Каскадный сбой

      В одном из крупных подземных комплексов планеты Коппер-9 жизнь шла своим чередом. О наступающей снаружи ночи здесь свидетельствовали лишь показания часов, идущих ещё со времён людей, а также приглушённый свет в большинстве общих помещений, служивших своеобразными артериями единого организма, коим старалась быть данная колония рабочих дронов.       «Брошенные в своё время людьми и совершенно отрезанные от команд Компании из-за уничтожения всех систем связи, рабочие, конечно, первым же делом сбились в кучки. Из кучек этих формировались скопления всё больших и больших размеров. А они уже перерастали в полноценные колонии. Впрочем, нередко колонии с самого начала были достаточно большие, чтобы сойти за целые города из дронов, ведь наше призвание — работа на производствах, разработка рудников и вся остальная промышленность. Мы существуем только в системе взаимной поддержки и крепкого товарищества, чёткого исполнения указаний и приоритета общества над личными желаниями.       Так как в лучшем случае человеческие города просто пришли в упадок, а в худшем вовсе были физически стёрты с лица Коппер-9, самым логичным решением для всех уцелевших дронов было жить в тех местах, которые меньше всего пострадали от бедствий. И шло всё вполне неплохо. Как только надобность выполнять основную задачу отпала, дроны начали перенимать атрибутику и стиль жизни своих создателей — людей, чем и смогли успешно занять себя. Это подарило нам весь тот жизненный уклад, который у нас есть сейчас.       Однако, Рая не случилось, увы. В какой-то момент появились они — наши убийцы и палачи, именуемые демонтажниками. Просто одной ночью прилетели космические корабли с ними, и той же ночью началась страшная резня, унёсшая, по меньшей мере, сотни тысяч жизней простых дронов. Это было так быстро и сумбурно, что мы действительно встали на грань вымирания. Но, на самом деле, всё вполне закономерно — эти палачи превосходят нас вообще во всём. Быстрее производят вычисления, намного быстрее двигаются, и, конечно же, на целые порядки более смертоносны. Ведь они созданы чтобы убивать нас — это их основная задача, как наша — промышленность. Поэтому единственным выходом для нас было научиться прятаться от них — огородить себя тяжёлыми герметичными дверями и залезть как можно глубже под землю. Поэтому стоит понимать, что снаружи нашего убежища царит смерть. Смерть, и только смерть.»       Девушка-дрон с фиолетовым отблеском волос вспоминала одну из немногих лекций, на которые не забила в своё время, обучаясь в «школе». Уставившись на монитор компьютера, сейчас она сверяла время своих внутренних часов и комплекса, недовольно скривившись от воспоминаний об учебной рутине.       Ей вообще казалось совершенно бессмысленным пребывание её самой в довольно тесной комнатушке с другими малолетними недоумками и давно забившим на их реальное обучение взрослым дроном, который, вероятно, сидел с ними от нечего делать, нежели из реального желания чему-то обучить.       «Мы же дроны! Нафига нам школы? Почему просто не загружать нам в бошки нужные знания?» — задавалась она раз за разом вопросом. И раз за разом, чуть поразмыслив, себе же отвечала. — «Чтобы чем-то занять нас, не давая потакать своим хотелкам и любопытству. Чтоб такие как я не выбирались из комплекса. Конечно же, блин…»       Дрона этого звали Узи, и её недовольство по большей части подстёгивалось устойчивой мыслью, что в школе ей делать уже нечего. Превалирующая часть материала была откровенно скучной и бесполезной, а часть вещей юная Дверьченко узнала намного раньше и лучше. Ведь: «Ну если снаружи вечная мерзлота как в пост-апокалипсисе, то на кой нам знания об экологии здоровой планеты?» Более обидно Узи Дверьченко — дочери едва ли не самого влиятельного дрона Убежища, имевшей сильно больше многих других — было от ощущения ненадобности её ума.       «Ну конечно! Мы же выживаем типа! Нам нужна тупая рабочая сила, а не те, кто смогли бы нас защитить или развить общество.»       Данная незатейливая мыслительная операция центрального процессора плавно проводила мыслительный поток девочки к одному из последних инцидентов, организованных ею самой. Хотя, кто вообще виноват в том, что преподу не понравилось едва не оформленное убийство случайного ученика из её крутого ускорителя фотонов? Ну да, оружие требует доработки, но какой потенциал! Другие не понимали её. То ли их действительно устраивало положение жертв, которые в страхе жмутся по углам, то ли им было глубоко плевать на всех уничтоженных тварями снаружи товарищей.       Тряхнув головой, Узи отогнала нелепое подростковое негодование на тему их недоразвитого социума, скопированного с людей, которых их общество, почему-то, не уберегло.       «Почти два ночи. Пора действовать. Лишь бы папаша не был на посту, а то это станет намного сложнее.»       Взяв тот самый «крутой ускоритель фотонов», девушка с нескрываемой гордостью осмотрела своё главное творение, которое может решить их проблему, но на самом деле создано из жгучего желания отомстить за убитую одним из демонтажников мать.       «О, мама… Я поклялась, что отомщу за тебя. И я просто хочу сдержать свою клятву…»       Узи поняла вдруг, что слегка залипла, пока рассматривала своё сильнейшее оружие. Конечно, не единственное — она прекрасно отдавала себе отчёт в том, что шанса на ошибку у неё нет, что жизнь всего одна, а демонтажников, вероятно, куча. Повесив винтовку за спину, девушка с фиолетовым интерфейсом на лицевом дисплее направилась на выход из комнаты.

***

      Девушку встречает довольно просторный коридор, по бокам имеющий россыпи дверей в квартирки других дронов. Это надёжные двери, прочные — даже тот выстрел из винтовки Узи подобная дверь выдержала, пусть и значительно смявшись. Приглушённый тёмно-синий свет заставлял девочку чуть ли не красться к выходу из убежища, хотя реальной необходимости в этом не было.       В целом, юной авантюристке здесь никто так и не повстречался. Равно как и в следующем коридоре, в который она свернула. Лишь тихое жужжание ламп и звуки её собственных тихих шагов. Да и понятное дело. Большинство дронов уже спало или занималось своей глупой, по мнению Узи, рутиной. Сворачивая то влево, то вправо, переходя из коридора в коридор, девочка шла навстречу приключениям.       Наконец очередной коридор кончился огромной квадратной герметичной дверью размерами примерно семь на семь метров. Состав сплавов изделия девочке всё же не был известен, но двери явно неплохо справлялись со своей работой. Ведь иногда снаружи раздавалось злобное рычание палачей, их попытки пробить дверь — то скреблись несколько часов подряд, то били по двери с какой-то чудовищной силой, то, кажется, вовсе стреляли. И тем не менее, рабочие всё ещё оставались живы, а двери никаких видимых повреждений не получили. Загадкой для девушки оставались лишь редкие пропажи некоторых дронов из её колонии. Загадкой без ответа, если учитывать трусливый характер практически всего местного населения.       Подойдя к электронному замку возле творения её отца, дрон-рабочая выудила из кармана толстовки карту «мастер-ключ», благородно позаимствованную втихаря у самого её родителя. Однако, воспользоваться приблудой авантюристка не успела — дверь с тихим лязганьем поднялась вверх, открыв стоящего прямо перед Узи Хана Дверьченко, собственной персоной оказавшегося на вахте именно сегодня.       — Папа?.. — только и выпалила воровка, в уме закричав благим матом от настолько неудачного стечения обстоятельств. Стечения, которое теперь требовало от неё правдоподобного объяснения построившейся сценки.       — Доча?.. О, ты мне карту принесла — вот так подсобила! — сперва удивился Хан, затем вдруг переключившись на радостный лад. — А я искал её. Думал, потерял, может, где.       Глуповато улыбнувшись, младшая неторопливо протянула своему отцу заветную открывашку для любой гермодвери всего этого комплекса, радуясь, что проблема сама себя упростила хотя бы в этом плане и одновременно мысленно сокрушаясь об утрате универсального инструмента для побега.       Однако, обстановка не располагала к долгим раздумьям, а отступать, как считала сама Узи, было уже поздно. Посему, за несколько секунд склепав в недрах центрального процессора более-менее сносную версию, она поспешила поделиться псевдо-планами с отцом.       — Слушай, пап, нам там в школе задали составить доклады… короче, мне нужно выйти наружу, чтобы получше изучить внешнее устройство твоих дверей. — неловко улыбнувшись, оповестила девочка, указав на выход из комплекса. — Можешь выпустить меня?..       Хан сперва отобразил на своём лицевом дисплее неподдельное удивление, а затем и подозрительный прищур, словно начал понимать истинные мотивы дочери покинуть единственное на целые квадратные километры, если не на весь мир, безопасное место.       — Выпустить тебя в ледяную долину смерти, чтобы ты могла изучить мои двери?.. — скептично уточнил он.       — А-а… Да. — замявшись, ответила та.       — Хорошо. — внезапно отбросил любой скептицизм старший Дверьченко, на глазах просияв от мнимого рвения Узи так же, как он сам, пойти в сферу защиты от любых внешних угроз через дивный мир дверей.       Он обернулся назад и провёл по картридеру своим ключом, открывая уже успевшую закрыться дверь. А дверь эта открыла вид на довольно просторное квадратное помещение, оканчивавшееся последней герметичной дверью, сопоставимых с первой размеров. Такое строение создавало своеобразную буферную зону неясного назначения. Впрочем, Узи помнила негласный девиз отца: «Чем больше дверей — тем выше безопасность». Посему просто прошла за Ханом внутрь помещения, сдержав смешок от нелепости указанного лозунга.       — Мужики, представьте, моя дочь решила пойти по отцовским стопам! — лучезарно делился радостью со своими товарищами по вахте глава «Отряда обороны рабочих», проходя к последнему замку и проводя картой уже по его картридеру. Вялая просьба притащить новую колоду карт из-за того, что нынешняя стёрлась, заставила Узи с немой усмешкой «закатить глаза». Ведь это и было их «обороной» — просто набор рабочих дронов, прячущихся за дверью и играющих в карты. Это неимоверно бесило юную авантюристку, оставляя лишь совсем слабую надежду на то, что их «защитники» на самом деле способны их защитить и отразить атаку какой-нибудь машины смерти, и просто не имели возможности доселе продемонстрировать свои силы и, возможно, некое оружие. От раздумий девчонку отвлекло наставление Хана.       — Снаружи есть переговорное устройство. По нему с нами и свяжешься, как только управишься. А если оно не работает — крикни. Мы тут, мы услышим и впустим тебя обратно. — всё ещё довольный как кот, проинструктировал старший Дверьченко. Но внезапно будто опомнился, и резко достал откуда-то из внутреннего кармана куртки увесистый гаечный ключ. Распираемый гордостью родитель торжественно оповестил. — Вот тебе мой ключ, которым я собрал свою первую дверь и… прекратил страдания твоей матери, в дисплей которой впрыснул нанитную кислоту демонтажник!       Хан постарался выглядеть и звучать устрашающе, говоря последнее предложение, однако, в ответ узрел лишь безэмоциональный взгляд дочери, которую не вышло напугать пересказанной уже в который раз историей. И пускай на самом деле в глубине техпроцессов авантюристка содрогнулась, что сделала бы и без посредственной актёрской игры отца, последнему пришлось неловко передать ключ дочери и молча замять эту ситуацию.       Приняв инструмент в руки, Узи молча вышла за порог убежища, внимательно осматривая встретивший её пейзаж. Даже звук поспешного, будто боязливого, захлопывания двери позади неё остался проигнорирован, а ключ небрежно отправился в рюкзак на спине искательницы приключений и запчастей.       Первым ощущением, которое подарил Узи новый открывшийся мир, стал холод. Сильный холод и пронизывающий ветер. Не только физический, это был мороз скорее духовного плана. Бесконечная ночная даль, усыпанная снегом, где единственным по сути своей рельефом выделялись лишь отдалённые руины старого — ещё человеческого — города. Медленно падавший наземь снег активно добавлял картине уныния, как и практически отсутствовавший звуковой фон.       Отметив для себя явное сходство с типовыми пост-апокалиптичными картинами из массовой культуры давно ушедшей эпохи, Узи начала нерешительный спуск с возвышенности, на которой, как оказалось, и располагался вход в её родное Убежище.       Не смотря на уже осознанные сходства с некогда нарисованными людской рукой образами, авантюристка всё равно жадно ловила все доступные ей мелочи представшей картины. Зазевавшись, она с хрустом наступила на что-то, что явно не было снегом. Опустив взгляд, она отпрянула назад. Своей ногой девочка встала аккурат на дисплей оторванной головы какого-то смутно знакомого бедолаги из модельного ряда рабочих дронов.       Дисплей убиенного, меж тем, отображал фатальную ошибку — дрон был безвозвратно мёртв, причём, умер он относительно недавно. Это навело Узи на пугающую мысль о том, что рейды наружу из их Убежища таки могли производиться. И, судя по всему, удачными их было не назвать. Скорее трагичными.       Поёжившись и подумав о том, что за сим можно и возвращаться обратно домой, обладательница фиолетового интерфейса сама себе дала лёгкую трезвящую пощёчину, напоминая себе о своих целях. А цели эти были предельно просты — надыбать как можно больше аккумуляторов с мертвых рабочих для питания винтовки, по возможности также подыскать ещё запчастей к ней для возможной модернизации, и уже после этого топать обратно.       Конечно, это всё было лишь частью куда более масштабной цели по уничтожению демонтажников. А уже эта цель, в свою очередь, была продиктована чуть ли не маниакальным желанием Узи отомстить за свою мать. И хорошо бы не откинуться сейчас от лап одной из непременно шастающих в этом гиблом месте образин.       С этими мыслями Узи довольно размеренно двигалась к руинам города. И по мере приближения к оному не переставала фиксировать изувеченные тушки собратьев по модельному ряду, что лишь пуще подогревало желание перебить монстров, а также заставляло содрогнуться даже не самую робкую и в некотором смысле достаточно недолюбливавшую окружение девушку.       Конечно, саму винтовку юный гений собирал не с нуля. Девочка сумела путём кропотливых поисков раздобыть по кусочкам опять же человеческие наработки в сфере подобного вооружения. Потому всё, что от неё требовалось — собрать из кусочков единую картину, заполнить прорехи и построить по разработанной схеме рабочее оружие. Оружие, производство которого, как она верит, может быть в дальнейшем даже пущено на поток, что ознаменует без преувеличения новую эру в борьбе с их палачами, невесть за что истребляющими дронов, которые просто хотят жить.       В который раз прокручивая в голове цели, чтобы точно не сбиться с намеченного маршрута, Узи сама не заметила, как вышла к некогда, по-видимому, городской площади. Сейчас же это походило скорее на убежище самых страшных чудовищ из возможных. Усеянное телами рабочих дронов пространство — горы тел справа, горы тел слева и спереди, и части тел под ногами…       А в центре всего этого памятника жестокости стоял некий космический посадочный модуль, который венчала особенно высокая башня из останков. От такой картины Узи уже стало действительно не по себе. Она как никто понимала, что за совершенно каждым «кирпичиком» адовой стелы стояла полноценная личность — пускай синтетическая, но жизнь, характер и история, переживания и амбиции. Резкое осознание свалилось на юную авантюристку и настолько начало давить, что последняя решила максимально абстрагироваться от всякой морали, и начать поиск нужных запчастей.       Подойдя к одной из куч, младшая Дверьченко принялась копаться в перемешанных внутренностях и наружностях почивших, вытаскивая самое важное из сохранившегося. Уцелевшие линзы и батареи с хрустом выдирались из массы и отправлялись в рюкзак, который девочка также взяла с собой, как и винтовку.       «Интересно, а мой папаша действительно просто взял — и проигнорил винтовку?..»       Добыча оказалась довольно скудной. Понимая то, что может потратить слишком много времени на сомнительные и отнюдь не приятные поиски нужного, Узи решила забить на копошение в трупах и пройти в сам посадочный модуль. Ведь где как не там можно найти сложную электронику? Помимо этого, девушку подгоняло мрачное понимание, что наличие такого страшного обилия тел свидетельствует о ну очень частом присутствии здесь кошмарных исчадий, а значит, она в любой момент вполне может встретить свою смерть.       Да и, говоря откровенно, мысль о потрошении тел некогда живых товарищей, возможно, даже из её собственной колонии, всё-таки находила конфликт с моральным компасом девушки.       Капсула же оказалась не заперта. Либо её обитатели не предполагали самой возможности проникновения в их обитель чужака, либо делали ставку на то, что взять там фактически нечего. Надеясь на первый вариант, Узи прошла внутрь и начала внимательно осматривать помещение. Первым бросившимся ей в глаза стала массивная приборная панель.       «А подобные капсулы вообще должны иметь настолько много элементов управления?..» — озадачилась дрон-рабочая, легко проводя рукой по очевидно обесточенным кнопкам.       Однако, впасть в глубинные раздумья Узи не успела. Снаружи вдруг послышался, точно звук опускаемой гильотины, металлический шелест и тихое приземление кого-то на некую поверхность. Узи наивных надежд не питала и посему сразу начала готовиться к бою с тем, о ком слагают страшнейшие легенды в её Убежище.       Девочка сняла со спины фотонный ускоритель и начала медленно красться к выходу из капсулы. Следующий заряд смелости ей потребовался на то, чтобы выглянуть из нынешнего укрытия. Выглянуть — и увидеть на одной из куч трупов сидящего к ней спиной уничтожителя «душ» рабочих.       Воистину страшное зрелище — точно какой-то падший ангел, дрон-демонтажник заметно более крупной комплекции сгорбившись сидел и пялил на чью-то недавно оторванную голову. Недавно — потому что из места, где должна быть шея, торчала лишь истекающая маслом оборванная часть «хребта» бедолаги. Так мало того, чудовище ещё не сложило крылья, отчего те в своём расправленном состоянии увеличивали силуэт образины раз в пять.       Тихо крадучись — осторожно как никогда — Узи решила аккуратными телодвижениями через ряд наспех найденных глазом укрытий свалить куда подальше. И первым таким пунктом стал остов от машины. Кое-как сдержав всё нараставший ужас, авантюристка смогла добраться до цели и уселась за ней, пропав, как она думала, из поля обнаружения твари. Она старательно вслушивалась в окружение, замерев. Но никаких звуков, кроме тихого шума ветра, её сенсоры зафиксировать не могли.       Тогда она решила иначе разведать обстановку, что было жизненно важно для её дальнейшего продвижения. Быстро осмотревшись, Узи приметила уцелевшее зеркало заднего вида на самой машине, которое как могла аккуратно отделила, положив винтовку себе на колени. Пристроив новую приблуду поудобнее, девушка подобрала нужный угол для обзора аккурат на точку исходящей угрозы.       И встретилась взглядом с ярко сверкающим жёлтым светом косым крестом. Испытав очередной сильнейший ужас в жизни, девочка откинула зеркало и судорожно взяла винтовку в руки, разворачиваясь и падая на спину, ведь наверняка понимала, что сейчас заметившая её тварь кинется в бой.       И тварь кинулась. Как только горе-авантюристка приняла новую позу для защиты, то встретилась взглядом с уже сидевшим на капоте чудищем.       Доли секунды — Узи берёт на прицел крылатого монстра и стремительно пробует нажать на спусковой крючок. Однако, критически не успевает из-за колоссальной разницы в их скоростях реакции. Сильный удар едва не ломает девочке руки, а винтовку отбрасывает на добрых полтора десятка метров в сторону.       Узи не теряет надежду или же просто отчаивается, и быстро отпрыгивает сама — как раз вовремя, ведь через долю секунды на прошлом месте её дислокации звучно разрезает воздух шприц с, по всей видимости, той самой нанитной кислотой, о которой периодически упоминали рабочие из её дома. И упоминали в самом что ни есть ужасном ключе, не иначе как о самом страшном, болезненном и просто фантастическом оружии, защиты от которого нет и быть не может.       Прыжком дрон с фиолетовым интерфейсом смогла сократить дистанцию, отделявшую её от заветного ускорителя частиц. Однако, некоторое расстояние всё ещё оставалось. Не найдя вариантов лучше, чем поставить на азарт охотника, который решит расправиться с ней в рукопашном бою, чувствуя свою полную доминацию в сложившейся ситуации, Узи как могла приняла боевую стойку, мысленно радуясь каждому прожитому сейчас мгновению. Ведь каждое мгновение грозило стать для неё последним.       Махина издала короткий смешок и ринулась на перепуганную добычу вновь, трансформировав руки в ужасающего вида когтистые лапы. Момент, по задумке демонтажника, летального удара авантюристка загодя просчитала в голове, потому не без труда, но смогла вовремя уйти от шедших ей прямо в дисплей стальных когтей. Правда, не смогла уйти от того злосчастного шприца, который теперь вонзился в её левую ладонь, пронзая всё механическое тело страшным потоком боли.       Узи закричала, не сдерживаясь. И, скорее интуитивно, чем по предварительному расчёту, перегруппировалась, подпрыгнув и в прыжке вдарив с двух ног по демонтажнику — куда попадёт. На удивление, попала прямо в грудь, благодаря чему смогла отпрыгнуть от образины и сорваться со своеобразного гарпуна. Пытаясь игнорировать нестерпимую боль в ладони, Узи резко подскочила к винтовке и, положив её цевьём на предплечье покалеченной конечности, смогла прицелиться в почему-то медлившего убийцу, который, тем не менее, уже целился в неё из какой-то пушки.       Секунду спустя под злобный вскрик: «Выкуси!» произошёл выстрел, сопровождаемый очень яркой вспышкой и довольно громким звуком. Авантюристку отдачей вовсе повалило на спину. От всего пережитого она далеко не сразу решила встать, да и оптику пришлось заново откалибровать из-за всё той же вспышки, поэтому некоторое время младшая Дверьченко просто лежала, тупо смотря в небо и ловя заново фокусирующимся взглядом медленно падающие снежинки.       Тем не менее, малость переведя дух, Узи нерешительно поднялась на ноги и первым делом оценила нанесённый чудовищу ущерб. А ущерб этот оказался вполне внушителен — голова дрона почти полностью отсутствовала, оставив лишь шею и оплавленный кусок нижней челюсти. Дрон-рабочая начала ликовать.       — Выкусил! Всё-таки эта штука может убивать вас, ха-ха! — громко радовалась входящая в кураж девица. Однако, резкая боль в руке напомнила о себе, прервав тираду о том, что теперь именно Узи здесь Бог и вершитель судеб.       Что делать с прожжённой насквозь ладонью девушка не совсем понимала. Лишь знала, что лекарства от этого рабочие не придумали. Так что теперь ей во всю светила перспектива замены руки. Решив разобраться с этим потом, авантюристка оценила состояние своего фотонного ускорителя. Он закономерно находился на долгой перезарядке и в процессе остывания.       Вдруг Узи поняла, что тело «падшего ангела» вообще-то не рухнуло, как должно по идее рухнуть тело убитого и обезглавленного дрона. Более того, взглянув на тушку вновь, дрон-рабочая с ужасом поняла, что недавно снесённая голова вовсю восстанавливается.       Теперь-то юная Дверьченко действительно растерялась. По её оценкам, монстр уже совсем скоро восстановится — и его дальнейшее поведение, вероятно, будет ой как далеко от «мир, дружба, жвачка». Скорее это будет крайне жестокий реванш за нанесённое недавно поражение.       «Бегство — не вариант. Не успею. Уже точно нет…»       Узи решила сделать отчаянную ставку на одну недоработку, если так можно выразиться, самих рабочих. «Недоработка» эта заключалась в том, что при достаточно сильном ударе по голове дрон может уйти в перезагрузку или вовсе отключиться. Последнее было наиболее желаемым исходом для авантюристки сейчас. Увидев на восстановившемся дисплее душегуба анимацию загрузки, девушка занесла приклад своего ускорителя частиц, в прочности которого была уверена, и что было мочи вдарила по голове пока безвольно стоявшей жестянки.       Та в ответ лишь слегка качнулась, и, к ужасу и удивлению дрона-рабочей, на дисплее побеждённого отобразился совершенно привычный любому простому дрону интерфейс, отражающий большинство возможных эмоций. И сейчас его эмоцией была неловкая улыбка.       — Ты-ы… меня этим ударила только что? — несколько растерянно поинтересовался подозрительно переменившийся в поведении враг.       У Узи от такого буквально челюсть отвисла. Всей её реакцией на вопрос был лишь робкий кивок. Она решительно не понимала, какие действия сейчас и в дальнейшем ей предпринимать, да и чего ждать теперь от образины перед ней, слишком внезапно переставшей проявлять какую-либо враждебность.       — Хех. Мои логи говорят о том, что меня только что убили. — всё так же неловко оповестил авантюристку демонтажник. — Получается… это была тоже ты?       — А… возмо-ожно?.. — неуверенно начала было Узи, но, решив блефовать до конца, продолжила более серьёзно и с явным упрёком. — Я, вообще-то, защищалась, а ты приветливостью не отличился.       В подтверждение своих слов, девочка показала медленно разраставшуюся рану, оставленную нанитной кислотой, на что получила стыдливо отведённый взгляд.       — Э-это… поправимо. Видимо, я тебя принял за, ну… сломанного дрона. — оправдался он, а затем продолжил с нескрываемой грустью. — Я-я-я так понимаю, на самом деле ты моя… замена?.. Ладно, не суть, давай лучше в капсулу пройдём, а то местная обстановка меня… не радует.       Он окинул взглядом, в котором не скрывал отвращения и странной печали, обильно посыпанную трупами рабочих местность. А дождавшись утвердительного кивка, направился в посадочный модуль.       Узи решила вновь рискнуть и не сбегать. Тем более, раз уж он теперь принял её за какую-то там замену и говорил о поправимости, казалось бы, неотвратимого процесса. Она прошла внутрь модуля следом за новым знакомым, насколько данное слово вообще было применимо к тому, кто сперва непременно уничтожал пачками её сородичей, затем пытался убить её саму, а затем был убит сам ею же.