«Пусть всё с Лили будет хорошо. Только не она, пожалуйста, я этого не переживу»
***
Я сидела в палате Лилит и прикладывала все усилия для того, чтобы не разрыдаться. Моя девочка лежала на этой больничной койке и казалась мне такой беззащитной. Мне хотелось прилечь к ней рядом и крепко обнять, прижать к себе, отдавая все свои силы, лишь бы она скорее поправилась. А потом забрать её домой, подальше от всего того ужаса, что она пережила. Какое-то чудовище убило её котёнка, а потом ещё и подложило мёртвое тело Люци Лилит под дверь. В долбаной коробке с бантом. Что за существо сделало это? Ведь поверить в то, что на такое способен человек, я просто не могла. Доктор убедил меня, что с моей подругой всё будет в порядке. Она упала в обморок и сильно ударилась головой, так что пришлось наложить швы. Но Лилит в порядке. Это самое главное. В носу всё ещё стоял запах медикаментов и хлорки. Мой самых ненавистный запах... который заставлял кровиться все мои душевные раны и возвращал меня в тот роковой день два года назад. В тот самый день, когда я услышала свой самый страшный приговор. Больше всего на свете я не хотела, чтобы Лилит видела моё заплаканное лицо. Поэтому я сдерживала себя как могла, но руки всё равно предательски дрожали. – Я не знал, какую воду ты любишь, поэтому взял с газом и без. Ещё сок взял: вишнёвый и мультифруктовый на выбор, – вырвал меня из кошмаров прошлого Олег, вошедший в палату. – И переобуйся, наверное, устала уже на каблуках. Медиум левой рукой держал какое-то невероятное количество бутылок, а правой – протягивал мне тапочки. Внутри меня что-то ёкнуло от увиденной картины. Будто огромная ледяная глыба, которую я возвела внутри себя, дала трещину. – Спасибо, – еле смогла произнести я, и слёзы покатились по моим щекам. – Ангелочек, ну ты чего, – принялся успокаивать меня Шепс, – всё будет хорошо, Лилит поправится. Он снова назвал меня «ангелочком», и теплота обосновалась у меня в груди. Будто луч солнца проник куда-то вглубь меня. – Я знаю, просто ты такой милый и.... я очень не люблю больницы, – ответила я, попутно вытирая свои слёзы. Олег присел на корточки и стал снимать с меня туфли, меняя их на тапочки, которые оказались на несколько размеров больше. У меня перехватило дыхание, и я вся покрылась мурашками. Теперь дрожали не только мои руки, но и всё тело. – У тебя такая маленькая ножка, как у Золушки, – голос его был таким ласковым, почти убаюкивающим. – Представь лицо Лилит, если она сейчас проснётся, а я тут тебя обуваю. Я усмехнулась, ведь это, действительно, было бы эпично. Лили припоминала бы мне эту ситуацию всю жизнь. – Вот… ты уже улыбаешься, так гораздо лучше, – медиум тоже улыбнулся мне в ответ. – Но ты вся дрожишь, тебе холодно? Я отрицательно покачала головой, потому что никаких слов у меня не нашлось. Я была поражена такой заботой обо мне, захотелось сразу же сделать что-то хорошее ему в ответ. Олег сел рядом и приобнял меня одной рукой. А я положила голову ему на плечо. Абсолютно обычный жест, но совершенно мне несвойственный. Я всегда была очень сильная, держала всё в себе и, как уже говорила, тяжело подпускала людей. Не говоря уже о какой-то такой тактильности. Но с ним... с ним мне было комфортно. Комфортно настолько, что я позволила себе дать эту слабину. – Я тоже не люблю больницы, – начал он, – однажды я провёл два месяца, прикованным к койке. Сломал позвоночник, когда занимался паркуром. – Паркуром? – удивилась я, поднимая свои глаза на него. – Да, Агата, не докрутил второе сальто. Я был очень шебутным ребёнком, – ответил медиум, улыбнувшись правым краешком рта. – Мне очень жаль… тяжёлая, наверное, была реабилитация, – внутри снова что-то сжалось, как только я представила Олега, лежавшего в палате. – Да, очень тяжёлая. Но еще тяжелее было видеть переживания родителей, – лицо медиума тут же помрачнело. – У вас хорошие взаимоотношения с семьёй, да? – на самом деле я знала ответ на этот вопрос, ведь почувствовала тепло их дома ещё при первом знакомстве с Шепсом. – Очень. Несмотря на то, что у нас большая семья, и мы совершенно разные… все очень любят друг друга. Мне повезло, – ответил он и тут же осёкся. Наверное, Олег вспомнил, что моих родителей уже нет в живых. Но его слова нисколько не ранили меня. Наоборот, я была очень рада тому, что хоть кто-то знает, что такое счастливая семья. – Да, тебе действительно очень повезло, – я слегка улыбнулась ему, как бы давая понять, что всё в порядке. – А этот шрам у тебя на губе тоже с детства? Я аккуратно прикоснулась пальцами к его верхней губе, и медиум вздрогнул. – Эту историю я расскажу тебе как-нибудь в другой раз, – ответил Олег и убрал свою руку с моего плеча. – А сейчас тебе нужно прийти в себя, пока Лилит не проснулась… а мне ещё сделать несколько важных дел. Мне не хотелось, чтобы он уходил. На эти несколько минут медиум окутал меня своим теплом и спокойствием, и я даже забыла, где нахожусь. Шепс встал, и меня тут же пробрало холодом. – Олег, – окликнула я его прежде, чем он покинул палату, – спасибо. Шепс подмигнул мне и вышел за дверь.***
На следующий день мы забрали Лилит из больницы. Моя девочка хотела попрощаться как положено со своим котёнком. Поэтому я с остальными экстрасенсами подготовила всё для похорон Люци. Я держала Лили за руку, пока мы подходили к месту, которое выбрали для захоронения. Эта была небольшая поляна в лесу, усыпанная лепестками красных роз, а возле дуба ребята вырыли небольшую ямку для могилы. Крошечным гроб экстрасенсы тоже сделали сами. Я была приятно удивлена тем, как серьёзно все отнеслись к потере Лилит. Все были одеты в траурный цвет и искренне сопереживали моей подруге. Не было только одного человека. Того, кого бы Лили, наверное, хотела видеть больше всего. Дима куда-то будто бы испарился. Может… он даже и не знал, что произошло, потому что уже несколько дней не выходил ни с кем на связь. Лилит произнесла прощальную речь, и я оставила её одну ещё на некоторое время возле могилы Люци. Ей это было необходимо. Я видела и чувствовала, как её сердце разрывалось от тоски. Мне хотелось забрать всю её боль себе. В моей жизни было много похорон, слишком много. Поэтому я точно знала, что такая боль не проходит. Со временем она, конечно, притупляется, но полностью не уходит. Как бы поджидая, чтобы в определенные моменты снова обжечь твоё сердце пламенем горечи. Зайдя в дом, я сразу же поспешила в ванную комнату. Закрывшись, я зарыдала. При Лилит я не позволила себе проронить ни слезинки, ведь кто-то должен был оставаться сильным. И раз этого чёртового чернокнижника не было рядом, это должна была быть я. Как у нас всегда и было. Мы были лишь одни друг у друга в самые тяжелые моменты. Горечь захлёстывала меня, лишая кислорода. В груди щемило, и слёзы не прекращая обжигали мои щёки. Спустя ещё минут пятнадцать моих рыданий, я умылась несколько раз холодной водой и пошла в комнату Лили. Она бездвижно лежала на кровати, смотря куда-то перед собой. Я прилегла рядом и прижала её к себе. – Всё будет хорошо… ты же знаешь, что Люци сейчас в лучшем месте, – шептала я подруге, пока она тихонько всхлипывала, – со временем станет легче. Лилит ничего не говорила, ей нужно было пережить это горе. Но она справится, моя сильная девочка обязательно с этим справится.***
Олег захотел сам отвезти меня домой. Мне показалось, что мы стали гораздо ближе за эти два дня. Теперь я смотрела на него совсем по-другому. С какой-то нежностью и благодарностью. – Я куплю у тебя ту картину с вороном, – в утвердительной форме произнёс мне медиум по пути домой. – Её вроде бы уже купили… точно не знаю, но залог точно внесли, – неуверенно ответила я, так как выпала из жизни на эти два дня. – Понятно, – будто бы расстроился Шепс. – Я нарисую другую, более тебе подходящую, – предложила я, ведь у меня уже было несколько идей. – Это какую, например? – спросил он у меня с вызовом. – Волка, завывающего на луну, – отшутилась я, и Олег усмехнулся. – Вам удалось с экстрасенсами почувствовать, кто сделал это с Люци? – Нет, мы почувствовали только мужскую энергетику. Больше ничего… мутная какая-то история, – ответил мне Шепс, и меня снова пробрало холодом. – А Дима так и не объявлялся? – страшные догадки стали просачиваться в мою голову. – Это не он. Дима бы точно этого не сделал, – отрезал Олег, – он влюблён в Лилит, не смог бы так с ней поступить. – Тогда… где он? Почему не рядом с ней, когда так нужен? – кровь моя начинала закипать. – Не знаю… Но это точно не он, – настаивал Шепс, и мне очень хотелось ему верить. Поведение Димы шло вразрез с тем, как вёл себя Олег. Несмотря на то, что мы не были так близки, медиум поддержал не только Лили, но и меня. Он всегда был рядом и будто бы обволакивал своим спокойствием. Когда мы подъехали к моему дому, я отстегнула ремень безопасности и повернулась к нему. – Олег, спасибо тебе за всё. Ты очень помог… правда. Я благодарна и очень ценю такое, – я замолчала, подбирая слова. Шепс молча слушал меня, как бы ожидая, что я скажу дальше. – Хочу, чтобы ты знал… если тебе когда-либо понадобится помощь, поддержка… да что угодно, то ты всегда можешь обратиться ко мне, – закончила я. – Меня не за что благодарить, но хорошо, я буду знать, – он взял мою левую руку и погладил её большим пальцем. Мне захотелось его обнять. Снова какая-то непонятная мне нежность возникла внутри меня. Его доброе сердце не нуждалось даже в моей благодарности. Всё, что он делал, было обусловлено только тем, какой он человек. – Ты хорошая подруга, ангелочек, – произнёс Олег и поцеловал мою руку.