***
Они едут через весь остров, направляясь в центр Гонолулу. Всю дорогу Лена не может отвести глаз от Кары, её светлых волос, развевающихся на ветру, и загорелой оливковой кожи, сияющей в свежем утреннем свете. Они обе решили надеть обычную одежду и просто быть самими собой, и Лена благодарна за это. Простота и непринуждённость её отношений с Карой и всего, чем они занимаются, — напоминают пребывание в отпуске двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Ничто в её жизни не похоже на работу. Даже сама её работа. Лена умеренно занята с тех пор, как вышла статья о Каре и все хорошо отозвались о её фотографиях. У неё не было недостатка в возможностях или обязанностях, но всё же она чувствовала себя расслабленной и счастливой каждое мгновение каждого дня, что было для неё совершенно новым ощущением. Ушли в прошлое бесконечные совещания и напряжённые дедлайны, связанные с управлением популярным цифровым журналом. Теперь всё, что ей нужно было делать, — это приходить на съёмки, заниматься там любимым делом, а затем возвращаться домой и обрабатывать изображения, прежде чем отправить их клиенту или издательству, которое её наняло. Самой большой сложностью для Лены было заставить Кару перестать отвлекать её во время редактирования, обычно при помощи еды, веселья или поцелуев. В основном поцелуев. И пальцев. И языка. По правде говоря, больше всего отвлекало то, насколько безумно хорошо она себя чувствовала с Карой. Внутри и снаружи. Но, конечно, это было приятным отвлечением. Лена поднимает фотоаппарат и делает снимок Кары за рулём: сжав челюсти и нахмурив брови, та, сосредоточенная на дороге и будущем, целеустремлённо ведёт машину. Будто ничто не может помешать ей жениться на Лене. В Каре Дэнверс так часто было что-то почти… мужественно притягательное. Но длинные распущенные волосы и женственные формы идеально и привлекательно уравновешивали весь её образ. Услышав щелчок, Кара поворачивается и улыбается, поднимая руку, чтобы игриво заблокировать следующий снимок. — Ты будешь так весь день, не так ли? Лена лишь улыбается и в качестве ответа делает ещё один кадр, однако Кара позволяет этому случиться без протеста, потому что Лена получает всё, чего хочет для Кары. Она настояла на том, что хочет взять с собой фотоаппарат, чтобы запечатлеть этот знаменательный день. Учитывая, что они знали, как Сэм, Алекс и все остальные, кого они знали, отреагировали бы на то, что пропустили это событие, Кара была более чем счастлива, что Лена позаботилась о фотографиях. Тем не менее, Кара время от времени немного стеснялась камеры, и Лена находила безумно очаровательным и милым то, как самый яркий, фотогеничный, свободный духом человек, которого она когда-либо знала, иногда вдруг становился таким застенчивым. Когда они подъезжают к развилке дорог, Кара резко останавливается, протягивает руку и игриво выхватывает у Лены камеру, делая быстрый снимок её ухмыляющегося и с любопытством нахмуренного лица. — Знаешь, ты тоже должна быть на этих фото, — говорит Кара, и Лена уступает, снимает солнцезащитные очки и с ухмылкой смотрит прямо на неё, в то время как Кара откидывается назад, чтобы увеличить расстояние между ними для идеального снимка. Затем Кара опускает камеру, не отрывая взгляда от Лены. — Боже, uʻi 'oe… И Лена ничего не может с собой поделать, её сердце наполняется радостью — она знает теперь, потому что Кара так часто это говорила, что «uʻi 'oe» в переводе с гавайского означает «ты прекрасна». И если бы не тот факт, что в данный момент они сидят под открытым небом на главной дороге, где в любой момент может подъехать другая машина, Лена, возможно, отодвинула бы камеру в сторону и забралась прямо на Кару. — Но снимок ужасный, извини, — говорит Кара, возвращая фотоаппарат. Лена проверяет и усмехается. — Кара, о чём ты говоришь? Он прекрасен. — Объект прекрасен. Но фотография — это ничто по сравнению с твоими снимками. Ты великолепна, Лена. Ты будешь создавать потрясающие вещи, и мне не терпится занять место в первом ряду. Лена тронута бесконечной уверенностью и поддержкой Кары по отношению к ней. — Пока мы обе будем живы, — с улыбкой заверяет Лена. Кара улыбается и снова включает передачу. Рука Лены ложится на её руку, и их пальцы переплетаются, когда они снова трогаются с места. Когда они едут по длинной дороге к центру города, Кара поднимает руку Лены и приникает к ней губами. Она повторяет этот жест ещё дважды, прежде чем они добираются до места назначения, потому что Кара, которая скоро станет Дэнверс-Лютор, просто не может оторваться от Лены, которая скоро станет Лютор-Дэнверс.***
Лена прислоняется к стене у окошка регистрации и наблюдает, как Кара строчит почерком, о котором говорят «как курица лапой», в графе для первого заявителя. В процессе она поправляет очки на лице. Очевидно, она надевает их только для чтения или написания заявления о выдаче свидетельства о браке, но Лена всегда улыбается, когда она это делает. — Я обожаю тебя в очках, — неожиданно сообщает Лена. Кара лишь улыбается, не поднимая глаз и продолжая заполнять свою часть. — Для тебя ботаник выглядит сексуально, да? Служащий в окошке неловко переминается с ноги на ногу. Лена кажется немного смущённой, но Кара даже не вздрагивает от такой реакции — её ни капельки не волнует, что думают другие. Она заканчивает тем, что быстро и довольно небрежно ставит свою подпись, затем пододвигает бумагу ближе к Лене, ловко повернув ручку между своими сильными талантливыми пальцами, и протягивает её с лёгкой улыбкой и глубоким любящим взглядом, от которого Лене хочется заплакать. Или поцеловать её. А может, и то, и другое. — Твоя очередь, — говорит очевидные вещи Кара. Лена берёт ручку и сглатывает, глядя на ожидающую её пустую ячейку, в то время как Кара обходит её, чтобы они поменялись местами и Лена оказалась перед окошком администратора, тогда как Кара прислоняется к стене. Несмотря на то, что Лена хочет этого больше, чем когда-либо чего-либо, что-то в серьёзности всего этого внезапно поражает её. Того, как сильно её жизнь изменилась всего за пару месяцев и до самого конца будет выглядеть совсем иначе, чем она когда-либо представляла, но уж точно не мечтала. У неё перехватывает дыхание, а руки слегка дрожат, прежде чем она могла бы начать писать. — Привет, — произносит Кара тем знакомым тоном, который она так часто использует, одно-единственное слово, содержащее всё, что нужно Лене в данный момент, и больше ничего не требуется говорить. Рука Кары мягко ложится на руку Лены. Она придвигается, становясь так близко, что её грудь оказывается у самой спины Лены. И та чувствует, как Кара делает обдуманный глубокий вдох, и инстинктивно, без колебаний, дышит вместе с ней, подстраиваясь под темп её спокойных, медленных вдохов. Затем выдохов. И Кара ждёт. Она ничего не говорит. Ей и не нужно. Ей не нужно спрашивать, гадать или беспокоиться о том, что Лена передумает или струсит. Кара знает, что Лене просто нужно время, и она хочет дать ей понять, что она рядом и даст ей время, которое ей необходимо. Написать «Лена Киран Лютор» в графе второго заявителя. Кара убирает руку и отступает назад, чтобы снова занять своё место у стены, прислонив к ней голову и мечтательно наблюдая, как Лена заполняет свою часть причудливым, целеустремлённым почерком. А затем ставит подпись довольно впечатляющим идеальным курсивом. Лена смотрит на Кару, и они обмениваются улыбками, пока Лена протягивает клерку заполненные документы. Через пару минут им вручают их экземпляр. И Лена заставляет их сделать с ним селфи: каждая из девушек держится одной рукой за край экземпляра, в то время как другая рука Лены отводит камеру в сторону и делает снимок. Когда служащий говорит Каре, что они могут подняться наверх, чтобы судья провёл церемонию, Лена проверяет фотографию, которую они только что сделали, и не может удержаться от улыбки, когда обнаруживает, что Кара даже не смотрела в камеру или на свидетельство: она просто смотрела на Лену любящим взглядом, который наполняет сердце теплом, не похожим ни на что, что она когда-либо знала. От вида того, как Кара запечатлела свою любовь к ней на фотографии, у Лены практически перехватывает дыхание. А затем рука Кары проскальзывает в её ладонь и тянет вперёд. — Пойдём, ЛД. Лена хихикает: — Иду, ДЛ. Кара морщится от этого прозвища. — Да, нам придётся пересмотреть это. Они смеются вместе, пока Кара нажимает на кнопку лифта. Как раз в тот момент, когда раздаётся звон и двери открываются, телефон Кары начинает пищать о пришедшем сообщении. Озадаченно нахмурившись, она достаёт мобильный из кармана брюк, чтобы проверить, и в это время Лена собирается затащить её в открытый лифт. Лена непроизвольно дёргает её за руку, тогда как Кара остаётся твёрдо стоять на месте, останавливая их обеих. — Что там? — Лена хихикает. Но внезапно побледневшее лицо и нахмуренные брови Кары пресекают всякое веселье. — Кара? — с любопытством спрашивает Лена, пока её собственный телефон не начинает пищать и сигнализировать. И она его достаёт: ЭКСТРЕННОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ НА МАУНА-ЛОА. ЗАПАДНЫЙ СКЛОН УХОДИТ В МОРЕ. ОПАСНОСТЬ ЦУНАМИ ДЛЯ ВСЕГО ОАХУ. НЕМЕДЛЕННО ПОДНИМИТЕСЬ НА ВОЗВЫШЕННОСТЬ ИЛИ ДВИГАЙТЕСЬ ВГЛУБЬ СТРАНЫ. РЕКОМЕНДУЕТСЯ ВСЕМУ ГОНОЛУЛУ. РАСЧЁТНОЕ ВРЕМЯ 10 МИНУТ. — Подожди, Мауна-Лоа, вулкан? Он извергается? Что значит «западный склон уходит в море»? — Вопросы просто градом сыплются из Лены. И тут она начинает паниковать по-настоящему, когда вокруг них раздаётся вой сирен, а над головой включается система громкоговорителей, из которой кто-то инструктирует всех гостей и персонал «спокойно, но немедленно» подняться на крышу. Конечно же, никто не успокаивается. Люди начинают сходить с ума и проносятся мимо них, устремляясь к лестнице. — Кара? — спрашивает Лена, сбитая с толку и всё более обеспокоенная. Но мысли Кары витают где-то далеко. Это было оно. Это то, что Кара почувствовала прошлой ночью. Она предчувствовала, что это произойдёт. Иногда она ненавидела быть таким эмпатом, так хорошо настроенным на землю под ногами. Иногда она просто не хотела бы знать… Рука Кары сжимается вокруг руки Лены, как стальная. Но вместо того, чтобы потащить её к лестнице… Она тянет Лену обратно к выходу из здания. — Кара, что ты делаешь? — спрашивает Лена, а Кара засовывает свидетельство о браке в задний карман, пока они торопливо спускаются по короткому лестничному пролёту перед зданием и выходят на улицу, где ещё больше людей мечется в панике. — Нам нужно идти. Нам необходимо добраться до больницы. — С Алекс всё будет в порядке, Кара, они сказали, что мы должны… — начинает Лена, указывая назад на здание. Кара останавливается и поворачивается лицом к Лене, очень близко и пристально глядя ей в глаза, чтобы она поняла всю серьёзность ситуации; её голос понижается до повелительного, отчаянного тона. — Разрушение западного склона означает, что более трёхсот кубических миль породы только что упало в море, Лена. Волна, которая вызовет… Она смотрит мимо Лены, на здание, из которого они только что выбежали, крыша которого возвышается на внушительных четырёх этажах, но Кара настаивает, почти задыхаясь: — Это недостаточно высоко. У Лены сводит желудок, и она ещё больше бледнеет. — Пойдём. — Кара тянет её за собой. УДАР — бегущий мужчина врезается прямо в Лену, чуть не сбивая её с ног, но Кара успевает её подхватить, прежде чем она ударится о землю, рука Лены ни на секунду не покидает её защитной хватки. — Эй! Осторожно! — рявкает Кара вслед засранцу, который чуть не раздавил Лену. — Всё хорошо, я в порядке, — уверяет Лена, хотя она снова дрожит, только на этот раз от чистого страха, вызванного выражением лица мужчины, когда тот спешил мимо. На лицах у всех вокруг одно и то же выражение. Кроме лица Кары. Кара выглядит более решительной, чем кто-либо другой. Сосредоточенной. Это успокаивает Лену, которая прижимается к Каре, ожидая следующего её решения. Вокруг царит хаос, и Кара быстро переводит их на бег, направляясь к своему джипу, припаркованному на расстоянии нескольких метров впереди. Но затем Кара замечает, что все жители в городе, улицы которого заполнены утренними пробками в час пик, начинают принимать панические, эгоистичные и ужасные решения. Вокруг них раздаются звуки РАЗБИВАЕМЫХ МАШИН, ГУДКИ и РУГАНЬ, эхом разносящиеся по всему центру города, поскольку перепуганные люди пытаются выбраться из города и бежать на север, не обращая внимания на соблюдение порядка. Кара поворачивается и обнаруживает, что во всех направлениях… Скопление людей. Они здесь в ловушке. Машина Кары сейчас никак не поможет. Кара осматривается и вглядывается вдаль, пока не замечает их предполагаемый пункт назначения — больницу. Это ближайшее здание в десять этажей, достаточно высокое, чтобы дать хоть какую-то надежду на выживание. Офисные здания и многоквартирные дома простираются гораздо дальше, и они слишком далеко, вряд ли они успеют добраться до любого из них вовремя. Тем не менее, больница находится по меньшей мере в пятнадцати кварталах отсюда. Кара проверяет время на своём телефоне. С момента оповещения о тревоге каким-то образом прошло уже три минуты. У них осталось СЕМЬ МИНУТ. Кара устанавливает таймер на ШЕСТЬ. — Нам нужно идти. И, Лена… — она хватает Лену сильной лапищей за щёку, заставляя посмотреть ей в глаза. — Мы должны бежать. Мрачно-стальной взгляд Кары говорит Лене всё, что нужно знать о серьёзности ситуации. Она даже не успевает подумать или забеспокоиться ещё больше. Они практически летят, несутся вперёд так быстро, как только возможно, держась за руки. Пока они бегут, Лена пытается подсчитать в уме, сколько кварталов приходится на милю, и результат не радует, потому что до конца пути ещё не меньше мили. Затем она пытается вспомнить, когда в последний раз засекала, как быстро она может пробежать милю, и молится, чтобы её воспоминание о восьми с половиной минутах оказалось неточным. У них нет восьми с половиной минут. Ни у кого их нет. По мере того как её лёгкие начинают гореть, а тело — болеть, пока они вклиниваются и пробираются через припаркованные машины и спешащие толпы людей, прежнее беспокойство о том, чтобы вовремя добраться до безопасного места, начинает угасать. Благодаря темпу Кары и тому, что она тянет Лену за руку, они продвигаются вперёд со скоростью, которой она никогда бы не достигла самостоятельно. Они движутся так быстро, что камера на её шее переместилась на спину и подпрыгивает на кожаном ремешке позади неё. В какой-то момент какофония гудков, криков и хаоса вокруг них исчезает, и всё, что она может уловить — это звук собственного прерывистого дыхания и стук учащённого пульса, бьющегося в ушах. И где-то на заднем плане раздаётся приглушённый вой всё ещё ревущих предупреждающих сирен. Но всё, что она видит, — это выгоревшие на солнце локоны Кары, развевающиеся впереди. Кара так и не оглядывается назад, потому что в этом нет необходимости. Её рука тисками сжимает руку Лены, и потребовалась бы вся сила Земли, чтобы разнять их. Но вскоре тело Лены устаёт, и её лёгкие, кажется, готовы разорваться. Она благодарит Бога, в существовании которого до сих пор не уверена, за то, что Кара вернулась в спортивную форму, иначе у них не было бы никакой надежды. Кара продвигается вперёд всё дальше и дальше, умело уворачиваясь от любых препятствий и людей на своём пути, полная решимости доставить Лену в безопасное место. Но затем вдруг Кара чувствует малейший рывок, говорящий о том, что Лена позади неё пытается притормозить. Однако Кара не сбавляет шага, не позволяет ей замедлиться и даже не оглядывается назад. Она просто кричит: — БЕГИ! НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ! И когда они приближаются к высокому белому зданию больницы, которое теперь уже всего в нескольких кварталах, а у них остаётся всего две минуты в запасе… Лена совершает ошибку. Она слегка поворачивает голову. И то, что когда-то было приглушённым эхом окружающих звуков, заглушаемых её собственным дыханием, пульсом, колотящимся сердцем и ударами каблуков по бетону, теперь полностью воспринимается как КРИКИ ужаса и РЁВ, не похожий ни на что, что она когда-либо слышала раньше. И именно тогда она, к сожалению, с прискорбием замечает причину… Почти тридцатипятифутовая стена воды, прокладывающая себе путь через остров, бесконечный товарный поезд разрушения, всё ближе и ближе, как в фильме-катастрофе, зловещий монстр, пожирающий всё на своём пути, проносящийся по роскошному зелёному рельефу. Только это не кино. Это очень, очень реально. И это надвигается на них. Неминуемая гибель. Верная смерть. …Если только они не смогут вовремя добраться до больницы.