Ежедневник

      Это была самая идиотская ситуация из всех, в каких Один когда-либо оказывался и был замешан. Он предпочитал делать вид, что её не было вовсе, но норны, будто издеваясь (хотя почему «будто»?), снова и снова сталкивали Всеотца с её последствиями. Мало того, что он так и не смог отбиться от пьяного (и очень любвеобильного) Ньёрда и даже умудрился родить ему близнецов (о, Имир, если Фрейя узнает, кто на самом деле её мать, Одину сразу можно будет идти в пасть Фенриру и не ждать Рагнарёк), так теперь ещё эта война, которую абсолютное большинство асов заставляло Одина закончить мирным договором. И нет, он не был против такой перспективы, просто мирный уговор предполагал обмен заложниками, и одна мысль об этом вызывала внутреннюю панику.       Один был умным. Он был очень умным. Настолько умным, что за обладание всеми знаниями мира отдал свой глаз и повесился на Иггдрасиле. Поэтому, да, он был очень умным. Но иногда он был просто до бесконечности глупым. — Ты же, вроде бы, хотел, чтобы ни у кого не было никаких подозрений касательно наших особых отношений, — скрестив руки на груди и вскинув светлую бровь, насмешливо произнёс Ньёрд. В его светлых голубых глазах горели смешки. Один вдруг почувствовал себя крайне неуютно. — Мы лидеры враждующих сторон, которые ещё вчера с неистовством эйнхериев убивали людей друг друга, — мрачно фыркнул Всеотец. — Сомневаюсь, что кто-то что-то заподозрит. — О-о, а почётными заложниками, которых все теперь называют асами и считают, что мы были этого рода с начала времён, ты забрал меня и Фрейю с Фрейром, чтобы ни у кого ну точно не было сомнений, да? — уже даже не скрывая ехидную ухмылку, ванский вождь поддел случайного любовника, и Один ещё сильнее ощутил себя неопытной девицей. Дожили. — Я запаниковал, ясно? — сквозь зубы процедил он, стреляя в Ньёрда недобрым взглядом тёмного глаза, на что тот многозначительно фыркнул, издав такое же многозначительное «ну-ну».       Вообще-то, Один и сам не мог ответить, почему среди всех знатных ванов в итоге забрал с собой именно Ньёрда и их детей. Нет, конечно, асам-то он наплёл байки, что ванский вождь и его дети в заложниках это самый крепкий залог мира между двумя племенами, но по такой логике к ванам взамен должен был отправиться он сам, а не никому неизвестный Хёнир и великан Мимир. Но логика и Один не очень часто были совместимыми вещам, так что, к счастью, лишних вопросов ни у кого не возникло. Ну, кроме самого Одина, теперь со стороны наблюдавшего за тем, как почётные заложники обживаются в Асгарде. Конечно, их можно будет использовать асам на пользу, но турсы его раздерите, он же хотел держаться от внезапно приобретённого семейства как можно дальше!       Турсова Гулльвейг, и откуда она только взялась на их головы! Ведь если бы не она, не было бы войны, и они с Ньёрдом так и были бы далеко друг от друга! А теперь что? Ну вот что теперь? Ещё и шведы эти масла в огонь подливают своей родословной Инглингов, согласно которой их первым конунгом был сам Один, а затем Ньёрд, а уже после Ньёрда его сын Фрейр и дальше по схеме. И вот почему Ньёрд? Почему не Тор или кто-то из других сыновей Одина?!       Проклиная ванского вождя, его любовь выпивать с Эгиром, самого Эгира (ну так, чисто за компанию) и совершенно точно издевающихся над ним норн, Один пониже натянул широкие полы шляпы, отправляясь в очередное путешествие. Ему совершенно точно нужно было проветриться, а там, глядишь, возможно он ещё пересмотрит своё отношение к Ньёрду и их отношения в принципе.