Ежедневник

— В сторону! Разойдитесь! — громкий, одновременно раздражённый и взволнованный голос Трикстера ворвался в госпиталь вместе с торопливым топотом ног, шумом и тревожными голосами ещё нескольких шерифов.       Они мгновенно разогнали застоявшуюся тишину лазарета, и Виктория торопливо выскочила из своего кабинета, готовая бросаться в бой — и буквальный, и метафоричный. Нечасто она видела начальника таким живым и открытым: на лице его застыло одновременно выражение растерянности, страха и отчаяния, и он метнул быстрый, но полный боли и надежды взгляд на лекаря. И стоило ей опустить глаза, как всё стало понятно без лишних слов.       Сердце пропустило удар, на несколько мгновений остановившись, а затем болезненно сжалось. Дыхание перехватило, и на бесконечно долгие мгновения Виктория замерла, не в силах пошевелиться и поверить в то, что видела. Шерифы несли изувеченное тело Регина, её ближайшего и единственного друга, и кровь пропитала его тёмные одежды и залила лицо. Они тяжело положили его на одну из кушеток, и это будто привело девушку в чувство. — Пошли вон! — резко, не узнавая собственный голос, гаркнула она, мгновенно подскочив к Штурмовику. Сосредоточила на нём всё внимание, боковым зрением заметив, как шерифы, с сочувствием глядя на шокированного Гектора, настойчиво потащили его за собой. Правильно, сейчас ему незачем находиться здесь, мешать лекарю… и слышать её неутешительный вердикт. Особенно если он уже знает, какой исход на самом деле ожидает его друга.       Гектору надо прийти в себя и осознать случившееся, а Виктория должна из кожи вон вылезти, чтобы вытащить Регина с того света. Вот только… к сожалению, она не жрица, и перехватывать только-только ушедшие души не может. А оттого всё, что ей остаётся, констатировать неизбежное. — Нет… нет-нет-нет! — беспомощно прощупывая раны, пытаясь сделать хоть что-то, со срывающимся отчаянием прошептала Виктория. — Прошу, Рег… Только не ты… — сердце готово было выпрыгнуть из груди от страшного осознания; задрожали руки, а глаза начало невыносимо жечь. Невозможно! Это было невозможно! Она отказывалась в это верить…       Но глубокие раны были слишком тяжёлыми. Штурмовик умер ещё до того, как его принесли в госпиталь — шерифам не хватило совсем немного, чтобы Виктория, не щадя себя, смогла побороться за его жизнь. Теперь же перед ней лежало остывающее тело, чья душа, должно быть, была на полпути к суду Неотвратимого. И всё, что могла Виктория, констатировать смерть как данность.       Она отступила на шаг, не сводя взгляд широко распахнутых глаз с тела. В шоке и неверии смотрела на спокойное, залитое кровью лицо друга. Мысли хаотично сменяли друг друга, проносились образами, и осознание смерти никак не вязалось с этим человеком. Полным жизни добряком Регином, на которого всегда можно положиться…       Импульсивно дёрнувшись, Виктория отвернулась, повернувшись к телу спиной. Закрыла рукой нижнюю часть лица, вторую сжав в кулаке с такой силой, что короткие ногти до боли впились в кожу. Заскрипела зубами, зажмурившись, но боль была сильнее и невыносимее, и несколько прозрачных капель сорвалось с ресниц. Она потеряла своего лучшего и самого близкого друга, первого (после брата, разумеется), кто принял её. Оказалась совершенно бессильной и ничего не смогла сделать…       Разумеется, работая в ячейке, каждый осознаёт риски. Шерифы в принципе редко заканчивают жизнь по естественным причинам, но Регин… Он был опытен и достаточно силён, он не мог быть просто убит. Тем более на таком пустяковом деле, нет. Или это Виктория пыталась убедить себя, потому что не хотела верить в реальность произошедшего?       Ей понадобилось много долгих минут, чтобы заставить себя вернуться к телу обратно. Смыть кровь и зашить разрывы. Определить причину смерти и исследовать характер нанесённых ран. Выяснить, что Штурмовик и вправду был убит не просто так, и что-то большее стоит за пустяковым делом, на которое он отправился и с которого не вернулся. Боги, и как сказать об этом Ринате, его жене, которую он почти боготворил?..       Виктория заставила себя глубоко вдохнуть, подняв слезящиеся глаза вверх. Всё это необходимо обсудить с Гектором, но от одной мысли о нём её сердце сжалось ещё сильнее. Для Трикстера Штурмовик был словно младший брат, и известие о его смерти разобьёт его. Рука об руку они провели больше тридцати лет, и для него это станет воистину сильным ударом. Ведь как он теперь будет без лучшей части самого себя? Как они оба будут, ведь и для Виктории эта утрата невосполнима, и лишь кровь убийц сможет хоть немного насытить ярость и успокоить боль.       Закончив приводить Регина в порядок, Виктория обессиленно опустилась на соседнюю койку, пустым взглядом глядя на тело. Внутри царила точно такая же пустота, и девушка чувствовала себя как никогда растерянной, не зная, что делать дальше. Поэтому она просто сидела и смотрела, совершенно потеряв счёт времени. Прежде чем дверь в госпиталь открылась, и на пороге появился Гектор.