Десять дней тоски

      Семь вечера.       Садовник вздыхает и оборачивает коробку лентой. Лента переплетается на пальцах без перчаток, чтобы тот мог легче её контролировать. Жёлтые петельки соприкасаются, куда-то плывут по течению пальцев и заворачиваются в красивый бантик. Пять дней без Краткого, а садовничек уже активно скучает.       Минилар смотрит на закрытый подарок и улыбается. На его лице появляется небольшой румянец от некоторых мыслей в его голове, что проносятся, как поезда, или школьники, бегущие в столовую за пиццей. Такие мимолётные и слегка пошлые.       – Чего пакуешь? – спросил Сашка, один из самых любопытных и жизнерадостных Петрушек.       – А, да так, подарочек кое-кому-       – И Краткому?! Скажи, что Краткому, скажи, что Краткому… - перебил тот минилара, желая выведать ответ.       – ...не вскрикивай, пожалуйста, хорошо, Саш? – Петрушка извинился за такую невежливость, и садовод ответил, – Да, я упаковываю это г-ну И Краткому, потому что он мне очень дорог, как начальник, несмотря на то, какое же он чудовище, - на последнем слове очкарик фыркнул.       – Нельзя так о нём! – нахмурилось крошечное создание, – Он бывает жесток, но вовсе не страшное чудовище!       Верховный садовник вздохнул и отложил коробку на столик:       – Александр, взгляни правде в глаза: он в качестве наказания может поломать тебе кости, он ведёт собственное шоу, где наслаждается чужими убийствами... И господин спокойно издевается даже над всеми нами. Листик не понравится - он за секунд десять переворошит ВСЮ оранжерею и заставит её убирать снова, случайно сказал грубое слово – доброе утро пожелает тебе шокером на следующий день! И я крайне редко слышу от него что-то хорошее на самом деле. Я верю, что он мной дорожит, но... Опыт, к сожалению, показывает обратное.       – Это имеет смысл... Но с ним всё ещё так нельзя. Йий, наш господин просто по-другому не умеет. Ты видишь, какой он холодный? Как снег. А разве снег может согреть?       – Может, Саша, может, – внезапно ответил садовник с улыбкой, повернувшись к тому, – если лечь в снег в хорошей тёплой одежде, он действительно может тебя согреть. Ну, понятно дело, сам он не нагреется, но ты его согреешь своим теплом.       – Тогда согрей его! – воскликнуло тому существо, – Согрей нашего Краткого!       Очкарик сконфузился и посмотрел на того, поправив очки. Его улыбка спала с лица.       – Ну ты же нас любишь? Согреваешь? И его согрей. Полюби. Научи тому же. Г-н хоть и снежок, но он умный и упрямый. Если захочет, он придумает, как стать огнём, пламенем, камином!..       – Да он скорее станет лесным пожаром! – нахмурился садовник.       В ответ на это Александр закричал тому:       – А ты научи его быть камином, а не пожаром! Научи его греть, а не сжигать! Научи его любить, а не мучить... – на глаза у того наворачивались слёзы от усталости и эмоций. Создание было раздражено и опечалено, откровенно не понимая, как такие умные существа как минилары или симболары могут не осознавать таких очевидных вещей.       В комнате воцарилась тишина.       – ...научить его? – переспросил садовник с откровенно непонимающим видом, словно первоклассник, которому рассказали про формулу дискриминанта.       – Да! Вот он не умеет, а ты научи его! Хорошо научи, чтобы он тебя понял! Покажи ему, как любить. Как ты любишь нас… Как ты любишь его.

       Садовник аж покраснел от такого выражения Александра.       – Э-э-э, Саша… Ты немножко не так выразился…       – Нормально я выразился! Чего ты красный такой, как помидор?       – Ну понимаешь, это просто... - очкарик завис на секунду, - Звучит странновато.