Наверно, это тоже любовь?..

Сильная рука схватила Лань Сичэня за ворот одеяний и резко вздёрнула вверх. В следующий миг он почувствовал под ногами недовольную вибрацию Бася, которая явно не была в восторге от того, что её заставили нести на себе трёх взрослых мужчин. Не Минцзюэ стремительно направил саблю вниз, и спустя пару мгновений они все трое спрыгнули на землю. Лань Сичэнь спешился, всё ещё крепко прижимая к себе Вэй Ина. Однако последний, едва ощутив под ногами твёрдую почву, вырвался из рук Главы Лань и довольно грубо оттолкнул его. Глаза его зло полыхнули алым. — Вы в порядке, господин Вэй?.. — растерянно спросил Лань Сичэнь, вглядываясь в его искажённое гневом лицо. Однако Вэй Ин ничего не успел ему ответить, потому что к нему подскочил разъярённый донельзя Не Минцзюэ и заорал, неистово сверкая глазами: — Ах ты поганец! Не успел прибыть в резиденцию, как тут же учинил хрен знает что! Ты что творишь?! Лань Сичэнь тут же сорвался с места и встал между другом и Вэй Ином. — Успокойся, Минцзюэ! — проговорил он, подняв руки в примиряющем жесте. — Господин Вэй не виноват! Это моя вина! Это я его спровоцировал! Однако Вэй Ин, всем своим видом демонстрируя, что не нуждается в защите Главы Лань, выскользнул из-за его спины и почтительно склонился перед Не Минцзюэ: — Вэй Усянь просит прощения у Главы Не за причинённое беспокойство! Вэй Усянь готов понести наказание. Глава Не, увидев это, несколько поостыл. Он дёрнул Вэй Ина за рукав одеяний, принуждая выпрямиться, и спросил, глядя на него внимательно и придирчиво: — Угомонился?.. В состоянии держать себя в руках? Вэй Ин кивнул и вновь поклонился: — Да, Глава Не, я в полном порядке! Не Минцзюэ недоверчиво хмыкнул: — Я могу быть уверен в том, что проснусь завтра в целой резиденции, а не на пепелище? Да и вообще — как минимум проснусь? — У меня всё под контролем, — уверенно ответил Вэй Ин, — Чифэн-цзуню не стоит волноваться! Не Минцзюэ ещё несколько мгновений внимательно вглядывался в бесстрастное лицо Вэй Ина и его посеревшие глаза. Затем кивнул, вынул из рукава подавляющие Тьму браслеты и кинул их ему: — Держи! Если почувствуешь, что теряешь контроль — надень их! А теперь ступай в свою комнату и ложись спать. Завтра тебя ждёт серьёзный разговор! Вэй Ин ловко поймал браслеты и отвесил Не Минцзюэ новый поклон: — Спокойной ночи, Глава Не! После чего, развернувшись на пятках, стремительным шагом направился в сторону жилых помещений, полностью проигнорировав Лань Сичэня. Не Минцзюэ хотел было его остановить, дабы научить паршивца хорошим манерам. Но махнул на это рукой, справедливо решив, что у него сейчас есть более важные проблемы, нежели отсутствие воспитания у мелкого наглеца. Глава Не повернулся к Сичэню, провожавшему Вэй Усяня тоскливым и каким-то болезненным взглядом. — Что у тебя с этим мальчишкой? — вырвался у Не Минцзюэ невольный вопрос. Лань Сичэнь вздрогнул и, недовольно нахмурившись, буркнул: — Ничего! — Ничего? — Глава Не недоверчиво покачал головой. — Ты выкрал его из собственной резиденции и спрятал здесь, наплевав на решение Совета кланов и презрев все возможные риски и последствия. А несколько мгновений назад сиганул вслед за ним с высоченной стены. Без меча! Чтобы что? Умереть, держа его в объятиях? Тебе не кажется, Сичэнь, что всё это тянет на нечто большее, чем «ничего»? Лань Сичэнь вновь раздражённо сдвинул брови, упрямо поджал губы и бросил на друга сердитый взгляд. Не Минцзюэ поднял руки, поняв, что перегнул палку: — Ладно, ладно, Сичэнь, не сердись! Я просто испугался, когда вы упали со стены! Твоя личная жизнь меня не касается! Извини… — он несколько виновато посмотрел на своего названого брата. Лицо Лань Сичэня болезненно скривилось. Всё ещё хмурясь, он произнёс с нескрываемой досадой: — Нет у меня никакой личной жизни, Минцзюэ! У меня есть орден, упёртые Старейшины, занудный дядя, слетевший с катушек брат и теперь эта вот… головная боль… — он кивком указал в ту сторону, куда ушёл Вэй Ин. — Какая тут может быть личная жизнь… Глава Лань с силой стиснул пальцами переносицу — к нему неумолимо подступало похмелье, обещавшее быть жёстким и мучительным. Не Минцзюэ сочувственно вздохнул: — Да уж! Знакомо до боли… Лань Сичэнь помолчал, затем, вспомнив кое-что важное, вдруг встрепенулся: — Какого… — он осёкся, в последний миг удержавшись от сквернословия, хотя выругаться хотелось чрезвычайно. Поднял на Главу Не возмущённый взгляд. — Минцзюэ, скажи на милость, зачем ты снял с него браслеты?! На кой?!. Не Минцзюэ пожал плечами: — Я их не снимал. Он снял их сам. — Сам?!. — поражённо переспросил Лань Сичэнь и тут же сурово нахмурился. — С моего позволения! — поспешил успокоить его приятель. — Я разрешил ему их снять. — Значит, он разобрался с печатями… — Глава Лань покачал головой, не зная, плакать ему или смеяться над собственной слепотой и доверчивостью. — Ага, — кивнул Не Минцзюэ, — ещё полгода назад. Лань Сичэнь вскинул на него ошарашенный взор: — Полгода?!. Полгода назад?.. — и, переварив эту информацию, тихо спросил: — Это он тебе об этом сказал?.. — Ну да… — ответил Глава Не, — он, кто же ещё. Лань Сичэнь опустил голову. — Мне он об этом не говорил… — произнёс он с такой тоскливой горечью, что Не Минцзюэ вздёрнул вверх бровь, однако от комментария всё же удержался. Лишь сказал: — А ты его об этом спрашивал, Сичэнь? Глава Лань удручённо покачал головой. — Тогда с чего бы ему тебе об этом было говорить?.. — Полгода… — вновь повторил Лань Сичэнь и внезапно пришёл в ужас, подумав о том, какой страшной опасности подвергался Ванцзи каждый раз, когда выводил Вэй Усяня за пределы Облачных Глубин. Учитывая, что творил брат, было просто удивительным, почему господин Вэй давным-давно не свернул ему шею, как попытался сегодня сделать это с Сичэнем. Вэй Усянь, не раздумывая, применил тёмную энергию и чуть не убил Сичэня за одно лишь брошенное им неосторожное слово. Почему же он тогда не расправился с Ванцзи за все причинённые обиды и издевательства?.. Ведь у него была такая возможность! И не раз! На этот вопрос у Сичэня не было ответа. Разве только… Он качнул головой и вновь вздохнул. Ладно, сейчас важно не это. Сейчас нужно решить, как теперь им быть с господином Вэем, который вновь обратился к Тьме. И решение это необходимо принять незамедлительно, пока не случилось что-нибудь непоправимое. Что теперь делать ему, Сичэню? У него был план по восстановлению доброго имени господина Вэя в мире заклинателей. Он хотел обратиться к Яо и выступить на ближайшем Совете кланов. Собирался поручиться за Вэй Усяня. Представить его как полностью очистившегося от Тьмы, более года не обращавшегося к тёмной энергии послушного, добропорядочного адепта и гениального изобретателя, который может принести немалую пользу всем орденам. Но как ему быть теперь? После того, что случилось сегодня? Ему придётся либо лгать всем в лицо и следовать своему плану, рискуя столкнуться с серьёзными последствиями в виде призыва господином Вэем Тьмы в любой самый неподходящий момент. Либо кардинально менять все планы. И как именно их менять, он в данный момент не имел ни малейшего представления. В голову не приходило ни одной мало-мальски разумной мысли. Сичэнь с трудом сдержал стон отчаяния. Боги и будды! Ему страстно захотелось махнуть на всё рукой, бросить всё и вся и уйти в закат. Желательно навсегда. И гори оно синим пламенем! — Что ты вообще делал на стене, Сичэнь? — поинтересовался тем временем Не Минцзюэ. — И как там с тобой оказался Вэй Усянь?!. Ведь комнаты мелких находятся в жилом крыле, противоположном нашему! Ты что, решил подобрать себе компанию для своих развлечений и не нашёл никого лучше, чем тёмный заклинатель?.. Как так получилось, что вы оказались там вместе? — Я не помню, Минцзюэ, — Лань Сичэнь помассировал виски, чтобы унять неотвратимо наступающую головную боль. — Я даже не помню, как покинул свою комнату и почему… — он вновь опустил голову. Было стыдно. Как всегда за свои пьяные выходки. Но сегодня он превзошёл самого себя. Такого представления в Нечистой Юдоли он ещё не устраивал ни разу. Возможно потому, что ни разу не куролесил в компании господина Вэя. Кстати о представлении… Он огляделся по сторонам и удивлённо посмотрел на Минцзюэ: — А… почему так тихо и безлюдно?.. Мы ведь тут такое устроили… Разве после подобного нас не должны встречать все адепты твоего ордена с саблями наголо?.. Не Минцзюэ неловко почесал затылок и хохотнул: — Так-то да, зрелище вышло действительно знатным! Однако наслаждался им лишь один зритель — я! — В смысле?.. — не понял Лань Сичэнь. — Как так получилось? — Ну… Тут такое дело… — Глава Не отвёл взгляд, затем решил выложить всё как на духу. — Я приставил к Вэй Усяню своих людей, чтобы они следили за тем, не выкинет ли он чего. И, как выяснилось, не зря. Недавно меня разбудили и сообщили, что несносный пакостник, вместо того чтобы дрыхнуть без задних ног в своей комнате, разгуливает по стене в твоей компании и что происходит там нечто весьма странное. Я сразу кинулся к вам и успел как раз вовремя, — он хмыкнул. — Как только этот некромант начал ржать, словно взбесившийся жеребец, я накинул на стену полог тишины. Иначе своими воплями он перебудил бы всю резиденцию. Это было ни к чему. Лань Сичэнь широко распахнул глаза: — То есть… Ты находился там всё это время?! С того самого момента, как господин Вэй призвал Тьму?! — Ага. С того самого… — И ты… ты слышал, о чём мы с ним говорили?.. — Глава Лань залился жгучим румянцем по самую макушку, вспомнив все непристойные обвинения, что кидал ему в лицо Вэй Усянь. Увидев его реакцию, Не Минцзюэ приподнял брови, однако несколько обиженно покачал головой: — За кого ты меня принимаешь, Сичэнь? Конечно же нет! Я накинул полог лишь на вас двоих, а сам стоял за ним. Я видел, что происходит, но ничего не слышал! — он прищурился и насмешливо произнёс: — Судя по твоим красным щекам, там было что послушать! Эх! Теперь я даже жалею… Наверняка пропустил нечто весьма интересное! Лань Сичэнь сердито сверкнул на него глазами, но промолчал, покраснев ещё сильнее. Не Минцзюэ в крайнем удивлении приподнял брови и коротко рассмеялся. — Сичэнь, Сичэнь! Мне кажется или ты ступил на тонкий лёд?.. — он помолчал, пытливо глядя на друга. Затем чуть нахмурился и продолжил уже серьёзно: — Сичэнь, в твоём положении и статусе — это худший выбор, который только можно себе представить. Надеюсь, ты это понимаешь… — Понимаю… — Глава Лань прикрыл глаза. — Нет никакого выбора, Минцзюэ. Мы с господином Вэем лишь… друзья. Не более. — Друзья… — Не Минцзюэ задумчиво пожевал губами, словно смакуя это слово, и вздохнул. — Хорошо, если так, Сичэнь! Иначе… Впрочем, ладно! Не мне тебя учить уму-разуму. Ты не ребёнок. Однако, — он усмехнулся, намекая на яркую реакцию Сичэня, — Судя по всему, кое-что ты всё-таки помнишь. Значит, к тому времени ты уже протрезвел? — Частично, — пожал плечами Лань Сичэнь. — Не до конца, но… Я более-менее начал возвращаться в сознание, когда попросил господина Вэя… — его скулы вновь окрасил румянец, — спеть… — Спеть?.. — изумился Не Минцзюэ, и, не выдержав, громко рассмеялся: — Зачем?.. — Ну, мы с ним, как я понял, играли в какую-то мудрёную игру… — неловко отводя взгляд, промямлил Лань Сичэнь, — я плохо помню, но кажется, она называлась «действие и правда»… Или что-то в этом роде… — «Правда или действие»? — задорно улыбнулся Не Минцзюэ. — Да! Точно — «правда или действие»! — закивал Лань Сичэнь, — Ты знаешь эту игру? — Конечно знаю! — усмехнулся Не Минцзюэ, — Разве ты никогда не играл в неё в детстве? — Нет, — покачал головой Лань Сичэнь, — ты ведь знаешь, что в нашем ордене подобное не одобряется… — Знаю, знаю, — хмыкнул Не Минцзюэ, — в твоём ордене даже дышать свободно не одобряется. Если бы это было возможно, ваши Старейшины ввели бы регламент на положенное количество вдохов и выдохов! — он склонил голову набок и проказливо поинтересовался: — Ну и как? Понравилось? — Что? — не понял Лань Сичэнь. — Как он поёт! — расхохотался Глава Не. Лань Сичэнь с досадой сдвинул брови — теперь Минцзюэ постоянно будет его дразнить симпатией к Вэй Усяню! Он удручённо вздохнул: — Да, господин Вэй поёт неплохо. Это было правдой — голос Вэй Усяня ему действительно понравился. Он не был особо сильным, но звучал чисто и звонко, словно серебряный колокольчик. Сичэнь невольно усмехнулся, вспомнив ту непристойную песенку, что спел ему господин Вэй. Кстати, он обещал научить ей Сичэня. Хотя теперь он вряд ли захочет его чему бы то ни было учить. В памяти возникло разгневанное лицо Вэй Усяня и то, как грубо он вырвался из рук Сичэня, явно не желая более терпеть его прикосновения. Сичэню стало больно. Неужели слова, сказанные господином Вэем, не были продиктованы лишь Тьмой? Неужели он действительно такого мнения о нём, Сичэне? Подозревает его в подобных грязных помыслах и непристойных намерениях?.. Это было обидно. Очень. Хотя… Если учесть, как с Вэй Усянем обошёлся Ванцзи — его близкий друг, которого он знал практически с детства, то недоверие господина Вэя к малознакомому, в общем-то, Сичэню является вполне оправданным… Они ведь никогда не были особо близки. И доверительных отношений у них никогда не было. Лишь месяц совместных чаепитий и бесед. Поэтому Сичэнь не может винить господина Вэя за его недоверие и подозрения. После всех ужасов, что ему довелось претерпеть, он ещё не скоро научится доверять другим людям и подпускать их к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки. А может статься, что этого не случится никогда. В любом случае, ему нужно время. И Сичэнь ему это время даст. Столько времени, сколько господину Вэю будет нужно, чтобы вновь принять его как… друга. Лань Сичэнь испустил печальный вздох и поднял глаза на Не Минцзюэ, сочувственно вглядывающегося в помрачневшее лицо названого брата. — Что между вами там произошло, Сичэнь? — тихо спросил Глава Не. — Почему мальчишка так взбеленился? Ты сказал какую-то «правду», которая не пришлась ему по нраву?.. — Почему взбеленился?.. — повторил вопрос друга Лань Сичэнь и с горечью ответил: — Потому что я идиот, Минцзюэ! Самый. Настоящий. Идиот! Не Минцзюэ покачал головой: — Сичэнь, я знаю тебя много лет. Ты, конечно, не без изъянов, хоть и первый в списке молодых господ, — он усмехнулся. — У тебя есть недостатки. Однако идиотом ты не был никогда! Напротив — ты самый умный и рассудительный человек из всех, кого я знаю. И всегда рассчитываешь каждый свой шаг наперёд! — Значит, я теряю хватку, Минцзюэ, — Лань Сичэнь вновь сжал переносицу и в отчаянии прикрыл глаза. — В последнее время я только и делаю, что совершаю одну ошибку за другой и постоянно что-то упускаю из виду! — он тряхнул головой. — Сначала я в течение полугода не видел, что творится у меня под носом в моём собственном ордене. И довёл до того, что всё вышло из-под контроля и ситуация приобрела необратимый характер. А теперь впутал в это ещё и тебя! Притащил неуправляемого тёмного заклинателя в твою резиденцию и сам же спровоцировал его срыв! Прости, Минцзюэ! Прости! — открыв глаза, он виновато взглянул на друга. Затем покачал головой и произнёс уверенно и твёрдо: — Втягивать тебя в свои проблемы было ошибкой, Минцзюэ! Я всё исправлю! Утром я заберу господина Вэя назад в Облачные Глубины. — Хах! — Не Минцзюэ саркастически изогнул бровь. — Сичэнь, ты уверен, что сможешь это сделать? Что Вэй Усянь позволит тебе забрать его с собой? Лань Сичэнь нахмурился. А ведь Минцзюэ прав… Теперь, с помощью Тьмы, господин Вэй более чем способен за себя постоять… И если он не пожелает возвращаться (а он не пожелает!), то сможет ли Сичэнь увести его отсюда силой?.. У него были на этот счёт весьма серьёзные сомнения. — Можно, конечно, дождаться, пока он заснёт, и опутать его Сетями Божественного плетения, — задумчиво произнёс Глава Не, изучая Лань Сичэня цепким взглядом. — Помнится, именно так его пленили Цзини в Безночном городе. Думаю, что устроить подобное вполне реально… Что скажешь?.. Лань Сичэнь, услышав подобное предложение, сгорбился и в отчаянии сжал кулаки. Разве может он поступить с господином Вэем так низко и подло?.. Но… На кону стоят жизни сотен невинных людей… А возможно и тысяч, если Вэй Усянь решит пойти вразнос. Сичэнь не вправе рисковать этими жизнями в угоду своим чувствам и привязанностям. — Если будет нужно, я это сделаю, — горестно прошептал он, прекрасно осознавая, что в таком случае он из возможного «друга» немедленно перейдёт в разряд лютых врагов господина Вэя. И ни о каком доверии и близких отношениях между ними уже не будет идти даже речи. Но ведь именно Сичэнь привёл тёмного заклинателя в резиденцию своего названого брата. Именно он разбудил в господине Вэе спящего до поры зверя. Поэтому именно ему следует исправлять свои ошибки и принимать их последствия, как бы тяжело и больно это ни было. Поэтому Глава Лань поднял на Не Минцзюэ решительный взгляд и произнёс холодно и жёстко: — Если понадобится, я уведу его отсюда в Сетях. Глава Не удивлённо крякнул. Он догадывался, чего будет стоить другу подобное решение. И был уверен, что это причинит Сичэню боль. Питает ли Сичэнь к Вэй Усяню лишь дружескую привязанность или нечто большее, парень в любом случае ему дорог. В этом Минцзюэ не сомневался. Это было видно невооружённым глазом. А совершать насилие над тем, кто дорог твоему сердцу, — что может быть страшнее и больнее? Испытать подобное Минцзюэ своему другу точно не желал. Да и мальца, признаться, было жаль. Что-то подсказывало Минцзюэ, что ничего хорошего в Облачных Глубинах того не ждёт. К тому же Минцзюэ уже всерьёз настроился на то, что в ордене Не вскоре появится гениальный и умелый мастер печатей и талисманов, что принесёт его клану немалую пользу. Глава Не задумался ненадолго, затем сказал: — Не будем пороть горячку, Сичэнь. Полагаю, что всё не так плохо, как кажется на первый взгляд. — Куда уж хуже, Минцзюэ?.. — уныло возразил ему Лань Сичэнь. — Стоило господину Вэю снять сдерживающие браслеты, как он сразу же призвал Тьму и едва меня не убил. — Я уверен, что ты несколько сгущаешь краски. — Неужели?.. — с иронией спросил Лань Сичэнь. — А вот мне так не показалось, когда он принялся меня душить тёмной удавкой. Кстати, ты так мне и не ответил, по какой причине позволил ему разгуливать по резиденции без браслетов! Зачем, Минцзюэ? Разве ты не понимал, чем это чревато? — Сичэнь, неужели ты настолько наивен и всерьёз полагаешь, что он бы этого не сделал рано или поздно?.. — Не Минцзюэ в удивлении покачал головой. — По-твоему, он так бы и ходил в насильно надетом на него ошейнике, словно цепной пёс? Имея возможность этот ошейник снять? Я решил, пусть проявит себя лучше раньше, чем позже. И сразу покажет, чего от него следует ожидать. — Ты хочешь сказать, что сделал это намеренно?!. — Глава Лань изумлённо распахнул глаза. — То есть, позволив ему снять браслеты, ты предполагал, что он тотчас призовёт Тьму?.. — Не предполагал — я в этом ничуть не сомневался! — ответил Не Минцзюэ и усмехнулся. — Правда, честно говоря, я всё же не думал, что он сделает это в первый же вечер. — Ты был в этом уверен?.. — растерянно повторил Лань Сичэнь. — И позволил это?.. Допустил подобное?.. Но почему ты был в этом уверен, если знал, что господин Вэй взломал печати ещё полгода назад? Ведь он мог снять браслеты и обратиться к тёмной энергии ещё в Гусу, когда они с Ванцзи покидали резиденцию. Но он этого не сделал. Значит, был послушен предписаниям совета кланов… Понимал, что этого делать нельзя! Глава Не пожал плечами: — Сичэнь, Вэй Усянь не дурак. Зачем бы он стал показывать твоему брату, что разобрался с печатями, если не собирался сбегать? А сбегать он не собирался — у него были на то веские причины, о которых он мне тоже поведал. Поэтому свою потенциальную возможность обратиться к тёмной энергии держал втайне. Это было его козырем. И ему нужен был эффект неожиданности. — Он рассказал тебе о причинах, которые удерживали его от побега? — насторожился Лань Сичэнь. — И что же это были за причины?.. — Боялся, что пострадают его родные. Не хотел подводить тебя. Не желал вредить Ванцзи. — Вот как… — тихо произнёс Глава Лань. Получается, что господин Вэй предпочёл ежедневное насилие, надругательство и бесчестие свободе во имя блага других людей?.. Сделал это в том числе и ради него, Сичэня?.. Не желал вредить Ванцзи?!. После того, как Ванцзи с ним поступил?!. Лань Сичэнь вновь сжал кулаки и судорожно вздохнул. И кого после этого следует называть тёмным заклинателем, а кого — светлым?.. Что тогда есть свет, а что тьма?.. — Почему же он призвал Тьму сегодня? — вопросительно посмотрел он на Минцзюэ. — Вообще-то об этом нужно спросить у тебя, Сичэнь, — криво улыбнулся Глава Не. — Это ведь ты ему сказал что-то такое, что всерьёз вывело его из себя. Смею предположить, что сегодня он призвал Тьму импульсивно, под воздействием каких-то сильных эмоций. Однако я уверен — вскоре он бы всё равно обратился к тёмной энергии. Это было лишь делом времени. — Но почему ты так в этом уверен, Минцзюэ? — Лань Сичэнь бросил на друга недоверчивый взгляд. — Зачем бы он стал это делать здесь, в твоём ордене? Ведь его ожидала почётная должность и спокойная жизнь рядом с братом и бывшими соучениками! Разве стал бы он всем этим рисковать ради столь сомнительного удовольствия? — Вэй Усянь — сын заклинателей и воспитанник заклинателей. Его растили как заклинателя. Он многие годы им являлся, причём был одним из лучших. Заклинательство у него в крови. И ты полагаешь, что он добровольно откажется от возможности заклинать лишь потому, что ему это запретили Главы кланов, с которыми он сражался во время войны? Ты серьёзно в это веришь, Сичэнь? — Не Минцзюэ покачал головой. — Насколько я помню, этот парень послушанием и раньше не отличался, так с чего бы ему сейчас превращаться из тигра в овечку? Кто в своём уме согласится обменять силу тигра на участь овцы? — Но ведь речь идёт не о духовных силах! — вскинул брови Лань Сичэнь. — У господина Вэя нет ядра, он не может заклинать по-настоящему. Мы говорим о Тьме! Это разные вещи! — Не соглашусь, Сичэнь, — возразил Не Минцзюэ. — Ты ведь знаешь об особенностях совершенствования моего ордена. Мы — Не — на пути совершенствования подошли к Тьме ближе всех остальных. Конечно, мы не используем Тьму напрямую, однако… — он задумался и вздохнул, — она на нас влияет. И довольно серьёзно. И вот что я тебе скажу — когда речь идёт о силе и о возможности заклинать, то становится неважным, какова природа используемой энергии. Главное, чтобы ею можно было пользоваться. Ты верно заметил — у Вэй Усяня нет ядра. Тьма для него — единственный способ оставаться заклинателем. Единственная возможность быть сильным. И я больше чем уверен, что он от этой возможности не откажется. Когда приходится выбирать между тем, чтобы быть немощным калекой или тёмным заклинателем, то выбор очевиден, я думаю. Во всяком случае, я бы однозначно предпочёл второе! — Но он ведь прекрасно обходился без этой силы больше года!.. — воскликнул Лань Сичэнь и осёкся — определение «прекрасно» явно никак не отражало ту пародию на нормальную, полноценную жизнь, которую господин Вэй вёл в Облачных Глубинах. Главу Лань внезапно поразила мысль — разве посмел и смог бы Ванцзи обойтись с господином Вэем столь низко и гадко, если бы тот по-прежнему оставался заклинателем? Ответ напрашивался сам собой — разумеется нет! Ванцзи и Вэй Усянь всегда были равны по силе и умениям, а ступив на Тёмный Путь, господин Вэй стал даже сильнее. И он никогда и никому не позволил бы надругаться над собой. Это случилось с ним лишь потому, что он оказался в Облачных Глубинах — за барьером, не пропускающим Тьму. Потому что не мог себя защитить. У него не было на это сил. А Ванцзи подло воспользовался его слабостью и позволил себе такое, о чём не мог бы даже помыслить, будь господин Вэй так же силён, как прежде. — Поставь себя на его место, Сичэнь, — тем временем продолжил Глава Не. — Представь, что Совет кланов, состоящий из всяких там глав Яо, Цинь, Хэ и иже с ними во главе со скользким Цзинь Гуаншанем, приказал тебе запечатать свои духовные силы и не обращаться к ним никогда и ни при каких обстоятельствах. Как думаешь, Сичэнь, долго бы ты продержался, следуя подобному запрету? Глава Лань задумался и несколько неуверенно покачал головой. Минцзюэ был прав — окажись он, Сичэнь, в подобной ситуации, то вряд ли он сумел бы противостоять искушению и добровольно отказался от использования своих духовных сил. Вряд ли он согласился бы на участь слабого обывателя, имея возможность обратиться к духовной энергии. А Вэй Усянь хлебнул достаточно горя и испытал немало боли из-за этой своей вынужденной слабости. И, разумеется, как только у него появился шанс вновь обрести силу, он тотчас им воспользовался. За это Сичэнь тоже не может его винить. Это было ожидаемо и являлось лишь вопросом времени. И никакие кланы больше господину Вэю не указ. Сичэнь пребывал в растрёпанных чувствах и мысленно хватался за голову, не имея ни малейшего понятия о том, чего им всем ждать от Вэй Усяня. Однако где-то в глубине души он был даже рад за него. Да, последствия возрождения в их мире тёмного заклинателя непредсказуемы. Да, это может обернуться новой войной и новыми жертвами, но… Сичэнь сегодня близко увидел его силу и могущество. Гораздо ближе, чем во время войны. Это было безумно. Страшно. Опасно. Прекрасно. Величественно. И то, что заклинателя, обладающего столь невероятной силой, волей и страстью, превратили в немощное существо и больше года втаптывали в грязь — это кощунство и преступление против самой сути заклинательства как такового. В Лань Сичэне сызмальства взращивали стойкое отвращение к Тёмному Пути и к тем, кто по нему идёт. И он всегда относился к этому крайне отрицательно, с немалой долей брезгливости. Однако теперь, узнав господина Вэя ближе, Сичэнь больше не мог быть столь категоричен. Потому что видел, как причудливо сочетаются в натуре Вэй Усяня светлая и тёмная стороны. Видел, сколь светел и чист он внутри и что Тьма является для него лишь инструментом и орудием. Но ни в коем случае не его сутью. — Я, признаться, вообще поражён глубиной терпения этого мальца, — задумчиво произнёс Глава Не. — Случись подобное со мной, я бы не был столь терпелив. Боюсь, будь я на месте Вэй Усяня, Поднебесная уже давным-давно полыхала бы в пламени новой кровавой бойни, — он невесело усмехнулся. — Сегодня я видел, на что он способен, Сичэнь. Парень не призывал Тьму больше года. У него долгое время не было практики. Он явно находится сейчас не в лучшем состоянии духа и тела. Его обуревали негативные эмоции. Однако, даже несмотря на всё это, он всё равно сумел взять тёмную энергию под жёсткий контроль и вышел победителем из их противостояния. Я впечатлён, — Не Минцзюэ поражённо качнул головой. — А ты знаешь, что впечатлить меня довольно сложно. Мальчишка силё-о-о-он! Чрезвычайно силён! И это обнадёживает. Лань Сичэнь согласно кивнул. Он был полностью согласен с суждением Минцзюэ. Он тоже до сих пор пребывал под сильнейшим впечатлением. Затем Глава Лань вдруг нахмурился и недовольно уставился на друга: — Кстати, Минцзюэ, если ты находился на стене с того момента, как господин Вэй призвал Тьму, почему ты не вмешался?! — Потому что хотел посмотреть, чем всё это закончится, — пожал плечами Не Минцзюэ. — То есть ты видел, как господин Вэй меня убивает, и ждал, чем всё закончится?! — опешил Лань Сичэнь, задохнувшись от возмущения. — Чего ты ждал — моей смерти?! — Не выдумывай, Сичэнь, — буркнул Не Минцзюэ, неловко отводя в сторону взгляд. — Смерть тебе не грозила, уверяю тебя! Если бы я понял, что тебе грозит реальная опасность, я бы тут же вмешался, не сомневайся! — Я не мог двигаться, не мог дышать, у меня не было меча — это, по-твоему, была не реальная опасность?.. — поразился Лань Сичэнь. Он обиженно надул губы и сердито сдвинул брови. Как мог Минцзюэ поступить с ним подобным образом?! Друг, называется! Вот тебе и названый брат! — Не сердись, Сичэнь, — миролюбиво проворчал Глава Не и заискивающе заглянул в глаза другу. — Я всё видел со стороны, и поверь мне — малец вовсе не собирался тебя убивать! Да, для тебя столкновение с Тьмой наверняка было болезненным и травмирующим, но уверяю тебя — смертельным оно не было! Парень был на тебя за что-то очень зол и обижен и просто хотел тебе как следует врезать! — Врезать?.. — Лань Сичэнь рассерженно приподнял брови. — Так теперь это называется?.. У него для этого вроде руки есть! Кулаки, в конце концов! Обязательно было душить меня Тьмой?! — Ну, Сичэнь, ты ведь понимаешь, что у вас с ним разные весовые категории! — Глава Не посмотрел на него с некоторой укоризной. — Если бы он тебе съездил по физиономии, ты, скорее всего, этого бы толком и не почувствовал. Ведь где ты — сильнейший заклинатель, и где он — человек без ядра, к тому же тощий как жердь. А он явно хотел, чтобы ты почувствовал! Вот и врезал от души — доступным ему способом. И согласись, это было ощутимо! Вон как до сих пор злишься! — Не Минцзюэ хохотнул. Лань Сичэнь с досадой покачал головой. Он был рассержен и обижен на друга. Глава Не же серьёзно продолжил: — Пойми, Сичэнь, мне нужно было досмотреть представление до конца. Я должен был выяснить, что Вэй Усянь будет делать в подобной ситуации. На что он способен. Какие действия предпримет. Чтобы хотя бы примерно знать, чего именно от него следует ждать. И малец меня не разочаровал. Он не стал причинять тебе серьёзный вред. Чуток тебя придушив, тут же отозвал от тебя Тьму. И довольно быстро взял её под контроль, хотя далось ему это явно нелегко после столь долгого перерыва. Тем не менее он справился. Поэтому… — Не Минцзюэ сдвинул брови, задумался ненадолго, затем отрывисто кивнул, словно убеждая самого себя в правильности своего решения. — Да! Я готов рискнуть и оставить мальчишку в своём ордене. — Что?.. — Сичэню показалось, что он ослышался. Он вскинул на друга удивлённый и несколько испуганный взгляд. — Ты уверен, Минцзюэ?.. Это ведь крайне опасно! Даже несмотря на всё то, о чём ты упомянул. Господин Вэй… Он сейчас… очень нестабилен. Нельзя ручаться, что он, подчинив Тьму сегодня, завтра сам не станет её орудием! Я не думаю, что твоё решение — это хорошая идея… Скорее даже так — это плохая идея! Ты сам говорил — в твоём ордене полно Тьмы. Браслеты не работают. Здесь, в отличие от Облачных Глубин, господина Вэя никак не получится контролировать… Глава Не беспечно повёл плечами и хмыкнул: — Жизнь заклинателя вообще полна опасностей, Сичэнь! А жизнь адептов ордена Не опасна вдвойне. Каждый, кто берёт в руки саблю, рискует своей жизнью и готов к ранней и довольно мучительной смерти. Я готов рискнуть, — он ухмыльнулся. — Тем более что столь сильный и талантливый заклинатель моему ордену не помешает. А мысль о том, как кое у кого подгорят задницы, когда станет известно, что Вэй Усянь стал адептом ордена Не, просто бальзамом мне на душу ложится! — Ты что, Минцзюэ! — испугался Лань Сичэнь. — Об этом пока никто не должен знать! Не раньше следующего Совета кланов! И уж тем более ни в коем случае не должна просочиться информация о том, что он вновь пользуется тёмными техниками! Я об этом даже Яо информировать не буду! Не стоит ворошить осиное гнездо раньше времени, Минцзюэ! Это не шутки! Глава Не кивнул: — Я понимаю, Сичэнь, не переживай ты так! — на его губах появилась усмешка. — О вновь вспыхнувших чувствах твоего подопечного и его тёмной подруги до поры буду знать только я. Об этом пока и моим адептам незачем быть в курсе. Да и Ваньиню с Хуайсаном тоже. Я поговорю с Вэй Усянем на эту тему. Чтобы больше таких фокусов, как сегодня, никому показывать не вздумал! Тренироваться с тёмной энергией разрешу, но за отводящим барьером и под моим личным контролем. Тренировки пойдут ему на пользу — они усилят и улучшат его контроль над Тьмой. Он парень неглупый, уверен, что поймёт и согласится на мои условия. Это прежде всего в его интересах. Тирада Минцзюэ не особо убедила Лань Сичэня, но спорить он сейчас был просто не в силах. Он приложил пальцы к вискам — боль сдавила голову огненным обручем. — Что, совсем худо? — сочувственно поинтересовался Не Минцзюэ. Лань Сичэнь в ответ лишь кивнул — говорить становилось совсем тяжело. Каждое слово — и своё, и чужое — гвоздями вбивалось прямо в мозг. — Эх! — Не Минцзюэ почесал макушку и поморщился. — Зря я предложил тебе выпить, конечно! Знал ведь, что ничем хорошим это не закончится! Просто хотел, чтобы ты хоть немного расслабился и отвлёкся от своих проблем! — он досадливо качнул головой. — Признаться, когда я уложил тебя в кровать, меня посетила весьма здравая мысль, что нужно остаться ночевать в твоих покоях. Но потом я решил, что лишние сплетни нам с тобой ни к чему. К тому же ты спал как убитый. Я и понадеялся, что ты спокойно проспишь до самого утра. Эх! — выдохнул он вновь. — Мог бы хоть двери запечатать, Минцзюэ! — укоризненно произнёс Лань Сичэнь, массируя виски. — Знаешь ведь прекрасно, что я творю под алкоголем! — По-твоему, я этого не сделал?! — возмутился Не Минцзюэ. — Да я наложил на двери трёхуровневые тайные печати ордена Не! Те самые, что ты не умеешь взламывать! Но ты, Сичэнь, сбежал в окно! На котором тоже, кстати, стоял барьер. С которым ты, впрочем, справился на раз-два! Скулы Лань Сичэня порозовели. Он живо представил себе эту чудную картину — как Глава самого праведного и чопорного ордена Поднебесной тайком выбирается из окна, словно грабитель. Какой позор! — А мне вот всегда было интересно, как так получается, — Не Минцзюэ, прищурившись, с усмешкой взглянул на друга. — Ты обычно не помнишь, что делаешь, будучи пьяным. Но как только дело касается вскрытия печатей и взламывания барьеров — тут тебя память не подводит никогда! — он рассмеялся. — Мда-а-а! Опыт не пропьёшь! Однако Лань Сичэнь не разделял его веселья — уж лучше бы все его умения и навыки покидали его вместе с памятью! Скольких проблем и неловких ситуаций можно было бы тогда избежать! Он с силой потёр лицо ладонью — на него накатила такая усталость, что ему показалось — ещё немного и он упадёт замертво. Не Минцзюэ, заметив его состояние, решительно произнёс: — Всё, Сичэнь, хватит на сегодня разговоров — иди поспи хотя бы немного! До рассвета осталось всего ничего, а ты так и не отдохнул! Ты ведь собирался возвращаться домой с утра пораньше. Или, может, останешься ещё на день? Выспишься как следует? — Нет, — покачал головой Лань Сичэнь, — мне обязательно нужно вернуться! Спать уже не буду. Помедитирую пару часов и полечу в Гусу… — тут он испуганно распахнул глаза и растерянно покосился на пустые ножны. — Но… Мой меч! Как же я вернусь?!. Его охватила паника — ему непременно нужно было быть сегодня в Облачных Глубинах! Ванцзи там один, и никто не знает, где он и что с ним! Сичэню необходимо позаботиться о раненом брате! — Твой меч в твоих покоях, — успокоил друга Не Минцзюэ. — Мои люди нашли его и отнесли туда. — Спасибо! — Лань Сичэнь облегчённо перевёл дыхание. — Тогда я, с твоего позволения, пойду, Минцзюэ… С ног уже валюсь… — Идём, — согласно кивнул Глава Не. — Я тоже прилягу, пожалуй. Потом провожу тебя, когда ты будешь улетать. Они направились к жилым строениям. На пороге Не Минцзюэ внезапно остановился и сказал: — Ступай, Сичэнь, мне нужно ещё кое-что уладить. Лань Сичэнь отвесил другу лёгкий поклон и вошёл внутрь. Пройдя по длинному коридору, он вошёл в свою комнату. Шоюэ лежал на столе. Глава бережно взял в руки меч. Верный соратник задрожал и засветился, радуясь воссоединению со своим господином. Но тотчас потускнел, стыдясь, что не сумел защитить хозяина в момент опасности. Однако Лань Сичэнь ласково провёл пальцами по светлому лезвию и произнёс тихо и ободряюще: — Ты не виноват! То была моя вина, не переживай! Отдыхай! — и вернул Шоюэ в ножны. На прикроватном столике он обнаружил небольшой горшочек. Сняв с него крышку, принюхался — пахло горькими травами. Это было снадобье от похмелья, очевидно оставленное здесь заботливым Минцзюэ. Сичэнь выпил, слегка скривившись от неприятного вкуса, опустился на пол и погрузился в глубокую восстанавливающую медитацию. Глава Не тем временем, убедившись, что друг вошёл в дом, огляделся по сторонам и сделал знак рукой. Перед ним, словно материализовавшись прямо из воздуха, возникла фигура в тёмных одеяниях. Человек почтительно поклонился Главе и что-то ему шепнул. Не Минцзюэ кивнул. Фигура растворилась в сумраке ночи. Глава Не развернулся и пошёл по направлению к саду.

***

Вэй Ин стремительным шагом удалялся от Глав Не и Лань, кипя от негодования. Не отдавая себе, впрочем, отчёта, на что именно он так сильно злится. Тем не менее он был крайне зол и раздражён. Тьма клубилась в области даньтяня, заставляя его тело возбуждённо подрагивать. Его переполняла кипучая энергия, требующая выхода. Дойдя до жилого корпуса, в котором располагалась его комната, он понял, что не желает ложиться спать, как ему велел Глава Не. Поэтому он развернулся и направился в противоположную сторону. Удалившись от жилых строений на довольно значительное расстояние, Вэй Ин обнаружил, что находится в саду. Немного пройдя вперёд по усыпанной серым гравием дорожке, он наткнулся на небольшую беседку, надёжно укрытую от посторонних глаз густыми зарослями. Сейчас, правда, несколько поредевшими из-за опавшей с ветвей листвы. Вэй Ин присел на ступени беседки и задумался. Ему необходимо было переварить то, что недавно произошло. Своё взаимодействие с Лань Сичэнем на стене Вэй Ин хорошо помнил ровно до того момента, как Тьма ворвалась в его тело. Всё остальное мелькало в его памяти в виде смутных образов и обрывков слов и фраз. Чудовищных, злых и мерзких. Однако как бы Вэй Ин сейчас ни злился. Как бы ни искал виноватых. И как бы ни хотелось ему сделать крайним во всех своих бедах Лань Сичэня, он прекрасно понимал, что все те обвинения, которые он злобно кидал Главе Лань в лицо, были необоснованными и несправедливыми. Вэй Ин хорошо помнил, сколь шокирован и растерян был Лань Сичэнь, увидев следы на его теле. Как сильно он разгневался и расстроился, узнав о том, что творил Ванцзи. Более того — Лань Сичэнь тотчас увёз Вэй Ина из Облачных Глубин и собственноручно (!) подверг брата наказанию. И, судя по всему, наказанию весьма суровому и жестокому. Глава Лань не стал трусливо прятаться от неприятной правды, а смело взглянул ей в глаза и принял незамедлительные меры. И Вэй Ин мог лишь предполагать, чего это ему стоило и какими нежелательными последствиями грозило в будущем. Вэй Ин это ценил и уважал Цзэу-Цзюня за его смелость и благородство. Но! Во всём этом был один момент, который и вызывал в Вэй Ине ту обиду и злость, что теснили сейчас его грудь. Лань Сичэнь знал о том, что Ванцзи испытывал по отношению к Вэй Ину определённые желания. И всё равно привёл его в Облачные Глубины. Ладно, вероятно, иной вариант был невозможен. Заключение тёмного заклинателя в Гусу было требованием Совета кланов. Однако как мог Глава Лань, зная о подобных желаниях Ванцзи, сделать его господином Вэй Ина! Это всё равно что посадить кролика в клетку к дрессированному тигру в надежде на то, что тигр достаточно хорошо выдрессирован, чтобы этого кролика не сожрать! Как Лань Сичэнь — с его умом, с его знанием человеческой природы, с его опытом целителя — мог не понимать, к чему это приведёт! В чём была причина столь безрассудного поступка — в слепой любви к брату, безграничной вере в правила ордена или в равнодушном, наплевательском отношении к участи Вэй Ина? Последний подозревал, что во всём вышеперечисленном. Он не думал, что Лань Сичэнь поступил так намеренно, однако подобная ошибка для него — Главы Великого ордена и умнейшего человека — была непростительной. И прощать её Вэй Ин ему не собирался. Лань Сичэнь свою ошибку осознал и извинился. Это Вэй Ин тоже помнил хорошо, потому что к тому моменту он уже выкинул из себя Тьму и сознание его было более-менее ясным. Вот только от извинений Главы Лань ему теперь не холодно и не жарко. Никакие извинения не смогут изменить того, что уже случилось. Ведь если бы Лань Сичэнь вовремя включил свой мозг, то подобных ужасных и для Вэй Ина, и для Ванцзи последствий можно было избежать. Глава Лань мог бы назначить Вэй Ина слугой любого целителя ордена, любого Старейшины — да хоть бы даже старика Ланя! Любой из этих вариантов был бы более предпочтительным, нежели должность личного слуги Второго Нефрита. Вместо этого Лань Сичэнь, будучи прекрасно осведомлённым о нетрадиционных предпочтениях Ванцзи и о том, что он желает конкретно Вэй Ина, фактически поселил их в одной спальне, тем самым ввергнув своего брата в пучину соблазна и искушения. Ладно, ему было наплевать на Вэй Ина, но почему он так жестоко обошёлся с Ванцзи?!. За что его-то подверг подобным мучениям?.. Всё это злило. Вэй Ин был взбешён. Когда он услышал от Лань Сичэня это его «знал», то ему страшно захотелось набить Главе морду. Невзирая на все статусы и субординацию. И от злости и бессильного отчаяния он обратился к Тьме. Вэй Ин тяжело вздохнул. Подобное не входило в его планы. Это вышло случайно. Однако он ничуть об этом не сожалел. Ни капельки! Совсем даже наоборот. Вэй Ин по-кошачьи потянулся, с наслаждением разминая мышцы, и откинулся на локти. Задрав голову, уставился на звёздное небо. На губах его заиграла удовлетворённая, довольная улыбка. Вэй Ину казалось, что он почувствовал себя правильно, когда общался с Лань Сичэнем в Облачных Глубинах? Ему казалось, что он ощущает себя правильно, когда он оказался в компании Цзян Чэна и Хуайсана? Так вот — ему казалось! По-настоящему правильно он чувствовал себя сейчас. И поражался тому, как он вообще мог считать себя полноценным, будучи слабым, немощным, забитым, покорным и поломанным. Как он мог позволить кому бы то ни было обращаться с собой подобным образом?! Как он мог быть таким послушным, безропотным, бессловесным, покладистым и угодливым столь долгое время?.. Как он мог стать рабом?! Не по статусу — по сути! Сейчас подобное просто не укладывалось в его голове. Да, он тогда беспокоился за судьбу шицзе и шиди, но… Но! Как мог Вэй Ин отказаться от своей природы заклинателя и от своей силы? И как он жил, нет — бездарно существовал — без этой силы больше года?! Сейчас у него было такое чувство, словно он был мёртв и сегодня родился заново. Сила бурлила в нём, выплёскиваясь через край. Всё его тело вибрировало от сладострастной неги. По венам струился обжигающий огонь, заводя и возбуждая. За спиной словно развернулись огромные, мощные крылья. У Вэй Ина было такое чувство, будто мышцы его окрепли и налились, а тело вновь стало гибким, лёгким и грациозным. И изменения эти затронули не только его физическую оболочку. Изменилось прежде всего его сознание. Точнее, осознание самого себя. Он не был более слугой Ханьгуан-цзюня. Не был рабом. Не был обывателем и калекой. Не был подстилкой и мальчиком на побегушках. Он вновь был заклинателем. Сильнейшим из смертных во всей Поднебесной. Тем, кому покорилась одна из основ мироздания. Вэй Ин ощущал это сейчас каждой клеточкой своего тела. В каждом ударе своего сердца. В крови, бегущей по венам. Мощь. Власть. Могущество. Всесилие. Непобедимость. Это пьянило его сильнее креплёных вин Цинхэ. Голова кружилась. В груди горели ярость и восторг. Душа пела и стремилась ввысь. Вэй Ин рассмеялся радостно и звонко. Потеряв всё это однажды и обретя вновь, он только сейчас познал истинную ценность своего могущества и понял, сколь дорого оно стоит. Тогда — до войны и во время неё — сила воспринималась им как данность. Ему всё давалось легко и играючи. Он не знал, что значит быть слабым. Теперь же, побывав в шкуре простого обывателя и никчёмного раба, он понял, каким сокровищем обладает. И терять его вновь не собирался ни за что. Теперь он никому не позволит лишить его этой силы. Он никогда от неё не откажется. Он убьёт каждого, кто наберётся дерзости встать на его пути. И разорвёт на ошмётки каждого, кто посмеет угрожать благополучию его близких. Видят боги, Вэй Ин не желает причинять вред Лань Сичэню. Однако если Глава Лань хотя бы намекнёт ему о возвращении в Облачные Глубины… Что ж, тогда ему некого будет винить, кроме самого себя. Вэй Ин перешагнёт через его труп, не задумавшись ни на мгновение. За барьер резиденции Ланей он не вернётся больше никогда! Но Вэй Ин всё же надеялся, что у Лань Сичэня достаточно мозгов, чтобы не становиться его врагом. Убивать его он не хотел. Да и никого не хотел на самом деле! Вэй Ин чужд честолюбия. Он никогда не грезил о дворцах и коронах. Ему ни к чему трон Верховного Заклинателя. Он не собирается начинать новую войну. Он желает жить в мире и спокойствии. Хочет, чтобы шицзе и Цзян Чэн были счастливы. Он готов быть адептом ордена Не. Готов стать мастером печатей и талисманов. Готов признать Не Минцзюэ своим Главой. Готов жить тихо и мирно. Заниматься своим любимым делом и не отсвечивать. Однако делать всё это он будет теперь лишь на своих условиях. Но дадут ли ему всё это делать? В этом Вэй Ин сильно сомневался. Когда заклинатели узнают, что он вновь так же силён, как и прежде, они вряд ли оставят его в покое. У них затрясутся поджилки от страха за свои драгоценные шкуры, и они снова объявят на него охоту. Тем более что, вероятнее всего, Вэй Ин скоро будет сам по себе. Один против всех остальных. Помощи ему ждать будет неоткуда. Лань Сичэнь более не вариант. Вряд ли он захочет помогать Вэй Ину, который натравил на него Тьму. Да Вэй Ин и сам не желает принимать помощь Главы Лань. Он больше ему не верит. Что касается Не Минцзюэ, то Вэй Ин почти не сомневался, что после его сегодняшнего эпичного выступления на стене резиденции Глава Не вышвырнет его из Нечистой Юдоли. Это печалило. Ведь тогда Вэй Ин не увидит больше шиди и, возможно, Хуайсана. Однако если такова плата за обретение силы, Вэй Ин готов её заплатить. Он больше не откажется от Тёмного Пути. Потому что это его путь. Это его способ заклинательства. На сегодняшний день — единственный. Другого ему не дано. Он — тёмный заклинатель. Он — Вэй Усянь, Повелитель мёртвых. Повелитель Тьмы. Он вернулся! Прошу любить и жаловать! И всем этим лицемерам заклинательского мира придётся с этим смириться. А кто не пожелает — добро пожаловать в диюй, ублюдки! Вэй Ин выпустил из пальцев чёрные острые лезвия и, любуясь ими, хищно улыбнулся. Глаза его засверкали в лунном свете, словно драгоценные цинашьские рубины. Внезапно он почувствовал за спиной чьё-то присутствие. Резко напрягся и обернулся. В паре шагов от него стоял Не Минцзюэ. Глава Не сложил на груди руки и, склонив голову набок, с интересом его разглядывал. Губы его тронула усмешка: — Что, парень, наслаждаешься моментом триумфа и торжества? Вэй Ин втянул Тьму обратно, поднялся и насупился, глядя на Главу выжидательно и настороженно. Не Минцзюэ, увидев это, насмешливо оскалился и мотнул головой в сторону входа в беседку: — Поговорим?