Pov Олег
Когда я проснулся, то Агаты уже не было рядом. Почувствовав какое-то опустошение, я не мог понять, что со мной происходит. Она ушла всего несколько часов назад, так почему было настолько одиноко? Я даже задумался, что, возможно, всё происходящее было сном. Прекрасным сном. Поверить в реальность меня заставил запах. Её запах. Соседняя подушка так же пахла девушкой. Сладкий и терпкий аромат. Проявление целительных способностей Агаты тоже всплыло в памяти. И моя будущая ученица обрадовала меня тем, что сегодня же была согласна приступить к урокам. Моё настроение переменилось, когда я увидел входящий звонок от Насти. Мы списывались несколько раз после расставания, но впервые за месяц я снова услышал её голос. Она просила о личной встрече, о последнем разговоре лицом к лицу. В груди неприятно защемило, ведь прошло слишком мало времени для того, чтобы полностью отпустить друг друга. Я пообещал увидеться, но не сказал когда. Если бы я примчался сейчас в Самару, то оставшиеся чувства могли захлестнуть меня… заставили бы поступить неразумно. А мне нужно было ещё время, чтобы всё обдумать.***
Озвучив Агате правила совместной работы на первом уроке, она рассмеялась над самым главным. Не влюбляться. Неужели я был ей настолько отвратителен, что она даже не могла допустить подобной мысли? Это неприятно ударило по моему эго. Ведь в моей собственной голове слишком часто всплывал образ этой девушки. Возможно, я установил это правило больше для себя. Но затем Агата сказала, что её сердце умерло. Что вообще могло означать такое выражение? В ней было слишком много загадок, и я намеревался разгадать каждую из них. Мне удалось приоткрыть эту занавесу тайн той же ночью. Но не так, как мне бы того хотелось. Что-то ужасное произошло с Димой и Лилит, когда мы добрались до них с Агатой. И по пути домой лицо девушки снова стало каменным. Снова будто выкованное из стали. Это была неправильная реакция на столь кошмарную ситуацию. Даже моё сердце разрывалось от переживаний, но Агата не выражала никаких эмоций. Я почти заставил её расплакаться. Заставил её проявить эту слабость. И, хоть видеть слёзы Агаты было больно, но в данной ситуации они были лучше, чем её напускное безразличие. Маниакальное желание казаться сильной и держать всё в себе. Хрупкое тело девушки содрогалось от рыданий, когда я прижимал её к себе. Когда она открылась мне и рассказала о смерти своей мамы. Чудовищную историю, от которой даже у меня защипали глаза. Как Агата смогла вынести это всё? Как она не сломалась, став круглой сиротой в девять лет? «Ты больше никогда не будешь плакать, я сделаю всё для того, чтобы ты была счастлива», – подумал я и испугался, что сказал это вслух. Но нет… не сказал. Я слишком сильно прикипал к своей ученице. В этот момент я понял это очень чётко.***
Агата оказалась очень способной. Она схватывала всё налету и была готова работать до последнего. Но я берег её. Девушка так сильно хотела отблагодарить меня за помощь, что даже согласилась готовить для нас с Сашей. Она не могла только брать, ей нужно было обязательно что-то отдавать. Я понимал Агату, ведь сам был таким. Наш прелестный поход в магазин за продуктами испортило появление какого-то Жорика. Я ему явно не понравился. А мне не понравилось то, как он смотрел на девушку, и как Агата чувствовала себя рядом с ним. Поэтому я с превеликим удовольствием отошёл с Жорой на разговор. Это было даже интересно. – Что между вами? – спросил он меня, как только мы вышли на улицу. – А ты кто такой, чтобы я перед тобой отчитывался? – начал дерзить я, ведь ощущал опасность, которая исходила от него. Чувство страха мне было не свойственно. Разве что… за близких людей. Чёрт, да я бы с лёгкостью подрался с ним из-за Агаты. Ведь она… тоже стала мне по-своему близка. – Если ты хоть пальцем её тронешь, хоть как-то обидишь, то очень сильно пожалеешь, – переходил Жорик в наступление. – Никогда не угрожай тому, кто сильнее тебя, – ответил я улыбаясь. Его лицо исказилось. В глазах читалась ярость, но я увидел в них нечто ещё. То, о чём и так догадывался. – Ты влюблён в неё, – произнёс я, улыбнувшись ещё шире. – Тогда ты должен меня понять, – усмехнулся он. – Но я бы никогда не поступил так… с ним. С чего я должен был его понимать? Я не был влюблён в Агату. И с кем это с ним? – Я тебя предупредил, – сказал Жора, не желая продолжать наш разговор. – А я – тебя, – бросил я вслед уходящему парню.***
Агата стояла в моей футболке, собрав волосы в пучок и готовила для меня ужин. Она даже не зашла в мою комнату, боясь нарушить моё личное пространство, и переоделась в ванной. Ей очень шёл этот домашний образ. Ей шло готовить на этой кухне, ей шёл этот небрежный пучок, из которого всё-равно выбивались кудри, и ей чертовски шла моя футболка, хоть она и была на несколько размеров больше девушки. Всё вокруг казалось таким… правильным. Будто когда-то это уже происходило с нами. Будто мы были с ней уже давно знакомы... задолго до нашей встречи в этой реальности. Зря Агата боялась нарушить моё пространство, ведь она уже заполонила его. Проникла куда-то глубоко во внутрь… глубже, чем мне бы того хотелось. Во время ужина Саша пытался изо всех сил произвести впечатление на мою ученицу. Ему было жизненно необходимо очаровывать всех вокруг. Быть в центре внимания. Он специально спорил, выбирал контрпозицию, чтобы вывести Агату на эмоции. Я знал своего брата, как самого себя, поэтому научился с принятием к этому относиться. Но в какой-то момент мне это надоело. Ведь сегодня должен был быть наш с ней вечер. Я сам не понял, почему захотел спеть именно эту песню. Ещё больше я удивился, когда гитару в руки взяла Агата. Хотелось просто показать ей несколько нот, в которых она ошиблась, когда играла. Но я сам угодил в свою же ловушку. Девушка оказалась слишком близко ко мне, наши губы были в несколько миллиметрах, и она смотрела на меня так… что у меня перехватило дыхание. Почему меня так к ней тянет? Это раздражало... поэтому выругавшись я забрал у неё гитару. Мне всё ещё не давал покоя этот Жора. Кого он имел в виду? Может, Агата находилась в любовном треугольнике? Я задал ей наводящий вопрос, но она резко ответила, что в любви не может быть третьих лиц. Это сбивало, и хоть девушка всё больше раскрывалась мне, казалось, что и тайн становилось ещё больше.***
Я не мог заранее подготовиться к тому, о чём меня попросила сегодня моя ученица. Даже не мог предположить, что именно таким образом узнаю о том бремени, что так долго держала в себе девушка. Оказывается, у Агаты был парень, который разбился несколько лет назад. После этого она решила избавиться от своих способностей. Я пока слабо улавливал связь между этими событиями. Но судьба определенно была к ней не справедлива. Ужасно тяжело пережить смерть одного близкого человека, а у Агаты их уже было трое. Её Вадик напомнил мне меня и моих друзей в юношеские годы. Такой же дерзкий и безрассудный. Неудивительно, что он разбился. У таких людей отсутсвует инстинкт самосохранения, они живут выбросом адреналина. Я тоже был таким, но вовремя повзрослел. Мне не хотелось подпускать его к Агате. Почему-то мне казалось, что это её ранит. Поэтому, я позволил им пообщаться через меня. Я был уверен, что смогу контролировать эту ситуацию. Но, как только он заговорил с ней через меня, всё оказалось гораздо сложнее. Агата посмотрела на меня с такой огромной любовью… которой я никогда не видел в её глазах. Стало больно, ведь смотрела она не на меня. Она видела его.Смотрел ли кто-то когда-то в жизни так на меня, как смотрела Агата на Вадика?
В голове стали возникать какие-то сцены из их совместной жизни. Как они катаются вместе на мотоцикле, прыгают с каких-то скал, целуются на закате… Вадик всё извинялся перед моей ученицей, а я терял контроль. Я чувствовал безумную любовь и боль. Всё смешалось, и невозможно было отделить, где мои эмоции, а где – их. Меня охватило животное желание обладать Агатой. Притянуть её к себе, целовать и сделать своей. Я чертовски сильно хотел её. Наверное, это было безумное желание Вадика, но я позволил ему завладеть мной. Очнулся я, когда девушка закричала, а я держал её в своей хватке расцеловывая. Мне стало ужасно стыдно, что я допустил это. Агата упала на колени и зарыдала. Я пытался привести её в себя, но почувствовал то, что ощущала она. Увидел то, что она пережила. Невыносимую боль, когда на твоих руках умирает любимый человек. Сердце моё стало таким тяжелым, что я не понимал, как мои рёбра не ломаются от такой тяжести. Эта хрупкая девушка пережила то, что не выдержал бы даже самый сильный человек. Она действительно была ангелом, ведь обычные люди не смогли бы справиться со всем этим. Когда Агата пришла в себя, то стала нести мне какой-то бред. Там было всё смешанно: и откаты, и какие-то проклятия. Меня это очень сильно разозлило. Я осознал то, о чём мне говорил её отец. Я возненавидел этот ковен за ересь, которую они вбили в её голову. Ещё больше меня вывело то, что девушка проявила неуважение ко мне. Засомневалась в моих способностях, потому что я не верил в её чушь. Она не слышала меня. Я вспылил и назвал её дурой. Я пожалел об этом сразу же, когда произнёс. Но мне нужно было как-то донести до Агаты то, что она ни в чём не виновата. Для неё очень важно отпустить это всё. Ей не за что было себя корить. А вот мне было… Я должен был поддержать свою ученицу, направить её как-то. Но я сорвался. В моей голове просто не укладывалась мысль, что она так долго живёт с этим бременем. Тут же попросил у Агаты прощения, но она лишь сказала: – Я похоронила своего отца и мать. А затем своими глазами видела, как ещё и мой любимый человек лежит в гробу. Ты… ты не можешь сделать мне больно. И внутри меня всё разлетелось на сотни осколков.***
Этой ночью я не мог нормально спать. Мне снились кошмары. Снилась Агата с окровавленными руками, снилась их жизнь с Вадиком. Я будто бы сходил с ума. На рассвете я разбудил Сашу и сказал, что лечу в Самару. Мы собирались туда через пару дней на Новый год, но я не мог больше оставаться в Москве. Спустя несколько часов мы с братом уже зашли к себе домой. Меня сразу же окутало теплом. Я очень любил нашу квартиру в Самаре, но ещё больше любил нашу загородную дачу. Мне хотелось как можно скорее поехать туда всем вместе. Родители очень удивились такому раннему приезду, но всё равно обрадовались. Мы обедали вместе за столом, а на днях должны были ещё вернуться наши остальные члены семьи. И я ощутил покой. Я договорился этим же вечером увидеться с Настей. Я отчаянно нуждался в этой встрече, ведь нам нужно было всё прояснить. Саша как-то странно на меня смотрел, когда я говорил с ней. – Сынок так почему вы так рано приехали? Предупредили бы, я бы приготовила что-то вкусненькое, – сказала мама, но я так и не понял, к кому конкретно она обращалась. Скорее всего к Саше, ведь он сидел с ней рядом за столом, когда она раскладывала карты. Я же лежал на диване и смотрел телевизор. – Олежа влюбился в одну ведьму и теперь хочет бросить Настю из-за неё, – ответил ей брат. – Что ты несёшь?! – тут же вспылил я. – Олег, о чём он говорит? Что происходит между тобой с Настей? Я давно её не видела, – разволновалась мама. – Они расстались ещё месяц назад, а Олег умудрился втрескаться в другую и решил сбежать обратно туда, где ему, видимо, комфортно, – продолжал рассказывать свою правду Саша. – Мам, всё не так! – возразил я. – Что ещё за ведьма? Олег, и ты туда же, – начинала причитать мама. – Её зовут Агата, она подружка одной из наших участниц в Битве, – Саша стал показывать соцсети девушки, тут же обо всём докладывая. И когда они с Агатой только успели ими обменяться? Я пришёл в ярость. – Какой же ты маменькин сынок, – бросил я брату. – Мам, а ты сделай на них расклад, сама всё увидишь, – подстрекал её Саша. – Мама, не вздумай! – пригрозил я. Но мама меня не слушала. Как обычно, она пошла на поводу у Саши, а у меня не было сил выносить всё происходящее. Даже дома уже знали об Агате. Она была везде... это ужасно злило. – Император и императрица, – ошарашено произнесла мама. – Идеальное начало мужского и женского. Такое крайне редко выпадает, это… брак по судьбе. Даже глаза Саша округлились от удивления. В нашей семье слишком сильно доверяли картам. И я пошёл к голосу рассудка и здравомыслия. К папе. – Сын, что тебя беспокоит? – сразу спросил он, ведь прекрасно меня знал. Я заметил, как папа постарел за те полгода, что нас не было. Его усы и небольшая борода стали совсем седыми. А вокруг глаз добавились новые морщины. Его взгляд оставался таким же добрым и мудрым, но внутри всё равно заныло. Я безумно его любил и больше всего на свете хотел, чтобы он был всегда рядом. – Пап, как ты думаешь, что такое любовь? Он не удивился такому вопросу. Мы часто с ним обсуждали какие-то глубокие темы. И папа всегда давал мне такой ответ, над которым ещё приходилось долго думать. – Любовь ни с чем не перепутаешь, – сказал он мне то, что когда-то говорил Дима, а потом ещё и Агата. – Это что-то настолько глубокое, что даже не описать. Она поглощает тебя всего. Ты даже готов умереть ради этого человека. Но также любовь – это выбор. Когда эйфория проходит, тебе приходится каждый день его делать. Каждый день выбирать продолжать любить именно этого человека. Мириться со многим, принимать его всего… это настоящий труд, сынок. Если бы кто-то направил дуло пистолета на Настю, я бы без раздумий принял бы пулю за неё. Но в какой-то момент мы, видимо, перестали выбирать друг друга. Она не выбирала больше меня, а я – её.***
Настя выглядела потрясающе сегодня. На ней было короткое вязанное голубое платье, которое очень подходило её глазам. На каблуках она была почти со мной одним ростом. Высокая и красивая блондинка, на которую оборачивались все мужчины в этом ресторане. – Так соскучилась по тебе, ты даже не представляешь, сколько всего мне нужно тебе рассказать, – сказала она, когда мы сделали заказ. Я тоже соскучился по ней. Настя всё говорила и говорила, делая вид, что между нами ничего не произошло. А я… я пытался разглядеть в её глазах то, что увидел у Агаты. Но в них не было той любви. К моему огромному сожалению, этого в них не было. – Ты такой молчаливый сегодня, – улыбнулась Настя. – Может быть, дома ты станешь более разговорчивым. После ужина мы действительно поехали в нашу квартиру. Меня накрыло воспоминаниями. Как мы прятались здесь ото всех. Как мы построили свой собственный мир в этих четырёх стенах. Как были счастливы. Но ключевое слово – были. Я не чувствовал счастья сейчас. – У меня есть для тебя сюрприз, – промурлыкала она, потянув меня в спальню. Меня разрывало от чувств. Часть меня отчаянно хотела подыграть снова Насте, тоже сделать вид, что ничего не произошло. Однако я понимал, что это утопия. На какой-то момент всё снова станет хорошо, но потом все проблемы вернутся. Я снова уеду на Битву, а она снова не сможет это принять. Она не принимала меня. – Насть, – остановил я девушку, – думаю… это всё. Мы несколько часов ещё проговорили. Она плакала, а я её успокаивал. В итоге мы пришли к выводу, что это правильное решение. И всё же на душе было паршиво. Я чувствовал себя виноватым. Я не смог сделать её счастливой. Уходить самому – всегда тяжелее.