Blood circulator

Теплый ветер дует прямо в лицо, путая угольно-черные волосы, спадающие на хрупкие плечи. Звонкое щебетание птиц раздается где-то совсем рядом, радостно знаменуя начало лета. Гахен жмурится от яркого света, чувствуя, как капелька пота скатывается по левому виску. В руках она несет явно заношенный ранец, который уже перестал быть таким нужным, и скоро найдет свое место на пыльной полке шкафа. В груди неспокойно. Сердце гулко стучит о ребра, отдаваясь неприятной пульсацией. Ладони начинают потеть, но не от жаркой погоды, а от натянутой, как струна, тревоги. Зрачки хаотично носятся из стороны в сторону, ища за что бы зацепиться. Каштановые пряди пляшут перед глазами, а знакомые черты расплываются в усмешке. Девушка рядом смеется, она кружится и прикрывает веки, ласкаясь под солнечными лучами. Ощущение мнимой свободы серотонином разносится по венам, пока легкий хлопок белоснежного платья мелькает яркой картинкой, поднимая вверх воздушный подол. Суа даже не беспокоится об этом, сейчас она наконец-то свободна и ничто не способно этого изменить. Она обнимает себя руками и погружается глубже в свою эйфорию. Кисть слегка расслабляется, тяжелая сумка легко вылетает из рук и приземляется плашмя, высыпая наружу тетради с конспектами. -Ты чувствуешь это? Мы наконец-то свободны и больше никогда не вернемся туда! - в карей радужке сверкают звезды, а пухлые губы растягиваются в широкой улыбке. Гахен не дышит и не уверена, что вообще хочет делать вдох. Она смотрит на вытянутые скулы, на оголенную линию шеи, в очередной раз подмечая для себя знакомые родинки. Видит, как тонкое запястье заправляет за ухо выбившийся волос и краснеет, замечая широко распахнутый взгляд исподлобья. -Ты разве не рада? - Суа наклоняется к ней и пытается прочесть эмоции на лице, но получает в ответ лишь сокрушительное молчание. Шелест молодых листьев почти дотрагивается до барабанных перепонок и погружает в транс. Гахен часто-часто моргает и отводит голову в сторону, пытаясь скрыть всю нервозность сквозь скрежет зубов. Теплая ладонь ложится на горячую щеку Гахен и нежно поглаживает ее большим пальцем, словно стараясь успокоить. Мутная пленка заволакивает собой весь зрачок, постепенно скапливая влагу в уголках глаз. В ушах стоит такой звон, словно кто-то бьет по ним молотком. Девушка опускает свой стеклянный взгляд на румяное лицо Суа и хватает запястьем бархатную кисть, желая притереться еще сильнее, еще ближе, проникнуть под самую кожу, всосаться в кровь и циркулировать по венам. Губы слегка подрагивают, а соль медленно скатывается по щеке. Слышится шепот, такой тихий, что едва можно разобрать, что говорит Гахен. Но Суа все понимает, прекрасно осознает и практически читает пару слов по сомкнутой линии уст. Отчаянное и безнадежное «я тебя люблю» слишком плотно впечатывается в сознание, заставляет испытать стыд и смятение и нехотя дать ответ: -Но… ты же знаешь, что это не взаимно? - в глотке ужасно дерет. Ощущение, будто воздух пропитан ядовитыми парами ртути. Разочарование лакмусовой бумажкой прочно въедается в воспаленный разум и намеренно прилипает к реагенту, не желая исчезать. То, что они были недопарой или передрузьями, было очевидно для них еще с того момента, как Суа по-пьяни вторглась в личное пространство подруги и без зазрения совести начала сминать желанные губы в требовательном поцелуе. Сама она никогда не говорила о том, что чувствует, но на тот момент это и не было особо важно. Все это было одной сплошной и где-то даже жестокой игрой. Может эта жажда была отголоском обычной скуки, а может и отчаянным желанием почувствовать жар чужого тела - этого они не обсуждали. Но любое, даже маломальское проявление внимания заставляло внутренности Гахен приятно жечь, перекрывая доступ к кислороду. Время текло ужасно быстро, словно кто-то встряхнул песочные часы и поставил их на обратный отсчет, крадя драгоценные песчинки. Бесцеремонные касания и тихий шепот на ухо каждый раз заставляли щеки заливаться коралловым румянцем, а сердце отстукивать только ему понятный ритм. Они не спали, но делали все, что было около того или предвещало этому. Суа даже могла зажать ее в школьной раздевалке, толкая к холодной поверхности и заставляя ощущать крышесносный контраст лиловых засов на шее и холодной стены, а после нагло оттянуть нижнюю губу и укусить, пуская едва заметную струйку крови. Для них это стало обыденностью и чем-то нормальным. Улыбка и игривый взгляд Суа заполонили собой все сознание, заставляя окончательно подчиниться ей. Не было ни дня, когда бы Гахен не прокручивала у себя в голове все их жаркие поцелуи и странные прикосновения. Теперь это прочно вошло в ее жизнь, и с каждым днем потребность в сладких ощущениях росла все быстрее, пока осознание собственной влюбленности не свалилось, как снег на голову. Азарт обуздал здоровый рассудок, прочно всосался в кровь, и, подталкиваемый адреналином, расходился по сосудам. Теперь на поле было два игрока по разные стороны баррикад, которые были готовы порвать друг друга, лишь бы ухватить первенство в этой нелегкой схватке, перекрыть другому путь к отступлению и впечатать лицом в грязную почву. Сладкий дурман словно маячил перед глазами, когда Гахен замечала похотливый взгляд в свою сторону. Суа жестко хватала ее за горло, заставляя попутно давиться пошлым и мокрым сплетением двух языков. Это было настолько же отвратительно, насколько и прекрасно. Сгорая в объятиях, они терялись в друг друге, размывая хоть какие-то видимые границы касаниями кожа о кожу. Курок был спущен. В момент жаркого пламени, языки которого нежно ласкали изнутри, Гахен окончательно потеряла голову и начала беспорядочно целовать линию шеи, намереваясь сорвать все замки и раскрепостить свою некогда подругу. Кусала мочку уха и начинала прямо говорить о своих намерениях, приплетая сюда нелепо составленные и избитые фразы о любви. Она продолжала тонуть в этих чувствах, тянуться к самому дну в надежде дотронуться до твердого основания, но быстро терялась, понимая, что погружается в глубокую тьму. И вынырнуть из влажной мечты было невозможно, она заставляла быть ведомой и стоять на коленях. Смотреть в черноту радужки напротив и желать большего. Вот только она не понимала, что даже самым отчаянным фантазиям не всегда суждено сбываться. В тот день полное непонимание вклинилось в ход мыслей, нарушая уже привычный порядок. Песочный замок начал спешно сыпаться, оставляя после себя лишь жалкие разводы на берегу. Суа оттолкнула ее. Губы заметно побледнели, а ладонь медленно повисла вдоль тела. Она смотрела на нее и мотала головой, путаясь в своих вьющихся волосах, отрицая все происходящее. Отпечаток вины лег на безмятежное лицо и не покидал его до конца их совместных дней и прогулок. Беспорядочный шепот и легкое дрожание в голосе пытались успокоить, как-то сгладить углы, но не получалось. Она много раз пыталась извиниться, словно выходя из многолетнего экстаза, в котором погрязла так сильно. Как в тягучем смрадном болоте. Ошарашенные зрачки метались из стороны в сторону, пытаясь зацепиться хоть за что-то, лишь бы не смотреть в глаза, из которых боль и разочарование вот-вот разольются влажными дорожками по щекам. Гахен подтирает рукавом навязчивую влагу, пытаясь скрыть стыдобу и неловкость этого момента. Вся ее шея искусана, а засосы расцвели темными лиловыми бутонами, но теперь это стало настолько мелочным, будто и не имело значения вовсе. Внутри одна лишь пустота, ядовитая и выжигающая все на своем пути, Гахен кажется, что кто-то распорол ей живот и начал вытаскивать внутренние органы, наслаждаясь кровавым зрелищем, медленно поглощая куски плоти. -Не говори так, - новый удар, бьющий прямо в центр солнечного сплетения и вышибающий весь кислород из легких. -Прости, что позволяла себе больше, чем нужно, я зашла слишком далеко и должна была осознать это раньше, пока не причинила тебе боль. Давай оставим все так, как было до этого, и больше не будем возвращаться к этой теме. В тот вечер она взяла свою промокшую до нитки в атмосфере мускусного озона футболку и ушла. Ушла громко, захлопнув за собой дверь. Но не сказала больше ни слова, бросая Гахен вдыхать ядовитые пары одиночества, которые забивали ноздри запахом подпаленной трухи, не оставляя возможности сделать вздох. *** -Ты знаешь, что я не чувствую того же… -Да, но… -Никаких «но», Гахен, я правда очень виновата перед тобой. Ты дорога мне как близкий друг, и я не хочу терять тебя. Теперь понимаю, что поступала неправильно и фактически сама позволила тебе влюбиться в меня, но пойми, если мы с тобой начнем встречаться, я могу ранить тебя еще больше… - Суа очень тушуется, понимает, что с каждым словом делает все больнее, но не способна прожить даже малый спектр тех чувств, что ощущает ее подруга. Гахен стоит и не может сказать ни слова, весь рассудок прованивает липким молчанием и поселяется внутри, расковыривая свежие раны. Она хочет взять и навсегда оставить Суа, оттолкнуть ее как можно дальше, не встречаться и не пересекаться, не видеть этих шоколадных глаз, в которых поселился весь ее маленький мир. Она буквально дышала ею, жила их сокровенной тайной, не могла даже противостоять колдовским чарам, просто плывя по течению. Девушка не ждала слезливых признаний, каких-то решительных действий. После того дня ей было легче просто от того, что Суа позволяет ей оставаться рядом, в каком-то смысле даже позволяет себя любить, брать и черпать энергию из ее чувств, насыщаться ими, но не отдавать ничего взамен, кроме дружеских объятий и вымученных улыбок. Они остались снова ни с чем, снова не поговорили и не разобрались. Разошлись, тая в себе обиды и непонимания, заталкивая глубоко гнев и злость, которые рычащим зверем скоблили по нервам, разъедая изнутри. Дежурные фразы звучали все реже, а пресные однотипные сообщения превращались в тяжкий груз. Тихо, практически беззвучно этот человек покинул ее, запихивая сухой ком из жженой бумаги в горло, заставляя проглотить весь радиоактивный пепел. Образ медленно замыливался и зиял лишь пробелом в памяти. Наше монохромное прошлое оставило только пепел. *** Гахен плавно сползает по стене, пытается сфокусировать свое внимание на мутной картинке перед собой, но осколки рассыпаются мелким режущим кварцем, впиваясь в кожу. Телефон выскальзывает из рук и с грохотом бьется о плитку, приземляясь экраном вниз. Водопад воспоминаний врывается в привычный ход мыслей, окатывает с головы до ног, заставляя проживать этот ад снова и снова. Замкнутый круг. Сколько бы ты не бежал от реальности, она сама будет тяжелой тенью ходить у тебя за спиной, а в нужный момент развернет к себе и заставит столкнуться лицом к лицу. И вот, снова... перед глазами плавные черты лица, слегка угловатая улыбка и нос с небольшой горбинкой. Девушка тормошит ее за рукава куртки и зовет с собой, призывает следовать и снова окунуться в моменты единения, где нет проблем, нет дурацких чувств, заставляющих мозг плавиться от перевозбуждения, и нет взрослой жизни, где постоянно нужно брать ответственность за свои слова и поступки. И все это таким сумбуром атакует черепную коробку, что никак не убежать и никуда не деться. Эта влюбленность и последствия паршивого выбора все еще с ней, они в ее голове и не пропадут по взмаху волшебной палочки, не испарятся и останутся навсегда, пестря самыми разными эмоциями. Она просто забыла об этом, забыла до этого злополучного звонка, заставляя воспоминания пылиться в дальнем ящике. Дами видит, какой разбитой кажется Гахен, и не может смотреть на нее. Невыносимо наблюдать как любимый человек страдает, как его буквально рвет на части от самых непонятных чувств. Она не спрашивает. Понимает и без того, смотря, как знакомый овал лица искажает гримаса боли. И ведь среагировать даже не успевает, когда та берет трубку и принимает сомнительное предложение, хотя саму в эту минуту трясет так, что нужна дополнительная опора. Дами держит ее за руку, но девушка все равно скатывается по вертикальной поверхности вниз и смотрит совершенно пустым взглядом, кажется, будто еще чуть-чуть и капилляры в глазах полопаются от перенапряжения, а рука, как у безвольной куклы, повиснет и откажется функционировать. Юбин просто притягивает этот маленький комочек к себе, чувствуя как крепко ее сжимают в объятиях, а верхняя часть одежды быстро намокает от слез. Гахен жмется еще ближе, хочет почувствовать себя в безопасности, отгородиться от язвы прошлого и не идти на поводу у своих мимолетных желаний, делая себе еще больнее, надавливая намеренно туда, где уже расковыряно до зловонного гноя. -Кто тебе звонил? - Дами спрашивает очень осторожно, чтобы ненароком не вызвать еще большую истерику. Девушка в ее руках все еще дрожит, что-то шепчет самой себе под нос, вертит головой из стороны в сторону, отрицая все происходящее. И сделать вдох снова не получается, будто сажа и копоть забила собой все легкие, как тогда. Она громко и надрывно кашляет, пока наконец не вскакивает и не бежит к унитазу, в который извергается все съеденное раннее на обед. Слезы высыхают на щеках и остаются липкими полосами, неприятно стягивающими кожу. Юбин тихо подходит со спины и придерживает непослушные волосы. Берет ледяное запястье и переплетает его со своим в замок. Пучина отчаяния затягивает практически обоих, когда Гахен поднимает свой прозрачный взгляд и смотрит мучительно разбито, почти без толики надежды и намека на лучший исход. Дами усиливает хватку на запястье, приближается к лицу и неожиданно целует в веко, прямо туда, откуда норовит скатиться новая слеза. На языке остается привкус соли, щедро приправленный многолетней тоской. Юбин поднимается и тянется за полотенцем, которое висит возле раковины. Она берет кончик махровой ткани и нежно подтирает рот и впадинки под глазами девушки. Тяжелый выдох никак не разряжает атмосферу, все эпизоды прошедшего дня скачут перед глазами, как нечестивые бесы. Гахен сознанием находится в своей антиутопии, где Суа снова и снова уходит, бросает ее в те самые моменты, когда она так нуждалась в ней, и, кажется, превращается в того самого монстра из кошмара, что втягивает воздух своей окровавленной и уродливой пастью. Смотрит на Дами и чувствует вину, стыд и невероятную грусть, разбитую напополам. Прислоняется к горячему лбу и не отнимает руки. Глядит исподлобья и пытается начать ровно дышать, прогоняя панику. Они жмутся к друг другу как можно ближе, норовив собрать осколки сожаления и превратить их в пыль. Когда кислород начинает равномерно распределяться по организму, а сердце перестает стучать, как заведенный мотор, Гахен отстраняется и наконец формулирует мысли в слова: -Это моя бывшая лучшая подруга, если можно ее так назвать. Я была влюблена в нее около двух лет, и я думала, что все было взаимно, пока она не оттолкнула меня и не сказала, что все чувства и переживания были лишь в одну сторону, а она не ощущает ко мне ничего, кроме дружеской привязанности. Сбивчивый монолог прерывается, и Гахен начинает постепенно считывать шок и гнев на чужом лице. Мысли. В голове Дами появляется куча сменяющих друг друга мыслей, которые бьют прямо поддых, заставляя перемалывать торчащие острые кости и ткани внутренних органов. Немой вопрос повис прямо в воздухе, не давая даже переосмыслить все раннее сказанное. Брови медленно ползут к переносице, а сомнение ложится неясной тенью на искривленную физиономию. -Она предлагала тебе встретиться? Почему ты согласилась? - холодная сталь в голосе и легко считываемое раздражение, проскальзывающее между букв. -Я не знаю, боже мой, я понятия не имею, - Гахен осознала, что совершила большую ошибку, способную разрушить совсем юную, зарождающуюся влюбленность. Она снова прижимает ладони к лицу и пытается скрыть презрение к самой себе. В этот момент страх и ужас липкой змеей ползут прямо по позвоночнику, затягивая вокруг шеи тугую петлю. -Ты все еще любишь ее? Зрачки непроизвольно расширяются, а губы приоткрываются, чтобы сказать такое очевидное и правильное «нет», но что-то внутри настолько противится этому, что слова застревают прямо в горле, выстреливая очередным приступом кашля. Дами мертвой хваткой вцепляется в плечи девушки и начинает несильно надавливать на них, еле сдерживая эмоции, стараясь выбить уже понятное ей признание. Пауза, длившаяся почти пять секунд, начинает запускать обратный отсчет до неминуемого взрыва. -Почему ты молчишь? Скажи что-нибудь! Скажи мне, что все еще любишь ее, чтобы я перестала как дура бегать за тобой и унижаться.. - подавленность играет на мембранах души, все больше и больше окуная в горе, в скорбь над собственными чувствами, которые уже заколачивают в гроб последним гвоздем. Тембр становится резче и превращаться в отчаянный крик, отскакивающий от плитки в ванной. Лихорадка скапливается каплей пота на лбу у Гахен, которая впадает в кратковременный ступор. Тысяча эмоций сплетаются в тугой комок, и мозг по ниточке начинают выуживать каждую из них, лишь бы захватиться за что-нибудь, лишь бы предотвратить самый страшный исход. -Я никогда не врала тебе о том, что я чувствую. Мне постоянно снятся кошмары, она не выходит из моей головы. Я не знаю как ее отпустить, как навсегда забыть о ней. Это отравляет мой разум, отравляет всю мою жизнь и не дает двигаться дальше. Она снова плачет, снова голос предательски дрожит, а в висках нещадно пульсирует. Гахен чувствует, как от напряжения немеют руки, а ногти оставляют чёткие следы полумесяцев на ладони. Дами все еще потрясена, не знает как реагировать, оттолкнуть или приласкать, накричать или прижать к себе, продолжать бороться или опустить руки. Сама держится из последних сил, чтобы не впасть в апатию. -Как я могу быть уверена в том, что ты чувствуешь, если ты сначала соглашаешься стать моей, а затем собираешься идти на встречу с человеком, который срать хотел на тебя и твои чувства? -Но все что я говорю - это чистая правда. Я не хочу врать тебе, я не желаю начинать наши отношения со лжи! - мольба блестит предательской влагой на ресницах, а потрескавшиеся губы пересыхают. Дами поднимается на ноги и смотрит на Гахен сверху вниз совершенно безликим и простуженным взглядом. Фантомная боль скулящим зверем мечется из стороны в сторону. В левой стороне груди что-то сильно колется, словно кто-то воткнул наточенный нож и прокрутил его несколько раз. Юбин прислоняет тыльную сторону запястья ко лбу и закрывает глаза в надежде на то, что вся картинка перед ней - лишь иллюзия, которая исчезнет сразу же, как только она проморгается. -Как мы можем начать отношения, если ты даже не удосужилась сказать…. Боже, да к черту это все, я уже ничего не понимаю, - взъерошивая выцветшие волосы, Дами пытается прийти в себя и начать мыслить трезво, но перед глазами все равно расплываются разноцветные круги и ломаные линии. Все внутри противится тому, чтобы отдавать Гахен в объятия смрада прошлого, в лапы противной липкой тени, которая ходит и преследует ее попятам, но… кто сказал, что с такой девушкой вообще будет легко? Если есть чувства - взращивай их до тех пор, пока бутоны цветков не поднимут свои головы и не разрастутся в бархатные поля. Если есть любовь - борись за нее, вгрызайся в нее зубами, ломай каждую преграду, хватайся за свое счастье! Ловя ее последний вздох, знай, что не почувствуешь приторный запах ванили и пряного сандала, это будет запах оружейной смазки и горелого пороха, который станет догорать кровавым закатом в день твоего признания. Соглашаясь любить, ты собственноручно подносишь к губам ствол пистолета. Чувствуя тонкую грань между жизнью и смертью, какой сделаешь выбор? Выстрелить или нет? Жаль, но это решаешь не ты. Но ты можешь сделать все зависящее от тебя: отвести пистолет от лица и заставить себя выстрелить в воздух, огородив вас обеих от трагедии. Любовь - вообще штука странная, она может как вознести человек до небес, так и сбросить свысока, перемалывая все кости и отбивая внутренние органы. Но если эта любовь выцветшая и поблекшая, и там уже нет разноцветных лугов и душистых цветов, то все сорняки-паразиты, пустившие яд в почву, нужно вырывать без колебаний и с корнем. Обязательно с корнем. Но, к сожалению, не все люди так умеют, не все люди хотят и могут это сделать. Гахен явно нужна помощь, чтобы разобраться со всей отравой в своем организме и вывести ее любым способом. И если призраки прошлого будут продолжать чахнуть над ней и вгонять в отчаяние, Дами сама заставит обрести их оболочку из плоти и крови, и вгонит кинжал в горло каждому из них по самое основание, вынудив испытать на своей шкуре все эти страдания и чувства. Постепенно приходя в сознание и анализируя все происходящее холодным рассудком, Юбин снова садится на корточки и смотрит прямо глаза в глаза, вызывая ту самую, нужную в этот момент эмоцию: -Подумай хорошо, хочешь ли ты встретиться лицом к лицу с этим человеком, что ты ему скажешь, что спросишь. Но, как по мне, это все не так уж важно. Нельзя цепляться за свое прошлое и нужно уметь его отпускать. Тебе трудно, и я это вижу. Я постараюсь сделать все, чтобы помочь тебе, но реши для самой себя, готова ли ты впускать в свою жизнь нового человека, не разобравшись со своим прошлым. Она встает, отряхивает куртку и собирается покинуть квартиру, но чувствует, как кожаный рукав тянут вниз, отчаянно цепляясь и таща на себя: -Не уходи, Дами, пожалуйста! -Если бороться за свое счастье, то только вместе, поэтому подумай хорошо над тем, что я тебе сказала. В конечном итоге только тебе решать, уйду я или останусь рядом с тобой. Входная дверь несильно хлопает, оставляя Гахен в давящей тишине. Even if I try to shake it off It feels like it's too familiar to me Even if it hurts more because of you The thoughts that stopped I return my steps to you.