First Huntress Ruby... Oh dear god why?(Первая Охотница Руби... Боже мой, почему?)

Герман не мог сказать, когда это произошло. Ночь и сон... были долгими. Но она возвращалась, ночь за ночью, бродя по территории его мастерской, когда спала, уча и играя в игры с Куклой, такие как шашки или прятки с посланцами, которые всегда находили ее и прятались лучше. Возможно, это случилось, когда она дала им имена. Посланцы были первыми, всегда веселыми при ее появлении, приносящими ей подарки и мелкие безделушки, чтобы завоевать ее расположение. Она хотела знать их имена. Но у них не было имен. Так что она дала им имена. На их маленьких шапках, или маленьких шарфах, моноклях и предметах человеческой имитации, она писала имена для них. Первый был... Бадди, если память не изменяет. Она назвала его так из-за того, что он показывал её лучшие места для пряток внутри сна. Далее был Танцор. Птица третья. И так далее, бесконечно; но никогда она не давала двум одинаковые имена. Малыши любили свои имена. Гордо носили их на своих аксессуарах, теснились друг друга вокруг своего любимого посетителя, когда она возвращалась. Они любили ее. Кукла была ей за компанию, и каждую ночь Маленькая Роза возвращалась из мира реального с именами. Списками имен. Она хотела, чтобы Кукла выбрала свое любимое. И каждую ночь, когда она уходила, кукла читала эти имена, выписанные на тонкой бумаге детской рукой, буквы неровные, линии наклонены, скатываясь на одну сторону, так как Маленькая Роза забывала следить за своим правописанием. Кукла еще не выбрала; пока нет. Но Герман видел, когда он взирал, как почти с почтением она держала эти бумаги в руках, будто они могли исчезнуть в любой момент. Как она укладывала их в складки своего платья над сердцем. Как она размышляла над каждым и каждым именем. И как Маленькая Роза продолжала приносить ей новые имена. Каждую ночь, не теряя терпения или улыбки, когда она спрашивала Куклу, нравится ли ей хоть одно из тех, что она приносила раньше, чтобы получить отрицательный ответ. И всегда она просила Германа рассказывать истории. Истории о Охотниках. Но больше чем об этом, о людях, которых он спас. Возможно, это был стыд. Возможно, дело было скорее в его трусости. Но вскоре он понял, что ему нужно отвлечь ее. Сохраняйте ее невинную, прекрасную детскую наивность. Итак, он отвлекался. "Ты хочешь быть Охотницей?" - спросил он однажды, когда у него не осталось лжи, не осталось историй, которые не заставляли кровь стыть и вены охладевать. Она кивнула. "Больше всего на свете! Я хочу быть героем!" Герой, она сказала... если бы... если бы это могло быть таким простым. "Это." - он пояснил, - "инструмент охоты." Она слушала. Она слушала, и он говорил. Хотя бы ради того, чтобы скрыть правду на некоторое время от этих серебряных глаз. (X)(X)(X) Руби была любимой сестрой Янг во всем мире. Но она могла признать, что ее сестра была... странной. Не безумной. Тот, кто говорил, что Руби сумасшедшая, отправлялся на экспресс-путь к потере зубов (что доказано несколькими идиотами в школе). Но... она была странной... Нет, не странной. Чудной. Да, это было более подходящее слово. Руби проводила весь день, мечтая, или читая о охотниках и охотницах, или рисуя оружие, или спя, или бормоча что-то своим воображаемым друзьям. У нее не было друзей своего возраста. Правда, на Острове Патч не было много детей ее возраста, но все равно. Так что да, ее младшая сестра была... причудливой... Точно как сейчас. "Что ты делаешь?" - спросила Янг, шла к своей младшей сестре, сидящей на кровати. Руби подняла глаза, широко улыбнувшись, и показала то, чем занималась. "Янг! Смотри! Почти готово!" Янг посмотрела. И начала уставать в слегка ,Безумном трепете. Возник вопрос "Почему?" Но более важным было "Как". Каким образом Руби попала в руки такие странные пули? Как и где она научилась резьбе по дереву? И как ее младшей, очаровательной восьмилетней сестре удалось изготовить дробовик! "И смотри!" - восторженно воскликнула ее младшая сестра, не замечая недоумения Сестры, вытаскивая тонкую, но прочную линию из золота. - "Я даже сделал специальный спусковой крючок, как у дяди Германа!»!" Янг моргнула. "Кто это такой чертов дядя Герман?" - спросила она. Руби моргнула, глядя на нее, как на... сумасшедшую. "Ты знаешь". - настаивала она. - "Дядя Герман. В инвалидной коляске." "Я даже никогда не встречала человека в инвалидной коляске на Патче!" "Ну, это звучит, как будто это твоя вина!" (X)(X)(X) Таянг Сяо Лонг не считал себя человеком, постоянно волнующимся за своих отпрысков. Конечно, у него всегда была некоторая тревога: когда он увидел, как впервые Янг получила удар во время поединка, или когда его дети впервые пошли в школу, он надеялся, что у них сложатся дружеские отношения и они хорошо проведут время, в тот момент, когда он оставил их без присмотра. Каждый родитель беспокоится. Если вы этого не делали, то вы были бы плохим родителем. Но он никогда не считал себя человеком, постоянно волнующимся. Он позволял своим детям расти (в разумных пределах) и доверял, что все наладится. Но он мог признать, что когда его одиннадцатилетняя дочь до сих пор разговаривает об изображаемом друге, как о человеке, очень очень реальном, и компания изображаемых друзей постоянно расширяется (одного звали Бадди, а другого - Птица, черт возьми), он начинал чувствовать некоторую тревогу. Было смешно, когда "Дядя Герман" вызвал ревность у Дяди Кроу. "Зачем ей воображаемый дядя!?" Но ей одиннадцать. Пора было отпустить эти вещи. Она уже рассталась со своими куклами (заменив их инструментами, но, черт возьми, так и он). "Дорогая", - позвал он, входя в "мастерскую Руби" Потому что нет, ей нельзя было просто использовать его. Не важно, что у него были электроинструменты и тяжелые машины - Руби, по-видимому, предпочитала более... винтажные инструменты не использующие прах. Она подняла глаза, большие черные очки делали ее глаза комически огромными, прежде чем улыбнуться, махнув горячими красными щипцами в воздухе, перед ней был металлический блок на наковальне. Он улыбнулся в ответ. - "Что ты там делаешь, сорванец?" "Я делаю свое оружие Охотника", - с гордостью заявила она. - "Дядя Герман сказал, что я к этому готова, и мисс Мари дала мне Сидерит!" Тай постарался не допустить, чтобы его улыбка превратилась в искажение. Он глубоко вздохнул, подходя ближе. "Подойди сюда, детка". - Он сел на один из стульев, похлопал по стопке книг рядом с ним. Честно говоря... пожарная опасность, не так ли? "Мне придется прийти сюда в выходные и помочь Руби убраться, потому что 'Дядя Герман', похоже, не считает нужным поддерживать порядок в своих предполагаемых уроках". Отлично. Теперь и он начал. Руби моргнула и положила сверкающие щипцы в воду, оставив металл на наковальне. Тай списал это на игру света, но, глядя на это, он никогда не видел, чтобы железо или сталь светились таким образом. Но потом Руби вытерла руки о свой кузнечный фартук, сняла его и перескочила, чтобы сесть на книги рядом с Таем. "Да, папа?" - спросила она. Тай улыбнулся, пытаясь как-то смягчить обстановку, но... говорить об этом не было другого способа. "Дорогая... ты же знаешь, что дядя Герман не... эээ... настоящий, правильно?" Ее нос покрылся мордочкой. - "Но... он есть?" Видимо, ей было трудно понять разницу между реальностью и ее воображением. "Дорогая", - начал он снова, - "я поспрашивал вокруг, так и Янг. Никто на этом острове даже не слышал о ком-то по имени Герман". Ее руки начали махать в воздухе, отчаянно пытаясь пояснить. - "Но! Но! Он научил меня столь кому!" Она жестикулировала, и ее голос звучал настолько настоящим, что Тай почти поверил. Он учит меня, как делать оружие! Как правильно проектировать, чтобы я всегда могла использовать свое вторичное оружие! Он обучает меня быть Охотницей! Только настоящие люди делают так!" "Дорогая", - сказал Тай, пытаясь сохранить спокойствие, - "У тебя повсюду книги по кузнечному делу! Ты же на них сидишь!" "Некоторые из них он мне одолжил!" - настаивала Руби, затем оглянулась. Она выхватила очень старую, переплетенную кожей книгу и протянула ее ему. "Видишь! Эта книга не в библиотеке... не что бы я когда-либо была в библиотеке! Но я уверена, ее там нет!" - быстро добавила она после своего признания. Таянг открыл рот, но затем взглянул вниз. Нет издательства, нет даты публикации. На самом деле, он не узнал эту книгу. Он взял книгу из ее рук, пытаясь разобраться, что здесь происходит. Перелистывая страницы, он увидел диаграммы, чертежи, заметки о теориях оружия для различных ситуаций, модификации повседневных инструментов для экстренных случаев. Это... похоже на личный блокнот с дизайнами кого-то... Он посмотрел на свою дочь, складывая губы. "Сладкая... я..." "Принеси еще!" - сказала она, и внезапно исчезла. Да, буквально. Паф! И ее не было. Тай моргнул и обнаружил свою маленькую Роуз в другом конце комнаты, на верхнем ящике с инструментами, перебирая кучу книг, брошенных сверху. "Ага!" - воскликнула она внезапно. "Вот эта!" Затем его дочь, которая еще не активировала свой ауру, потому что это был бы подарок на этот год, и которая точно не активировала свое проявление, буквально промчалась к нему со скоростью, такой быстрой, что ему едва удалось это заметить. "Что-бух." Она сунула книгу ему в лицо. На ней было написано: "Почему дробовик в лицо - лучшая защита" С маленьким рисунком Руби, стреляющей в лицо Беовульфа из дробовика. (X)(X)(X) Несмотря на то, что сказал Тай, Кроу Бренвен не ревновал к чертовому дяде Герману. Нельзя ревновать к чертовому воображаемому другу! А Герман... был воображаемым другом! Так что Кроу не ревновал. И поэтому, когда Таянг упомянул, что Руби заинтересовалась тренировкой с очень большой косой, он добровольно предложил помочь ей. Естественно, потому что он хотел удостовериться, что его маленькая племянница получит лучшую тренировку, которую могут купить за деньги, в своем стремлении стать Охотницей со смертоносной косой. И ни о чем другом... Это совершенно не имело отношения к тому, что ему хотелось напомнить своей милой племяннице, кто лучший дядя. И не было никакой ревности перед чертовым воображаемым Германом. Нет. Совсем нет! Ничего об этом. И тот, кто утверждает обратное, будет добровольцем для того, чтобы помочь ему в уроках. "Ты готова, крошка", ухмыльнулся он, стоя напротив Руби на тренировочной площадке Таянга. Это не было изысканным, но и не должно было быть. Руби радостно улыбнулась ему, поднимая довольно крупный ящик и ставя его на своей стороне поля. "Спасибо еще раз, дядя Кроу!" Защелки на ящике открылись. "Будет здорово тренироваться с другим владельцем косы, который не является дядей Германом". Бровь Кроу не дрогнула. Тот, кто утверждает обратное, должен проверить свои глаза... У его косы. "Дядя Герман уже научил тебя каким-то трюкам, да?" - спросил он с совершенно не хищной ухмылкой. Ему придется постараться победить ее немного быстрее, чем изначально планировалось, знаешь. Просто чтобы убедиться, что она быстро распознает свои плохие привычки и начинает тренироваться, чтобы их исправить. Не потому, что он хочет доказать, что он лучший владелец косы, чем кто-то, кого не существует, или что-то в этом роде. Нет... Совсем нет. … Он не сумасшедший, несмотря на все, что говорят терапевты. Тринадцатилетний парень кивнул с энтузиазмом. "Да." Коробка открылась. Коса, которая встретила его взгляд, была... дизайн, мягко говоря, классический. Прежде всего, у нее была деревянная рукоять. По-видимому, складывающаяся, но все равно... деревянная. Кто в мире еще использует дерево в своем оружии? Это нужно будет исправить. Но сам клин был другим. Гладкая, однокривая, двухрежущая и масляно-черная. Тай не шутил, когда упомянул, что Руби вкладывает свою душу в сталь, и это было видно. Изготовление клинка заняло почти целый год ее жизни. Но деревянную рукоять придется заменить. Кроу потянулся за фляжкой, выпил глоток и кивнул, когда Руби закончила подготовку и заняла боевую стойку. "Ты еще не обладаешь своим проявлением, верно?" Она покачала головой, нахмурившись и напухая щеки. "Нет..." Он засмеялся. "Не волнуйся, детка. Уверен, ты его разблокируешь в любой день." Он взял свое оружие, извлекая большой клин из-за спины, всё еще сложенный, чтобы напоминать меч. "Хорошо." сказал он. "Когда ты будешь готова..." Едва лишь не среагировал достаточно быстро. Звон стали, сталкиваясь с металлом, прямо у его головы, заставил его уши звонеть. И это был чистый рефлекс, заставивший его ответить реальным ударом, прежде чем он вспомнил, с кем, черт возьми, он стоит лицом к лицу. Руби повернулась, уходя от удара с экономичностью движения, которая поставила бы в тень большинство ветеранов, которых он знал, прежде чем использовать движение для мгновенного оборота к Сите. Кроу вступил в удар, позволяя деревянной рукояти врезаться в его ребра, его меч проходил через спину, чтобы предотвратить тягу Руби к клинку смерти, его свободная рука метнулась за деревянной рукоятью. Он ожидал, что девушка замрет, что она попытается сопоставить свою силу с его и вырвать оружие. Со звуком металлического щелчка Кроу почувствовал смещение веса вдоль его спины, Руби освободила деревянную рукоять, чтобы, видимо, хватить клин косы прямо из воздуха для следующего удара. Кроу повернулся, полностью готовый ей противостоять. То, что он увидел, было стволом дробовика, направленные ему в лицо. Его тщательно тренированное владение проявлением подвело, всего лишь немного, настолько, чтобы Руби могла его пробить. Руби нажала на курок. Клац Она снова нажала. Клац, клац Ее щеки покраснели, очевидно, ей было неловко, когда Кроу взял момент, чтобы замедлить дыхание. Она посмотрела на ружье, глаза блестели слезами. "Почему ты меня предаешь!" - завопила она. Кроу быстро остановил ее, чтобы она не стала направлять ствол к глазу, чтобы проверить, даже когда в его уме кружились два вполне обоснованных вопроса. Первый: Что? Второй: Что за черт? Его племянница, не замечая этих вопросов, улыбнулась ему. "Произошел сбой у мистера Бумштека, но, тем не менее, было здорово, дядя Кроу! Ты действительно сделал бой интересным! Я почти поверила, что ты меня поймал. А дядя Герман просто продолжает меня побеждать. Он не знает, как двигаться медленно, даже если у него деревянная нога." Кроу уставился на нее … Герман не собирался побеждать. Ему не дали победить!