Умоляю, назови меня так еще раз

В ту ночь Джорджу совершенно не спалось. Он все время ворочался и крутился на постели, одеяло скомкалось и было гневно отброшено на другой конец кровати в порыве разочарования. Прохладный ночной воздух холодил обнаженные ноги и заставил быстро пожалеть о таком опрометчивом решении, но Джордж был слишком расстроен, чтобы укрываться снова. С разочарованным стоном он спрятал лицо в сгибе локтя, будто бы таким образом можно было прогнать все навязчивые картины, которые подкидывало ему воображение. Места, где Алекс касался его, все еще пылали фантомным жаром. Джордж убедил себя, что Алекс не пытался флиртовать и просто вел себя, как друг. Что все, что он делал, было абсолютно нормальным и не выходящим за рамки приличия. Любые лучшие друзья могли так себя вести. Алекс касался его, чтобы отвлечь от игры и победить. Джордж был тем, кто воспринимал все это не в том смысле. Кто хотел бы, чтобы их отношения перешли на новый уровень. «А вдруг я ему тоже нравлюсь?» — предательски вопрошал его разум. Алекс не был настолько тактильным ни с кем другим, в то время как практически не отлипал от Джорджа в те моменты, когда они оказывались рядом. Также, насколько Джордж помнил, Албон больше никого не называл милыми прозвищами. И то, каким тоном он говорил это «Джорджи». Сейчас Джорджу не нужно было сдерживать тихий стон, сорвавшийся с губ от одних воспоминаний. Что бы Алекс сделал, если бы сегодня Джордж перешел грань? Воображение рисовало ему эту картину во всех подробностях. То, как бы расширились глаза Алекса от удивления, а щеки порозовели. Алекс бы закусил губу, пробежал цепким взглядом по его телу, зрачки бы расширились, заливая радужку и делая и без того карие глаза еще темнее. Если бы только Алекс провел ступнёй чуть выше и коснулся промежности. Эта мысль кружила голову, заставляла кровь приливать к лицу и паху. Член твердел постыдно быстро, и Джордж позволил себе снова простонать. Он пытался игнорировать возбуждение на протяжении целого дня, но сейчас, в темноте и будучи наедине с собой, наконец мог отпустить себя и погрузиться в бездну эротических фантазий. Боже, он об этом точно пожалеет. И больше никогда не сможет взглянуть Алексу в глаза. Но эта мысль не смогла остановить Джорджа от того, чтобы скользнуть ладонью под резинку белья. Даже самое легкое прикосновение отозвалось сладкой дрожью во всем теле, и Джордж решительно стянул боксеры полностью. Он представлял, как делает то же самое на диване рядом с Алексом. Как бы он отреагировал? Шокированный, убрал бы ноги, но только для того, чтобы с интересом придвинуться ближе. Его удивление бы сменилось на любопытство. Он бы дразнил Джорджа, в голосе — желание и страсть. — Джорджи, ты решил устроить мне шоу? Джордж обхватил рукой свой член, медленно поглаживал его и представлял сидящего рядом Алекса, который не сводил с него взгляд. Рассел облизнул губы, как делал это всегда, когда был сосредоточен. Пальцы другой руки крепко сжали простынь, немного заземляя и не давая окончательно покинуть реальный мир и раствориться в будоражащих сценах из воображения. Ох, сколько потрясающих вещей он бы позволил сделать Алексу языком. Их лица были так близко, что они дышали одним воздухом, но затем Алекс подался чуть назад и прижался губами к линии челюсти Джорджа, неторопливо спускаясь вниз поцелуями и влажными касаниями языка. Джордж хотел, чтобы Алекс оставил засосы. Чтобы вылизывал, кусал и посасывал кожу так сильно, что следы от его ласки оставались такими же яркими даже через неделю. Эта мысль заставила Джорджа вскрикнуть, рука поднялась к горлу, царапая кожу ногтями, когда он представлял, как Алекс сжимает зубы на этом месте. Стал бы Алекс трогать себя тоже? Или бы он только безотрывно, внимательно смотрел, как Джордж доставляет себе удовольствие? Ладонь Алекса лежала на обнаженном бедре Джорджа, никуда не двигаясь, но давая опору, напоминая, что он не один и Алекс рядом, и он позволял Джорджу делать все, что тот только пожелает. Движения руки на члене стали быстрее, выступившая смазка была уже распределена по всей длине возбужденного органа. Джордж бы кончил до стыдного быстро, растворившись в обжигающем изнутри удовольствии? Позволил бы ему Алекс сделать это? Или же мучил бы его, довел до состояния, когда Джордж не мог бы больше терпеть и заставил бы его умолять о возможности кончить? — Умница, Джорджи. Сможешь продержаться еще немного? — низкий, волнующий шепот на самое ушко, голос Алекса властный и не оставляет выбора. Джордж громко простонал и замедлил темп. Глаза были крепко зажмурены, в их уголках собирались слёзы. Кончить хотелось невероятно, но он не позволял себе сделать это, повинуясь желанию воображаемого Алекса.        Алекс спускался поцелуями все ниже, шершавые пальцы забрались под толстовку Джорджа вместе с тем, как в реальном мире его собственная рука оставила в покое горло и задрала домашнюю футболку, подставляя холодному ночному воздуху живот и чувствительные соски. Он представлял, как Алекс говорит ему комплименты.        — Такой красивый. И делаешь все, что я попрошу. Я могу смотреть на тебя вечность. Ты бы хотел этого? — Джордж инстинктивно кивнул в ответ, слишком провалившись в мир фантазий, чтобы подумать о том, как странно это выглядело со стороны.        Он представлял Алекса рядом с собой, прижимавшегося совсем близко и наконец обхватившего его затвердевший сосок губами. Алекс втянул его в рот, с силой и очень чувствительно. Кажется, что даже в такой момент его лицо все равно озаряла довольная улыбка от того, насколько Джордж сейчас полностью в его власти. Алекс ласкал языком нежную кожу, прикусывал ее, и Джордж весь дрожал от острого, яркого удовольствия, смешанного с болью, не зная, чего он хотел больше — чтобы это ощущение прекратилось или длилось вечно.        — Пожалуйста… Пожалуйста… Боже, Алекс! — Джордж не узнавал свой голос — высокий, умоляющий и надломленный. Он сильнее сжал сосок пальцами, другая рука в рваном ритме ласкала сочащийся смазкой член. Алекс оторвался от его тела и поднял на Джорджа глаза, тонкая ниточка слюны тянулась от губ к коже пилота «Мерседес». — Ты настолько сильно хочешь кончить, Джорджи? Думаю, ты заслужил. Их взгляды встретились, и Алекс прошептал: «Кончи для меня, Джорджи». Джордж вскрикнул, по телу будто прошел сильнейший разряд электричества, и он кончил в собственный кулак, обильно заливая его спермой. В ушах звенело от яркости и интенсивности оргазма, сердце стучало так быстро, будто бы пыталось проломить ребра и выскочить наружу. Джордж тяжело задышал, пытаясь прийти в себя и спуститься с небес обратно в бренную реальность. Силы покинули тело, и теперь все, чего ему хотелось — свернуться в клубочек и провалиться в сон. Но перспектива проснуться с засохшей спермой на коже заставила приподняться на негнущихся локтях, чтобы дрожащими руками дотянуться до пачки салфеток. Джордж вытерся, кинул грязную салфетку в сторону мусорки, рухнул обратно на кровать и уснул сразу же, не дав тяжелым мыслям и шанса.