Загоримся на рождество!

С того дня наладилось вроде все. Марьяна открываться стала, поддерживать контакт физический, вечерами в объятиях утопая в нежных руках Виктории. Смотрят фильмы разные, рождественские. Романова слышит каждый раз, что нет у Вики праздничного настроения и вообще, хочется ей побыстрее весну, да солнышко и травку зелёную. Марьяна смеётся и в одну темную ночь включает Гарри Поттера. Виктория недовольно сначала сидит, попкорн в рот засовывая, больше девушкой рядом любуюсь, от которой дыхание замирает. А Марьяна от экрана не отрывается, погружается в атмосферу волшебного мира. Девушка думает, что всё, что она делает — это поддержка для Вики и чувств ее. Подпитка к надежде. Но не так это. Виктория каждый вечер одиночество чувствует: в одно мгновение они вместе, а в другое по комнатам разным. Ложится спать, а сны как наяву: Марьяна стоит на против Райдос, показывает что-то, а та лишь глазами пожирает тело девушки молодой. Разглядывает изгибы тела, манящие сладкие губы и тянет к себе, а Марьяна не одобряет, руки скидывает и освободится пытается, но не получается. Вика ближе ее прижимает, шею целует, ниже опускаясь. Овладевает ей, пальцы под одежду запускает и к груди пробирается, Марьяну на кровать кладет, молящие нотки в голосе не слыша. Потом осознает, что делает, но поздно уже. Романова в слезах на другой половине кровати, калачиком свернулась и к одеялу ближе жмется. Вика руку свою на плечо девушки кладет, а та дрожит. Тогда Райдос и правда страшно становится. Просыпается, как по щелчку. Внутренности не на месте, вся в поту, а во рту пересохло жутко. Какую ночь свое прошлое вспоминает и в дрожь бросает от воспоминаний этих. Райдос, девчонка совсем, на стуле сидит и бокал за бокалом глотает, меру не зная. В голове лишь дурман, темно-рыжие волосы и до боли красивые зелёные глаза. Пацан какой-то подсаживается, друг вроде, сейчас и имени не вспомнит. — Пришла твоя, — на дверь указывает, а там застенчивая девушка жмется к вешалке с куртками. Тогда Райдос и встаёт со своего нагретого места, и к ней ступает. — Привеет, — тянет она и обратно на дверь входную показывает. Мол, пошли выйдем. — Вик, ты очень пьяна, — девушка дверь эту открывает и первую Викторию пропускает. Та усмехается ее высказыванию и куртку свою хватает. Идут в тишине, а Вике такое никогда не нравилось. Она была трезвая, творила хрен знает что, а сейчас в абсолютном дурмане. Берет руку рядом и сжимает крепко, в лифт обоих затаскивает, а отчёт своим действиям не отдает. Прижимает к холодным стенам, а девушка визг издает. — Вика? — испуганно говорит, отпихнуть пытается. — Мэри, помолчи хоть сейчас! — рявкает Райдос и расстегнув ширинку на джинсах девушки, руками туда лезет. — Вик, стой, не нужно, — Мэрилин плачет надрывно, молится, чтобы лифт приехал быстрее, пока Виктория шею напротив кусает, отметины алые оставляет. Тресет головой и на ноги поднимается, на кухню направляется. Воды хочется ужасно, ну или чего-нибудь глотнуть. Не может больше терпеть, в горле покалывает от недостатка жидкости. В голову ей мысли ужасные лезут Марьяны относительно и жутко страшно ей за свой контроль. Виктория ведь на вид спокойная такая, а внутри ураган целый бушует. Даже сейчас боится сорваться и в комнату Марьяны пойти, как раньше. Как раньше стоять и смотреть на спящее рыжее чудо. Но ей не приходится, чудо это тоже на кухне. Стоит в шортах коротких и в майке тонкой. На кухне холодильник буквально, она курит и соски ее выпирают через белую ткань. — Марьяна? — в тишине раздается голос дрожащий и девушка испуганная поворачивается, сигарету тушит. — Я не думала, что вы проснетесь, — виновато Марьяна говорит и свою наготу прикрывает. — Снится черт знает что, — на выдохе шепчет женщина и мимо к окну подходит, специально смущение и красный оттенок на лице девушки не замечая. Разрешения не спрашивая, сигарету с пачки берет и поджигает, а Марьяна лишь смотрит и удивляется. На Викторию свет лунный падает и освещает часть лица, что уже окутан клубами дыма, губы винстон горький зажимают, а глаза куда-то вдаль устремлены. Но Марьяна всей картины не видит, что краем Вика на девушку поглядывает и уже на неприкрытую грудь. Неожиданно для самой себя головой потряхивает, чем Романову пугает. Для нее это странно, для Марьяны странно все, что делает и чувствует Виктория, как смотрит и иногда улыбается. Девушке побольше хочется узнать эту женщину-загадку. Каждый раз она пытается побольше о чем-то расспросить, но когда дело доходит до первой любви или вообще о прошлом, та молчит или тему переводит. Раздражает это Марьяну. — Не смотри, — голос у Райдос сонный и грубый. — Что? — глаза бегуют по лицу женщины в непонимании. — Не смотри на меня так. — Как? — казалось бы, Марьяна искренне не понимает в чем дело. — Так, будто думаешь, что сможешь понять меня и мое прошлое. — Но вы ничего не рассказываете об этом. Как человек может что-то понять, не зная? Романовой кажется, что Вика читает ее как открытую книгу. На ее лице нет не одной эмоции, когда на лице Марьяны их куча: непонимание, злость, разочарование и что-то ещё, чего она понять не может или не хочет? Райдос сигарету тушит и окно закрывает. Сначала смотрит выжидающе, руки на груди сложив, а потом уже и ближе подходит. Делает шаг, второй, третий, пока Марьяна к стене холодной всем телом не прижмётся, ставит руки по обе стороны и носом втягивает запах сигарет и дезодоранта с цветочным ароматом. К слову, вообще не сочетается, но Вике нравится. Она губами по щеке ведёт и к шее спускается, глубже зарываясь. Не встретив сопротивления, руки на талию кладет и девушку ближе прижимает. А та и жмется, сама пальцы запуская в темные, как смоль, волосы. Хватается за нее, как за спасательный круг, пока в голове ее мыслей нет, внутри эмоции бушуют от не понимания происходящего. Сама же Марьяна говорила, что не время ещё и не место! Что не сможет пойти против отца родного, а сейчас готова слова свои обратно забрать, как и женщину напротив. Главное, что это ее и больше никому не отдаст. О последствиях совсем не думают обе, лишь дышат в унисон и обществом друг друга наслаждаются. А потом Виктория отстраняется, боясь, что может навредить, что сделает больно, пока Марьяна истошный стон выпускает и пальцы Вики в своих мертвой хваткой держит. — Не хотите со мной лечь? — притягивает женщину обратно и с мольбой в глаза напротив смотрит. — Может и кошмаров не будет. А Вика вспоминает, что же было в прошлый раз? Допустить этого не хочет и оттолкнуть девушку не может. Она чувствует, что если сейчас отстранится, то сделает это навсегда. Но так же будет правильно, правда? — Нет, Марьян, не могу, — видит, как глаза девушки слезятся, а та их опускает, с дрожью в голосе справится пытается. — Почему? — Марьяна хватается за женщину всеми силами, пока та отстранится пытается, да так, чтобы побольнее получилось. Но ее попытки исчерпались, когда Романова обнимать начинает и целовать беспорядочно. Вика задыхается от эмоций, которые прятать пыталась все это время, но не выдерживает и девушку за руку ловит, сжимая сильно и снова к стене прижимая, а та головой бьётся, от чего крик из груди вырывается. Скорее всего на запястье синяк останется, но Марьяна простит, теперь все простит. Ирина спросила: «На что ты готова ради нее?» Но только сейчас Марьяна и понимает, что на все. Она готова отказаться от положения в обществе, от доверия отца, от роскошной жизни и все для того, чтобы быть рядом. — Я боюсь, что не сдержу порыв, — признается Виктория, лбом ко лбу девушки прижимаясь, выдыхая ей в лицо. Тогда Марьяна борется со своим стыдом, смущением и страхом. За руку Викторию берет и на свою грудь кладет, а та сжимает инстинктивно. Романова не слова не говорит, лишь стон приглушённый издает и ведёт ее рукой по своей талии, останавливаясь на ягодицах. Виктория видит, как потемнели глаза напротив и как дрожит тело под ней, не сдержавшись, снова сжимает и колено между ног девушки ставит, надавливая на самое жаркое место на теле Романовой. Та руку ее отпускает, а свои на плечи кладет, сжимая сильно и стонет от удовольствия, которое дарила женщина. — Марьяна...- шепчет она и целует требовательно, заглушая стон очередной, что срывается с уст девушки. — Вика…- такое сладкое, манящее «Вика», то, что включила Викторию Германовну в реальность. Она отстранилась, а Марьяна захныкала, как маленький ребенок. — Это не должно было произойти, так скоро точно нет! — она буквально задыхалась от желания и мысленно била себя по рукам, когда те снова захотели потянутся к девушке. Виктория отвернулась от Романовой. — Иди спать. Но та видимо не послушала и повернула женщину к себе. Райдос шокировано смотрит на то, как Марьяна стягивает с себя майку и эти бесячие шорты. Ногой она откидывает и черный кружевные трусы. И тогда Вика поняла, что ее кухня приобрела живой и привлекательный оттенок, ведь прямо посреди неё стоит до ужаса красивая рыжеволосая девушка! Марьяна отошла к тумбочке и запрыгнула на нее, широко расставив колени, убрав волосы с одной стороны на другую. — Объяснись, — потребовала Райдос, испугавшись своего хриплого и рваного голоса. Будто сейчас они не тихо беседовали, а орали друг на друга. — Я просто не могу позволить себе уснуть и не почувствовать тебя, Вика, — когда они успели перейти на «ты», Райдос ещё не поняла, но она вслушивалась, улавливала каждое хриплое и монящее слово из ее уст. — Даже если ты подумаешь, что я какая-то распутная девка и тебе будет противно находится рядом со мной, то я пойму и даже не обижусь, — по щекам, откуда не возьмись, покатились слезы. — Заткнись, — одним рывком преодолев расстояние между ними, Вика впечатала в себе обнаженное тело, чувствуя после только мягкие податливые губы с соленым привкусом. — Ты никогда не будешь мне противна, — Райдос взяла ее лицо в свои руки. — Никогда, слышишь? Марьяна махнула головой в знак подтверждения и снова почувствовала чужие губы на своих. Девушка обвила ногами тело Виктории, чтобы быть ближе. В женщине будто что-то надломилось и она выпустила все, что только чувствовала к Марьяне. Она страстно целовала ее, пальцами зарываясь в рыжие локоны. Романова податливо выгибалась навстречу, доверчиво открывая рот и позволяя делать все, что хочется Райдос. Вика аккуратно провела кончиками пальцев по набухшим соскам, дрожащему животу, положила ладони на смуглые бедра, сжимая в объятиях горячее тело. На секунду оторвалась от сладких губ, уткнувшись в мокрую от слез щеку. — Ты такая красивая, — Райдос не смотрела ей в глаза. Ее щеки пылали от желания и смущения перед этой, на вид такой маленькой и хрупкой девчушки. — Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо встречала. Марьяна дрожала и если ранее она позволила обвить своими ногами талию, и на контакт дальше не идти, то сейчас она положила свои руки на плечи женщине, а губы отыскивали ее рот. Она жадно поцеловала Викторию и прижалась так, будто думала, что женщину у нее отнимут. А Райдос усмехнулась и провела пальцами по гладкой шее, нежно сжала мягкую грудь. Оторвавшись от сладких губ, поцеловала девушку в плечо, и взяла розовый сосок в свой горячий и влажный рот. Марьяна прерывисто задышала, грудная клетка заходила ходуном. Она откинула голову назад, рыжие пряди рассыпались по плечам, покрытые родинками. Вика довольно хмыкнула, играя языком с ее соском и втянула его со всей своей силой и любовью. Девушка вжалась в тело и издала стон, что ласкал слух женщине. Она снова прильнула к губам Марьяны, а та встретила ее с нескрываемым наслаждением. Вика оперлась одной рукой о тумбочку, а второй поглаживала дрожащий живот. — Марьян...- Виктория пыталась высказать мысль, что крутилась у нее на языке, но если говорить честно, то на языке у нее последние минуты крутился язык Марьяны. — Это твой первый раз? Девушка ещё сильнее покраснела, пряча свое лицо в своих же волосах. Она положительно качнула головой, избегая зрительного контакта. — Тогда, разрешишь мне войти? — Романова громко выдохнула и ещё раз прильнула к губам напротив. «Расценю это за да» — весело подумала Виктория, а в следующую секунду ее пальцы осторожно вошли в податливое тело девушки. Марьяна, оторвавшись от губ, взвыла. Ещё один громкий стон, что был вызван новым нежным движением, потонул в новом горячем поцелуе. Каждый следующий стон Вика ловила своими губами, чувствуя ее неровное дыхание Она сходила с ума от девушки, которая доверила ей свою жизнь — Виктория чувствовала, что именно это ей сейчас отдавала Марьяна. Она пылала огнём и нежностью одновременно, не представляя, как жила раньше без ощущения податливого тела в своих руках. Она не представляла, что один человек может испытывать такую разнообразную гамму чувств, она просто не верила в подобное раньше. Она наслаждалась чувством полёта в бездну, и ей было плевать, что случится в следующую секунду, минуту, день, неделю… Важно было только одно — Марьяна в её руках. Она стоила этого. Она стоила всего, что Вика когда-либо видела, чувствовала и переживала. Она стоила даже чуть больше… Толчки усилились, и спустя несколько минут Марьяна вскрикнула, до крови прикусив нижнюю губу Вики. Она обмякла в ее руках и прижалась ближе к женщине. Романова тяжело дышала, все ещё ощущая чужие пальцы в себе и не было ничего прекрасней этого. Райдос отдышалась, подхватила девушку под ягодицы и понесла в ее комнату. Вместе с ней аккуратно легка, позволяя Марьяне оставаться сверху, та уткнулась в ее шею носом. — Вик, я... — Не надо, не говори ничего, — потребовала Виктория, переворачивая Марьяна к себе лицом и поцеловала в щеку, прижимаясь ближе. — Просто попробуй уснуть.