***
Работать в тишине было теперь как-то не привычно. Мне все время мерещился Максим. Словно он ушел только физически. Я все ходил по вагону, всматриваясь то в параметры приборов и датчиков, то на стул, где небрежно был накинут его свитер. К обеду я все-таки обнаружил у себя температуру. Градусник показывал 37,8 градусов. Чистая футболка снова взмокла. К этому еще добавился тяжелый кашель. Но увы, врачей тут не было, а с такой температурой одного меня отсюда не вывезут. Я решил, что это какая-то простуда и просто запивал ее горячим чаем с лимоном. Работа шла напряженно. Происходили вечные скачки давления, приборы от этого шалили. То включались, то выключались. Красные предупреждающие параметры прыгали перед глазами, совершенно выжав из меня все силы к вечеру. Вечером пришел Максим. Выглядел он очень помято. Волосы были всклокочены, под глазами синели темные круги. Выглядел словно и не отдохнул совсем. — Паршиво выглядишь, — сказал я ему вместо приветствия. Он сонным взглядом прошелся по мне, на мгновение завис и тут же увел взгляд. — Ты тоже, — буркнул он. Да, выглядел я все-таки хуже. 36 часов без сна, температура и нервная смена на мне сильно сказались. Я устало протер напряженные глаза. Максим налил себе чай и сел на свое место. — Ну рассказывай, что там за смену произошло, — спросил Максим. Я смог рассмотреть его поближе. Помимо помятости я заметил его красные глаза и подпухшие губы, словно они были все изжёванные. — Ты что, не спал? — спросил я озабоченно. — Спал, — Максим нервно провел по волосам, еще больше их взъерошивая. Какой-то он был сегодня совсем не собранный. Может перед первой серьезной сменой нервничал, а может не смог так быстро перейти в ночную смену. — Набери Алмаза, я вам сразу двоим пересдамся. Максим замедленно кивнул и набрал его. — Максимка, привет! Готов к работе? — услышал я слишком бодрый и жизнерадостный голос Алмаза. Я неосознанно скривился. Когда это он успел стать для него Максимкой? Я придвинул стул к Максиму ближе и повернул к себе его ноутбук. — Алмаз, привет. Это Антон. Давай сейчас вам двоим расскажу, что да как. Максим новичок, но очень сильный, знающий парень, проблем не должно быть. Если что меня будите. Я думал, что Максим обрадуется тому как я его расхваливаю, а он сидел рядом со мной словно манекен. Лицо его было замершее. Куда подевался весь его оптимизм, я так и не понял. Понял только, что сел к нему близко, из-за чего мы соприкасались коленями. Но чтобы подумать об этом глубже, я был слишком уставшим. — Привет, Антон! А мы уже с Максимкой познакомились. Опять Максимка. Да что же такое. А чего меня это задевает-то? Я опять устало потер глаза и начал им пересдавать смену. Закончив свой получасовой монолог, мы попрощаюсь с Алмазом и я откинулся на спинку стула, прикрыв глаза. Надо было уходить, а моему уставшему телу этого почему-то совершенно не хотелось. Хотелось так же сидеть здесь, чувствовать его колено… Мыслей в голове совершенно не осталось. Температура спала, кашель прошел. Организм соблазнительно нашептывал мне провалиться в сон прямо здесь. Голова скользнула со спинки стула на что-то твердое. Дрема меня накрывала неконтролируемо, я не мог сопротивляться. И главное никаких мыслей в уставшей голове. Только чувство спокойствия, комфорта, единения. — Запустил насосы, жду дальнейших команд, — резкий электронный голос бурильщика из рации резко привел меня в себя. — Стоим на месте, обороты не включаем, — ответил ему Максим, аккуратно взяв рацию. Я поднял голову и понял, что я незаметно задремал прямо у него на плече. Если бы я не был таким уставшим, скорее всего я бы сильно смутился, но сейчас я отнесся к этому на удивление спокойно. — Тебя устраивает, что Алмаз тебя Максимкой называет? — Запускаем обороты, — сказал Максим в рацию. Но ко мне не обернулся. — Лучше чем барышня. — Мне кажется ты со всеми заобщался кроме меня, — прозвучал я обижено и сразу же прикусил язык. Говорят, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. А я бы сказал, у уставшего и невыспавшегося. — Держим нагрузку 5 тонн. — Принято, — ответил ему бурильщик. — А я вдруг только сегодня в хорошего специалиста превратился? Съязвил. Вполне заслуженно, но меня все равно это неприятно мазнуло по сердцу. — Отбурим эту скважину нормально и ты подтвердишь свои компетенции, — сказал я и без задних мыслей похлопал его по колену. Максим посмотрел на мою ладонь, лежащую на его колене. Потом поднял взгляд на меня. И я увидел испуг и недоумение. Этот взгляд меня словно ударил молнией. Боже, что я творю? Что он обо мне подумает? Я тут же убрал руку, встал из-за стола и стал собираться. Нечего тут оставаться, надо было отдохнуть перед следующей сменой, а сегодня я уже понял, что работа у нас всю дорогу будет тяжелая.Часть 8 Нга
11 февраля 2024 г. в 22:26
Максим вытащил телефон из нагрудного кармана и разочарованно его опустил.
— Выключился на таком морозе, а я так хотел сфотографировать северное сияние, — грустно сказал он.
— Его надо держать в тепле во внутреннем кармане. Ближе к телу, — я расстегнул куртку и заерзал в ней. Холодный воздух вмиг меня зажал в тиски. Паника ушла, а вот жар остался.
— Вставай давай, модель, сфотографирую тебя на свой.
Максим обрадовался, тут же снял каску с шапкой, скинул с себя тяжелую куртку.
— Чего красуешься, заболеешь же.
— Фоткай так, — улыбнулся он мне. И я покачав головой, сделал пару фотографий.
— Все? — спросил он, топчась на одном месте и дуя себе на ладони. От его выдохов пар вырывался белым туманом и окутывал лицо. Кончики волос стали покрываться белым инеем. На светлом лице был уже не розовый, а алый румянец. Не знаю, что это был за порыв, но я приблизил зум на максимум и сфотографировал только его портрет.
— Готово, — сказал я.
Он тут же накинул назад куртку с каской и мы пошли назад. Время уже поджимало.
— Как думаешь, много мы получили дозы сегодня? — задумчиво спросил Максим. Он вытащил дозиметр и зачем-то теперь замерял все подряд. Но цифра была непреклонна.
— Узнаем через три месяца, — уклончиво ответил я. — Мы эту таблетку, которую ты неправильно одел, раз в квартал сдаем на экспертизу. Там и узнаешь, какую дозу ты схлопотал.
Максим немного отстал от меня и сзади все слышались щелчки включения и выключения дозиметра. Меня они начинали потихоньку нервировать.
— А это правда, что тебя уволят, если ты потеряешь радиационный источник? — спросил он.
Щелк!
— Правда, — ответил я. — И это еще малое из зол.
Щелк! Щелк!
— Чего ты там измеряешь? Сажаешь батарейки бестолку.
— Говорят при северном сиянии радиационный фон высокий. Оказывается брехня.
— Конечно брехня, ты еще начни шапочку из фольги носить, чтобы я точно тебя за дебила принял, — сзади послышался смешок и неожиданно для себя мне стало приятно от того, что я смог его рассмешить.
Мы подошли к обваловке. Я залез ногой по колено в снег и стал взбираться на обваловку, как на горку. Только моя голова выглянула за бугор, как Максим резко схватил меня за рукав:
— Стой, там Артур! Он нам выговор сделает! — сказал Максим и потянул к себе. Я не ожидал такого. Ноги окованные снегом не смогли быстро сориентироваться и я полетел назад. В полете я машинально схватил Максима и мы кубарем покатились вниз. Под самое приземление я смог выставить локоть и не упасть всей своей тушей на худого Максима. Но все же половиной тела я на него навалился и уткнулся носом в плечо.
— Что за черт! — разозлился я и резко вскинул голову.
Максим смотрел на меня округленными глазами. Мое лицо нависало над его. Он как-то случайно скользнул взглядом с моих глаз на губы. Затем снова на глаза. Удивление в его взгляде сменилось озорством. Я почувствовал, как что-то твердое уперлось мне в пах. Что-то большое и твердое. Смущение накрыло меня такой сильной волной, что я тут же дернулся от него в сторону и обнаружил этот треклятый дозиметр у него в руке, который видимо и упирался в меня. Максим озадаченно посмотрел на него:
— Отличная новость, Антоха, твои яйца не стали радиоактивными после сегодняшней загрузки.
Нависло молчание.
Я смотрел на Максима с ошарашенными глазами, а он с озорными. И я рассмеялся. Искренне. Живо. Сел на снег и смеялся, прикрыв глаза рукой.
— Ну ты дурак, — все, что я смог произнести.
Максим залыбился всеми своими белоснежными зубами, довольный уселся и спрятал дозиметр в карман.
— Чего ты Артура испугался, чуть шею с тобой не свернули.
— Уже один раз попались не хочу второй. Я все-таки новичок.
— Удивительный ты человек, Максим. Вроде зубрила, но сам не против правила нарушать.
— Надо знать, что нарушать, — хитро улыбнулся он. — Если это ни на кого не повлияет, а тебя сделает счастливее, то почему бы и нет.
Чем больше я с ним общался, тем больше я узнавал его грани. Никогда мне не было так интересно узнать человека поближе. Узнать какой он в разных ситуациях, с друзьями, родителями, любимой… Интересно, а какой он с девушками? Милый и вежливый? Или наглый и импульсивный?
— Ты знаешь, что северное сияние у многих северных народов считалось воротами в потусторонний мир?
— Нет, не знал, — я расселся и посмотрел на небо. Северное сияние практически закончилось, оставив на небе небольшие зеленые пятна. Вот новая грань. Не знал, что он суеверный.
— Считалось, что это открывается мост из мира живых в мир мертвых. По этому мосту танцующие духи пытаются предупредить о чем-то нас. Так сказать предвестники перемен. Но это только одна из легенд.
— Откуда ты все это знаешь? — спросил я.
— Интересовался, — Максим наклонил голову и посмотрел на меня из-под лба.
Маленькие снежинки от нашего падения будто зависли над ним. Яркие, блестящие. Они создавали совершенно мистическую ауру ему. Сейчас я мог поклясться, что он не просто инженер в серой застиранной спецодежде и зеленой каске, а коренной шаман, владеющий тайными знаниями, который мог завладеть твоей душой. Моей душой.
— Тот ненец мне какую-то фигню сказал. Нга какой-то.
— Его зовут Саване, Антон. Ты даже именем его не поинтересовался, а он нас от медведя спас.
Я пристыженно опустил глаза. А я ведь совсем не знал этот край, хоть и работал здесь уже лет 10. Максим встал, отряхнулся.
— По их легендам мир делится на три части. Верхний, что-то наподобие рая. Средний, в которым мы все живем и Нижний. Нга как раз покровитель Нижнего, злого мира. Ад по-нашему.
Мне стало как-то не по себе. Максим действительно был ходячей энциклопедией.
— И среди ненцев ходят поверье, что мы тревожим Нижний мир. Высасываем кровь Нга, нефть.
— Хорош байки травить, — недовольно ответил я и встал следом за ним. — Жути тут нагоняешь.
Максим пожал плечами, а меня его слова неприятно насторожили.
Проверив, что Артура нет, мы пошли в рабочий вагон. Я снял с себя спецодежду и с неприятием обнаружил, что вся футболка на мне взмокла и теперь мерзко липла к телу. Я сразу же выкрутил обогрев на максимум, снял футболку и стал искать на полках чистую. Ужасно хотелось сходить в баню, но увы то, что я отработал 24 часа не означало, что я могу отдыхать. Меня ждало еще 12 часов работы в дневную смену и только потом я мог отдохнуть и помыться. Я рыскал то в одном шкафу, то во втором и нашел заныканную чистую футболку глубоко за стопками бумаг. Стал недовольно их вытаскивать. Какие-то бесконечные отчеты и старые ненужные документы. Пока я рыскал какое-то странное ощущение не покидало меня. Будто Максим смотрит на меня в упор. Не так, что скользнул взглядом и отвернулся, а прямо поглощает мою по пояс голую фигуру целиком. Я достал футболку с верхней полки, обернулся через плечо. Свет был включен только в рабочей половине. В половине, где находилась шконка и кухонная утварь, света не было. И именно там сидел Максим. Выглядел он как-то странно. Я бы даже сказал жутко. Он сидел на шконке, откинув голову на стену и скрестив руки на груди. Свет тонкой полоской падал на его губы и на кадык. Глаза его полностью утонули в тени от косяка, будто скрывая какую-то чертовщину.
— Иди спать, Макс. Вечером тебе вступать в смену, — сказал я ему.
Он отвернулся и тень полностью скрыла и его губы.
— А ты? — хрипло произнес он.
Я одел футболку и сел за компьютер.
— Я привыкший, — ответил я. — Поэтому я и говорил тебе отдыхать пока есть возможность.
— Хорошо, — ответил новичок, особо не сопротивляясь. Он тенью прошел мимо меня, оделся и только я хотел пожелать ему хорошего сна, как он хлопнул дверью даже не попрощавшись, что было на него не похоже.