***
Эрика стала догадываться о том, что происходило что-то странное, когда Фрэнк выехал за пределы Лондона. На все её вопросы, не переставая напевать себе под нос прилипчивую песенку, крутившуюся в радиоэфире, он только пожимал плечами, пребывая в абсолютной уверенности, что все его проблемы были практически решены. В какой-то момент перед ними пристроился другой автомобиль и, сверкнув габаритами, вынудил Фрэнка притормозить на обочине дороги. Выглянувший из окна водитель указал ему на ближайший поворот, и Фрэнк молча кивнул. — Ты его знаешь? — спросила Эрика, схватившись за ремень безопасности, чтобы удержаться на месте, когда Фрэнк резко выкрутил руль. — Не его. Эту машину, — ответил он. — Только я понять не могу, куда мы едем. Ещё и одни ямы… Автомобиль тряхнуло, а потом Фрэнк нажал на педаль тормоза. Эрика, вопросительно подняв брови, не успела проронить ни слова, как за стеклом возникло чьё-то лицо с искусственно натянутой дружелюбной улыбкой. Ей это не понравилось. Дурное предчувствие вопило о том, что на улицу выходить было нельзя, но Фрэнк уже успел выскочить из салона, и Эрике пришлось последовать за ним. — Добрый вечер, — протянув ей руку, чтобы помочь выбраться из машины, проговорил тот самый улыбчивый мужчина, и стало совсем уж не по себе, — миссис Холмс. Помощь Эрика, настороженно прижимая к себе сумку, не приняла. — Вообще-то она не… — хотел было возразить Фрэнк и объяснить, что Эрика уже давно носила девичью фамилию, но теперь он, кажется, никого не интересовал. Его оттеснили в сторону два громилы и, шикнув, однозначно дали понять, что надо молчать. — Можете звать меня Сид, миссис Холмс, — Эрику подхватили под локоть, удерживая на месте. Она дёрнулась, попыталась вырваться, но быстро затихла, почувствовав, как в бок ткнулось дуло пистолета, а уха коснулось чуждое неприятное дыхание. — Не советую сопротивляться, если не хотите, чтобы кто-нибудь пострадал. Элла ведь не должна расти без отца, верно? Эрика быстро оглянулась на Фрэнка. Того старательно отвлекали, и он, ничего не замечая, смотрел по сторонам. Эрика с отчаянием поняла, что, даже взгляни он сейчас на неё, помочь всё равно бы никак не смог. Скорее, наоборот. — Скажите ему, пусть уезжает. А потом мы с вами кое-куда прокатимся. Тяжело сглотнув, почувствовав, как от липкого страха сковало все мышцы, Эрика смогла лишь сильнее вцепиться в ремень сумки, и Сид, настойчиво высвободив тот из плена её пальцев, мотнул головой, указав на Фрэнка. Его теперь тоже держали на прицеле, но он об этом даже не догадывался. — Слишком долго думаете. Давайте я вас ускорю, — Сид показал кому-то пальцами «три» и, продолжив тихо говорить, стал считать. — Раз, два… — Фрэнк! — перепуганно вскрикнула Эрика, и он недоумённо обернулся. — Я совсем забыла тебе сказать, — торопливо забормотала она, и её голос задрожал, но вовсе не от холода, — Сара просила передать, что тебе надо к ней заехать. — Хорошо, — он удивлённо пожал плечами. — Заскочу завтра утром… — Поезжай сейчас. Я разберусь сама. — Эрика… — Тебе нет смысла меня ждать, — сказала она, попытавшись улыбнуться. Оставалось лишь надеяться, что Фрэнк додумается рассказать хоть кому-нибудь, куда её увёз. — Передавай всем «привет», ладно? — Ну, ладно, — продолжив непонятливо хлопать глазами, протянул он. — Точно помощь не нужна? — Не переживайте, мистер МакГайвер, — устав ждать, встрял Сид, — мы доставим миссис Холмс куда надо. Всё будет в лучшем виде. До свидания. Фрэнка толкнули в плечо, заставляя отступить к машине. Сид напоследок сверкнул ему белозубой улыбкой и издевательски помахал, а затем, деловито подхватив Эрику под локоть, потянул за собой, зачем-то продолжая скалиться. Но он просчитался, если хотел сохранить напускную доброжелательность, когда направил на неё пистолет. Впрочем, в салон чужого автомобиля Эрику скорее грубо впихнули, чем усадили. Она оказалась зажата с двух сторон чьими-то твёрдыми локтями и, застыв, беспомощно уставилась на свои ладони — сумку у неё отобрали, не оставив даже малейшего шанса вытащить телефон и кому-нибудь позвонить. Эрика мрачно усмехнулась, глядя на то, как мелко подрагивали пальцы. Она боялась, очень-очень боялась, если не сказать, что была в ужасе, но не питала никаких иллюзий, прекрасно представляя, что должно было произойти далее. Сид, подтверждая её мысли, устроился на переднем пассажирском сидении и обернулся, сверкнув взглядом. Удержаться и не отвести глаза получилось как-то само собой, и Эрика, чувствуя, что стало покалывать побледневшие щёки, гордо вскинула подбородок. Они хотели говорить с «миссис Холмс»? Прекрасно, она была готова соответствовать. — Что вам нужно? — сурово спросила Эрика и поджала невольно затрясшиеся губы, когда машина дёрнулась с места. — Куда мы едем? — Расслабьтесь, миссис Холмс, вам практически ничего не угрожает, — хмыкнул Сид. — Давайте просто спокойно побеседуем, а уже потом вы сделаете выводы. Эрика промолчала — кровь колотилась в висках так бешено и гулко, что она лишь чудом разбирала смысл того, что ей говорили. — Знаете, — продолжил Сид, всё ещё выглядывая из-за кресла, — от вашего мужа столько проблем, что было бы проще нанять киллера и убить его, чем объясняться сейчас с вами. Но в этой стране от него зависит слишком многое, и нам нет смысла торопиться. Вы понимаете, о чём я говорю? Её пронзил озноб, но Эрика стиснула зубы — так сильно, что свело челюсти, а воздух застрял в лёгких. Если её хотели запугать, то… получалось. Безусловно, получалось. Было даже необязательно упоминать Майкрофта. Она сразу поняла, что весь этот спектакль был связан с ним, о чём Фрэнк наверняка даже не догадывался. Ему было невдомёк о том, чем именно занимался Майкрофт Холмс, как, впрочем, и всем, кроме него самого. От любых расспросов всегда приходилось отбиваться банальными формулировками вроде уже приевшейся фразы про «скромную должность в Правительстве». Сказанного, однако, хватило, чтобы Эрика безумно заволновалась. За Майкрофта. Хотя обычно именно он переживал за других. Только вот сейчас это её сердце гулко билось в груди, ударяя в рёбра. Это у неё в горле застрял едкий ком, а извечно тлевший страх потери вспыхнул в мыслях, будто ставший реальностью кошмар. Потому что однажды Майкрофт уже пережил покушение, о котором не знал даже Шерлок, а Эрика старательно пыталась забыть. Тогда она едва не выплакала все слёзы… — Так и будете молчать? — раздражённо уточнил Сид, и Эрика сморгнула застывшую в глазах тоску. — Что вам от меня нужно? — сипло повторила она. — Чтобы вы с нами сотрудничали. Хотите сделку? Ваша жизнь в обмен на секреты Майкрофта Холмса. Эрика горько хмыкнула и подняла подбородок выше. Вот ещё. Бо́льшую глупость едва ли можно было придумать. — Это значит «нет»? — последовал вопрос, но Эрика даже не собиралась отвечать. Она отвернулась, сжала губы в тонкую полоску и уставилась немигающим взглядом в проносившуюся за стеклом темноту. — Что ж… А если по-другому? Её схватили за плечи, сжав так, что на коже наверняка должны были остаться синяки, и заставили наклониться вперёд. Эрика, сдержав гулкий вскрик, почувствовала, как в лоб упёрся дульный срез пистолета, и зажмурилась изо всех сил, до звона в ушах, уже не контролируя себя. Её затрясло, из глаз полились горячие слёзы, а секунды, как назло, тянулись целую вечность. Эрика, всхлипнув, почти перестала дышать. А потом что-то щёлкнуло. Сид расхохотался и снова издевательски ткнул ей пистолетом куда-то в переносицу. — Он не заряжен, миссис Холмс. И Эрика, обмякнув в державших её руках, чуть не потеряла сознание — накатили резкая слабость и тошнота, а в голове не было ни единой мысли. Только ватное безмолвие и какое-то необъяснимое безразличие, сопровождаемые диким ознобом. Стало холодно. На языке застыла горечь. Эрика упала назад, на спинку сиденья, стараясь отдышаться. — Поразительная верность, — насмешливо бросил Сид и, наконец, отвернулся. — Молите небеса, чтобы ваш муж тоже знал, что это такое. Вы миленькая, не хотелось бы тратить на вас пули. Он находил происходящее забавным. Эрика же едва могла вздохнуть, вытирая дрожащими пальцами мокрые щёки. Только вот ей это совершенно не помогало — слёзы по-прежнему катились из глаз, не останавливаясь ни на секунду, как бы она ни пыталась успокоиться. Сделать вид, что всё было в порядке, совершенно не выходило. Да и кого можно было этим обмануть? Саму себя? Вот уж вряд ли. Себе Эрика никогда не врала, даже если очень хотелось. А ещё она знала, что не могла ни на что повлиять. Их, в конце концов, было больше, они были вооружены, а она даже не представляла, куда ехал автомобиль. Ей оставалось только самое сложное — быть сильной и стараться не паниковать. Шерлок всегда говорил, что волнением делу не поможешь. Было бы лучше, если бы помимо подобных высказываний он ещё и научил её, как этого волнения избежать. Эрика судорожно всхлипнула и зажала рот ладонью, подумав о том, что Шерлок тоже мог находиться в опасности. А вместе с ним мистер и миссис Холмс, а может Сара, Элла, родители… Замотав головой, чтобы отогнать пугающие мысли, Эрика стала пристально смотреть в окно, пытаясь запомнить маршрут. Впрочем, раз ей не завязывали глаза, Сид, вероятно, считал, что она никуда от них не денется. И был, пожалуй, прав. Потому что шло время, которому Эрика потеряла счёт, а они всё ехали, и ехали, и ехали. И молчали. Никто больше не предпринимал попыток заставить её выболтать что-то о Майкрофте — Сид только периодически хватался за телефон, но потом нервно откладывал его на приборную панель. Когда автомобиль всё же затормозил, а Эрику за локоть вытянули из салона, она пожалела о том, что спешила. Лучше бы они не останавливались ещё бесконечно долго. Стоять на улице перед непонятным зданием было гораздо страшнее, чем сидеть между двумя амбалами, особенно когда удавалось их не касаться. В одну секунду вспыхнула опасная мысль — сбежать, затеряться в темноте между деревьями, а уже потом придумывать, как отсюда выбираться, но… Эрика, прекрасно осознавая весь риск, никак не решалась, а когда всё же сдала робкий шаг в сторону, было уже поздно. Сид схватил её за плечо и поволок за собой в полуразрушенный дом, а слабые попытки вырваться были быстро прерваны сильнее стиснувшимися на коже пальцами. — Располагайтесь, — усмехнулся Сид, втолкнув её в одну из комнат. Эрика чуть не споткнулась о стоявший в углу ящик и налетела на стену, вовремя подставив руки, чтобы смягчить удар. Тяжёлая металлическая дверь захлопнулась за спиной с пронзительным визгом, а с внешней стороны щёлкнул засов. Лишь тогда, обернувшись, Эрика поняла, что осталась одна. Запертая и напуганная. А вдалеке раздавались приглушённые шаги Сида. Спешно подойдя к двери, пытаясь дать глазам привыкнуть к полумраку, прерываемому резкими всполохами мигающей лампочки, Эрика отчаянно стала искать ручку, замок или хоть что-то ещё, способное помочь ей оказаться снаружи. Но поверхность была гладкой — холодной и безжалостной, указывающей лишь на то, что выхода, сколько его ни ищи, не было. Как и окон, и даже вентиляции. А дышать с каждой секундой становилось всё тяжелее. И от волнения, и из-за висевшего вокруг удушливого запаха строительной краски, будто нарочно оставленного здесь в качестве пытки. От него же уже начинала болеть голова, и Эрика, опустившись на тонкий матрас, валявшийся на полу, накрыла нос ладонью, стараясь дышать редко и неглубоко — вдох за выдохом и наоборот… Только вот не выходило, потому как накатившая истерика вынуждала жадно глотать воздух. Уговорить себя успокоиться тоже не получалось, и всхлипы стали эхом отлетать от стен, концентрируясь где-то под потолком, вокруг лампочки, от пульсировавшего света которой рябило в глазах. Нос заложило, голова окончательно разболелась, а мысли жужжали пчелиным ульем, перебивая друг друга и создавая белый шум. Словно всего остального было мало! Прошло около часа, когда за дверью вновь раздались шаги — на этот раз людей было двое. Эрика ужаснулась собственному воображению, которое не предвещало ей ничего хорошего. Только боль вперемешку со страхом и жуткие-жуткие сцены из уголовных дел, которые так любил смаковать Шерлок, наблюдая за полицейскими расследованиями. Она знала, что в своё время очень зря сунула нос в эту часть его увлечений, потому что из-за теперь опасалась всего, стараясь быть начеку. Впрочем, сейчас, когда возникла реальная опасность, такая мнительность ей совершенно не помогла. Скрипнули петли, но на пороге стоял совсем не Сид — двое неизвестных. И Эрика, сжавшись сильнее, невольно отползла подальше, пока не врезалась лопатками в стену. Одного, похоже, это позабавило, в то время как второй, высокий и хмурый, даже не взглянув в сторону Эрики, бросил ей полуторалитровую бутылку воды, и та, упав, покатилась по полу. — Это на сутки, — пробасил он. Сутки? Сколько её собирались здесь держать? Больше, однако, ей ничего не сказали, предоставив возможность догадываться обо всём самой. А потом вновь оставили одну. Майкрофт бы непременно посоветовал сосредоточиться на деталях, чтобы отвлечься и притупить эмоции, но виски сдавливало столь невыносимо, что не получалось сконцентрироваться ни на чём конкретном. Эти двое — кажется, охрана — не те люди, которые были в машине. У одного из-за пояса торчал пистолет, но вряд ли в Эрике видели хоть сколько-нибудь серьёзную угрозу. Скорее, напротив, не воспринимали её в таком ключе, иначе оружие было бы наготове, чтобы применить его по прямому назначению. Эрике уже доходчиво объяснили, что, в случае чего, этим не преминут воспользоваться… Она мотнула подбородком, отгоняя мысли, и лишь сжала зубы, почувствовав тошноту — дышать было совершено нечем. Боже, она сомневалась, что протянет здесь хоть пару часов, в то время как речь шла о днях! Чтобы что? Просить выкуп? Вот уж вряд ли. Требовать чего-то от Майкрофта? Но с чего они решили, что он поддастся? Только потому, что так сказал Фрэнк? Эрика глухо простонала и, брезгливо сморщившись, легла на самый край импровизированной постели, подложив под голову плащ. Его, в отличие от сумки, не отобрали и даже не стали осматривать. Но карманы, к сожалению, были пусты — только в одном бесполезно шуршал фантик от конфеты. Эрика почувствовала, как от тихо катившихся по лицу слёз ткань под щекой стала медленно намокать, и со злостью принялась тереть кожу руками. Отвлечься — и станет легче. А потом уже можно было начинать думать о том, как из всего этого выкручиваться. Не собиралась же она, в конце концов, ждать у моря погоды. Чего-то ждали они — Сид и остальные. И, видимо, это «что-то» зависело от Майкрофта. Перевернувшись на спину и уставившись в потолок, Эрика попыталась вздохнуть спокойно и размеренно, но решила, что для начала следовало потратить немного воды и умыться. И пусть всхлипы продолжали невольно вырываться из горла вместе с дыханием, это помогло вернуть ясность ума. Ровно настолько, чтобы хватило сил ещё раз оглядеться по сторонам. Всё было старым, пыльным и потрескавшимся. В углу валялся какой-то ветхий хлам, но на поверку оказалось, что ничего, кроме пустых коробок и пары гнилых досок, там не было. Лампа по-прежнему действовала на нервы и мигала, и Эрика попыталась до неё дотянуться, чтобы вкрутить по-хорошему или вовсе вынуть из плафона, но смогла лишь коснуться горячего стекла самыми кончиками пальцев. Кожу обожгло, а роста бы всё равно не хватило. Её, конечно, можно было разбить, но темнота казалась сомнительным и пугающим спутником. Значит, нужно было ждать. Майкрофт учил, что в таких ситуациях лучше не торопиться, а он, должно быть, знал, о чём говорил — у него в голове были разработаны протоколы действий на все случаи жизни. Похищение — Эрика даже хмыкнула, подумав, как нелепо веяло от этого слова каким-то шпионским романом — явно входило в их число. Итак, не спешить, присмотреться и постараться не задохнуться. Таким был план. Глотнув воды и поняв, что бутылка опустела уже на половину, Эрика села обратно на матрас. Глаза снова защипало, и пришлось зажмуриться — тратить ещё больше воды на умывание было совсем не в её интересах. — Не паниковать, — сцепив пальцы в замок, забормотала Эрика. — Нельзя. Этого ещё не хватало. Нужно… потерпеть. Немного потерпеть и всё. Он поможет. Майкрофт приедет и со всем обязательно разберётся, — новый всхлип она не смогла контролировать. — Господи, лучше бы он следил за мной всю оставшуюся жизнь… Мысль о том, что эта самая жизнь сейчас находилась под угрозой, внушала мало оптимизма. И это была пытка. Умелая, изощрённая и практически незатратная — медленно сводить с ума от абсолютного бездействия. Разумеется, если в запасе не было припрятано что-нибудь похуже. Когда сознание тонуло в вязкой трясине повторявшихся часов… Сколько уже прошло времени? Эрика не знала, но мышцы затекли — получается, немало. Но, собственно, какая разница, если каждое мгновение и без того тянулось целую вечность? Поэтому, когда мысли стали ускользать, а глаза начали закрываться от усталости, Эрика не противилась. Ей были нужны силы, но поспать толком всё равно не получилось, хотя тело и наполнили неясная нега и расслабленность. Сквозь эту вату, мигание лампы и тихий звон в ушах, ей показалось, что к ней кто-то заходил, но она даже не смогла пошевелиться. Или ей это лишь приснилось? Могло ведь просто присниться?***
Происходившее Грегу совсем не нравилось. Все будто посходили с ума, а его забыли предупредить — не пригласили, оставили за кормой… Шерлок не слушал. Майкрофт — тем более. Оба были слишком заняты и не отвлекались, пока здание прочёсывали по несколько раз, а агенты допрашивали обнаруженных внутри мужчин. Собственно, это казалось правильным, как и любая стандартная процедура, которую следовало провести при подобных обстоятельствах. Но что-то не давало Грегу покоя. Зацикленность. Холмсы были слишком сосредоточены. А «слишком» попросту не могло быть «правильно». И как бы Грег ни пытался прорваться в глубины их разумов, вмешаться в диалог, скорее напоминавший спор, у него не выходило. И он попросту плюнул на это, перезарядил для страховки служебный Глок и сделал то, что посчитал нужным. В конце концов, никто не запрещал вмешиваться. Фонарик бы пригодился ему, шагнувшему в предрассветный полумрак и глубину леса, но Лестрейд не стал никого отвлекать надоедливыми просьбами. А потому, запинаясь о торчавшие корни деревьев и держа перед собой пистолет, он медленно, но верно продвигался вперёд, глядя себе под ноги. Следы. Его интересовали именно они. Чуть заметные, что при отсутствии опыта можно было бы счесть паранойей, но Грег за годы службы успел научиться видеть мелочи. Конечно, не так, как Шерлок, однако глаз у него всё же был намётан. Эти отпечатки на земле петляли, кружили то в одну сторону, то в другую, а порой и вовсе пропадали. Грег заходил всё дальше. Он уже не слышал раздававшиеся за спиной голоса, не видел толком, куда ступал, потому что деревья заслоняли светлую полоску неба. Только шёл и шёл, всё сильнее сомневаясь в том, что делал. Нужно было взять кого-то с собой, хоть это бы не спасло от риска заблудиться или завязнуть в жидкой грязи. — Чёрт, — глухо буркнул Грег, почувствовав, что ботинки промокли, а земля, поднятая подошвами каблуков, забрызгала брюки. — Почему меня вечно несёт в какое-то?.. Он не договорил. Ступил в спрятанную в тени лужу и выругался громче, а потом услышал тихий щелчок. Совершенно чужеродный здесь, в лесу, но слишком знакомый уху. И вздрогнул, медленно обернувшись через плечо, чтобы через секунду уставиться на направленный ему в спину пистолет.***
Эрика очнулась, надеясь на то, что всё было лишь дурным сном, но реальность встретила потрескавшейся побелкой на потолке, головной болью и спазмом в животе, а в горле и на языке было ужасно сухо. Приподняться удалось не сразу, но, когда всё же вышло, Эрика почувствовала слабость в мышцах и озноб, а потому прижалась к стене, пытаясь понять, что с ней происходило. Глаза закрывались сами собой, но вовсе не от сонливости. Это было что-то другое, что-то очень странное и неестественное. Потянувшись к бутылке с водой, Эрика едва не упала и, потеряв равновесие, оперлась ладонью о матрас, но рука тут же подогнулась. Эрика перепугалась, чуть не стукнулась подбородком о пол и, резко выдохнув, замерла. — Что за?.. Заморгав часто и резко, надеясь, что это поможет сфокусировать зрение, она осмотрелась вокруг. В ногах стоял пластиковый поднос с новой бутылкой воды, каким-то заветренным бутербродом и мягким, жухлым яблоком. Было бы логично предположить, что… сутки уже прошли? Перекатившись так, чтобы не лежать на холодном камне, Эрика с сомнением оглядела себя. Её, кажется, никто не тронул — вся одежда была на месте, никаких новых царапин не было, хотя пара синяков всё же проступила на коже. Но затылок не болел, а значит, по голове не били. Это было что-то иное. Догадка пришла быстрее ожидаемого, когда Эрика заметила на дне уже открытой бутылки тонкий слой белёсого налёта. Ей что-то подсыпали! Чтобы не мешала, чтобы не скандалила и не закатила истерику. Конечно, так ведь проще — и следить не надо, и можно не переживать, что что-нибудь случится. А она этого не поняла, хотя могла бы предположить — слишком уж легко получилось открутить крышку. Эрика со злостью ударила ладонями по матрасу. Одно дело было увезти её непонятно куда и просто запереть, оставив мучиться от неведения, но совсем другое — травить, подмешивая в воду какую-то дрянь! И было это явно не снотворное. Что-то хуже. И, как знать, не добавили ли его куда-то помимо воды. А пить хотелось невыносимо. Как и есть. Сглотнув вязкую слюну, Эрика отвернулась к стене и сжалась, прикусила губу, чтобы не смотреть ни на бутылку, ни на еду. Она не собиралась вновь повиноваться чужому извращённому желанию превратить её в безвольное, чуть живое создание, у которого нет сил, чтобы встать на ноги. А, кажется, именно это и собрались с ней сделать. Что ж, терпение входило в число её добродетелей. К тому моменту, когда ей окончательно удалось прийти в себя, а организм переборол желание забыться сном без сновидений, Эрика успела свыкнуться с мыслью, что самой ей было отсюда никак не выбраться. Она обошла стены и убедилась в том, что кладка была кирпичной, никаких полостей внутри не было, как и чего-нибудь, что дало бы ей шанс побороться. — Проснулись? — дверь скрипнула, когда Эрика как раз заканчивала размышлять о том, что в надоевшую лампочку хорошо было бы запустить чем-нибудь потяжелее. Похоже, это был обход — чтобы удостовериться, что ничего не изменилось. Были бы часы, периодичность получилось бы отследить, потому как второй день ещё явно не закончился. Но Эрика могла констатировать лишь их отсутствие. К собственному разочарованию, она совершенно потерялась во времени, но что-то спрашивать или о чём-то разговаривать ни с кем не собиралась. Возможно, это было глупо в её положении — не требовать минимальных удобств. Но Эрика была слишком гордой. И если они рассчитывали на мольбы… — Она ничего не ела, Скотт, — фыркнул тот, у которого был при себе пистолет. И Скотт — хмурый громила — понятливо покачал головой. — А тебя это удивляет? Никто не стал бы есть эту… — Тшш, — шикнул первый. — Миссис Холмс, вы бы хоть воды попили. Без воды, если не знаете, долго не прожить. Эрика безэмоционально смотрела в его ехидно блестевшие чёрные глаза, а саму её едва не трясло от желания высказать всё, что она думала о происходившем. Какой наглостью нужно было обладать, чтобы пытаться вывести её на диалог! Скотт тем временем пнул поднос. Бутылка упала, яблоко почти покатилось, но всё же сразу замерло на помятом боку. И так и осталось валяться на полу. — Голодовка нам тут ни к чему, — буркнул Скотт. — Я принесу что-нибудь нормальное. — Но нам не велели! Ты что, жалеешь её? Совсем рехнулся? — Заткнись, Гарри, и подумай сам, что с нами сделают, если она, — в сторону Эрики последовал выразительный кивок подбородком, — подохнет прямо тут. Оно нам надо? — Не надо, ты прав, — стиснул зубы Гарри, и они оба вышли за дверь, но его голос был по-прежнему хорошо различим. — От этой дряни одни проблемы. А я говорил боссу, нужно было сразу её пристрелить. Эрика сжала кулаки и задержала дыхание, чтобы не дать вскипевшей в жилах злости вырваться наружу. Как же всё это было отвратительно! Особенно этот Гарри, от которого едва не мутило! Эрика шумно выдохнула и рухнула на матрас, зарывшись пальцами в волосы. Почему это случилось именно с ней, когда уже начало казаться, что жизнь вернулась в привычное русло? Подумать толком ей не дали. Скотт, как и обещал, вернулся через пару минут. Но на сей раз он был один. Да ему и нечего было опасаться. Это Эрика, сжавшись от испуга, смотрела на него из-под бровей, не рискуя лишний раз вздохнуть. Скотт её пугал, и для этого ему даже не нужно было доставать оружие. Впрочем, когда дверь за ним захлопнулась, у Эрики всё же промелькнула мысль о том, чтобы попытаться выскользнуть наружу. Один на один у неё были хоть какие-то шансы успеть. Скотт, словно это почувствовав, чуть заметно покачал головой и прислонился спиной к двери. Складка, залёгшая между его бровями, расслабилась, но мышцы на руках, напротив, напряглись, когда он положил на пол закрытую упаковку печенья и, помедлив, поставил рядом маленькую бутылку с водой. — Это можете есть спокойно. Сюда ничего не добавляли, — тихо произнёс он, заметив подозрительный взгляд Эрики. — Поверьте, не в моих интересах причинять вам вред. «Да неужели?», — язвительно подумала она, не скрывая вспыхнувшую в глазах ненависть. Но не сказала ни слова. — Лично к вам у меня нет никаких претензий, — продолжил Скотт. «Ещё бы они были». — Может, скажете хоть что-нибудь? — раздражаясь, спросил он. Словно зачем-то хотел завести разговор. Эрика упрямо отвернулась. Даже смотреть на него ей было невыносимо, а он пытался разыгрывать добродетель. Глупая попытка — Эрика не верила ни на йоту. Скотт, похоже, и сам это понял. — Пейте только эту воду, — напоследок повторил он, толкнув ей только что принесённую бутылку, и вышел. В том, что её не обманули, она убедилась через пару часов, когда жажду стало невозможно терпеть. Но мнимое благородство на этом и завершилось. Больше поблажек делать никто не собирался — Гарри и Скотт теперь всегда приходили вдвоём и приносили ту же воду с нерастворившимся порошком, которую Эрика использовала только для того, чтобы умыться. Время тянулось ужасно медленно, и единственным занятием, которое помогало не зацикливаться на этом так сильно, был сон, но духота мешала, вынуждала то и дело просыпаться и с отвращением ощущать, что одежда стала влажной и грязной. Всё это действовало на нервы, как бы Эрика ни старалась отвлечься. Она пыталась вспоминать стихи, бормотать под нос мотивы песен или просто говорить с самой собой. Однако приспособленность к одиночеству сыграла свою роль — эти бесплодные диалоги хотя бы не ввергали в уныние. Очень хотелось просто поесть и вымыться. В первые пару дней — а Эрике к тому моменту казалось, что прошла уже неделя — от голода болел желудок. Тогда она смирилась и стала понемногу пробовать то, что ей приносили, делая большие перерывы, прежде чем продолжить — так вещество не успевало подействовать на организм. Но Эрике и без того было плохо. Гарри, видя это во время обходов, только злорадствовал. Скотт молчал и больше его не одёргивал. Так могло продолжаться вечно, если бы в один из дней Эрика, обессиленная от усталости, не проснулась, услышав за дверью шаги. То, что это был Гарри, она различила сразу и встрепенулась, осознав, что он шёл один. Дурное предчувствие вынудило её подняться на ноги, и, как оказалось, не зря. Потому что Гарри, увидев её, готовую защищаться из последних сил, сначала всё же опешил. А потом натянул на лицо мерзкую ухмылку. — Правильно делаете, что боитесь, — протянул он. — Я совсем не добрый. Но, если будете себя хорошо вести, не будет больно. Эрика непонятливо, даже несколько брезгливо скривилась, а Гарри тем временем по-хищному неторопливо подходил всё ближе. Зрительный контакт они пытались установить нескончаемо долго, и по лицу Гарри содрогнувшаяся от происходившего Эрика поняла — он отчётливо видел, что в ней постепенно, с тихой неизбежностью разрасталась паника. В какой-то миг оцепенение сменилось лихорадкой адреналина. Эрика почти успела отскочить в сторону, прежде чем Гарри бросился на неё. Однако он, не измученный всеми этими днями взаперти, оказался быстрее. Его ладонь намертво вцепилась ей в локоть, крепко сжала, а затем последовал короткий, мучительно-страшный полёт на холодный пол. Эрика ударилась затылком, в глазах запылали цветные пятна, и всё же она заметалась, завозилась бестолково и торопливо в попытке вернуть себе контроль над собственным телом, но ничего не получилось. — Я же сказал, нужно себя хорошо вести, — зашипел над ней Гарри, и Эрика отчётливо ощутила тяжёлый запах алкоголя. — Могли бы просто послушаться. Но теперь будет больно. Эрика задышала чаще, сердце в груди тревожно сжалось. А Гарри дёрнулся вперёд. Ближе. Так близко, что своим телом придавил её к полу, не давая вздохнуть. Эрика протестующе вскрикнула, ударила ослабевшими кулаками по его спине, но Гарри это, кажется, только позабавило. Он заставил её опустить руки, прижался, опалив шею противно-тёплым дыханием и замер, будто давая ей возможность полностью осознать происходившее и как следует испугаться. А потом его пальцы впились ей в грудь, и щёку в ту же секунду обожгло укусом. От тяжести чужого тела, затхло пахнувшего отсыревшим камнем, и от возросшей в стократ боли впервые за всё это время, проведённое в заточении, Эрике стало настолько безудержно страшно. Небрежные, жёсткие руки, подобно щупальцам, шарили по её судорожно сжавшимся бёдрам — хватали за внутреннюю часть, посылая острые, тошнотворные искры по позвоночнику. Намеревались развести её колени. Эрика всхлипнула от бессилия, ведь ноги и вправду ослабели, стали безвольными и невесомыми. Невидимые тиски сжали её сердце. Нет! Неужели это всё? Крайняя точка? Гарри всё же умудрился справиться с отчаянным сопротивлением, послышался шорох ткани, его хриплое, отдающее спиртом и дешёвым табаком дыхание. Майкрофт… У неё не было никого после Майкрофта. Эрика не хотела никого после него. И воспоминания о том вечере после концерта, когда они оба были в шаге от того, чтобы воскресить былую нежность, породили в её душе сожаление. Лучше бы она не обратила внимание на его трезвонящий телефон! Лучше бы она, пускай и унизившись перед самой собой, поддалась ему! Была тёплая постель, и его горячее тело, и её желание… Прошлое нанесло слишком большую травму, но, может, сдайся она тогда, всё было бы иначе? Ведь сейчас под ней был не мягкий матрас её постели. Сейчас над ней нависал не он — не Майкрофт, не её Майк. Сейчас всё было намного хуже, чем Эрика могла когда-либо себе вообразить. Но, чёрт подери, во всём этом Майкрофт и был виноват! И при любой следующей встрече Эрика намеревалась предстать перед ним целой и невредимой, а затем хорошенько врезать! А после… Эрика физически ощутила, как невиданная смелость стала наполнять её вены. Как заклокотало сердце. Какую нежданную силу обрела её кисть и сжавшиеся в кулак пальцы. — Пусти! — крикнула она, снова попыталась вывернуться и ударила Гарри по носу. Что-то хрустнуло. Гарри взвыл, и горячая кровь закапала Эрике на рубашку, тут же пропитывая посеревшую ткань багровым цветом. — Ах, ты, тварь! Пощёчина и боль. Резкая, острая. Вполне ожидаемая. Эрика широко распахнула глаза, когда спазм пережал горло, а Гарри всё равно полез своими мерзкими руками дальше. Она судорожно пыталась вырваться, кажется, даже кричала, так, что у самой начало звенеть в ушах, или это только казалось из-за головокружения. Но Гарри быстро зажал ей рот ладонью. Чужая кровь попала на язык, и Эрику замутило, будто это было хуже грубых, жалящих прикосновений. Майкрофт… Где же он? Он же всегда помогал, несмотря ни на что… Несмотря ни на что, не давал её, Эрику, в обиду. Не давал никому. Но сам — сам! — обижал. Обижал! Она была готова разрыдаться. Стало холодно. Дьявольски холодно от осознания, что… Никто не придёт. Никто не поможет. Они были один на один, и ничем хорошим это закончиться не могло. — Страшно? — сквозь зубы процедил Гарри, замахнувшись было для очередной пощёчины. Эрика зажмурилась, но удара не последовало. — Это очень хорошо. Я пристрелю тебя в ту же секунду, как мы закончим, а потом сделаю так, чтобы твой Холмс тебя нашёл! Сделаю ему подарок. Он ведь наверняка так жаждет вашей новой встречи… Гарри безумно засверкал глазами, сплюнул на пол слюну, смешанную с кровью, и вытащил из-за пояса пистолет, для удобства отложив его на пол, себе под руку. — Не надо, — едва успела обречённо пискнуть Эрика, когда зубы Гарри жёстко впились в её нижнюю губу, прикусывая до крови нежную кожу, а затем его челюсти стукнулись о её подбородок. Это был не поцелуй, очередной укус. Эрику выворачивало наизнанку от ощущения горечи алкоголя, от того, что чужой язык пытался бессовестно проникнуть ей в рот. Она, насколько хватало сил, принялась отпихивать Гарри подальше от себя, чтобы в следующее же мгновение он ещё яростнее впился в её шею. Его пальцы вцепились в предплечья, сдавливая практически до ощущения ожога, а потом переместились на горло, и Эрику затрясло от ужаса. — Дрянь! — рыкнул он ей в губы, и Эрика ощутила, как его горячее дыхание опалило её лицо. — Похоже, я всё-таки придушу тебя!.. — Какого чёрта ты творишь?! — вдруг громыхнуло где-то рядом. И всё резко пропало. Эрика, оглушённая, болезненно сжавшаяся, громко закашлялась, не в силах восстановить дыхание. И всё-таки приподнялась на локтях. Скотт, практически пригвоздив Гарри к стене, что-то говорил. Может быть, конечно, кричал. Эрика не слышала — у неё звенело в ушах, а в глазах всё плыло, и она не могла разобрать движения его губ, но это, однако, не лишило её способности мыслить. Секунда — и пистолет Гарри был у неё в руках. И от его внимания это не укрылось. — Опусти пушку, дура! — гаркнул он. — Ты его даже с предохранителя не снимешь! Скотт обернулся, изумлённо поднял брови, а Эрика быстрым движением отщёлкнула рычажок, переместив палец на курок. Не сможет, значит? Она сощурилась, стараясь сфокусироваться, пока готовый к выстрелу пистолет подрагивал в ладонях. Майкрофт научил её обращаться с оружием — давно, аргументируя это соображениями безопасности. И за это его следовало поблагодарить. — Только дёрнетесь, и я выстрелю, — хрипло пригрозила Эрика. Скотт предусмотрительно замер, подняв руки. — Вы здесь вдвоём или есть ещё кто-то? — А не пошла бы ты!.. — выругался Гарри, но тоже не пошевелился. — Только мы, — злобно покосился на него Скотт. — Миссис Холмс, я… — Медленно отойдите от двери вдоль стены. И не опускайте руки, чтобы я их видела, — перебила она, не намереваясь его слушать. Всё, что её сейчас волновало — это возможность, наконец, выбраться отсюда. Провести здесь ещё хоть одну минуту было выше её сил. Гарри и Скотт послушно двинулись по периметру комнаты, пока Эрика, обходя их стороной, нетерпеливо подходила к выходу. Её покачивало, мутило, но она упрямо поджала губы, не позволяя себе проявлять слабость. Только не сейчас. Слишком многое стояло на кону. Когда она, пятясь и не оглядываясь, переступила через порог, а по щиколоткам стало блаженно тянуть гулявшим в коридоре сквозняком, Гарри шумно выругался, осознав масштаб провала задания, которому лично и поспособствовал. Скотт, напротив, был удивительно спокоен. Разве что смотрел встревоженно и внимательно. Вплоть до того мгновения, пока Эрика не захлопнула дверь, дрожащими руками стараясь разобраться с замкóм. С ним она успела справиться ровно в тот момент, когда изнутри комнаты раздались жуткая ругань и удары, будто кто-то намеревался вырваться. Все эти звуки эхом разлетались по зданию и не прекращались, даже когда Эрика уже была готова выйти на улицу. Что ж, теперь они поменялись местами. Никакие слова не могли передать того ощущения счастья, когда первый вдох освежающего ночного воздуха скользнул в лёгкие, а порыв ветра подхватил спутанные волосы и закружил голову. Хотелось дышать и задыхаться. Потому что казалось, что больше ничего не имело значения. Было холодно. Влажная от пота рубашка совсем не спасала, а позабытый плащ наверняка по-прежнему валялся на полу, но… Эрика не могла сдвинуться с места. Она жалась к каменной стене и просто стояла, даже и не думая о том, куда идти. Ей казалось, что теперь всё закончилось. Что перед ней были распахнуты все двери, и можно было не бояться. А липкий страх всё равно не отступал. Поэтому, когда вдалеке послышался шум приближавшегося автомобиля, Эрика быстро решила уйти подальше от дороги — поглубже в лес. Темнота пугала. Но не так сильно, как люди.***
Они замерли и не шевелились по крайней мере минуту. Пистолет дрожал в ледяной ладони, но Эрика всё равно пыталась контролировать дыхание — оно, как говорил Майкрофт, было важнее уверенности при неизбежном выстреле. Но стрелять Эрика совершенно не хотела. Быть может, в воздух, чтобы отпугнуть, однако стоявший напротив человек совсем не выглядел встревоженным. Удивлённым — да. Он медленно поднял руки и сделал неуверенный шаг вперёд. — Не подходите! — сипло шепнула Эрика, удивившись, что голос ещё не пропал от холода. Она просидела на земле, прижавшись к шершавому стволу дерева, несколько часов и теперь не чувствовала ног. Ночи ранней весной, к сожалению, были ничуть не теплее зимних. — Спокойно, я из полиции, — раздалось в ответ. — Я Лестрейд, инспектор Скотланд-Ярда. Вы — мисс Грин? — А вы — Грег? Он изумлённо кивнул, и Эрика, не сдержав облегчённого вздоха, опустила руки, прислонившись затылком к дереву. — Я вас узнала, — объяснила она, когда Лестрейд аккуратно присел перед ней на корточки, чтобы осмотреть, и его пальцы осторожно коснулись её щеки, испачканной в чужой крови. — Видела в новостях, да и Шерлок про вас рассказывал. — Значит, у нас было заочное знакомство. Как вы себя чувствуете? — Слабость, голова болит и очень холодно, — Грег кивнул, быстро стянул с себя куртку и накинул ей на плечи. Это вряд ли могло согреть, но не дало бы замёрзнуть окончательно. Пистолет у неё Лестрейд осторожно забрал. — А кровь? — Не моя, — прикрыв глаза, пробормотала Эрика. — Простите, я вас не дождалась, пришлось разбираться самой. Грег подхватил её под локоть, помогая подняться, и ничего не ответил. А самого грызла мысль о том, что, ещё немного, и они могли бы не успеть. Неизвестно, что бы сделали с Эрикой, если бы она не выбралась. Неизвестно, сколько бы она продержалась одна здесь, среди деревьев, когда поднимавшееся в небе солнце практически не грело. Сколько сил и мужества требовалось, чтобы всё это пережить и теперь умудряться шутить? — Какое сегодня число? — цепляясь за ладонь Грега, уточнила Эрика, ступая очень осторожно, чтобы не запнуться. В глазах и без того двоилось от усталости. — Семнадцатое. Эрика вскинула потухший взгляд. — У Майкрофта завтра день рождения, — невпопад сказала она. — Прошла уже неделя? — Мы никак не могли вас найти, мисс Грин… — словно оправдываясь, начал Грег, но Эрика замотала головой, чуть сильнее сжав пальцы на его руке. Она и без того прекрасно это знала. И была рада, что, в конце концов, всё разрешилось более или менее благополучно. Грегу уж точно не следовало себя ни в чём винить. Но его тёплые карие глаза были подёрнуты молчаливой тревогой. Он её не торопил. Позволял останавливаться и переводить дыхание, ловил под локти, если она оступалась. Ему не давали покоя её ледяные руки и чуть подгибавшиеся колени, но Грег успокаивал себя тем, что с ними был Джон. Оставалось лишь до него добраться. Влажные следы на земле помогали не заплутать, а вскоре между деревьями уже были видны нечёткие силуэты. Люди суетились, но Грег прекрасно понимал — потеряли отнюдь не его. Первым, как ни удивительно, их заметил Шерлок. И тут же изменился в лице. Взгляд стал нечитаемым и острым, настолько пронзительным, что Эрика ощутила покалывание на коже и мягко приподняла уголки рта, стараясь скрыть подрагивание губ. Она не хотела, чтобы Шерлок видел её такой — разбитой, перепуганной и уязвимой. Не хотела, чтобы он переживал ещё сильнее, чем сейчас. Потому что ему потребовалось всего несколько мгновений, чтобы оказаться рядом и… Нет, не прижать её к себе. — Ты ранена? — обеспокоенно спросил он, рассматривая кровь на её рубашке, и Эрика отрицательно помотала головой. Шерлок чуть заметно выдохнул, но его челюсти были по-прежнему крепко сжаты. — Как ты выбралась? — Я знала, что ты всегда меня недооценивал, — глухо хмыкнула она и сама ткнулась лбом ему в плечо, жмурясь и чувствуя, как начало щипать в носу. — Эрика… — С Майкрофтом всё в порядке? — сипло перебила она, не дав ему толком возмутиться. Шерлок поднял брови, недоумевая, с чего вдруг что-то «не в порядке» должно было быть с его братом, а не с ней, бледной даже в этом предрассветном тумане, исхудавшей и холодной, будто лёд. Шерлок с затаённым недовольством выдохнул сквозь зубы — слишком уж часто Эрика переживала о других, забывая про себя. А ведь сейчас помощь была нужна именно ей. Желательно побыстрее, потому что пульс на тонких запястьях практически не прощупывался, а дыхание было учащённым и резким… — Рики! Эрика вздрогнула и обернулась, едва не выскользнув из рук Шерлока, но он сумел её подхватить — ноги не держали, а из глаз против воли хлынули солёные слёзы. Кажется, последние, которые ей удалось в себе сохранить. Они скатились по щекам, и тут же упали на грудь стремительно подошедшего Майкрофта. Эрика жалобно всхлипнула, когда его горячие ладони накрыли её лопатки, а под ухом стало набатом биться родное сердце. Так трепетно и горько, словно ему, как и ей, было физически больно. — Майкрофт, — беззвучно выдохнула она, пряча лицо в воротнике его пальто, за который из последних сил цеплялась ослабевшими пальцами. — Прости меня, — прижавшись губами к её холодному лбу, пробормотал Майкрофт, — прости, я не смог тебя защитить. — Ты не… — Виноват. Я очень перед тобой виноват. Эрика отчаянно замотала головой, крупно задрожала и, когда Майкрофт попытался отстраниться, чтобы заменить куртку Грега на собственное пальто, всхлипнула ещё громче. Успокоиться не получалось. Только не в его руках, тёплых и надёжных, в которых никогда не было страшно и можно было почувствовать себя хрупкой, защищённой от всех. В его объятиях можно было спрятаться. Но Эрика мечтала в них раствориться, чтобы больше не ощущать ничего, кроме спокойствия. Ни страха, ни слабости, от которой кружилась голова и было тяжело дышать. Сознание ускользало, но Эрика пыталась ловить его тонкие нити, хватаясь за что угодно — за покалывание шерсти на щеках, за пряный запах, окутавший её с ног до головы, за взгляд… Печальный, глубокий взгляд Майкрофта, с каждым мигом всё сильнее закручивавшийся в водоворот, в котором Эрика тонула, тонула, тонула… — Я сейчас упаду, — едва шевеля губами, выдохнула она, и Майкрофт покрепче обхватил её за плечи, едва заметно махнув водителю, чтобы тот подъехал ближе. — Я тебя держу. — Майкрофт… Пожалуйста… — Что мне сделать? — обеспокоенно спросил он. — Я хочу домой, — просипела Эрика, ещё крепче прижимаясь к его груди. Голос дрожал и срывался. — Увези меня отсюда. Пожалуйста. — Тебе нужно в больницу, — понуро заметил Майкрофт, аккуратно проводя ладонью по её спутанным волосам и пытаясь пальцами стереть с исхудавших щёк следы грязи и крови. Скотт уже успел торопливо рассказать его людям о том, что произошло, и Майкрофт не упустил возможность во второй раз разбить Гарри нос. — Джон? Ватсон согласно кивнул. — У тебя истощение, Рики, я не могу рисковать. Она не стала спорить. На это её уже попросту не хватало — слёзы измучили окончательно, а внутри осталась только тянущая пустота. Когда причин находиться здесь и дальше уже не было, Грег протянул Эрике полупустую бутылку с водой, которую всегда возил с собой в бардачке. Этого хватило, чтобы умыться и немного попить, но в горле всё равно было сухо, и приходилось проводить шершавым языком по обветренным губам в надежде, что это хоть немного поможет. Эрику, ни на секунду не выпуская её пальцы из своей ладони, Майкрофт усадил на заднее пассажирское сидение автомобиля. Кроме неё Майкрофт не планировал никого везти, прекрасно понимая, что ей было нужно больше места, чем он мог предложить в этих условиях, но Шерлок наотрез отказался ехать в другой машине. А тратить время и силы на разборки было глупо. Зато Джон спокойно согласился вернуться в Лондон с Грегом. — Мистер Лестрейд, — остановил его Майкрофт, прежде чем сесть в салон. — Спасибо за вклад. И… Пожалуй, готовьтесь к повышению. — Не стоит, мистер Холмс… — потерев затылок, чуть сконфуженно отозвался Грег, но Майкрофт уже захлопнул за собой дверцу и не стал слушать возражения. Эрика сидела рядом, прислонившись лбом к приоткрытому окну, и, когда машина тронулась с места, в тонкую щёлку с пронзительным свистом стал дуть ветер. Было холодно, даже несмотря на то, что Майкрофт всё же укутал её в пальто, а водитель включил обогрев. Но, стоило только закрыть все дверцы, как Эрике начало казаться, что ей вновь стало нечем дышать. Так на замкнутое пространство реагировала психика, пусть сейчас никакой опасности не было, а кислород не мог закончиться… Однако она всё равно жалась ртом к окну, жадно глотая свежий воздух, пока Майкрофт безуспешно пытался согреть её в своих руках. Он до сих пор не мог поверить, что она была рядом. Что к ней можно было прикоснуться. Что она нуждалась в этих прикосновениях ничуть не меньше, чем он сам. Через некоторое время она задремала, а её голова мягко склонилась ему на плечо, и Майкрофт прижался подбородком к тёмной макушке. Это было так естественно и просто. Так правильно, что он не смог сдержать облегчённого вздоха, столкнувшись с тяжёлым взглядом Шерлока в зеркале заднего вида. Им всем однозначно требовалось хорошенько отдохнуть и прийти в себя. Майкрофту же, помимо прочего, для начала нужно было разобраться с государственными делами.