Лекарство от бед

С того момента прошло два дня. Два дня, как я пряталась от Татьяны Альбертовны, делая вид, что соблюдаю все правила. Ира прикрывала меня, как могла. Она мне очень помогала и за это время я поняла, что мое первое мнение о ней было ошибочным. На деле девушка оказалась очень чувственной, смелой, сострадающей и веселой. Больше всего мне нравился её искренний смех. Он был настолько заразительным, что даже все невзгоды, которые происходили, казались мелочью. Ира была единственной, кто узнал про мою бабушку. Она втайне от меня начала обзванивать больницы и пыталась что-то разузнать. Обнаружилось это тогда, когда девушка протянула мне листочек, полностью исписанный синей ручкой. Я удивленно покосилась на неё, но все-таки прошлась глазами по бумаге. У меня пропал дар речи, глаза налились слезами и то, что я могла выговорить было короткое «спасибо». Соколова смущенно отвела взгляд и сказала, что ей это ничего не стоит, у неё со стороны отца все занимаются медициной, есть связи некоторые. Она очень прониклась моей историей и хотела помочь. — Подруги же, — сказала она неуверенно. Я улыбнулась, в голове прокручивая её фразу. Подруги? Получается, что так. Я была уверена теперь, что готова тоже ей помочь, если это в моих силах. Мы долго обнимались, прежде чем начать смену. Я сложила листочек к себе в карман и хранила до конца дня, как зеницу ока. Надо бы поблагодарить её как-нибудь, купить что-то. С того момента я больше не возвращалась в свой корпус, мне было не жалко потратить какие-то пять минут, чтобы посидеть вместе с Ирой. Оказывается, всю свою жизнь она хотела быть балериной, но это было слишком дорого, тем более опасно для здоровья, у неё имелись некоторые проблемы с этим. В подростковом возрасте она вдохновилась своим отцом, который спасал простых граждан от болезней, он был опытным врачом. Ира подумала, что тоже хочет заниматься этим делом, пусть оно и может быть не сильно прибыльным. Однако тут ей уже все знакомо, так как папа часто делился с ней какими-то вещами, которые она сразу же впитывала в себя, как губка. — У тебя есть мечта? — спросила Ира меня как-то. — Да, отучиться и помочь бабушке, — ответила я ей. — А у тебя? — Помогать людям. Людям, которым не могут поставить диагноз и говорят, что болезнь неизлечима, — она качает ногой, устремив свой взгляд в потолок. — Болезнь излечима. Просто наш прогресс еще не дошел до того, чтобы лечить это. Так несправедливо, что человек умирает только потому, что не родился на десяток лет позже. А я ускорю этот процесс, буду изучать и найду лекарство от многих болезней. Представляешь как тогда уровень стресса снизится? Люди не будут переживать за родных, от боли утраты. Меня всегда поражало в Ире стремление сделать мир лучше. В наших серых буднях только и казалось, что нет действительно хорошего человека, без скелета в шкафу. А Ира была словно лучиком солнца. Она готова была помогать и ей это нравилось. Мне хотелось перенять у неё «свечение». Там, где была Ира, всегда было уютно и тепло. Пару раз мне приходилось дожидаться её после смены, она немного задерживалась, поэтому я ей иногда помогала. Таким образом я наблюдала за её работой. Ире хватало одной улыбки, чтобы пациенты рядом становились мягче и добрее. И это больше походило на волшебство. — Как Валера? Все еще пытается завоевать недоступное и холодное сердце Валерии Савельевной? — Ира тянется к своему невозможно мягкому шарфику. Она шутливо ведет бровью. — Ему это не удастся. Знаю я этих бандитов. Нравится им добиваться, а потом ходить, будто ничего и не было. «Когда это я говорил, что люблю тебя?», — фыркаю я. — С чего ты взяла, что он такой? И почему к бандитам приписала? Ничего плохого вроде не делает, обычный парень, хороший, — девушка непонимающе смотрит на меня. — Не до этого мне сейчас, Ир. Если ему нравится играть, пусть играет, я ему это позволяю. Мужчина же все-таки, заскучал бы один в этой больнице лежать, а так хоть не унывает, интересно ему добиваться меня, — объясняю ей я, хотя в голове несколько иные мысли. Мне не хочется, чтобы слова мои оказались горькой правдой, ибо я уже успела привыкнуть к своему подопечному. — Учиться мне надо, думать, как бабушке помочь, а не интрижки крутить. — Жалеешь, что поменялась со мной? — внезапно спрашивает Ира. — Нет! Я совсем не к этому говорю, Ир! — спохватилась я, махая руками в отрицательном жесте. — Значит не так уж тебе и безразлично, — улыбается хитро она. Чертовка. — Вот посмотрим. Когда его выпишут, то видно будет. А пока это просто интересно, — говорю я уверенно. — Ой, будь аккуратнее. Мы, девушки, такие чувствительные, хотя иногда и не показываем этого. Думаем, что если не будем никого подпускать, то и боль не почувствуем от излишних разочарований. Ведь так всю жизнь прожить можно. А там уже не будет времени для любовных переживаний, — произносит она так, будто уже давно познала все тайны мироздания. — А сейчас разбивай сердца, пусть тебе сердце разобьют, в конце концов. Ты молода и красива, а опыт делает нас сильнее и осознаннее. Когда, если не сейчас опыта-то набираться? — Это ты мне намекаешь голой в постель к этому заявиться? — шучу я, пытаясь как-то сбавить напряжение в нашем диалоге. Ира вздыхает. — Дурочка ты, Лер, — она снисходительно улыбается. — А что, слабо? — А тебе? — А мне было бы не слабо. Знаешь, я девушка отчаянная. От меня разного можно ожидать, — Ира произносит это с некой гордостью в голосе. Мы постепенно двигаемся к выходу из больницы. Оказавшись на улице, мы с ней идем в привычном для нас направлении, параллельно продолжая болтать. Останавливаемся, когда слышим свист в нашу сторону. Я молю всех богов, чтобы отчаянная девушка «Ирина» не захотела обернуться. Нам же не нужны лишние проблемы?.. А, нет. Нужны. Ире так точно. — Чего рассвистелись? — она поворачивается и направляет свой взор на какую-то компанию парней. Мне приходится остановиться вслед за Ирой. Глубоко вздохнув и мысленно принимая все самые плохие последствия, я тоже оборачиваюсь. Сердце падает вниз, в пятки. Не хватало нам только попасться на каких-то парней. Вот эти уже больше походили на бандитов. Некоторые из них облокотились на старенькую машину, а другие стояли чуть поодаль, рядом со стенами больницы. Так, ну, в случае чего, я думаю, поорать можно. Должны услышать. Ира сделала решительный шаг вперед, казалось, что у этой девушки отсутствуют всякие инстинкты. В особенности, самосохранения. Я взял её за руку и чуть оттянула на себя, считая, что она хоть немного одумается. Видимо, зря. Ира даже не обратила на меня внимание. — Почему одни так поздно гуляете? — вновь чей-то противный голос послышался из толпы. Я напрягла свое зрение и разглядела какого-то парня в темно-коричневой кофте. Трудно было назвать это теплой одеждой. — Чего пристал? Не все, как вы, гуляют в позднее время. Кому-то деньги зарабатывать надо, — Ира сейчас говорила точно не о нас. Мы студенты и работаем за «автомат». — Так давайте прокатимся, погуляете заодно, отдохнете, — один из них, выкинув сигарету куда-то в небольшой сугроб, начал двигаться к нам. Я сомневалась в его добрых намерениях. — Непонятно что-ли? Говорю, чего пристал? — девушка прожигает его своим уверенным и спокойным взглядом. Мне кажется, что у нее в кармане пистолет, вот и отвечает им так смело. — Ты что такая холодная? А, льдинка? Вроде нормально общаемся, мы же ничего плохого не делаем, — он оказывается совсем рядом и я могу с легкостью разглядеть черты его лица. Они достаточно резкие. Подбородок острый, скулы сильно выражены, а брови очень густые. В темноте не вижу его цвет глаз, но предполагаю, что они коричневатые. — В общем, уезжайте со своим пацанами подальше, тут больница, не место для сборищ разного рода, — девушка складывает руки крестом. — А она немая что-ли? — его друзья медленным шагом приближаются. Похоже, фраза была адресована мне. Я открываю рот, но не успеваю сказать. — Нам нравятся такие, много шуму не делают, послушные, — слова звучат с легкой усмешкой. Я думаю не о том, как сейчас опасно то, во что мы вляпались, а как сильно меня оскорбили такие слова. Он ведь буквально не дал мне опомниться! — Ну-ну, смелые, а потом врачей умоляете, чтобы вашим пацанам помогли, — Ира чуть отодвигает меня рукой назад. — В ваших же интересах врачей отпустить, благим делом занимаемся. — Отпустить? — главный издает смешок. — Так мы вас не держим. Заложники вы что-ли? — Да пойдемте, покурим, познакомимся. Может узнаем профессию вашу благородную получше, — один из них оборачивается на своих друзей и усмехается. Они подхватывают. — Адрес библиотеки дать могу, там книжки хорошие есть про профессию эту, раз интересуетесь, — парировала Ира. — Льдинка, что-то какая-то строптивая сильно, не кажется? — парень встает очень рядом с ней. Я тяну Иру к себе, опасаясь, что это может зайти дальше, а рядом никто помочь не сможет, глухое место здесь. — Мне тебе аналогичную линию провести? Или тебя это оскорбит? — девушка издает смешок. — Все, пойдем. Если захотите преследовать, то не забывайте, что мы рядом с больницей, чуть-чуть покричать и все. Милиция тут как тут прибудет. Ира хватает меня за руку и разворачивается, но парни явно не намерены отступать. Двое из них встают на нашем пути, не желая оставлять нас в покое. Я вижу, что Ира хочет что-то достать из кармана, но в момент замирает, поворачивая на меня голову со страхом в глазах. Я отвечаю ей тем же взглядом. Не понимаю к чему. Кажется, и до этого все было не так сладко. Но я лишь позже пойму её действия. — Пойдемте, просто сигаретки покурим постоим и разойдемся, — они разворачивают нас, подхватывают за руки с двух сторон и ведут к машине. Мы пытаемся с ней как-то выбраться из око всеми силами, но у нас не получается. — Тише-тише. Нас подводят к машине и, на удивление, не пытаются запихнуть внутрь. Они раздают нам сигареты и поджигают их. Я дрожащими руками держу в своих пальцах её. Курить не хочется, совсем, я даже забываю как это делать. Ира тоже не стремится прикоснуться к сигарете губами. Она смотрит куда-то далеко. Я чувствую безысходность. Пока-что не все так плохо. Но неизвестно, что взбредет этим раздолбаям в голову. Почему-то я не виню Иру. Я уверена, что она бы не поступала так легкомысленно, а значит у неё был какой-то план, просто что-то пошло не так. — Молодые, а уже работаете? Никто из нас не отвечает. Лишь Ира едва заметно кивает головой. — Случилось что-то? Обе теперь не разговариваете? — парень тянет руку к плечу Соколовой, но она легким движением сбрасывает её. — Все, не трогаю. Парни заливаются смехом. Гул стоит у меня в ушах. Наверное, потому что я излишне нервничаю, когда попадаю в не очень приятные ситуации. Они и дальше пытаются заговорить с нами, бросают какие-то пошлые фразы, но мы не реагируем. Я не знаю сколько проходит времени, но я уже перестаю чувствовать ноги от холода. Щеки покрываются красным румянцем. Я не уверена, что все еще ощущаю мороз. Как-будто главная опасность в виде парней перекрывает мне всякие физические потребности в виде тепла. — Ну все, поехали потанцуем, может там расслабитесь, — я вижу, как парень подмигивает своему другу и для меня становится ясно. Они повезут нас не на танцы. — Нет, — отвечаю я. Это был первый раз, когда я заговорила. И, по всей видимости, зря. — Нам домой надо, завтра на смену, — не знаю, чего я добивалась этим. Желание вызвать сочувствие? Пробудить совесть у этих парней? — Наоборот отдохнете, — заверяет нас парень. А дальше… Дальше парни хватают нас за руки и раскрывают двери. Я понимаю, что нас хотят насильно посадить в машину и начинаю истошно орать, это действует на уровне инстинкта самосохранения. Я брыкаюсь, пытаюсь освободить свои руки, упираюсь ногами в машину. Ира делает то же самое, стараясь как-то препятствовать желаниям парней. Мне кажется, что выхода нет, когда я ударяюсь головой об дверцу машины, вскоре оказываясь внутри наполовину. Ноги мои еще на улице, в попытках остановить этот «насильственный» акт. — Вы че, охринели? — приглушенно из машины слышу я. Приподнимаюсь на локтях и вижу знакомое лицо. На глаза накатываются слезы. Это тот самый, из друзей Валеры, старший их, видимо. Он стоит, расставив ноги, гордо занимая свою позицию. Позади него виднеются те же парни. Друзья Валеры, которых я ни раз видела. Я не знаю, что будет дальше, но спешу выйти из машины. Боль от удара, который случайно пришелся по голове моментально проходит. Внутри все сжимается, когда я встречаюсь взглядом с Валерой. Его хватило всего на два дня, чтобы лежать в палате смирно. Но именно ему я благодарна за то, что он здесь. Я замечаю безумный взгляд Валеры. Его лицо напряглось, а кулаки сжались. По моим щекам медленно скатывались слезы. Заметив это, он решительно сделал шаг вперед, но рука старшего из их компании его остановила. — Вы че тут? Не видите, мы с девушками своими развлекаемся, — говорит незнакомец. — А вот врать не хорошо, — отвечает друг Валеры. — В машину и свалили, чтобы больше здесь не появлялись. — А то че? С хрена вас слушать будем? — Ну, я предупреждал, все слышали, — произносит старший. — А за ложь придется ответить. Я даже не поняла как это случилось. За секунду место наполнилось воплями. Я испуганно прижалась к машине, наблюдая за побоищем. Вся толпа смешалась воедино и я не понимала, где находятся друзья Валеры, а где та незнакомая компания парней. Ира подошла ко мне и потянула меня в сторону дома. — Пойдем, пока они заняты, а то потом от этих не уйдем. — Нет. Это Валера. И друзья его, — я стою на месте, не в силах подойти ближе. — Серьезно? — Соколова удивленно косится на меня. — Господи, прости меня, я баллончик оставила в халате своем, ношу иногда в случае чего, вломится кто в больницу. Забыла переложить. Надо было сразу проверить, я не хотела, мне очень стыдно, что навлекла на нас двоих вот это… — Ничего, искупишь свою вину, когда этим залечивать будешь все побои, — отвечаю я. Они так и дерутся, но через время прекращают. Я вижу, как искалеченные друзья Валеры чуть пошатываясь отходят в сторону. На холодном белом снегу валяются тела незнакомых парней, они стонут от боли. — Извиняйтесь перед дамами, — старший прячет руки в карманы и кивает в нашу сторону головой. Извинений, мы, конечно не слышим. Тогда старший делает круговое движение пальцем и парни подходят, еще раз нанося удары кулаком в лица тех ребят. Стоны становятся сильнее. — Это в качестве извинений, — объяснят он. Мы с Ирой испуганно киваем головой. Не могу поверить в случившееся. — Целы? Ничего не успели сделать? — Не успели, спасибо, — отвечаю я. — Да, спасибо вам, — Ира вторит мне. — Таких сразу надо, границ не чувствуют. Ну хорошо, что ничего не случилось плохого, — говорит старший. — Наверное, не самое время знакомиться. Но сразу проясним. Меня Вовой звать, а это Зима, Марат, ну и Валера. Про Валерию мы знаем, а вас как? — Ирина, — отвечает подруга. — Очень приятно. — П-пойдемте, мы вам раны обработаем, быстро сделаем все, — заикаясь произносит Ира. — Да нормально все, не стоит того, — Вова махнул рукой. Пока Ира общается с их старшим, я глазами ищу Валеру. И с легкостью нахожу. Он стоит, глядя на тела тех парней. Я не знаю, что за мысли у него, но когда он поднимает голову и находит меня, то смягчается. Его зеленые глаза, полные до этого злости, вмиг становятся обеспокоенными. Я улыбаюсь ему, губами шепча «спасибо». Валера, замечая это, качает головой, продолжая рассматривать меня. Его губы тоже медленно растягиваются в улыбке. Но счастье длилось недолго. Парень резко хватается за бок и облокачивается рукой на стену больницы. Я сразу же срываюсь с места и бегу через тела незнакомцев к Валере. Его друзья тоже подходят к нему. — Сейчас, сейчас, отпустит, — тихо говорит парень, кривясь от боли. — Ира, зови врачей! Срочно! — говорю я. Я склоняюсь над парнем, который лежит на снегу. Аккуратно кладу его голову на свои ноги, чуть поглаживая по волосам. — Ты слышишь меня, Валера? — в панике произношу я. Он кивает. — Сейчас доктор осмотрит тебя, все хорошо будет. Хорошо, слышишь? Я обещаю, я обещания свои сдерживаю, помнишь? — Пообещай тогда поцеловать меня, — на секунду я вижу его легкую улыбку. Внутри все переворачивается, сердце бешено бьется и я не уверена, что здравая часть моего разума одобряет то, о чем я думаю. — Обещаю, — через слезы говорю я. А после мои холодные губы накрывают теплые Валеры. Это был мягкий, совершенно не страстный поцелуй надежды. Надежды на лучшее. Мягкие, слегка пухлые губы парня поддаются мне, но тоже не в силах сделать что-то большее, чем просто легкое касание. Когда я отдаляюсь, он лежит с закрытыми глазами. Дальше я ничего не помню. Лишь то, как парни подхватывают его и несут в больницу.