Умоляю, назови меня так еще раз

Джордж всеми силами старался не думать о той ужасной встрече с Алексом. Все было нормально. Они переписывались, как будто ничего не произошло. Даже несмотря на то, что их первый разговор по телефону с момента того происшествия вышел скомканным, после него общение совсем наладилось. Все было супер. Джордж больше не думал о руке Алекса на его запястье и спине. О том, насколько тепло, комфортно и безопасно ощущал себя в этих сильных руках. Не думал о своей реакции на уменьшительно-ласкательную форму имени, когда его назвал так Алекс. Просто не думал. Но, конечно, блаженное спокойствие не могло длиться вечно. Так как в воскресенье не было гонки, у Джорджа стоял ряд PR-мероприятий, куда было включено совместное видео с Алексом, Ландо и Шарлем. Он был в курсе, что их динамика твитч-квартета была популярна среди фанатов — в конце концов, Джордж читал некоторые статьи в СМИ про себя. Да-да, он был из этих, спасибо за внимание. Но он никак не рассчитывал, что снова встретится с Алексом вживую так скоро. Джордж надеялся, что после того, как он немного дистанцировался от друга, у того получилось забыть о неловком инциденте. Вернуться к статусу-кво. Джордж очень ценил их многолетнюю дружбу и навсегда возненавидел бы себя, если бы она разрушилась просто из-за того, что он поддался чувству, которое даже не знал, как назвать. Не решался назвать. В тот ветреный четверг Джорджу пришлось участвовать в картинговой гонке с тремя другими пилотами. Все прошло довольно гладко. Он смог выбросить из головы то, насколько сильно ему хотелось снова оказаться в объятиях Алекса, чувствовать его прикосновения — во всех местах и с любым подтекстом. Яркий свет прожекторов, десятки камер и еще больше членов съемочной группы, следящие за тем, чтобы все прошло по плану и подходило для последующей публикации, облегчили Расселу задачу. Профессиональные качества пилота Формулы-1 тоже помогли полностью сосредоточиться на гонке. Шарль сражался не на жизнь а на смерть в каждом повороте, иногда заходя настолько далеко, что едва не выдавливал Джорджа с трека. Его пару раз занесло, и пришлось максимально сконцентрироваться на том, чтобы избежать столкновения. Но это нисколько не испортило Джорджу настроение, наоборот, даже заставило засмеяться, когда Шарль попытался провернуть тот же трюк с Ландо и в результате был беспощадно вытолкнут за лимиты трассы. Конечно же, победителем стал Алекс. Остальные были слишком заняты борьбой друг с другом, поэтому Албон без лишнего шума просто проскользнул мимо них. Если бы заезд не снимали, Джордж бы назвал его нецензурным словом. Но нужно было не портить свой имидж, поэтому Джордж предпочел промолчать. Он подумал, что, возможно, сделает это позже. Когда на всех камерах нажмут кнопку «выкл». Карты остановились на старт-финишной линии, и Джордж сразу понял, что PR-отделу теперь придется заплатить несчастному прокату картинга за учиненные всеми ими разрушения. Их с Шарлем и Ландо карты выглядели так, будто их кто-то прожевал и выплюнул, Шарль даже умудрился проколоть колеса в нескольких местах. Их точно нужно было менять. Джордж вылез из карта, когда Алекс — ну конечно же! — уже давал интервью, точно следуя скрипту, благодарил спонсоров, съемочную группу и всех-всех-всех. Ландо и Шарль стояли около своих картов, между ними разыгралась бурная дискуссия, кадры которой в будущем наверняка растащат на эдиты. Шарль жестикулировал настолько активно, насколько позволял шлем, зажатый под мышкой, а Ландо выглядел так, будто изо всех старался сдержать смех. Джордж скосил на них глаза лишь на секунду. У него еще оставались обязательства. Он снял шлем, подошел к Алексу, помахал рукой камере и адресовал ей свою неотразимую медийную улыбку. — Прекрасная гонка. Мы все по-настоящему повеселились. Надеюсь, вы тоже! Оператор показал палец вверх. — Снято, ребята. Спасибо за участие, остальное мы возьмем на себя. Стоило красным огонькам на камерах погаснуть, сообщая о том, что запись больше не идет, Джордж толкнул Алекса в плечо. Наконец-то можно было поиздеваться. — Ах ты гандон! Не мог выиграть честно? Мы там сражались, как тигры, а ты… Просто прокрался мимо нас и отобрал победу! Поверить не могу! Джордж сделал все, чтобы удержать на лице маску возмущения и гнева, но непроизвольно дергающиеся вверх в улыбке уголки губ портили весь образ. Из горла вырвался удивленный смех, когда Алекс легонько толкнул его в ответ. Джорджа будто пронзило молнией осознание того, насколько же Алекс потрясающе выглядел. В карих глазах танцевало озорное пламя, а то, насколько идеально лежали пушистые волосы даже после почти часового ношения шлема, наверняка было абсолютно незаконно. Стекающие по лбу капли пота не делали его ни на йоту менее привлекательным. Самодовольная ухмылка сияла ярче солнца, и желание стереть ее поцелуем поразило Джорджа до глубины души. Кровь отлила от лица, и перемена в его настроении не ускользнула от Алекса, который тут же одарил его участливым взглядом. — Что-то не так? Какой кошмар. Кажется, я запал на своего лучшего друга. Джордж не знал, как быть с этим божественным откровением. Но, по крайней мере, это объясняло его чрезмерную реакцию на обычное объятие. Но теперь Джордж просто не мог перестать об этом думать. Все его мысли устремлялись в бездну, из которой невозможно было вынырнуть. Он хотел касаться Алекса. Нестерпимо хотел, чтобы Алекс касался его. Чтобы он снова назвал его «Джорджи». Наедине, когда они были только вдвоем. Но сейчас они не в такой обстановке. Сейчас рядом крутились Шарль, Ландо и куча членов съемочной группы, созерцая его ментал брейкдаун. Это осознание выдернуло Джорджа в реальный мир. Быстро моргая, он понял, что не ответил на вопрос Алекса. Тот ждал, пока Рассел что-нибудь скажет, на лице явно отражалось беспокойство. Джордж потер рукой затылок, стараясь выглядеть как можно более виноватым. — Ничего, я в порядке. Просто устал. Только сейчас резко это понял, так что не стоит волноваться. — Тогда пойдем. Отдохни. Увидимся в другой раз, Джорджи, — Алекс положил руку на его плечо в жесте, который явно планировался как подбадривающий. Место прикосновения тут же начало гореть огнем, а в мозгу будто бы произошло короткое замыкание. Пожалуйста, продолжай называть меня так. Эта мысль была единственным, что осталось в голове. Слава богу, Алекс не зашел в касаниях дальше. Под внимательным взглядом Албона Джордж попрощался с остальными пилотами и направился к выходу. Ему явно было о чем подумать. Добравшись до своей квартиры, Джордж абсолютно механически переоделся в домашнее. Он не мог перестать думать об Алексе. Желание поцеловать его засело в голове невероятно глубоко. Как бы ощущался этот поцелуй? Был бы Алекс нежен, брал бы его лицо в свои ладони, гладил бы большими пальцами по щекам легко-легко? Прижался бы своим лбом к его, шептал бы всякие ласковые слова, щекоча дыханием губы? Или же Алекс завел бы его руки наверх и удерживал запястья, грубо прижимая Джорджа к стенке, чтобы взять свое? Джордж испустил стон, полный разочарования, и рухнул лицом в подушку. Нужно было остановить свои фантазии любой ценой. Это было просто невыносимо. Почему одна только мысль о том, как Алекс касается его, как целует, превращала Джорджа в растекающуюся сладкую лужицу? Черт возьми, Алекс был его самым близким другом! К тому же, эти чувства абсолютно точно не были взаимными. Джордж не был каким-то особенным. Нельзя было рисковать дружбой ради мимолетной глупой влюбленности. Пытаясь разобраться в своих чувствах, Джордж осознал, что они были чем-то большим, чем он изначально думал. Конечно, ему безумно хотелось поцеловать Алекса. А еще — всегда быть с ним рядом. Хотелось просыпаться вместе утром, тискаться под теплым одеялом, делить одно пространство на двоих. Хотелось быть тем, кто заставлял бы Алекса смеяться, продолжать шутить глупые и абсолютно ужасные шутки, когда они бы вместе играли в приставку. Хотелось, чтобы Алекс называл его «Джорджи» снова, и снова, и снова. Но этого просто не могло произойти. Поэтому оставалось лишь притворяться, что он нисколько не влюблен в Алекса.