an onion for a sweet taste

Lost Light

      Он не знает, где он оказался - хотя, скорее, подсознательно догадывается, но окружение кажется настолько извращенным, что Дилюк не может воспринимать это место как то самое, что было в детстве.        - Опиши мне свое окружение, Дилюк.       Голос доктора раздается будто в голове, истинктивно молодой человек озирается, пытается найти источник - единственное знакомое в царстве извращенного. Он оглядывается в могильной тьме, но не видит знакомую худощавую фигуру в льной рубашке, это выбивает его из колеи.        - Дилюк, не пропадай, говори со мной.       Дилюк медленно моргает, пытаясь привыкнуть к темноте - тунель ранее наполненый игривыми цветами и живностью, несуразно размещенными чашками и забытыми игрушками жителями этой страны, предстал перед ним совсем другим.       Под ногами распостранилась мерзское хлюпание, а куда-то неправильно наступишь - то жуткий хруст. Дилюк не хотел смотреть под ноги, боясь увидеть, что же на самом деле хрустело.        - Я уже был здесь, давным давно... - еле выдавил из себя Дилюк, всё еще не решаясь шага ступить.       Чувство дежавю переполняло его - пуская и место кардинально переменилось, но он будто мог чувствовать как раньше тут пахло конфетами и полевыми ромашками, как маленькие ступни бесстрашно шагали вперед.        - Всё стало как-то иначе.       Не было сверчок, как не было и любознательности и восторга перед открытием ранее неизведанного. Теперь Дилюк был лишь тенью того мальчика. Того мальчика и...        - Перемены это хорошо, мой мальчик.       Дилюку самому противно от того, как быстро ему становится легче от мой мальчик голосом доктора.       Неимоверными усилиями он заставляет себя тонуться с пути, упрямо необращая внимание на что-то вязкое капающее со стен тунеля.       Быстрым шагом он приближался к свету в конце тунеля, вторя тропе пройденной давным-давно.        - Ведь это первый шаг к тому чтобы встретится лицом к лицу с твоими проблемами и отброси-       Как только блеклый лунный свет коснулся лица Дилюка, путеводный голос доктора пропал, и юноша почувствовал как сердце падает в пятки.        - Доктор?!       Тихое шуршание послышалось, словно кто-то наступил на фантик от конфеты, a за ним - низкое мурчание - но уже не приветливое, как у сытого и довольно кота, а скорее увядающего и одичавшего.        - О, в этой стране доктора, знаешь ли, уже давно четвертуют... но не всегда по четвертям, и не всегда доктора, - послышалось у правого уха.       Дилюк оглянулся и заметил знакомые кошачьи глаза. Он был знаком с эти существом - илюзорным, странным, но что всегда был рядом. Дилюк ценил это иногда сильнее любых других качеств.        - Разве доктора не должны лечить людей, а не разделяться на части?       Кошачьи глаза исказились в улыбке. Кажется, он скучал по его абсудно необсурдным вопросам.        - О, Элис, в этом мире не всё так просто, как кажется. Доктора, возможно, лечат, а возможно и нет. Иногда, чтобы помочь, нужно сначала навредить, не так ли? А иногда сама помощь - это часть болезни...       Юноша нахмурился, стараясь не вникать в чужие слова, все ещё неверяще окидывая взглядом искаженный сад.       На такой знакомой полянке, где он вроде совсем недавно сидел с белым кроликом, виноградные лозы неприязненно извиваются по земле и взбираются вверх, вытягиваются как скрученные пальцы, усыпанные шипами, и их листья окрашены в темные оттенки фиолетового и чёрного, словно поглощающие свет. Гроздья винограда кажутся странными и неприглядными, напоминая маленькие, изуродованные лица, которые ухмыляются или искажаются от боли при прикосновении.       Воздух в саду теперь наполнен тяжелым ароматом прокисшего вина, который, хотя и сохраняет некую сладость, быстро становится удушающим и отталкивающим - напоминающий так сильно запах трупного гноя. Этот запах, когда-то напоминающий о свежем винограде, теперь искажен и наполнен нотками упадка.        - Чешир, почему же здесь всё так изменилось?       Земля под ногами, ранее твёрдая и устойчивая, теперь преобразилась в мягкую, неопределенную массу, создающую ощущение, будто в любой момент она готова проглотить непрошеного гостя. Поверхность земли изрыта червями и наполнена слизкими существами, которые извиваются и пульсируют под каждым шагом. Это заставляет Элис нервно переставлять ноги, избегая мерзко шевелящихся под тонким слоем земли.        - Мой дорогой Элис, даже в этом мире, где улыбки витают в воздухе, наступают темные времена. Мы все здесь потеряли немного своего света.        - Но почему всё кажется таким странным и пугающим? Раньше здесь было так весело и интересно.        - Время изменяет всё. Даже самые яркие цвета со временем тускнеют. Но даже в темноте мы можем найти красоту, если будем внимательно смотреть.       Элис не знает, что на это ответить. Красные кошачьи глаза смотрят снисходительно - всё таки не каждый день возращаешься в совершенно новую Страну Чудес.        - Продвигайся вперёд, Элис, время неумолимо. Тени сгущаются, а знакомые очертания растворяются. Кажется, тебя ждут.       И расстворяется в воздухе - словно его и не было.       Элис начинает медленно идти по нестабильной почве, едва сохраняя равновесие - и замирает, замечая пурпурные небольшие тени под одним из сгнивших виноградных кустов.       Он подходит к ним медленно, боясь спугнуть. Они веют теплом, словно зовут к себе Дилюка единственной капелькой добра, что осталась в этой извращенной стране.       Две маленькие тени сидят в обнимку, одна из них держит книжку раскрытую на тощих коленках. Они о чем-то перешептываются, их голоса донятся искаженными словно из-под слоя воды.        - Ох, с твоим-то темпераментом ты бы точно был Алисой!       Вторая тень стукает его шутливо в плечо.        - Да ну тебя... А ты бы кем хотел там быть?        - Хмм, не знаю, наверное, каким-то странным второстепенным героем - например, мартовским зайцем.        - Но он же скучный!       Но тот его совершенно не слушал.        - О, о, о! А Аделинду я бы сделал Герцогиней, за то что не разрешила мне вчера съесть сладкое перед обедом!!       Обе тени засмеялись заливисто, медленно растворяясь в затхлом воздухе, вместе с теплотой, что привнесли на краткий миг в тревожное сердце Элис.        - Ох, тени, тени, Элис, - раздался кошачий голос рядом, - ничего более чем забава для ума. Как удобно, когда можно просто исчезнуть, когда захочется, не так ли?       Юноша вздрогнул - всё-таки он никогда не мог привыкнуть к привычке чешира появляться самым внезапнейшим способом. Поднявшись с колен, сам не помня как он оказался на ниx, Элис решил спросить помощи. Он поймал взглядом глаза напротив.        - Я чувствую себя таким потерянным. Куда мне идти в этом странном мире?        - В этом мире путь выбирает тебя, а не ты его. Иди туда, где шепчет твоё любопытство, или туда, где молчит твой страх. Ведь в конце концов, не важно, куда ты идешь, если не знаешь, куда хочешь прийти.       И словно по волшебству - как и всё в этом мире, скала рядом обвалилась, открывая проход.        - Тебе даже постелили ковровую дорожку, - заметил Чешир насмешливо, расстворяясь.       Пробравшись сквозь узкий проход в скале, Элис вышел к берегу огромного, темного озера. На первый взгляд оно казалось обычным, но вскоре она поняла, что вода в нем необычна – она была темно-красной и вязкой, напоминая кровь. Запах железа витал в воздухе, создавая ощущение беспокойства и тревоги.       Подойдя ближе, он заметил торчащие из поверхности озера конечности со сломанными суставами и выпирающими костями. Тела были изуродованы и зловонны, и от их вида, плавающих в кровавой жиже, Элис почувствовал тошноту подходящую к горлу.       На берегу, измазанные в этом зловонном смраде, замерли двое: юноша, прижимающий своего соратника к себе, словно самую дорогую драгоценность - кажется, Элис разглядела колотую рану у второго, побледневшего.       Словно почувствовав чужое присутствие, молодой человек резко вскинулся и сжал в свободной руке кинжал - пока не взглянул хорошенько на подошедшего человека и его сапфировые глаза с невероятно сказочным зрачком не расширились в фамильярности.        - Элис! Боже мой, как я рад тебя видеть. Ты как лучик света в этой унылой тьме!       Это был восхитительно красивый молодой человек, за исключение неидеального отсутствия глаза - повязка надежно обнимала голову, а на ней герб дома Червей - кстати, повязка осталась иронично нетронутой грязью. Дорогие сатиновые манжеты же были измазаны в крови и пыли.        - Принц..? - неверенно протянул Элис, - но что же с вами случилось?       Он удрученно перевел взгляд на Вальта - тот, еще в сознании, терял кровь из колотой раны в своем боку - Элис даже и не знал, что в Стране Чудес можно терять кровь!        - Интересно, Элис, в Стране Чудес даже чудеса иногда бывают болезненны, - раздался голос Чешира в его голове, - Видишь, даже здесь кровь может пролиться, как и истина.       Рыжие волосы Вальта, что обычно сияли на вечном солнце это сказочной страны, были в кровяных корках и осколках стекла. А из мутных голубых глаз словно потихоньку убегала жизнь.        - Ах, как трогательно, Элис! - раздался в голове Дилюка снова настойчивый комментарий Чешира, - Принц в объятиях своего верного слуги. Ну разве это не идеальный образец благородства? Только вот крови слишком много.       С последним Элис угрюмо и молчаливо согласился.        - Валет, он... - Принц впервые на памяти Элис запнулся в словах, обычно невероятно красноречивый, как подобаетя королевским особам, даже он не мог найти слов, чтобы описать происходящее, - Валет защитил меня.        - Но от кого, Принц? Кто так ужасно ранил Вальта? Как это могло произойти в Стране Чудес?       Принц поджал губы, а в накативших слезах к глазам начали отражаться рубины зрачков.        - Король.        - Проснись.       Холодные руки, что оказались на самом деле никакими уже и не теплыми, легли на его глаза и виски, заземляя, успокаивая. Дилюк с внезапности пробуждения распахнул глаза - лишь для того чтобы уткнутся взглядом в бледную кожу доктора.        - Тихо, все хорошо, я рядом, дыши.       Дилюк и сам не заметил, как руками обхватил чужие запястья - его пальцы легко обвили их в кольцо, подчеркивая худобу. Большим пальцем он почувствовал пульс - почему-то именно это ему показалось намного интимнее того момента, когда он в первый раз поцеловался или потерял девственность на стоге сена.       Доктор отвел свои руки, позволя Дилюк продолжать держаться за его запястья - свет госпиталя ударил по чувствительным глазам не так агрессивно, как мог бы.       Юноше нравилось держаться за другого человека в этом момент - сейчас он мог наконец-таки различить где реальность, а где нет. А ещё ему нравилось быть ближе к своему доктору - пусть и тот позволяет это только из-за профессиональной этики.        - Видишь, ты справился, Дилюк.       Доктор попытался отстраниться, но юноша упрямо держал чужие запястья в тисках - но на лице доктора ни на секунду не проявилось беспокойста.       Собравшись с силами, Дилюк нехотя разжал хватку.        - Отличная работа. Теперь тебе нужно отдохнуть, - чужая ладонь скользнула на макушку, поглаживая, - Иди в свою палату, у меня следующий пациент.        - Да, доктор.       Доктор открыл для него дверь, одновременно подзывая уже ожидающего пациента в кабинет.       Он поднялся с кресла и вышел из кабинета, еле передвигая ноги. Из-за дизориентации между мирами, усталости и тысячи мыслей, он и не заметил, как переступил порог и пропустил другого пациента внутрь кабинета.       Пока он не повернулся и не увидел в периферии своего зрения рыжие волосы и мутные голубые глаза в щели закрывающейся двери.