О Смерть

      Больше всего на свете Лене хотелось зажмуриться, отвести взгляд, убежать, но она держалась. Если потерять над собой контроль хотя бы на секунду, О Смерть может понять, что теперь Лена беззащитна. Верить ей после подлого убийства белого коня будет только глупец. Даже заново вскинутый пистолет не гарантия безопасности: О Смерть легко может оказаться проворнее человеческих рук. Вот почему Лена не сводила глаз с Немо, чью голову окутало противное самой жизни существо, а тело беспомощно извивалось в безобразном танце боли.       Вот же оно, то самое возмездие, хоть приблизительно соразмерное злодеяниям над самой Леной. Те муки, которыми она когда-то мечтала насладиться… Но не было в душе у неё ни радости, ни успокоения, ни удовлетворения. Несмотря на все фантазии о мести, Лена только сегодня смогла признаться самой себе, что она не садистка и что её реакция на чужие страдания вполне нормальна, даже если речь идёт о неисправимом злодее. Всегда, когда дело доходило до расправы над врагами, Лена делала это максимально быстро, без лишних мучений. И она сама не знала, как повела бы себя, не останови её Пионер от замаха ножом в горло бывшего ученика Дока. Но вряд ли бы она улыбалась…       Агония Немо продолжалась несколько минут, за которые Лена успела в кровь искусать губы. Ни на секунду она не спускала дуло пистолета с головы напарника, готовая в любую секунду приструнить непредсказуемую О Смерть, снова ставшую чернее ночи. И на мгновение ей показалось, что придётся это сделать, когда О Смерть с утробным криком, похожим на отчаянный вой, соскочила с головы Немо. Но бросилась она не на Лену, а куда-то в сторону. Лишь в паре десятков метров О Смерть остановилась и затряслась, совсем как Немо в конвульсиях.       Лена несколько секунд подержала О Смерть на мушке, после чего, наспех убрав пистолет за пазуху, сразу бросилась к Немо, безвольно лежащему на боку. Проверила пульс, дыхание — они были еле уловимы. Лицо его перекосило, язык свешивался из приоткрытого рта, а тело всё ещё билось в мелких судорогах. Ещё и лихорадка…       И почему ты такой отбитый?..       Лена схватила Немо за руку и с силой потянула на себя, вспоминая, как когда-то пыталась поставить вертикально пятидесятикилограммовый мешок с сахаром. Что тогда, что сейчас сделать это оказалось не так-то просто. Вновь Лена до боли сжала челюсти, вновь язык ощутил солоноватый металлический привкус во рту — рывок за рывком она поднимала парализованное тело. Так двигается стрелка на часах, у которых скоро сядет батарейка: на два-три скачка вперёд приходится один назад, и всё повторяется. Наконец, ей удалось усадить Немо. Лена отвела взгляд, чтобы не видеть обезображенное параличом лицо, левой рукой схватила Немо за воротник рубахи, не давая упасть назад или на неё, а свободной правой взяла из кармана супераптечку. Она хотела открыть её двумя пальцами, но крышка сразу не поддалась. Как назло, левая рука бессознательно дёрнулась в желании помочь, и в эту секунду воротник выскользнул из ослабевшей хватки…       — Да твою же!.. — выругалась Лена, едва тело рухнуло на землю.       Ещё раз поднять его Лена бы не смогла: её силы иссякали буквально на глазах. Кружилась голова, очень хотелось спать, холодела макушка… Видимо, сказывалось влияние О Смерти, которая смогла-таки пробиться через защиту Пионера. Лена и сама невольно этому поспособствовала, когда истратила большую часть душевных и телесных сил буквально за несколько минут.       Что же делать?       Оставался ещё вариант взять таблетку психостимулятора из супераптечки. Точнее, полтаблетки. Лена так и сделала. Лекарство, которое призвано хлестнуть усталый организм плетью, почти мгновенно вернуло силы и даже добавило новых.       Под эффектом таблетки Лена вспомнила про свой дар. Зачем тянуть тело, если можно всё сделать гораздо быстрее и проще? Попробовать стоило, хотя бы для того, чтобы узнать наверняка. Лена перевела дыхание, размяла руки и, повернув тело набок, открыла под ним портал, а другой — в метре над землёй у стены ближайшего дома. Как и предполагалось, тело исчезло в первом портале и выпало из второго.       — Уже легче… — пробормотала немного ободрённая удачной идеей Лена.       Она поднялась на ноги, доковыляла до домика и снова опустилась на колени перед Немо. Снова схватилась за его руку с тихим криком «Давай, скотина!», кое-как подняла и усадила к стене так, чтобы голова не валилась набок или вниз, достала из супераптечки белую капсулу и на секунду застыла. Как же не хотелось лезть руками в чужой рот, даже ради спасения жизни… Этой секунды хватило, чтобы заметить, как Немо едва двигающейся правой рукой пытался что-то показать. Он приподнял предплечье, опустил безымянный палец и мизинец, а оставшиеся три еле-еле свёл поближе друг к другу, чтобы медленно поводить влево-вправо.       Это ещё что такое? Не до того сейчас…       Надавила на нижнюю челюсть, просунула капсулу, взяла из рюкзака флягу, влила немного воды, закрыла рот, погладила горло, как собаке, чтобы Немо проглотил лекарство… К облегчению Лены, это удалось почти сразу. Она шумно выдохнула и позволила себе всего на пару секунд закрыть глаза, чтобы отдохнуть, после чего вытащила пистолет, вскинула его и развернулась, готовая отразить нападение.       Но О Смерть осталась на том же месте, только начала метаться по кругу то в одну сторону, то в другую, будто не зная, куда же ринуться в отчаянии.       Что же он тебе такого показал?..       И тут Лена поняла: Немо пытался пальцами показать портал! Видимо, сквозь боль О Смерть уже не могла поддерживать непроницаемый барьер. Тогда появляется шанс спасти Разведчиков…       Лена протянула левую руку к телу одного Разведчика, чтобы открыть проход в базовый лагерь. Тихий треск искр, слабое голубоватое свечение — и портал раскрылся на земле, прямо под телом. Ещё через секунду оно провалилось в проход между лагерями, а Лена облегчённо выдохнула. Получилось!       Менее чем через секунду она ощутила, как действие стимулятора стремительно уходит, а на его место возвращается неимоверная усталость. Лена снова достала супераптечку, чтобы взять вторую половину таблетки. Открыла непослушными пальцами крышку, тряхнула коробочку в подставленную ладошку… Но не рассчитала силы, и все таблетки рассыпались по земле.       — Да чтоб тебя… — эту фразу Лена произнесла одними голосовыми связками, с застывшей от усталости мимикой, а потому прозвучала она нечленораздельным воем.       Делать нечего, оставалось рассчитывать на собственные силы. Только бы их хватило ещё на четверых…       Неожиданно в её голове прозвучал голос Пионера:       Лена, держись! Как ты?       В порядке… Только немного устала…       Я попытаюсь дать тебе защиту дистанционно. Что с Немо?       Вызвал у себя инсульт… Долго объяснять… Супераптечка ему поможет…       На короткое время Лена снова ощутила небольшой прилив сил. Второе тело отправилось в базовый лагерь. Но уже через несколько секунд перед глазами Лены замелькали мушки. Ей пришлось опереться рукой с пистолетом о стену домика, чтобы не упасть на ватных ногах. Вдох, выдох… Почти прекратились ужасающие утробные крики О Смерти. Похолодели пальцы рук.       Третий портал выполнил свою задачу. На лбу Лены выступил холодный пот. Она растопырила пальцы, чтобы создать четвёртый проход, но вместо него вышли лишь жалкие искры — барьер вернулся.       Ну вот… и всё… Пионер…       Нет ответа.       Собрав остатки сил, Лена посмотрела в сторону О Смерти — та уже приближалась к ней, снова почти невидимая. Как в замедленной съёмке, Лена оторвала руку с пистолетом от стены и попыталась прицелиться. Но не учла, что на исходе сил стоять она могла только с опорой. Ноги подкосились…       Грянул выстрел — О Смерть остановилась и снова завыла от боли.       Что же это? Лена не нажимала на спусковой крючок…       Прогремел второй выстрел, третий… Лена не успела упасть даже на колени, потому что чья-то крепкая рука подхватила её за плечо. Лишь через пару секунд она поняла, что супераптечка всё-таки исцелила Немо.       Но от провала в забытье это не спасло. Хотя забытьем в полном смысле её состояние назвать было нельзя.       Лене словно снился сон…       Домик вожатой. Семён сидит между шкафом и кроватью, поджав ноги, и трясётся от страха.       — Семён, мы же всё равно заберём что хотим! — с улицы раздаётся нагловатый голос его двойника из другого лагеря. — Хер ли ты тянешь кота за то, чего у тебя нет?       Семён изо всех сил зажимает рот обеими ладонями.       — Но хоть мозги-то у тебя есть? Отдай нам девку, и мы уйдём с миром.       Судя по голосу, пришелец стоит прямо на пороге. На каждую секунду сердце успевает отбить дважды. В напряжённой тишине проходит пять секунд… Десять…       Точный удар — и хлипкий замок сдаётся. Дверь, как подстреленный солдат, падает, оставив Семёна и его подругу без последней защиты. В дом медленно входит тот, чью самодовольную ухмылку и уродливый пирсинг на лице Лена запомнила на всю жизнь.       — Кто не сделал самострел, я не виноват! — издевательски пропевает Апостол Шут и нарочито медленно обводит взглядом дом. — Где же, где же, где же ты? А, нашёл!       Он смотрит на Семёна и облизывается, как кот после вкусной сосиски.       — У-убирайся! — лепечет Семён.       — Как ты думаешь, это слово хоть раз на кого-то подействовало, кроме детишек, которые ещё пешком мамке под юбку ходят? — спрашивает Шут и снова скалится. — Мне нужна только она. Отдай её по-хорошему, и я уйду. Мы все уйдём.       Семён мотает головой.       — Я словами не бросаюсь, ты же видел. Сказал, что найду, — значит, найду. Я ей ничего не сделаю. Ни я, ни один из моих корешей. — Шут наклоняется к Семёну и кладёт руки себе на колени. — А они ой как хотят позабавиться. У них кулаки давно уже чешутся. Мы ведь можем приходить сюда каждый день, а то и несколько раз в день. У нас времени хоть жопой жуй.       С каждым словом наглого ухмыляющегося Апостола Семён всё сильнее съёживается в комок.       — Она же здесь, мы оба это знаем. Просто не мешай нам взять её, и всё закончится, — заключает Шут и снова осматривает интерьер.       Он проводит рукой по домику, будто пытаясь что-то нащупать в воздухе, и останавливает её над кроватью у противоположной стены.       — Я могу сделать это быстро, а могу — не очень. — Шут снова поворачивается к Семёну. — Я кровяки не боюсь, если надо — помолюсь!       И вот в душе Семёна что-то ломается. Он едва заметно обмякает и без единого жеста показывает, что не будет противиться воле злодея.       Этого Шут и ждал. Он снова расплывается в самодовольной ухмылке и делает уверенный шаг к кровати. Затем опускает руку под неё и вытягивает из темноты несколько клубов энергии зла, после чего вытаскивает спрятавшуюся девушку — уникальную попаданку с длинными вьющимися чёрными локонами. Она не издаёт ни единого звука и почти не сопротивляется, околдованная Апостолом.       Как только перепуганная девушка встаёт на ноги, Шут протягивает руку к пленнице и второй раз забирает из её тела эссенцию страха, из-за чего её тело на пару секунд выгибается дугой. Шут берёт девушку за плечо и зовёт подручных. Пока те идут, попаданка выпрямляется, ещё раз бросает взгляд на Семёна и что-то непонимающе шепчет. В её глазах смешиваются страх за собственную жизнь и непонимание поступка некогда близкого человека, разочарование в нём и даже частица обречённости.       Вынести всё это оказывается для Семёна не под силу, и он быстро отводит взор в угол дома.       — Сёма… — шепчет девушка чуть громче.       — Катя… Прости… — одними губами произносит Семён. — Он же сказал…       В это время подбегают подручные Шута: два Семёна в помятой и небрежной форме без галстуков.       — К Доку. — Шут толкает попаданку в руки одного из них, второго подзывает щелчком пальцев к себе и что-то шепчет на ухо, после чего разворачивается к Семёну. — Ты поступил хорошо для всего лагеря. Больше я не буду нарушать ваш покой. Вставай.       Тот подчиняется. Шут приобнимает Семёна за плечо и через прикосновение забирает из его тела чёрное облачко.       — Я ведь не от нехер делать этим всем занимаюсь, — начинает Шут успокаивающим голосом, пока они оба проходят к выходу и спускаются по ступенькам. — И не оттого, что мне охота перетрахать всех уникальных попаданок. Хотя эту я б отжарил, прям базарю! — он распаляется, однако быстро берёт себя в руки. — Но нельзя. Девки вроде твоей Катьки уникальны, сам понимаешь. Много кто может на них глаз положить и отвалить взамен такое, что тебе и представить-то будет трудно. За них сейчас и войну развязать не грех. Или набег устроить.       Похоже, до Семёна только сейчас доходит, что он натворил. Шут явно это понимает и выдерживает театральную паузу. — А знаешь, что было, есть и всегда будет грехом? — Шут резко прижимает к себе Семёна и шепчет ему на ухо: — Нет худшего зашквара, чем предательство!       Апостол щёлкает пальцами, и один из подручных ловко связывает руки Семёна за спиной. Сам же Шут достаёт из складок галстука, перемотанного на предплечье, металлический штырь и с размаху бьёт Семёна по челюсти. Тот падает как подкошенный и выплёвывает с кровью два зуба.       — Жалкий трус! — орёт Шут и пинает Семёна в живот. — Мать ты бы так же продал за собственную шкуру?! А?! Продал бы?!       Он бьёт Семёна и дальше, изрыгая нецензурную брань ещё около минуты. Теперь картинка практически исчезает, вместо неё остаются лишь смутные образы и голос Апостола.       — Мне противно носить одно лицо с тобой, — произносит Шут устало. — Мог бы хоть ради приличия предложить себя вместо неё, гнида.       Картинка чуть проявляется. Еле живого Семёна с всё ещё связанными руками ставят на колени и наклоняет вперёд. Один из подручных Шута приносит какую-то канистру. Апостол открывает её, и через секунду на голову Семёну льётся прозрачная жидкость.       — Чтоб тебе никогда не было места среди живых, — с этими словами Шут зажигает спичку и бросает её в Семёна.       Мгновенно голову и шею пленника охватывает бушующее пламя. Семён кричит от боли что есть сил и срывается с места в тщетных попытках сбить огонь, но тут же падает, уперевшись головой в пол.       — Не добивать! — приказывает Шут. — Валим, пацаны.       На этом сон прервался, и начался другой, про судьбу Кати в плену Дока… ***       Во сне невозможно оценить течение времени. В этом состоянии оно становится неощутимым, как спокойное сердцебиение. Так что Лена не могла понять, сколько времени прошло от окончания сновидения, которое было даже слишком ярким и детальным, до внезапного холодного прикосновения. В дремлющем разуме первой же сверкнула ассоциация с холодным металлом хирургических инструментов и отозвалась в теле мелкой дрожью.       Когда эта дрожь достигла глаз и заставила распахнуть веки, страх мгновенно улетучился. Стальной скальпель беспощадного Апостола оказался шершавым влажным языком Забвения.       — Когда ж ты отучишься?.. — пробормотала Лена и легонько провела рукой по вытянутой морде.       Забвение в ответ громко фыркнул.       — Лена! — неожиданно раздался голос Пионера, причём не телепатический, а вполне обычный.       Лена повернула голову и увидела не только Пионера, но и Виктора, которые со всех ног спешили к ней. Привратница не без труда поднялась и только сейчас поняла, что тут их быть не должно…       — Как вы… — пролепетала она. — Барьер же…       — Он то появляется, что исчезает, — перевёл дыхание Виктор, едва остановился. — Успели проскочить.       — Времени мало, — вмешался Пионер и указал рукой на солнце.       Наблюдатели подняли голову — от солнечного диска осталась лишь узкая часть, похожая на сильно надкушенный пряник. Остальное заволокла чёрная пелена затмения.       — А где Немо? И третий конь? — спросил Виктор.       — Немо в старом корпусе, — ответил Пионер. — Бестия там же, и разум обоих нестабилен.       И тут Лену будто ударило током. Она вздрогнула всем телом и отчеканила, как вызубренный урок:       — О Смерть своим присутствием убивает не только людей, но и Сердце лагеря! — Лена сама удивилась собственному умозаключению. — Если она подберётся к входу в Сердце достаточно близко, весь лагерь рассыплется, как дома в дальнем секторе!       — Немо сдерживает её. Они на первом этаже заброшенного корпуса. — Пионер положил руку Лене на голову и снова поставил ей ментальную защиту. — Виктор, забери оставшееся тело, как только сможешь. А мы с Леной закончим начатое.       — Есть! — Глава Разведки достал из рюкзака два фонаря и отдал их Дозорным. — Доброй охоты.       А в лагере успело ещё больше стемнеть…       — Береги себя, — кивнула Лена и открыла портал в ту точку, которую ей телепатически указал наставник.       На другой стороне прохода Дозорных ожидал непроглядный мрак коридора, который можно было развеять светом фонаря, и крики человека и бесформенной бестии, от которых не спасли бы даже беруши. Из-за этих воплей Лена даже не сразу обратила внимание на то, как обветшали стены и потолок, как то тут, то там осыпалась штукатурка, грозя похоронить под собой, как у неё опять закружилась голова от присутствия бесформенного монстра.       Битва с О Смертью была в самом разгаре. Немо катался по земле и удерживал руками смертоносную живую шапку. Сама же О Смерть пыталась вырваться из цепкой хватки или чего-то иного, что сковывало её и причиняло нестерпимые страдания.       — Сможешь другим порталом перебросить их сюда? — спросил Пионер.       — Я этот еле держу… — ответила Лена сквозь стиснутые зубы.       Не успела она продолжить фразу, как раздался далёкий грохот: здание начало разрушаться. Через секунду на Немо обвалился полоток. Это произошло так быстро, что Лена отпрянула от портала и кое-как удержала его.       — Немо, ты как? — крикнул Пионер, едва пыль стала оседать.       — Ногу придавило немного! — отозвался Немо. — Я с ним справлюсь, уходите!       Где-то на другой стороне здания послышался ещё один обвал. Стало заметно темнее.       — Здесь я командую. — Пионер удостоверился, что с Леной всё в порядке, и, судя по напряжённому лицу, сосредоточил все силы на ментальной помощи ученику. — Лена, завал небольшой, нужно вытащить Немо.       Сделать это можно было только одним способом, который уже успел прийти Лене в голову. Она свистнула и крикнула:       — Ко мне, Забвение!       Бледный скакун тут же подбежал и послушно встал возле хозяйки. А Пионер, похоже, только того и ждал.       — Стой смирно! — скомандовала Лена так уверенно, как могла. — Пионер только снимет с тебя рюкзак.       Конь повёл себя достаточно спокойно, когда Пионер подошёл к нему и быстрыми движениями отцепил рюкзак, прикреплённый к седлу. Затем Пионер достал оттуда верёвку и связал на одном её конце петлю.       — Немо, хватайся! — крикнул он и бросил верёвку ученику.       К этому моменту пыль окончательно осела, и Лена увидела, как Немо взялся за петлю одной рукой. Лагерь окутали самые настоящие сумерки.       Лена, как только я вытащу их, по моей команде открой портал в пустой лагерь, куда вы ходили с Виктором, — скомандовал мысленно Пионер и начал тянуть верёвку.       Да… — выдохнула так же Лена.       Тем временем О Смерть забилась ещё сильнее в попытках вырваться. У Лены ещё больше закружилась голова. Она обернулась от холодного ветра — ряд домиков ближе к старому лагерю ветшал на глазах, причём по чёткой границе, которая всё приближалась к Наблюдателям. Точно такие же дома Лена и Немо видели у пристани, когда только приземлились.       Вот почему нет тел сектантов: начали разлагаться, умерли навсегда и исчезли с перезагрузкой… — подумала Лена.       От этой мысли её отвлекло сдавленное мычание. Лена посмотрела в портал — правая нога её напарника ниже колена была исцарапана в клочья обломками потолка.       Несмотря ни на что, Пионер продолжал медленно вытягивать Немо вместе с рвущейся спастись О Смертью. Но даже с его силой и сноровкой делать это было не так-то просто.       Лена успела устать. Гибельное увядание полностью захватило дома и уже приближалось к Лене, окрашивая траву в столь светлый жёлто-оранжевый цвет, что он спокойно различался даже в сумерках. Лена отошла как можно дальше от портала в сторону, чтобы он оставался открытым и стабильным.       Через несколько секунд, каждая из которых была похожа на долгий и гулкий удар гонга в кружащейся голове Лены, из портала показался Немо с беснующейся О Смертью. Волна разрушения остановилась буквально в паре сантиметров от Лены. Последний рывок — и Лена закрыла портал в старый корпус, готовая по указанию Пионера открыть другой проход.       — Немо, отпускай её! — крикнул Пионер.       Немо убрал руку с головы, и О Смерть испуганной крысой ринулась прочь. Но не успела она уйти и на десяток метров, как резко замедлилась и снова завыла от невыносимой боли, будто на неё навесили груз в целую тонну. Лена успела только выбросить руку в сторону О Смерти, как почувствовала, что ноги уже не держат её. Она пошатнулась, но не упала: рядом тут же оказался Пионер, на которого Лена тут же смогла рефлекторно опереться.       — Лена! Под ней!       Силы начали возвращаться, как если бы Лена отпила каплю кофе из супераптечки.       — Сейчас!       Она сосредоточилась, сделала глубокий выдох и открыла портал прямо под О Смертью.       Меньше чем через секунду монстр провалился в пустой лагерь. Лена тут же закрыла портал, и вокруг вновь воцарилась мёртвая тишина.       Наконец-то все трое смогли вздохнуть спокойно и восстановить дыхание. Лена уже не стала сдерживаться и устало рухнула в объятия Пионера. Немо неловко поднялся и осмотрел пострадавшую ногу.       — Виктор, бестия нейтрализована. Что с телами? — спросил Пионер вслух, чтобы остальные услышали телепатическое обращение. Порядок, уже лежат в нашем лагере, ждут перезагрузки, — отозвался глава Разведки, и Пионер тут же «переслал» ответ подопечным. Но уже по одобрительному кивку Пионера Лена и Немо без слов всё поняли.       — И что теперь? — Лена посмотрела на наставника. — Просто скажем всем не ходить в лагерь с этой тварью?       — Не только, — пояснил Немо. — Я внушил ей панический страх перед порталами. Она и близко не подойдёт к ним, так что даже Привратник не сможет освободить её.       — Ты за этим держал её так долго у себя на голове? — недоверчиво поинтересовалась Лена, обернувшись.       — Конечно.       — А если бы я не смогла прийти сюда?       — Ты просто упала в обморок от переутомления, твой разум не пострадал. Я при первой же возможности связался с Пионером, когда барьер дал трещину.       Пионер кивнул.       — Когда у нас открылся портал и оттуда выпало тело Разведчика, я первым попытался связаться с вами, но смог только с Леной, — сказал он. — Почему барьер ослаб?       — Эта тварь максимально уязвима к огню и даже просто высокой температуре, — сказал Немо. — А ещё её легко вывести на эмоции. В таком состоянии она не то что держать барьер не может, даже сопротивляться проникновению в разум.       — Если бы у меня не вышло проникнуть сюда телепатически, о скачке не могло бы быть и речи. Ты сильно рисковал, — заметил Пионер.       — Иного не придумал, — пожал плечами Немо.       — Объясни-ка мне, — прищурилась Лена и отстранилась от Пионера, — как так вышло, что этот монстр оказался так близко к Сердцу лагеря? У него самого просто духу не хватило бы подвергнуть себя такой опасности.       — А теперь хватило… — Немо перевёл дыхание. — Как только ты вырубилась, я попытался удержать его ментально и одновременно с этим убедиться, что с тобой всё в порядке. Думал, полный расстрелянный магазин его удержит достаточно долго…       Пока Немо отвечал, Лена подошла и положила руку ему на лоб. Ладонь ощутила тёплый пот и жар.       — За тридцать семь перевалила. Даже я знаю, что от инсульта температура не повышается. — Лена вцепилась в Немо пристальным взглядом. — И в коме её не будет. Так зачем повышать её искусственно?       Этот вопрос Лена произнесла так, чтобы ясно дать понять, что ответ ей давно известен.       — Чтобы удержать гада в своём разуме, — объяснил Немо. — Ты сама видела, что он сделал с Немощью, когда мы пытались с ним договориться.       — Лучше бы ты здесь удерживал его! — вспылила Лена.       — Он вырвался из-под моего контроля, даже несмотря на боль.       — И немудрено. Ведь всё это было ради мести! Как всегда!       — Вспомни-ка себя в день первой нашей встречи в Корпусе, — парировал Немо так же спокойно, но с ощутимыми каплями яда в голосе. — Твой нож ведь хотел нанести моему горлу великодушное прощение, не так ли? Не подумай, я не осуждаю тебя за это — сам бы попытался провернуть подобное. Но я никогда не ставил личную месть превыше общего дела. Не хочу хвастаться, но благодаря этому Корпус до сих пор существует. С четвёркой Всадников я вполне мог войти в базовый лагерь снова и устроить вторую Бойню, где уже никого перезагрузка не спасла бы. Но важнее всего для меня был поиск собратьев, чтобы мы потом все вместе разделили сладость возмездия над убийцами Всеучителя — так я думал тогда. Хотел ли я отомстить гаду за Немощь? Да, — продолжил он беззлобно и размеренно, — но и это можно сделать, не нарушая протоколы и законы Наблюдателей, как я и поступил.       — Видать, мозги у тебя всё ещё не оправились, — Лена покачала головой. — Почему ты сразу не погнал монстра прочь от старого лагеря?       — А смысл? С его скоростью он легко сделал бы крюк и снова метнулся к Сердцу! Я еле нагнал его на Ненависти!       — Потому что ему уже нечего терять!       Немо сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.       — А мне есть чего, — сказал он. — Поэтому я прежде всего думал о твоей безопасности.       — Лучше бы ты о Разведчиках думал! — не унималась Лена. — Они чуть не попали под увядание лагеря!       — Но не попали же! — Немо уже не стал сдерживаться. — И вообще, чёрт с ними, с этими Разведчиками, я их в лицо-то не видел ни разу! Мне важнее всего ты!       Слова Немо прозвучали для Лены как очередной отчаянный выкрик О Смерти — так же неожиданно и пронзительно. Поверить в них Лене было крайне сложно, хоть она и считала высказанные в эмоциональном порыве слова безусловно искренними. И сейчас где-то на задворках Лениного разума заискрилась безумная мысль. Безумная на грани абсурда, но в то же время столь очевидная, что достаточно единственного слова, чтобы подтвердить её.       То ли в попытке найти это самое слово, то ли в ответ на пришедшую мысль с уст Лены сорвался нервный смешок, такой для неё неестественный, будто издал его кто-то другой.       — Разве? — Лена попыталась вложить в осипший голос едкий сарказм, но прозвучал он жалко. Слишком трудно было скрыть шок, охвативший Лену, как увядание поглотило дальние домики. Наконец, она взяла себя в руки. — Если бы не твоя дурацкая затея с инсультом, я бы не осталась с этим монстром один на один.       — А как иначе?! Только так мы его вывели из себя достаточно, чтобы барьер распался и Пионер смог нам помочь! Пусть у меня с инсультом пошло не по плану, но я бы точно намеренно не оставил тебя совсем одну против бесформенной твари! Хватит с меня!       — Чего хватит? — спросила Лена. Кажется, нужны были два слова.       — Того! Сколько уже раз одно и то же повторяется! Сначала Док, а с ним всё «Братство»! Потом Всадники, все до единого! И Смерть, и Война, и Голод, и Мор! Никого не пощадили, даже Вожделение! Если б не Пионер, и прочих коней порешали бы, как нехер делать!       Немо испустил хриплый выдох, ссутулил плечи и развернулся вполоборота. А Лену в это время будто снова парализовал телепат, совсем как после неудачной схватки с мимиком. Впервые за всю её жизнь, даже в плену у Апостолов, ученик Дока полностью потерял хладнокровие и выложил всё, что скопилось в душе. Лена своего добилась. А вот что делать с этим успехом, она не понимала.       — А сегодня что? — продолжил Немо бесцветным голосом. — Какая-то трусливая бесформенная тварь, которая забыла даже собственное имя, убивает Немощь… Только затем, чтобы узнать то, что и так очевидно, стоит хоть немного включить мозги… У меня в который раз отгрызают частицу моей души… И пытаются снова…       Он повернул голову и посмотрел Лене прямо в глаза. Его пронзительный взгляд был наполнен таким грузом скорби и печали, что Лена не смогла сразу в это поверить. Его слабнущий голос снова заставил увидеть в Немо обычного человека, у которого тоже есть чувства, понятные всем вокруг. Даже самой Лене.       — Я сделал всё, чтобы угроза тебе ушла как можно скорее, — бросил Немо. — Можешь написать в отчёте, что я поступил халатно, что подверг опасности тебя и Разведчиков. Готов это признать. Но я был уверен, что всё просчитал и тварь тебя не тронет. Не лишит меня…       Немо запнулся и снова отвёл взгляд. Только сейчас Лена обратила внимание, что Пионер куда-то пропал. Вполне вероятно, что он ушёл с началом перепалки. Пускай. Хотя бы не будет читать нотации.       — …очередной частицы прошлого, — закончила фразу Лена. — Ещё одного творения, напоминающего тебе о любимом наставнике.       — Да нет же! — закричал Немо. — Ты для меня гораздо важнее!       — Это почему?       — Потому что… Потому что я тебя…       Кажется, у него перехватило дыхание. Вместо ещё одного слова из глотки Немо вырвался нечленораздельный хрип, и на этом попытки выдать эмоциональное признание прекратились.       На несколько секунд Дозорных накрыло гнетущее молчание. Две пары глаз неотрывно смотрели друг на друга, словно хотели разглядеть в узоре радужки нужный ответ или заставить противника признать поражение в бескровной дуэли. Лена как могла пыталась сохранить безразличное выражение лица, несмотря на закипающую внутри бурю. Она упрямо отказывалась верить, что у Немо на языке крутится то самое слово, которое ей уже говорили когда-то… Очень-очень давно… Слово, которое для неё после стольких циклов стало ассоциироваться с трагедией и едва переносимой душевной болью. Ученик Дока не может, не должен его произносить, просто не способен в полной мере понять, что за ним стоит.       — Я тебя не могу потерять… — выдохнул, наконец, Немо. — Просто не прощу себе этого, как и Пионер. Ты… слишком много значишь и для меня, и для Корпуса.       — А для тебя-то с чего? — фыркнула Лена.       — Ты — единственная Привратница в Корпусе. И дело тут даже не в напоминании о Доке, а в том, что твой дар, к которому я приложил руку, теперь служит не «Братству», а Наблюдателям. Мысль об этом помогает мне легче принять новую жизнь, несмотря на всё то, что по-прежнему не даёт полностью забыть прошлое.       — Ты приложил руку и к дару Алексея, — бросила Лена и жестом подозвала к себе Забвение. — А он уже поднял на уши и Корпус, и Орден. Разрушил жизнь Зои. И не факт, что её одной. За тобой вместе с твоим прошлым всегда по пятам будут ходить горе, смерть и ненависть. Равно как и я всегда буду для тебя, если копнуть в суть, ещё одной подопытной свинкой.       Как только конь подошёл, Лена взяла одной рукой упряжь, а другой уже хотела открыть портал в базовый лагерь…       — Лена… — послышался тихий, но твёрдый голос.       Лена нехотя обернулась — Немо снова смотрел на неё.       — Я помню, как ты рыдала над телом того Семёна… Как проводил тебе трепанацию черепа на следующий день… Помнишь, что ты сказала, когда я усадил тебя в операционное кресло?       — Конечно, это ведь было вчера, — с ядовитым сарказмом процедила Лена.       Но Немо не обратил на него внимание.       — Ты сказала: «Сёма, мы обязательно встретимся…» Я уже тогда понимал, что твой дух так просто не сломить… — Немо говорил медленно и отстранённо, словно ни к кому не обращался. — Что заставить твой разум подчиниться будет задачей не из лёгких… И это меня всегда восхищало. Ты для меня никогда не была просто рабочим материалом. И тем более сейчас, когда я начал новую жизнь…       Немо затих. Он по-прежнему смотрел на Лену, и в его взоре не было желания продолжать разговор — только неимоверная усталость и твёрдая уверенность в сказанных словах.       В одном Лена точно соглашалась с Немо: спорить дальше уже не имело смысла. Она взмахнула рукой — затрещали искры, появилось свечение портала…