Чрезмерный комплекс власти

      Ночь выдалась неспокойной. Мысли в голове, от которых, казалось, удалось отвлечься днём, с наступлением темноты нахлынули с новой силой, сначала мешая заснуть, а потом и выспаться. Последнее было хуже всего, потому что отдохнуть не получилось, и Эрика проснулась разбитая и уставшая, как будто и вовсе не сомкнула глаз.       Ещё и сон… Не сон, а скорее смутное воспоминание, потому что утром детали уже неуловимо растворились. Но это было нечто действительно неприятное. Простынь скаталась и сползла на пол, а одеяло выбилось из пододеяльника — Эрика, видимо, сильно крутилась в постели. Ужасное ощущение.       Такие сны — наполненные тревогой и необъяснимым волнением — она ненавидела всей душой. Радовало только, что снились они очень редко, и, конечно, их можно было списать на эмоциональные переживания.       А как тут не переживать, когда прошлое, от которого старательно открещиваешься, чтобы не делать себе больно, вновь нагнало, ударив сильнее, чем ожидалось.       Нет, разумеется, не Майкрофт был в том виноват. Он, возможно, и правда избегал бы любой встречи. Или, по крайней мере, к ней не стремился, наблюдая издалека, пристально и внимательно, как делал всегда, упиваясь своей властью — такому соблазну сложно было не поддаться, тем более в его-то положении, когда под колпаком в буквальном смысле мог находиться любой. Бывшая жена — не исключение, а скорее даже обоснованная цель.       Но Эрике всё равно казалось, что кто-то закрутил вентиль с кислородом. Потому что раньше она думала, что обладала хоть какой-то самостоятельностью.       Теперь выяснилось, что нет. За ней по-прежнему внимательно следили.       Ещё неизвестно, ограничивалось ли всё это просто сторонним наблюдением или Майкрофт позволял себе вмешиваться. Разумеется, оправдывая всё благими намерениями. Как иначе? Не мог же Майкрофт Холмс в чём-то ошибаться… Но на сей раз он зашёл слишком далеко.       Эти размышления душили. От них же Эрика пыталась отмахиваться, лениво провалявшись в кровати до полудня и отключив телефон, потому что Шерлок продолжал что-то упрямо ей писать, а сообщения об смс-ках были слишком уж звонкими и раздражающими. Не соответствовавшими ни погоде, ни состоянию Эрики. Дождь, так и не прекративший лить с прошлого дня, отнюдь не способствовал тому, чтобы настроение перестало быть пасмурным, а сама Эрика больше не хмурилась, поглядывая в окно. Выходить на улицу совершенно не хотелось. И, быть может, хорошо, что с поиском работы пока не выходило ничего толкового — позволить себе слабость и целый день ничем не заниматься было в какой-то степени приятно.       Потом, конечно, пришлось встать, заправить манящую своей мягкостью и теплом постель и пойти готовить обед. Начать следовало хотя бы с этого, чтобы с новыми силами приняться за уборку после переезда. Когда в кастрюле уже весело булькал суп, а сковородка дымилась приготовленной по маминому рецепту пастой, во входную дверь настойчиво постучали — звонок, как предупредили арендодатели, никогда не работал. И Эрика, сморгнув расслабленность, всё-таки появившуюся в глазах, поспешила в коридор, поправляя на себе пижаму и определённо желая, как это бывало в детстве, притвориться, что никого из взрослых не было дома.       Это желание только усилилось, когда она, взглянув в дверной глазок, увидела на своём пороге вчерашнюю помощницу Майкрофта.       Не сказать, чтобы Эрика не ожидала чего-то подобного. Майкрофт никогда не любил оставлять дела незавершёнными, и его появление стало бы закономерным тому подтверждением. Как и признаком бесконечного упрямства и самоуверенности. А ещё её, Эрики, глупости и отходчивости. Потому что, приди к ней сам Майкрофт, она бы его, конечно, впустила, не оставив ждать под дверью.       Но это был не Майкрофт.       Антея, нацепившая на лицо дежурную улыбку, когда Эрика с тяжёлым вздохом приоткрыла дверь, выглянув на лестничную клетку. Такая внимательная и сосредоточенная. Под стать своему начальнику. И довольно высокая, тем более на этих невозможных каблуках, из-за чего Эрике, босиком стоявшей на полу, пришлось смотреть на неё снизу вверх.       — Я что-то забыла вчера в машине? — спросила Эрика, притворившись самой наивностью, будто и не догадывавшейся о цели этого визита.       — Нет, мисс Грин, — Антея покачала головой. — Пожалуйста, собирайтесь, внизу вас ожидает автомобиль.       — Спасибо, но мне никуда не надо.       Антея слегка нахмурилась.       — Я неправильно выразилась. Мистер Холмс просит, чтобы вы приехали. Я буду вас сопровождать.       И Эрика чуть нервно усмехнулась, покачав головой и переступив с ноги на ногу. По полу ощутимо тянуло холодком, и пальцы начинали замерзать.       — Это я неверно выразилась. Или вы меня не поняли, — глядя ей в глаза, ответила Эрика, прекрасно понимая, что этот подчёркнуто вежливый разговор мог продолжаться бесконечно долго. У Антеи были чёткие указания, а, зная Майкрофта, отступить от них было бы большим промахом. Но Эрика не собиралась потакать и помогать в устройстве чьей-то карьеры. — Извините, но я никуда не поеду.       — Мистер Холмс предупреждал, что вы можете отказаться. Он просил передать, что настаивает.       В лице Антеи он мог настаивать сколько угодно. Но в этот раз нужного эффекта достичь не получилось. Потому что самого Майкрофта не было рядом, чтобы попытаться задавить Эрику извечной непреклонностью. Или авторитетом.       И она упрямо дёрнула уголками губ, с наигранной непринуждённостью пожав плечами.       — В таком случае, я тоже прошу вас ему передать, что я всё равно отказываюсь. И что, прежде, чем отправлять ко мне машину и ценных сотрудников, неплохо бы заранее узнать, готова ли я ехать.       Антея, казалось, действительно успела сработаться с Майкрофтом, что редко кому удавалось. Потому что в этот момент ни один мускул не дрогнул на её лице. Такой невозмутимости можно было даже позавидовать, если бы не знать, что она вырабатывалась в условиях беспрестанного внешнего давления. Эрика, например, прекрасно понимала, что таким уровнем самоконтроля ей было никогда не овладеть.       — Насколько я понимаю, уговаривать вас бесполезно? — уточнила Антея.       — Совершенно верно понимаете.       — Тогда прошу прощения за беспокойство.       И Антея, не попрощавшись, пошла к лестнице, в это же время что-то торопливо печатая в телефоне. Глядя ей вслед, Эрика не сомневалась, что Майкрофт быстро получит малоприятный отчёт. Но он, с его-то сообразительностью, изначально должен был понимать, что идея взвалить ответственность на плечи помощницы была не самой удачной. А потому вряд ли должен был разочароваться. Разозлиться — да, но точно не разочароваться.       С тем же успехом он мог бы просто оставить всё так, как есть. Потому что в разговорах для него не было смысла.       Скорее это она, Эрика, должна была требовать встречи, чтобы разобраться с целями его слежки, если так подумать, весьма походившей на преследование. Но видеть Майкрофта не хотелось. Потому что между ними вновь возникла бы неловкость, а Эрика, отчаянно смелая, когда дело не касалось её лично, побоялась бы сильно возмущаться. К тому же, долго сердиться и таить обиду она не умела.       Как, собственно, и Майкрофт правильно извиняться.       Но Эрика, помотав головой, поспешила отогнать от себя эти мысли, вновь возвращавшие её к тому, от чего она так хотела отвлечься. Думать порой бывало очень вредно.       И всё же, кое-что она учла, не став запирать дверь на замок. Вместо этого, на всякий случай ещё раз посмотрев в глазок, глубоко вздохнула и, принюхавшись, вспомнила, что так и не выключила плиту.       В общем-то, когда спустя полчаса кто-то вновь решил побеспокоить Эрику своим незваным визитом, она совсем не удивилась. Может быть только чуть-чуть растерялась, потому как едва приступила к обеду.       Не вставая с места, она, чуть наклонившись над столом, выглянула в коридор.       — Открыто, Майкрофт.       Ей почему-то живо представилось, как в это мгновение, услышав её, он замер за дверью, занеся кулак, чтобы снова постучать. Любопытно, хмурился ли он? Или просто беспристрастно дёрнул бровями? И то, и другое было бы довольно предсказуемо.       Дверная ручка, поддавшись мягкому нажатию, плавно опустилась. Замочный механизм тихо щёлкнул, прежде чем Майкрофт, помедлив, переступил через порог, прислонив мокрый зонт к стене и стряхнув с рукавов пальто влагу.       — Как ты поняла, что это я? — спросил он, чуть сощурившись, когда наткнулся на внимательный взгляд Эрики.       — По-моему, всё очевидно, — она пожала плечами. — Ты не терпишь отказов. Поэтому я и не сомневалась, что приедешь.       Вот теперь Майкрофт нахмурился и в недовольстве поджал губы. Ему не понравилось, что его поведение было настолько прогнозируемо. И что его, словно мальчишку, на этом подловили, вынудив отменить важную встречу и сорваться с работы.       Но кому, если не Эрике, было знать особенности его характера?       Она всё же поднялась из-за стола и, так и не найдя, что надеть на ноги, босиком вышла к Майкрофту в коридор, поправляя закатанные до локтей рукава пижамы. Со стороны это был вполне невинный жест, но, глядя на настороженность, застывшую в её глазах, Майкрофт понял, что Эрика готовилась к серьёзному разговору.       — В любом случае, — мотнув подбородком и вернув себе невозмутимость, сказал он, — в следующий раз запирай дверь.       Беспокойство, всё-таки проскользнувшее в его голосе, было проигнорировано.       — Да кому я нужна? — не придав этому значения, отмахнулась она.       — Мне.       Это было прямолинейно. И весьма смело. От Майкрофта не укрылось, как ощутимо вздрогнули хрупкие женские плечи. И как поспешно Эрика сложила руки на груди, пытаясь от него закрыться. Тонкие пальцы напряжённо сжались, словно от испуга.       — Ты отказалась ехать с Антеей, — настойчиво продолжил Майкрофт, не став заострять внимание на внешних проявлениях попытки сохранить спокойствие. А вот покопаться в мыслях хотелось. — При этом говоришь, что ждала моего появления. Что за игру ты ведёшь, Рики?       — Игру? — изумлённо выдохнула она, широко распахнув голубые глаза.       — Ты собираешься избегать меня?       — Нет. Вовсе нет, Майкрофт. Я просто больше не хочу ставить твои интересы выше собственных.       — Рики, я…       — Зачем ты пришёл?       Её холодность уколола. И всё же Холмс натянул на лицо фальшивую улыбку, пытаясь унять недоверчивость, с которой Эрика смотрела на него. Видеть её такой, вроде бы по-домашнему тёплой и уютной, но при этом отстранённой, было непривычно, но обманчиво соблазнительно. Как если бы ещё несколько лет назад он поздно вернулся с работы, позабыв о каком-нибудь глупом празднике, к которому она долго готовилась. Порой такое и правда случалось.       Майкрофт коротко помотал головой.       — Чтобы исправить ошибку.       — Какую из?       Интересно, догадывалась ли она, что тем самым его только провоцировала? Потому как неприкрытое ничем раздражение тут же появилось на его высокомерном лице, вызвав такую гамму чувств, на какую Майкрофт решался нечасто.       — Могу я войти? Или так и будем стоять в коридоре? — сощурившись, протянул он и расправил плечи, в очередной раз пытаясь продавить нужный ему исход разговора.       Эрика, не найдя сил воспротивиться, указала рукой в сторону кухни.       — Чай? — спросила она, убрав со стола тарелку с остывающим обедом. И Майкрофт, кивнув и сняв пальто, воспринял её предложение как хороший знак. В конце концов, он сегодня даже не позавтракал, а время уже приближалось к половине третьего.       Эрика ходила по кухне, доставая из настенных шкафчиков всё необходимое. Майкрофт замер у стены, внимательно наблюдая за её движениями, каждое из которых волновало его воображение. Она и сама не замечала, как покачивала бёдрами, как задиралась кофта, обнажая полоску белой кожи на боку. Как трогательно поднималась на носки, пытаясь дотянуться до верхней полки…       Ему было достаточно поднять руку, чтобы достать стоявшую в глубине кружку. Эрика скорее почувствовала, чем увидела, что он оказался у неё за спиной — так близко, что полы расстёгнутого твидового пиджака касались лопаток, а терпкий запах дорогого парфюма защекотал обоняние.       — Рики, — пробормотал он, втянув носом воздух, но не решившись к ней прикоснуться. Кончики пальцев стало болезненно покалывать.       — Зачем ты это делаешь? — шёпотом, едва сдерживая дрожь в голосе, спросила она. И, развернувшись, легко выскользнула из-под его руки, отходя подальше и крепко сжимая в руке чайную ложку. — Игру здесь веду вовсе не я, Майкрофт. А ты. И, как всегда, на своих правилах.       Холмс промолчал. Не потому, что не мог сказать ничего в ответ. Напротив. Однако его мысли явно пришлись бы Эрике не по душе, а быть выгнанным, едва добившись возможности оказаться в этой, с позволения сказать, квартире, ему не хотелось. Хотя, конечно, обстановка и оказалась не самая впечатляющая — было в разы чище, чем у Шерлока, но как-то слишком… Он пытался подобрать подходящие слова, но на ум приходило только одно — скудно. Не как дома.       Не как привык Майкрофт.       Также молча он сел за стол, пристроив сцепленные в замок руки перед собой. Джентльменский жест, показывающий открытость и честность намерений. Только вот Эрика всё равно поглядывала на него с недоверием, когда наливала чай, а Майкрофт, чтобы отвлечься, придвинул к себе тарелку с шоколадным печеньем, к которому, впрочем, так и не притронулся.       Он вообще больше ничего не говорил, наблюдая за тем, как из кружки тонкой струйкой поднимался белёсый пар. Словно это позволяло оттянуть момент, остаться подольше, хотя Эрике, конечно, и было некомфортно.       Она сидела напротив, глядя куда угодно, но только не на Майкрофта. И дышала тихо, так медленно, что грудь, подрагивая, почти не вздымалась.       — Тебе нужна помощь с работой? — забарабанив пальцами по столешнице, спросил Майкрофт, когда молчание окончательно надоело и стало раздражать.       — Нет.       — С деньгами?       — За что, интересно, ты хочешь мне платить?       Майкрофт неопределённо пожал плечами. Эрика же чуть склонила голову, внимательно и пронзительно взглянув на него из-под ресниц.       — И всё-таки, зачем ты здесь?       Её вопрос повис в воздухе. Майкрофт поморщился, наконец обхватив горячую кружку широкими ладонями и сделав большой, обжигающий глоток.       — Потому что нам нужно поговорить.       — Это ложь, — устало отозвалась Эрика и откинулась на спинку стула, словно в попытке отдалиться. Майкрофт, наоборот, наклонился ближе.       — Всегда нужно говорить. Даже когда тяжело. Обо всём — о мыслях, о переживаниях… Нельзя ложиться спать, не решив проблему. Такова основа дипломатии. В разговоре рождается…       — Компромисс, — перебила она. — Я знаю, Майкрофт. Только не тебе рассказывать мне о важности диалога. Уж извини.       — Ты всё ещё злишься? — поджав губы, уточнил он, и она отрицательно помотала головой. — Тогда в чём дело?       — В том, что нам не о чем разговаривать. Давай просто решим, что мы больше не будем видеться. В этом всё равно нет никакого смысла, а мне, да и тебе тоже, станет спокойнее.       — Но я не видел тебя три года.       — И? — Эрика дёрнула бровью. А внутри что-то заныло. Словно дурное предчувствие.       — И ты совсем не скучала?       Жестоко было спрашивать её об этом.       — Нет.       Ложь сорвалась с губ слишком быстро и легко. Только вот сердце, протестуя, тут же закололо, и Эрика не смогла этого скрыть. Потому что, в отличие от Майкрофта, все эмоции сразу отражались на её лице — боль не была исключением. Она преследовала всё это время, мешая и не давая спокойно жить.       Потому что три года, с одной стороны, очень долгий срок. А с другой — невыносимо короткий. Эрике его не хватило, чтобы разлюбить. Как и для того, чтобы всё забыть и вновь слепо поддаться.       — Я тебе не верю, — с ноткой раздражения произнёс Майкрофт, явно недовольный полученным ответом. Но, прежде чем Эрика успела возразить, он поднял ладонь, призывая её не перебивать. — Я тебе не верю, потому что прекрасно знаю. Ты можешь говорить что угодно, но язык твоего тела меня никогда не обманет. Знаешь, почему? — Эрика поморщилась, но промолчала. — Потому что любовь — не реакция мозга, иначе я бы тебя никогда не полюбил. Это реакция организма, которую никто не может до конца контролировать.       — Смешно слышать о невозможности контроля от того, кто только тем и занимается, что контролирует других.       — Других, — твёрдо заметил Майкрофт, — контролировать проще, чем самого себя. Особенно, когда есть возможности.       Эрика звонко, с обидой хмыкнула и, быстро поднявшись на ноги, взяла с подоконника свой выключенный телефон.       — Они здесь, эти твои возможности, чтобы следить за мной? Какая-нибудь шпионская программа? Или жучок?       Она не повышала голос. И всё-таки он дрожал, а Эрика не могла ничего с собой поделать.       Майкрофт, глядя ей в глаза, тоже встал, отодвинув кружку подальше от края стола. На всякий случай. А потом протянул руку, требовательно подняв брови.       — Что?       — Дай мне телефон.       — Зачем?       — Затем, что, как я и сказал, мне нужно исправить ошибку, — когда реакции не последовало, он настойчиво добавил. — Ну же, Рики. Я ведь не просто так приехал, верно?       Эрика недовольно повела плечами. Она терпеть не могла, когда он говорил с ней так — будто с неразумным ребёнком, которому нужно было по несколько раз разжёвывать каждое слово. Майкрофт не мог этого не знать. Может быть чуткость и не была его коньком, но в проницательности равных ему найти было трудно — даже Шерлок, пусть нехотя, но признавал это.       И всё-таки, она отдала ему телефон, ощутив прокатившееся по телу тепло от короткого прикосновения, когда пальцы Майкрофта коснулись её ладони. Он сделал это специально, намеренно провоцируя и подтверждая собственные выводы — тело реагировало, как бы сознание ни пыталось противиться. И уголок губ Майкрофта дёрнулся в чуть заметной усмешке.       Впрочем, он быстро её спрятал, а сам, внимательно осмотрев корпус телефона, нащупал тонкую щёлку между экраном и задней крышкой. А потом что-то глухо хрустнуло. И Эрика упустила момент, когда Майкрофт начал осторожно вытаскивать аккумулятор из пазов.       — Всё же жучок, — пробормотала она, следя за тем, как ловко справлялись его пальцы с такой, казалось бы, непривычной работой. Эти медленные, плавные движения, да и кольцо, блестевшее на правой руке, отвлекали от сути — он и правда всё это время за ней шпионил.       — Не совсем, — убрав какую-то тонкую чёрную пластинку, которой явно было не место в телефоне, отозвался Майкрофт, не поднимая на Эрику глаза. — Это маячок для отслеживания местоположения. В нём нет функции звукозаписи.       Эрика строго нахмурилась.       — Одно другого не лучше. И давно я с этим хожу?       — Если я буду честен, тебе не понравится мой ответ, — возвращая крышку на место, произнёс он.       — Майкрофт! — упрямо потребовала Эрика, и ему показалось, что она вот-вот топнет ногой. Но только показалось. А Майкрофт, вымученно вздохнув, наконец на неё взглянул. В его синих глазах не было сожаления. Только непонятное спокойствие. Будто он ни капли не сомневался, что изначально поступил правильно. И лишь происходившее сейчас считал большой ошибкой.       — Я устанавливал его ещё на твой прошлый телефон. Который был до свадьбы, — чётко и с расстановкой, пытаясь сбить её с толку этой холодностью и безэмоциональностью, ответил Майкрофт. Но Эрика всё равно возмущённо выдохнула сквозь стиснутые зубы.       — То есть ты хочешь сказать…       — Я хочу сказать, — перебил он, — что поступил неразумно, сразу не предупредив тебя обо всём. Но теперь ты в курсе, а твой телефон чист, — протянув его ей, добавил Майкрофт. И затих, ожидая реакции. А она последовала… Став гораздо более бурной, чем он предполагал.       — Ну знаешь, — Эрика со злостью выхватила телефон из его ладони и, положив на стол, безжалостно оттолкнула подальше от себя. Заскользив, тот врезался в обиженно дзынькнувшую кружку. — Может, мне ещё тебя за это поблагодарить?       — А что опять не так? — Майкрофт утомлённо потёр лоб. — Я сделал, как ты хотела…       — Но я ничего из этого не хотела! Все эти годы ты следил за мной. Ещё когда мы даже женаты не были!       — Ты же знаешь специфику моей работы. Это было ради твоей безопасности.       — Не оправдывай это заботой!       — Но это она, Рики.       — Нет, — отрезала Эрика, — это что угодно, но только не забота.       — Как бы там ни было, то, что я беспокоился и контролировал, не означает, что не доверял.       — Но как после этого я могу тебе доверять? — она всплеснула руками — так отчаянно и обречённо, что Майкрофту стало не по себе. Сощурившись, он внимательно всматривался в её лицо, пытаясь уловить в нём хоть что-то, помимо обиды. Однако яркий румянец, вспыхнувший на её щеках, не предвещал ничего хорошего. — Хотя, знаешь, забудь.       — В каком смысле?       Эрика, поджав губы, потёрла переносицу.       — Ты мне ничего не должен. И я тебе не должна. Мы чужие друг для друга люди, Майкрофт. И я рада, что теперь, — она кивнула подбородком в сторону телефона, — это окончательно.       И она отвернулась, чтобы не смотреть на него. Потому что лицо Майкрофта исказилось, словно ему отвесили пощёчину. Он быстро облизнул пересохшие губы и, сжав кулаки, медленно выдохнул через нос, успокаивая вмиг вскипевшее в груди негодование. Но колотившуюся в висках кровь не мог утихомирить даже вид хрупкого силуэта на светлом фоне залитого дождём окна.       — Я, значит, чужой, — удержав грубость на языке, угрожающе тихо сказал он и подошёл ближе. — А к Шерлоку ты едешь сразу, стоит ему только потребовать!       — Я…       — А ну, отойди от неё, Майкрофт Холмс!       Эрика дёрнулась и резко обернулась, едва не врезавшись носом Майкрофту в грудь. Но вовремя успела сделать шаг назад. И, прижавшись поясницей к подоконнику, недоумённо взглянуть на мокрую до нитки Сару, замершую в коридоре. По гладкой ткани её плаща стекала вода и, капая на пол, собиралась в неаккуратные лужицы.       Впрочем, это не помешало Саре, не обратив на образующийся беспорядок ровным счётом никакого внимания, войти на кухню.       — Что ты тут забыл? — сурово сжав челюсти, возмутилась она и, тряхнув влажными волосами, с таким же недовольством взглянула на сестру.       — Более уместно спросить, что здесь делаешь ты, — нахмурился Майкрофт, всё же отступив в сторону. — Тебя, кажется, никто не впускал.       — Дверь была открыта, гений, — хмыкнула Сара. — И потом, это не твой дом, так что нечего командовать! Скажи ему, Эрика!       Но та молча хлопала глазами, изумлённо переводя взгляд со взмыленной сестры на едва контролировавшего раздражение Холмса. Их отношения никогда нельзя было назвать тёплыми, но раньше Сара сохраняла хотя бы показное уважение, не скатываясь в грубость. Предстоящий развод, по всей видимости, что-то в ней надломил — потому что доставалось не только Майкрофту, а практически всем мужчинам, хоть чем-то ей не нравившимся.       — И правда, Сара, почему ты приехала? — не став встревать в их разборки, уточнила Эрика, чувствуя себя словно между двух огней.       — Потому что у кое-кого, — буркнула она, — что-то с телефоном. Я тебе раз двадцать позвонила, а потом решила приехать. И, судя по всему, не зря. Любопытная, однако, выходит картина. Как ты вообще смог вырваться с работы, Холмс?       — Сара! — Эрика взглянула на неё очень укоризненно.       — Что? Ты по прежнему его защищаешь?       — Ты грубишь. Это некрасиво, как минимум.       — А как максимум, — сухо добавил Майкрофт, — происходящее между нами — совершенно не твоё дело. Как и моя работа.       — Плевать я хотела на твою работу! — порывисто воскликнула Сара, и в её глазах блеснула злость. А вода с волос закапала только активнее, потому что Сара недовольно затрясла головой. — И на тебя, в принципе, тоже.       — Это взаимно, — Майкрофт кисло улыбнулся.       — Да хватит вам уже, — утомлённо протянула Эрика, и горечь тяжело осела где-то у неё в лёгких. Голос от волнения непривычно захрипел. — Тебе, наверное, правда пора, Майкрофт. Спасибо и… Прощай?       Он дёрнул подбородком и непреклонно мотнул головой — ни «да», ни «нет».       Никакой ясности. Кажется, он не услышал её доводов о том, что это облегчило бы жизнь им обоим. Вернее, конечно, услышал, но посчитал их неверными. Ошибкой, которую он упрямо, но с достоинством отверг.       И, не вмешайся Сара, нашёл бы способы, чтобы убедить в том же и Эрику. Она легко поддавалась влиянию — особенно его. Особенно когда ему удавалось сломить её личные границы, надавив на самое слабое, самое чуткое, что только в ней было.       Сантименты.       То, что в самом себе он упорно, вполне успешно отвергал.       Майкрофт мысленно укорил себя за возникшую в груди досаду. И был готов винить во всём Сару, влезшую в его чётко выстроенный план — ещё никогда старшая из сестёр Грин не доставляла ему столько лишних хлопот.       — Закроешь за мной дверь? — стараясь не смотреть на её довольную усмешку, спросил у Эрики Майкрофт.       Та, закивав, неловко обогнула застывшую прямо на проходе сестру и, едва не поскальзываясь на мокром полу, уже ждала в коридоре, в то время как Майкрофт, сняв со спинки стула пальто, нарочито медленно разглаживал складки на плотной шерстяной ткани.       — Не был рад встрече, — холодно и колко взглянув на Сару, произнёс он, успев оставить последнее слово за собой, прежде чем круто развернуться на каблуках ботинок и последовать за Эрикой.       Раздражение, застывшее в его пронзительном взгляде, стало чуть меньше, стоило только Эрике, топтавшейся у двери, посмотреть на него с долей волнения. Будто она переживала о его чувствах, хотя до этого сама же намеренно пыталась их ранить. Чтобы отвадить от себя, разумеется. Но попытка вышла бесполезной. Острой и бессмысленной.       — Я в порядке, — утихомиривая беспокойство, так знакомо бушевавшее в её голубых глазах, сказал Майкрофт.       — Я же не…       — Ты не спрашивала, знаю. И всё-таки, я в порядке.       — Что ж, — слабо улыбнулась она, — тогда до свидания.       — А как же «прощай»?       — Точно, — вздохнула Эрика. — Прощай, Майкрофт.       — Нет, я так не согласен, — взяв зонт и крепко сжав резную ручку, воспротивился Холмс. — К тому же, у меня остался ещё один вопрос.       Эрика недоверчиво вскинула брови.       — Через неделю Рождество.       — Я в курсе. Но это не вопрос. И ты не празднуешь Рождество, — удивилась она.       — Нет, не праздную. Но ты — да. Что ты хочешь в подарок, Рики? Деньги со счёта, которые я кладу каждый месяц, ты всё равно не тратишь. Буду надеяться, что хотя бы что-то материальное ты в итоге не выбросишь.       — Мне ничего от тебя не надо.       — Представь, будто подарок будет не от меня, — спокойно, не реагируя на очевидный отказ, Майкрофт просто пожал плечами. — Так что?       — Хочешь знать, что мне действительно надо? — сжав губы в тонкую линию и сложив руки на груди, отозвалась Эрика. — Я хочу снег, Майкрофт. Снег в Лондоне. То, что даже ты никак не сможешь достать, как бы ни прикладывал силы или ни задействовал свои связи.       Майкрофт молча, словно совсем и не удивившись, кивнул. Однако в его взгляде проскользнула какая-то мрачная тень.       — Думаю, вот теперь и правда всё. До свидания, Рики.       Он чуть заметно улыбнулся, оправил воротник пальто и, вернув лицу выражение абсолютной невозмутимости, вышел из квартиры. Эрика со вздохом закрыла за ним дверь.       — Пока, Майк…       — А сейчас объясни-ка мне, какого чёрта здесь было?       Сара за её спиной угрюмо вздохнула. Будто ей и правда было какое-то дело до их с Майкрофтом отношений. Вернее, будто ей кто-то дал право в них вмешиваться.       — Ничего такого.       — Что он от тебя хотел?       — Поговорить.       — Ты дура, если согласилась его слушать, — выдохнула Сара, стянув с плеч мокрый плащ.       — Сомнительное утверждение, — пробормотала Эрика. И нахмурилась, поняв, что ответила совсем как Шерлок.

***

      Пока автомобиль петлял по улицам Лондона, Майкрофт, глядя сквозь затонированное стекло на проносившиеся мимо здания, задумчиво крутил между пальцев тонкую пластинку маячка — по-хорошему, следовало отдать его в отдел IT для перекодировки, раз уж потребность в функционировании резко отпала. Был, конечно, большой соблазн попытаться вновь провернуть похожую авантюру с Шерлоком, но брат был слишком внимателен, наученный многолетним опытом, чтобы оставить телефон без присмотра. А дом на Бейкер-стрит и так находился под круглосуточным наблюдением. И Майкрофту казалось, что этого достаточно.       Металл какое-то время приятно холодил кожу, но это занятие вскоре наскучило, и Майкрофт, убрав маячок во внутренний карман пальто, разблокировал телефон, сразу открыв программу слежения. Она по-прежнему прекрасно работала, указывая координаты Эрики, и теперь идея перестраховаться и помимо маячка установить на её телефон ещё и скрытое приложение не казалась такой уж бредовой. По крайней мере, Эрика, ни о чём не подозревая, хоть немного успокоилась. И Майкрофт отдал должное своей дальновидности.       Врать ей, конечно, было не очень приятно. Но долгие годы в политике научили не сомневаться в совершённых действиях и воспринимать ложь лишь как путь к заданной цели. А цель, как известно, оправдывала любые средства. Уж Майкрофт в этом был уверен.       Да и потом, не маячок, так камеры видеонаблюдения, а если не они, тогда и без того нагруженные работой сотрудники… Контроль вёлся бы в любом случае, но техника позволяла найти более оптимальный вариант. И грех было этим не воспользоваться.       Люди, посвящённые в суть дела, шутили, что у Холмса из Правительства слишком длинные руки. Что ж, до Шотландии они и впрямь дотянулись. А Лондон… С Лондоном не должно было возникнуть никаких проблем.       — Мы приехали, мистер Холмс, — затормозив возле знакомой вывески старого невзрачного кафе, сообщил водитель. И Майкрофт, кивнув самому себе, взял с соседнего места дипломат с бумагами, которые вот уже несколько дней отчаянно пытался выпросить у него Шерлок.       — Ждите, — коротко велел он, прежде чем раскрыть зонт и выйти на улицу.       Эрика не зря хотела хоть немного снега — слякоть и влажность и без того надоели, а теперь дожди и вовсе не думали прекращаться. Ей богу, лучше бы намело сугробы.       Но желание как можно скорее вновь очутиться в сухости и тепле не помешало Майкрофту потратить мгновение, чтобы поправить перекошенный молоток на входной двери — Шерлоку нравилось провоцировать его внутреннего перфекциониста. Пусть и такими детскими методами. А миссис Хадсон, выпустившая Майкрофта внутрь, казалось, была и не против.       — Надеюсь, ты явился по мою душу не затем, чтобы подкинуть очередное дело государственной важности, — растянувшись в кресле, полусонно протянул Шерлок. Глаза его были закрыты.       — С чего такие выводы? — пристроив пальто на крючке для одежды, уточнил Майкрофт.       — Ты так тяжело топал по лестнице, что я подумал, будто Корона вновь в опасности, — он приоткрыл один глаз и, оглядев брата с головы до ног, вновь притворился спящим. — Теперь вижу, что, к счастью, не угадал.       — Хватит паясничать.       — Я и не начинал, — хмыкнул Шерлок и заёрзал на месте. — Не то чтобы мне было интересно, но всё-таки. Что у тебя случилось?       — Ничего.       — На тебе лица нет. Ты что, опять ездил в ателье, и тебе сказали, что ты поправился на несколько фунтов? Придётся перешивать костюмы?       Майкрофт возмущённо скривился.       — Нет-нет, постой, не отвечай. Это что-то другое, — Шерлок с любопытством сощурился, вглядываясь в его глаза. А потом широкие брови взметнулись вверх, знаменуя о возникшей в голове догадке. Майкрофт настороженно притих. — Эрика, да?       — Если бы не то твоё вмешательство, Шерлок, — не видя причин скрывать очевидное, с упрёком произнёс старший Холмс. Но брат его перебил.       — Это куда интереснее королевских скандалов! Не томи же, братец мой.       Майкрофт отвёл взгляд, растерянно потерев кольцо на пальце — явное проявление того, что тема была ему неприятна. И Шерлок довольно заулыбался.       — Ты ездил к ней, и она тебя выгнала, — он не спрашивал. Утверждал, сразу заметив, что попал прямо в цель. Потому что Майкрофт, сев в кресло Джона, устало облокотился на колени, не выпуская из рук дипломат.       — Не она, — сдался он.       — А кто?       — Сара, — и, прежде чем Шерлок успел издевательски хмыкнуть, настойчиво добавил. — И она меня не выгнала. Я сам ушёл.       — Ну-ну, — на его губах застыла усмешка. — Ты меня удивляешь, Майкрофт. Неужели и впрямь подчинился?       — Ещё раз повторяю, я…       — Я слышал. «Я сам ушёл», — передразнил его Шерлок.       — Не умничай!       — А то что?       — А то это, — Майкрофт махнул перед его носом документами, — будет тебе только сниться.       — Как это низко. Ты опустился до шантажа, чтобы я не трогал твоё эго, — Шерлок насмешливо покачал головой. — Значит, в другой раз. А теперь бумаги!       Он требовательно протянул ладонь и попытался выхватить у Майкрофта дипломат. Но тот быстро отвёл руку в сторону.       — Ну что ещё? — нетерпеливо вздохнул Шерлок.       — Я сам ушёл, — настойчиво повторил Майкрофт, и спорить с ним не захотелось, потому что в его глазах горела твёрдая решительность.       — Сам так сам, — закатил глаза младший Холмс. — Мне нет дела до твоих семейных разборок. Но без этих бумаг моё расследование не сдвинется с мёртвой точки. Поэтому, будь добр. Бумаги, Майкрофт!       И тот, тяжело вздохнув, достал нужную папку, которую Шерлок буквально вырвал из его рук, тут же принимаясь вчитываться в ряды мелких букв, составлявших государственную тайну. Глядя на его энтузиазм, Майкрофту невольно вспомнилось детство, когда Шерлок с головой зарывался в книги, а не в секретные документы. Майкрофт слабо улыбнулся.       А Шерлок, будто чего-то не находя, быстро шуршал листами.       — Это что, всего лишь базовый уровень доступа? — негодующе спросил он.       — Уж не думал ли ты, что я предоставлю тебе приоритет «Ультра»? — заметив, как перекосилось лицо брата, Майкрофт самодовольно хмыкнул. Сегодня их вечное соревнование во взаимных уколах закончилось вполне устраивающей ничьёй. — Все ключи у тебя в руках, Шерлок. Пораскинь мозгами. Мне не хочется задеть твоё, — он усмехнулся, — эго, сразу дав ответы.       — Только попроси меня в следующий раз о чём-нибудь, — пробурчал тихо Шерлок.       — Непременно, когда твой ум понадобится Англии. А теперь извини, мне уже пора.       Шерлок, заметно разочарованный, недовольно дёрнул плечами, даже не поднявшись из кресла, чтобы закрыть за Майкрофтом дверь. Ничего нового, что могло бы удивить.       Впрочем, и остаток дня тоже выдался самым обычным. Отменённую встречу с министром внутренних дел пришлось перенести на вечер, и в итоге дома Майкрофт оказался лишь к полуночи. Вполне привычное время, только вот было слишком поздно для ужина, что мало радовало. Но и ложиться спать Майкрофт тоже пока не собирался.       Прежде он ещё пару часов провозился в кабинете, раздумывая о том, что утреннее совещание было бы неплохо передвинуть на пару часов. Потому что уже предвидел, как из-за недостатка сна будет болеть голова. Возраст так или иначе брал своё, и теперь не получалось работать сутками напролёт, пренебрегая потребностью организма в отдыхе. Но Майкрофт сопротивлялся — зевал, едва не засыпал над бумагами, но не мог успокоиться, пока не оставил подпись на последнем листе из стопки необходимых к завтрашнему дню документов.       В такие моменты перспектива ночевать прямо на работе не казалась такой уж безумной. Однако это бы означало, что он расписался в собственной слабости. А уж кто точно не был слаб, так это Майкрофт Холмс, никогда не считавший, что взваливает на себя непомерно много. Никого, кто мог бы переубедить его, рядом не было.