«Мне невыносима сама мысль, что я не услышу больше твой голос, не встречу больше нигде твой силуэт в пустошах»
После того как им удалось противостоять нападению Силви, та сбежала через портал не оставляя зацепок для своей поимки. После суда Локи был нанят в помощники Мобиусу.«Но за моими плечами столько пройденных путей, столько лет бесконечных блужданий»
Бесконечный разговор в бесконечно оранжевой комнате. Картинки из прошлого, которые мотает ему клерк, пытаясь преподнести урок. Но сколько бы лента не прокручивалась назад и вперед, на этой пленке не было и следа Роя. Ни малейшего намёка, что он существовал.«И всё моё тело болит и изнывает от того, что я не позволяю себе прикоснуться к тебе этот один последний раз»
В первую же неделю своего нахождения в ТВА Локи попросил Мобиуса о странном одолжении: показать ему свою спину. Ожидаемо, шрамов на ней не оказалось. Рука Локи дрогнула, когда он сдержался от прикосновения.«Мне искренне жаль, что мои прощальные слова принадлежат чернилам и бумаге»
Локи переписывал текст письма выученный наизусть, чтобы не забыть ни строчки. Каждое слово невыносимо ранило, но в то же время это стало его привычкой. Когда его мысли были далеко, то он цитировал слова признания, представляя голос Роя, его интонации, его выражения лица, представляя его в той комнате за столом с пером в руке. Этот тайный обряд — его разновидностью молитвы. Поклонение. Способ не подаваться отчаянью.«Единственное знание, которое доступно мне, что моё место здесь. Я выкупан в одиночестве этих степей. Эти земли часть меня самого, а я часть этой земли»
Вместо того, чтобы заучивать мануалы про работу временных веток, он часто ловил себя на ощущении, будто бы он снова посреди прерий и горячий воздух мешает сделать глубокий вдох. В гуле шумных коридоров и переполненных открытых офисов Локи часто слышались едва ли заметные трели степных птиц. Резкие хлопки и удары тревогой напоминали о летящих в тело пулях.«Увидеть, как твой взор избегает лицо смертного человека, который более не знает ни себя, ни своё место в мире»
Он старался насколько ему позволяла собственная выдержка не встречаться взглядом с Мобиусом. И каждый раз, когда он поддавался соблазну, всё внутри него сжималось от невыносимой боли. Локи чувствовал как он предавал Роя, когда позволял себе от отчаянья поверить, что Мобиус может быть им. Что он и Рой одно и тоже. Асгардский принц следовал за клерком по длинным коридорам и наивно мечтал о том, что тот обернется и окажется Роем. Но спина продолжала принадлежать старшему аналитику ТВА, и за это он презирал Мобиуса больше, чем сам того хотел.«Что останется от меня, когда я доберусь до твоих высот?»
Локи не рассказывал своему новому знакомому о том, что у него за плечами осталась жизнь на временной ветке. Со временем они с Мобиусом пришли к некому подобию дружбы и взаимоуважения. Это позволило Локи в один из разговоров признаться Мобиусу в том, что тот обладает сходством с человеком, которого Локи потерял. Он опустил все детали, но агент не стал ничего уточнять. Мобиус понимающе кивнул, с того момента он старался упростить задачу для Локи. Меньше касаний, меньше улыбок, меньше взглядов… И хотя теплый нрав Мобиуса оставался точкой опорой для Локи, но не в его силах было врать себе о том, что ему не хватает прежней свободы в их общении. Да, ему было больно. Но когда это тяжелое ощущение в сердце появлялось всё реже и реже, то с ещё большим упорством Локи истязал себя испытывая грани дозволенного. Нарушая границы, которые же сам расставил. Всё слишком невыносимо. Обостренно.«Будь уверен, всё моё существо изнывает от желания следовать за тобой»
Мир уже трещал по швам. Локи сходил с ума. Когда Силви прыгнула в портал, он взглянул в голубые глаза Мобиуса, и прыгнул в портал за Силви… или подальше от своего кошмара. Он не хотел разбираться. Ламентис. Поезд. Выпитое шампанское. Трикстерша с недоверием выслушивает его рассказ.«Рой… Мы встретились с ним в Мидгарде. Это причина, по которой я помогаю Мобиусу. Я должен вернуться к нему. Найти способ, чтобы узнать наверняка, что всё это не было сном… Я люблю его. Я до сих пор люблю его. Мы встретились, когда он угрожал убить меня. Мы прошли с ним сквозь пустоши. Он получил пулю, пытаясь спасти меня. Черт, я был лишен магии, сил, всего. Мне нечего было ему предложить. Я угрожал ему, держал на мушке пистолета и он всё равно спас меня. И потом я спас его. А потом предал и почти поплатился жизнью за свой поступок, как того заслуживал. Я должен был умереть в тот день, привязанный к столбу. Наконец-то расплатиться там за все свои ошибки. Но он видел что-то во мне, Силви. Он любил меня, вовсе не зная меня. Он не мог не спасти меня. Он не мог жить без меня. И я снова предал его. Оставил умирать посреди пустыни, боясь своих чувств. Боясь своей вины. Зная, что я никогда не заслуживал подобного отношения к себе. И пришла моя очередь умирать. И он вернулся ко мне. Нашел меня, как ни в чем не бывало. И снова спас меня. Я знаю это звучит, как дурная привычка. Но мы ничего не могли поделать с этим, такова тогда была наша жизнь. Когда я вернул свои силы, я позвал его собой. Я хотел подарить ему звезды, Силви. Тысячи Ламентисов во времена, когда небо над ним не грозило смертью. Я хотел преподнести ему мир на ладони. Я хотел отблагодарить его. Я хотел подарить ему моё сердце, отдать всё, чем владею или смогу овладеть. Но вместо этого с утра я поднял со стола записку, написанную аккуратным почерком. Содержание этого письма я пронесу в своей памяти сквозь века. Признание в любви и прощание. Мы нашли друг друга в той пустоши. Совсем ненадолго, но достаточно, чтобы страдать потом вечность в муках порознь. Его прекрасные слова, Сильви. Они настолько часть меня, что иногда я сомневаюсь… Иногда я полагаю, что сошел с ума. И с самого дня суда придумал то, чего не могло существовать. Человека, которым я хотел быть. Любовь, о которой я действительно внутри себя мечтаю. Но мне не за чем врать сейчас… Мы скоро умрем и всё это будет неважно, поэтому… Мне плевать схожу я с ума, или было это на самом деле. В мире нет ничего, что могло бы остановить меня. Я продолжал бы искать его, пока моё сердце билось, пока в моей памяти всплывал бы образ его голубых глаз, пока на моём языке застывали бы фразы из его письма».
Первый человек, который знает всю историю целиком. Она не осуждает, вовлекая его в свои объятия, приглаживая кудри. И его сердце бьётся так сильно, а мир продолжает рушиться вокруг него. Какой это уже по счету апокалипсис? Мобиус в ярости. Локи не знает, что он должен ему ответить. На нём снова надет ошейник. Оранжевые стены бесконечно оранжевого театра времени и синий шторм его раздосадованного взгляда. Может быть впервые он верит, что Мобиус свой собственный человек. Он не помнит выражение лица Роя в ярости. Он никогда не видел его таким злым и разочарованным. По лицу Локи текут слёзы, он протягивает руку и пытается удержать Мобиуса напротив него. И от прикосновения, неожиданного и крепкого в выражения лица старшего аналитика замирает сочувствие. «Все работники ТВА похищены с уничтоженных веток. Вас никто не создал. Вы такие же пленники, как и я». Горечь и разочарование, с которыми Мобиус отдёргивает руку обратно. Седой мужчина устало проводит рукой по волосам, откидываясь на заднюю стенку стула. Он отправляет Локи в подобие пыточной комнаты. Бесконечный пейзаж алой степи под палящим солнцем, давящее чувство жесткой синтетики у горла. Он вдыхает аромат сухих трав, он прислушивается к пению птиц, он не может сдержать слёз — он дома. Слова письма давно начерчены посреди красной пыли, когда за ним возвращается Мобиус. «Мне нужен ты в настоящем, а не прошлом. Я могу тебе доверять, Локи?». Бог обмана пожал протянутую руку. И его ложь прожила столько же, сколько сам Мобиус. Меньше трех минут. Гудящий электрическим напряжением кончик временного жезла прикоснулся к груди Мобиуса. Искристые края аннигиляционного луча поползли по коричневому костюму. Сердце Локи упало внутри груди. Он был не готов потерять и его тоже. Мобиус должен был оставаться неприкасаемым. Равонна. Силви. Аниматронные куклы повелителей времени. Пустошь. Другие Локи. Мобиус живой и в полном порядке. Алиот. Прощание с Мобиусом. Он не может не обнять его, внутри Локи бурлит столько эмоций благодарность, тревога, беспокойство, нежность, забота, уважение. Он знает, что сойдёт с ума, когда почувствует себя так, словно в его руках Рой. Когда он протягивает руку, Локи прижимает его к себе крепко насколько может. Он закрывает глаза на секунду, вдыхая сероватый свежий воздух, осознавая, как слёзы запекаются болезненно в уголках глаз. Он оборачивается напоследок и говорит что-то ободряющее, но Локи не разбирает слов, его мысли слишком далеко. Конец времени. Мисс Минутка. Небольшая поездка в лифте. Мрачный кабинет. Тот, Который Остается. И неожиданное: «Ты ещё научишься это контроллировать», когда кинжал Силви пронзает тело подлинного арбитра времен. Они распустили катушку. Временные линии заструились на мониторе пучком выбитых ниток. Это был его шанс. Локи отправился во временную ветку Роя. Слабость, которую он позволил себе от безысходности. Слабость, которой он не мог пренебречь. Он никогда не встречал его раньше на выгоне таким молодым, таким спокойным. Мальчик помахал ему со дна ущелья и больше всего Локи хотелось остаться с ним. Поступить так же эгоистично, как Сильви. Но он не мог. Мир рушился. Он должен спасти мир. Спасти всех. И он не знал… чего это будет стоить. Но если он остановится, то никогда не сможет подарить Рою ту жизнь, которую он заслуживал.«Буду честен до конца, меньше всего я бы хотел стать разочарованием для тебя»
Перед первым взрывом временной катушки он поцеловал Мобиуса, полностью отдавая себе отчёт в том, что представлял Роя на его месте. И этот поцелуй всё равно ощущался хорошо не потому, что это Рой, но потому что это Мобиус. «Это неправильно» — было последнее о чем он подумал перед очередной гибелью.
«Вечность кажется мне подобием смерти»
Но смерть так и не пришла за Локи. Его тело тянуло и кидало в разные точки времени пространства. Он встречал друзей из ТВА. Иногда его закидывало в прерии и он долго брёл вперед под палящим солнцем, пока его снова не кидало в новое место. Они с Уроборосом собрали всех в ангаре, кроме Мобиуса. Его тело снова потянуло. Прерия разлилась огромным красным полотном перед ним в третий раз. Он обернулся. Посреди пустыни стоял дом. Он очень хорошо знал это место. Ферма Мерилла. У крыльца были привязаны две лошади.