Ежедневник

      Самая идиотская идея, которая когда-либо посещала голову Марса, конечно, скрывалась в пранке над Вулканом. И нет, прикол получился на все сто — выражение лица огненного бога нужно было только видеть! — и Марс, вообще-то, ни о чём не жалел. Однако чего он точно не мог предположить, так это того, что парки решат так над ним поиздеваться и воплотят буквально шутку, вышедшую из-под контроля. Ну а что, он же принёс Беллону, согласившуюся подыграть, в роли их общего ребёнка — теперь вон, действительно подарит Вулкану дитя, чего мелочиться-то.       Источая максимально мрачную и убийственную ауру, Марс машинально погладил живот. Уже такой большой и круглый — Эскулап, падло, всё ещё ржал каждый раз, как видел бога войны, но говорил, что срок подходит к завершению, и уже скоро Марсу предстоит разрешиться от бремени. Хороший вопрос как, но он предпочитал об этом не думать. Хотя бы пока что.       Вулкан, надо отдать ему должное, стойко сносил все превратности необычного испытания, выпавшего на его голову. У Марса сам по себе характер был… своеобразный, но беременность сделала из него капризного и обидчивого мудака, от которого богу войны самому было тошно. И тем не менее друг и любовник, никогда не отличавшийся терпением, демонстрировал чудеса этого самого терпения и как мог помогал и поддерживал будущего родителя в самом прям смысле этого слова.       А ещё он со всей ответственностью подошёл к скорому появлению ребёнка, своими руками смастерив ему колыбель и вылив из облегчённого металла первые игрушки. Почему-то, когда Марс это увидел, он очень несолидно разревелся, чем поверг Вулкана в ступор, а затем заставил в смущении успокаивать эмоционального любовника.       Да, при всей своей вспыльчивости и независимом нраве, кажется, Вулкан даже ждал появления этого дитя. Он с таким несвойственным себе трепетом касался живота Марса и радовался как ребёнок, когда малой толкался ему в ответ. И это было даже приятное чувство, хоть Марс и ворчал, скрывая собственное смущение. В конце концов, со временем и он сам привык к своему новому положению.       А потом пришли роды, и вот их было двое, а стало за раз четверо.       Марс с каким-то недоверием рассматривал младенца на своих руках. Второго тискал Вулкан — он пришёл в искренний и неописуемый восторг, когда впервые увидел малышей на груди любовника. Нянчил их даже больше самого Марса, отчего последний ловил лёгкий диссонанс: трудно было представить склочного и вспыльчивого бога огня таким детолюбом. Но да, похоже, именно в их странной паре и оказался тем, кто больше всего был рад этим детям. В то время как Марс с недоверием и недоумением рассматривал дитя на своих руках.       Прошло уже пару месяцев с тех пор, как они появились, а он до сих пор периодически ловил себя на мысли, что всё это сон, что происходит не по-настоящему и вообще, он не мог породить что-то настолько маленькое и хрупкое, ещё и в двойном размере, ещё и с Вулканом. Объективная реальность могла с ним в этом поспорить.       Он тяжело вздохнул, всё ещё немного неловко покачивая пищащего ребёнка. Что ж, зато теперь он точно мог сказать, что породил себе наследника, который сможет разделить с ним его дело и даже продолжить его — всё, как он и хотел, когда прикалывался над Вулканом, разве нет? И парки хихикают в сторонке, сплетая нити судьбы для двух маленьких божков, наследников самых неистовых и буйных божеств всего пантеона. Их родителям точно не помешает немного обуздать свою страсть и научиться терпению, в то время как их дети, когда придёт время, займут достойное место рядом со своими родителями.