Миссия: выжить

И вот этот день настал. Меня трясло не хуже стиралка в режиме отжима. И времени расслабиться и успокоить нервы нет. Состояние банды тоже не помогает, все на взводе, а мне нужен якорь, какой-то островок спокойствия за который я смогу ухватиться. Вот чего я точно не ожидал, так это того, что на мое плечо осторожно опустится чужая рука: — Такемичи, ты в порядке? Я обернулся и, увидев Мицую еле заметно и мягко улыбнулся: — Я в норме, просто нервничаю немного. — Все будет хорошо. Веришь мне? Я кивнул, этому парню хотелось верить. Глубоко вздохнув, я решительно кивнул: — Верю. Спасибо за поддержку. — Обращайся. Мы разошлись по своим отрядам, Баджи не хватало, уже до откровенного. Я встал возле Чифуи и прикрыл глаза. Надо сосредоточиться, слишком многое стоит на кону. Наконец мы выходим на местную арену, я не задаю лишних вопросов, лишь оглядываюсь по сторонам и натыкаюсь взглядом на Хайтани. У старшего подозрительно приподнимается бровь, а скучающее выражение лица меняется на явный интерес, он что-то говорит Риндо. Так, с этим потом разберусь. Я нашел взглядом Ханму, Баджи, Казутору и улыбнулся. Не мягко, хищно и обещающе. После этого боя я эту троицу Дарвинскую буду трясти как зрелую грушу и меня мало что может остановить. Крики, избиение судьи, и начало боя. Первый полетел. Буквально, идиот пытался ударить меня и я, недолго думая, кинул его через себя, пробиваясь в центр схватки, отслеживая перемещение Санзу. Ещё дома я дал ему строгий наказ «Пригляди за Баджи и, если что-то пойдет не так — позови меня». И что-то определенно идёт не так, Казутора и Майки дерутся, Ханма сцепился с Доракеном, а я отбиваясь от назойливых людишек. Человеке на десятом у меня лопается терпение и я просто начинаю выворачивать чужие конечности. Не гуманно? Ну, мне уже сломали нос, так что сейчас как-то не до нежностей. — Такемичи! Крик Санзу перекрывает шум бойни, и я лечу у нему, сам не понимая как прикрываю парней от Казуторы, нож глубоко входит в руки, а я шиплю: — Ханемия-сан, вам жить скучно?! Бой замирает, все оборачиваются на нашу скульптурную композицию. Майки, не глядя, отрубает Ханму и бежит ко мне, Баджи растерянно смотрит на нож, торчащий из моей руки, а Казутора падает на колени и скулит: — Я…я не хотел! Сквозь боль, я мягко опускаюсь к нему на землю: — Все хорошо, это не опасная рана, меня быстро подлатают. Майки наконец приблизился: — Такемучи…твоя рука… Казутора, я тебя! — Майки, нет. Я сам подставился, все хорошо. Встав, я перекрыл ему доступ к Ханемии и слабо улыбнулся: — Тосва победила? — Да…ты…сильно больно? Сано осторожно, дотронулся до моей руки и я чуть поморщился: — Мелочи жизни. Я обернулся к Баджи: — Баджи-сан, я из вас душу вытрясу, если вы не расскажете к чему весь этот цирк был. Кейске молчит, тяжело сглатывает и рассказывает. Буквально все. Глаза Майки темнеют, мои тоже: — Майки, как тебе идея надрать ему задницу? — Поддерживаю. — Отлично, вот заживёт рана и вместе этим займёмся, да? — Вы охренели? — Вот ты бы молчал, Баджи! — я шиплю змеёй и смотрю на парня с прищуром, — тоже мне, герой нашелся. Парень замолкает, и только тут я понимаю, что к нам подошли уже все, а у меня кружится голова: — Так. Я сейчас потеряю сознание. С вас доставка меня в больницу. Заявление я писать не стану, ох… И все, перед глазами темно, я мягко падаю на чьи-то руки.