Blood circulator

Я отдам за тебя свою жизнь. Упивайся моей плотью и кровью, это блаженство, подаренное судьбой. Неожиданный липкий страх закрутился комком в животе. Острая стрелка часов замерла где-то во впадинке около цифры десять, отчеканивая последние минуты пары. Юбин не понимала, почему не сорвалась с места сразу же, стоило рыжей макушке покинуть затхлое помещение, но ощущение мнимого беспокойства не давало свободно дышать. Бесцеременно врываться в чужое пространство без желания самого человека было чем-то отчаянно вязким и неправильным, сродни маленькому разрушению. Потому тяжелый взгляд серых глаз просто проследил за тем, как небольшая фигура скрылась в тени проема. Словно в этот момент собственное тело превратилось в мешок цемента, брошенного в воду и не способного плыть по течению. Внутри бушевало черное пламя, выжигающее своими безобразными языками всю надежду на что-то хорошее. Идеальная картинка восприятия ломалась под набожной действительностью, в которой блеклые бабочки изрезали все нежные стенки желудка в гудящем ожидании, стоило Гахен покинуть аудиторию. В этот момент время будто замерло. Дами около получаса гипнотизировала вмятину в стене, пока преподаватель отвечал студентам на вопросы по написанию курсовой работы. Слова и предложения вытягивались в навязчивый шум, бьющий по барабанным перепонкам, пока холодная капля пота стекала по лбу. Напряжение внутри нарастало, готовое лопнуть, как гелевый шар. Форточки со старыми рамами скрипнули от резкого порыва ветра, стоило монотонным речам подойти к концу, а Юбин сорваться с места и вылететь в коридор. Последние слова пожилого педагога девушка застала уже в тамбуре, несясь сломя голову сквозь размазанную толпу студентов. Все мышцы горели в адском напряжении, а в горле пересыхало. Каждый последующий вздох давался все труднее и труднее, сковывая легкие. В состоянии легкого аффекта Дами почти впечаталась в закрывающиеся двери вагона метро и нервно считала про себя секунды, посматривая на красное табло. Рассудок медленно плавился, скапливая внутри неприятный осадок. Яркие вспышки мелькали перед глазами, а человеческие голоса отдавались неприятным гоготом. В беспамятстве девушка вышла со станции, оказываясь по другую сторону от стеклянных дверей. Злая метель неприятно хлестала снежными хлопьями по лицу, пока ботинки утопали в сугробах. Тонкие пальцы едва не кровоточили от аномально низкого для Кореи мороза, превращаясь в ледышки, а тихая улица двора встречала мигающим фонарем, который отбрасывал свою корявую тень на асфальт. Рутинный путь до дома был некомфортным, удручающе угрюмым. Неспешной походкой Юбин заходит на лестничную клетку и плетется к противоположной от своей квартиры двери. Мягкие шаги смеряют серую подъездную плитку, пока ладонь не прислоняется к холоду металлической двери. Она не знает, что делать дальше. Как объяснить словами то, почему она так волнуется и переживает, а орган в левой стороне груди становится тяжелым, словно в него толстой иглой воткнули огромный шприц, накаченный ядом. Лоб прислоняется к безжизненному железу, и от горячего дыхания потеет дверной глазок. Дами нервно сглатывает слюну и несколько раз нервно стучит по входной двери, словно понятия не имеет, что ее ждет по ту сторону зашарпанного подъезда. Движений за створкой почти нет - их не слышно. Юбин притаилась и стала ждать. Прошло около трех минут безразборных стуков, прежде чем девушка услышала звенящий звук поворачивающейся личинки. Дверь открывается медленно и со скрипом, являя собой беспросветную мглу. Она точно в саму душу смотрит, обнимает. Рыжая лиса на пороге заспанная, совершенно обезоружена. Глядит еще так, будто перед ней сама бездна разверзлась, выпуская наружу уродливых тварей. Гахен приоткрыла дверь примерно наполовину и совершенно незаинтересованным взглядом прошлась по фигуре своего гостя. Лицо не выражало абсолютно никаких эмоций, а губы были сжаты в ровной линии. Усталость плескалась на дне роговицы, медленно растекаясь по всему телу. Они так и застыли друг на против друга, точно каменные статуи, которых от соприкосновения отделяет лишь жестокая реальность. Дами, кажется, чувствует весь тот холод, скапливающийся под подушечками пальцев. Ощущает слегка уловимый укол вины, тушуется. -Уходи, - она не успевает даже моргнуть, прикоснуться, что-то объяснить. Одно слово, способное потопить целые корабли, разрушить безликие скалы. Оно олицетворяет немую муку, застывшую в этих карих глазах. Юбин сразу понимает, что не отступится, пока не получит хоть какого-то вменяемого объяснения. Настойчивая уж очень. Лиса ошарашена этой нежеланной встречей. Осознает, что неправильно поступила, тянула слишком уж долго. Уже ощущает тошнотворное головокружение и адреналин, который толчками расходится по венам. Ее бьет крупная дрожь, она не соображает. Смотрит еще так, по-щенячьи, словно боль сейчас за радужку переваливаться будет. -Подожди, мы можем поговори.. -Нам не о чем разговаривать, - отторжение в голосе чувствуется, подпускать не хочет - боится. Словно за два часа времени произошла трагедия несоизмеримого масштаба. Вызов и страх в глазах прямым текстом читаются, но не дают понять, почему Дами снова прогоняют и вытолкнуть за порог так отчаянно стараются. Она делает глубокий вдох и подходит ближе, кладет ладонь у основания шеи, поглаживая, слегка ощутимо и нежно. -Все хорошо, почему ты так нервничаешь? -Я же сказала тебе, уходи… - слова не звучат убедительно. Гахен нервно вздрагивает каждый раз, стоит пальцам Дами случайно задеть мочку уха. А самое главное - неосознанно позволяет касаться себя вот так, почти обжигающе горячо и безнаказанно. Они стоят еще пару мгновений, пока мутная пленка не спадает с роговицы Гахен. За одну секунду в мозгу что-то противно щелкает и возвращает в серую реалию. Она резко отшатывается. Брови быстрым движением сошлись и изогнулись, а рука, которая до этого спокойно свисала вдоль тела, грубым движением перемещается на воротник куртки Юбин, беспощадно сминая кусок несчастной ткани. Не произнося больше ни слова, Гахен рывком тянет на себя девушку, быстро сокращая жалкие сантиметры между ними. Они практически вваливаются в темную квартиру. Дверь с противным треском хлопает, лишая единственной лазейки к свету. Гахен впечатывает Дами в плоскую поверхность, отчего та неприятно ударяется об бетонную стену. Хаотично хлопая ресницами, Юбин пытается привыкнуть к темноте и переварить произошедшее пару секунд назад. Она не успевает сориентироваться и сделать полноценный вздох, как чувствует давление вокруг горла. Небольшая ладонь схлопывается вокруг глотки, противно надавливая. В этот момент воздуха катастрофически перестало хватать. Зрачки в глазах Гахен выглядят как два блюдца. Черная радужка будто выходит из круга и заполняет собой всю склеру глаза, выливаясь за едва видимые края. Тиски ледяной руки давят слишком сильно, не давая даже возможности проглотить слюну. По телу колючими метастазами расползается страх. Дами готова была поклясться, что слышит жуткий хруст своих собственных шейных позвонков. -За…зачем ты все это делаешь? Ты…ты..хочешь сломать меня?…Вдоволь наиграться и выбросить на помойку…? - У Гахен перед глазами вся картинка мажется, хлещет тревогой из всех дыр. Щеки мокрые, липкие от соленых слез. Дами будто электрошоком ударяют, картинка постепенно начинает вырисовываться. Хоть лениво и с многочисленными проплешинами, но вполне складно. Она делает над собой усилие и кладет кисть поверх подрагивающего века напротив, смахивая слезинку с вымокшей ресницы в сторону. -Почему ты равняешь меня с низкосортным сбродом, которому вообще плевать на чужие жизни? - в голосе звучит холодная сталь, которая буквально задевает за живое. Эти слова на мгновение отрезвляют Гахен. Она замирает, напрягаясь всем телом, переваривая услышанное. Рука, обвивающая чужую шею словно змея, расслабляется, постепенно сползая вниз. Губы едва ощутимо подрагивают. Рыжеволосую тошнит, отвратительно мутит. Сожаление жженым порохом догорает где-то в пищеводе и тонет в керосине, принося с собой новый всполох синего пламени. Желчь почти подступает к глотке, а слезы не прекращают скапливаться в уголках глаз. -Я не смогу ничего тебе пообещать, но я сделаю все возможное, чтобы ты снова смогла улыбаться. Ты дорога мне, Гахен. Ты первый человек, которому я хочу открыться и с которым я хочу познавать этот мир. Если я когда-нибудь собственноручно сделаю тебе больно, то разрешаю тебе вспороть мне живот, - в ее голосе слышится едва различимый смешок, который тонет в тишине этой ночи. Она обхватывает рыжую макушку рукой и тянет на себя, чувствует, как ее джемпер под курткой намокает от соли. Гахен почти не дышит. Кислород комками застревает в глотке, словно жесткая скомканная бумага, которую силой стараются впихнуть в легкие. Ее всю бьет мелкая дрожь. Она наконец начинает чувствовать слегка ощутимый шлейф парфюма из черной ванили и прижимается ближе. Жмется навстречу теплу, словно котенок, которого пытались оторвать от своей матери. Просто рыдает, почти беззвучно, время от времени тяжело всхлипывая. Даже смотреть на Дами не хочет, стыдно очень. Ей достаточно уже того, что она рядом стоит, шепчет что-то на ухо нежное, отчасти даже бессвязное, и обдает своим палящим дыханием. Гладит по растрепанным, словно потускневшая медь, волосам, чувство спокойствия дарит. -Все хорошо, ты можешь не говорить сейчас ничего. Можем просто помолчать, пока тебе не станет легче, - Гахен лишь кивает слегка и ближе притирается, будто под самую кожу проникнуть хочет. Понимает одно - влюблена так, что готова кануть в Лету, лишь бы не отпускать никогда, ощущение близости этой по самые гланды загнать. Сама в лапы кровожадного хищника льнет, поражение свое принимает. Уже видит едва различимый силуэт тусклой смерти, которая сама монстра с поводка спускает. Это чудовище вплотную к ней подойдет, даст почувствовать мускусный запах своей свалявшейся шерсти и мокрым носом в самую шею уткнется. Долго держать зрительный контакт будет, пока не сможет распознать в человеческом дитя «свое». Вседозволенность и страшный, скопившийся на кончиках клыков голод, возьмут верх. Он захочет попробовать, откусить, сожрать - сделать все, лишь бы этим сладким запахом нежной плоти окружить себя. Позволить ему впитаться в грязный подшерсток, дать застрять в самой глотке, разбрызгивая безобразную красную жижу по дряблой почве. Посмертно своим сделать. Хруст костей и обильная трапеза - отвратительная картина, почти мертвенно тошнотворная, заставляющая при мысли о ней скоблить по нервам и сворачиваться в узел внутренностям. Она почти такая же скверная, как и сама Гахен, у которой внутри все схлопывается и предательски дрожит от этой сцены, стоит ей представить то, как хищник полностью ее пожирает, без промедления заглатывая ее отчаяние и боль. Она добровольно голову на эшафот положит, в жертву прошлую себя преподнесет. Если только эта тварь избавит от призраков былого, затрет уродливое клеймо. Гахен с трудом отрывает себя от теплой груди, поднимая почти безумный, изголодавший взгляд на Юбин. Вжимает ее еще сильнее в прямую поверхность, словно отрезая возможность побега. Та смотрит на нее с полным принятием, дает свободу выбора полноценную, ощущаемую лишь покалыванием по всему телу. Зарывается в гущу бронзовых прядей на затылке, оттягивая их назад. И тут же теряет контроль, стоит глубже заглянуть, увидеть пляшущих бесов в карем мареве. Они отплясывают только им известный ритм, подогревают интерес и заставляют вклиниться в этот порочный круг. Почувствовать подступающую к гортани похоть. -Ты-моя , - внутри Гахен все колошматит и переворачивается, она утробный рык зверя слышит, почти тяжелое дыхание над собой ощущает. Ничего уже прежде не будет, они сожгут пугливую и робкую девочку, с которой у новой Гахен общее разве что только внешность, но ничего более. Будут пировать и танцевать на обугленных костях, чувствуя запах гнили разлагающийся оболочки. -Да…твоя, - заветные слова срываются с уст. Лиса не может больше ждать. Терпкая капля попадает в заполненную чашу самообладания, и хрупкое стекло лопается. Она привстает на носочки и тянется навстречу обветрившимся губам, но не успевает даже дотронуться - Дами быстрее реагирует, сокращает расстояние и почти вгрызается в пухлые губы. Сладкий дурман в голову ударяет, заставляя поддаться звериному инстинкту. В помещении темно так, что кроме силуэтов и не разглядеть ничего. У Гахен ноги подкашиваться начинают, она хаотично за плечи девушки хватается, куртку оттягивает. Хочет до обнаженной кожи дотянуться - почувствовать ее жар. Глаза даже открывать страшно. Ведь момент этот слишком хрупкий, сотканный из маленьких песчинок мимолетных встреч и воспоминаний. Юбин не спешит углублять поцелуй, она по краешкам губ языком проходит. Время от времени отрывается и оставляет невесомые отметины на щеке, задевая кончиком носа раковину уха. Чувствует, как ее возлюбленная вздрагивает в объятиях, плавится. Решает действовать чуть смелее, ныряет руками под легкую футболку и пересчитывает тонкие ребра под нежной кожей, рисуя плавные линии на впалом животе. Стоять неудобно, но и терпеть тоже нет сил. Пряная хмель расходится по сосудам, когда Гахен решает сама углубить поцелуй. Она вторгается в чужой рот, исследуя шершавым языком влажные стенки. Чувствует, как практически пьянеет от того, что Юбин напористо и пылко отвечает ей, развратно переплетая языки и делясь собственной обильной слюной, ниточка от которой начинает поблескивать на нижней губе. Гахен ловит этот момент и неторопливо слизывает, практически надкусывая. Воздуха перестает хватать катастрофически, они отрываются друг от друга очень нехотя и лениво. Лиса открывает глаза и видит абсолютно потемневший взгляд напротив. Серый антрацит впивается острым осколком, заставляя время остановиться. Хочет что-то сделать, сказать, но конечности не слушаются - становятся отчего-то ватными, особенно податливыми в этих сильных руках. Кожа лица неприятно стянута после слез, но за всей гаммой этих разноцветных чувств незаметно ровным счетом ничего. -Я должна спросить тебя еще раз. Я не буду ничего делать, пока ты мне не дашь свой взвешенный и вдумчивый ответ, - Гахен как завороженная смотрит, пытается внимать словам, но еле как получается. Просто хлопает несколько раз ресницами и чувствует, как усиливается хватка на талии, а другая рука медленно движется вдоль линии челюсти и поднимает подбородок, заставляя взгляд окончательно впечататься в помутневшие зрачки. -Ли Гахен, согласна ли ты принадлежать мне? - Дами нарочито делает паузы между словами, чтобы точно донести до Гахен смысл своей фразы. Для нее отношения - это не прогулки по паркам, сеансы в кино или романтичные вечера. Отношения - это когда один горит в пламени другого, когда они будут стоять стеной друг за друга, готовые броситься в самое пекло ради партнера. Примут все свои мелкие и не совсем недостатки, которые таятся на обочинах душ. В каком-то смысле станут даже одним целым. Рыжая пытается сосредоточиться и здраво оценить обстановку, но получается из ряда вон плохо. Обходит расфокурисованным взглядом фигуру Юбин, подмечая про себя, что волосы Дами уже давно не такие темно-синие, как в их первую встречу, уже и вовсе отливая в зеленый, а в ушах как будто стало больше тяжелого и ржавеющего металла. Мысли кружатся в голове огромными стаями диких птиц. Организм невероятно перевозбужден от такой неожиданной и горячей близости. Такое чувство, точно ее жизнь взяли и раскрасили толстой кисточкой, на конце которой были все цвета радуги, неумело смешанные с серыми цветами из палитры. Юбин опустила чужой подбородок, но все еще аккуратно держала и поглаживала за талию. Начала вглядываться в лицо Гахен, словно ища там ответ на свой вопрос. Девушка уж было хотела что-то сказать и начать формировать свои мысли в предложения, как вдруг услышала противную вибрацию мобильника в кармане пижамных штанов. Она нехотя отвела взгляд от однокурсницы и взглянула на непривычно яркий дисплей. В эту же секунду в горле встал ком. Появилось ощущение дезориентации в пространстве, когда на экране высветилось четкими белыми буквами: «Суа». Имя, которое она затерла в своей памяти уже как два года, но которое продолжало преследовать ее в самых жутких кошмарах. В голове, уже как старая заевшая пленка, начал прокручиваться самый болезненный момент. Показалось, что кто-то взял холодный пинцет и без анестезии начал вспарывать заживающие швы. Мир вокруг поплыл. Дами сразу уловила смену настроения на лице Гахен, смотря на то, как непроизвольно напрыгаются мимические мышцы. Хочет уже что-то сказать, как-то успокоить - не успевает. Гахен дрожащими ладонями жмет на кнопку «принять вызов» и не дышит, слыша по ту сторону лишь пару фраз: -Привет…нужно срочно встретиться…поговорить.