к которой я хожу уже больше полугода. Аврора записала меня к ней, когда у меня началась вся эта хрень с паническими атаками, усугубившимися после отъезда Лилит. Я не хотела ходить на сеансы, не хотела опять всего этого дерьма и выворачивания себя наизнанку, мне просто хотелось сдохнуть, и чтоб меня никто не трогал. Мы с Авророй сильно ссорились. Сейчас это уже в прошлом, но мне все равно неприятно об этом думать. Я говорила ей много ужасных вещей, как будто она была в чем-то виновата, как будто она должна была грохнуть папашу Лилит из «винчестера», а саму Лилит похитить, чтобы она жила с нами. Я злилась на Аврору. Сама не знаю, почему. Я злилась на всех. Я все время кричала и ругалась, и Бобби говорил, что я стала невыносимой. Триша ничего не говорила, но мы почти перестали общаться, хоть и жили под одной крышей. А я почти перестала ходить в школу, потому что каждый раз, когда я выходила из дома, даже в магазин на заправке за углом, у меня случалась очередная паническая атака. Я больше не могла даже в нашем магазине работать. Если честно, я не знаю, как Авроре удалось запихнуть меня к этой Лоре Митчелл. Я помню, что в тот день она меня буквально схватила и насильно в машину затолкала, а я орала, что ненавижу ее, что разобью стекло в машине и выпрыгну на дорогу. Но в клинике мне было уже слишком стыдно драться и скандалить, поэтому я заткнулась и молчала все время. Буквально. Даже на сеансе, который длился час, я не сказала ни слова. Доктор Митчелл была молодая, примерно такого же возраста, как моя учительница музыки из средней школы, мисс Трэвис. Поначалу она пыталась меня разговорить, но когда поняла, что это бесполезно, начала рассказывать о себе. Она рассказывала всякое. Разные вещи, а я невольно слушала, и мне становилось интересно. Она рассказала, что в одиннадцатом классе сбежала из дома и уехала в другой город, потому что ее старший брат убил ее парня и пытался убить ее саму. Теперь он сидит в тюрьме, а доктор Митчелл так и осталась жить в Провиденсе, начав с чистого листа. Меня потрясла ее история, хоть я ничего в тот день и не сказала. А когда время закончилось, доктор Митчелл предложила: «Приходи в четверг в то же время, Джесси. Если захочешь, я тебе расскажу, что было со мной дальше». И я пришла только из-за этого. На первых сеансах мы много говорили о ней, а потом я тоже начала чуть-чуть рассказывать о себе. Я знаю, что это неправильно, и что нельзя дружить с психотерапевтом, но у меня было именно такое чувство – как будто мы подружились. Мой прежний психолог доктор Пак никогда ничего о себе не рассказывал, только задавал дурацкие вопросы, а доктор Митчелл так не делала, и я рассказывала ей что-то, только если сама хотела. Из-за этого я как будто забывала, что она врач, и пару раз на сеансах мы с ней даже в кафешке посидели. У меня прошли панические атаки. Но чувство злости осталось – оно всегда со мной, что бы я ни делала, оно сидит и тихо ждет своего часа. Несколько раз я набрасывалась в школе на Шеппарда и, клянусь, могла бы его убить. Прошло девять месяцев с тех пор, как я видела Лилит в последний раз. И за все это время она написала мне лишь однажды. Одно письмо. Одно чертово письмо. И ни одного ответа на двенадцать моих. 2 июня, 2017 года Сделала себе пирсинг. А точнее, даже два. Или три? Как их правильно посчитать, я без понятия. Ну, короче, один пирсинг у меня в носу, с правой стороны. Второй – это уши. А третий – одно левое ухо в двух местах, и туда такая прикольная сережка вставляется, как булавка с двумя шариками на концах. Поэтому, если считать все проколы, то их получается аж целых пять! Аврора была права – делать их оказалось не настолько больно (хоть у меня и полились градом слезы, особенно от прокола в носу почему-то), как ухаживать за ними потом… Из этих дырок все время вытекала какая-то гадость, и так продолжалось целый месяц! Теперь уже все нормально, и я купила себе еще несколько разных сережек из медицинской стали и серебряных. Нужно только вытащить эти и вставить новые, но мне как-то стрёмно. 15 июня, 2017 года Близнецы уже стали такие большие. Скоро им исполнится год. И кто бы мог подумать, но они уже такие самостоятельные мелкие булки! Особенно Дэмиан, я просто ору с него, серьезно. Особенно когда он сам начинает расчесывать волосы, чистить зубы и даже пытается надевать носки! Разговаривает он, кстати, тоже лучше, чем Сэм. Она больше молчунья. Дэмиан называет меня «Джесси», а Саманта просто говорит «Джи» или «Джи-Джи». Мы с ними часто вместе танцуем, и это так смешно, что я чуть не писаюсь, реально. Теперь я легко могу представить, как обоссывались со смеху Аврора, мама и Бобби, когда я танцевала «стриптиз» в три года! А иногда близнецы меня обнимают и целуют. Залазят на ручки и прижимаются своими теплыми щечками. Когда Дэмиан сделал это в первый раз, я даже расплакалась почему-то. Они очень милые. Иногда противные, иногда бесят меня, прям как Феликс, а иногда я их очень сильно люблю. 29 июня, 2017 года Мне кажется, что сегодня после разговора с доктором Митчелл я поняла, почему злилась все это время на Аврору. И почему до сих пор немного злюсь. Не потому, что она не пристрелила папашу Лилит и не вызволила ее из плена. Нет. Конечно, я всегда умом понимала, что Аврора не может этого сделать. Я злилась на нее, потому что чувствовала ее облегчение. Это сложно объяснить. Аврора никогда ничего такого не говорила и напрямую никак это не выражала, но я чувствовала – она испытывает облегчение от того, что Лилит уехала. Потому что Аврора ее боялась. Потому что на самом деле она предпочла бы, чтобы у меня была какая-нибудь обычная, нормальная девушка, которая не живет 500 лет и не питается человеческой кровью. Да, Аврора меня жалела, сочувствовала мне и поддерживала, но мне хотелось ее оттолкнуть, и я не понимала, почему. Мне казалось, что она думает про себя о том, что это все к лучшему, и что Лилит мне правда не пара, а лишь угроза моему физическому и психическому здоровью. Возможно, она ничего такого и не думала, ну, осознанно не думала. Но я все равно что-то чувствовала. И мне до сих пор не хочется говорить о Лилит с ней. 3 июля, 2017 года Как ни странно, но в последний год я больше всего времени провожу с Бьянкой. Раньше мы с ней никогда не общались вот так. Просто вдвоем. И я не знала даже толком, какая Бьянка прикольная. И шутки у нее смешные. Они у нее вообще есть! Бьянка мне сочувствовала, когда Лилит уехала. Я ей рассказывала, что Лилит мне ничего не пишет. Бьянка тогда тоже рассталась с Итаном. Сначала они пытались еще какое-то время встречаться – Бьянка поддалась на его уговоры. Они встречались пару месяцев, и Бьянка говорит, что с сексом все было так же ужасно. Ей было больно каждый раз, и это так и не прошло. А потом Итан сам ее бросил. Сказал, что с ней слишком сложно, и он не готов к таким отношениям. Бьянке было от этого плохо, она призналась, что привязалась к Итану, и ей нравилось, что он о ней заботится. Она говорила: «Если бы только можно было встречаться с ним без секса, без вот этого всего, я была бы счастлива, он правда хороший». И хотя Бьянка не была в него влюблена так сильно, как я в Лилит, мы с ней все равно как-то сблизились. Бьянка меня утешала и говорила, что Лилит меня не забыла, просто, очевидно, у нее нет возможности мне написать. И нужно подождать до лета. До лета – потому что Лилит исполнится восемнадцать, она окончит свою школу-монастырь строгого режима и сможет приехать ко мне. Но, если честно, мне уже слабо в это верится. Я не верю, что за столько месяцев Лилит не нашла ни одной возможности связаться со мной. У них там что, мобильная связь и инет отрублены? Где вообще находится эта школа, на острове Пасхи? В Тибете?! Посреди Тихого океана, черт возьми? В Сибири?!! КАКОГО ХРЕНА! P.S. Я снова начала сильно злиться и сломала ручку. Пока нашла новую, злость уже утихла, но больше писать не хочется. Через две недели Лилит исполнится восемнадцать. 27 июля, 2017 года Я так устала. Просто устала ждать. Целый год я только и делаю, что жду, но ничего не происходит. Мне кажется, что от этого ожидания внутри меня что-то растет, и скоро оно станет больше, чем я. Вчера я опять поругалась с Авророй. Она пыталась накормить меня ужином, а я отказывалась. Она спросила: «От Лилит что-нибудь слышно?». Я сказала, что по-прежнему ничего, и Аврора вздохнула, сказала, что ей жаль, и все такое. А я не выдержала и спросила: «А ты бы правда хотела, чтобы она вернулась?». Аврора ответила: «Конечно», но мне показалось, что она сказала это не искренне, а как-то дежурно. Я спросила: «Ты разве на самом деле не радуешься, что я не связала свою жизнь с вампиршей? Разве тебе не хватало проблем и без этого? Разве тебе не стало легче?». Наверное, я говорила как-то слишком резко, потому что Аврора вдруг тоже психанула, повернулась ко мне и воскликнула: «Меня это достало! Почему во всем, что касается Лилит, я вдруг стала для тебя врагом?! Я понимаю, что тебе плохо, но прекрати уже срываться на мне! Не смей додумывать мои чувства, Джессика! Я не имела ничего против Лилит, НИЧЕГО! Потому что жизнь меня научила принимать людей такими, какие они есть, черт возьми! И начать мне пришлось с себя, а это было ох как непросто! Ты правда думаешь, что у меня стало меньше проблем от того, что Лилит уехала? Конечно, ведь у тебя не было никаких панических атак, ты не колошматила всех подряд и не прогуливала школу, и мне не приходилось с тобой драться, чтобы засунуть тебя в кабинет психолога! Совсем никаких ГРЕБАНЫХ ПРОБЛЕМ!». Аврора всегда была сдержанной, и меня настолько поразил ее эмоциональный всплеск, что я даже не знала, что и сказать. Я поняла вдруг, что она правда устала. И что я думала только о себе. Аврора сказала: «Черт!» и ушла. А я так и осталась сидеть на кухне, чувствуя себя все большим дерьмом с каждой секундой. Потом я тоже ушла к себе и немного поревела на кровати, надеясь, что Аврора ко мне зайдет, но она не приходила. Около полуночи я пошла к ней сама. В спальне ее не было, и я нашла Аврору в подвале. Она сидела на диване в своей гигантской футболке «Guns’n’Roses» и играла на гитаре. Я остановилась чуть позади нее и сказала: «Прости». Она сказала: «Прощаю». А у меня сразу слезы потекли, и я спросила: «Можно мне тут с тобой посидеть?». Она ответила: «Конечно, Джесси». Я забралась к ней на диван. Аврора отложила гитару и обняла меня. Я была в одних трусах и футболке. Аврора сказала, что у меня холодные коленки, и накрыла меня пледом. Я спросила: «Ты правда была бы рада, если бы Лилит вернулась ко мне?». Аврора погладила меня по плечам и ответила: «Да, Джесси. Я была уверена, что она вернется, и все будет хорошо. Мне грустно… что все так, и от нее нет никаких вестей». Я спросила: «Как думаешь, с ней ведь все в порядке? С ней ничего не случилось?». Аврора ответила: «Давай не будем думать о плохом, милая. Я уверена, что с Лилит все в порядке». Я спросила: «Но почему тогда она не пишет мне? Она меня разлюбила?». Аврора снова вздохнула и ответила не сразу: «Не думаю. Я боюсь другого, Джесси… Лилит очень зависима от своего отца. Не в том плане, что она подросток, а он взрослый, нет. Она зависит от него психологически. Лилит его боится, зависит от его мнения. У меня… тоже было такое когда-то. И это очень плохо, понимаешь? Лилит внушаема. И я боюсь, что отец и новое окружение могли убедить ее в том, что… в том, что…». Я закончила за нее сложную фразу: «Что она не лесбиянка? И что ей лучше про меня забыть?». Аврора вздохнула в третий раз, и этот вздох был еще тяжелее, чем предыдущие: «Да, Джесси. Именно этого я и боюсь». Мне не приходило такое в голову, и я сразу пожалела о том, что замкнулась в себе, закрылась от Авроры и не обсуждала с ней эту тему. Похоже, я ошиблась, и никакого облегчения Аврора не чувствовала и правда искренне переживала за Лилит. Мне стало очень стыдно, и я снова прошептала: «Прости меня». Мне казалось, что, даже если я скажу это сто раз, и Аврора сто раз мне ответит, что прощает, сама себя я не прощу все равно. А она сказала: «Джесси, родная, я очень люблю тебя. И я не сержусь, хватит извиняться. Я тоже не должна была кричать на тебя. Я боюсь… что ты сама будешь слишком зависима от моего мнения. Это неправильно». Я спросила: «Но можно мне тут с тобой поспать все-таки? Не хочу идти наверх, мне лень». Аврора усмехнулась, чмокнула меня и шепнула: «Конечно. Оставайся, моя маленькая. Сладкая булочка». А я добавила так громко, как будто это было самым важным: «С черничкой!». 11 августа, 2017 года Пэк позвал меня погулять вдвоем. Он сначала хотел, чтоб мы посидели на заброшке, как раньше, но я сказала, что не могу. Я правда не могу там больше находиться и видеть из окон дом фрау Рихтер, который целый год стоит пустой, и вспоминать каждый раз, как я лазила в окно Лилит по пожарной лестнице. Поэтому мы с Пэком просто пошлялись по улицам и посидели на берегу океана. Я знала, что он не просто так меня позвал, и спросила: «Ты хотел поговорить о Рози?». Рози была девушкой Пэка. Первой девушкой. Они встречались уже месяц или около того. Я видела ее всего один раз, и она показалась мне очень милой и симпатичной. И даже Пэк рядом с Рози как-то менялся. Больше не шутил тупые шутки про ссанину, какахи и письки. Я за него даже рада была, хотя, если честно, радоваться у меня в последнее время с трудом получается. Пэк стал весь красный, прям как Бьянка, и признался, что у него с Рози все серьезно и идет к сексу. Я прикусила язык и не стала шутить о том, что давно пора, и сколько можно дрочить на порнушку. А Пэк говорит: «Я хотел попросить у тебя совета… Как у девушки. Понимаешь, у Рози тоже раньше ни с кем не было, и я хочу, чтобы ей все понравилось. И чтобы не было, как… как у Бьянки. Ну, ты понимаешь, это ужас какой-то. Я боюсь, что сделаю все неправильно, и ей будет так же сильно больно». Я немного удивилась, что Пэк выбрал в качестве советчика именно меня, и спросила: «А почему ты не спросил у Триши? Мне кажется, она в таком лучше шарит. У меня вообще парней не было». Пэк ответил: «Не знаю, мне как-то стремно у Триши это спрашивать. Она вся такая… ну не знаю, детей рожает!». Я не выдержала и прыснула, и мы немного поржали. Я прекрасно понимала Пэка, и с Тришей у меня самой язык не поворачивался о сексе разговаривать. Она как-то слишком далеко вперед от всех нас ушла. Ну, я и рассказала Пэку все, что знала и все, что думала по этому поводу. Сказала: «Главное, чтобы Рози этого хотела. Тогда все будет хорошо. Если ты поймешь, что она слишком нервничает, как Бьянка, напрягается и не очень хочет, лучше отложить это дело, понял? Рози должна быть на сто процентов готова, тогда ей не будет сильно больно». Пэк ответил, что понял и настаивать не будет, если что. Я его немного приободрила, чтобы он так не дергался, сказала, что это не страшно совсем, и что все будет хорошо, и у него все получится. Ему явно полегчало, и мы стали пулять камушки в воду, соревнуясь, кто закинет дальше. А когда мы устали, Пэк спросил: «От Лилит так ничего и не слышно?». Я ответила, что нет. Пэк обнял меня за плечи и прошептал: «Мне так жаль, Джесс, правда. Я был уверен, что, когда наступит лето, и Лилит закончит учебу, она обязательно к тебе вернется». Я уткнулась лицом ему в шею и старалась не зареветь, и мы сидели так очень долго, обнявшись и слушая, как кричат чайки, а волны накатывают на берег. Мне было больно и трудно дышать, но я думала о том, как хорошо, что у меня есть Пэк. Есть Бьянка. Есть Аврора. И близнецы, которые заставляют меня смеяться, хоть и бесят иногда. Потому что без них всех я бы просто не смогла этого пережить. 24 августа, 2017 года Авроре исполнилось сорок четыре. И в честь этого я зарегистрировала ее в Инстаграме! Аврора опять ныла, что стала слишком старой, а неделю назад мы с ней даже ходили колоть ей в лицо какую-то хрень, разглаживающую морщины! Но Аврора все равно была недовольна, и тогда я решила приобщить ее к молодежной культуре, так сказать. Я сказала, что она сразу почувствует себя молодой, если начнет постить свои селфачи в Инсту! Аврора относилась к этому очень скептически и орала на меня, чтоб я не смела выкладывать ее фотки на всеобщее обозрение. А я сказала: «Хорош ныть и встань вон там у окна, я тебя сфоткаю. Давай! БЫСТРО! И шляпу прихвати!». Аврора сдалась, и я сделала несколько крутых кадров с ней в шляпе и платье. И сказала: «Тебе с твоими талантами давно уже пора завести бьюти-блог!». А Аврора такая: «Чего?!». Я объяснила ей, чем занимаются бьюти-блогеры, и Аврора сказала, что она и так всем этим занимается, только без блога. А я сказала, что ей пора начать делиться своими знаниями с миром, и что многим транс-женщинам ее лайфхаки могут оказаться очень полезны. Аврора даже подзависла и задумалась. Я видела, что моя идея ее вдохновила, но она боялась и сомневалась: «Да кто будет меня читать и смотреть вообще? Этим должны заниматься молодые». Я ответила, что у молодых не так много опыта, как у нее. И что она делает самые крутые макияжи в мире! В итоге Аврора весь вечер просидела в Инсте, читала всяких блогеров, нашла каких-то транс-женщин, тоже выложила парочку постов, а потом радостная бегала за мной по всему дому и сообщала о каждом новом лайке под своей фоткой. Кажется, я и правда сделала ей неплохой подарок! 14 сентября, 2017 года Такое чувство, что я буду учиться в этой гребаной школе вечно. Это только одиннадцатый класс!!! Даже не последний!!! Не могу не думать о Лилит. О том, как круто, что в Германии можно закончить школу раньше и быть совершеннолетним уже в 18. И Лилит теперь может делать все, что хочет. Она очень умная, и могла бы поступить в лучший колледж Провиденса, как Бобби. Где она сейчас? Чем занимается? Поступила ли она в какой-нибудь университет в Европе? Иногда мне кажется, что я согласна была бы навсегда отказаться от Лилит, если бы только могла узнать, что с ней все в порядке. Неужели я не имею права узнать хотя бы это? Хотя бы как у нее дела? Ладно, я могу понять, что она разлюбила меня. Я никогда не была для нее хорошей парой, я слишком тупая и мало читала книжек, и в школе учусь плохо. Я могу понять, что Лилит больше не хочет встречаться со мной. Возможно, она встретила там кого-то интереснее, кого-то, более подходящего по уровню развития, не знаю. Но неужели ей так сложно было сказать мне об этом? Просто все объяснить, чтобы я не ждала и не думала всякое. Я бы простила ее. Я бы поняла. Мне всего лишь хочется знать, что с ней все хорошо, что она учится в хорошем месте, где литературу преподают самые крутые профессора, а сочинения Лилит всегда удостаиваются «А» с жирным плюсом. Почему она так поступила со мной? Я не знаю, что к ней теперь чувствую. Даже когда доктор Митчелл меня спрашивает, и мы пытаемся разобраться вместе, я все равно не знаю. Этих чувств как будто слишком много. А иногда их как будто нет вообще. Я не знаю. Иногда я плачу, когда думаю о ней, иногда злюсь – очень сильно, так сильно, что один раз даже оторвала лапу ее хомяко-белке. А один раз зашвырнула обручальное кольцо в окошко и потом весь следующий день ползала на коленках в саду и искала его, обливаясь слезами. Меня мучает неизвестность, она больше всего. Неопределенность. Если бы я точно знала, что Лилит меня больше не любит и быть со мной не хочет, мне стало бы как-то спокойнее. 27 сентября, 2017 года Перечитала свой дневник за 2013-й год. Та ссора моих родителей, которая была якобы из-за Бьянки. До меня только теперь дошло, причем там была Бьянка, и почему родители поругались. НЕНАВИЖУ СВОЮ МАТЬ!!!! КАК ОНА МОГЛА?! Как она могла ТАКОЕ ПОДУМАТЬ?! Ну, нет! Лучше бы они еще тогда РАЗВЕЛИСЬ!!!! P.S. Мне было так обидно за Аврору и так стыдно за свою мать, что я спустилась в подвал, подошла к Авроре, которая стояла возле стола и разрывала пакетики с новыми, свернутыми спиралькой, гитарными струнами, и просто молча ее обняла. Аврора удивилась, отложила струны и тоже меня обняла. «Что такое, Несси?», спросила. Я прошептала: «Мне так жаль… И зачем ты только простила ее тогда? Мою мать. Она подозревала тебя… подозревала в таких ужасных вещах. Как она могла это подумать? Как могла ты ее простить?». Аврора все никак не догоняла, о чем я, и начинала волноваться все больше. Пришлось ей объяснить. «Моя собственная мать думала ТАКОЕ о тебе! Думала, что ты меня лапаешь или… еще что похуже. Теперь я поняла, почему она все время выпытывала, чем мы занимаемся в подвале!!! Она просто больная! Как она могла подумать ТАКОЕ!». Аврора наконец-то поняла, усадила меня на диван и, глядя мне в глаза, сказала: «Джесси, прошу тебя, не сердись на маму…». Я заорала: «НЕ СЕРДИСЬ?! Да я не понимаю, как ты ее после такого не возненавидела, как продолжала с ней каждый день разговаривать и жить еще несколько лет!!!». «Джесси… – голос Авроры был мягким и в то же время твердым и спокойным. Она заправила мне волосы за ухо, погладила по голове, успокаивая, и сказала: – Пожалуйста, не заводись, Джесси. Постарайся понять свою маму. У нее были причины так подумать. Мы с тобой были… очень близки, проводили много времени вдвоем и…». Я не выдержала и снова заорала: «Мы не были ОЧЕНЬ близки! Мы были и есть ПРОСТО близки!». Аврора вздохнула и терпеливо продолжила: «Да, родная, но… пойми, твоя мама росла в другой семье. У них не принято было проявлять чувства, обнимать и целовать детей. Родители Рокси были очень сдержанными людьми. Поэтому иногда наши отношения казались ей… несколько дикими. Она не привыкла проявлять нежность к детям вот так. У нее были свои способы показать любовь и заботу. Обеспечить детей всем необходимым, приготовить еду, справиться о школе. Свою любовь твоя мама выражала так. А потом вся эта история с Бьянкой… Рокси была в шоке. Она очень сильно испугалась, и она была потрясена тем, что мать Бьянки все эти годы ничего такого не замечала. Поэтому решила… проверить. И это правильный поступок, Джесси. Когда дело касается твоих детей, нельзя доверять никому, даже собственному мужу, жене, брату, сестре, вообще никому. Извращенцем может оказаться любой безобидный на вид родственник, которого ты сам знаешь и любишь всю жизнь. А твоя главная задача – защитить собственного ребенка. Твоя мама беспокоилась о тебе, Джесси, поэтому предпочла все выяснить, а не носить розовые очки и убеждать себя, что ей все кажется. Понимаешь? Возможно, однажды ты поймешь ее, если у тебя появятся собственные дети». Я выслушала Аврору и больше не кричала, но внутри у меня все кипело по-прежнему. И нет, я не понимаю собственную мать и НЕ ХОЧУ ПОНИМАТЬ! Это какой-то кошмар – думать так про свою жену, про Аврору! И я не понимаю, почему Аврора до сих пор ее оправдывает! Я точно свою мать не прощу! Никогда не прощу! И видеть ее больше не хочу, и по выходным ее навещать не буду!!! 1 октября, 2017 года Моему страшному брату исполнилось двадцать два! Страшно в это поверить! Кто бы мог подумать, что в двадцать два года у него будет уже два ребенка! Два! Одновременно! Иногда я наблюдаю за Бобби, когда он возится с близнецами, и задаюсь вопросом: а как он к ним вообще относится? Что он чувствует? Он чувствует себя прям отцом? Взрослым мужчиной? Мне кажется, ему нравится сидеть с детьми. Во всяком случае, его никогда не приходится об этом просить, и Бобби сам как-то находит на это время после учебы и подработки. Просто играет с Дэмми и Сэмми часик перед сном или укладывает их спать в середине дня, когда приходит из колледжа пораньше. А еще мне кажется, что он любит их больше, чем Триша. Я так и не решилась спросить у Триши, что она чувствовала после родов, и мы больше не поднимали эту тему. Но я-то помню, как она рыдала в ванне, цеплялась за меня мокрыми мыльными руками и выла, что не хочет этих детей, что они ей не нужны. Нет, Триша хорошо обращается с близнецами, редко кричит на них, только если уж они совсем разбесятся и станут пакостничать. Но она никогда не проводит с ними время просто так, как Бобби, занимаясь чем-то вместе. Бобби читает с детьми книжки или учит их складывать пирамидки, они играют с музыкальными игрушками и поют вместе песенки. А Триша просто кормит их, переодевает и моет, сует им игрушки, чтобы Дэмми и Сэмми чем-то занимались, желательно друг с другом, а сама берет ноут и пропадает в нем на пару часов. Триша уже окончила старшую школу дистанционно и теперь мечтает осуществить свою давнюю мечту – поступить в колледж, который через два года даст ей право пойти в полицейскую академию. Триша думает выйти на учебу в следующем году, когда близнецам уже исполнится два годика. Она посвящает много времени подготовке, активно занимается спортом, чтобы прийти в форму после родов. Также она познакомилась с несколькими студентами полицейской академии, и они общаются и переписываются каждый день. Триша изменилась. Мне так кажется. И мне кажется, что ей теперь с нами скучно еще больше, чем раньше. С нами – это со мной, Бьянкой и Пэком. Ей больше нравится общаться со студентами, и она не ходит с нами тусить на пляже или в подвале у нас дома, и на вечеринки тоже не ходит. Типа у нее дела. Аврора говорит, что Триша молодец, что она серьезная и ответственная девушка, и после рождения близнецов показала себя с хорошей стороны. Что она сильная личность, и из нее выйдет отличный офицер. Но мне немного грустно от того, что она теперь такая вся взрослая, хоть я и не обижаюсь на нее. У Триши есть мечта, есть цель, к которой она стремится, а я всегда уважала таких людей. Возможно, потому что сама не такая, и понятия не имею, чего хочу в будущем, и даже не знаю, пойду ли я в колледж, а если пойду, то на кого буду учиться, ведь я теперь и музыкой-то почти не занимаюсь. Иногда я скучаю по прежней Трише. По тому, как мы засыпали вместе, болтая по полночи или объедаясь мороженым в кровати и «секретничая». Возможно, это прозвучит мерзко, но я даже скучаю по всяким неприличным штукам, которые Триша рассказывала про моего брата! По дурацким сопливым киношкам, которые она так любила, и которые заставляла меня смотреть. Сейчас же Тришу как будто совсем не интересует ни романтика, ни любовь, ни даже Бобби. Они могут дежурно поцеловаться, когда он возвращается домой, а потом Триша снова открывает ноут и проваливается в него. Иногда я не понимаю, когда мы успели стать такими взрослыми. И почему, живя вместе, так сильно отдалились друг от друга. 1 ноября, 2017 года Хэллоуин – самый тяжелый день в году. И это так странно, потому что когда-то он был моим любимым днем, любимым праздником. Но теперь именно тридцать первого октября, даже не в День Рождения Лилит я чувствую себя хуже всего. Тридцать первого октября мы с Лилит познакомились. Я выпала из окна, а она сказала, что у меня классная футболка, и что она тоже любит Лавкрафта. И позвала меня погулять вместе по заброшке. С тех пор как Лилит уехала, я не переступала порог того дома ни разу, хоть и знаю, что Пэк и Бьянка скучают по нему. Вчера весь день мне было очень плохо, и я ничего не хотела, но под вечер мне стал названивать Пэк, названивать очень настойчиво, и уговаривать пойти на вечеринку, которую устраивала одна девчонка из школы. Я ее знала, и пару раз мы сидели рядом на истории, и она дала мне однажды списать. Мы никогда прям не общались, но на свою вечеринку она пригласила всех, вообще всех, кто захочет прийти, а не только тех, с кем она «прям общалась». Пэк сказал приходить обязательно в костюмах, и это такое правило, а я сказала, что это какой-то бред, что нам вообще-то семнадцать, и какие костюмы?! Я подумала, что это наверняка пранк, эдакая проверка на идиотизм, и на самом деле приходить в костюме не нужно, а те несколько придурков, которые все же вырядятся привидениями, ведьмами или вампирами, станут всеобщим посмешищем. А еще Пэк сказал, чтобы я обязательно прихватила с собой Бьянку, потому что она никогда с нами никуда не ходила, и сейчас самое время. Я поняла, что он просто не хочет, чтобы я была там одна, ведь он-то будет с Рози. Мне не хотелось идти. Вообще не хотелось. Но мне было так плохо. А на вечеринках всегда есть халявная выпивка и, может, даже травка. Вот я и подумала, почему бы немного не забыться? Если мне от этого станет хоть чуточку легче, то почему нет? И тогда я тоже стала названивать Бьянке, как мне названивал Пэк. Она сначала отказывалась, и мне пришлось уговаривать ее полчаса! Я сказала, что уже сейчас приду к ней домой, и если она не будет одета, то утащу ее на вечеринку в пижаме! Это сработало. Бьянка собралась и переоделась к тому моменту, как я за ней заехала. Мы с ней не стали напяливать костюмы, но Бьянка все же надела черное платье, а глаза накрасила в стиле смоки. Получилось красиво и готично. Я ей об этом сказала, а она стала вся красная. Сама же я была одета в какое-то говно, а если точнее, то в старую футболку с надписью «Queen Of Hell» и потертые свободные джинсы. Мне пришлось проделать новую дырку в ремне, чтобы застегнуть эти джинсы, потому что они с меня спадали из-за того, что я слишком похудела в последние полгода. На вечеринке было очень много народа, и казалось, что дом сейчас треснет по швам. Музыка оглушала уже на входе во двор, и когда мы встретились с Пэком и Рози, я не могла расслышать ни слова из того, что они мне говорили. Но они были в костюмах! Оба! И что еще хуже – там реально все были в костюмах!!! Пэк проорал мне в ухо: «Я ЖЕ ТЕБЯ ПРЕДУПРЕЖДАЛ». Но я ведь не думала, что там правда соберутся одни придурки и гики! Какой-то Комик Кон нахрен, а не Хэллоуин! Но хотя бы там была выпивка, и с этим я не ошиблась, поэтому сразу решила приступить к делу. Мне не хотелось танцевать, тем более, диджея не было, и музыка играла какая-то дебильная. Мы с Бьянкой прихватили по стаканчику алкогольной яблочной шипучки, которая неслабо била в нос, и устроились на диване в углу гостиной, за книжным шкафом. Пэк и Рози тоже выпили и довольно быстро где-то уединились, возможно, в одной из комнат наверху, ведь они сюда наверняка за этим и пришли. А мы с Бьянкой пили шипучку и пытались угадать по костюмам, кто кем одет. Каких-то персонажей знала я, а каких-то – Бьянка. Некоторых не знали мы обе. В одной из девчонок я узнала Клем из своей любимой игры «The Walking Dead», и мне даже захотелось с ней познакомиться, но вставать с дивана было слишком лень. Он был мягкий и какой-то глубокий, и я провалилась в него, казалось, навечно. А потом Бьянка принесла нам еще шипучки и еще какой-то коктейль голубого цвета, и на вкус он был как шампанское. Мне понравилось. Я не помню, сколько я выпила. Бьянка тоже от меня не отставала, и от выпивки стала опять вся красная. А вскоре пожаловалась, что у нее все перед глазами плывет, и я вытащила ее на свежий воздух. На улице было холодно, поэтому на заднем дворе никто не тусовался. Мы подошли к бассейну, который еще не был приготовлен к зиме. Воду никто не спустил, и она была грязной. На поверхности плавали сухие листья, ветки и сигаретные бычки. И очень сильно пахло сыростью. Однако Бьянке сразу стало лучше, и мы решили немного посидеть возле воды. Я притащила к краю бассейна надувной матрас, отряхнула его от листьев, и мы сели, свесив ноги вниз. После жаркого дома меня аж пробрал озноб от резкой смены температур, ледяного осеннего ветра и сырого воздуха. Бьянка тоже слегка дрожала в своем платье и джинсовке. Мне захотелось ее обнять, и так нам обеим было бы теплее, но я постеснялась. Вдруг бы она что-нибудь не то подумала. Да я и сама не знаю, что бы я подумала. Потом Бьянка начала икать от выпитых литров яблочной шипучки, и мы заржали. Около полуночи мне позвонила Аврора и спросила, собираюсь ли я сегодня домой. Я сказала, что не собираюсь, а она спросила: «Джесси, ты что, напилась?». Я ответила громко и с вызовом: «Ну НЕМНОГО, и что?!». Аврора вздохнула: «Ничего. Но умоляю тебя, не садись за руль. Приезжай, когда хорошенько выспишься, или попроси брата тебя забрать, ладно?». Я согласилась и положила трубку. Она стала совсем холодной, и пальцы окоченели, пока я держала телефон. Бьянка спросила: «Твоя мама волнуется?». Я только отмахнулась и спросила: «А твоя мама тебя сегодня ждать будет?». Бьянка только пожала плечами и сказала: «Не знаю. Она даже не спросила, куда я поехала и с кем. И, как видишь, не звонит мне». Я чуть не ляпнула: «Вот повезло тебе, а то Аврора за каждым моим шагом следит и сто пятьдесят раз в день названивает, как будто я совсем неадекватная!», но прикусила язык, подумав, а так ли Бьянке повезло? И что, вообще-то, это немного странно, когда родители не пытают тебя каленым железом, где ты, с кем ты, и во сколько будешь дома. Ну, это ж родители, у них работа такая! Я спросила: «Твоя мама не интересуется твоей жизнью?». Бьянка пожала плечами, пнула носком туфли подплывший к нам большой кленовый лист, зеленовато-бурый. Я спросила: «Какие у вас вообще отношения?». Бьянка немного подумала и ответила: «Холодные. Не как у тебя с Авророй. А как эта вода в бассейне. Поверхностные разговоры. О том, что нужно купить еще молока или оплатить счет от электрика. А там внизу, под всем этим… Слой грязи, ила и... темнота, кромешная темнота». Я не выдержала и все же положила руку ей на плечо, уже не задумываясь о том, как это будет выглядеть, а Бьянка, как будто приободренная моим прикосновением, продолжала: «Наши отношения… сильно изменились с тех пор, как отец сел. Точнее… с тех пор, как мама все про нас узнала. Понимаешь… она никогда ничего не спрашивала, и как будто даже боялась говорить об этом. Делала вид, что ничего не произошло. Что отца в нашей жизни не было. Не знаю, может, ей так было легче, чем принять факт того, что ее муж с ее дочерью… Не знаю. Только один раз она предложила мне записаться к психотерапевту. Я отказалась, и больше мы об этом не говорили. Каждая из нас живет своей жизнью, понимаешь? Мы просто соседи, а не мать с дочерью». Я не знала, что сказать. И думала почему-то о своей матери. Да, я ее все еще ненавидела после того, как узнала, что она подозревала Аврору в том, за что сел отец Бьянки. И да, мама тоже была холодна со мной, но и просто соседями мы все же не были, а моей жизнью она интересовалась. И даже платье для Лилит тогда купила. Я подумала: каково это вообще, жить в семье, которой нет до тебя дела? Да, я с четырнадцати лет мечтаю жить одна, чтоб меня никто не доставал, и задыхаюсь от количества народа в нашем доме, но так ли это на самом деле круто, когда ты совсем один и никому не нужен? А Бьянка сказала: «Я рада, что у меня есть ты, Джессика. Ты всегда обо мне заботилась… Никто не был так добр ко мне, как ты». Я засмущалась и забормотала, что она же моя подруга, и это естественно. А Бьянка чуть придвинулась ко мне, положила голову мне на плечо. И сказала, указывая ладонью на воду: «Смотри, там отражаются звезды. Вон. Видишь?». Я увидела. На черной поверхности слегка дрожащей от ветра воды, среди грязных листьев и окурков, поблескивали звездные отражения. «Красиво, правда?», – шепнула Бьянка Я сказала: «Да, очень красиво» и взяла Бьянку за руку. 19 ноября, 2017 года Аврора сегодня опять делала макияж Трише. Получилось очень круто, и на Трише нереально красиво смотрятся персиковые блестящие тени для век. А потом мы этот макияж сфоткали с профессиональным светом, который остался у нас с тех пор, как мы снимали музыкальные видео для канала, и Аврора выложила фотки в свой Инст. Если честно, даже я не ожидала, что ее блог начнет так быстро расти и станет таким популярным! У Авроры уже даже появляются первые хейтеры, но она над ними только посмеивается, потому что положительных комментариев в десятки раз больше, и она нашла свою аудиторию. Поначалу Аврора писала только о косметике и одежде, но постепенно, очень осторожно, начала делиться своим опытом транс-женщины. Так у нее появились подписчики и среди транс-персон, а некоторые из них просто заваливали ее директ вопросами! Аврора сказала, что давненько она не чувствовала себя такой полезной. Я очень рада за нее, ведь Аврора этого заслуживает. Она самый охрененный человек из всех, кого я знаю, и мне кажется, что весь мир также должен узнать о ней, потому что она нереально крутая! Аврора все время шутит, что раз с музыкой не вышло, то, может, хоть с макияжами она прославится, и почему бы и нет, в конце концов? Разве макияжи хуже? У Авроры правда есть талант! И как хорошо, что у нас в доме живет Триша, и Аврора может красить ее, а не меня! 21 ноября, 2017 года Это опять случилось. Почти в точности так, как с Тедди Морфием, только до дома доползти я все же смогла. Люк Шеппард. Собрал трех парней со школы и наверняка приплатил им, поскольку друзей у него нет, насколько мне известно. У Морфия хоть были, а этот настолько мерзкий, что с ним и последние отморозки согласны дружить только за деньги. Ну да хер с ним. Меня опять побили. И выбили мне чертов передний зуб!!! Я боюсь представить размер счета, который придет мне от дантиста. Точнее, придет-то он Авроре, и платить придется тоже ей. Я не знаю, могло ли все обойтись меньшей кровью (в прямом смысле). Возможно, если бы я не стала отвечать им, а просто прошла мимо, попыталась убежать, в конце концов, ничего бы не случилось. Но это же я! БЕЗМОЗГЛАЯ Я! И самый трындец в том, что это случилось почти в том же месте, что и в прошлый раз, и опять, когда я возвращалась от Бьянки!!! Только с другой компанией, с другими парнями. Разные враги – одно чертово место. Я могла пройти мимо, когда Шеппард меня окликнул и начал свистеть мне вслед. Я видела, что их много. Но они стали говорить про Аврору и ее Инстаграм, говорить очень много мерзких вещей, и я остановилась. Идиотка. Жалею ли я? О зубе – да. О том, что в очередной раз до смерти напугала и расстроила Аврору – да. О том, что не струсила, о том, что высказала им всё в ответ, о том, что не стала реветь, хоть и было очень больно – нет. Но зато они не били меня битой, как шайка Морфия. Эти парни явно не хотели больших неприятностей, даже за деньги Шеппарда. И когда этот говнюк велел им еще меня побить, они его послали и сказали: «Хорош уже. Сам бей, если тебе надо. А нам надо поступить в колледж». Ну, и ушли. А Шеппард всегда был дохляк, и в драках не участвовал, поэтому я даже смогла над ним поржать, хотя у меня весь рот был залит кровью, и сказала: «Ну давай, бей. Силёнок-то хватит?». Силёнок у него хватило, и он меня отпинал, но я над ним все равно поржала, и мне кажется, что он меня в следующий раз убьет. Кажется, я переборщила и слишком его унизила. Кто знает, на что этот псих вообще способен. Аврора плакала, когда я пришла домой. Она хотела опять отвезти меня в больницу, но я убедила ее, что все в порядке, что я цела, и что ни в больницу, ни в полицию обращаться не хочу. И когда она закончила, наконец, обрабатывать мои увечья, попутно обнимая меня, целуя и плача, я услышала, как она шепчет, шмыгая носом: «Ох, ну что же мне с тобой делать, Несси, господи, как же это тяжело…». Я сказала, жутко шамкая, потому что рот у меня был забит ватным тампоном: «Прости». Аврора вздохнула: «Ты не виновата, Несси. Но, может быть, может… нам поменять школу? Я понимаю, что там учатся твои друзья, но…». Я только покачала головой и возразила, что в любой школе наживу себе врагов, и уж лучше совсем бросить школу, чем переводиться в новую. И мне кажется, в тот момент Аврора правда была близка к тому, чтобы разрешить мне больше не ходить в школу, а только работать в магазине, как я и хотела. Не хочу учиться, не хочу тратить время на эти дурацкие предметы, которые мне в жизни не пригодятся. Хочу помогать Авроре и работать. Хочу быть взрослой, наконец! И сама оплачивать счета от гребаного дантиста! 23 ноября, 2017 года Пэк совсем долбанулся! Я даже не знаю, то ли гордиться им, то ли пришибить! Этот придурок взял и подрался с парнями Шеппарда, а потом и самого Шеппарда отмудохал! Ну, не один, конечно. Он собрал компанию парней из соседних домов, с которыми они на великах гоняют. Это друзья только Пэка, и я их почти не знаю. Но оказалось, что они прикольные! И готовы были подраться ради меня! А у Шеппарда теперь тоже нет двух передних зубов! Это, конечно, нехорошо, что я радуюсь, но я радуюсь! Пэк сказал, что Шеппард скулил и умолял о пощаде, а Пэк с ребятами заставили его поклясться собственными яйцами, что он ко мне больше не полезет! И Шеппард поклялся! ЯЙЦАМИ! Господи, хотела бы я это увидеть! Пэк пригрозил ему, что, если Шеппард нарушит клятву, полезет ко мне или скажет что-то плохое про Аврору, то с яйцами ему придется проститься, и Пэк собственноручно сделает ему операцию трансгендерного перехода! Я обнимала Пэка, когда он мне все это рассказывал, хоть у меня и болел каждый миллиметр тела, и обниматься было ужасно. Но мне хотелось. Аврора немного отчитала Пэка и заклеила пластырем его ссадины, но я заметила, что она только для виду поворчала, а сама улыбалась, и поступок Пэка ей понравился. А вот Бобби ничего не сказал об этом. И я подумала почему-то, что это он должен был быть на месте Пэка. Ну, не знаю, потому что так всегда бывает в кино и в книжках (я их мало читала, но предполагаю). И старший брат всегда заступается за сестру, если кто-то ее обидит, и мстит этим говнарям. Не то чтобы мне этого сильно хотелось… В конце концов, это Бобби, и он меня тогда на заброшке с вампирами в детстве киданул. Но… не знаю. Я просто вдруг подумала, что Пэк сделал то, что должен был сделать брат для сестры. Возможно, и в прошлый раз, когда меня избил Морфий, я ждала чего-то такого от Бобби, смутно, но все же ждала, а он ничего не сделал. И когда над Тришей все в школе издевались из-за беременности, я тоже думала, что Бобби должен пойти и надрать всем задницы. Хотя бы словесно, раз уж он колошматить никого не любит. Но он… просто не такой. Мой страшный брат всегда лишь подставляет вторую щеку, никогда не дает сдачи, он какой-то весь мягкий и правильный и не любит ввязываться в неприятности. А поколотить кого-нибудь – однозначно относится к неприятностям. Бобби же в это время лучше еще одну главу из учебника прочитает. Я не знаю, хорошо это или плохо. Все люди разные. И я все равно его люблю. Просто иногда мне хочется, чтобы он был другим, и чтобы соответствовал моим представлениям о старшем брате. Это глупо и так нельзя. Но я ничего не могу поделать с этим. Это одни из тех мыслей, которые так просто из головы не выкинешь, даже если думать их не очень-то хочется. 4 декабря, 2017 года Кажется, Феликс заболел. В последнее время его несколько раз рвало после еды. А в самый последний раз, когда я за ним убирала, я заметила что-то красное в его рвоте, позвала Аврору, и она сказала, что это кровь. Мы записали Феликса к ветеринару. Я не понимаю, что с ним могло случиться? В остальном он такой же, как обычно: орет, бегает и достает все, что движется. Аврора сказала: «Джесси, родная, наш Феликс уже старенький. С ним может быть что угодно. Поэтому нужно его хорошенько обследовать». Мне не понравилось это «что угодно». Я спросила, сколько Феликсу лет, и Аврора, отчаянно напрягая память, посчитала, что примерно шестнадцать. Она сказала, что подарила его маме, когда мне был всего лишь годик, поэтому мне кажется, что Феликс был с нами всегда. Я удивилась и спросила, почему она его именно маме подарила, а Аврора сказала, что Рокси всегда любила кошек и хотела себе котенка. «Но вместо котят у нас появились вы с Бобби, и мы как-то не успели». Я удивилась еще больше и спросила, почему тогда мама не забрала Феликса к себе после развода, ведь это же ее кот, в конце концов. И Аврора ответила: «Потому что она решила, что Феликсу будет лучше в семье, в привычной обстановке. И потому что ты его очень любишь». Ладно, признаю. Я стала злиться на маму чуть меньше за то, что она подозревала Аврору в извращенствах. Но идти к ней в гости все равно пока не хочу. 9 декабря, 2017 года Феликса обследовали. Оказалось, что у него рак желудка. Ветеринар сказала, что он может протянуть еще пару месяцев при хорошем уходе. Назначила ему щадящую диету. Но как только Феликсу станет хуже, и он начнет страдать, его придется усыпить. Я вчера почти весь день ревела. По дороге из клиники я вытащила Феликса из переноски и посадила его с собой на переднее сиденье. Он орал и смотрел в окно, а я ревела. Аврора тоже плакала. А вечером она позвонила маме, и они долго и тихо разговаривали. Когда я легла спать, мне стало еще хуже, и я стала очень сильно реветь, и мне опять было трудно дышать, но потом ко мне в кровать пришла Аврора и осталась со мной, и только тогда я немного успокоилась. Как в тот раз, когда умерла фрау Рихтер. Только Феликс еще жив и даже не подозревает, что скоро умрет. Он, как обычно, забрался в постель и устроился у нас в ногах, громко мурлыча. Мне его так жалко. Так жалко, господи. Он так любит кушать, этот милый пухлый кот, но скоро его будет все время тошнить, и ему будет больно. Я не хочу, чтобы он мучился. Аврора говорит, что он ничего не почувствует, просто заснет. И это лучшее, что мы можем для него сделать, когда придет время. Но я не могу, и мне все время кажется, что он все поймет, и я так не хочу везти его опять в клинику. И знать, что домой он уже не вернется. Мне так стыдно за все те разы, когда я на него орала и говорила, что ненавижу, и скидывала с коленок, когда он хотел посидеть на мне. И когда засовывала его в тот дурацкий костюм пчелы, который был ему мал.