Проклятие рода Йоневских

Вернувшись на террасу, Евгений увидел, что Лена разливает по чашкам ароматный чай из пузатого фарфорового чайника, а Максим с Ольгой убирают со стола грязную посуду. Татьяна исчезла. – Женечка, хочешь чаю? – спросила Лена. – Да, спасибо, – Евгений взял чашку. Сев на своё место, он взглянул на соседний пустой стул: – А где Таня? – У нее разболелась голова, и она снова захотела прилечь. Максим и Ольга принесли из кухни блюдо с пирожными и конфетами и присоединились к чаепитию. Евгений отпил из чашки обжигающей жидкости со вкусом земляники и смородинового листа и зажмурился от удовольствия: – Вкусно! – Бери пирожные, они очень свежие, – предложила Лена и добавила, – хорошо, что ты пригласил к нам Владимира, он мне очень понравился. На редкость умный и приятный молодой человек, на мой взгляд! – А мне вот не понравился! – заявил Макс, внезапно проявив столь не свойственную ему нетерпимость, – волосы до пояса, как у девицы, мяса не ест, занимается чёрт знает чем… Инструктор по йоге – разве это нормальное занятие для мужчины? Хиппи! – Очень даже нормальное! – возмущённо возразила Лена, – не хуже любого другого. К тому же, это занятие сейчас стало модным и востребованным, а значит, хорошо оплачивается. И, вообще, он творческий человек, картины пишет! – Неизвестно ещё, что он там пишет. Сейчас каждый, кому не лень, что-нибудь да пишет – кто книги, кто картины, кто музыку. Сама ведь рассказывала о своих студентах, «творящих» сомнительные музыкальные композиции «на коленках» и мнящих себя гениями. Даже слушать мне давала этот бред! – Не вижу ничего плохого в том, что люди стремятся к творчеству, пытаются раскрыть свой потенциал, найти себя… – нахмурилась Лена, – и, кстати, далеко не всё, что пишут мои студенты, является бредом. Некоторые их сочинения очень даже неплохи! – Я, конечно, не знаток живописи… Но, судя по тому, что я видел, художник Владимир хороший, – вмешался в разговор Евгений, – да и в целом он произвёл на меня благоприятное впечатление. – И на меня, – добавила Ольга, – по-моему, он славный! – Трое на одного – это нечестно! – скривился Максим, – ладно, сдаюсь, сдаюсь! На вкус, на цвет, как говорится… Он повернулся к Ольге и добавил полушутливо, полусерьезно: – Но если он вдруг окажется геем, не говори потом, что я тебя не предупреждал! – Ну, это вряд ли, – Ольга лукаво улыбнулась, – среди моих друзей есть геи, и Володя нисколечки на них не похож. Лена подавила зевок, потёрла виски и устало улыбнулась: – Начинает сказываться раннее пробуждение. Ребята, я, наверно, вздремну немного. Она посмотрела в сторону кухни и жалобно произнесла: – Снова эта посуда! Максюш, сколько раз я тебя просила купить для дачи посудомойку! У нас ведь вода подведена. А то хороший отдых получается: половину времени проводишь у плиты, а вторую половину – у раковины! – Да фиг с ней, с этой посудой! – Максим беззаботно махнул рукой, – вечером вымоем. Пойдем, отдохнём, солнце! Я тоже прилягу. – Я всё вымою, не беспокойтесь, – сказал Евгений. – Ещё чего! – Лена протестующе всплеснула руками, – ты здесь в гостях, отдыхать приехал в кои-то веки! Не хватало ещё, чтобы ты проводил свой отпуск за мытьём посуды… – Для меня это вообще не проблема, – Евгений усмехнулся, – я ведь холостяк. Мытьё посуды – дело привычное и ничуть не обременительное. Отдыхайте спокойно! Лена хотела было возразить, но Максим легонько подтолкнул её к дверям, ведущим в дом: – Идём, идём, золотце! Женя сказал, что вымоет, значит, вымоет. – Спасибо, Женечка! – благодарно кивнув, Лена вошла в дом. Максим последовал за ней. Оля задумчиво помешивала сахар в своей чашке. – А ты не хочешь отдохнуть? – обратился к ней Евгений. Она покачала головой: – Нет, я уже поспала немного. И добавила, взглянув на небо: – Я хочу пойти на пляж и позагорать! Составишь мне компанию? – Да я, вообще-то, не любитель пляжного отдыха… – Ничего, иногда можно для разнообразия. Ну, пойдем! Ну, пожалуйста! Мне одной скучно… – Ольга капризно надула розовые губки и умоляюще посмотрела на Евгения. Он покачал головой и рассмеялся: – Хорошо, но с одним условием – ты поможешь мне с посудой. – Терпеть не могу мыть посуду! – захныкала Ольга. – Мыть буду я, а ты – вытирать и складывать. Идёт? – Идёт! – Ольга дурашливо протянула ему ладошку. Евгений хлопнул по ней. Они оба весело расхохотались.

******

– Тебе, правда, понравился Владимир? – спросил Евгений, передавая Ольге вымытую тарелку. Оля с любопытством взглянула на него и стала тщательно вытирать её кухонным полотенцем. – Да. Он… очень милый мальчик, – она с напускной стыдливостью опустила глаза. – Что же, по-моему, ты ему тоже очень понравилась… – Ну… – кокетливо протянула она и улыбнулась, – я, знаешь ли, вообще нравлюсь мужчинам. Поклонников у меня – пруд-пруди! – Чего, похоже, нельзя сказать о твоей сестре… – как бы между прочим заметил Евгений, вскользь затрагивая волнующую его тему. Ольга встрепенулась, и улыбка слетела с её губ. – Ты её совсем не знаешь! – протестующе воскликнула она, – её вообще никто толком не знает… А она вовсе не такая, как многие думают… Она хорошая, очень хорошая! Таня – самый добрый, самый щедрый, самый замечательный человек на свете! Она намного лучше меня, намного! Она ведь всё свое свободное время проводит в хосписах, приютах, ночлежках… В скольких благотворительных акциях она участвовала в качестве волонтёра! Все заработанные деньги может отдать в детский дом, а сама сидеть потом на хлебе и воде… Просто она никогда никому об этом не рассказывает. Считает постыдным афишировать подобные вещи. Считает, что помощь другим – это естественно и нормально для человека. Многие думают, что она феминистка и мужчин ненавидит. Вот и Максим не раз об этом говорил, но это не так, совсем не так! Просто она ни с кем не сближается, потому что… – Оля запнулась и с горячностью продолжила, желая защитить сестру, – потому что она не хочет, чтобы кто-нибудь снова пострадал… Евгений был крайне взволнован и даже растроган тем, что узнал о Татьяне, но последние слова Ольги его озадачили. – Пострадал? Снова? Но почему? Откуда у неё такая идея? – спросил он удивленно. Но Ольга, занятая своими мыслями, не услышала его вопроса и продолжила тихо: – Если бы ты видел, если бы знал, какая она была раньше! Такая красивая, весёлая, лёгкая и милая! Бесконечно милая… Мальчишки сходили по ней с ума. У нас в доме не переводились цветы, конфеты, игрушки – нескончаемые презенты от её обожателей. Конфеты и игрушки радовали меня больше всего. Оля радостно улыбнулась, погрузившись в воспоминания. – Но Таня никому не отдавала предпочтения, со всеми дружила, ходила в кино, в театры, на дискотеки, пока не появился он… – Он?... – Паша. Они познакомились на вступительных экзаменах в университет и уже к концу первого семестра поняли, что безумно влюблены друг в друга. А на курсе втором, кажется, решили жить вместе. Паша был из другого города, поэтому он переехал к нам из студенческого общежития. – Он тебе нравился? – спросил Евгений, сердце которого невольно дрогнуло, когда речь зашла о возлюбленном Татьяны. – Очень. Он был замечательный. Я была ещё почти ребёнком и плохо разбиралась в вопросах человеческих взаимоотношений. Я только сейчас понимаю, как сильно и искренне они любили друг друга! Это было первое большое и серьёзное чувство для них обоих. И они окунулись в него с головой. Я думаю, что там было всё – и страсть, и нежность, и привязанность, и общие интересы. Они были безмерно счастливы вместе. И хотя тогда я всего этого не осознавала, но детским чутьём ощущала атмосферу безоблачного счастья и радости, которая воцарилась в нашем доме. Нам было очень хорошо вместе. Мы много смеялись, шутили, дурачились, играли, учились. Паша и Таня ведь тогда тоже были ещё, по сути, совсем детьми! Это продолжалось два года. Два самых счастливых года в нашей жизни! Как сейчас помню последнее лето, проведённое у родителей Паши в маленьком южном городе на берегу Чёрного моря. С этим летом связаны самые яркие и чудесные воспоминания моего уже заканчивающегося детства. Я тогда впервые почувствовала себя в самой настоящей, нормальной семье. В семье, где есть мама, папа, бабушки, дедушки, тети, дяди и куча других родственников, каждый из которых норовит тебя побаловать, накормить чем-нибудь вкусненьким, связать тебе носочки, подарить какую-нибудь красивую безделушку. Паша был единственным сыном у своих родителей, и появление в семье ещё двух дочерей было воспринято ими с большой радостью. Они действительно приняли нас тогда, как своих дочерей. Это был настоящий дом, тёплый, уютный, родной… Глаза Ольги увлажнились, губы задрожали. – А еще у них был большой сад, в котором таилось так много невообразимых чудес для городской девочки-подростка! Там жили собаки и кошки, с которыми можно было играть и резвиться. И разные птицы – домашние и дикие. И смешные ежи, которых я поила молочком из блюдечка. И черепахи, которых можно было кормить с рук тутовыми ягодами. А еще можно было читать, забравшись на самую высокую ветку абрикосового дерева. Или лазать по виноградникам, попутно объедаясь сладкими сочными ягодами. А море! Она замолчала, вспоминая свои тогдашние ощущения. Море глазами девочки, стоящей на пороге своей юности, стало для неё целым миром, совсем не похожим ни на что привычное, ни с чем не сравнимое. Это был простор, свобода, безбрежные дали, тревожащие душу и навевающие первые девичьи мечты и надежды, смутные и робкие грёзы о неземной любви, о счастье, о прекрасном принце под алыми парусами… – В общем, – подытожила Ольга, – это было лучшее лето в моей жизни. Ольга печально вздохнула. – Что же было потом? – нетерпеливо спросил Евгений. Он догадался, что у этой идиллической истории плохой конец, и ему очень хотелось узнать, что именно произошло. – А потом случилось то, что до сих пор остается для меня загадкой. Ещё одной загадкой… – Оля болезненно поморщилась, – слишком много таинственных историй для одной семьи!