Ежедневник

— Ты хотел со мной о чём-то поговорить? — закрыв дверь кабинета, Аэлзаир спокойно посмотрел на собеседника. Слегка прищурился, замечая, что обычно довольно уверенный в себе Азки был неестественно молчалив, и хотя пытался казаться сдержанным, всё равно во всей его фигуре просматривалась нервозность. — Нас точно никто не сможет услышать? — он обвёл нервным взглядом помещение, прежде чем виновато посмотрел на его хозяина, криво усмехнувшись: — То, что я хочу тебе сказать, может быть довольно… опасным. — Твои слова не выйдут за пределы этих стен, — Аэлзаир сдержанно, но уверенно кивнул, проникаясь серьёзностью ситуации, и на мгновение в его глазах мелькнуло беспокойство. — Я слушаю.       Азки глубоко вдохнул, словно собираясь с мыслями. Он беспокойно перебирал и заламывал пальцы, бегая взглядом по обстановке вокруг. Сердце громко колотилось в груди, и страх соседствовал с решимостью. То, что он собирался сказать, должно было кардинально перевернуть его жизнь… или вовсе оборвать её навсегда. Но сейчас это было совершенно неважно, ведь он больше не мог молчать, а потому ещё раз глубоко вдохнув, призывая себя к спокойствию, он прямо и твёрдо посмотрел в лицо терпеливо ждущего Аэлзаира. — Мы знакомы с тобой уже какое-то время, — решительно начал Азки. — Не так и долго, как могли бы, ведь я сам по себе молод и во многих вещах не слишком опытен. Но ты проявляешь ко мне снисхождение и терпение, и называешь своим другом. Понимаю, что сейчас мои слова могут показаться тебе чёрной неблагодарностью за всю твою доброту, но уверяю тебя, что это не так. Я не очень хорош в подобных вещах, но рядом с тобой спокойно и безопасно, и я чувствую себя на своём месте. Моё сердце подскакивает каждый раз, когда я слышу одно лишь твоё имя, и душа трепещет и поёт, когда мои глаза видят тебя. Ни с кем ранее я не ждал с таким нетерпением встреч, как с тобой. И ни одна женщина никто не разжигала во мне такое же пламя, как ты. И я с уверенностью могу сказать, что это не мимолётная блажь, которая должна скомпрометировать тебя и меня. Это также и не капризная страсть, которая угаснет так же быстро, как загорается. Мы с тобой знакомы уже несколько десятилетий, и пусть для нас они — лишь мгновения в вечности, но для размышлений и осознаний чувств этого времени более чем достаточно. И я хочу, чтобы ты знал, что я глубоко и неискоренимо влюблён в тебя. И сейчас я вручаю в твои руки свою жизнь, потому что я не хочу, чтобы ты был захвачен врасплох злыми языками, если такие посмеют когда-либо клеветать на тебя. Я вручаю свою жизнь в твои руки, потому что я нарушаю самый страшный и позорный закон, и я верю, что как друг, ты подаришь мне быструю и достойную смерть, не оставив на поругание и осмеяние.       Азки замолчал, переводя дыхание, прямо и гордо глядя на Аэлзаира. Тот молчал, слушая внимательно, не пропуская ни единого слова. На его благородном красивом лице застыла неподвижная маска спокойствия, но пристальный взгляд, казалось, пронизывал насквозь, заглядывал в самые глубины души, стараясь разглядеть в них хотя бы намёк на неискренность, и в то же время пригвождал к месту, не давая пошевелиться.       Азки не лгал — Аэлзаир даже не думал об этом, на самом деле. Да, они были знакомы всего лишь несколько десятилетий, но этого времени было достаточно, чтобы они изучили друг друга. Азки мог быть хитрым и лукавым, что обеспечивало ему успешное ведение семейных дел и маневрирование между стервятниками. Но в спокойной мирной обстановке он был пылким и искренним. Он был добрым — и манипуляции эмоциями и чувствами претили ему, и он никогда не опустился бы так низко, чтобы ходить по настолько тонкому лезвию, только чтобы подставить кого-то другого.       Поэтому да, он говорил правду, и Аэлзаир усмехнулся, а в его глазах вспыхнуло искреннее восхищение. — Это очень смело с твоей стороны, — негромко произнёс он, и Азки затаил дыхание. Сделал шаг к нему, и собеседник не двинулся с места. — Я восхищён твоим бесстрашием, — Аэлзаир в большом уважении склонил голову и протянул руки, осторожно, будто спрашивая разрешения, поймав прохладные ладони. — Ведь сам я старше и опытнее, но мне не хватало смелости и подходящих слов, чтобы первым сделать этот шаг. И я пытался оправдать себя тем, что не хотел испугать тебя и сломать тебе жизнь, ведь ты ещё так молод и перед тобой лежит столько перспектив… — Все они ничто, если я не смогу остаться рядом с тобой, — широко распахнув глаза, боясь спугнуть мгновение, прошептал Азки. Аэлзаир приблизился к нему вплотную, и отпустив руки, мягко обхватил лицо.       Вместо слов его губы коснулись чужих губ, и Азки пылко и охотно ответил на целомудренное касание, углубляя его в полноценный поцелуй. Обвил руками шею, прижимаясь к сильному крепкому телу, и Аэлзаир скользнул ладонями ниже, сильно, но бережно обнимая в ответ. И они целовались, пока хватало воздуха, жадно, словно желая напиться друг другом и близостью, которую наконец-то могли разделить между собой. — Как же долго я мечтал об этом, — нехотя отстранившись, тяжело дыша, хрипло прошептал Азки, стукнувшись лбом о лоб Аэлзаира. Тот снова обхватил его лицо, поглаживая большими пальцами скулы. — Мы должны быть предельно осторожны, — также шёпотом ответил он, покрывая лицо возлюбленного хаотичными поцелуями. — Никто не должен заподозрить, что мы переступили запретную черту.       Азки довольно зажмурился, подставляясь под поцелуи. Сейчас он не хотел об этом думать. Сейчас он вообще ни о чём не хотел думать, кроме рук Аэлзаира, его губ, зацеловывающих лицо, и его тела, как никогда близкого. Всё остальное было неважно, и об этом он будет думать когда-нибудь позже.