Холодно

Следующие несколько дней прошли для Кавеха под девизом «узнай или умри!». Денег не было даже на то, чтобы оплатить одну стоимость месяца аренды, что уж говорить о целых двух таких суммах? Он отчаянно использовал любой удобный случай для того, чтобы застать своего соседа врасплох и задавал ему самые неудобные вопросы в самый неподходящий момент. Он заглядывал в ванну, когда тот мылся. Прятал его книги и пытался требовать «выкуп». Даже копался в личных вещах, проникая в комнату Хайтама, пока тот был на работе! Но ничего так и не нашёл. Ни подтверждающего, ни опровергающего его теорию, а на все провокационные вопросы тот молчал, делая вид, что не расслышал их, или просто игнорируя. Сам же аль-Хайтам старательно делал вид, что его вовсе не беспокоят беспринципные выходки Кавеха. Он отмахивался от него, словно от надоедливой мухи, с которой проще смириться, чем убить. И если внешне ему всё ещё удавалось держать лицо, то внутренне он жутко паниковал. Сосед наглым образом влезал в его личное пространство, раз за разом, будто становясь всё ближе, и молодой человек каждый раз замирал, ожидая, что вот, ещё секунда, и рука Кавеха окажется не просто у него на плече, а под одеждой, под одеялом! А уж какие вопросы тот ему задавал… Не то, чтобы он совсем был несведущ в интимных делах, но настолько далеко его знания не уходили и, если честно, он считал их на редкость бесполезными. Правда была в том, что на пятые сутки без нормального сна, он понял, что готов начать изучать что угодно, лишь бы наконец выиграть этот спор. Конечно, он мог бы просто согласиться с соседом, ведь ему совсем не была нужна эта арендная плата, но это уже стало вопросом чести! Именно поэтому, вместо привычных ему полок с лингвистикой, дождавшись когда вокруг никого не будет, он направился к другого рода литературе. Его пугал даже цвет корешков этих книг, что уж говорить о том, что он увидел в их содержании? *** Где-то к концу недели, идей у Кавеха почти не осталось и он уже был готов сдаться. Оставалось лишь одно средство – напоить и разговорить упрямого книжного червя. Была в этом, конечно, небольшая проблема: всегда, когда ранее архитектор пытался это сделать, он быстрее напивался сам, а вот Хайтама в отключке так никогда и не видел. Так что, к делу надо было подойти со всей ответственностью! Пораскинув мозгами, Кавех принял решение, что ему определённо должен помочь Закария - врач местного городского госпиталя. Наверняка он сможет посоветовать ему как избежать опьянения при возлияниях. Но свежая идея обратиться к Закарии пришла на ум не только Кавеху. Не последний человек в Академии, отчаянно ловящий себя на том, что засыпает в самый ответственный момент, решил, что так больше жить нельзя. И попросил у вышеупомянутого врача немного хорошего снотворного. Тот ему, конечно, дал несколько таблеток, но в рецепте чётко указал, что лекарство в значительной степени усиливает своё действие при употреблении с алкоголем. Вслух же ничего говорить не стал, искренне уверенный в том, что уж кто-кто, а ответственный аль-Хайтам, обязательно прочитает. Вечером они встретились в гостиной. Кавех с двумя бутылками вина и кучей абсорбента в желудке и Хайтам, с жуткой головной болью, усталостью и таблетками снотворного, завёрнутыми в рецепт, в кармане. И оба с весьма похожей целью: закончить это безумие! Но был один нюанс. Каждый хотел закончить его по-своему. - Выпьем? – ненавязчиво улыбнулся Кавех, повертев бутылки в своих руках, - выглядишь не очень. Тебе бы поспать! – не дожидаясь ответа соседа, он поставил свою ношу на стол, открывая одну из бутылок и наполняя стоявшие на столе чистые чаши. Хайтам наблюдал за этой сценой с уже, казалось бы, какой-то третьей стороны. Он абсолютно точно и чётко осознавал, что в его текущем состоянии лучшее, что он может сделать – это послать куда подальше неугомонного блондина, выпить снотворного и выспаться. Но недосып штука не менее коварная, чем алкоголь – один неверный шаг и вот ты уже делаешь совсем не то, что велит тебе разум. - Выпьем, - коротко отвечает он, едва заметно кивнув и занимая своё привычное место на диване. Разговор, казалось бы, шёл как обычно: Кавех что-то эмоционально рассказывал, активно жестикулируя и смеясь, а Хайтам слушал, внимательно рассматривая сидящего напротив и в очередной раз подмечая его «слишком». Слишком длинные ресницы. Слишком тонкие пальцы. Слишком красиво лицо. Он ловил себя на этих мыслях уже не первый раз, всегда списывая их на то, что просто слишком много общается с этим безнадёжным романтиком и именно поэтому и начинает замечать такие вещи. Очередное «слишком». Где-то между делом, он вспоминает о таблетке и так как не хочет привлекать к этому внимания, незаметно достаёт её из кармана и запивает вином. Крайняя степень неосторожности. Кавех же, в свою очередь, всеми силами пытается отвлечь собеседника от того, что он постоянно обновляет ему содержимое чаши. Он делает это неуклюже и совершенно странными способами, но сосед не реагирует, будто бы и правда не замечает. Это странно, но Кавех слишком занят своей целью, чтобы обратить на это внимание. Наконец, его усилия увенчаются успехом! Аль-Хайтам, не моргающий уже несколько минут, неуверенно покачивается, медленно закрывает глаза и архитектор едва успевает вскочить со своего места, чтобы не позволить соседу завалиться на стол и осторожно укладывает его голову на диван. Он заворожённо смотрит на расслабленное и такое беззащитное лицо друга с нескрываемым триумфом и только потом осознаёт, что в таком состоянии он ему точно ничего не сможет рассказать. Пару мгновений он сопротивляется соблазну, но потом всё же несмело касается Хайтама. Кончиками пальцев ведёт по щеке, опускаясь ниже и несмело замирая на размерено вздымающейся груди, затянутой в тёмные одежды. Шальная мысль возникает в его голове внезапно, словно яркая вспышка света, она вызывает на его лице глупую улыбку и даже немного пьяный Кавех понимает степень её безумия. Но других вариантов у него просто нет. Ему требуется несколько минут для того, чтобы полностью затащить хозяина дома на диван и принести из спальни подушку и одеяло. А потом он, не сомневаясь, снимает с себя одежду, хаотично бросая её рядом, ёжится от пробегающего мурашками по телу волнения и устраивается сверху, чувствуя накатывающее возбуждение. Неправильно. Подло. Но, как всё запретное, невероятно соблазнительно! - Хайтам? – мягко зовёт он, наклоняясь ближе к лицу, но тот не реагирует, - ты совершенно зря настолько сильно скрываешь своё тело, - Кавех улыбается, будто голодный кот, упавший в таз сметаны, и, словно пытаясь доказать правоту сказанных им слов, проворно начинает стаскивать, со спящего глубоким сном, одежду. Получается не сразу, приходится ощупывать и приподнимать, чтобы понять, как это сделать. В какой то момент, он даже раздражённо хмыкает, обнаруживая скрытые замки и застёжки в самых неожиданных местах костюма, но в конце концов, одежда Хайтама тоже оказывается на полу, - ты такой красивый! – восхищённо улыбается молодой человек, проводя пальцами по шрамам, явно полученным в неизвестных ему сражениях. И ему бесконечно жаль, что он не знает этих историй. Его руки будто бы давно жаждали этих прикосновений и он, даже не понимая причин, не может остановиться. Определённо хочется большего, но Кавех ловит себя в мгновении от поцелуя и возвращает в реальность. Нет, это всё было не ради этого! Ему всего лишь нужно узнать, спал ли с кем-то его хороший друг или нет. И с кем? Зачем ему эта невероятно важная информация, он не знал, да и разве в таком положении есть время на раздумья? Его план был до безумия прост: наверняка, проснувшись утром после большого количества выпитого вина и обнаружив себя голым в постели с другим, таким же голым, человеком, он наверняка решит, что у них что-то было. Кавех же, который проснётся раньше, так как напился не так сильно как обычно, будет готов к этому и подыграет. Действительно подтвердит этот случившийся факт. Но, самое главное, если сосед запаникует, покраснеет и испугается, то это наверняка будет значить только одно – он раньше точно никогда не просыпался в подобной ситуации и дурацкий спор будет выйгран! Помотав головой, Кавех медленно выдохнул, собирая всю свою волю в кулак и, уже не сомневаясь, устроил под головой спящего подушку, прилёг на неё рядом сам и накрыл их обоих одеялом, не забыв закинуть руку Хайтама себе на талию. - Спокойной ночи, - веселясь улыбнулся архитектор и, уткнувшись в невероятно приятно пахнущую шею носом, почти мгновенно уснул. *** Пробуждение было на редкость паршивым – голова гудела, словно на ней была железная кастрюля, по которой били чем-то металлическим. Аль-Хайтам еле разлепил глаза, но ещё какое-то время не мог нормально воспринимать реальность и потому лишь отмечал собственные ощущения, которые, надо сказать, были весьма необычны. Кровать казалась очень жёсткой, бок, на котором он лежал, ощутимо давило. Но давило не только это! Что-то, очень горячее и, кажется, живое, прижималось к его груди. Когда осознание этого факта добралось, наконец, до мозга, молодой человек тут же пробуждаясь, испуганно открыл глаза. Рядом с его лицом лежала голова Кавеха. Его глаза были закрыты, а слишком длинные ресницы едва заметно подрагивали. Он тут же понял, что руки архитектора лежат на его груди, а его собственные руки, вот же предательство, крепко обнимают лежащего рядом! Но самое ужасное во всём этом было то, что он понял, что раздет, как и рядом лежащий сосед и Хайтам даже приподнялся на локте, откидывая в сторону непонятно откуда взявшееся одеяло и осматривая масштаб трагедии. В голове было совершенно пусто и сколько бы он не пытался, так и не смог вспомнить как закончился вчерашний вечер. Но, аль-Хайтам был точно не из тех людей, кто делает поспешные выводы. Конечно, в первую очередь он допустил то, что и правда вчера выпил лишнего. Плюс сработала таблетка, что могло быть для него не лучшим сочетанием, и, возможно, это и правда могло закончиться чем-то подобным. Он вполне допускал мысль о том, что Кавех мог начать задавать те невероятно неприличные вопросы о человеческих сношениях. Так как он был уже достаточно подкован в этом, благодаря книгам, не смог не блеснуть своими знаниями, а там, между делом, всё перешло к доказательствам. Хайтам обречённо вздохнул и ещё раз посмотрел на безмятежное лицо спящего рядом. Слишком красивое для мужчины. Он осторожно и даже нежно провёл рукой по светлым волосам, цепляясь пальцами за шпильки и сдержано улыбаясь. Пожалуй, в его картине мира это ничего особо не меняло. Он и так с ним живёт, определённо давно засматривается на него, да и… Но додумать эту светлую мысль он не успел, её вдруг вытеснила другая, более рациональная и здравая. Ведь определённо можно проверить, было ли что-то между ними или нет и тогда уже делать какие-то выводы. Впрочем, ещё не до конца проснувшийся Хайтам был настроен на положительный лад и, пожав плечами, прикрыл глаза. Убеждая себя в том, что если всё так, как действительно кажется, то то, что он делает, вовсе не имеет отношения к домогательствам. Это всего лишь утренняя ласка, верно? Он прильнул ещё ближе, опуская свою ладонь на талию архитектора и, ласково поглаживая, спустился ниже, с замиранием сердца наблюдая за тем, как Кавех недовольно мычит во сне и хмурится, когда его пальцы достигают цели. Пару мгновений он мнётся в замешательстве, а потом разочарованно вздыхает, отстраняясь. Значит, это всё какая то очередная глупая ловушка. Совершенно возмутительная и бестактная. Аль-Хайтама было крайне сложно вывести из себя, но друг, в очередной раз, справился с этой задачей. Пока один пытался обуздать свои эмоции, другой, сладко зевнув, открыл глаза, тут же встречаясь с холодным взглядом прищуренных изумрудных глаз. Кавех пару раз моргнул, соображая, потом всё же вспомнил о своём плане и расплылся в сладкой улыбке. - Доброе утро, - сказал он и не давая себе времени на сомненья, обхватил шею соседа рукой и притягиваясь ближе, мягко поцеловал в уголок губ и щёку. Но так и не получив никакой ответной реакции, отстранился, вопросительно смотря на лежащего рядом, - ты что, не помнишь, что вчера случилось? – Хайтам смотрел очень внимательно, прямо ему в глаза и что-то в этом взгляде пугало, отталкивало, но самое главное, он и не думал краснеть и убегать, как того ожидал Кавех. Внутри что-то напряглось. - Вероятно, ты хочешь сказать, что вчера мы с тобой занимались любовью? – строго начал Хайтам, пытаясь не сорваться на крик. Весьма успешно. Он злился. А ещё ему было обидно. Ведь для него было предельно ясно для чего всё это представление было затеяно и он не мог допустить, что кто-то настолько беспардонно и безнаказанно может творить с ним такие вещи ради сущих пустяков. Пусть даже это безумно красивый и талантливый архитектор! – Хорошо, допустим, я охотно в это верю, - он нахмурился, криво улыбаясь – всё же эмоции были невероятно сильны и сдерживать их было крайне сложно. Особенно, когда у тебя жутко болит голова, - так что там с выводами о моей девственности? Неожиданно Кавех понял, что перед ним совсем не тот привычный ему меланхоличный аль-Хайтам, который в любой непонятной ситуации прячет свой нос в книге, это какой-то совсем незнакомый ему ранее человек. Эмоциональный и явно очень чем-то недовольный. Конечно, он и ранее видел, как друг выходит из себя и даже сам становился этому причиной, но сейчас, похоже, было что-то особенно сильное. Он ясно видел, что тот сдерживается из последних сил и это пугало сильнее, чем он мог себе представить. Но, легенду необходимо было доиграть, во что бы то ни стало. И дело уже далеко не в деньгах! - Эм, - повёл он неуверенно плечом, испытывая невероятное желание вжаться в диван и, желательно, провалиться сквозь него, - ну да, так всё и было! – он попытался добавить в голос уверенности, ведь и правда до конца не верил в то, что этот человек рядом сможет причинить ему какой-то вред. Это немного притупляло чувство самосохранения и он продолжал гнуть своё, - и, я уверен, что это у тебя было в первый раз! Но мне понравилось, ты не переживай, если поработать над техникой, то всё будет просто отлично, - он улыбнулся, но получилось не слишком уверено, а в следующую секунду он уже лежал на спине, а Хайтам, будто бы пытаясь исполнить его желание, вдавливал его в диван, угрожающе нависая сверху. - Хорошо, - холодно согласился он. А после, без сомнений и без особых эмоций, кроме разве что еле сдерживаемой злости, устроил свою ладонь между ног архитектора и не жалея и не сдерживаясь, сжал пальцы, отчего Кавех испугано вздрогнул, упираясь ладонями в широкую грудь, явно желая оттолкнуть его, но пока не прилагая к этому особых усилий. - Тогда, давай займёмся этим прямо сейчас! – набрав в грудь воздуха для решительно броска, аль-Хайтам наклонился ниже, грубо и коротко полу-целуя полу-кусая шею, оставляя на ней вполне заметный след. Затем поднимая одну ногу Кавеха выше, сжимая её за лодыжку и прижимаясь бёдрами, давая почувствовать своё возбуждение. Как это ни странно, но злость коварно затмевала все остальные чувства и разум, который отчаянно кричал, что происходит что-то далеко за рамками правильного, и он уже не мог остановиться. - Хайтам, что ты делаешь?! – запротестовал Кавех, скользя своей светлой головой по подушке и отчаянно пытаясь оттолкнуть пугающего до дрожи и совершенно обезумевшего хозяина дома, - Отпусти меня! Не надо! – вскрикнул он в тот момент, когда почувствовал внутри себя палец. От страха всё похолодело, он больше не хотел никому ничего доказывать и спорить. - Что-то не похоже, что у нас вчера был секс, не находишь? – скептично изогнул он бровь, а потом вкрадчиво добавил, смотря в полные паники глаза архитектора, - Никогда не лги мне. - Возможно, это была та самая фраза, с которой и стоило начать, потому что пелена перед глазами рассеялась и он вдруг осознал, что лежащий под ним отчаянно вырывается, дрожит и, похоже, невероятно испуган. И это, неожиданно, испугало его самого. Он отдёрнул руки и отстранился, отпуская, и пленник тут же оттолкнул его назад, соскакивая с дивана, хватая одеяло, валяющееся на полу и заворачиваясь в него. - Ты вообще соображаешь что творишь?! Я… Я… - он хотел было добавить, что этого не хотел, но это определённо не было правдой. Он не хотел, чтобы это было так. Пугающе и нелепо, - Хорошо, ты прав, я просто хотел выиграть спор! Доволен?! Но я с тобой ничего такого делать даже не думал! – он был обижен, оскорблён, а осознание, что теперь за это он ещё и будет должен заплатить вдвойне, добивало его окончательно. Его губы задрожали. Теперь оставалось только сдержать истерику и предательски подкатывающие слёзы, чтобы договорить, - Да, я понял, я был не прав, я всё заплачу, а ты… больше не смей прикасаться ко мне! Придурок! – высказав всё, что хотел, он торопливо собрал свою одежду с пола, придерживая на себе край одеяла, и скрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью. Учёный же всё это время сидел на диване, подтянув на себя с пола свой плащ и пытаясь не смотреть откровенно истерящему Кавеху в глаза. На него медленно, но верно опускалось осознание того, что же он натворил. Пожалуй, даже в сражениях ранее он никогда не выходил из себя настолько, что не мог себя остановить. Это было пугающим и интересным одновременно, в этом хотелось разобраться. Конечно, он добился своего и закончил это безумие со спором, но какой ценой? Теперь Кавех вполне логично его… боится? Презирает? Ненавидит? И, определённо, будет избегать. А что вероятнее всего, съедет и по какой-то причине он не хотел, чтобы это случилось больше всего. Руки предательски дрожали, он несколько раз сжал их в кулаки, будто всё ещё чувствуя тепло чужого тела, и только после этого встал, направившись в свою комнату. Хотелось извиниться, но он вспомнил, что сосед обошёлся с ним не менее отвратительно, фактически насильно раздев, затащив в постель, грубо манипулируя его чувствами и решил, что может, это немного и через чур, но всё же, вполне равносильный ответ на данную выходку. Зато больше никогда так не сделает. Хайтам тяжело вздохнул, закрывая за собой дверь своей комнаты. Он сам виноват. Кавех же в это время дрожал, закутавшись в одеяло. От страха, от холода или от всего сразу он не понимал, но отчаянно выдыхал на свои пальцы и думал, что всё ещё чувствует на себе прикосновения чужих рук. Хотелось извиниться за то, что затеял всю эту ерунду и, может и правда перегнул палку с этими раздеваниями, но вспомнив, чем всё это закончилось, отказался от этой идеи. Пусть тоже подумает над своим поведением! Он сам виноват.