Ежедневник

      Он не говорит ни слова. Проходит внутрь, закрывая за собой дверь, и Виктория видит бутылку в его руке и три рюмки. Молча подходит к телу и опускается на соседнюю койку прямо рядом с лекарем. Протягивает ей рюмку, и она забирает её, после того как начальник наливает почти до краёв янтарную жидкость. От души выплёскивает её себе и в третью рюмку, ставя её на тумбочку рядом с покойником.       Они не говорят ни слова, но Виктория внимательно всматривается в мужское лицо. Гектор заливает крепкий алкоголь залпом и даже почти не морщится, в то время как девушка не прикасается к нему, отставляя в сторону. Хоть кому-то из них двоих необходимо сохранять холодную голову, пусть даже это кажется чем-то совершенно невозможным.       Боль и печаль отражаются на лице Трикстера. Он уже знает — знал с самого начала, едва принёс остывающее изувеченное тело друга в госпиталь. Но надежда теплилась до последнего, в конце концов обрушившись сокрушительным горем невосполнимой утраты. И теперь Виктория впервые видела саркастичного начальника таким живым и разбитым. — Как это произошло? — хриплый бесцветный голос нарушает молчание спустя пару десятков минут. Пустым взглядом тёмных глаз Гектор смотрел куда-то в пол, закидывая в себя ещё одну рюмку, но всё его внимание было направлено на Викторию, и она поджала губы, долгим тоскливым взглядом посмотрев на Регина.       Он словно бы спал глубоким сном, и лишь превращающееся в восковую маску лицо выдавало факт смерти. В шоке и неверии Виктория не скрыла его простынёй так, как обычно накрывала покойников, так что иллюзия присутствия друга ещё сильнее разбивала сердце. И девушка вздохнула, болезненно прикрыв веки, прежде чем спокойно и также бесцветно ответила: — Смерть наступила в результате многочисленных ран и потери крови. На теле видны следы борьбы, одна из тяжёлых и смертельных ран на спине. На спине ещё есть несколько ран, не таких глубоких, но похоже, Регина застигли врасплох. Видно, что он пытался отбиваться, но его ударили в грудь, и я думаю, это было фатальное ранение. Он умер незадолго до того, как вы принесли его, поэтому я не успела ничего, кроме как констатировать смерть. — Рег пытался добраться до гильдии, — скрипнув зубами, процедил Гектор. — Ребятки, идущие на задание, наткнулись на него и сразу поспешили к тебе. Мы шли по кровавому следу — он выполнил своё задание и возвращался в гильдию. Дело пустяковое, но никто, кроме меня, не знал, на кого охота в этот раз. Сильвер, ты понимаешь, что это значит?! — болью и тихой яростью зазвенел голос Трикстера, и пылающим взглядом он посмотрел на девушку. — В наших рядах предатель. Кто-то из наших сдал Штурмовика и подстроил его убийство. Рег выполнял свою работу чисто, извне без наводки его не могли подкараулить.       Виктория сжала губы в тонкую линию и стиснула кулаки с такой силой, что короткие ногти до боли впились в кожу. Регин был лучшей частью их ячейки, добрый и заботливый товарищ для каждого — кому и зачем понадобилось избавиться от него? Кто оказался бесчестной циничной змеёй, вонзившей кинжал в спину как благодарность за проявленную доброту?       Ярость вместе с болью разрывала изнутри, и Виктории хотелось собственными руками вырвать предателю глотку так же, как умыть собственной кровью убийцу, чья рука оборвала нить жизни её лучшего друга.       Они снова надолго замолчали. Гектор, не церемонясь, приложился к горлышку бутылки, заливая в себя огненное пойло. Он надеялся хоть немного заглушить боль, но с каждым глотком её лишь становилось больше. Алкоголь начал туманить разум, и края глубокой невидимой раны разошлись в стороны, кровоточа горем утраты. — Талзарцы вели их на казнь, — плотину слов прорвало хаотичными обрывочными воспоминаниями, которые Гектор бессвязно бормотал себе под нос. Но Виктория не перебивала, внимательно слушая, принимая чужую боль и горе и разделяя их. — Рег был в числе смертников. Ему было лет восемь тогда, что ли. Напуганный, растерянный пухляш — я сам не знаю, почему решил помочь. Просто незаметно выдернул его из толпы, и мы скрылись в подворотне. Его не искали — пресветлым лицемерным ублюдкам, в общем-то, было всё равно, кого и в каком количестве убивать. Так мы и познакомились и стали грозой улиц вместе. Конечно, поначалу Рег был напуган, но он быстро втянулся. Я научил его всему, что знал и умел сам. Он всегда был способным. А потом нас заметили законники и предложили грязную работу, но во имя закона и справедливости. Иронично, правда? На деле они ничем не лучше лицемерных святош, пропагандирующих светлое, доброе, вечное, но устраивающих массовые казни для устрашения и запугивания.       Гектор говорил много, заливая в себя остатки алкоголя. Виктория же просто слушала, не произнося ни слова. И в какой-то момент Трикстер замолчал, и его голова тяжело коснулась виском острого плеча девушки. Он повернулся к ней и осторожно обхватил худое тело, и она почувствовала, как ткань стала тёплой и влажной. — Прошу тебя, — прерывисто вздохнув сквозь наконец-то прорвавшиеся слёзы, тихо прошептал Гектор. — Пообещай мне, что ты не будешь мстить. У меня больше никого нет, кроме тебя, — он мучительно зажмурился, а сердце в груди Виктории пропустило удар.       Это был такой хрупкий и уязвимый момент, и она осторожно обняла мужчину в ответ. Зарылась пальцами в жёсткие растрёпанные волосы, мягко поглаживая и перебирая их. Коснулась губами в сухом тёплом поцелуе макушки, прежде чем легла щекой, аккуратно баюкая, сохраняя и защищая чужую слабость. — Обещаю, — вздохнула, прекрасно осознавая, что это ложь. Первое и единственное обещание, которое она не сдержит. Ведь кровь Регина не должна была быть пролита зря, а его убийцы должны были понести заслуженное наказание.